Текст книги "По обе стороны фронтира"

Монро тяжело вздохнул. Вопрос был крайне болезненным. В какой-то момент, не столь давно, казалось – европейские страны в ближайшее время уйдут с континента, и тогда у молодого государства будут все шансы доминировать в Новом Свете. Покупка Луизианы, по площади превышающей Францию, довольно успешная война с Англией, революционное движение в испанских колониях…

– Вспомните, Джон. Когда русские появились на Аляске? В конце прошлого века, буквально недавно. Шестнадцать лет назад они основали первое поселение в Калифорнии. Заметьте, с согласия Испании. Пока шли европейские войны, они успели укрепиться там настолько, что их влияние стало доминирующим. Затем – покупка Мексики всего за три старых линейных корабля. Опять-таки, по предложению испанской короны. Понятно, заморская территория уплывала из рук, и Мадрид хотел поиметь хоть что-то, раз потерять приходилось в любом случае. Наверняка там думали – русские купят и сразу лишатся своего приобретения. Вы же прекрасно помните, что вышло в итоге. Они не только разбили повстанцев, но сумели укрепиться, даже выиграть схватку с нами. Чего греха таить! Войска у них явно лучше и английских, и даже наших. Да еще казаки. Никогда не слышал о них и лучше бы вообще не ведал об их существовании. В итоге мы имеем весьма сильного и опасного соседа. Удастся подорвать его изнутри – наше счастье. Однако вдруг это произойдет слишком поздно? Я весьма высокого мнения о графе Резанове. Потому уверен – следующий шаг, который предпримет русский Наместник – постепенное выдвижение на Великие Равнины. Это в их интересах. Тогда Калифорния будет иметь лучшую связь с остальной Мексикой, да и мы потеряем шансы увеличить территорию. Наша задача – обеспечить господство Штатов от океана до океана, и задача сейчас под угрозой. Русские привлекают на свои земли немцев. Значит, мы должны переселить сюда как можно больше англичан. Вернее, тех из жителей Великобритании, кто хочет навсегда покинуть островное государство и попытаться построить счастье на новом месте. И не только англичан. Преследуют же кое-где в Европе различные религиозные секты. Плюс – после долгих войн еще осталось масса неприкаянных людей, которых не устраивают воцарившиеся там порядки. И всех их желательно убедить перебраться к нам. Свободных земель хватит – все Великие Равнины. Тут – кто первый успеет. Или – или. Все средства хороши.

– Но территории заселены, – Адамс был согласен с президентом, лишь напомнил о главном препятствии к осуществлению предложенного плана. – Так просто их не пройти.

– Согласен, – кивнул Монро.

Тут предстояло здорово поразмыслить. При всем пренебрежении к коренному населению Америки следовало признать – просто так индейцы не отступят и никуда не уйдут, а справиться с ними с налета не удастся. Для войны необходимы вооруженные силы, не говоря о времени. И взять их негде. Даже неизвестно, что проще и быстрее – изгнать аборигенов или изничтожить их поголовно. Одними новоявленными переселенцами ни то ни другое не провернуть. Войска нужны. А войск мало. Пусть Монро в преддверии возможной схватки с южным соседом пытался развивать армию, только назвать ее большой или могучей получалось лишь с огромной натяжкой. К индейцам можно относиться по-разному, однако сопротивляться они будут. И крови прольется немало. К тому же для уничтожения требуется повод. Как, впрочем, и для выселения. Соседи могут возмутиться, осложнить дело.

В общем, еще думать и думать… А второй срок президентства подходит к концу, и справится ли преемник с великой задачей – еще вопрос.

Пусть на кону само существование Северо-Американских Штатов как великого государства.

