Текст книги "Жизнь одна – подумай, а!"

Всего я учился в трех школах. После болезни я ушел из 209-й и перешел в 376-ю. Обычную, государственную. Никогда не учился в частных школах по той причине, что мои родители были убеждены, что в таких учебных заведениях сплошная наркомания, беспредел и распутство. Конечно, мы выбирали непростые государственные школы, а те, что в определенном списке, на определенном счету.

376-я школа оказалась самой обычной, выполняя роль некого перевалочного пункта. Там, возможно, были и хорошие дети, но они были крайне озлобленные и пытались меня всячески защемить. Большинство из не совсем благополучных семей. Дошло до того, что им на уроках показывали фильм «Чучело» с Кристиной Орбакайте, дабы от меня наконец отъебались. Так учителя хотели их чему-то научить. А мне разрешили не приходить в этот день в школу. Никак это на них не повлияло. Апогеем стало то, что одноклассники пытались засунуть мою руку в станок для пилки дерева. Еще бы немного, и я стал бы калекой. Мама тогда сказала папе: «Ром, если мы сейчас ничего не делаем, то из ребенка получится хуй пойми что». Я был абсолютно не из среды моих одноклассников – у меня не было родителей-алкоголиков или абьюзеров, я не рос в неблагополучной среде. К тому времени у меня было в целом все, и возможно здесь проскальзывает детская агрессия на фоне зависти, плюс не совсем стандартное поведение. Я достаточно тепличный ребенок, абсолютно не привыкший к тому, что творилось в той школе. Та атмосфера была для меня дикой. При этом они не словесно издевались надо мной, не было каких-то слов типа «пидор», там было именно физическое насилие. Они видели во мне более слабого человека и всячески пытались быть выше, самоутвердиться за счет слабого человека. Я пришел в новый коллектив, там был 31 человек. Я новенький, никого не знаю, они видят, что я стесняюсь… Наверное, по ощущениям это как на зону прийти. Вот то же самое. Влияют все факторы: с какой ноги зайдешь, как себя поставишь. На тот момент у меня не было понимания вот этих вот серьезных условий. Я пришел из тепличной среды и вел себя, как обычно, чем вызывал у них агрессию. Плюс у меня было манерное поведение. В результате не было оскорблений или бойкота, а было именно физическое насилие. Я до сих пор в шоке с того, что на уроке труда они толпой пытались засунуть мою руку в станок. До сих пор в красках это помню. И мне до сих пор не по себе, что дети в принципе могут быть такими жестокими. Сейчас также это все продолжается – в этом возрасте они самоутверждаются и идут по жизни только за счет других, потому что мозгов на что-либо другое нет. Примитивное воспитание «силой», исключающее дипломатичные подходы. Поэтому дети либо показывают, что в их семье есть деньги, либо демонстрируют свою силу. Если у тебя есть богатые родители, тебя не трогают, потому что никто не хочет проблем. Если ты сильный, то тебя не трогают, потому что знают, что ты можешь дать сдачи. Иного не дано. Выживают либо так, либо так. Умом там особо никто не выебывается. Более того – ум там особо не в почете. Это относится к пацанам, потому что девочки во всех моих школах были нормальными. В том числе и в этой. Человечность и адекватность благо сопутствовали мне всегда. Они меня под свое крыло и взяли. Могли сказать: «Не надо ничего делать, долбоебы!». И все в таком ключе. С одной из девочек из той школы мы до сих пор общаемся. Иногда пересекаемся на мероприятиях и вспоминаем старых одноклассников, путного из них особо ничего не вышло. Кстати, она тоже не любит тот период в школе. Видимо, у нее там были свои какие-то больные моменты.

В той школе я выглядел максимально обычно. У меня была прическа «горшок». Мой костюм всегда был идеально выглажен, а рубашки накрахмалены. У меня был жесткий дресс-код. Собственно, именно это повлияло на мою дальнейшую жизнь и мой выбор образа. Теперь у меня всегда на выход – пиджак, рубашка, брюки или легенсы, украшения. Я всегда в классике. Мне очень трудно поменять свой стиль, я уже не вижу себя в другом. Нам, как в школе дали, так мы и поехали. Форма в прямом смысле формирует.

