Текст книги "Левый глаз дракона"

– Мессиру Арриера… – Она нерешительно запнулась и снова глотнула мерзко пахнущее варево. Как ни странно, слабость понемногу уходила. – Арриера нужен маг в составе армии.

– Да ну? А, по-твоему, раньше я считал, что нужен этой Белой Глисте в качестве ночного сторожа?

Керри сделала еще один глоток и снова уставилась в кружку.

– Но… мы не можем позволить присутствие в армии черного мага… Народ… не поймет этого…

– Чем дальше, тем больше ты меня радуешь, – снова перебил ее вампир.

Впрочем, Керри сейчас была не в том настроении, чтобы реагировать на его подколки.

– Черный маг… должен притвориться… Притвориться, что использует в своей магии только светлую силу.

Л'эрт язвительно прищурился:

– Ага. Ну да, конечно. Черный маг, использующий светлую силу. Какой травой обкурился твой Белый Прыщ? Или у него от повышенной благородности вконец крышу снесло?

– Да прекрати же ты! Нам просто нужно, чтобы маг публично отрекся от темной стороны своей силы. Но при этом тайно применял свои способности для поддержания нашего наступления. Только и всего!

– «Отрекся от темной стороны силы», – передразнил Л'эрт. – У меня нет «стороны» силы, она у меня вся черная, чернее некуда. Кошка ночью в темной комнате обзавидуется.

Как странно! Он отвечает, как будто готов пойти на это. Керри была озадачена. Или это его очередная игра? Но она так устала угадывать его намерения…

– Это неважно. Тебе просто надо притвориться. Публично покаяться… Лучше всего – в каком-нибудь храме Наисвятейшего. Или в святилище Акерены.

Его передернуло:

– Слушай, а без храма никак? Я не любитель разгуливать по святым местам.

Керри задумалась. Действительно, они как-то не предполагали, что этот маг окажется нежитью. Но покаяние без определенных атрибутов будет восприниматься куда хуже. Если «исправившийся» маг будет бегать от церковников, в его исправление никто не поверит. Молчание чуть затянулось.

– Ладно. Понял. – Л'эрт криво усмехнулся. – И это еще меня называют садистом! Всю жизнь мечтал бегать по храмам! Аластра кипятком обделается, когда узнает.

Она недоуменно посмотрела на вампира:

– Ты хочешь сказать, ты физически можешь войти в храм?!

– Могу. Я там еще и постоять могу. На заре туманной юности я таким образом немало людей до инфаркта довел. Высшие вампиры вообще обладают кучей неприятных способностей. Я даже на свету разгуливать могу, если ты еще не заметила… Вот только я бы не сказал, что все это – безболезненный процесс. Чем его Белое Бла-ародство собирается платить за мое хождение по иголкам?

– Я… мы отдадим тебе мою часть артефакта Химеры.

Л'эрт снова усмехнулся – на сей раз не пряча зубы. Отблески света полыхнули на его клыках.

– Я подумаю. Может, мы и договоримся. – Он плавным движением вытащил из ее пальцев опустевшую кружку.

Керри поежилась. Не совершила ли она ошибку? Но хорошенько обдумать ситуацию у нее не получилось – веки словно налились свинцом, голова девушки мягко откинулась назад, и она провалилась в сон.

Глава 9

Наарон в раздражении щелкал тростью по бедру. Наместник Некшарии в Абадоссе был мужчиной зрелых лет, высок, хорошо сложен и в целом красив. Впечатление несколько портила его хромота – последствие давнего ранения – и тяжеловатая нижняя челюсть. Каштановые волосы на висках уже поседели.

На столе перед ним, опираясь на массивную каменную подставку, тускло светился магический шар. Приближенным Наарон говорил, что артефакт был выкуплен у Черной Лиги за сумасшедшие деньги, однако это не соответствовало истине – он был подарен. Вторая часть устройства находилась у Клавдии – его помощницы и главнокомандующей военными силами некшарианцев на территории Абадосса. Именно к ней он сейчас и обращался:

– Клавдия, меня мало интересует, как им удалось отбить наступление. Я не желаю больше слышать об этом Арриера. Вообще! И меня не интересует, как ты этого добьешься. В конце концов, тебе предоставлены более чем немалые средства для выполнения задания. Заключай союз хоть с самой богиней Тьмы, но мне нужно свалить этого выскочку.

