Текст книги "Бомбовоз Его Высочества"

Путешественники покорно вытянулись вдоль тропинки. Узенькой, местами почти терявшейся то в траве, то во мху, но все же – ориентире посреди дикой природы. Кто ее только проложил? Попробуй разберись!

– Теперь осторожно. Скоро будет пригорок. Кто высунется, получит пулю, и не одну, – предупредил проводник. Даже зачем-то шляпу свою натянул поглубже, хотя, кажется, куда там!

Предупреждению вняли. Шли едва дыша, стараясь не шуметь, хотя на звуки запретов не было.

Участок показался едва не бесконечным. Тропинка спустилась в небольшой овражек, затем, к немалому ужасу путников, устремилась на какой-то склон, но в стороне густо разрослись кусты, да и деревья образовывали солидную и почти непроницаемую стену.

Опять спуск, и – небольшой ключ посреди очередной поляны. Сразу вспомнилось о минах. Шедший головным Меченый застыл, оглянулся назад.

– Порядок, – успокоил Шляпник. – Тут чисто. Всем привал. Только воду из родника не пейте, иначе по ночам светиться будете.

И неожиданно заржал над собственной грубоватой шуткой.

Глава 3

Двор был обычным, каких много на старой окраине. Полузаброшенный сад, пара сараев, двухэтажный обшарпанный дом. Стекла покрыты вечной пылью, входная дверь едва не гнилая, полуоткрытая в незапамятные времена и с тех пор явно не закрывавшаяся. За ней виднелся подъезд. Тут обитало несколько семей, минимум две внизу и столько же наверху. Или даже по три, разницы для студентов не было. Все равно не станешь стучаться в поисках укрытия. Хонтийцы могут заложить, своим рисковать ни к чему. А идти обратно – так на ту улицу тоже должен сейчас выйти какой-то отряд. Положеньице… Вот где влипли!

Совсем близко, едва не со стороны покинутого двора, раздались крики, и сразу грянуло несколько выстрелов.

– Бежим! Быстро! – Турс бросился к забору, ведущему в другой, далекий от обеих улиц двор, с размаху перемахнул через него. Чачу ринулся следом. Краем глаза заметил: кто-то из товарищей бежит к подъезду, кто-то пытается укрыться в сарае.

Земля на той стороне ударила по пяткам, но Бат почти не обратил на то внимания и сразу бросился бежать дальше. Пробежка, опять забор, двор, арка, высокая поленница дров, очередной прыжок…

Впереди мелькала спина Турса, сзади кто-то топотал. За спиной крики чередовались с выстрелами. Затем кровь зашумела в ушах, приглушая все посторонние звуки. Больно бил по спине рюкзак. Перед глазами мелькали дворы, какие-то узенькие улицы, которые удавалось проскочить с разгона.

Наконец бежать не осталось сил. Взор застилала пелена, ноги отказывали, воздуху не хватало. Напрасно Чачу лихорадочно, до боли в горле, глотал его широко раскрытым ртом. Неподалеку смутно виднелся Турс. Руки уперты в колени, тоже никак не может прийти в себя.

Вроде преследователей нет. Хотя подойди сейчас кто, Чачу бы не услышал – все заглушал шум крови и выдыхаемый воздух.

Давненько не приходилось бегать так…

– Вот влипли! Массаракш!

Турс оглядел двор. Лицо красное, влажное от пота.

– Так это… Надо было послушаться и уезжать вчера, – выдал Морану.

Больше с ними никого не было. Кто-то пытался спрятаться, кто-то, возможно, отстал или свернул не туда в бесконечном беге…

– Тогда лучше – позавчера, – выдохнул Бат.

– А еще лучше – вообще сюда не приезжать, массаракш! – вновь ругнулся Турс.

Конечно, искали не их. Кому сейчас дело до девяти ушедших студентов? Даже если коллеги с национального отделения составляли какие-то черные списки обидчиков, в сумятице переворота проверять наличие или отсутствие в общежитии всех чужих, а уж тем более прослеживать их путь, когда судьба мятежа еще под вопросом, никто заведомо не станет.