С 8-го класса я уже учился в школе 207. Она находится на Невском проспекте, 100. Это школа с углубленным изучением английского языка. Мне повезло – там за меня взялись и довели до 11-го класса. Не сказать, что я сразу стал паинькой. Там педагогический состав, конечно, гораздо более сильный, чем во всех предыдущих. Учителя говорили мне: «Леш, все понимаем. Давай разберемся, что не так». Конечно, у меня тогда был юношеский максимализм. Мне было похуй, просто хотелось выражать свое мнение, по любому поводу, даже если его не было. Мне хотелось им что-то доказать, показывать свое превосходство в чем-то. Правда, в чем – вообще не понятно. Мне слово, я в ответ – десять. Сейчас я понимаю, что это все неправильно. Но на тот момент, мне, разумеется, так не казалось. Например, когда учительница спрашивала, для чего я пришел на урок, я отвечал в стиле: «Может, для того, чтобы поесть яичницу?». Не знаю, к чему была эта дерзость. Наверное, мне просто хотелось самоутвердиться, и опять же, посмотрите, проведите аналогию, САМОУТВЕРДИТЬСЯ, на ком? Правильно, на более слабых людях, показав свой авторитет и в надежде закрепиться… Принцип жизни моей предыдущей школы, перенятый мной для новой. Там это делали за счет слабых. Вот и я так стал поступать. В моем случае «слабыми» стали мои учителя. По сути я просто отыгрывался на них. Да, я смешил весь класс своими высказываниями, но при этом очень сильно унижал учителей. Это длилось где-то до 9-го класса. Потом я успокоился и понял, что так нельзя себя вести: лучше дружить, чем враждовать. До сих пор благодарен Ольге Ивановне Щеголевой, которая, можно сказать, тянула меня. У меня была совершеннейшая отрешенность. Я всегда говорил, что мне не понадобится ни алгебра, ни геометрия и я ебал все это в рот. Мне надоело, что даже после перехода в профильный гуманитарный класс я все равно учу математику. Я считал, что это абсурд и нарушение моих прав (считаю так до сих пор, смеюсь, конечно, но, ребят, сдачу меня и в начальной школе считать научили). Слава богу, я доучился.

Я с удовольствием ходил только на литературу. В первой школе (209) нам преподавала Татьяна Олеговна. Она умела донести информацию, выслушать мнение учеников и всегда рассматривала персонажей со всех сторон. К сожалению, в 207-й школе мне предмет не зашел. Такое впечатление, что ко мне не прислушивались, иногда даже высмеивали мои высказывания о героях или произведениях. Меня это стало разочаровывать и в итоге я и литературу отодвинул на второй план. Хотя в принципе мне изначально нравились почти все гуманитарные предметы. Я и писать любил красивенько, все подчеркивать, в общем, как я говорю, мечта каллиграфа.

Если рассматривать мои предпочтения в литературе уже на более взрослый период, я стал любить читать только научные факты и научную литературу. Мне интересно только то, что может пригодиться в жизни. В стиле: при какой температуре закипает вода. Все остальное не люблю. Чужие фантазии я не читаю. Я и так могу себе сам напридумывать кучу всего. Мне не интересно представлять то, что выдумал и написал другой человек. Возможно, это как-то развивает, но не мое. Я вот могу посмотреть фильм, снятый по какой-то известной книге. Это для меня будет гораздо более запоминающимся моментом, чем переворачивание страниц. Я начитался. С меня хватит. «Война и мир» отбила вообще все дальнейшее желание погружаться в литературные дебри того времени, да и в целом устаревшая, классическая литература с неактуальными взглядами на ситуации, которые не помогают, а лишь отнимают время – увольте.

