Текст книги "Проклятие на удачу"

– Спасибо! – порывисто обнимая ее, шепнула я.

Спрятав подарок во второй карман, отправилась в город встречать гостя.

Кайден ждал меня на площади перед управой. При виде его пришлось признать, что зря мы с Эмрисом сомневались. От Кая-охотника не осталось и следа. Слуги Неназванной не только летали бесплатно – экипировались тоже. Стоимость нарядов торговцам компенсировала мэрия, а точнее, храм богини – за счет пожертвований прихожан. Завысить цену или не выплатить причитающееся никто не рисковал, ибо кара была неизбежной: болезнь воров – чесучка, разновидность чесотки. Она поражала лицо обманщика и не лечилась, пока не восстанавливалась справедливость.

До встречи с Кайденом я не задавалась вопросом, как живут охотники. Они просто были, защищали, ловили темных. Как полезные перелетные птицы, что съедают вредных гусениц на посадках.

Но надо признать, наша «птица» сегодня выглядела непривычно. В светлой, немного старомодной рубашке с широким рукавом, в жилете и брюках, без зеленого плаща, неизменного ножа и наручей Кайдена было не узнать. Статный, загорелый, с холодным взглядом стальных глаз, он казался настоящим аристократом. А возможно, и был им.

Ведь богиня выбирает независимо от расы или социального положения. Стать охотником может любой, кого посчитают достойным. И у кого нет в этой жизни ничего, что бы он мог потерять. Слуги Неназванной всегда одиноки.

Мне было жаль Кая. Конечно, служба дала ему повод жить дальше. Но кто знает, может, если бы богиня его не выбрала, он бы сам победил своих демонов и жил сейчас счастливо с новой семьей. Фейри ведь не просто красив, как все представители его расы, он привлекал внутренней силой, умом. Но Неназванная крайне редко отпускает своих охотников. Хотя поговаривали, что так было не всегда.

– Летта!

Меня развернули, крутанув, точно юлу. Сонья счастливо рассмеялась, расцеловала в обе щеки. Страшно довольная, затараторила:

– Спасибо тебе! Ты не представляешь, какой он! Он невероятный! Он такой умный! Такой красивый! Он самый лучший!

– Кто? – Я все еще до конца не верила, что причина восторга – тот самый Плащ с площади, в которого я ткнула пальцем.

– Ах, ты же не знаешь! – всплеснула руками Сонья. – Тин! Ну, тот, в плаще. Представляешь, он младший сын младшего принца клана лесных куниц!

Количество «младших», по-видимому, казалось странным только мне. Но принца я ей нашла, факт.

А подруга щебетала:

– Конечно, их владения небольшие, а королевство крохотное, его даже на карте нет, но их все в Хевине знают!

Что же, теперь все понятно. Парень – король без короны и королевства. Когда оборотни объединились в четыре государства, мелкие кланы остались не у дел. Но королями они себя называют до сих пор, хотя право править – вот такой каламбур – за теми, кто сидит на троне, признают. По сути, они являются высшей знатью, князьями. Но «король» – это звучит!

– Летта, ты бы знала, какой он умный!

С каких пор ее стал интересовать ум мужчины?

– Я с ним чувствую себя королевой сильфов! – мечтательно закатила глаза Сонья. – Кругом облака и крылья за спиной!

Неужели влюбилась? Вот так, сразу?

– Летточка, – она воровато огляделась по сторонам, – а ты мне дай, пожалуйста, прядь? А то, понимаешь, он такой хороший и все так хорошо, что я боюсь, а вдруг мне это все кажется? – Сонья погрустнела, закусила губу. – А я не хочу просыпаться, понимаешь?

Глаза ее влажно блеснули.

В кармане тихо хрюкнуло. Эмрис не выдержал, не понял тонкой девичьей натуры, для которой если слишком хорошо – это тоже плохо.

Я незаметно похлопала ладонью по карману, прикидывая, с какой стороны отстричь прядь, чтобы было не так заметно. Я бы с удовольствием одарила Сонью везением, если бы не темный, что за мной охотится. Кай сказал, что он ориентируется на мою силу. Пока печать держится – любой, кому я захочу помочь, тут же станет жертвой. Поэтому придется отдать часть прически: везения мои волосы не принесут, но подруга успокоится и будет наслаждаться жизнью, вместо того чтобы забивать голову глупостями и устраивать облаву на знакомых.