В шаре было видно внутреннее убранство палатки Клавдии. Женщина нервно расхаживала взад и вперед, вследствие чего иногда выпадала из отображаемой области. Клавдия была довольно импульсивна, но, несмотря на это, ей удавалось великолепно заканчивать все предыдущие военные кампании. Недавнее крупное поражение в стычке с повстанцами Арриера, сопровождавшееся гибелью мага, было ее первым провалом. Наконец, она остановилась прямо перед шаром, сложив на груди руки. Ее кисти густо покрывали пигментные пятна и переплетения вен, выдававшие возраст.

– Похоже, в плане богини они нас опередили, Наарон. Вероятно, им удалось либо переломить нейтралитет Черной Лиги, либо найти такого же отступника, как сделали мы. Другого объяснения случившемуся я не вижу.

– О боги, Клавдия, у тебя что, старческий маразм начался?

Она окинула его презрительным взглядом:

– Ты не видишь реальной ситуации из своего дворца, Наарон. Ты окружен тройным слоем телохранителей и уж не знаю каким количеством слуг. Опять же ситуация с волнениями в столице спокойнее – там люди живут в относительном довольстве, и уплата дани в пользу Некшарии не так сильно бьет по их благосостоянию. А в деревнях все чуть ли не молятся на этого Арриера. Еще чуть-чуть – и даже Пресвятой Орден будет вынужден поддержать его. Что ты предлагаешь? Перестрелять все местное население, чтобы лишить его поддержки? И с чем мы останемся? На выжженной земле? И как с нее налоги брать, скажи, пожалуйста?

Наарон поморщился:

– Значит, надо дискредитировать этого эльфийского выскочку в первую очередь в глазах толпы.

Она фыркнула:

– Ты просто не понимаешь, о чем говоришь! Мои лазутчики видели этого Арриера. Проблема в том, что он не притворяется! Он действительно подвинут на своем ненормальном сверхблагородстве и желании сделать людей счастливыми. По-моему, он даже блохи беспричинно не убьет. От него несет духом какого-то заплесневелого Средневековья. Верность слову и вся эта блажь.

– Это все от крови. Все эльфы не от мира сего. Лучше бы твои лазутчики, чем в таких деталях изучать его светлый лик, подстрелили бы его потихоньку.

– Ага. И стал бы он тут же мучеником, пострадавшим за благо людей. И следующий главарь придет на его тепленькое место, уже пригретое народной любовью. Не говоря о том, что он отнюдь не идиот и без доспехов его никто не видел.

– Ты говоришь странные вещи. Еще немного, и я начну думать, что повстанцы тайно приплачивают тебе. Ладно, оставим это. Арриера я займусь сам, а с тобой разберусь при личной встрече. Меня больше интересует, чтобы ты добилась их отступления. Способ меня не интересует совершенно. Мне надоело слушать твои малопонятные отговорки. Не позже чем через неделю я желаю видеть результаты. И результаты положительные!

Клавдия сухо поклонилась и оборвала связь.

Почти тотчас в палатку гибкой тенью скользнул Лесандр – ее лучший шпион. Был он сер и незаметен, взгляду не за что было зацепиться. Среднего роста, среднего сложения, выцветшая одежда. Лесандр подобострастно поклонился:

– Госпожа?

– Ты принес что-то стоящее?

– Смотря что считать стоящим, госпожа. – Голос его напоминал свист ветра. – Я узнал много неприятного. Как вам известно, мой информатор близок к Арриера и располагает весьма значимым объемом стратегически важной информации. К сожалению, иногда он недоговаривает. Госпожа, мне бы пару людей, чтобы поговорить с ним в тихой, интимной обстановке…

– Это успеется позже. Сначала доложи, что он сказал добровольно.

