Текст книги "Initium. Легенда одной Души"

Глава 4

Жара немного спала, и вечерняя прохлада приятно обволакивала кожу, проникала в нос. Наконец-то можно свободно дышать!.. Возникший было месяц спрятался во внезапно затянувшие всё небо тучи, выглядывая порой блеклым пятном и бросая расплывчатые блики на ветви деревьев. По высоким тёмным великанам пробегал ветер, пробуждая их и извлекая из крон звенящий, нежный звук. Я остановилась и прислушалась. Лес всегда звучал по-разному, но вот такой звон листвы на ночном ветру нравился мне больше всего. Он казался нездешним, волшебным, словно бы приходящим из других миров и поглощающим меня. Я вдохнула так глубоко, как только позволяли лёгкие. Чудесно!.. Оглянулась на мужчину: он стоял, глядя на меня со странным выражением. Что в его взгляде? Интерес?..

Мне и самой стало любопытно узнать о нём больше, но не так, как несколько часов назад – откуда и кто он, а КАКОЙ это человек. Что у него в душе, о чём думает? Какова его история? Я бы с удовольствием послушала! Мне очень не хватало рассказов о странствиях и приключениях. То ли дело раньше! Дед знал много историй и вечерами рассказывал о том, каковым был его путь из безумно далёкой Ирландии сюда, в окрестности Генуи. О морях и плывущих по ним коггах, похожих на буйволов, о странствующих менестрелях и проповедниках, и о многом-многом другом…

«Ах, да что это я! Нет, ни к чему любопытство – оно не доводит до добра. Зачем мне узнавать этого чужака? Что делать потом, если привяжусь к нему?..»

Я повернулась к своему спутнику и с решимость сообщила, что он будет дожидаться меня тут, а утром я приду. Он принял это известие молча, лишь слегка кивнув головой. Резко развернувшись, я нырнула в заросли кустарников и побрела к дому. Впрочем, далеко зайти не успела – хлынувший вдруг дождь не позволил мне оставить человека без крова. Как же бросить его голодного, раненого под ливнем? Потом ещё и простуду лечить придётся!

Повернув назад, я старалась перемещаться как можно быстрее. Перепрыгивала упавшие коряги и обходила уже успевшие образоваться лужицы. В конце концов, выбралась на опушку и увидела, что мужчина сидит на стволе поваленного дерева. Капюшон он снял, и теперь я могла рассмотреть его получше: аккуратные черты, тёмные намокшее волосы, чёрные глаза, которые, казалось, не имеют белков… Мужчина сидел, подняв лицо вверх, подставив его каплям дождя. В этот момент он показался мне и не человеком вовсе, а существом мистическим. Возможно, демоном?..

– Пойдём, иначе ты промокнешь и простудишься…

«Демоны ведь не болеют, верно? Да и ранить их нельзя…» – подумала я.

– Хорошо. – он в ответ мягко и даже немного насмешливо улыбнулся. Я же поежилась от нахлынувшего чувства странной жути. О боги, что бы сказал мне дед на подобный поступок? Привести в дом монаха?! Дед их терпеть не мог, и было за что. Да и я их, разумеется, недолюбливала, но этот человек не был похож на служителя церкви. Я не могла объяснить, почему, но он был другим…

Поймав себя на мысли, что я просто хочу так думать, забеспокоилась ещё сильнее. Нужно быть честной с собой и признаться, что мужчина меня заинтересовал. Это нелепо, ведь как может возникнуть интерес к человеку, за несколько часов совместного пути с которым обмолвились лишь парой фраз? Глупость какая!.. Но меня можно понять, ведь за несколько лет все мои беседы с людьми сводились лишь к разговорам о недомоганиях и торговле. А мне так хотелось новых знаний! Как ни убеждай себя в обратном, но человеку просто необходимы связи с другими людьми, иначе можно умереть от скуки!