– Летта, пожалуйста!..

Подруга вытащила из сумочки крохотные ножницы, протянула мне.

Убедившись, что на нас, кроме Кая, никто не смотрит, я отрезала кусок пряди за ухом и протянула счастливой Сонье. В кармане снова тихо хрюкнул от смеха Эмрис, которому в щель было прекрасно видно, что я делаю.

– С тебя приглашение на свадьбу. И я буду названой матерью твоей дочки, – буркнула я, прихлопывая смешливый карман ладонью.

А что? Должна же я получить хоть какую-то компенсацию за внеплановую стрижку? Доживу до этих знаменательных событий или нет – другой вопрос.

– Конечно! – Сонья обрадованно разулыбалась, спрятала улов в сумочку, жадно прижала ее к груди и только тут заметила наблюдающего за нами Кайдена: – О, а ты тоже на празднике не зевала? Кто он? Как зовут? Фейри, да? Чистокровный? Ну ты даешь!

Угу, времени не теряла – упражнялась в нырянии в мостовую. Но вслух я сказала:

– Это наш новый поставщик.

– А-а-а, – разочарованно протянула подруга. – Тоже садовник?

Эмрис уже не хрюкал, а булькал.

Поправлять подругу было бесполезно. Все, кто выращивал, обхаживал и продавал растения, для нее были садовниками. Различия не укладывались в ее сознании. Точнее, не влезали. Их вытесняли оттуда везучие подковы, четырехлистники и планы, как подстричь подругу.

Попрощавшись с Соньей, я подошла к Кайдену, приветливо улыбнулась. Охотник кивнул в ответ, забрал с лавки горшок с плетельницей.

– Вперед, друзья мои, садовники и садоводы! – донеслось насмешливое из кармана.

Пока шли, я с завидной регулярностью спотыкалась. Эмрис посмеивался – не надоело чужое невезение собирать? Надоело, но отказаться от подобного счастья я не могла, а значит, придется привыкать и относиться философски. И запасаться обувью, потому что с такой скоростью сбивания носков скоро я останусь босиком. А еще – избегать скопления народа. И таскать с собой набор аптекаря на всякий случай. Если бы не Кай, я бы раз десять могла поздороваться с мостовой. Охотник умудрялся в последний момент подхватить меня под локоть. В конце концов, мне надоело, и я сама вцепилась в его руку. Под тканью рубашки было нечто твердое. Понятно: наручи охотник не снял.

Кайден бросил на мою ладонь на своем предплечье странный взгляд, будто я нахально вцепилась в принца. Хм, а вдруг так и есть?

– Слушай, может, скажешь, кем ты был до того, как стал охотником? – виновато вздохнула я. – Понимаю, тебе неприятно вспоминать, но так я хотя бы буду знать, как себя с тобой вести. Я тут на тебе вишу, горшки с цветами таскать заставляю, а может, мне нужно кланяться и на «вы»?

Кайден снова посмотрел на мою ладонь, едва заметно улыбнулся, накрыл ее своею и слегка провел кончиками пальцев по внутренней стороне запястья. По коже побежали мурашки, я сглотнула, едва не споткнувшись, и бросила быстрый взгляд на охотника. Казалось, Кай не понимает, что прикосновение вышло далеко не дружеским.

– Не нужно ни кланяться, ни на «вы». – Серые глаза смотрели внимательно, в них было нечто, отдаленно напоминающее любопытство.

Что с ним такое? Я ведь ничего необычного или предосудительного не делала и не спрашивала?

– Я не знаю, кем я был до того, как стал охотником. Я ничего не помню до своего появления в храме ночи… – задумчиво помолчав, добавил Кайден и зашагал дальше, увлекая меня за собой.

Идя рядом, я растерянно косилась на спутника. Жить без памяти – какой ужас! Воспоминания делают нас – нами. Одни пробуждают хорошие чувства, другие – не очень, но вместе они составляют мозаику, что называется сутью. Как можно жить без нее?

– А я говорил, что авторство нашего ходячего справочника неизвестно… – раздался шипящий шепот прямо у уха.