– Арриера тоже ищет магов для своего войска. Насколько мне известно, он разослал несколько гонцов к довольно отъявленным кровопийцам, причем никто из них не вхож в число членов Лиги. Правда, один вроде когда-то давно там состоял, но потом была некая странная история с его исключением.

Клавдия опять стала нервно мерить шагами палатку.

– Хотят найти мощных одиночек, которых никто не сможет приструнить? Умно. Они могут успеть раньше нас. А что, сейчас разве в их лагере нет мага?

– Эту информацию мне не удалось проверить. Точно неизвестно. Но я не закончил. Есть предположение, что кое-кто из магов, кому они послали весть, хочет публично покаяться за свои прошлые грехи и искупить их, безвозмездно и с риском для жизни поддерживая наступление Арриера. Более того – ходят слухи, что Пресвятой Орден одобрит и поддержит это, несмотря на свое неприятие Ордена Магии в целом.

Это была плохая новость. Клавдия резко остановилась и впилась взглядом в нечто невидимое Лесандру.

– Госпожа?

– Ты свободен. Мне надо побыть одной.

Женщина устало опустилась на дорожный сундучок, стоявший у стены палатки.

И откуда он только взялся, этот Арриера. Как все было спокойно без него.

Некшария была достаточно большой страной, но в основном земли ее были скудны и бесплодны – каменистые предгорья и сухие степи. Народ Некшарии издавна был раздроблен на небольшие княжества, постоянно воевавшие друг с другом за лучший кусок земли. Часть племен скрывалась в горах, перебиваясь периодическими набегами на более удачливых соседей. Соседние державы не воспринимали Некшарию как серьезного противника – точечные набеги отдельных племен их пограничные отряды отражали без труда, а ничего более организованного дикая и бедная страна не могла родить.

Полнейшей неожиданностью для всех оказалось объединение страны под предводительством одного вожака. Было это почти пять столетий назад. Главир, этот легендарный властелин, где политикой, где подкупом, где лестью сбил раздробленные княжества в единый мощный кулак. И буквально через несколько лет двинул привыкших к постоянным дракам некшарианцев на соседние рубежи. Он убеждал свой народ, что те в незапамятные времена украли у некшарианцев плодородную землю и обильные реки, выгнали их на вымирание в бесплодную пустыню. И что именно сейчас пришел черед вернуть утраченное. Вдохновленные этой идеей, некшарианцы прошли через земли соседей, как горячий нож сквозь масло, сея вокруг смерть и разрушения.

Абадосская империя, граничащая с Некшарией на востоке, первой попала под ударный таран вторжения и пала за три года. Лавиран, граничащий с Некшарией на западе, был покорен за пять лет. Гелионосский эмират, граничащий с Некшарией на юге, продержался чуть более десяти лет. На севере, через горную гряду Драконьих Пик, Некшария граничила с Кинтонасом. На нем ее стремительное наступление захлебнулось.

Кинтонас не имел особых преимуществ перед Некшарией в части земель, в основном это была горная страна, но жители ее, по большей части потомки троллей, наслушавшись от беженцев из соседних пределов о жестокости завоевателей, дрались до смерти последнего солдата, но не отступали. В итоге население Кинтонаса сократилось больше чем на треть, дороги были уничтожены, в стране воцарился голод и мор, но над горным краем так и не взвился красно-черный стяг завоевателей. Последующие императоры Некшарии были слишком заняты удержанием достигнутых границ и истреблением несогласных – Кинтонас больше не трогали. В Абадоссе, Лавиране и Гелионоссе были назначены наместники, сформированы внутренние войска, обеспечивающие порядок и отвечающие за сбор дани (так называемый налог на поддержание мира). Размер последнего менялся каждый раз при смене императора Некшарии и напрямую зависел от его жадности.

Наарон был наместником Некшарии в Абадоссе уже двадцать лет. И все время его правления было омрачено бунтами, связанными с деятельностью Арриера. А три года назад тот перешел в открытое наступление. Сейчас повстанцы отвоевали уже почти треть Абадосса и подбирались к столице. Наарон не намеревался их сюда допустить.