Промокнув до нитки, мы наконец-то добрались до хижины. Оставив гостя за дверью, я переоделась, после чего позвала его войти в дом. К этому моменту он уже успел снять свой тяжёлый от воды плащ и развесить его под навесом у моего жилища. Рубаху он так же снял, и теперь стоял в штанах с широким кожаным поясом на бёдрах. Освещённый красноватым светом лучины, падающим сквозь распахнутую дверь, гость приковал к себе мой взгляд. Он очень красив, отрицать это нет смысла. Но дело ведь даже не в этом…

Я мотнула головой, отгоняя лишние мысли. Вернулась в дом, расплела мокрые волосы. Затем сняла со стены мешочки с травами и насыпала по горсти в ступку. Мужчина тем временем подошёл к камину и, присев около него, развёл огонь. Забыв о своём занятии, я не отрываясь наблюдала, как он греет руки, поднеся их к пламени. Как красиво пляшут отблески на его коже: то угасая, то вновь ярко вспыхивая. Мне давно не доводилось видеть, как кто-то разжигает огонь в моём доме, ведь кроме меня сделать это было попросту некому. Сейчас же всё вдруг изменилось и потому было очень странно… Но мне не следует к этому привыкать! Пройдёт несколько дней, и мужчина уйдёт, а я останусь. Я повторяла себе это снова и снова, стараясь успокоить предательски трепещущее в груди сердце.

«Я ещё сотню раз пожалею обо всём этом!» – продолжала злится сама на себя, растирая травы и коренья. И всё же мой взгляд то и дело останавливался на госте, что был раскрашен рыжим светом пламени.

«Нет, он действительно похож на демона…»

Внезапно мне так живо представилась эта картина: сидящий у огня демон и ведьма, что готовит для него зелье. Мои руки ловко смешивали приготовленный порошок с маслом, казались в свете огня медово-прозрачными. И я вдруг уловила на себе взгляд мужчины: пристальный, изучающий. Видимо, я казалась ему не менее странной, чем он – мне. Но не было во взгляде его ни капли страха. Видимо, он достаточно умен, чтобы понимать: в моем занятии нет никакого колдовства, кроме знаний.

– Ты живёшь одна? – внезапно спросил гость тихо, но голос его, казалось, заполнил всю комнату.

– У меня есть кот. – я невесело улыбнулась.

– И тебе не страшно приводить сюда меня?

– А стоит бояться?..

Он пожал плечами.

– Не думаю.

Я взяла из-под лавки таз и налила в него тёплой воды. Затем поставила около мужчины, собираясь омыть ему ноги. Но, к моему удивлению, он отказался от помощи. Это было странно, ведь люди предпочитают, чтобы за ними ухаживали. Кроме того, мой гость явно из аристократии, а дворяне любят показать черни, где её место. Разве только он вообще не желает, чтобы я его касалась?.. Но эта моя мысль вскоре была опровергнуть, ведь мужчина совершенно спокойно позволил сделать ему перевязку.

– Странно, что Вы ходите с открытой раной. Разве никто не мог её хотя бы перевязать?

– Я был уверен, что она сама заживёт. – заметив моё удивление, он добавил, – У меня крепкое здоровье. Но этот чёртов яд…

Мужчина замолчал, а я не решилась расспрашивать о произошедшем. Выплеснув воду из таза на улицу, убрала его на место. Затем постелила гостю на дедовой кровати и пригласила поужинать. В этот момент раздалось тихое шуршание и в окошко запрыгнул Уголек. Заметив чужака, он встал на дыбы зло блеснув зелеными глазами. Шипя и ворча, подошёл ко мне, усевшись у ног.

– Привет, мой хороший! Я уж стала переживать, куда ты пропал…

Я кинула коту кусочек хлеба с маслом и он, по прежнему ворча, стал есть. Налив чая в две деревянные, сделанные ещё дедом, кружки, поставила одну гостю, вторую себе.

– Сеньор, выпейте, после прогулки под дождем это особенно полезно. Простуда вам сейчас ни к чему…

Мужчина подставил к столу табуретку и сел напротив. Задумчиво переводя взгляд с меня на лучину и обратно, он неспешно пил ароматный вересковый чай. Затем, проведя руками по влажным волосам, убирая их со лба, сказал:

– Зови меня Люций. А как твоё имя?

– Руна. Правда, это имя дал мне дед, когда я пришла сюда…

– Странное имя для девушки – Руна. – пробормотал мужчина. – Оно кельтское?..