Я испуганно подпрыгнула, осторожно покосилась на плечо и, увидев желтую ящерицу, сердито буркнула:

– Я так с тобой заикой сделаюсь!

– Вылечим! Я знаю потрясающий отвар, правда, там побочный эффект – зеленые пятна, но заикание отлично лечит.

Мы свернули в пустой проулок, Кай вытянул руку и стряхнул говорливое проклятие с моего плеча. Эмрис плюхнулся на землю и громко проворчал, превращаясь из ящерицы в желтого домашнего кота:

– Какое интересное понимание профессии! Все охотники уничтожают темные субстанции, а ты – используешь в качестве метательного снаряда! Оригинально, не спорю, но в следующий раз хоть целься во что-нибудь, а то надоело летать просто так!

И несносный кот побежал впереди, гордо задрав пушистый хвост. Недолго, впрочем, бежал. Завидев невдалеке насторожившуюся собачью стаю, нарываться не стал: обернулся пятнистой желто-коричневой дворнягой. Так и бежал до нашего дома. Потом исчез за поворотом, а когда мы с Кайденом заходили в ворота, на запястье прицепился желтый паук. Не заорала чудом. Стряхнула Эмриса в карман и весело помахала поджидающим на крыльце родителям.

Кайден первый подошел к ним, вежливо поздоровался и представился:

– Кайден Бран.

Быстро же он придумал себе новое полное имя! Раскланявшись с прирожденной грацией, словно всю жизнь только этим и занимался, а не носился по лесам, Кай спросил, позволено ли ему вручить леди, то есть маме, презент. Папа, естественно, позволил, хотя глядел на плетельницу с плохо скрываемым восторгом. После торжественного вручения цветочного горшка я представила родителей, на этом мое участие в переговорах плавно сошло на нет.

Кай был учтив, предусмотрителен и непривычно разговорчив. За обедом они с отцом успели не только понравиться друг другу, но и решить, что я должна поехать на плантации Кайдена в ближайшее время. К концу трапезы я получила официальное благословение на поездку, избавилась от необходимости общаться с теми поставщиками саженцев, до которых доехал лишь мой чемодан. А еще у меня появилось два-три месяца вне дома по уважительной причине – Кайден сообщил отцу о цветочной ярмарке, что собираются провести у себя альвы. И пообещал присмотреть за мной. О ярмарке мы не знали. Оказывается, только сегодня утром об этом написали в новостных листах. Мама и девочки тоже были в восторге от гостя. Младшие предложили «оставить Кая себе», Вейла оторвалась от вязания, а Неста тихо выспрашивала подробности нашего знакомства, благо историю с едва не затоптавшим меня конем мы придумали заранее.

В общем, когда я, стоя на крыльце, следила, как отец провожает Кая, то не могла избавиться от стойкого ощущения, что к себе в дом я притащила вовсе не молчаливого угрюмого охотника, шныряющего по лесам, а благовоспитанного фейри – уверенного в себе, знающего, чего хочет, и хорошо разбирающегося в людях. У него все получалось, и никаких проблем даже теоретически быть не могло.

Из кармана брюк высунулась любопытная мордочка золотистого хомячка.

– Интересно, почему она забрала у него именно память? – задумчиво протянул Эмрис.

– Думаешь, это Неназванная лишила его памяти? – засомневалась я. Известно, что ночь забирает у охотников что-то, давая взамен силу, но память? Всю? Все воспоминания, все чувства? – Может, он сам…

– Дал себе по голове и пополз в храм? – съехидничал Эмрис.

Я шутливо щелкнула хомячка пальцем по носу. Зверек грозно оскалился и как ни в чем не бывало продолжил:

– Все остальное – при нем. А то, что он такой отмороженный… Не заблуждайся, он намного старше, чем кажется.

У фейри нет понятия старости. Но Кай – старик? Что-то не верится.

– Зря сопишь! – фыркнул Эмрис. – Заклинание, которым мы тебя спасали, давно забыто, так что он древний, как наш мир. Отсюда его странности: со временем чувства притупляются, становятся не нужны.

– Ты-то откуда знаешь? – насмешливо прищурилась я. – Или тоже древний, как Кай? И тоже с памятью проблемы?

– Мне память не положена! – И глазенками наглыми не моргает.

– Врешь!