Правитель снова активировал магический шар. На сей раз в нем не возникло ничьего изображения, только заклубилась мягкая, пульсирующая тьма.

– В чем дело, о наместник? – донесся из шара шепот, шелестящий, как палая листва на ветру. – Я же сказал тебе – этот способ связи ты можешь использовать только в крайних ситуациях.

– Прости, о высочайший. – Наарон поклонился шару, не будучи вполне уверен, что собеседник его видит. Он, в принципе, не был уверен в том, что Глава Черной Лиги Ордена Магии сохранил еще человеческую сущность.

Никто не знал об этом, но вторжение и диктат Некшарии втайне ото всех поддерживались Черной Лигой – и его Главой лично. Впрочем, поддерживались несколько односторонне. До недавнего времени Черная Лига только поставляла Некшарии информацию о противнике (правда, любую), но выдвигала ряд непонятных требований, которые должны были быть соблюдены безотлагательно. В частности, несколько раз Черная Лига требовала устраивать облавы и убивать всех новорожденных детей. Неоднократно по ее приказу отыскивались и уничтожались с применением довольно странных ритуалов обычные вроде бы и ничем не примечательные люди.

«Поддержка» Черной Лиги была невыгодна и неудобна Некшарии. В длившемся издавна противостоянии Орденов они всегда находились на стороне Ордена Церкви, и сейчас Наарон и его приспешники были вынуждены лавировать с величайшей осторожностью, чтобы угодить и тем и другим. Открыто уйти от Пресвятого Ордена было невозможно: в самом лучшем случае это грозило повальными отлучениями и полным разрушением привычного жизненного уклада людей. О худшем случае Наарон предпочитал не задумываться. Он входил в число очень немногих, видящих в Пресвятом Ордене не только и не столько чисто человеческую организацию.

Отказаться от фиктивной «помощи» черных магов Некшария также не могла: хватило нескольких показательных казней несогласных. Люди, дерзнувшие пойти против Черной Лиги, сгнивали заживо, взрывались изнутри, покрывались чешуей, горели негасимым огнем. О том, чтобы поймать и уничтожить магов в момент падения их силы, оставалось только мечтать: после катастрофы, произошедшей тысячу лет назад с Красной Лигой, выжившие маги перенесли свои башни в недостижимые места и закрыли их магической зашитой. И некшарианцы, скрипя зубами, выполняли все бессмысленные и иррациональные приказы Черной Лиги.

Последним таким приказом было поймать главу повстанцев живым и передать им в кратчайшие сроки.

Формально Наарон соглашался с требованиями Черной Лиги. Да, он обещал им, что поймает и доставит им главу повстанцев живым. Но живой Арриера был бы слишком опасен для диктатуры Некшарии. Наарон собирался устроить какую-нибудь небольшую случайность, каковая сделала бы невозможным дальнейшее пребывание Арриера в этом бренном мире.

А пока – пока это был прекрасный повод получить хоть какую-то выгоду от закулисных игр с Черной Лигой. Они соглашались с его доводами: поймать Арриера своими силами он не мог. А значит, можно было опять требовать магов в свое войско. Первый маг оставил у Наарона весьма благоприятное впечатление. Если бы не нелепая случайность, битва у реки загнала бы повстанцев далеко назад.

Наарон откашлялся:

– Мне нужны еще люди, высочайший. Твой маг не выдержал столкновения с нашими повстанцами и погиб.

– Я знаю. – Шелест листьев был лишен какой-либо интонации.

– И? Ты пришлешь кого-нибудь?

– Нда-а-а… Жди. Они придут в твой лагерь. К этой, как ее… Клаудии.

– Клавдии, – поправил наместник.

– Это несущественно. – Пауза. – Что еще ты хотел сказать? Я ощущаю твое волнение, и оно велико.

– Высочайший, до меня дошли слухи, что люди Арриера пытаются привлечь на свою сторону магические силы.