Сан-Антонио, столица штата Тешас

Гарнизонная жизнь ассоциируется со скукой. Между прочим, напрасно. Все зависит, где стоит тот гарнизон. Если по многочисленным городским местечкам или захолустным уездным и губернским центрам – тогда да. Порою волком взвоешь от тоски. Пойти после службы некуда. Разве что на квартиру к кому-нибудь из друзей, такому же брату-офицеру. Может – к кому из штатских, ведь в любом городке найдутся люди благородного сословия, большей частью сами служившие в памятные или незапамятные времена. Им тоже хочется пообщаться, побыть в обществе, а офицеры всегда были его заметной частью. Иногда у таковых хозяев есть дочки на выданье, и порою возникают пылкие любовные романы, заканчивающиеся или драмой, или свадьбой и отставкой счастливца.

В целом же во внеслужебное время кто-то пытается самообразоваться, если хватает желания и воли, большей же частью развлечения два: выпивка да карты. При удаче – еще соответствующие женщины, если данная желанная категория дам вообще имеется в очередной полковой дыре.

Плац, квартира. Квартира, плац. Дружеские посиделки, маршировка. Маршировка, дружеские посиделки. Гульба.

И уж совсем тяжко – постоем по разбросанным на большом пространстве деревням. Одни и те же лица из твоего эскадрона или роты – и порою неделями никого. Не считая батальонного начальства, заезжающего проведать, не спились ли господа офицеры от тоски, да обязательно рявкнуть, дабы служба шла в соответствии с уставами и приказами – Высочайшими или же обычными, по Военному ведомству.

Поневоле выход в летние лагеря воспримешь как праздник. Пусть учений больше и они тяжелее, зато разнообразие в монотонности дней, а уж возможность увидеть сразу множество лиц порождает в сердцах веселье и радость. Опять-таки, по извечному офицерскому неписаному обычаю, принимающие формы вечерней гульбы. Без размаха, откуда он в присутствии многочисленных отцов-командиров, зато с новыми людьми.

Но и гвардейские полки тоже стоят гарнизоном. Правда, в блистательной столице империи. Балы, театры, прочие развлечения, открытые для господ офицеров двери лучших домов… Уж там нет места скуке.

Так что нельзя огульно ругать гарнизоны. Тут как кому повезет.

Пятому егерскому полку повезло средне. Не глушь, однако и не столица наместничества. Всего лишь штата. И то немало в сравнении с многочисленными мелкими городками и крепостями. Полк стоял в Сан-Антонио практически целиком, если не считать отдельных команд, меняющих друг друга в отдаленных местах. Не глушь, вполне большой город, особенно с точки зрения человека военного, привыкшего к гораздо худшему.

И общество тут имелось немалое. Как коренное, испанское, вернее давно уже мексиканское, так и новое. Были и балы, и даже русская труппа объявилась с год назад. Так что о скуке говорить не приходилось. Вполне нормальная налаженная жизнь. Командовавший полком Муравьев не лютовал, хотя службу требовал строго. Иначе нельзя.

Отношение к неожиданному повороту в судьбе было самое разное. В основном гордились за Отечество, были готовы отстоять интересы даже на другом конце света, но порою на некоторых офицеров нападала тоска. Уж больно далеко они оказались от России. Речь, разумеется, не о местных уроженцах, а о тех, кто прибыл из метрополии. Кому-то нравилось – разве плохо повидать мир? – а кто-то явно ли, тайно грустил по родимым березкам. Тут же большей частью жара, климат настолько непривычен…

Кое-кто был недоволен и по другой причине. Казалось несправедливым: на родине крепостное право, а здесь, в колонии, все люди являются лично свободными. Словно основные земли лежат в Новом Свете, а там, в Старом, сплошная дикость и угнетение.

Вот о большем пока даже не мечтали. Пример соседней страны, где при республиканском строе и прочих благах существовало откровенное рабство, поневоле заставлял скептически относиться к формам правления, а бунты времен приобретения Мексики и сознание – при их победе страна отколется от России – держаться за существующую власть. Оказаться вдруг в ином государстве, пусть наисправедливейшем, казалось немыслимым. Связи обязательно распадутся, но ведь за океаном и половиной Европы проживают родственники, просто друзья и знакомые, и чтобы они превратились в чужих людей… Ни за что!

Южнее целый материк объят революциями, и ни одна из новоявленных республик не осталась в составе Испании. Откровенный бред – республика в составе монархии.

