Текст книги "Умники"

Увлеченный новой идеей, Живодеров попивал теперь ежедневно с Забубенным на веранде самогон собственного производства, и мечтал о тех близких уже временах, когда он станет хозяином на мировом рынке нефти. Новенькие нефтедоллары потекут в карман мэра среднеполосного Новомухинска в обход карманов руководства этого наивного «Лукойла», решившего искать нефть где-то в Сибири и еще более отдаленных местах Глупые. Они не знают, что нефть-то вот она, рядом! В прозрачном стакане булькает, надо только поручить дело хорошему человеку.

Григорий был мужик что надо и разговор поддержать умел, только вот несмотря на все усилия, с аппаратом «Пей до Дна» работа шла медленно. Точнее, самогон он начал давать уже на следующий день после сборки, а вот с последующей пергонкой его в нефть, что-то не ладилось. То ли сырье было не очень нефтеносное, то ли помощники не соблюдали технологический процесс, то ли ветер в момент смешивания исходной смеси дул с востока (до Хусейна было не дозвонится), но нефть не шла. В своих формулах Григорий не сомневался целый месяц, после чего собрал шмотки и тихо отчалил в Кзыл-Орду не дожидаясь пока просохнет Живодеров, спустивший на постройку агрегата все народные деньги.

Впрочем, как показала история, ни народ, ни мэр на него не обиделись, Очень скоро появились в Новомухинске предприимчивые люди околдовавшие непросыхающего Живодерова магическими словами про бизнес-план, маркетинг, кредит и прибыль. Особенно Живодеров был очарован размерами прибыли, которая могла появится, если вместо нефти наладить производство дешевой водки «Новомухинская» в миллионах прозрачных как слеза ребенка бутылок. Учитывая уже сделанные капвливания, новая водка будет значительно дешевле, чем лимонад. А что до того, что, мол, она отдает самогоном, так это даже хорошо. Видимо история возникновения виски была схожа с новомухинской историей. Так и сделали. А Григорию даже поставили памятник на центральной площади, как инженеру-новатору, только он об этом так и не узнал.

Кипучая энергия занесла Забубенного к этому времени в отдаленную от центра России Кзыл-Орду. Там он устроился работать авто слесарем, хотя своей машины никогда не имел и даже боялся всего, что двигалось. Тем не менее, он прожил в Кзыл-Орде больше года и, в конце концов, на взлете своей карьеры взялся за капитальный ремонт двигателя BMW. Одновременно Григорий gо собственной инициативе усовершенствовал шестисотый «Мерседес» одного из клиентов, придав ему черты восточного колорита. Григорий представлял себе этот «Мерседес» в виде более подходящего к жарким странам кабриолета. Но попытка модернизации едва не окончилась плачевно. Когда местный бай увидел свой некогда закрытый «Мерседес» со снесенной автогеном крышей, то, в порыве изумления, решил собственноручно снять с Забубенного кожу. Едва успокоившись, он поступил по-восточному мудро. Бай велел механику-романтику бежать по прямой трассе в сторону пустыни и положится на милость Аллаха. Сам же достал пистолет и снял его с предохранителя. В случае отказа от бегства предполагалось снять кожу прямо на месте. Григорий не захотел расставаться со своей кожей и со станции автосервиса, что стояла на выезде из города, стартовал в пустыню словно заправский джейран, лихо уклоняясь от пистолетных выстрелов снимавшего стресс бая. Так он бежал, пока не настала ночь. А в голове крутилась вычитанная в каком-то путеводителе информация про тех самых джейранов: «Джейран, парнокопытное животное рода газелей, длинна до 1,25 метра, весит 33 килограмма, у самцов рога до 40 сантиметров. Обитает в пустынях и полупустынях Передней, Средней и Центральной Азии».

Остановившись, наконец, уже в полной темноте, Григорий долго не мог сориентироваться и понять в какой же Азии он сейчас находится: передней или средней, поскольку никаких джейранов вокруг не наблюдалось. Все куда-то попрятались. «Во бай-то дурак, обиделся, – размышлял Забубенный сам с собою, – я же хотел как лучше. Странный он мужик, не русский какой-то».