– Да. Дед говорил, что оно означает «тайное знание». Всегда утверждал, что во мне есть нечто необычное, магическое… А на самом деле вместо магии – сбор трав, приготовление зелий да презрение местных. – я махнула рукой в направлении деревни, как бы уточняя, каких именно «местных», – Так себе «необычность»…

Я слегка улыбнулась, вспоминая деда. Как нежно клал мне на плечо свою большую, мозолистую руку, когда рассказывал о чем-нибудь особенно важном. И я слушала, впитывая его слова, как губка впитывает воду. А однажды подарил мне маленький нож с рукоятью из рога косули – с его помощью я до сих пор собираю травы. Так вот на этой рукоятке была высечена руна «Райдо», похожая на заглавную букву «R», окаймленная кельтской вязью.

– В общем, сейчас это уже не важно – по имени меня никто не называет уже очень давно.

Мужчина внимательно присматривался ко мне, словно примеряя названное имя к моему облику. Под его пристальным взглядом мне стало не по себе – захотелось исчезнуть или хотя бы отвернуться. Но вместо этого я отломала кусок хлеба и подала гостю, также подвинув ближе к нему нарезанный сыр.

– Значит, Руна… Меня тоже мало кто называет по имени. – мужчина словно неосознанно взял кусочек сыра.

После этого он надолго замолчал. И я тоже молчала, погруженная в свои мысли. Мне не хотелось этого, но я уже привязалась к Люцию, сама не понимая, как такое возможно. Наверное, это от усталости я стала слишком нежной… Или влюбилась?.. Это тоже пройдёт. Помню, когда мне было четырнадцать, влюбилась в одного парня в деревне. Каким хорошим и красивым он мне казался! Я думала, что вот она, моя любовь! Бегала в деревню по любому поводу, надеясь его встретить. А однажды увидела, как он мучает крошечных щенков. Тогда на мой упрёк он ответил:

– Сгинь, нечисть, или сейчас и с тобой то же сделаю!

В общем, так и закончилась моя первая любовь, даже не успев как следует начаться. И это даже к лучшему. Но вспоминать тот случай мне до сих пор очень не нравится.

Я покосилась на мужчину: он вновь сидел у камина, теперь листая промокшую под дождём небольшую книгу. Мне нравилось наблюдать за ним. Чёткие плавные движения, отблески света в волосах, чёрные-чёрные глаза… Красивый, умный – отчего бы и не влюбится в такого?..

– Ты хотела о чём-то спросить?.. – поинтересовался он, заметив, что я его изучаю.

– Н-нет, ничего. Пора ложиться спать. Сегодня был долгий день…

Прибрав со стола и позвав к себе Уголька, легла в постель. Не думаю, что смогу уснуть, но я слишком неловко себя чувствовала, чтобы бодрствовать. На душе было тревожно. Но я успокаивал себя, напоминая, что моему гостю нужна помощь. Наверняка он не станет мне вредить!

Глава 5

Весь следующий день я провела, пристально наблюдая за Люцием. Смотрела на него и так, и эдак, стараясь разглядеть хоть один недостаток. Но мне это не удавалось. Даже хуже: было ощущение, что он и должен быть здесь, в моем доме. Что он продолжение меня – такое странное и непознанное. Порой я замечала навязчивое желание стать кошкой и, свернувшись клубком, спать на его коленях. Беспокойство становилось сильнее по мере того, как приходило осознание, что моя жизнь теперь не останется прежней. Когда мужчина уйдёт, мне будет нечем заполнить внезапно появившуюся пустоту. Будет ещё одно расставание, ещё одна потеря…

Делая перевязку, я исподтишка поглядывала на гостя. Постепенно он стал более разговорчив и рассказывал мне множество историй о том, где ему доводилось бывать. О бескрайних пустынях с блуждающими по ней верблюдами, о бурных морях и о вечно покрытых льдами землях, над которыми полыхает пазори. О необычных дворцах Азии и величественных храмах Европы. И о диких, необъятных таежных лесах, на опушках которых стоят резные терема…

Мне нравилось слушать Люция. Его рассказы вновь возвращали меня в детство. Они были именно тем, о чем я так давно мечтала!..

