Текст книги "Изгой"

Изгой
Алена Ненарова

© Алена Ненарова, 2023

ISBN 978-5-0059-7071-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Новенький

Прозвенел звонок. В класс вошла наша неизменная классная руководительница, Раиса Васильевна. Её руки были заняты стопкой тетрадей, с плеча свисала изрядно набитая сумочка. На лице серьезность и концентрация. Ничего нового, всё как обычно. Она даже была одета в свою любимую темно-синюю юбку, которая видимо сопровождала её с университетской скамьи. У меня даже иногда возникало желание подарить ей новую юбку, например, на День учителя или Новый Год.

Словом, я уставала смотреть на нее одинаковую. Мало того, что в школе не особо интересно, так ещё и некого поразглядывать. Хотя, признаюсь,, Раиса Васильевна была хорошим учителем и не менее хорошим человеком. За столько лет в этом несложно было убедиться. Она относилась к детям с пониманием и любовью. Видела в каждом ученике личность и была заинтересована не только учёбой и своим предметом, как многие другие педагоги, но и вопросами воспитания. Раиса Васильевна была для нас уже как родственник, судила по справедливости и считала, что в ответе за всё, что с нами происходит, во всяком случае в пределах школы. Она была убеждена в том, что воспитательный процесс – это не только зона ответственности родителей но и школы тоже и только совместными усилиями возможно вырастить достойное поколение.

Я часто задавалась вопросом: зачем она столько лет сидит в этой школе?! Ну никак не могу взять в толк. Неужели ей охота постоянно кого-то учить? Просиживать изо дня в день, из года в год в одном и том же кабинете, слушать несвязные ответы двоечников, вызывать родителей в школу и объяснять, как важно заниматься воспитанием своих детей, общаться с ними и стимулировать их на ответственную учёбу. Да ещё эти постоянно меняющиеся стандарты! Вечно что-то придумывают. Изобретают «бегемотов» аргументируя тем, что хотят из нас гениев сделать. На деле же бесконечная писанина, отчёты, тестирования, всевозможные обучающие сайты на которые пока зайдешь пол дня потеряешь. В итоге и мы, и учителя в постоянном стрессе. А знаний, глубоких как-таковых нет. Всё галопом по европам.. Вот почему нельзя построить школьное обучение как-то иначе? Чтобы всем было интересно, легко и комфортно… Может, просто никто не знает как это сделать?

По кем-то придуманной традиции после звонка на урок мы все встали на приветствие. Раиса Васильевна заняла свое место у в центра доски, вытянулась как струнка, пробежала по классу внимательным взглядом и произнесла долгожданное: «Здравствуйте, садитесь»… По кабинету разнёсся грохот школьной мебели. Все учащиеся бухнулись на свои стулья кроме одного. Это был наш новенький – Серёжка. Он учился с нами всего лишь неделю.

Момент внедрения новичка в нашу среду я пропустила – болела. Поэтому ничего о нём ещё не знала кроме имени. Да и не до того мне было. Борьба с ангиной в то время забирала все мои силы и энергию. Сегодня же я увидела его впервые. Невысокого роста, бледненький, щупленький, с русыми стрижеными волосами, что тут добавить, обычный мальчишка. Только пальцы на руках были, как мне кажется, длинноватыми. Такие тонкие, прямые и длинные как шнурки.

Серёжка стоял возле своей парты, молча опустив голову. Как будто замороженный. Я заметила что кончики его ушей стали краснеть, а лицо по-прежнему оставалось бледным.

– Серёжа, почему ты не садишься за парту? – удивилась Раиса Васильевна.

– Раиса Васильевна, я не могу.

– Почему же это?

– Потому что за такую парту я сесть не могу.

– Что же с твоей партой не так?

– Ну не совсем с партой… – начал мямлить Серёжка.

Было заметно как терпению учительницы приходит конец. Ведь нужно поскорее выдать урок, а тут какой-то отвлекающий манёвр нарисовался. Вонзая каблуки в пол, она подошла ближе.

– В чём дело?!

– Вот. Посмотрите сами, – дрожащим голосом сказал Серёжка и направил свой длинный указательный палец на тетрадь, лежащую на краю парты.

Раиса Васильевна слегка нагнулась, поправила очки, затем резко выпрямилась словно до этого была под натяжением бельевой резинки, подняв свои густые брови, она осмотрела весь класс.

– Кто это сделал?!

От неожиданного прибавления громкости голоса Раисы Васильевны я вздрогнула. Обычно она говорила примерно на одной звуковой волне. Я не совсем соображала, что происходит и была совершенно не готова к приключениям. На перемене я отсутствовала и зашла буквально за минуту до звонка. Теперь же я мотала головой как болванчик, пытаясь уловить хоть малейший намёк на прояснение происходящего. Весь класс молчал, не подавая никаких признаков причастности.