После десяти лет скитаний по отдаленным землям и регионам, Григорий волею судьбы осел в Питере. Здесь ему понравилось. Здесь было много инженеров-химиков и авто слесарей, было о чем поговорить с профессионалами долгими вечерами. На работу Григорий пока не устраивался, отдыхал от скитаний, всем говорил, что в отпуске. Видимо поэтому в городе Питера еще что-то производилось и худо-бедно работало. Время от времени, правда Григорий задавал Антону риторический вопрос «А не поработать ли мне?» и просил помочь устроится, но Гризов слишком любил свой город, а потому отговаривал соседа от этой разрушительной идеи.

К удивлению Антона, сразу но приезду в Питер, Забубенный женился. Было ему тогда сорок лет. Свое решение он потом объяснил так: «А что делать, молодость почти прошла, пора и о будущем подумать». Жену его звали Наташа. Это был простая и добрая женщина средних лет, довольно приятная брюнетка. Парикмахер. Жила она в квартире этажом ниже Антона, где и поселился сам вновь прибывший быстро став компанейским соседом и, собутыльником.

Теперь Гризов и Забубенный сидели напротив песочницы. Забубенный после пятой дозы водки, закушенной огурчиком, и колбаской, запах воспоминаниями. Он уже хотел в очередной раз излить Антону душу, полную накопившихся за годы странствий ярких впечатлений, как рядом с ними остановилась бабуля из соседнего дома. Бабуля прогуливалась вместе с внуком, который вознамерился поиграть в песочке, но присутствие двух дядей его слегка озадачивало. Не раздумывая, Бабуля вступила в переговоры с целью захвата территории. Душевно улыбнувшись, она спросила:

– Вы чего тут козлы, расселись? Вам что, подворотни мало? Григорий слегка обиделся. Больше за подворотню.

– Ты чего такое говоришь, бабка? – ответил он, размахивая початой бутылкой водки в правой руке, – Побойся Бога, если не партийная. Мы что, алкоголики какие-нибудь, по подворотням пить?

– Так кто ж вы, если в песочнице средь бела дня эенки наливаете?

– Мы, инженеры-химики, гордо ответил Григорий, – Моя фамилия Забубенный, может, слыхали?

– Не слыхали, А ну валите отсюда, а не то милицию позову! Забубенный хотел еще что-то сказатъ, но вспомнил, как однажды, проезжая через Сыктывкар, устраивался работать в милицию и что из этого вышло. Воспоминание пробудило в нем давно забытые привычки. Неожиданно для себя Забубенный гаркнул:

– А ну, предъявите документы!

Бабка опешила. Документов, кроме использованного билета на трамвай, у нее с собой не было. Тут в перепалку вмешался Антон, все это время разглядывавший пацана, который искренне хотел покопаться в песочке, но пока боялся.

– Да ладно, бабуля, не надо предъявлять документов. Пойдем, Григорий ко мне домой, пусть парень отдохнет.

Забубенный нехотя собрал остатки трапезы обратно в мешок и, заткнув пальцем бутылку, побрел в парадное. Они поднялись к Антону в квартиру и там расположились на кухне. Когда сосед продолжил возлияние, Антон не выдержал и присоединился. Третьего у них не было, но и водка уже подходила к концу. Опроставший пол-литра в одно лицо Григорий прорвался. Тонкая плотина врожденной тактичности была сметена мощным потоком водки и воспаленных воспоминаний. И Забубенный начал историческую песню.

– Вот я-то постарше тебя буду почитай вдвое, Антоха. А как мы жили, какая у нас страна-то была, ты только представь! Широкая! В-оо-т такая…, и он развел свои руки с огромными ладонями в стороны, едва не свалив стоявшую на подоконнике вазу.

– Угу, – подтвердил Антон, с сожалением понимая, что плотина точно прорвалась и придется ждать пока поток иссякнет, – Шире некуда, дальше океан.

– Вот и я говорю, рыбы – море, лесов – океан, руби – не перерубишь! А сколько светлых голов у нас в стране, а?