Минимум четверть жителей города происходили из Метрополии. У многих сюда переселились еще далекие предки, другие оказались в числе беженцев во времена войны, да так и осели. Империя была одной землей. Есть ли разница, в которой из ее частей жить? Кто же мог предполагать, как все обернется? Если подумать, что им всем могло угрожать? Пограбят, конечно, не без того, кого-то побьют под горячую руку, но вряд ли больше. А там подойдут войска, задавят мятежников, и все потихоньку войдет в норму.

И все же хотелось переждать неблагодарное время где-нибудь в ином месте. Да и потом не возвращаться сюда. Разве что Бат немного вспоминал Гилу, но вскользь, мимоходом. Не до любви…

– Ладно. Пошли отсюда. – Турс мотнул головой.

– Надо ребят подождать. – Чачу неуверенно улыбнулся.

Умом он понимал: шансов встретить приятелей почти нет, просто ничего не попытаться сделать, хотя бы чуточку обождать, казалось бесчестным.

– Кого? Массаракш! Ты соображаешь? Как они нас здесь найдут? По следу? Тоже мне, следопыты! Нет, если где и встретимся, то только у станции. Раньше – думать нечего. Ты сам хоть знаешь, куда нас занесло?

Чачу практически впервые попытался осмотреться. Что-либо увидеть мешали деревья и какая-то развалюха. Пришлось сделать несколько шагов в сторону, чтобы в просвете стала видна одна из высоток центра. Судя по ней, в слепом бегстве трое приятелей взяли в сторону и скорее удалились от окраины, чем приблизились к ней. Вдобавок они оказались в другом районе, который Бат знал плохо. Старые кварталы, что здесь делать? Хотя, зная направление, выбраться не столь трудно. Лишь бы больше не было препятствий.

– Ноги делать надо. – Рин с испугом посмотрел по сторонам. – Вон как стреляют!

Действительно, если раньше бой явно шел в одном месте, а в прочих были лишь легкие перестрелки, то теперь главное сражение словно сместилось. Более того, продолжало смещаться, словно бойцы с обеих сторон желали не воевать около одного дома, а продемонстрировать себя всему городу.

– Идем. – Турс вновь двинулся первым. Он был постарше, поопытнее двух других и потому невольно стал за главного в уменьшившейся компании.

Все время через заборы лазить не будешь. Поэтому, поколебавшись, решили идти улочкой. Благо как раз подвернулась одна в меру узкая и безлюдная, как и большинство на окраине. Лишь вдалеке валялась какая-та непонятная груда да темнел оставшийся без витрины разгромленный магазин. Заглядывать туда не стали: не хватало еще обвинений в мародерстве. И вообще, трое молодых людей еще не успели одичать. Сейчас они были не хищниками – дичью. А дичи следует вести себя осторожнее. Сделаться как можно незаметнее, идти как можно тише, прятаться как можно лучше…

Непонятная груда в приближении оказалась трупом. Изуродованный, грязно-кровавый, явно просто забитый здесь насмерть мужчина…

Чачу шагнул было в его сторону, но Турс остановил:

– Идем. Массаракш! Нечего на него смотреть! Как бы самим…

И заметно побледнел Морану. Если Чачу бывал на бойне у отца, а Турс еще в детстве насмотрелся сцен при бомбежках родного города и последующем бегстве оттуда, то детство и юность Рина были сравнительно благополучными. Война обошла стороной, жизнь в богатой семье избавила даже от дворовых драк. И чтобы так, вблизи, увидеть, во что может превратиться недавно живой человек…

За поворотом оказалось еще хуже. Здесь в пыли у глухой стены валялась целая группа. Не то четверо, не то пятеро, никто не стал считать, но среди них была женщина, как нечто вообще не лезущее ни в какие рамки. Просто эти были явно расстреляны – на рубашке ближайшего к проезжей части мужчины были характерные пулевые отверстия.

Хотели свернуть на другую улочку, однако в ее дальнем конце стреляли, и потому пришлось следовать прежним маршрутом.

– Может, на машине? – Бат кивнул на притулившуюся к обочине старую легковушку.

– И как налетим на каких-нибудь хонтийских друзей! – сплюнул Турс. – Нет, на своих двоих надежнее. Хоть услышим, если что. Да и посты обойдем, если их поставят…

Звучало здраво, но уж очень хотелось побыстрее вырваться из города.