И всё же сложно понять, как мужчина успел посетить столько разных мест. Он ведь достаточно молод – лет 25-и, не больше. Невозможно даже представить, что можно жить так, как он. Словно ветер! Сегодня тут, а завтра далеко-далеко, где всё совсем иначе… В такие моменты я чувствовала себя деревом, привязанным корнями на веки к одному месту. И от этого было грустно. Мне хотелось стать птицей или бабочкой. Не заботиться ни о чём, быть свободной от человеческих обязанностей… Но я умела жить лишь так, как сейчас – отшельницей в давно уже ставшем для меня родным лесу.

Мы проводили дни рядом. Я по обыкновению плела корзины или пряла. Люций же помогал мне колоть дрова, либо читал свою книгу. Мне было интересно узнать, о чём она, но спрашивать было неловко. Никогда не любила проявлять лишнее любопытство! Вообще наше общение было довольно сложным, словно что-то несказанное оставалось витать вокруг. Но ни я, ни мужчина не хотели об этом говорить. Я видела, как порой мой гость прерывал свой рассказ, и, мрачно взглянув на меня, долго сидел задумчивым и безмолвным. О чём он думал в это время? Не знаю… Но мои мысли были мне хорошо известны. Он уйдёт, это неизбежно. Что за дело ему до бедной ведьмы!..

Люций не соврал, когда говорил, что у него крепкий организм. Всего за несколько дней рана стала затягиваться. Это должно было бы меня радовать, но в моем сердце поселилась тревога. Совсем скоро он уйдёт… Впрочем, это ведь даже хорошо! Чем меньше времени мы проведём вместе, тем легче будет расставание… Но, если говорить откровенно, меня не утешали эти мысли. Вечером я садилась у окна, глядя в тёмную чащу. Гладила дремлющего Уголька и, забыв о работе, погружалась в свои мысли. Однажды в такую минуту меня вырвал из задумчивости голос Люция.

– Знаешь, что я читаю? – неожиданно спросил он.

– Н-нет… – смутившись, ответила я. Неужели моё любопытство было настолько явным?..

– Это трактат о счастье. Философ рассуждает о том, что такое счастье и возможно ли создать для людей Рай. И, должен сказать, он очень оптимистичен. Но знаешь, мне кажется, философ ошибается. Человечество не способно жить без страданий. Как ты считаешь?

Я удивлённо посмотрела на него, пытаясь собрать в предложения сбежавшие из головы мысли.

– Почему же? Каждый ведь хочет быть счастливым… Просто не каждый понимает, что для этого нужно не так уж и много…

– И что же не позволяет им это понять?

– Не знаю… навязанные правила и привычки? Хотя знаешь, наверное, дело в том, что люди боятся. Страх не позволяет человеку поступать так, как он хотел бы. Говорить, думать и действовать свободно. И тогда человек страдает от несбывшихся желаний, от отсутствия в его жизни…

Слова застряли у меня в горле. Я была счастлива, когда рядом были родители – ведь любила их, а они любили меня. Была счастлива и живя с дедом именно по той же причине. Потом же осталась одна, но со временем привыкла и к этому. Мой мир пришёл в равновесие, я стала одним целым с окружающим меня лесом, с животными и даже людьми. А вот теперь появился Люций и словно сломал работающий очень слаженно механизм. Баланс нарушился и непонятно, как его восстановить. Я чувствовала безысходность из-за возникших внезапно и без моей на то воли чувств к мужчине. Что мне с ними делать, если не могу ни выразить, ни уничтожить их? Сказать ему? Но ведь это будет так глупо и ответ его почти очевиден!..

Я с грустью посмотрела на Люция. Мужчина н наблюдал за мною не отрывая взгляд. Сейчас, в вечерних сумерках, он показался мне совсем другим: не загадочным демоном, а печальным ангелом, который так неожиданно стал мне очень дорог. Но что с того?..

– Отсутствия чего?

– Нет, ничего… – встрепенувшись, ответила я. – Просто задумалась…

Я отвела взгляд, стараясь спрятать навернувшиеся на глаза слезы. Жаль, что мне не удаётся просто радоваться обществу Люция. Потом было бы что вспомнить, сидя зимой у камина: как мужчина грел руки, стоя у огня, его рассказы, его необычайно тёмные, с чернильным отблеском, глаза и едва заметную улыбку… Я невольно улыбнулась, сама не понимая чему.