– Море? – предположил Антон.

Больше, подтвердил Григорий, – Светлых голов у нас тьма!

– Точно. Руби, не перерубишь, – поддакнул Антон.

– Во-во. И чего только не напридумывали эти русские светлые головы: электричество, паровоз, комбайны, мельницы, бани и даже космические корабли! Всего было вдоволь. Представляешь, как мы жили, пока не пришли эти…

Антон на секунду озадачился. Отсутствие знаний компенсировалось у Забубенного хорошей осведомленностью в политике и экономике необъятной родины. Антон пропустил мимо ушей «мельницы и бани», придуманные мусульманами, но версия про «этих» его несколько озадачила. По возрасту Григорий вроде бы не походил на старого революционера, принимавшего участие в штурме Зимнего, в то же время был уже не слишком молод. Скорее всего, он имел в виду «новых русских». На всякий случай Антон переспросил:

– Это, какие эти?

– Ну, те, несвязно ответил Григорий, и слегка стушевался, – которые все захватили и разворовали. Ворюги, короче, у которых опять стало много денег.

– Банкиры, что ли?

– Ага. Банкиры, пирамиды и правительство. Наживаются, сволочи, на народной душе. «Кока-Колу» пьют со «Сникерсами» разными, стриптизы смотрят. А народ-то, что – двужильный, одну водку кушать? – у Забубенного в глазах появился злобный блеск, – Народ, он тоже «Сникерсов» хочет и стриптиза, культурно отдыхать то есть. Тысячу лет уже терпим эксплуататоров, сколько ж можно пить кровь народную?

При этом он набулькал себе и Антону еще по рюмке. Водка закончилась.

– Да какую же тысячу? – снова удивился Гризов, – Еще ста лет не прошло, как всех эксплуататоров перевешали. Забубенный отмахнулся.

– Ты меня Антоха не путай, давай лучше выпьем!

– За что? – спросил Антон.

– За правительство!

Теперь Антон был ошеломлен окончательно.

– За какое правительство? Ты же их ворюгами считаешь, Григорий. Но Григорий не ответил. Он молча опрокинул в себя стопку и посмотрел на пустую бутылку. Затем перевел мрачный взгляд на кухонную стену.

– Да, – наконец выговорил он с нажимом в голосе, – Все надо менять!

– Точно, Григорий! Это верно подмечено. У тебя, я смотрю, государственный ум. – пошутил Гризов, – Тебе надо революцию делать Григорий или сразу в президенты двигать. А что, будешь страной управлять, это легче, чем «Мерседесы» чинить. Учится, главное, вообще не надо. В президенты всех берут, никакой дискриминации, – актеров, теннисистов, летчиков. Самое рыбное место

Григорий воспрянул духом и с надеждой посмотрел на Антона. Но тут ему пришло в голову, что если делать революцию это значит, надо рисковать жизнью, создавать партию, лет двадцать помотаться по тюрьмам и ссылкам, недоедать, и, если на этом пути тебя не застрелят, то брать власть в свои руки путем кровопролитного сражения за Кремль, поскольку просто так ее не отдадут. А если выставить свою кандидатуру на выборы от блока инженеров-химиков и авто слесарей, то ведь надо еще денег добыть на предвыборную кампанию Людей найти нужных, помощников, все организовать, всех подкупить и постараться дожить до дня всенародного голосования. И в том и в другом случае надо было много работать.

Григорий посмотрел на Антона, махнул на все рукой и сказал:

– Я за второй бутылкой сбегаю, а то водка закончилась.

Глава пятая
Контакт по-русски

Я что-то был такое без названья,

Не флора и не фауна как будто…

В ожидании Антон просидел почти два часа, глядя в окно на слегка трепыхавшиеся листья тополей. Пара стопок сделали свое расслабляющее дело, Гризов размяк, и сам постепенно пропитался духом воспоминаний. Скоро ему захотелось покурить, он вышел на балкон, но вспомнил, что больше не курит. Однако на балконе остался, – больно хорошо было стоять августовским вечером на открытом воздухе, хоть и городским.