– Вру, – охотно согласился хомяк, поймав мой выразительный взгляд. – Это мое нормальное состояние: лгу, изворачиваюсь, плету интриги. Я – проклятие.

То-то и оно. Проклятие, неясно кем сотворенное и для чего. Плюс охотник без памяти, непонятного возраста, периодически смотрящий так, словно я танцую танго на ушах. И в качестве дополнения – я, проклятый лепрекон, притягивающий неудачи, с химерами на хвосте. Тройка везунчиков, однако.

Глава 4

– Дверь заперла?

– Да.

– А окно?

Я разложила на столе карту, покосилась на проклятие, снова ставшее большим песчаным котом.

– Ну? – Он нетерпеливо стукнул хвостом.

– Нет, это у меня такой ритуал перед сном – дергать щеколды на окнах, на удачу, – усмехнулась я, доставая из кармана шарик с путеводным огоньком.

– Если бы! – вздохнул Эмрис. – У тебя другой ритуал. Ты, нехорошая такая, принцев перед сном навещаешь. Доводишь несчастных до нервного тика.

– Как же, его доведешь…

Я размотала цепочку, птичка внутри шарика встрепенулась. Нет, дорогая, выпускать тебя пока рано. Сначала направление узнаем, потом на место прилетим, и лишь затем ты укажешь, где именно обосновалась Кара.

Золотистые крылышки огонька пришли в движение, магический шар дернулся, закружился, поисковое заклинание осветило напоминающую лоскутное одеяло карту. Я затаила дыхание: куда нас отправит крохотная птичка?

Ни одно из шестнадцати человеческих королевств, что находятся в центре континента, ее не заинтересовали. Холмистые земли фейри на востоке – тоже, как и облачные города, что плывут над землей на севере. Шарик дернулся в сторону побережья, повис над раскинувшимися на западе королевствами оборотней, качнулся к морским владениям ундин, что с ними граничат. И, уверенно двинувшись к зеленому массиву на юге, застыл над лесами альвов.

– Повезло Каю, ведь даже не соврал, – хмыкнул Эмрис. – Мы действительно едем к альвам.

– Знать бы еще, куда конкретно, – задумчиво пробормотала я: шарик метался между тремя крупными лесными городами.

Или Кара жила на три дома, или любила путешествовать.

Я надела цепочку на шею и спрятала шарик под рубашку. Вовремя. Пол ушел из-под ног, я провалилась в гости к братцу.

Сегодня Арвель не стал изображать из себя буку – встретил радостно, со злобным предвкушением.

– Попалась! – выдохнул он, едва мои туфли коснулись пола.

– А куда попалась? – осторожно уточнила я, осматриваясь.

Я стояла посреди начерченного на полу треугольника, заключенного в круг, по краю которого были старательно выведены руны.

Опять?

Меня опять пытаются изгнать? Сколько можно?! А я думала, мы уже выяснили, что я живая и магия Арвеля на меня не действует.

– Не хочу тебя расстраивать, но со вчерашней ночи ничего не изменилось. Меня не прибили, не закопали и даже не покусали. – Я насмешливо перешагнула через вспыхнувшие белым линии.

Туда-обратно.

Сильф упрямо мотнул головой, шевельнул облачными крыльями и волосами. Все же этот избыток магии воздуха выглядит весьма экстравагантно.

Ладно. Мне несложно и в треугольнике посидеть.

Я вернулась в центр геометрической фигуры, устроилась на полу.

– Я готова!

– К чему?

– К изгнанию. Ну давай бурчи.

Арвель оскорбленно засопел и забурчал. Бурчал долго, и я заскучала.

– Слушай, а ты чего опять решил меня изгонять? – не удержалась я. Любопытно ведь, на какую акацию он сел, что у него обострение случилось. – Мы же вроде уже со всем разобрались? Маэль подтвердил.

Арвель сердито зыркнул.

Ах вот оно что! Кто-то серьезно побеседовал с принцем, и тому опять возжелалось доказать, какой он крутой маг и может сам все решить! Как маленький, честное слово! Хотя, если вспомнить список пивнушек и веселых домов, которые сильф успел посетить перед знакомством с Эмрисом… Выходит, не такой уж принц и маленький.