– Ты живёшь далеко отсюда?.. – спросила я как бы между делом, но втайне надеясь, что возможно однажды мужчина ещё навестит меня. Поверить в это было сложно. Но всё же когда есть, чего ждать, жить становится гораздо интереснее.

– Около недели пешего пути. Дорога не близкая, но гораздо ближе, чем до Великой Китайской стены. – полушутя сказал мужчина и улыбнулся, пристально глядя на меня. – Почему ты интересуешься?

– Ну… возможно, однажды тебе нужны будут зелья. Тогда ты можешь обратится ко мне. Конечно, если вместо этого не приведешь сюда инквизиторов…

Люций приподнял бровь, недовольно взглянув на меня и спросил:

– С чего бы мне желать твоей смерти?..

– Ты похож на монаха. А церковь не любит ведьм… – искренне ответила я.

– Вот оно что… Зачем же тогда ты привела меня сюда, Руна?..

– Тебе нужна была помощь… – я пожала плечами. – Я должна была помочь.

От его пронзительного взгляда дрожь пробежала по моему телу, и я поежилась. Мужчина же, поразмыслив, сказал:

– Я не монах и никого приводить не буду. Можешь быть спокойна.

Люций пошевелил уголья в камине, положил в него несколько поленьев, наблюдая, как пламя облизывает их. Только что затухающий огонь пробудился, захватил свежее дерево и теперь ярко освещал комнату. Тень мужчины неистово плясала на стене, искры огня взлетали к каминной доске, словно стремясь заполнить собою всё пространство. Уголек, яростно шипя, поднялся на дыбы и выскочил в окно. Я же прижала колени к груди, стараясь избежать соприкосновения с невидимым бушующим пламенем.

В моей голове пронеслись мысли: «Нет, он точно не монах!.. Возможно, колдун? Не такой, как я, а настоящий, умеющий творить разные чудеса? Или алхимик? Но отчего бы тогда ему не излечить самого себя?..»

Затем уже спокойнее я подумала о том, что мои мысли были совершенно ничем не обоснованы. Ничего ведь не произошло! Ну, огонь вспыхнул, полетели искры… Так часто бывает, когда в камин попадает смолистое дерево. А то, что мне стало жутко, так это вообще ничего не значит…

Тем временем в доме вновь стало темнее. Вспыхнувшие сначала неимоверно ярко дрова сейчас горели ласково и тихо. Люций сидел у камина, упершись локтями в колени и опустив голову. Его локоны, слегка завиваясь, прикрывали лицо.

– Знаешь, я множество мест посетил, встречал огромное количество людей. Некоторых приравнивали к святым, кого-то боготворили. Но… города, лица, слова – всё это смешалось, став безликой массой. А теперь на её фоне возникло то, что я несомненно запомню. – Люций говорил тихо, почти шёпотом. – Спасибо, ты очень помогла мне, Руна…

Его слова были похожи на прощание и прозвучали удивительно нежно. Я замерла. Мужчина же продолжил:

– Мы встретились так неожиданно, случайно. Словно кто-то намеренно свёл нас. Со злым умыслом, или добрым – не знаю. Но как бы там ни было, эта встреча, несомненно, оставит след в душе каждого из нас.

– Так ведь должно было случится… – эта фраза прозвучала скорее как утешение для самой себя. Мне не изменить судьбу, не удержать в руках ветер…

Этой ночью Люций ушёл. Я видела, как он вышел на улицу и накинул на голову капюшон. Как, освещенный почти полной Луной, стал теряться между деревьями, пока, наконец, не исчез окончательно. Мне было сложно осознать, что это конец. Что отныне вновь буду одна. Я корила себя за то, что не попрощалась с ним, что притворилась спящей. Но мне бы не хватило стойкости спокойно отпустить его! Мне приходилось прощаться на веки лишь раз, и тот был очень давно и в совсем раннем возрасте. Да, я совсем не умею расставаться, так уж сложилось…

Глава 6

Давно уже скрылся в лесу посеребренный Луной силуэт, но я всё глядела в окно, погруженная в свои мысли. Я слушала, как ветер играет в тёмных листьях: он всегда возвращается. Но тот «ветер» не такой и ждать его возвращения не стоит. Люций ушёл и напрасные надежды будут лишь приносить страдания. Мне остаётся лишь смириться с произошедшим.