Когда стукнуло шесть вечера, а Забубенный по-прежнему не давал о себе знать, Антон решил позвонить Утякину. Вместе с ним можно было сообразить что-нибудь развлекательное. Но не успел. Неожиданно в воздухе случилось что-то странное. Освещение двора резко изменилось. Неровные тени деревьев, до того едва различимые в мягком вечернем свете, внезапно почернели, став четкими, словно на футбольном стадионе включились чудо прожектора. Проявилась песочница с избушкой. Больше ничего не произошло, но Антону и этого хватило. Осмотрев двор, Гризов медленно поднял голову вверх и вздрогнул от неожиданности: над самыми крышами двора-колодца висела, мерная бортовыми огнями, летающая тарелка. Не какой-нибудь «Шаттл» или станция «Восток-7», а самая натуральная летающая тарелка из фильмов про инопланетян. Из ее днища били мощные прожектора, освещая все вокруг, но почему-то никто кроме Антона не обратил на нее внимания. Дети продолжали копаться в песочке, прохожие шли по своим делам, к окнам домов не прилипали изумленные сограждане. Странно, но с появлением тарелки, не появилось никаких новых звуков типа завывания турбин или свиста разрезаемого воздуха, не вырывался пар из раскаленных дюз. Видно, техника была экологически чистой и находилась за гранью фантастики.

Между тем, Антон прислушался к своим ощущениям, «Странно, – думал он, – вроде бы всего три рюмки выпил, а уже летающая тарелка. Что-то быстро. Не мог же Забубенный плохую водку выбрать, он же у нас эксперт». Антон снова поднял голову и посмотрел на висевшую всего в ста метрах над ним летающую тарелку. Но, сколько ни моргал он глазами, ни тер их руками, тарелка никуда не девалась и требовала научных объяснений.

«Ну, допустим, тарелка, – начал он потихоньку выходить из положения, – Ну, допустим, летать может без крыльев, на то она и тарелка. Тарелок у нас пока не делают, значит из космоса. Это что же получается, – я первый российский журналист, который вступил в контакт с инопланетянами? Вот это да! Этак меня и на премию могут выдвинуть за эксклюзив. Если жив, правда, останусь после контакта. Надо будет посмотреть как у них там дела, на предмет связи и выяснить, что в космосе думают про Брюса Уиллиса».

Тут в сознание Гризова неожиданно проникла первая трезвая мысль, – а как же с ними в контакт войти? Вдруг они сейчас улетят, что тогда? Антон снова посмотрел на тарелку, оценивая расстояние до сверкающих противометеоритной обшивкой бортов. «Эх, высоковато, и лестницы у меня нет никакой, – с горечью подумал он». Но тарелка никуда улетать не собиралась, а инопланетяне дали о себе знать телепатически, – у Антона снова появилось ощущение, что его мозг кто-то мягко сканирует.

За спиной раздался легкий шорох, Гризов обернулся и к своей радости узрел сильно пьяного Григория, которому дал ключи от своей квартиры. Забубенный ворвался на узкий балкон, размахивая руками, словно Чапаев, едва не свалился вниз через перила, и тут же поинтересовался, почему вокруг так светло в семь вечера. Антон приложил палец к губам, будто боялся, что его услышат внеземные гости, а пальцем другой руки показал в небо, тихо переживая, что тарелка, это все-таки глюк, и Забубенный ее не увидит.

Но Григорий узрел космических гостей моментально. Его эмоции выразились коротким и ярким вскрикам:

– Ух-ты! А это что за хренотень?

Антон пожал плечами. Он и сам теперь хотел это выяснить. Просвещенный мужик Григорий в свои сорок лет активно интересовался американским кинематографом, поэтому быстро выдвинул осторожную идею:

– Слушай, а может там «Чужие» или еще какая зараза похуже. Укусят, отложат в нас яйца, и будут потом из живота вылезать. У вас в редакции на особо опасные задания бластеры не выдают?

Антон отрицательно мотнул головой.

– У нас даже диктофоны не выдают, не то, что бластеры.