В дверь спальни постучали. Прежде чем Арвель успел ответить, в комнату вошел Маэль. Приветливо улыбнулся мне, заметил руны на паркете и поинтересовался:

– Чем занимаетесь?

– Изгоняемся, – пожала я плечами.

– И как? – Фейри хмуро повернулся к сильфу: – Арвель, я же тебе сказал, что она не призрак, мало тебе проблем?

– Мало! – Принц швырнул на пол листы бумаги, с которых читал заклинание. – Ты поможешь, да? Ты же обещал не говорить отцу! Так почему я тогда сижу тут, как в мышеловке? Скажи на милость, с чего вдруг отцу захотелось нанять мне новых учителей из военных, новую охрану и посадить под арест? А?

Мальчишку, а принц был именно им, лишили конфет, и он негодовал. Совершенно не задумываясь, что друг может быть не виноват в его бедах.

– Если ты ему все рассказал, то почему она здесь? – Арвель ткнул в меня пальцем. – Это что, такое наказание, да?

Интересно, если названая сестра отвесит названому братцу подзатыльник, это будет считаться покушением на коронованную особу?

Терпению Маэля можно было только позавидовать. Он спокойно выслушал обвинения и коротко сказал:

– Я не сообщал. Он не знает.

– А кто тогда? Кто? Она? Проклятие? – Принц расхохотался. – Я?

Я скучающе посмотрела по сторонам и заметила на столике графин с водой.

– Может, я сам рассказал? – продолжал беситься сильф. – Захотел поменять охрану, а?

Буль-буль-буль!

Я опрокинула графин на голову раздухарившегося принца.

– Да как ты могла?! – взвился он, отряхиваясь, словно собака, выбравшаяся из воды.

– Подзатыльник отвесить? – предложила я. – Ты, между прочим, сам меня сестрой сделал, так что терпи. Тебе в детстве родители не говорили, что мальчикам устраивать истерики неприлично?

Арвель сердито вытер лицо рукавом.

– Родители? – выдохнул он, глядя мне в глаза. – О чем ты? Меня вырастили няньки и дядьки!

Ясно. И он, вместо того чтобы понять родителей, на плечах которых целая страна, решил устроить восстание кактусов.

– И что теперь? – спокойно спросила я.

– Ты не поймешь!

– Да-а-а…

Все, достал, пусть обвиняют в покушении!

Я вцепилась прозрачными пальцами в ухо сильфа, притянула его к себе, прошептала:

– Хватит себя жалеть! Тебя воспитывали няньки, и что? А я выросла в приемной семье. Мало тебе внимания родители уделяли? А я своих видела лишь мельком, потому что они пахали на грядках как проклятые! Думаешь, твои просто так на троне сидят? Отдыхают? Корону примеряют? Ты бы хоть поинтересовался, чем им помочь, что ли!

Я отпустила ухо братца, брезгливо отряхнула руки.

Сильф громко засопел.

– Ты!.. – Он ткнул в меня пальцем, выскочил на балкон, с размаху пнул кресло, выругался и уселся на перила.

Знакомо, трогать не рекомендуется. Пусть посидит, подумает.

Маэль грустно улыбнулся:

– Арвель мне как младший брат. Но должен признать, друг из меня никудышный.

– Это точно, – согласилась я.

Фейри удивленно вскинулся, потом усмехнулся.

– Друзья нужны не только для того, чтобы плечо подставлять! Иногда надо и правду в лицо сказать! – пояснила я, проваливаясь сквозь пол.

Кратко поведав Эмрису, что случилось, я улеглась в кровать. Зачем распиналась перед Арвелем? Не поймет. Он ведь принц. Он ведь прав. И вообще, мне что, сестер мало?

Уснуть не дали задергавшаяся ручка двери и настойчивый стук.

– Летта? – удивленно позвала Неста.

Еще бы ей не удивляться. Я никогда раньше не запиралась. Но раньше у меня не было говорливого проклятия и ночных визитов к принцу сильфов.

– Эмрис! – прошептала я, толкая босой ступней разлегшегося на коврике у кровати кота.

Быстро натянула митенки и, поняв, как странно они смотрятся с ночной рубашкой, сгребла одежду и нырнула за ширму.

– Пожар, потоп, война? – зевнул кот.