На расстоянии многое видится иначе.

Наблюдая процесс воочию, да еще вдалеке от дома, поневоле станешь сторонником крепкой власти. Иначе превратишься в изгоя да и проведешь в сем качестве оставшиеся дни…

И на границах не слишком спокойно. Если проще говорить, просто тревожно. Тут и сопредельное вольное государство, и еще более вольные народы без какого-либо твердого устройства. Даже не понять, от кого ждать большей беды – от дикарей степных или дикарей цивилизованных…

Глава третья

Прерии на северо-западе Тешаса

Волчьи горы встретили полным безлюдьем. Да и какие это горы? Так, холмы. Такие же травы, пологие склоны, лишь кое-где лысые проплешины каменистой почвы… Возвышаются, конечно, над округой, и все же не скалы и тем более – не горы. Горы отсюда подальше. Еще какие!

– Осмотритесь хорошенько-с. – Максимов кивнул Карпову и Змеиному Глазу. – Вдруг опоздали?

Сам он сразу стал выбирать позицию для боя. Так, чтобы солдаты были укрыты до самого подхода налетчиков, и одновременно чтобы по возможности нападающим трудно было и зайти с фланга или тыла, и взять вставших в лоб.

Беда в подобных случаях одна: прерию не перекроешь, а ведь ничто не мешает индейцам элементарно обойти отряд стороной, не ввязываясь в бой. Вся степь – сплошная дорога, иди где хочешь.

И что тогда? В чистом поле догнать банду, разумеется, можно, только справиться с ней в откровенной неконтролируемой свалке намного проблематичней.

По здравому смыслу, команчам не было никакого резона ввязываться в бой. Их цель – налет, добыча. Соответственно, главное оружие – скрытность и внезапность. Схватка с регулярной армией не сулит ничего хорошего. Велики ли шансы одолеть подготовленных солдат, вооруженных да еще – с орудием? Практически – нет. Если даже очень повезет, потери будут такими, что не оправдают результата.

Нет, самый очевидный ход со стороны противника: увидят коротенький пехотный строй да свернут в сторону. Толку им в атаке? Значит, надо сделать так, чтобы до поры до времени не увидели. И не просто не увидели – еще и вышли точнехонько на егерей.

Вывести – это уже задача для конных. Вот куда – надо посмотреть…

* * *

– У Волчьих гор лагерь апачей и бледнолицых. – Конь Шелеста Травы был в мыле, однако сам разведчик выглядел вполне обычно. Если не считать обильного пота, заливающего лицо и пропитавшего одежду. – Восемь полных рук. С конями. Стоят три палатки, рядом – две повозки. Готовят обед. Дозор на холме. Но можно подойти почти незаметно на два полета стрелы. Там есть удобная ложбина. С остальных сторон все открыто.

По рядам воинов прошел легкий шелест. Решение должен был принять Орел, просто очень уж доступной и желанной показалась добыча. Подобраться, налететь… Две стрелы расстояния – бледнолицые даже не успеют зарядить оружие. Пока еще поймут!

Главная добыча – кони. Хороший скакун всегда в цене. Но и в палатках, и в повозках тоже наверняка найдутся нужные вещи. И это – не говоря об оружии. Бледнолицые всегда путешествуют с ружьями. Добыть подобное с бою – мечта любого воина. Будет что рассказать у костра и получить заслуженное ку.

Достоинство огнестрельного оружия успели оценить все. В бою ближнем на открытой равнине лук, пожалуй, сподручнее. Пока перезарядишь фузею или мушкет, хороший стрелок успеет выпустить столько стрел! Зато бьет грохочущая штука на большее расстояние. Так что во многих случаях становится незаменимой. Жаль, торговцы из расположенной на востоке страны продают его крайне неохотно и очень дорого. Потому имели его лишь единицы, а большинство обходилось луками.

Медведь невольно проверил, легко ли будет извлечь томагавк. Стрелы под рукой, но убить врага лицом к лицу намного почетнее. Юноше очень хотелось иметь ружье. Он умел заряжать смертоносную штуку, даже пару раз стрелял из нее, но купить подобную было не на что, а добыть пока не получалось.