– Жаль, какая-нибудь пушка не помешала бы для первого контакта.

– Думаешь, поможет против такой брони? усомнился Антон, – А может по-хорошему попробуем?

– По-хорошему скафандр нужен, да и водка вся вышла.

– Ты ж за второй бутылкой ходил?

– Ходил… – потупил глаза Григорий.

В этот момент Гризов заметил наверху какое-то движение. Массивная громада межгалактической тарелки ожила и слегка повернулась вокруг своей оси. Напротив балкона теперь оказалась ее скрытая часть, на которой виднелось что-то похожее на обычный круглый люк. Люк отворился без всяких скрипов, абсолютно бесшумно. Из него к дому, словно язык ящерицы-мухоловки, мгновенно протянулась светящаяся полупрозрачная кишка и начала обволакивать балкон стекловидной мутноватой массой. Григорий с Антоном сразу оказались, словно в теплице. Первым среагировал Антон. Он метнулся через открытую дверь балкона в комнату, но споткнулся, и с грохотом упал посреди нее. За ним бросился обалдевший от увиденного механик-романтик. Споткнувшись об Антона, он упал рядом и закричал:

– Сматываемся Тоха, сейчас к себе всасывать начнут!

Антон к своему удивлению быстро поддался панике. Оба они вскочили и бросились из комнаты, но тут случилось необъяснимое, – в комнате вдруг появилась невесомость. Словно заправские космонавты со станции «Мир», Забубенный с Антоном приподнялись над полом и зависли в воздухе, причем Забубенный висел горизонтально, а Гризов вниз головой. В воздух поднялись и все предметы, не знавшие матросских обычаев, а потому не привинченные к полу. Мимо Антона медленно проплывали его домашние тапочки в зеленую полоску. Висели в воздухе рабочий стол и сбившиеся в стайку стулья. Массивный шкаф надвигался коричневой громадой. Журналист осторожно, как учит кинематограф, попытался пошевелиться и оттолкнулся от шкафа рукой. С верхней полки шкафа «выпала», точнее выплыла, хрустальная ваза, и начала свой бесконечный дрейф, но не к полу, а к дальнему углу комнаты. Сам Антон поплыл в противоположную сторону и завис только над диваном. У Григория дела шли похуже, он крутился вокруг своей оси, как заправская балерина, которая случайно оказалась на станции «Мир» и висит без скафандра параллельно полу.

В этот момент Гризов скорее почуял, чем увидел через окно слабое мерцание, которое приближалось к балкону. Оказавшись в комнате, это мерцание приобрело расплывчатые очертания. Если смотреть снизу вверх, как теперь видел мир Антон, то больше всего оно походило на перевернутое привидение с пятью телескопическими глазами и двумя короткими лапками. Форма тела описанию не поддавалась, потому что все время находилась в движении, а цвет этого тела был зеленоватым. Новоиспеченных космонавтов обуял ужас. Никогда раньше за всю свою журналистскую жизнь Гризову не доводилось принимать у себя дома инопланетян, а Забубенному и подавно. Они заорали одновременно, но крик скоро затих сам собою, словно застрял в горле или был остановлен чей-то невидимой волей. Эта же воля перевернула обоих землян вверх головой и плавно опустила на пол, усадив в позу лотоса, но для остальных предметов невесомость не исчезла. Теперь призрак въплядел еще страшнее. Если верить американскому сериалу «Секретные материалы», то все инопланетяне злобные сволочи, которые жаждут снять с нас кожу. За неимением другой информации приходилось бояться по-американски и Антону показалось, что сейчас его начнут пытать с пристрастием. Но, едва возникший страх, тут же пропал. Это ощущение было чисто физическим. Гризов ничего не понял, но отчетливо ощутил, что это пятиглазое привидение с моторчиком не опасно. Его не надо боятся. Журналист взглянул на Забубенного. Механик, казалось, тоже резко успокоился, и, в наступившей тишине, с интересом рассматривал конструкцию глаз пришельца. Возникшую тишину расколол потусторонний трескучий голос:

– Здравствуйте, жители мокрой планеты!