– Хуже – сестра! – прошептала я, на ходу застегивая корсаж. Подбежала к кровати, споткнулась об Эмриса, чуть не растянулась на полу. – Уменьшайся!

– А может, я не хочу? – лениво фыркнул Эмрис.

– Тогда лезь в шкаф! – Я сердито махнула рукой в нужном направлении.

Вспомнилась расхожая шутка, что у каждой девы в шкафу либо скелеты, либо любовники. Я и тут отличилась: у меня в шкаф неторопливо полезло проклятие.

– Летта, с тобой все в порядке? – озадаченно спросили из-за двери.

– Да!

Просто я решила устроить тараканьи бега. Как раз пытаюсь ускорить одного желтого вредного таракана!

Я сердито подтолкнула кота под толстую попу. Эмрис недовольно муркнул, совсем несолидно влетев в шкаф, и закрыл дверцу хвостом. М-да, надо потом ему сказать, что у кошек хвосты так не гнутся. Только у обезьян. А то выдаст нас.

Сняв с полки пару книг, бросила их на одеяло. Хватала первые попавшиеся, поэтому подборка получилась своеобразной.

– «Справочник по ядовитым растениям» и «Этикет от А до Я»? – оценила сестра мой выбор, усаживаясь на кровать. – Значит, я не ошиблась? Фейри тебе понравился?

Понравился, но совершенно не так, как думает Неста. Я на свободе. Мне помогают разобраться с прошлым, неожиданно оказавшимся куда более сложным, чем я считала. И даже обещают защитить от химер. Да, Кай мне понравился тем, что оказался куда более разносторонним, чем стоило ожидать от охотника. Но сказать все это я не могла, а потому отмахнулась от сестры.

– Ты как всегда! – Неста была настроена на беседу, значит, придется ее выслушать.

Выставить сестру, когда она хочет поговорить, – из разряда встретить Неназванную на улице. И хоть Неста только на четверть альва, упрямства хватит на чистокровную. А другая бы и не смогла по пять часов уговаривать семечко прорасти.

– Ты симпатичная, даже очень! – Неста стиснула ладонями мои пальцы, притянула к себе, заставляя сесть на кровать. – А ты ему тоже приглянулась. Ну и что, что он из долгоживущих? Вот увидишь, до конца года он сделает тебе предложение.

Вряд ли такое возможно. Даже теоретически. Охотники служат богине. Для них работа – главная цель и смысл жизни. Правда, ходят слухи, что иногда Неназванная отпускает своих слуг. Однако никто и никогда бывших охотников не встречал.

– Не хмурься! И обряд разделения жизней вы пройдете, – продолжала фантазировать сестра.

В мире, где одни расы живут очень долго, а век других короток, как у мотылька, обряд спасает многих. Иначе бы любой, кто свяжет свою жизнь с человеком, был бы обречен его пережить.

– Даже не сомневайся! Я тебя люблю, и он полюбит! – Сестра лукаво подмигнула, порывисто обняла и поцеловала в щеку. – Вот увидишь!

Она подскочила и выпорхнула из комнаты. Не успела я запереть за ней дверь, как из шкафа выпала желто-пятнистая мартышка. Глянув на меня яркими глазами, со смешком заметила:

– Шустро она охотника сосватала! Тебе одной так повезло или она и старшую сестру тоже сватает?

– Тоже! – усмехнулась я.

Правда, все ее попытки разбиваются о спокойствие Вейлы. Но Несту, в которой созидательная кровь альвов, несмотря на малое количество, проявляется бурно и требует всеобщего счастья, это не останавливает.

– Хорошо, что я проклятие, – Эмрис забрался на подоконник, – а то бы твоя сестра и меня сосватала. А так как спокойные, повышенной уравновешенности рукодельницы не в моем вкусе…

– Ты бы сопротивлялся? – Я с любопытством высунулась из-за ширмы.

– Нет, я бы тебя украл и увез.

Ну и фантазия у моего проклятия!

– Ты только начала лепрекона напоминать, Кай бы всю мою работу испортил!

Какая прелесть.

– Значит, и для тебя я – работа? – Я сложила вещи на кресло и бухнулась на кровать.

– Конечно, работа! Я же твое проклятие, – фыркнул с подоконника кот.