Я старалась держать себя в руках, но удавалось это с трудом. Пропалывая грядки или плетя очередную корзину, то и дело бросала своё занятие, садилась на траву и начинала горько плакать. Я вновь чувствовала себя маленькой, потерянной девочкой – одинокой и никому не нужной. И так же, как раньше, мой верный друг, мой кот Уголек приходил и садился рядом. Он терся о мои ноги, тихо фырчал и никогда не оставлял меня в такие минуты.

– Как же замечательно, что ты со мной, мой хороший! – твердила я ему. – И что бы я без тебя делала?..

Но вскоре случилась беда. Мой друг пропал на весь день, не появляясь ни на минуту. Это было на него совсем не похоже и я, забыв о своей печали, отправилась на поиски. Обойдя весь двор, направилась в лес и там, у старого замшелого выворотня обнаружила кота. Он был очень слаб и дышал с трудом.

– Миленький мой, что же с тобой случилось? – причитала я, присев рядом с ним. Отравился? Ушибся?..

Я помчалась домой, взяла чистой воды и прибежала обратно. По пути осознала неизбежность происходящего: Уголек был очень старым котом, он просто свое отжил. Но как принять это, да ещё и сейчас, когда и без того очень плохо?

Кот немного попил из поставленной мною плошки, затем положил мордочку на мою ладонь и прикрыл глаза.

– Не оставляй меня, побудь ещё хотя бы чуток!.. Я ведь останусь здесь совсем-совсем одна!.. – просила я со слезами на глазах. Но что с моих просьб? Его дух был уже свободен от тела, и мне оставалось лишь похоронить Уголька. Я обустроила его могилу недалеко от дома, принеся к ней полевых цветов. Теперь же, сидя рядом, рыдала не сдерживаюсь. Кот был последним, кто держал меня здесь. Столько лет рядом! Больше, чем родители, или дед… Теперь же Уголек мёртв. И вместе с ним, казалось, умерли все мои детские воспоминания. С его уходом я перестала быть сильной, умной и сдержанной – зачем теперь мне это? Родители мертвы, дед мёртв, а теперь вот и Уголек тоже… Зачем мне теперь жить?..

Прошла неделя. Внутри осталась светлая, глубокая грусть о моем друге. Мне его по-прежнему ужасно не хватало! Казалось, что вот он сейчас запрыгнет в окошко, подойдёт и ляжет ко мне на колени… Нет, не придёт. Его больше нет. Но вопреки своей скорби я отпустила Уголька. Надеюсь, он попадёт в более уютный мир… Так уж устроена жизнь каждого живого существа – однажды нужно умирать. И далеко не всегда помогают зелья и настои. Впрочем, возможно, это не так уж и плохо? Кто знает, что ждёт там, за чертой? Рай или Ад? Вечный покой или новая жизнь?.. Возможно, там нам будет лучше?

Но кое с чем я по-прежнему не могла смирится, как ни старалась: с уходом Люция. Пожалуй, тоска о нём помогла мне перенести смерть Уголька. А смерть кота на время затмила грусть о мужчине. Но теперь стало хуже. Я сидела в доме у зажженной лучины, чувствуя, как моё сердце разрывается на части. И никто не лежал рядом со мною, не пел свои кошачьи колыбельные… Я не знала, как быть. Я не умею лечить подобные раны, да и вряд ли хоть кто-нибудь умеет! Мне было так больно и грустно, как никогда. Хотелось уснуть и не просыпаться, отдохнуть наконец от своих тревог и потерь. Я была одна, совсем одна в этом равнодушном мире!