Тембр голоса был настолько высоким, что земляне, не сговариваясь. попытались заткнуть уши пальцами. Инопланетянин, видимо быстро понял ошибку, поскольку следующая фраза звучала уже чуть пониже и спокойнее.

– Здравствуйте, потомки Великого Тукана!

Земляне снова переглянулись. Наконец природное любопытство победило страх и Гризов, раз уж инопланетянин отлично говорил по-русски, поинтересовался:

– Какого Тукана?

Инопланетянин, судя по изменившемуся тембру, был удивлен вопросу аборигена о судьбе известной в космосе личности, но все же повторил:

– Великого Тукана, уроженца мокрой планеты.

На счет мокрой планеты Антон не удивился. Словно по мановению волшебной палочки всплыли в памяти строчки из учебника по Географии. «Большая чисть поверхности 3емли занята мировым океаном (361,1 млн. км² 70,8 %). Видимо из космоса это тоже заметно. Но вот вопрос на счет Тукана требовал разъяснения. Поэтому, раз уж судьба такая выпала и сразу все равно их не съели, Гризов решил начать профессиональный контакт с инопланетянами. Оттолкнув наплывавший стол в сторону, поскольку тот почти загородил мерцавшего зеленоватыми красками пришельца, Антон начал завязывать транс галактические отношения.

– Кстати, – вступил он в контакт, – наша планета, если вы не в курсе, называется Земля. Это одновременно, как бы сказать, и все то, что на пей не мокрое.

Пришелец засиял желтым цветом.

– Значит, планета Великого Тукана называется Земля? О, Великая Линза, о светлый глаз Трансграбона, теперь я знаю это!

– Ну да. И не только его одного, здесь еще много народу живет. И все называются землянами. Честно говоря, вы уж нас извините, кончено, но мы с Григорием понятия не имеем кто такой Великий Тукан. Правда, Григорий?

Забубенный кивнул. Пришелец переместился в другой угол комнаты и замерцал сине-зелеными всполохами, словно заправское северное сияние. Затем он снова обратился к сидевшим на полу в позе лотоса землянам, причем был ли у него рот и откуда идет звук, понять было невозможно. Скорее всего, обмен информацией между представителями разных космических рас происходил телепатически.

– Я должен был об этом подумать, – наконец протелепатировал он, – ведь я не случайно оказался на вашей планете. Я прилетел из далекой галактики Аммавару с великой миссией по поручению совета Мудрых и Тактичных, который управляет всеми учтивыми армаранами. Совет предостерегал меня…

– Бог ты мой, как интересно, а что у вас за миссия? спросил Гризов.

Но Забубенный тоже почувствовал тягу к инопланетным знаниям и, перебив его, спросил:

– А кто такие эти армараны?

На несколько секунд расплывчатое тело инопланетянина закрыл проплывавший мимо шкаф, а когда пришелец снова стал виден, цвет его изменился на чисто зеленый. Потом пришелец вновь пожелтел и протелепатировал землянам с некоторой гордостью:

– Армараны, – это мы. Я один из представителей этой высококультурной галактической расы, посланный на родную планету Великого Тукана с миссией помощи…

– Значит, получается, – неожиданно проговорил Гризов с расстановкой, – если Великий Тукан, прости Господи, отсюда родом, то мы с тобой Григорий, тоже эти самые армараны?

Григорий несколько опешил от таких радикальных выводов, мельком взглянул на пятиглазое приведение под потолком, но машинально ответил:

– Получается…

Наблюдавший за ними из своею угла инопланетный гость, сделал неожиданное предложение:

– Мне кажется, вы нуждаетесь в дополнительной информации о Великом Тукане и окружающем вашу планету космосе. Совет Мудрых и Тактичных разрешил мне делится этими знаниями только с жителями планеты, не зараженным геном «X». Прошу прощения, я уже исследовал вас без вашего разрешения, – ген «X» слишком опасен, но у Вас, к счастью его нет…

– Слава Богу! – вырвалось у Григория и Антона одновременно.