– Я ещё раз вас спрашиваю. Кто это сделал?! – столь же громко и требовательно спросила она.

Ответа не последовало.

– Ах так?! Ну хорошо. В таком случае я отказываюсь проводить урок. Мне с трусами не о чем разговаривать и уже, по всей видимости, нечему учить.

Я не выдержала, пихнула локтём Маринку и шепнула:

– Что случилось-то?

– Ему плюнули на тетрадь.

В последующую минуту я пожалела о своих действиях. Раиса Васильевна, услышав мои перешептывания, как львица накинулась на меня.

– Зайкова! Возможно ты сможешь меня проинформировать?

– Нет, не смогу, – с сожалением в голосе ответила я. Мне в самом деле было очень жаль, что с Серёжкой вышла такая оказия.

– Ты уверена? Я слышу что ты очень активно что-то обсуждаешь, – уточнила она.

– Конечно, уверена! Я сама вошла в класс минутой раньше вас, – интуитивно начала оправдываться я.

Я почувствовала рябь волнения по коже. И с какой это стати, ведь я действительно не имела никакого отношения к происходящему. Мне не хотелось, чтобы меня хоть на долю секунды подозревали в этом гадком поступке. Смею заметить, что за все свои семь лет учёбы в школе я никогда не была участницей подобных ситуаций. Да их собственно и не было у нас. В нашем классе царила спокойная и дружелюбная атмосфера. Если и были шуточки, то безобидные – посмеялись и разошлись. Ведьмы с первого класса учились вместе и знали друг друга практически с горшка. Чего нам делить?

Хоть я и не отличалась особым спокойствием и покорностью, но как можно было сейчас даже предположить мою причастность?! Я поймала себя на мысли, что мне стало в какой-то степени обидно. А Сережка всё стоял. Даже не шевельнулся. Он напоминал мне ёжика, свернувшегося в клубок перед волком. Он был один среди нас всех. А Раиса Васильевна – судья с молотком.

Что такого этот новичок успел натворить, что спровоцировал такую пакость по отношению к себе? Мне стало необходимо непременно всё разузнать. Тут мой взгляд остановился на Крючкове. Артём Крючков был заводилой среди мальчишек. Высокий, плечистый, с черными волосами и в меру пухлыми губами. Артём заметно выделялся среди наших одноклассников. Да и пожалуй – среди всей параллели.

При первом же взгляде было понятно, что он увлекается спортом. Отец еще в первом классе отдал его на борьбу. Так уже семь лет подряд он всё борется да медали с соревнований таскает. Куда ему их столько?! Можно уже пункт приема металлолома открывать. Заметив его хитрый и самодовольный взгляд, я подумала, что это все-таки его рук дело. К тому же на его лице расползалась предательская ухмылка.

В классе стояла гробовая тишина, лишь изредка поскрипывали деревянные стулья. Раиса Васильевна стояла, скрестив на груди руки. Ничего хорошего эта поза не сулила. Обстановка накалялась. Тут Раиса Васильевна, холодно зазвенев металлом в голосе, сказала:

– Я тут подумала: а почему у нас только один Серёжа стоит? А давайте-ка мы все вместе постоим, дружненько. Кровь в организме погоняем, может, тогда что-нибудь вспомнится, и мы наконец-то узнаем, кто тут у нас такой остроумный.

Все пребывали в молчании, продолжая оставаться на своих местах.

– Не стесняемся! Встаём! Я не шучу! Сегодня у меня с чувством юмора проблемы.

По классу пронёсся гул. Пришлось нехотя вставать. С Раисой Васильевной лучше не шутить!

– Серёжа, возьми, пожалуйста, свой стул и присаживайся за мой стол.

Тут Артём прыснул:

– Раиса Васильевна, а почему это он будет сидеть? Может, он сам плюнул себе на тетрадь?

– Что за глупости, Крючков! Я не продолжу урок, пока виновник этого инцидента не исправит то, что натворил. Так и знайте! Будете стоять весь урок.

– Как вы предлагаете это исправить? – поинтересовался Крючков.

– А вот это уже думайте сами. Сумели напакостить, сумейте и исправить.

Крючков глубоко вздохнул, цокнул языком, открыл портфель, небрежно пошарил в нём руками и достал новую тетрадь. Он подошёл к Серёжкиной парте со скорченной миной, аккуратно взял запачканную тетрадь, выбросил её в мусорную корзину и взамен бросил на парту свою новую тетрадь, буркнув: «На! Дарю!»

Глаза у Серёжки вспыхнули, на щеки наплыл румянец. Хоть он и не обладал особой физической формой и не был похож на боевого парня, но именно сейчас мне показалось, что новичок накинется на Крючкова, и разразится драка. Но Сережка молча взял свой стул, приставил к парте и сел, тяжело выдохнув.