Бат мельком подумал: вдруг потерявшиеся приятели тоже лежат расстрелянные у какой-нибудь стены? Или, еще хуже, просто забитые, как первый мужчина? Сразу стало паршиво в душе, будто он сделал какую-то подлость. Пришлось попытаться утешить себя, мол, все равно помочь ничем бы не мог. Разве что разделить судьбу. Да и кто мешал им бежать следом за Турсом? Каждый сам выбрал судьбу. Еще неизвестно, кому повезет больше. Не обязательно ведь, чтобы приятелей нашли. Еще менее обязательно, чтобы их убили. По шее надавать – да, возможно, а вот так, сразу стрелять…

– Тут скоро будет большая улица, – предупредил Рин. – Если я ничего не путаю.

– Ты что, бывал здесь?

– Кажется. Как-то выпивали, ну и занесло…

– Даешь, – не без уважения произнес Турс и без перехода насторожился: – Слышите? Такое впечатление, будто кто-то с боем прет по городу.

– Давно уже, – вздохнул Чачу. – Просто чуть ближе стало. Может, гвардейцы на вылазку пошли?

– Может, хотя с какой стати?

Турс помолчал и добавил:

– Судя по взрывам, тогда, пораньше, там на месте казарм могло ничего не уцелеть.

– Да ты что? – В представлении Бата Боевая Гвардия была непобедима, а сама мысль о его разгроме – кощунственной.

– Массаракш! Ничего! – И уже намного тише: – У хонтийской армии хватает вооружения. Думаешь, там только наши стреляли? А если наоборот? Подтянули скрытно ракетные установки да долбанули по площадям. А затем пустили танки. Тут, в городе, обычный гранатомет – оружие грозное. В общем, не знаю. Тоже хочу верить в лучшее. По подготовке равных гвардейцам нет, но все же превосходство сил – великая вещь.

И видно же – не со зла говорил, сам переживал. Только не скрывать же от спутников вполне возможный вариант!

Магистральная улица действительно возникла через квартал. Хотели перебежать ее, – идти широкой дорогой не хотелось, – и сразу отпрянули: с находившегося в сторону центра конца раздался рев моторов. Трое парней, не сговариваясь, юркнули в кстати подвернувшуюся подворотню с таким расчетом, чтобы хоть что-нибудь увидеть, но самим остаться незамеченными.

Рев стремительно приблизился, и в поле зрения промелькнул легкий универсальный бронеход «рысь». Гораздо чаще его звали «рысенком», считая, что до рыси он просто не дотягивал. Башня с короткой пушкой смотрела вперед, бортовые амбразуры были приоткрыты, но главное – эмблема Боевой Гвардии, на мгновение напомнившая студентам – они здесь не одни.

Следом за первым бронеходом промчался второй. Башня развернута в сторону укрывшихся беглецов, а борт в легких подпалинах, словно «рысенок» недавно горел. Затем также на скорости проскочил третий, только на этот раз с развернутой в противоположную сторону башней. И всё. Напрасно Чачу вслушивался, больше машин не было. Но грохот боя в стороне как бы намекал – еще часть гвардейцев прорывается другим путем.

– Жива Гвардия! – радостно выдохнул Чачу.

– А то! Нас голыми руками не взять! – подтвердил Турс, будто не он недавно говорил о вероятности поражения.

Вид у него был, словно он немедленно был готов мчаться за бронеходами и хоть чем-то поддержать былых сослуживцев.

– Что делать будем? – Даже у Морану глаза невольно загорелись. Немудрено, когда с детства слышишь о доблестных парнях в форме. Чтобы они, да не справились с предателями! – Если за ними, то тут до выезда недалеко.

– Это на колесах недалеко, а пешком… – Благоразумие взяло верх. – Как перекроют!

Сказал и сглазил. Резко громыхнул взрыв, почти без перерыва – второй, а дальше загрохотало, затрещало.

– Массаракш! Нарвались! – Турс сжал челюсти. – Автомат бы!

Не было никакого автомата. Даже поганенького пистолета не было. Безоружным же соваться в пекло не героизм – изощренное самоубийство.

Хорошо хоть, после проезда бронеходов улица была пустынной, и парни в одно мгновение перебежали на другую сторону, где вновь углубились в хитросплетение переулков.