– Слава кому? – переспросил инопланетянин.

– Это мы потом объясним, – предложил Антон, вы хотели что-то нам рассказать.

– Скорее показать, – поправил инопланетянин, – я стараюсь использовать наиболее близкие вам понятия, как советует мне транс галактический переводчик. Но иногда могут быть сбои. Поэтому для лучшего восприятия вы сейчас как бы заснете. Процесс обмена информацией будет происходить на уровне сиреневых токов головного мозга, не пугайтесь, этот метод еще не известен пока на вашей планете, но он безопасен.

– Гипноз, что ли? – выдвинул версию технически продвинутый Григорий.

Инопланетянин задумался, мерцание его тела стало оранжевым. Наконец транс галактический переводчик справился со своей задачей и выдал результат:

– Это довольно близкие понятия. Но в нашем методе нет никакого подавления воли и насилия. Вы просто спите, а в ваш мозг на уровне сиреневых токов поступает информация, Но, если она не нравится вам, то мозг ее отфильтровывает. Вот и все.

– А вдруг нам не понравится информация о Великом Тукане, извините, конечно, и мозг ее отфильтрует?

Пришелец опять задумался.

– Вряд ли это случится, – протелепатировал он, – я уже сейчас чувствую ответную реакцию вашей памяти на мои запросы, значит мы на верном пути и Великий Тукан вам известен. Если позволите, я начну процедуру.

Земляне переглянулись. У Забубенного промелькнула опасение насчет того, что усыпят, погрузят на тарелку и увезут в неизвестном направлении, все – гаки первый раз встречаемся. Но инопланетянин, который видимо, читал все мысли землян, поспешил их успокоить.

– Не бойтесь. Я прибыл сюда с благородной миссией – лечить. Извините, что заблокировал вас в этом пространстве, но я выбрал вас двоих из всей популяции этого полушария и должен (переводчик напрягся, подбирая подходящее выражение)… ввести вас в курс дела. По-вашему, – я скорее врач.

– А мы кто, – обиделся Григорий, – больные что ли?

– С вашей (кх…)… точки зрения конечно нет. Но для мирового космического пространства, если все здесь останется неизменным, в будущем планета Земля будет очень опасна. И нам, армаранам, очень больно было об этом узнать. Поскольку мы, по-вашему (кх…)… дальние родственники.

Григории немного успокоился и махнул рукой.

– Ладно, усыпляй, родственник. Включай свои сиреневые токи. Только ненадолго, меня жена ждет.

– Я постараюсь (кх…) побыстрее.

В следующую секунду Антон Гризов понял, что проваливается в глубокий сон. Хотя сон был настолько реальный, что, скорее это ощущение было похоже на просмотр кинофильма со спецэффектами и стереозвуком.

…Давным-давно, когда звездное скопление Великий Тукан еще было простой туманностью и дрейфовало по окраинам спиральной галактики Аммавару, планета Озза была еще совсем молодой. В те времена на близкой к Оззе планете «Х» свирепствовала страшная эпидемия. Перестроив звездные лаборатории в военные корабли, обитатели планеты «Х» стали нападать на торговые суда галактики и убивать всех. За один год планета окончательно переродилась в галактического агрессора. Ее армия захватила близлежащие шаровые скопления. Истребив часть жителей, а других, превратив в рабов, армия планеты «Х» готовилась к новым завоеваниям, но в это время с далекой звезды явился Великий Тукан, и все кончилось…

Вдруг что-то изменилось во сне, словно щелкнул переключатель. На экране заполненного звездами кинотеатра появилась алая надпись «Возможный вариант будущего. Для вас это 22 век».

… Обтекаемые фюзеляжи космических штурмовиков, отражая бронированными боками свет двойной звезды Гнема, проплывали мимо космической станции и строились неподалеку в боевые порядки. Вторжение ни Артерину, планету скользких немлинов, питавшихся только светом заезд, было назначено ни два часа по дальне космическому циклу. Ничто уже не могло отвратить воли командования. Когда наступило расчетное время, тысячи мощных штурмовиков ожили и ощетинившись жерлами лазерных пушек, словно стан геенн, бросились на планету. Вел эскадру капитан Брюс Уиллис одетый в рыжую майку.