Еще, как не странно, мне нравился английский язык, хоть отношения у нас с ним были как с гандонами – натяженные. Но эти отношения распространялись лишь на предмет, но не на преподавателя, которую вспоминаю по сей день, – Бурштейн Ольга Ефимовна. Мне она нравилась, как человек. Она была такой, знаете, леди. На губах всегда была идеальная красная помада, слегка томный взгляд. Маленькие, аккуратные очки. Она была такой женщиной-вамп. Очень интересно себя вела, много путешествовала и умела заинтересовать манерой повествования, а также тем, что повидала, а повидала она полмира. Я ее прямо заслушивался. Было видно, что она занимается любимым делом. Как я понимаю, она была замужем за обеспеченным мужчиной, который занимался космонавтикой (но это ходили такие слухи, настроение сплетничать). И ее истории часто начинались так: «Когда я была в Лондоне…» или «Когда я была в Америке…». С ней мы не только учили английский, но и узнавали больше о мире, о тех, кто разговаривает на этом языке.

В 207-й школе был также и крайне забавный, скорее идиотский случай. В один прекрасный день моя одноклассница Даша зачем-то сказала, что я ударил ее головой об стену. Этого не было от слова «совсем», и дальше начинается вкус. Меня решают переводить в другой класс, сейчас мне уже кажется, что это некая спланированная акция была со стороны педагогического состава, поскольку со мной не справлялись, а класс был довольно шумный. Странно, что меня перевели из класса «В», где были в основном распиздяи, в «Б», где были умные. Там дети с математическим складом ума. Для меня это был ужас, я не понимал, как мне там учиться. Там были такие правильные, хорошие детки. Я был в полном разочаровании, но потом понял, что мне повезло, что был такой класс. Я их всех полюбил, да и до сих пор вспоминаю отдельных персон. В итоге в старших классах я общался и с «Б», и с «В». Сначала со старыми одноклассниками стоял на переменке, а потом уже нашел друзей и в «Б». В итоге прямо сросся с новым классом. У нас была очень хорошая классная руководительница. Она была как мать для всего класса, объединяла и помогала во всех вопросах.

Помню там же я в первый и последний раз пошел к психологу. Нужно было обсудить мое поведение на уроках, была такая рыженькая, неприятная дама, сразу видно – «любила хавать на крысу», иначе не назвать. Хочу, чтобы ей было стыдно по сей день, если она это читает, имя, так и быть, с фамилией твоей указывать не буду, как и обращаться на «Вы», не заслуживаешь, короче, позорить тебя не буду, не ссы, хотя очень хочется, так вот некомпетентность ее заключалась в том, что весь наш разговор передала учителям, нарушив этику и кодекс, не имея права этого делать. Надеюсь, она там больше не работает, а если и работает, передайте пламенный привет и знайте, что играет на два фронта. Моя мама этого ей не простила и на родительском собрании подняла вопрос об отстранении психолога из-за нарушения этического кодекса, но вопрос замялся, да и бог судья! Очень хочется поставить три миллиона скобочек, типа смайликов, но делать этого, мы, конечно, не будем.

Скажу прямо, доставлял я проблем изрядно, что семье, что другим. Несмотря на то, что у меня никогда не было желания вызывать чей-то интерес к себе. Просто я изначально нестандартный ребенок. С мышлением, слегка выходящим за установленные рамки обществом. Мне хотелось тупо сломать ту систему, в которой я был, а именно: этот классический внешний вид, некое раздражающее осуждение, что ли. До школы меня одевала мама. Она давала мне вещи, я их надевал и не задавал никаких вопросов. В школе меня, получается, одевала школа. Сама эта система. Обязательные пиджаки, костюмы и так далее. Выходит, у меня очень долго не было возможности делать выбор. К концу 9-го класса меня начало подзадалбывать, что я не могу самовыражаться. Я хотел ярко одеваться, мне надоели эти тусклые краски. Меня это конкретно достало до трясучки. Сначала я стал разбавлять свой внешний вид более яркими рубашками. И то мне сразу начали говорить: «Леша, в рубашке цвета фуксия у нас ходить нельзя». На что я возражал, ведь у меня был темный синий пиджак, который отлично сочетался. Почему нельзя, если хорошо смотрится? Еще были вопросы из-за моих пиджаков в полоску и клетку. А я же по сути был одет в классику. Ну, не приебаться же, а они все равно цеплялись. Потом я уже понял, какие вещи выбирать, чтобы для них это была «нормальная классика», и дальше одевался, как хотел. Постепенно начал вводить в свой гардероб и уже откровенно яркие пиджаки и даже вульгарные рубашки. Вот это все дальше и пошло со мной по жизни. Мне всегда нравился классический стиль или ретро. На мой взгляд, я в таком ключе и сейчас одеваюсь.