Опять попался разгромленный магазин, скорее даже, небольшая лавка. Кто-то торопливо выбежал оттуда при приближении беглецов. На них же не написано, свои или чужие. Вдруг тоже захотят поживиться остатками товаров?

Ладно, хоть трупов не было. Здесь. Потому что через пару кварталов едва не наткнулись на горящий дом, возле которого бушевала толпа. Не разбираясь, обогнули опасное место далеко стороной. Почти сразу услышали впереди шум и свернули опять. Похоже, окраины тоже очнулись от оцепенения. Бедные люди захотели вкусить от дележа пирога, а дальше будь что будет. Учитывая же, что уроженцы Метрополии должны были сидеть тише воды, догадаться, кто тут буйствует, было нетрудно даже идиотам.

– Куда теперь? – Рин растерянно вертел головой по сторонам.

Нет, примерное направление помнили все, но, в отличие от более современного центра, с его прямыми проспектами, тут улочка могла коварно извернуться едва не в противоположную сторону. И грохотало уже сразу с нескольких сторон. Близко, едва не за соседними домами. Но если прежде последнее только казалось, то внезапно стрельба ощутимо приблизилась. И теперь сомнений не было.

Бой катился буквально по соседней улице.

* * *

Буквально рядом, чуть ли не за окаймляющими поляну деревьями, внезапно взревело так, что Фермерша едва не уронила ложку в котелок. Ладно, крупноватая, явно не отличающаяся фантазией женщина, – вздрогнули даже мужчины. Кроме Меченого да лениво разлегшегося Шляпника.

Впрочем, последний немедленно приподнялся и с тревогой посмотрел на кипящую похлебку.

– Массаракш! Ты поосторожнее там. Так и без обеда недолго остаться!

Но убедился, что ничего с готовящейся пищей не стряслось, и опять лениво откинулся на траву.

– Что это? – все еще с испугом прошептала женщина.

– Наверное, «питон» в яму попал. Есть тут колдобина неподалеку. – Проводник извлек сигарету, прикурил и устроился поудобнее. Даже головной убор надвинул поглубже, словно собрался спать.

– Простите, господин, но питоны, как и змеи вообще, не ревут. – Книжник попытался встать, словно желая убедиться в правоте науки, однако осторожность взяла верх. Питон – противник страшный.

– Ты что, с дерева рухнул? Это не тот питон. – Вопреки словам, голос проводника звучал ровно. – Автоматическая самоходная баллиста «питон». Не слыхал ни разу?

– Не имел счастья.

Рев меж тем стих, превратившись в размеренный удаляющийся лязг гусениц.

– Эх, вы! Деятели умственного труда! Тут таких, знаешь, сколько ползало? Хорошая вещь. Постоянно в движении, ни один враг не мог предсказать, где она окажется в определенный момент. Значит, уничтожить тоже не мог. Зато «питон» спокойно выпускал ракету, куда лететь у той изначально в памяти, да шустренько укатывал подальше. Потом – подземный склад, перезарядка, и опять на боевое дежурство. Конечно, склад не перемещался, зато находился на такой глубине, никакой атомной бомбе не взять. Хотя, входы, если не ошибаюсь, несмотря на все хитрости, в конце концов завалило. Да война все равно закончилась. Вот «питоны» и ползают по разным маршрутам с невыпущенными ракетами.

Рассказывал Шляпник лениво, не поднимая головы и не интересуясь производимым впечатлением. Все равно до обеда надо немного подождать. Почему бы не потрепать немного языком?

– Но разве конец войны не означает конца патрулированию? – зачем-то попытался отыскать логическое несоответствие Книжник. Порода такая – лишь бы порассуждать. Не важно, разбираешься ты в конкретной проблеме или нет. Чаще всего – не разбираешься.

– Кто их электронные мозги знает? – Шляпник даже ухом не повел. Лежал да периодически пускал в небо табачный дым. – Замкнуло где-нибудь. Может, еще при передаче приказа. Тут такое творилось – еще сто лет аукаться будет. Если бы не всякие зенитные комплексы, никакого леса бы не осталось, сплошная спекшаяся пустыня.

– Но неужели нельзя как-нибудь отключить всю эту технику?