Теперь Раиса Васильевна усмирила свой пыл и разрешила нам занять свои места, затем наконец приступила к уроку, словно ничего и не произошло.

Вскоре урок закончился, так и не успев в полной мере начаться. Столько времени ушло на весь этот цирк. На перемене я первым делом подбежала к Маринке и засыпала её вопросами.

– Марин, что случилось? Кто всё-таки это сделал? Ты видела? Чего его так невзлюбили?

– А я-то откуда знаю?! Да, он какой-то странный. Может, и правда сам всё подстроил, чтобы внимание привлечь.

– Да ну! Ты что?! – растерялась я.

Накопилось слишком много вопросов, не имеющих ответа. Я решила занять позицию наблюдателя и сама разобраться, что тут произошло за эту неделю. Зачем мне всё это было нужно, сама не понимала, но эта история запала мне в душу.

Все последующие перемены в тот день новенький сидел в одиночестве за своей партой. Одноклассники занимались своими привычными делами: общались, носились по коридору, перекладывали тетрадки… Я набралась смелости и наконец подошла к нему.

– Привет! – неуверенно начала я разговор.

Серёжка оторвал взгляд от парты и поднял голову. В глаза врезалась бледность его лица – этот цвет сырого теста был несвойственен нашим мальчишкам. Меня обдало холодком. Но дороги назад уже не было.

– Привет! – спокойно ответил он.

Мне понравилась эта умиротворённая интонация, и я решила продолжить вялотекущий диалог.

– Меня зовут Настя. Я на прошлой неделе болела, а вот сегодня первый день вышла.

– Понятно. Я очень рад, что ты теперь здорова, – уголки его губ слегка приподнялись, изобразив еле заметную улыбку.

Ух ты! Таких слов я точно не ожидала. Наши мальчишки так никогда не сказали бы. Да… Он действительно какой-то не такой. Ладно. Посмотрим, что будет дальше.

– Ты откуда к нам прибыл? С какой школы?

– Ни с какой. Считай, что я деревенский, – также спокойно ответил он.

– Ммм.. И как тебе у нас? Больше нравится?

– Нормально.

– Нормально?! А то, что сегодня произошло? Для тебя это тоже нормально? – набирая силу в голосе, возмутилась я.

Серёжка промолчал, снова опустив голову и устремив взгляд на руки, в которых крутил шариковую ручку.

– Слушай, – сбавила обороты я, – может, это, конечно, не моё дело, но ты знаешь, почему они так поступили?

– Может, и знаю. Во всяком случае догадываюсь… – не поднимая глаз, сказал новенький.

Тут подлетел Крючков, подхватил меня под локоть и развернул к себе.

– Ты чего? К новенькому подкатываешь? Деревенские тебе, я смотрю, нравятся?

– Тебе какое дело?! – отдёрнув руку, фыркнула я.

– Эй, ребята, смотрите, да у нас тут парочка образовалась! – театрально выкрикнул Артём.

– Тёма, не перегибай! – вступилась Маринка.

Вновь прозвенел звонок. Нам предстоял последний урок. Я с нетерпением ждала, когда он закончится, потому что решила проследить, куда пойдёт наш новенький. Но вот незадача! Учитель истории попросил меня протереть доску. Ну почему именно сейчас? Именно в тот момент, когда мне так нужно поскорее убежать.

И как тут откажешь, пришлось протирать. Я была расстроена, что мой план слежки сорвался. Когда доска была чистой, а учитель истории доволен, я пошла в гардеробную. Рывком схватив куртку с крючка и порвав петлю, накинула её на себя и выскочила на улицу.

Минув ворота школы, я услышала крики мальчишек. Дойдя до источника звука, я стала свидетелем тревожной и неприятной картины: наши мальчишки стоят в кругу и закидывают что-то снежками. Собаку что ли? Я подошла ближе. Их мишенью оказался Серёжка. Куртка стала насквозь мокрой, шапка валялась в паре шагов от него, уши от холода покраснели и на щеке было подобие синяка.

Он пытался сопротивляться, но мальчишки не выпускали из круга, и одновременно летящие снежки то и дело разбивались об него. Я что есть мочи закричала и втиснулась в этот адский круг.

– Что вы творите! Стойте! Перестаньте!

Мальчишки по команде Крючкова остановили атаку.

– Ты чего? Мы же просто дурачимся! – с идиотской ухмылкой на лице оправдывался Артём.

Я подбежала к Серёжке, который уже упал на снег, протянула ему руку,, но он, отказавшись от помощи, поднялся самостоятельно, хотя ему было заметно тяжело. Тогда я взяла его скомканную валяющуюся шапку, теперь больше напоминающую половую тряпку, протянула прямо в руки, скомандовав: «Держи!».