За мой внешний вид меня прессовал по сути только папа. Он без конца говорил: «Я не хочу, чтобы мой сын так выглядел!». Он постоянно звонил маме и говорил, что это позор. Мог не давать деньги и говорить: «Вот, когда Леша нормально подстрижется, тогда и дам!». Мама очень сильно переживала из-за этого, но никогда мне не передавала слова отца. Она делала все грамотно, чтобы я не чувствовал себя каким-то ущемленным. Часто, когда папа звонил, она уходила в ванну, чтобы я ничего не знал, а я стоял у двери и подслушивал. Она нервничала, переживала, ругалась, плакала. Это оставило отпечаток. Я помню, когда мне было 13 лет, я пошел на вечеринку в пиджаке и рубашке, но без штанов. До сих пор нравится такой лук. Папа увидел фотографию с той тусы и настолько был ошарашен, что на следующий день приехал с водителем к моей школе. Он потребовал выйти ко входу прямо во время уроков. Тогда я понял, что все – «ситуасион» не очень. Я вышел. Он показал мне снимок, спросил, что это такое и как ему это понимать. Я объяснил. Он потребовал удалить подобные снимки. Позже я заблокировал в Инстаграме папу, всех его друзей и всю свою семью. Они узнали, что у меня есть аккаунт, когда у меня уже было около 15 тысяч подписчиков. Там их ждала такая светская леди «с сюрпризом». Папа был в ахуе, что я не только одеваюсь «ненормально», но еще и губы крашу. Он долго просил удалить аккаунт и не позорить семью. Я отказывался это даже обсуждать. Для его друзей я был и до сих пор остаюсь пиздецом. Для них такой ребенок, как я, – горе. Сейчас папа может позвонить, сказать, что листал мою страничку, что-то видел, но уже все на доброй волне. Недавно он сказал, что гордится мной. Ну, а почему не гордиться таким сыном? Я помогаю маме, на героине не сижу, все у меня в целом нормально, не насильник, не убийца, гадостей никому не делаю и не желаю тем более, хотя человек токсичный. Мне всю жизнь было похуй, что обо мне подумают другие, в том числе родители. Я эгоист, который живет только для себя, но не забывает и о других, эти качества чувственности и холодности борются между собой, но не могут прийти к общему знаменателю, как-то моя вторая половинка сказала мне одну очень интересную фразу: «Леш, ты никого не любишь, ты лишь позволяешь любить себя». Для меня это была такая жесткая фраза, прямо удар под дых, вроде ничего такого, но вот яркий показатель того, как словом можно убить.