– Понятия не имею, – признался Шляпник. – Я же не генерал и не ученый. Может, и можно, но откуда? По идее, центр управления находился в Крепости. А вот добраться до нее… Там вообще все завалено. Остался ли кто, нет – никому не известно. Ходят слухи, будто гарнизон все еще несет службу в подземельях. Может, и правда. Люди раньше были – не чета нынешним.

Он потянул воздух носом и сел.

– Кажись, готово. Давайте жрать, что ли? Перепреет, тоже хорошего мало.

Фермерша помешала варево, зачерпнула, подула на ложку, попробовала. После чего осторожно убрала котелок с костра.

Все задвигались. Откуда-то возник еще один котелок, меньший по размерам, и половину похлебки перелили туда. Кто-то сел у большого, кто-то – у маленького. Мужчины, согласно обычаю, поснимали головные уборы, и только проводник остался в своей шляпе. Он ее вообще не снимал: в ней спал, в ней ел. Поделили сухари, и пошла потеха.

– Все. Краткий отдых, – объявил Шляпник, удовлетворенно откидываясь на спину и извлекая сигарету. – Ручей для помывки котелков в той стороне. Воду не пить, фонит она сильно. И на другой берег не ходите. Противопехотки там. А дальше – газомет. Разрядить бы его, только лень.

Фермерша покорно поднялась и подхватила котелки. Была она женщиной безропотной, во всем слушалась мужа, который со своей стороны вовсю пользовался этим и старался поручить ей большую часть работы. В поле, может, было иначе, однако все, касаемое быта, лежало на жене.

– Послушайте, господин. Давно хочу вас спросить. – Книжник тоже закурил. – Откуда вы здесь все так знаете? Главное – зачем вам это? Ладно, мы заплатили вам неплохую сумму, чтобы провели на хороший участок. Но в остальное время как? Или желающих хоть отбавляй?

– Думаете, нет? Не перевелись еще романтики вкупе с прагматиками. Когда в большом мире дела хреновые, всегда найдутся желающие удрать на природу.

– Но специально ходить сюда, узнавать…

Остальные тоже слушали с интересом. В здешних краях Шляпник был личностью полулегендарной. Появлялся где хотел и когда хотел, исчезал непонятно куда и насколько. И все-таки каждый раз возвращался. Наглухо застегнутый, вечно не снимающий большую шляпу…

– Служил я здесь. Сапером. Кому же знать район, как не мне? А потом началось, и возвращаться стало некуда, – равнодушно отозвался Шляпник. – Городок мой накрыли, одна радиоактивная зола осталась. Другие места… Кому я там такой нужен? Тут хоть кое-какие склады есть. Консервов – море, самых разнообразных. Кое-какие простейшие лекарства. Табак. Выпивка. Опять-таки, при деле, без денег не сижу. Думаете, на земле горбиться лучше?

Они думали именно так. У каждого свои представления о счастье. Кто-то предпочитает работать, кому-то требуется адреналин, а кто-то считает, будто достоин исключительно высокого положения.

Вновь где-то зарычало и залязгало. Только «питон», если это был он, шел с другой стороны. Как раз у того ручья, куда указывал Шляпник.

Там вскрикнули, а затем рвануло. Гулко, неожиданно.

– Массаракш! – Равнодушия Шляпника словно не бывало. – Я же предупреждал идиотов! Куда?

Но Фермер уже мчался на помощь супруге. Следом, уже не бегом, а шагом двинулись Худой и Дед. И уж глядя на них – Меченый с Книжником.

– Да не поможете вы ей уже, идиоты! – крикнул вдогонку Шляпник. – Разве что котелки подберете.

Но слова опоздали. Пришлось идти за всеми. Хотя Шляпник прекрасно знал, что именно увидит. Разве что с небольшими вариациями.

Ручеек был неширокий, берега высохшие, лишь у самой воды чуть топкие. На той стороне отсюда можно было заметить огромные ягоды, росшие среди негустых колючих кустов. И сразу бросалась в глаза небольшая, еще дымящаяся воронка.

Все было предельно ясно. Фермерша не устояла перед искусом, захотела полакомиться ягодами-переростками, а тут «питон» за деревьями, несколько лишних шагов в сторону…

Шляпник невольно опасался, что Фермер бросится собирать куски супруги, однако тот лишь стоял да смотрел на разбросанные останки.