Как бы он холил и лелеял трофей! С ним так хорошо охотиться на бизонов! Один хороший выстрел…

И на людей – тоже.

– Где они? – Орел думал так же, как большинство его воинов. – Подход один?

– Я покажу.

Остальным предстояло ждать, пока вождь осмотрит лагерь противника, решит, стоит ли нападать, и, если стоит, наметит план атаки.

Ожидание не слишком затянулось. Воины проверили, хорошо ли прикреплены наконечники к копьям, натянули тетивы на луки, осмотрели верных помощников – лошадей.

Вождь вернулся не спеша. Широкоскулое лицо его было бесстрастно.

– Атакуем, – спокойно объявил он. – Скрытно идем ложбиной. Затем – выскакиваем галопом.

Воины переглянулись. Воспитание не позволяло им разродиться радостным кличем, да и поблизости от врага лучше соблюдать тишину, однако глаза поблескивали в предчувствии битвы.

Ложбина оказалась сравнительно широкой. Лошади шли в ней по три, а кое-где – и по четыре в ряд. Молчание было полнейшим. Если уж в простом походе воины не разговаривали во время движения, то перед атакой следовало слушать лишь окружающую тишину.

Лучше бы напасть хоть с двух сторон, но раз местность не позволяет… В любом случае бледнолицых меньше, а внезапность увеличивает силы минимум вдвое. Какое сопротивление, если пока враги сообразят, пока схватятся за оружие, пока зарядят его…

Взмах, вперед!

Лошади стремительно понесли седоков на близкого неприятеля.

Лагерь действительно раскинулся перед ними как на ладони. Еще немного, и можно будет выпустить на скаку первые стрелы. Тут остались какие-то мгновения, никто понять толком не успеет…

Успели. Медведь с удивлением увидел, как апачи и казаки довольно дружно и очень быстро заскочили на коней и с места пустились в бегство. Ни один не заметался в панике, ни один не попытался защитить имущество. Даже мгновенной задержки – и той не было, словно расположившиеся на отдых люди только и ждали внезапного налета, но сопротивляться им даже в голову не приходило. Словно бегство – обязательно спасение.

Повозки и палатки были брошены, словно ненужный хлам. Проскакивая мимо мгновенно покинутого лагеря, Медведь даже ощутил мимоходом аппетитный запах готовящегося обеда.

Погоня горячила кровь. Впереди маячили чужие всадники. Кто-то из команчей не утерпел, выпустил вдогон напрасную стрелу, но рано, слишком рано. Еще бы сократить расстояние хоть на десять конских корпусов – да и то вряд ли.

Казаки и апачи неслись сломя голову. Поначалу им помешало лишь одно – лошади не сразу развили полную скорость, и преследователи сумели приблизиться, но затем если и удавалось отыграть дистанцию, то очень медленно. Еще хорошо, беглецы неслись довольно компактно, не разворачивались веером по всей прерии, и точно так же тесной группой мчались за ними команчи.

Гулко громыхнуло ружье. И, как стрела перед тем, без всякого результата. Приложиться на скаку еще тяжелее, чем прицелиться из лука.

Беглецы даже не пытались отвечать, хотя их вероятные жертвы неслись навстречу возможным стрелам и пулям.

Зато споткнись хоть под кем из них конь – и судьба всадника решилась бы в мгновения.

Духи их хранят, что ли? Не спотыкаются, скачут, и все…

Перед какой-то порослью кустов беглецы взяли чуть в стороны, будто являлись настолько неумелыми, что боялись не одолеть препятствие.

Кусты чуть раздвинулись, явив застывших солдат. Все стояли на колене, и каждый целился в налетавших преследователей из ружья. Но солдаты – полбеды. Чуть в стороне выглянуло жерло орудия и вдруг полыхнуло дымом. Последняя картинка в жизни, запечатлевшаяся у многих храбрых воинов.