Раньше наши с папой проблемы в основном были из-за того, что он не понимал моего внешнего вида. Теперь я понимаю, что родителей нужно постепенно готовить к тому, что ты хочешь выглядеть нестандартно. Нельзя подходить в полностью новом образе и говорить: «Мама, теперь я буду выглядеть так!». Это травма для людей, воспитанных в Совке. В некоторых случаях они могут и отказаться от ребенка, который не оправдал их ожиданий. Родителей нужно подготавливать к будущим переменам, постепенно. Да, сначала они поругают тебя, что ты выбрал слишком женственную или слишком мальчиковую одежду. Раз поругают, два поругают, потом привыкнут. Затем они заметят, что ты красишься, и начнут задавать вопросы. Вероятно, проведут серьезную беседу, но в итоге свыкнуться и с этим. Если они все же будут требовать «выглядеть, как все», то придется прислушаться. Ровно до того момента, пока ты не перестанешь от них зависеть. Как только начнешь сам себя обеспечивать, ты имеешь полное право делать то, что ты хочешь. Правда, нужно быть аккуратным, чтобы не потерять связь с родителями. Стоит все же найти нужные слова, чтобы вы друг друга поняли. Не будьте категоричными, оставьте свою категоричность и колкость на совсем крайний случай. Я думаю, наши с папой отношения наладились, когда он понял, что по факту вреда мой внешний вид не несет, что отказаться от меня тоже глупость. Тем более, на мою удачу, потом у него появились еще дети и он переключился на их воспитание. Я кстати, и в отличных отношениях и с его второй женой. Она никогда не препятствовала нашему с папой общению. Она мне как вторая мать. С моими сводными братьями и сестрами мы тоже созваниваемся, видимся, но не так часто, как хотелось бы по причине моих постоянных дел, пьянок, гулянок.

Если рассматривать более детальную сторону конфликта «отцов и детей» на моем примере, вы сможете провести аналогию с собой и почему так. Все просто: мой папа – спортсмен – у него пояс по дзюдо. Он всю жизнь занимался спортом и хотел, чтобы я пошел по его стопам. Хотел, чтобы я не был «плюшкой» и тоже чем-то занимался. В итоге он отдавал меня и на плавание, и на теннис, и на дзюдо. Боевыми искусствами я позанимался ровно год и бросил. Он хотел привить привычку заниматься спортом, но мне это все претило, ведь чаще всего родители хотят воплотить в ребенке ту мечту, которая не осуществилась в их случае. Но мне все это попросту было не интересно, а я тот человек, который не занимается тем, что ему не интересно. В итоге наши с ним отношения стали развиваться в худшую сторону. У нас были примерно такие диалоги. Я ему: «Мне это не интересно!». Он мне: «А что тебе интересно?! Тебе ничего не интересно». Он считал, что нельзя просто расти, ходить в школу, гулять с друзьями и отдыхать. Он этого не понимал, потому что его самого в детстве пичкали этими кружками ебучими, категории «что-нибудь потом пригодится». Я думаю, ему тогда самому было не интересно. Так вот, возвращаясь к вышесказанному, существует такое мнение, что родитель вкладывает в своего ребенка все то, что недодали, или же то, кем бы он хотел быть, но не получилось. То есть, если ты не занимался в кружках, то твой ребенок обязательно должен в них заниматься. Лозунг в стиле: «Я отдам тебя на все секции мира, лишь бы у тебя не было свободного времени!». Или если ты не стал известным теннисистом по причине собственного распиздяйства, то твой ребенок точно должен им стать, таким образом воплотив свою детскую мечту, и не так важно, подходит ли ребенку это или нет, опять же родительский эгоизм, по вине которого дети вырастают, добиваясь тех целей, которых не хотели, страдая от чувства неполноценности и даже иногда заканчивая жизнь суицидом. Вспомните случаи, когда были и деньги, и все что хочешь, а потом бац и такая новость, и никто не понимает «как? Почему? Все же было!» А все потому… Поэтому не надо пытаться в вашем ребенке воплощать свои тайные фантазии. К слову, в 7 лет меня даже отдавали в балетную школу в Аничковом дворце. Там я должен был научиться танцевать танго. Помню, у меня были черные и белые чешки. Это все что я помню, поскольку данная «забавность» продлилась ровно неделю, после чего была выслана в забытый ящик.