– Да? Забавно. – Голос по-прежнему не выражал никаких эмоций. – Тебя это не должно беспокоить. С этим я разберусь лично.

Тьма в шаре сжалась в крошечную точку и исчезла – маг закончил разговор.

Наарон потер заледеневшие руки и позвонил слуге. Его всегда бил озноб даже после самого краткого разговора с Риффиром, и он желал согреться как можно быстрее.

Глава 10

По Залу Совещаний гулял ветер. Витые колонны устремлялись высоко вверх, поддерживая куполообразный свод. В стенах темнели проемы порталов.

Сейчас гулкую пустоту зала оживляло присутствие троих.

Глава Белой Лиги Ордена, Квадраат, был невысок и склонен к полноте – брюшко его явным образом обрисовывалось под складками белой мантии. Квадраат был стар – почти триста пятьдесят лет, и львиная доля получаемой им энергии уходила на поддержание жизненной сущности в его человеческой оболочке. Волосы мага длинными седыми прядями обрамляли лицо, глаза были водянисто-серы и прозрачны. Полные пальцы Квадраат сложил в замок на груди.

Глава Черной Лиги Ордена, Риффир, хотя и обладал силами, не меньшими, чем у Квадраата, был несколько моложе – ему недавно исполнилось двести шестнадцать лет. Также он был более чем тщеславен, и потому истинный облик мага прятал морок. В мороке Риффир выглядел как статный мужчина лет сорока пяти. Волосы его покрывал легкий налет седины, а в глазах, казалось, таилось знание мира. Черная мантия лежала на его фигуре изящными складками и казалась бархатистой.

Глава Ордена Церкви, Гласта, не была магом. Ей было под девяносто лет, и она осознавала, что путь ее близится к завершению. Однако разум женщины все еще был остер. Сухонькая фигурка Гласты терялась в просторной серой мантии. На голову она накинула капюшон, и видны были только внимательные карие глаза.

Гласта была единственной из собравшихся, кто физически присутствовал в зале: маги из соображений безопасности, въевшихся в их кровь, предстали в виде зрительных проекций. Гласта также не чужда была соображениям безопасности, просто сама она, как обычная смертная, создать проекцию не могла. А просить об этом магов было довольно глупо: суть безопасности терялась.

Изначально Черная и Белая Лиги не планировали приглашать на текущее совещание Пресвятой Орден. Более того, они были категорически против его присутствия. Но Гласта была чрезмерно настойчива. И, в конце концов, она имела право попытаться принять участие в спасении этого мира.

Когда-то Орден Пресвятой Церкви не воспринимался магами ни как равная, ни как сопоставимая сила. Орден Церкви был создан куда позже Лиг Высокой Магии – всего около двух тысяч лет тому назад. Как раз после того, как Наисвятейший выбросил из материального мира зарвавшихся Изначальных богов и частично дематериализовался сам. С уходом богов источники резко стали давать меньшее количество силы – но все равно ее было более чем достаточно. По сути, уход Изначальных богов был благом: создавшие мир стихийные сущности воспринимали его как свою игрушку. И периодически порывались разрушить, слегка заигравшись. Наисвятейший, возведенный в ранг бога основателями Пресвятого Ордена, стихийными силами не владел. Как и при помощи чего он смог выбросить Изначальных, оставалось загадкой. После его частичной дематериализации какого-то значимого проявления его сил, кроме небольших всплесков, подаваемых Церковью как чудеса, не наблюдалось. Но эти маленькие чудеса прекрасно подпитывали веру людей и служили основой власти Пресвятого Ордена. Воспользоваться верой как источником церковники не могли: неоднократные попытки оканчивались провалом.

Естественно, маги и церковники изначально были в довольно напряженных отношениях. Не последнюю роль играл и тот факт, что Пресвятой Орден образовался уже после начала доминирования на земле человеческой расы – и всех нелюдей считал приспешниками темных сил, разумеется подлежащих немедленному уничтожению. А магическая сила зачастую очень ярко проявлялась именно в нелюдях.