– Эй парни, – орал в исступлении небритый капитан по внутренней связи, – Давайте повеселимся, покажем этим скользким тварям кто сильнее! Все что под вами надо превратить в зону сплошного огня! Нам нужна только планета. Чистая от всяких немлинов. Каждому, кто убьет тысячу тварей, билет в лучший бордель во всей галактике и контейнер виски «Черный солдат» лично от меня! Вперед, чертовы ублюдки!»

Ответом ему был дружный хохот. Штурмовики на ходу разбирались по звеньям и атаковали слабую оборону немлинов. Первым на пуск нажал Уиллис. Мощнейший залп из лазерной пушки ударил в главный город планеты и за мгновение превратил цветущую долину в обширную горящую пустыню. Под ударами штурмовиков скоро заполыхали все остальные города на северной стороне Артерины…

Снова щелкнул переключатель: «Для вас – двадцать третий век»…

Тысячи штурмовиков стягивались со всех сторон к галактике Аммавару…

Гризов и Забубенный открыли глаза и обнаружили себя сидящими на диване. В правой руке у каждого был крепко зажат стакан с мутной жидкостью, а в левой они держали по куску колбасы.

– Извините, – протелепатировал инопланетянин из под потолка, – Ваш мозг сообщил мне эти новые данные. Без успокоительного ваша нервная система не выдержит полученной информации.

Земляне переглянулись и залпом осушили емкости. Затем вопросительно посмотрели на пришельца. Стаканы сами собою наполнились и незамедлительно осушились их владельцами.

– Это не водка, – наконец выдавил из себя Григорий.

– Совершенно верно, на вашем языке этот напиток называется как «Турда». Это настой из трав моей родной Оззы, но действует он почти аналогично вашему успокоительному.

– Наше успокоительное покрепче будет, – с сожалением произнес Забубенный, – а нет ли у вас водки?

– У меня, к сожалению, нет, – ответил учтивый армаран, – но, если я правильно понимаю полученную от вашего мозга во время сеанса новую информацию, то магазин на углу еще не закрылся.

Земляне выглядели сильно уставшими после сеанса сиреневых токов. Никуда идти им не хотелось.

– Послушай, – сказал Гризов армарану, – а может и ты с нами? Понимаешь, нам так легче переварить увиденное. Ну и за контакт все-таки надо выпить.

Позеленевший Григорий подтвердил эти слова кивком головы. Пришелец несколько секунд колебался и напряженно мерцал под потолком всеми цветами радуги, но потом ответил.

– Ваши обычаи немного похожи на наши, хотя Оззу и Землю разделяет бесконечный космос. Ну что ж, если вы так хотите, я стану ТРЕТЬИМ, Но, только для чистоты эксперимента. Поскольку, как врач не могу допустить ухудшения вашего здоровья… Хотя меня и пугает судьба Курдусса Одинокого, я даже приму более привычный для ваших глаз облик, чтобы не раздражать сознание своей (кх)… оригинальностью.

В следующий момент вея мебель в комнате снова опустилась на свои места, а напротив дивана, где сидели Григорий и Антон, за обычным человеческим столом на обычном человеческом стуле появился самый обыкновенный невысокий бородатый мужик в белом палате со стаканом в руке, Только он по-прежнему переливался и мерцал, но земляне уже привыкли к его переменной яркости. Инопланетный мужик совсем по земному поднял стакан, и, слегка взмахнув им в воздухе, сказал:

– За полное выздоровление вашей планеты!

– Бывай, родственник! – в тон ему ответили земляне.

Выпили, закусили, Антон осмотрел новое одеяние армарана и пришел к выводу, что тот сильно смахивал теперь на подвыпившего хирурга, который мерцает.

– Слушай, – попросил он пришельца, – Ты не мог бы халат свой сменить на что-нибудь более модное. Ну, хоть на бронежилет. А то больно неприятные ассоциации навевает, о болезнях там и все такое…