Далее после всех предыдущих хождений по мукам с 10 до 13 лет я профессионально занимался плаванием. Для меня это была рутина – нужно было бесконечно ходить в одно и то же место, переодеваться, плавать, потом обратно одеваться, сушиться и ехать обратно, причем толпиться с мальчиками и мужиками разных мастей и калибров, проталкиваясь сквозь этот раздевалочный ад. В итоге я сказал: «Закончим с плаванием тоже, это невыносимая жизнь!». Плюс мне тяжело было совмещать занятия со школой. Возможно, я бы и продолжал все эти кружки, но у меня началось тотальное непонимание предметов, как и тотальное непонимание жизни. Не было такого, чтобы я хотел получать хорошие оценки, стремился к красному диплому и золотой медали. Но родители хотели, чтобы я доучился до конца. А если хотели, нужно было настроиться на что-то одно, не распыляясь, хорошо что я умел донести свою мысль. Помните, о чем мы говорили в мой период детского сада? Лучше, чем ВЫ, вашу позицию никто не отстоит. Сначала со мной начала заниматься бабушка, потом мама. В итоге в моей жизни вместо кружков появились репетиторы.

Но выходные-то для всех оставались выходными, верно? Я приезжал по классике к папе, ездил на подаренном мне мопеде по окрестностям без дела (в 14 лет мне казалось это топовым занятием), и мы познакомились с соседским мальчиком Даней, который занимался картингами, следующей моей эпопеей были, как вы уже поняли, картинги (багги). Я гонял на багги, которая предназначена для езды по бездорожью. Мне нравилось чувствовать машину, это ощущение бездорожья, да я и до сих пор погонять люблю. За короткий период времени я смог попасть на соревнования юношеской сборной и занять первое место. На меня возлагали большие надежды. Да я и сам на себя возлагал много чего, потому что, пожалуй, это единственное, что мне действительно понравилось за долгое время, но, к сожалению, на следующих соревнованиях во время одного из заездов я перевернулся. Порядка 10 минут я лежал и не мог выбраться из-под машины. Я чувствовал, что она уже начала дымиться. Я плакал, кричал и звал на помощь… Потом, когда все приехали, заметили, что меня нет. Побежали спасать. Кстати, я знал, что перевернусь. Перед заездом мы вытягивали из шапки номера машин. Мне попалась самая говняная, разбалансированная тачка. Вообще неудивительно, что я перевернулся. После этого случая я прекратил заниматься картингом. У меня теперь панический страх – боюсь не только этих машинок, из которых невозможно самостоятельно выбраться, но и замкнутых пространств. Зато благодаря картингу я потом легко сдал на права и сейчас без проблем вожу машину. Переходя к более взрослому периоду моей жизни, период «отрочества», если его можно так назвать, а именно шестнадцатилетние, некий переход между ребенком и уже взрослым и, пожалуй, единственная дата, которую я сознательно отметил (первый и последний раз для меня это была отправная точка от пункта беззаботности в пункт постоянного пиздеца со взрослыми проблемами), скача ресторан, а потом был пати-бас. Такой, знаете, банальный, классический, слизанный «sweet sixteen» из программы по MTV, вот только тачку, как в Америке, мне не подарили. Этот безумный пати-бас возил нас по городу, мы пили и танцевали. Все были в охуенезе. А потом еще пошли в стриптиз-клуб. Потом еще куда то… Нас тогда везде пускали, при том, что в 16 из-за лишнего веса я выглядел лет на 12. Обожаю. Вообще, причина, по которой я не праздную свои дни рождения не какая-то тайная, я просто не понимаю, что прикольного в том, что ты на еще один год ближе «из пизды в могилу», ну честно, что в этом такого прекрасного? Короче отставим размышления, пусть каждый останется при своем мнении. Это был последний раз, когда я отмечал, возможно, юбилей еще, как рубеж того, что впереди меня ждут уже не взрослые, а старческие проблемы с артрозами, пенсионными отчислениями и т. д. До этого (совсем маленьким) я собирал гостей в ресторане, которым совладел мой дедушка. А в 90-е он параллельно занимался «Баскин Роббинс», поэтому свои дни рождения в начальных классах я отмечал там. Я тогда мог прийти в любое кафе этой сети и взять себе бесплатно мое любимое фисташковое мороженое. Мне туда добавляли всяких медвежат желейных, орешек, все это заправлялось огромным количеством какого-то вишневого сиропа. Он был слегка алкогольным, как мне казалось, я тогда уже полюбил его за бухло, алкоголизм прокладывал дорожку с детства. А сверху это все поливали воздушным кремом, плюс посыпочка. Еб твою мать! Три миллиона калорий в маленькой баночке. Иногда в день я съедал по 3–4 таких штуки и считал, что это норма. Это сейчас за банку мороженого «Баскин Роббинс» просят 700 рублей. Охуели. Верните мое детство, рыдаю. Но слезами горю не поможешь и годы играют не в нашу пользу, соответственно отыграв свои последние дни рождения с халявным мороженым, изрядно наев жопку, а также отгуляв «свит сикстин», наконец настало время выпускного.