Я запустила в него маленькой подушкой и завернулась в одеяло. Провалиться в сон мешали мысли. Точно семена одуванчика, они порхали в голове, сбивались в стаи. Завтра я отправляюсь в леса альвов, к Каре. Что она скажет? Откуда я взялась? Почему родители, которым, судя по печати, была небезразлична судьба их ребенка, отдали меня?

Мысли путались, я не сразу поняла, что причиной тому озноб. На улице жара и духота, а меня трясет. Видимо, все-таки простудилась, пока шастала по лесу. Сейчас бы печку! И печка нашлась, руку окутало тепло. Сразу стало легче. Засыпая, я улыбнулась – проклятие, но такое хорошее.

Химера ловко запрыгнула на увитый диким виноградом забор, принюхалась. В этот раз темный маг использовал для ее создания живое существо – панцирную кошку. Красивая, откормленная, взрослая (наверняка сбежала из домашнего зверинца), напоминающая пантеру в латах, она была насквозь пропитана тьмой.

Кайден с жалостью разглядывал зверя. Он хотел спасти его, но чары темного мага буквально пронизывали животное. Как и в прошлый раз, зверя привлекла магия. Летта уже не пользовалась силой лепреконов, она все прекрасно поняла, но из крови Кайдена подаренная магия пока еще не исчезла полностью.

Охотник осторожно вытащил спрятанный на голени нож. Бесшумно шагнул навстречу монстру, на спине которого пробивались шипы.

Поединок был быстрым и тихим. Никто в доме Летты даже не заподозрил, что охотник обездвижил химеру и несколько часов нить за нитью вытаскивал из тела животного тьму, а потом нес едва живую кошку обратно к хозяевам. Те были безумно рады ее возвращению.

Вернувшись, Кай снова занял наблюдательный пункт в саду неподалеку от окон девушки. Предосторожность была излишней – темный потратил много сил на создание химеры, сегодня Летте ничего не грозило. Но Кай не захотел возвращаться в ночлежный дом.

Сидя в тени дерева, он слушал, как сонно шепчет ветер в кронах, крутил в пальцах сорванную дикую фиалку, незнамо как оказавшуюся в саду. На пропитанной силами альвов земле цветок вырос крупным и ароматным. Такому бы любая девушка обрадовалась.

Задумчиво покосившись на окна Летты, Кайден пожал плечами. А почему бы и нет? Он не помнил, когда последний раз дарил кому-то подарки. Дарил ли? Все чаще фейри ловил себя на том, что мысли возвращаются к прошлому.

Впервые за много лет Кайден использовал силу охотника не по назначению. Окутал ею цветок, чтобы тот долго оставался свежим. Судя по всему, ночь была не против мелкого злоупотребления.

Щеколды для охотника не были препятствием. Открыл и закрыл. Оставив фиалку на тумбочке у изголовья кровати, Кай задумчиво посмотрел на спящую Летту. Обняв подушку, она тихо посапывала. Выгоревшие на солнце волосы растрепались, одна из прядей упала на лицо и мешала. Кайден протянул руку и осторожно убрал. Странная у него в этот раз работа.

Вернулся с непонятным ощущением тепла в душе. Устроившись под облюбованным деревом, улыбнулся. А он и забыл, что делать подарки – приятно.

– И романтичный пилигрим слагает оду о прекрасной деве! – иронично продекламировал Эмрис, пристраиваясь рядом.

Желтые глаза сузились, морда стала ехидной. Кай отпихнул рукой проклятие. Отодвинувшись на пару шагов, темная сущность уселась, поджав под себя лапы.

– Опять за свое?

Кайден равнодушно пожал плечами, прислонился спиной к стволу и прикрыл глаза, погружаясь в состояние полусна, что уже много лет заменяло ему полноценный отдых.

– А знаешь, что интересно, Кай? – пробурчал Эмрис, для которого любой, кто рядом, уже собеседник. – Ты же меня с первой встречи как родного шпыняешь. Но вот что странно… Почему, во имя темных туманов, у меня ни разу не возникло желания тебе отомстить? Теряю квалификацию. Скоро из приличного смертоносного проклятия превращусь в хомячка!

Кай в полудреме насмешливо фыркнул.

– О, да у тебя чувство юмора проснулось? Надо же! – тут же прокомментировал Эмрис. – Оживаешь?