Противостояние Орденов было скрытым: магов, даже белых, обычные смертные боялись и никогда не поддержали бы их против церковников. А обойтись только своими силами маги просто не смогли бы: не так уж и много их было. Со своей стороны, Церковь не могла в открытую напасть на своих противников: точный уровень силы магов был им неизвестен. Взаимоотношения Орденов внешне были приглажены дипломатическими улыбками, а внутренне выражались в точечных уколах по незначительным фигурам друг друга.

– Итак? – начал Квадраат. – Что мы имеем на текущий момент?

Риффир вытащил из воздуха тонкую трость, покрутил ее пару мгновений и развеял.

– Лично мне кажется, что у нас есть все шансы прохлопать предупреждения Сиринити. И лично мне кажется, что мы действуем чрезмерно осторожно.

– У нас нет другого выбора. Если мы будем действовать открыто, нам придется открыть и причины. А я не считаю, что народ адекватно отнесется к предсказанию Сиринити.

– Быть может, это зависит от трактовки. Но в целом я с тобой согласен – массовых беспорядков будет не избежать.

Квадраат подозревал, что экземпляр предсказания, к которому имел доступ черный маг, вполне мог отличаться от его собственного.

Архивные документы утверждали, что Сиринити составила свое предсказание около двух тысяч лет тому назад, сразу после ухода Изначальных богов. И, по сути, напророчила их возвращение, каковое могло кончиться только одним: гибелью всего мира.

С течением времени древние языки утрачивались, и до нынешних дней дошли не только различные варианты более поздних переводов, выполненных магами Лиги, но и совершенно разнообразные (и часто противоположные друг другу) трактовки иносказательных моментов предсказания.

Самый близкий, по мнению Квадраата, вариант звучал так:

«Тьма, Свет и Огонь суть есть погибель, спасение и сила этого мира. И должны они таиться за заслонами, и заслоны те должны быть надежными скрепами связаны. Но внемлите мне!

Ибо когда откроется левый глаз дракона, ослабнут скрепы на Тьме, и прорвется она в мир в обличье обольстительном и коварном. И укроется до времени от взглядов, и спрячется от чар. Но лишь тот, кто достоин силы Тьмы, вместит ее и будет носить, сам сначала того не подозревая. И не будет он человеком, ибо не вместит Тьму человеческая суть.

И когда откроется правый глаз дракона, ослабнут скрепы на Свете, и ворвется он в мир, неся сожаление и счастье. И будет голос Света поначалу слаб и тих, и долгими будут поиски его. И лишь тот, чья душа чиста и светла, вместит Свет и будет нести его людям. Но будет он сам не человеком, а одним из тех, кто судьбой обречен на вымирание.

И возродится Огонь, пройдя неповрежденным сквозь многие времена. И вползет он тонкой струйкой тепла в мир, покорив надеждой. И будет вместивший Огонь доверчив и открыт. Но не сможет он остаться человеком, ибо разрушит тогда Огонь его суть.

И очистится Тьма, повернув лицо к востоку, и падет Свет, утопив душу в отражениях колодца. И станет Тьма Светом, и станет Свет Тьмой.

И когда прольется трижды в Огне кровь, объединятся в нем Свет и Тьма, и откроется третий глаз дракона.

И обрушится небо на землю, и взорвется земля Огнем, и смешаются они. И станет воздух пылью. И погибнет вокруг все живое. И застынет Огонь камнем. И заснет навсегда.

И потому внемлите мне, о Хранители скреп! Ибо никто и ничто не сможет удержать Силы, когда покинут они сущности, давшие им пристанище. И потому надлежит следить вам за глазами дракона и уничтожить вместилища душ сил – во спасение мира. Ибо не живые создания они, а лишь сосуды для стихийных сил. И не будет у них их собственных душ, когда Силы войдут в их тела. И, уничтожив их, благое дело сделают Хранители.

Завещаю вам это».