Разумеется, ожидать чего-то феерического в довольно скрупулезном школьном мире вам не стоит, я пришел в белой рубашке, черных брюках и черно-белом кардигане. На лице у меня были только тональник и помада. Вообще мой выпускной был абсолютно пьяным и безбожным. Это был 2013 год. Все отрывались, как могли, потому что понимали, что больше ни с кем не увидятся. Мне даже директор сказал, что я слишком много пью. Я ответил: «Может, поставите мне двойку в журнал? Или просто исключите? Хотя нет, я же уже не учусь». Кстати, в качестве флирта возьмите на вооружение.

Вообще, тогда все учителя открылись с другой стороны. Те, которых я считал кончеными душнилами, после перекура показались мне абсолютно нормальными людьми. Эти учителя не преподавали у нас, и о них ходили по школе всякие слухи, так что я не мог проверить раньше. А тут сигаретка, одна, другая… И базар сам себе подкидывал дровишек в огонь, разговорились со всеми, до сих пор приятно вспоминать, все-таки алкоголь сближает. Курить я, кстати, начал еще в 13 лет. У нас была традиция с друзьями: мы курили в арке у концертного зала «Колизей», который потом закрывали миллионы раз, потом там была секта, потом вовсе снесли, короче мы пережили маленькую эпоху одного обоссанного здания, брали пачку и ловили «приходы» – ждали, когда закружится голова. От этого мы а-ля кайфовали и потом спокойно шли на урок. Иногда у нас даже получалось сбегать на перемене – говорили, что мама передала какую-то записку. Потом делали свое дело и возвращались уже прокуренными. Я тогда дружил с девочками – Леной, Ксюшей и Верой. Мы разговаривали на одном языке, нам было легко и комфортно. Мне казалось, что мальчики глупее меня и разговаривают на одни и те же темы. Как вы поняли, я человек, не увлекающийся спортом, поэтому я не мог слушать о том, кто забил гол или отдал хорошую передачу. Мне это было абсолютно не интересно. Это сейчас у меня смешанная компания, а тогда – только девочки.

Кстати, могу вам сказать, дорогие переживающие, что по своим наблюдениям мы формируем свой круг общения до 20 лет. Потом с каждым годом нам все сложнее впускать в нашу жизнь новых людей, тяжелее раскрываться, поэтому обычно самые близкие друзья это те, которые приобретены до 20, но, разумеется, не всегда. Расставаться со старыми приятелями приходится. И это чаще всего неизбежно, как бы грустно ни звучало, потому что с кем-то больше нет общих тем, кто-то уходит в семью, кого-то ты уже считаешь долбоебом, который просто просирает свою жизнь и расходится с тобой во взглядах. Вообще если взять понятие «общения» и поставить его на чашу весов, то все мы общаемся друг с другом из-за выгоды, нет, не только материальной, но и человеческой. Сейчас для вас это прозвучит дико, но послушайте интересную мысль. Мы, сами того не понимая, выбираем себе людей с теми качествами, которые отсутствуют в нас. Мы ищем в других те качества, которых нам самим не хватает. Так не только в дружбе, так и в любви. В паре один должен дополнять другого. Иначе никак. Конечно, есть и меркантильная сторона медали, в стремлении быть успешными люди стараются общаться только с успешными или денежно подкованными. Это легко объяснить: у тех людей жизнь, о которой ты мечтаешь, ты проецируешь ее на себя, перенимая повадки и поведенческие качества. И где-то на подсознательном уровне ты думаешь, что ты сможешь узнать их секрет. И это близко к правде, ведь ты будешь перенимать их стиль решения вопросов. Ты также сможешь обзавестись их связями и знакомствами. В итоге и сам можешь стать успешным. Наше окружение – это по сути мы сами. Если ты быдло или алкаш, вряд ли твоими друзьями станут люди из театрального общества. Чувствуете разницу?