Кай тихо хмыкнул. Возможно. Но, точнее сказать, охотник не оживал, а вспоминал то, что забыл, считая ненужным. И речь шла отнюдь не о его памяти. Он заново привыкал быть не один. Это было странно, ощущать кого-то рядом, но ему нравилось. Хотя охотник отлично помнил, что Летта и Эмрис – его работа. Необычная работа, которая все больше прорастала в душу.

Меня разбудил нежный цветочный аромат. Видимо, младшие решили извиниться. Девочки часто после «помощи по дому» устраивали приятные сюрпризы всем, кто разбирался с последствиями их хулиганства. То малины принесут, то ароматные мятные веточки на тумбочке оставят, то букетик цветов. Открыв глаза, я сонно потянулась и с улыбкой посмотрела на крупную белую фиалку. И где такую большую нашли? Взяв цветок, с удивлением заметила на стебельке едва заметные руны. Очень знакомые белые с зеленью руны, которые точно не могли принадлежать девочкам!

Я озадаченно нахмурилась. Кайден подарил мне цветок? Приятно, безусловно, но совершенно непонятно. Он держался холодно, отстраненно, и вдруг… фиалка? Хотя, если вспомнить, как Кай вел себя с родителями, возможно, зря удивляюсь. И ищу скрытый смысл тоже напрасно – охотник просто захотел подбодрить, заметив, что я дергаюсь перед отъездом.

– Повезло мне, что Кайдену приспичило порадовать тебя садовой флорой! – донеслось с люстры, золотистый попугай посмотрел на меня желтым глазом.

По пятнам опознала Эмриса и тут же ухватилась за его слова:

– Почему повезло?

– Потому что теперь я знаю, что тебе нравятся фиалки! – чирикнул Эмрис, спланировал на подоконник и клювом открыл створку. – Собирайся, соня, Кай уже корни пустил у ваших ворот!

И упорхнул в окно.

А мне говорил, что не может летать. Пеший орел, ага. И вообще, получается, Эмрису не обязательно сидеть в моем кармане как пришитому? Но проклятие не соизволило об этом сказать. Интересно, о чем еще оно не говорит?

Спрятав фиалку в пенал, я положила его в сумочку к женским мелочам.

За окном царила летняя ночь, теплая и ласковая, как котенок. И оттого на душе было грустно. Я верила, что все будет хорошо. Но вера в лучшее, доброе и светлое не мешала понимать, что этого хорошего может и не найтись для одного невезучего лепрекона. Слишком много на меня навесила судьба: проклятие, печать, еще одно проклятие, темный колдун и химеры.

Из дома выбиралась, точно шпион: осторожно, на цыпочках, стараясь случайно не задеть мебель дорожной сумкой с вещами. О том, что уеду рано, я предупредила домашних еще вчера. Но все равно опасалась – вдруг кто-нибудь решит проводить? Не сдержусь же, выдам себя слишком сильными объятиями или громким шмыганьем, на внезапную простуду не спишешь, поймут.

У ворот меня действительно ждал Кайден. Он не стал переодеваться в охотника. Оно и правильно: девушка со спутником и котом привлекает меньше внимания, чем девушка под конвоем. Что касается билетов, в столь ранний час у касс никого не будет: проезд на первый рейс обычно оплачивают заранее. Я бы тоже оплатила, но не успела сбегать на станцию.

– Какая ночь!

Я вздрогнула от неожиданности, сердито покосилась на попугая, устроившегося на моем плече. Кайден забрал у меня баул с вещами, вопросительно кивнул на сумочку. Я отрицательно покачала головой. Эмрис прошелся коготками, тонкая ткань блузы покрылась зацепками. Форменное вредительство! Я столкнула обнаглевшее проклятие, Эмрис возмущенно чирикнул, стал меньше и, отлетев на пару шагов, опустился на ветку дерева.

– Ну и как далеко ты можешь от меня отлетать? – насмешливо уточнила я. – Когда ты собирался сказать, что мне необязательно таскать тебя в кармане? И летать ты, помнится, «не умеешь».

– Не умел. А теперь вот научился.

Чудеса! Правда, я в них не шибко верю. Насколько это возможно, когда ты приносящий удачу лепрекон.