Картечь безжалостно хлестнула по погоне, пробивая и людей, и лошадей. Крики, ржание, столпотворение, кто-то летит кувырком, опережая падающего скакуна, кто-то, напротив, валится на сторону, кто-то еще держится, лишь оружие вывалилось из рук – и даже щит не помог.

Медведя духи помиловали. Он несся не в первом ряду, конь явно не был лучшим, и даже не сразу понял, почему вдруг попадали скачущие перед ним. Только что были – и вот на земле.

И лишь затем по слуху ударил гром. Конь дернулся в испуге, рванул в сторону. Молодой воин едва сумел удержаться в седле, не свалиться, и даже лук остался при нем.

Далеко в стороне, слева от происходящего появились всадники. Гадать, кто они такие, не приходилось. Да Медведь и не жаловался на зрение, сразу отметив уборы апачей и форму казаков.

Поворот головы, мгновенный взгляд направо…

Так и есть, там тоже были наездники. И это – не считая разворачивающихся навстречу недавних беглецов.

Засада!

Мысль обожгла, как бушующее пламя. Оставалось одно – вырываться отсюда в прерию в надежде, что превратившиеся в преследователей беглецы отстанут, не смогут выдержать предложенный темп.

Сравнительно недалеко Медведь заметил Стелющегося Змея. Прославленный разведчик лишился коня и теперь убегал прочь, словно свои две ноги могли сравниться с конскими четырьмя. Однако ружья Змей из рук не выпустил, хотя оно и мешало в бегстве. Зато с ружьем можно было сопротивляться и убить кого-нибудь прежде, чем настанет черед ближней схватки. Тем более – томагавк тоже по-прежнему висел у Змея на поясе, да и нож наверняка был при нем.

Решение пришло само. Медведь направил коня наперерез разведчику. Змей заметил маневр, понял его и изменил направление бега так, чтобы в какой-то момент оказаться параллельно идущему на помощь молодому воину.

Рука на седле, прыжок, и конь чуть вздрогнул, ощутив на себе двойной вес.

Быстрее! Еще быстрее! Конь поневоле шел тяжеловато, впереди уже виднелись соратники, сумевшие не только прореагировать на смену обстановки, но и не ставшие кого-нибудь подбирать. Сзади накатывали казаки вперемежку с апачами. Кто-то из отставших или наиболее отчаянных воинов сцепился с ними в быстротечной схватке, однако исход боя был уже предрешен.

И все же даже минутная стычка задержала преследователей, дала возможность кому-то уйти подальше от несчастливого места. А кто-то уже никуда никогда не пойдет и не поедет.

Потом! Все потом. Еще немного! Только бы конь выдержал и не упал. Только бы…

Прерии Тешаса

– Пленных много? – спросил Максимов.

Был он в обычной егерской форме без орденов. Не генеральная баталия, форсить ни к чему. Заурядная, в общем, стычка. Зато успех – полный. Нет, разумеется, можно было организовать преследование, положить еще больше налетчиков – только что сие даст? Еще одну экспедицию со стороны индейцев, но уже из мести? И так до бесконечности по кругу?

– Человек тридцать, – Карпов потер щеку. – Но из них с десяток раненых. Сейчас как раз перевязывают.

– Убитых?

– Десятка два. В основном картечью, но нескольких достали союзнички во время погони. Едва уняли. Остальным согласно приказу устроили «зеленую улицу».

Сотник сообщал все без каких-либо эмоций. Мол, как решили, так и сделали. Если есть издержки, куда без них в бою?

– Славно-с, – кивнул штабс-капитан.

Все прошло на удивление гладко. Потерь не имеется, враг разбит и рассеян, в то же время – излишнюю жестокость никто не проявлял, лишь продемонстрировали, что будет с теми, кто попытается вторгнуться на мирные земли.

Если кому-то хочется воинской славы, пусть ищет другое место приложения сил. Прерия велика, а что там происходит между многочисленными племенами, никого не касается. Воюйте, миритесь, лишь сюда больше не лезьте.