Касательного моего круга на тот момент, который я достаточно быстро сменил из-за расхождений во взглядах, то мы были просто оторвы из хороших семей, которые любили разгульную жизнь уже с малых лет, не считая это чем-то зазорным, хотя и могли бы… По клубам мы начали ходить с 13 лет. Меня всегда пускали без проблем, за что спасибо. У нас была такая компания околомодных малолеток (по крайней мере, мне так казалось, разумеется, это все так выглядело лишь в моей голове). И ох как мы зажигали, улицы Лиговского проспекта и думской улицы просто пребывали в шоке, сейчас вспоминаю, и аж страшно, как нам вообще было не страшно…

В детстве я хотел стать дизайнером-модельером. С 10 до 11 лет рисовал разные платья, костюмы, блузки, представляя, как это будет идти по подиуму, цветы, овации. Представлял, какой будет моя коллекция одежды… Но все застопорилось из-за того, что я как не умел, так и не умею рисовать. Наверное, мне надо было пойти в Муху (Санкт-Петербургская художественно-промышленная академия имени А.Л. Штиглица – Ред.), но я считаю, что этому невозможно научиться: либо дано, либо нет. Это абстрактное мышление, это как знаете, правой пытаться учиться писать левой рукой: получиться – получится, но не так хорошо, как правой, вопрос, тогда зачем?

Высшее образование я пошел получать в Санкт-Петербургский государственный экономический университет. Этого очень хотели мои родители. Конечно, они сразу обозначали, что все оплатят, за свои деньги я бы никогда не пошел учиться. Я выбрал кафедру коммуникационных технологий и связей с общественностью, ну как выбрал, это было первое попавшееся. У меня была отличная группа РС1301 и такие же добрые, понимающие преподаватели, которые понимали, что мне ничего не пригодится, и я здесь случайно, поэтому не доставали меня всякими нудностями, но не скрою, попотеть мне приходилось! В университете у меня не было таких проблем с учебой, как в школе. Я оставался разгильдяем, но всегда сдавал сессию. Первый семестр я и вовсе закончил без троек. Дальше, если у меня что-то не получалось, мне помогали мои одногруппники. У нас была мощная четверка – я, Лиза, Саша и Марина. Я тогда жестко тусовался – у меня были вечеринка на вечеринке. Самостоятельно не мог вникнуть в программу, и девочки мне быстро что-то объясняли. Да, и ходил я на пары нерегулярно. Сдавал все в последний момент. Мои подписчики рассказывают, что заведующий кафедрой Кривоносов Алексей Дмитриевич до сих пор вспоминает меня добрым словом, говоря, что я был выдающимся распиздяем, но помнят – значит любят, что взаимно! Диплом я написал за 3–4 дня в поте лица, объемом на 96 страниц, чего никому не советую делать никогда! У меня была тема, которую я абсолютно не понимал, поэтому накатал какую-то несусветную хуйню. Разумеется, у меня не было времени советоваться с моим научным руководителем, поскольку стакан сам себя не выпьет. Когда я пришел защищать диплом, комиссия сказала, что я выбрал тему, которая не относится к моей кафедре, точнее, она относится, но раскрыта в стиле «слышу звон, но не знаю, где он». Я уговорил всех дать пару минут, сделал на коленке какую-то подходящую презентацию и начал вещать. В итоге мне поставили тройку. И слава богу, что так. Свой диплом я до сих пор не забрал. Он уже три года лежит где-то в архивах. Я все никак не доеду, но интересно посмотреть, хоть как он выглядит. Понюхать его запах, свежей, напечатанной бумаги, скажем так.