Проблема лично для Квадраата состояла в том, что данный вариант явно не был полон. В его распоряжении также имелись более поздние версии, но он не любил к ним обращаться, так как считал ошибочными. Но описание признаков, по которым можно выявить потенциальных носителей Изначальных Сил, грозящих гибелью миру, присутствовали только в более поздних трактовках предсказания. Риффир категорически отказался показать ему свой экземпляр пророчества, но поделился некоторыми из поздних трактовок. Что, естественно, еще больше запутало ситуацию.

Архивы утверждали, что Сиринити записала три копии предсказания – по одному для каждой из Лиг Ордена Высокой Магии. Третий экземпляр хранился в Библиотеке Красной Лиги.

Около тысячи лет тому назад случилось обострение противостояния между магами и простыми смертными, закончившиеся массовыми нападениями на волшебников. Башня Красной Лиги была полностью разрушена в этом столкновении, все маги Лиги погибли. Черная и Белая Лиги успели перенести свои башни в недоступное людям место и заблокировать доступ к себе магическим щитом.

И целую тысячу лет Красную Лигу не получалось возродить. При обнаружении магических способностей у ребенка его отдавали в академию той или иной Лиги. Для приема в обучение претенденту требовалось подтвердить наличие у него соответствующих сил – случалось, родители ошибались и приводили будущих белых магов в Черную Лигу, и наоборот. Но силы имели разную сущность, и вовсе не желанием адепта определялся цвет его мантии. После гибели Красной Лиги серию испытаний, направленных на выявление у претендента магии равновесия, применяли в обеих Лигах – но только по желанию адептов, так как учить выявленных красных магов было некому. Сохранились только остатки библиотеки, а этого было слишком мало, чтобы держать силы под контролем. Впрочем, никто из выявленных так и не захотел самостоятельно обучаться. С течением времени адептов, положительно проходящих испытания на магию равновесия, становилось все меньше и меньше. Последний раз эти способности были обнаружены более чем пять столетий назад. Казалось, Огонь ушел из этого мира навсегда.

Предшественник Квадраата не видел большой беды в исчезновении Красной Лиги. Он считал (впрочем, как и большинство трактовавших предсказание), что речь идет о магах (или потенциальных магах) каждой из Лиг. И утрата силы равновесия автоматически означала, что предсказание не сбудется. Сам Квадраат испытывал по этому поводу значительные сомнения. Сиринити не только предсказала приход сил, но и довольно тщательно описала специфические природные явления и катаклизмы, которыми он будет сопровождаться. Уже на его памяти часть из них начала сбываться строго согласно пророчеству.

Квадраат, как и его предшественник, руководствуясь архивными рекомендациями по выявлению потенциальных носителей сил, потратил много энергии и времени на их ликвидацию. Он понимал, что подозрение не есть уверенность, но руководствовался принципом меньшего зла: лучше погубить нескольких невинных человек, чем допустить проникновение в мир разрушающих сил. Однако годы шли, а он вновь и вновь выявлял людей, подходящих, согласно пророчеству, на роль сосуда силы. В последние годы Глава Белой Лиги стал сомневаться, что этот подход был верным. Спасение мира доставалось слишком дорогой ценой.

– Квадраат? – Глава Ордена Церкви уже несколько минут пыталась привлечь его внимание.

– Да-да, я слушаю.

– Ты опять витаешь где-то в иных мирах, о высочайший, – ехидно прокомментировал Риффир. – Может, тебе, так сказать, уже пора и на покой? Уступить дорогу молодым?

Квадраат оставил без внимания шпильку черного мага. Нецелесообразно тратить силы на раздражение.

– Я уступлю, когда придет время. А сейчас повтори то, что ты говорил.

– Я говорил, что мои действия не приносят ощутимого результата. Несмотря на то что я поддержал уничтожение нелюдей, предрасположенных к магии, многим, как выясняется, удалось скрыться. – Квадраат поморщился, слушая это. Он не был уверен, что указанные в предсказании маги не могут быть людьми. Скорее, был уверен в обратном. Но кто знает, что конкретно написано в экземпляре Риффира. – Более того, я в своей собственной Лиге никак не могу разобраться с двумя магами, находящимися у меня на сильном подозрении.