– Они обязательно попробуют или обогнуть нас, или напасть повторно, – напомнил казак. – Иначе бесчестья не оберешься. Знаю я этот народ. На наших апачей посмотрите.

Но на совете Карпов вместе со всеми голосовал за то, что надо дать налетчикам шанс. Не дело уничтожать всех поголовно. Тем более бед натворить команчи еще не успели.

– Двинутся вперед – добавим-с. Пусть знают – просто так мы никого не трогаем-с, однако разбойничать не дадим-с. Ладно. Пойдемте глянем, что за змеи по нашим землям разъездились.

Змеи – то была давняя кличка команчей среди прочих индейцев Великих Равнин.

Пленные расположились плотной группой. Здесь же суетился крепостной лекарь Пафнутьич, старенький и, откровенно говоря, не слишком умелый. Но уж какой есть.

Некоторые пленники лежали, большинство же сидело, и на их лицах не было тени эмоций. Хоть режь на куски, право победителя неоспоримо, но они не уронят достоинства воина.

– Гордецы-с, – качнул головой Максимов.

В его глазах промелькнуло подобие уважения.

– Что есть, то есть, Матвей Матвеевич, – согласился Карпов.

Вблизи сразу бросился в глаза невысокий рост врагов, даже по сравнению с традиционно некрупными егерями.

Обычная одежда индейцев. Штаны, мокасины, куртки из бизоньей кожи, а кое-кто и голый по пояс, наверно, чтобы лучше была видна боевая раскраска.

Пафнутьич при виде начальства оторвался от перевязки, встал, шагнул навстречу.

– Двое до вечера не протянут. Остальные… Все в руце Божьей!

Офицеры привычно перекрестились.

Зла к врагам не было. Обычная мужская работа. Если кто-то вторгся с нехорошими намерениями, следовало дать от ворот поворот. Никаких личных чувств.

Кое-кто из команчей скользнул по офицерам равнодушным взглядом и вновь уставился в неведомую точку перед собой. Лишь постанывал раненый в тяжелом забытьи.

– Как будет готов обед, накормите их-с, – распорядился Максимов. – И вот еще что… Вождя не захватили?

Он уже отметил – ни у кого из сидящих нет пышного убора, вернее, учитывая пристрастие команчей, бизоньей шкуры на голове. Носилась она, чтобы пасть зверя приходилась на лоб, и обязательно сохранялись рога. Сколько народов, столько и нарядов. Но – не было, и штабс-капитан спрашивал на всякий случай. Вдруг кто позарился на добычу? Или же вождь был убит. Тоже вариант.

– Ушел, – виновато вздохнул Карпов. – Больно конь у него хороший.

– Ладно-с. Может, оно и к лучшему. Потерять вождя – позор-с.

– Это точно, Матвей Матвеевич. Но с живым вождем они еще могут натворить делов. Ему же тоже не хочется возвращаться несолоно хлебавши. Кому нужен неудачник?

– Зато в случае удачи-с еще столько набежит-с! – сердито буркнул штабс-капитан.

Подошел Маркес. На смуглом лице подпоручика было написано возбуждение после удачного дела.

– Господа, может, преследование? Разобьем их всех ко всем…

Хотел чертыхнуться, но – удержался.

– Зачем-с? Надо нам себе врагов наживать. Наше дело – отвадить. Тоже люди, хотя и дикари-с, – вздохнул Матвей Матвеевич.

– Люди? – едва не подавился возмущением мексиканец. – Эти люди лет восемь назад так побезобразничали! Прошли незамеченными, а потом нападали на беззащитные поселения. Между прочим, моя кузина пропала без следа. А было ей лишь пять лет. Уничтожать таких людей надо!

– Спокойно-с. Что было, то было.

Офицеры слышали историю семьи Маркесов. Пропажа кузины, гибель ее родителей, напрасные поиски ребенка… Все было еще до появления в Мексике русских войск, да и вообще, тогда страна дышала революцией, и большинству ее жителей было не до каких-то проблем с дикими племенами на границе.