– Говорил я вам – слушаться меня во всем, – не дожидаясь упреков, перешел в наступление проводник. – Здесь вам не там. Укрепрайон принца Кирну, не что-нибудь.

– Да пошел он, твой принц! – неожиданно рявкнул Фермер. – Массаракш! Где я теперь бабу найду? Обратно возвращаться?

– Твои бабы – не мои проблемы, – холодно известил Шляпник. – Хочешь, возвращайся, хочешь – дальше иди.

– Э нет! А кто готовить будет? Дом прибирать? Мы на что договаривались? Что ты нас всех в целости и сохранности доставишь на свободную хорошую землю.

– С условием – в лесу слушаться меня, словно Императора. Сама виновата!

– Сама не сама, но деньги гони, – неожиданно пришел на помощь Фермеру Меченый.

И потянулся за карабином.

– Уважаемые! Не ссорьтесь! – попытался влезть между ними Книжник.

– Кто ссорится? Мы по справедливости. – Меченый небрежно отодвинул спутника по путешествию.

– Вот именно. – Худой встал за Фермером и Меченым, демонстрируя солидарность с ними.

Дед вздохнул, но вмешиваться не стал.

– Какие деньги? – спокойно поинтересовался Шляпник, но в глазах его стоял холод.

– Обещал доставить шестерых. Нас осталось пятеро. Вот за одного денежку и верни, – пояснил Меченый, не убирая руки от оружия. – Плюс – компенсация, раз мы без единственной бабы остались.

– Иначе мы тебя так ославим – ни одного клиента в жизнь не найдешь, – добавил Худой.

– Именно! – Меченый хлопнул приятеля по плечу.

– Серьезное заявление. – Шляпник переводил взгляд с одного клиента на другого. – Только сюда я деньги не ношу. Бесполезны они здесь, если говорить простым языком.

Меченый демонстративно щелкнул предохранителем. Проводник даже внимания не обратил на угрожающий жест.

– Единственное – могу отдать кое-какими припасами. Тут неподалеку склад имеется. Консервы всякие, оружие, саперный инструмент. Насколько понимаю, лопата в хозяйстве всегда пригодится. Можете взять всего, сколько унесете. Идет?

– Склад, говоришь?

– Так в укрепрайоне их полно. Надо лишь знать, где.

– Лады. Веди к складу. Но если обманешь… – хлопок ладонью по карабину.

У Шляпника тоже виднелась на поясе кобура. Однако он даже не пытался дотянуться до пистолета.

– Зачем обманывать? Вы ведь меня ославите… Только предупреждаю в последний раз: не будете слушаться, никуда не дойдете.

Вид повисших на деревьях внутренностей подтверждал слова проводника.

– Куда идти-то?

Шляпник задумался на несколько мгновений, припоминая маршрут.

– Туда.

Там их и встретил пулемет. Шедших впереди Худого и Деда пули прошили сразу. Те даже охнуть не успели, просто повалились рядышком на мох. Замешкавшийся Фермер присоединился к убитым спустя несколько мгновений. Лишь Меченый что-то крикнул, рванул в сторону, но пули и тут оказались быстрее.

– Вот и все, – холодно произнес Шляпник Книжнику.

Тот шел рядом с проводником, позади всех, и теперь застыл на краю роковой поляны.

– Господин! Вы же их…

– Разве я? В лесу хватает сюрпризов. Этот – один из них. Кстати, о репутации. Вот грозились мою испортить, а говорить о том оказалось некому. И для всех в большом мире ваша группа благополучно перебралась за Голубую Змею. Думаешь, кто-нибудь проверять будет? Для того через здешние дебри пройти надо.

– Но я… – Книжник растерянно смотрел на проводника.

– Вот именно. Ты тоже лишний. Уж прости меня. Все равно ты там не приживешься. В утешение могу приоткрыть тебе небольшую тайну. Никаких хороших земель ни по эту, ни по другую сторону Голубой Змеи нет. Радиоактивно тут все кругом. Разве что, вообще далеко. Тут помереть даже легче.

Книжник зачем-то поправил очки. На лице его, кроме растерянности, не было ничего.

– Ну, что стоишь? – Шляпник расстегнул кобуру. – А ну пошел!

И даже подтолкнул спутника поближе к роковой черте…