Гласта подалась вперед:

– Кто? Ты не говорил, что у тебя есть конкретные имена.

Квадраат покачал головой:

– Он говорил. Просто мы не сочли, что он прав. Ферия Ксаель и Л'эрт Ра'ота. Или ты нашел кого-то еще, над кем готов поиздеваться?

– Я не издеваюсь, – с достоинством возразил Риффир. – Я ограждаю мир от разрушения. А то, что эти двое каждый раз уклоняются от моих людей, лишний раз свидетельствует в пользу моего предположения.

– Ра'ота появился слишком поздно – куда как позднее времени, пригодного для сосуда первого глаза дракона. Если все так, как ты считаешь, ему должно быть свыше семисот лет. А какие-либо сведения о нем в архивах встречаются самое раннее четыреста лет назад. А леди Ксаель не подходит по месту рождения.

– Тем не менее их поведение слишком похоже на предсказанное. Я не собираюсь рисковать. В любом случае, раз уж они уходят от моих ловушек, я стравлю их друг с другом – с одним оставшимся разобраться будет проще.

Гласта передернула плечами:

– Тебя еще не тошнит от всей этой крови? «На всякий случай»?

– Предпочитаю побольше крови, если она обеспечит спокойствие. Не говоря уже о том, что пекусь я в числе прочего и о всех вас.

Глава Пресвятого Ордена вздохнула:

– Пусть так. Но красного мага мы так и не нашли.

Квадраат задумчиво пошевелил пальцами:

– Я думаю, на самом деле один из претендентов Риффира вполне может быть красным. Насколько я знаю, они же так и не проходили испытание равновесия?

– Не проходили. Но для равновесия на их руках слишком много крови.

– Слишком много – понятие относительное. У меня на руках тоже слишком много крови. – Он вздохнул. – Иногда мне кажется, что моя мантия все темнеет и темнеет.

Гласта прервала его. Ей не хотелось выслушивать философские размышления белого мага о тщете сущего – в последнее время он слишком часто скатывался в них.

– Хорошо. Что с воплощением богини Света? Ты говорил, что сомневаешься, что это Арриера. Кто тогда?

– Сомневаюсь. Мне кажется, Арриера не вполне подходит. Но в его ближайшем окружении есть довольно странная фигура – эльфийский ведун. По моим данным, у него куда больше совпадений с предсказанием, чем у самого Арриера.

Риффир опять наколдовал свою трость и завертел ее в руке.

– Тогда, кстати, запросто есть шанс, что падение Света – это банальное предательство этим странным эльфом своего командира. Очень жизненный вариант. Кто будет ликвидировать эту парочку?

– Риффир! Я бы попросил тебя! Мы слишком многих уже «наликвидировали». Я предпочитаю подождать. Пока не проявился красный маг, время еще есть.

Гласта поджала бескровные губы:

– Светлейший, но, согласно предсказанию, сущность равновесия должна была появиться лет пятнаддать-двадцать назад.

– Не знаю. Мне все же кажется, что имелась в виду дата рождения, а не дата обретения способностей.

Риффир пощелкал тростью в воздухе:

– Когда он обретет способности, будет уже поздно дергаться.

– Довольно! – Гласта не находила удовольствия в бесконечных склоках. – Я пошлю к повстанцам своего лучшего лазутчика. Вы оба, – сухой палец ее по очереди ткнул в каждого из магов, – дадите нам описание тестов, которыми можно выявить истинных носителей сил. После чего мои люди организуют эльфам прохождение этого испытания. – Риффир попытался возразить, но она не позволила перебить себя. – Либо вы делаете это, либо признаете, что даже ради спасения мира вы не способны приоткрыть и малую толику своих тайн. У вас уже один Наисвятейший знает, сколько столетий не получается снять эту угрозу. Значит, вам пора привлечь дополнительные силы – мои силы. А сейчас я прошу простить меня, господа. Орден не должен слишком долго страдать от моего отсутствия. – Она неспешно развернулась и направилась к одному из транспортных порталов.