Каждый вечер я засыпала, с упоением слушая шорох ветра. С надеждой, что услышу знакомые шаги. А если нет, то пусть я уйду вслед за Угольком!.. Но утро приносило новый день и мне нужно было жить дальше. Я злилась на себя за то, что впустила Люция в свое сердце. Злилась на него за то, что он появился в моей жизни, а потом просто ушёл. Убеждала себя, что нельзя быть настолько глупой, нельзя привязываться к первому встречному. Но это ничего не меняло. Мне так хотелось отмотать время назад, отменить ту встречу… Или остановить мужчину, упросить остаться со мной ещё хотя бы ненадолго! Унизительно, не подобающе для меня – для «ведьмы», но хотелось поступить именно так… Только я ведь понимала, что он всё равно уйдёт, а расставание будет ещё более тяжёлым…

Так тянулись дни. Лето близилось к своему завершению. Я давно не покидала лес, не желая видеть людей. Мне не хотелось ни есть, ни работать, ни спать – лишь сидеть безмолвно, вспоминая прошлое. Казалось, я и сама осталась в прошлом – там, где были мои близкие. Сейчас же здесь, у старой лесной хижины сидела моя уставшая, потерявшая всех, кто был дорог, тень.

– Я не хочу жить. – пробормотала я и сама же испугалась. Так опасно даже думать, не то, что говорить!.. Подобные слова всегда находят свой отклик в окружающем.

– Соберись, так нельзя! Мы ведь приходим в этот мир не для того, чтобы стремиться как можно скорее его покинуть!

Вскочив на ноги, я вбежала в дом и собрала корзины и травы, подготовленные для обмена. Затем привела себя в порядок: помылась, переоделась и причесала волосы древним металлическим гребнем. После этого взяла корзины и побрела по едва заметной тропе прочь из лесу – в деревню.

День был удивительно приятный. Лёгкие, кудрявые облачка, похожие на овечек, неспешно проплывали по яркому небу. Зрелые колосья на ветру издавали звон, подобный сотне маленьких колокольчиков. На пустошах кое-где зацветал шалфей, отчего в округе витал приторный запах муската. Пчелы, жужжа, размеренно летали над цветами, собирая нектар. Прищурившись, я посмотрела на утреннее солнце, светлым диском поднимающееся всё выше и выше. Внезапно часть его кромки потемнела, словно прикрытая чёрной тарелкой. Мир вокруг также стал более тёмным, угрюмым. Потемнело и небо, и поля, и даже птицы притихли, словно испугавшись внезапного мрака. Я остановилась, прижав к груди корзины и удивленно глядя на странное явление.

«Дурной знак! – подумалось мне. – Ещё никогда не видела ничего подобного!..»

Мне захотелось вернуться назад, домой, но всё же я заставила себя продолжить путь, ведь была уже совсем рядом с деревней. Моё настроение вновь стало скверным. Пожалуй, даже более скверным, чем утром, когда мне не хотелось жить… Я вновь вспоминала Люция, Уголька, родителей и деда. Вспоминала свою жизнь, которая сейчас показалась мне ещё бессмысленное и печальнее, чем прежде… Зачем нужно идти хоть куда-то? Ведь можно было бы остаться там, в лесу. Ничего не есть и не пить, ждать, когда же придёт моё время покинуть этот мир. Но если… если Люций всё же вернётся? Эта мысль стала появляться в моей голове все чаще. Из едва заметной она превратилась в навязчивую идею, которая не давала мне покоя. Я иногда сердилась на себя из-за неё, а иногда убеждала в том, что так даже лучше. Почему бы не ждать его, если это возвращает мне желание жить? В такие моменты я начинала ощущать его присутствие рядом – так, словно вот он сидит у камина со своей книгой в руках. Мне вновь доставляло удовольствие любоваться на деревья и травы, на птиц и небо… Может быть однажды я выйду из хижины и увижу мужчину. И окажется, что мои печали были напрасными?..

Размышляя о Люцие и о своей судьбе, я приблизилась к реке. Мерный шум воды и скрип вращающегося мельничного колеса в помрачневшем мире казался совсем иным. Не уютным, но настораживающим и тревожным. Что-то стало не так с этим миром… Я вновь посмотрела на небо: солнце было закрыто уже более, чем на половину. Это солнечное затмение – дед рассказывал мне о нём. Редкое и зловещее явление, которое, говорят, предвещает дурные события…

Вскоре я пожалела о своём решении прийти сюда. К знакам нужно относится внимательнее, они даются нам не просто так! Но нет же, мы предпочитаем верить своему уму, который часто не имеет необходимых знаний, но никак не своей наблюдательности и интуиции!.. Подойдя к мельнице, мне стало совсем тревожно: недалеко от реки стояла телега, запряженная парой серых лошадей, нервно отгоняющих от себя слепней. За деревьями их было почти незаметно, оттого я не сразу обратила внимание на новый объект на фоне этого пейзажа. Чужаки в деревне бывают крайне редко, оттого их появление – всегда событие, выходящее из ряда вон.