Вернее, большинству, как всегда, не было прямого дела ни до чего. А вот власти элементарно стремились удержать контроль над территорией, повстанцы, соответственно, прибрать земли к своим рукам. Даже республиканское правительство имелось – в соседнем государстве. И куча людей с полученными от него бумагами на вступление в должность кто губернатора, кто – командующего.

Если южную Мексику происходящее коснулось лишь отчасти, то в Тешасе происходила настоящая война. Не зря же Испания усиленно пыталась сплавить колонию за бесценок России – чтобы поиметь с нее хоть что-то, прежде чем она уплывет из рук сама.

В Мадриде наверняка думали – русские тоже не удержатся. Таким образом, сделка состоится, а результатов для новых хозяев не будет никаких.

Но – удержались. Помогла грызня между революционерами. Да и новая власть действовала решительно, разбив банды едва не в одном бою. И больше всего помогло своевременное прибытие русских войск, позволивших не только взять земли под контроль, но и отразить налет северных соседей, выступивших якобы по инициативе простых граждан.

Крупных нападений больше не было, однако на границе все время было неспокойно. А тут еще индейцы, словно без них проблем мало…

– Вам легко говорить, Матвей Матвеевич, – вздохнул Маркес. – А мы постоянно жили в Тешасе под угрозой налета.

– Вот и надо эту угрозу убрать-с. Но не уничтожением же. Отношения какие-то наладить. А заодно показать – никакого своевольства мы не потерпим. И повода для мести притом не дать.

Штабс-капитан вздохнул. Кого-нибудь пообразованнее бы сюда! Он кто? Армейская кость. А тут дипломат нужен – в сочетании с воинскими талантами. Человек, умеющий создать себе авторитет даже среди диких племен Великих Равнин.

Где же взять такого? Правильно ли он поступает, отражая нападение, но не переходя при сем некую грань? Вдруг молодой подпоручик прав и действовать надо куда жестче?

– Подождем-с. Пока же надо тщательно наблюдать, не позволить команчам обойти нас. Двинутся – опять получат. Только за апачами проследите. Они давние враги. Не стоит нам подогревать вражду-с.

Офицеры уже удалялись от пленных. Воспользовавшись этим, несколько свободных казаков подошли к индейцам, попробовали завести разговор. Это солдаты были заняты и пока не могли отлучиться от позиции. Иначе они тоже уже находились бы здесь. Интересно же, чем живут новые люди!

Пленники гордо молчали. Они не знали ни слова на русском, и даже язык жестов был несколько иным.

Впрочем, казаки были терпеливы и находчивы, и потихоньку началось подобие беседы. Пока едва-едва, но главное – растопить лед взаимного недоверия.

– Вы проследите, чтобы не было обид, – попросил Матвей Матвеевич казачьего сотника.

– Бог с вами! Какие обиды? В бою мои орлы никому спуску не дадут, но опосля…

* * *

Даже в самом неудачном бою всегда найдутся герои.

Отряд потерял полсотни воинов – третью часть от тех, кто ушел в набег. Убитыми ли, попавшими в плен – пока никто не знал. Просто после долгого отхода перед ночлегом внимательно осмотрелись и обнаружили – их осталось менее сотни.

Бьющий Орел, к счастью, был тут же. Духи хранили вождя. В атаке он несся одним из первых, однако картечь пролетела мимо, поразила соседей и справа и слева. Миновали его и пули. К счастью. Возвращаться без предводителя – позор.

Но другие… Славный Шелест Травы погиб на глазах многих во время первого залпа. Такой великий разведчик и воин – и совершенно нелепая смерть!

На удивление, их почти не преследовали. Словно отогнали и удовлетворились этим. Лишь некоторое время позади неслись отчаянные всадники, а потом остановились и еще долго стояли, глядя вслед. Словно говоря – вперед хода нет, так что уходите откуда пришли.

Странно, но от бледнолицых можно ожидать чего угодно. Наверняка их разведчики сейчас наблюдали за дальнейшим перемещением отряда, только делали это с безопасного расстояния. Пересевший на запасного коня Змей с несколькими воинами порыскал по прерии, но лишь раз обнаружил в отдалении несколько всадников, немедленно повернувших назад.