Я собралась было развернуться и как можно скорее уйти прочь. Взглянула на солнце: тень ползла все выше, стремясь закрыть весь диск. В это время из дома мельника вышли два монаха. Один из них – высокий и крепкий – направился ко мне. В несколько стремительных шагов он оказался рядом, выхватил из моих рук корзины и высыпал из них травы.

– Ведьма! – воскликнул он на удивление высоким голосом и схватил меня за руку. – Слуга Дьявола!

Я попятилась, с ужасом осознавая происходящее. Инквизиторы! Они пришли за мной, как однажды за мамой!..

«Бежать, скорее бежать!..» – я несколько раз дёрнула рукой, пытаясь вырваться, но монах не ослаблял хватку.

На возникший шум из домов потянулись люди, окружив нас стеной. Я почувствовала, как мои руки стянули за спиной верёвкой и теперь крепко держали за неё.

– Эта нечистая дева связалась с тёмными силами! Она омрачила душу брата вашего, опоив его своими бесовскими зельями! Но Святая инквизиция спасёт раба божия и избавит всех вас от деяний ведьмы! Божьей милостью, мы очистим мир от скверны!

– Аминь! – рявкнул человек за моею спиной.

Я, как затравленный зверь, озиралась по сторонам, в поисках возможности сбежать. Но стоящий за спиной держал меня очень крепко. Мне не вырваться, не сбежать!..

Но кто же выдал меня? О, ну конечно!.. Дом мельника, его излеченный сын… Я стала не нужна?.. Но как же так?! Благодарить, улыбаться, а потом отдать на верную смерть?!. Я взглянула на белые стены, на крепкую, деревянную дверь, в проёме которой стоял мельник. За его спиной видно было бедное от ужаса лицо юноши – его сына. Парень несколько раз выкрикнул:

– Она спасла меня! Она не ведьма!..

Но отец затолкал его в дом, плотно заперев за собою дверь. Меня же грубо, словно мешок с соломой, закинули в телегу. Я ушиблась головой и всем телом, счесала щеку и разбила губу, отчего во рту появился вкус крови. В глазах потемнело, а в затылке я почувствовала жгучую боль. Голоса людей, лошадиное ржание и скрип мельничного колеса слились в один звук – в жуткий крик: «Ведьма! На костёр её!». Я видела подобную картину в детстве, и она часто снилась мне в кошмарах. А сейчас это происходит со мною наяву!

Ещё десять минут назад мне казалось, что я не хочу жить. Что моё существование ужасно, что в нём нет смысла. Но сейчас мне было страшно. Мне совсем не хотелось умирать! По крайней мере не так, не от их рук!..

А если Люций всё же придёт? Что его будет ждать? Пустой, заброшенный дом! Ведь мужчина даже не узнает, что со мной случилось…

Да, перед лицом смерти мы меняемся! Начинаем ценить то, что совсем недавно казалось не важным, даже гнетущим. Но внезапно осознаем, как были глупы и не благодарны. Но что толку? Вот уже она тянет свои костлявые пальцы, желая забрать с собою. Но я теперь отдана на её милость… Что ж, сама того хотела, сама напросилась! Но как же страшно, о боги!..

Мой затылок был сильно рассечен о борт телеги. Я ощущала острую, распирающую боль и периодически теряла сознание. Когда же очередной раз пришла в себя уже настала ночь. В небе сияли звезды, но я видела их словно сквозь пелену. Запах дождя и крови щекотал ноздри. Руки болели от стянувших их веревок, губа распухла, а в затылке по-прежнему оставалась невыносимая боль. Я попыталась пошевелиться, но от этого застонала. Кажется, у меня вывихнуто плечо. В глазах появились слезы, тёплыми струйками скатились по щекам и капнули на доски под моим лицом. Телега заунывно скрипела, подпрыгивая на бугорках и камнях. Монахи что-то бормотали над моей головой, то и дело осенняя себя крестным знамением. Куда они везут меня?..