Хотели ли усыпить бдительность и напасть в подходящий момент, просто избегали боя и лишь выпроваживали незваных гостей прочь, судить было рано. Хотя зачем такие сложности, когда надо было лишь продолжать битву, и потерь стало бы больше? Ладно…

Пока воины сидели в общем круге. Надлежало решить, что делать дальше? Но – не только. Ведь кто-то заработал ку – знак высшей доблести, и несправедливо, если высшая награда обойдет героя.

– Я увидел – лошадь Стелющегося Змея убита. Враги преследовали. Они были кругом, – патетически выкрикнул Черный Медведь, выйдя в круг. – Стелющийся Змей мог погибнуть. Я подскакал к Змею. Я принял Змея на моего коня. Коню было тяжело. Враги гнались за нами. Но мы ушли. Я сделал это!

Последнюю фразу он прокричал, обращаясь за поддержкой к соплеменникам и духам предков.

– Сделал! – согласно выкрикнули присутствующие.

Теперь Черный Медведь честно заработал очередное ку. А сверх того – перед походом право проехаться на одной лошади со Змеем, напоминая соплеменникам о совершенном подвиге.

Остальные подвиги были такими же. Еще три воина спасли ставших безлошадными товарищей перед лицом врага.

Но похвастаться прикосновением к убитому или живому противнику не мог никто. Может, чья-то стрела нашла цель, кое-кто успел выпустить несколько штук в общей сумятице, да времени разбираться в тот момент не имелось.

Зато Левая Рука почти доскакал до вражеских рядов, и лишь шарахнувшаяся лошадь помешала ему нанести удар копьем хотя бы по одному солдату. Но – не нанес, тем самым не доведя подвиг до конца.

Судьба отсутствующих была не ясна. Несколько человек были убиты точно – по свидетельствам видевших их гибель очевидцев. Но тел их вывезено не было, что само по себе не могло радовать уцелевших.

Теперь итоги были подведены. Настала пора решать, что делать дальше?

Можно было бы вернуться, но после первой же стычки – не будет ли это свидетельством трусости? Какими глазами тогда смотреть на соплеменников?

Продолжать поход, попытавшись обогнуть вражеский отряд? Если удастся сделать подобную операцию незаметной… Противник может не преследовать, однако следить он обязан во всех случаях. Вряд ли удастся остаться совершенно невидным. Разве что на то будет особая милость духов – в придачу к личному мастерству каждого.

Наконец, почему бы не попытаться напасть на врага? Второй раз засады не будет. Только самый глупый попадется в ловушку дважды. В честном же бою еще не ясно, кто выйдет победителем из схватки. Главное – выбрать подходящий момент и нанести удар. Или – несколько мелких ударов. Но только не возвращаться к родному племени раньше, чем будет пролита вражья кровь и захвачена добыча. Смелый не отступает от намеченного. Хотя и учится на ошибках.

Ружья и порох – весьма ценная вещь.

– Пусть будет так! – заключил Орел.

У Волчьих гор

Прерия лишь кажется однообразной – тому, кто к ней не привык. Черный Медведь легко читал книгу природы. Здесь сразу после дождя прошло семейство бизонов. А здесь некогда, уже давно, была временная стоянка охотников. Наверно, тех же липан-апачей, с которыми недавно столкнула судьба.

А тут не далее как сегодня утром прошли всадники. Трое. В сторону временного лагеря команчей. Значит, разведчики. Судя по отпечаткам подков, бледнолицые. Индейцы не портят ноги лошадям подковами. Да у них и кузнецов не имеется.

Жаль, что разминулись. Было бы интересно схватиться с неведомым врагом. До сих пор воинская судьба не сталкивала Медведя с этим противником. Не считая вчерашней засады, но там все произошло очень быстро и на некотором расстоянии. А вот так, чтобы всадить кому-нибудь стрелу в горло, а еще лучше – ударить копьем или томагавком, сразу заработав себе еще одно ку…