От шапки Серёжка не отказался. Взял раскрасневшимися руками и небрежно напялил на голову. За всё это время он не проронил ни слова. Когда я немного опомнилась и осмотрелась, то поняла, что мальчишек и след простыл. Надо же. И когда они успели разбежаться?

– Ты далеко живёшь? – поинтересовалась я.

– На Вокзальной.

– Нам в одну сторону идти. Я там неподалёку живу.

– Насть, не нужно меня жалеть. Я справлюсь, – глядя мне в глаза, с болью сказал новенький.

Вот чудак! – подумала я. Мне было совершенно непривычно такое поведение. Наши мальчишки совсем другие. Они бы, скорее всего, приняли такую помощь как должное, даже не поблагодарив, либо послали куда подальше. А этот, мальчишка, я бы даже сказала и поблагодарил и дал понять, что не стоит. Но я включила защитную реакцию:

– Ещё чего. Я и не собиралась.

На самом деле мне, конечно, было жалко его. Он был как ободранный, никому не нужный котёнок. Я отошла немного вперёд, а Серёжка продолжал стоять на месте. Обернувшись, я крикнула: «Чего стоишь?! Итак весь насквозь промок. Пошли! Вместе веселее». Серёжка неуверенно сделал пару шагов, остановился на несколько секунд и затем уже уверенно зашагал со мной

По дороге я старалась не напоминать ему о случившемся. Всё пыталась выведать хоть что-то о его семье, о жизни в деревне, но он был очень немногословен и отвечал односложно, общими фразами. Когда мы дошли до развилки, Серёжка остановился.

– Кажется, теперь нам в разные стороны.

– Похоже, что да, – ответила я с улыбкой, сама подумала:

Ага! Отшиваешь меня. Не хочешь, чтобы дальше с тобой шла. Интересно, почему это? Что же ты скрываешь? Ну уж нет! Не на ту нарвался.

– Я хотел тебе сказать, что не стоит за меня заступаться. Ещё втянут и тебя, – пока я думала, с сожалением сказал Серёжка.

Этот чудак снова меня удивил, и я, не подумав, ляпнула:

– Я вовсе не заступалась. С чего ты это взял?

В ответ он лишь пожал плечами и, попрощавшись, пошёл своей дорогой. Я тоже сделала вид, что ухожу. На самом деле, свернув за угол и немного переждав, последовала за ним, скрываясь за машинами, деревьями, гаражами… В общем, за всем, что попадалось мне на пути.

И вот цель в нескольких метрах от меня. Небольшой деревянный домик, старый забор с покосившейся калиткой. Серёжка открывает дверь и заходит во двор. С кем-то разговаривает. Я подкралась поближе и села за большую снежную кучу, которая очевидно в скором времени превратится в горку. Тут мне было удобно, и главное – всё слышно.

– Сынок, ты что-то долго, – говорил молодой приятный женский голос. Дальше был какой-то скрипучий звук, как старая тележка. Я высунула голову… Ничего себе! Женщина в больших чёрных очках с палкой, похожей на трость, неспеша выходила на встречу Серёжке. У ее ног, суетливо кружась и махая мохнатым хвостом, бегала маленькая с небольшими редкими черными пятнышками собачка. Он подскочил навстречу женщине

– Мам, ну зачем ты на улицу-то вышла?! Тут же скользко и холодно!

– Я заволновалась. Ты задерживался, и я решила проверить: не идёшь ли ты по дороге.

Женщина протянула руки к сыну. А когда обняла, её лицо исказило недовольство и удивление.

– Ты почему весь мокрый? Что случилось?

– Ээээ… – он немного замялся, – Мы с ребятами в снежки после уроков играли.

– Ну разве так можно?! Я ведь и за ночь куртку не просушу! Что ж ты делаешь?! А если простудишься?

– Мам, всё хорошо. Я сейчас чайку горячего попью и буду как новенький. Не переживай. Тебе нервничать нельзя.

Он взял мать за ручку и повёл в дом. Обалдеть! После увиденного я срослась со снежной кучей и несколько минут не могла шелохнуться. Она что? Слепая?… Я могла многое представить, но точно не то, что увидела. Вот уж, конечно, в снежки он играл… Да ещё и мать инвалид. А где же его отец? Нужно ещё завтра проследить за ним. Наверняка что-то ещё вскроется. Я спешно поднялась и быстрыми шагами пошла домой. А то ещё мне придётся придумывать причину позднего прихода со школы.

Дома меня тоже встретила мама – на обед пришла. Вот только у меня мама здоровая. И живём мы в хорошей теплой квартире. Папа даже два года назад ремонт сделал. Да… Как-то раньше я об этом не думала. Мама как мама… Ремонт как ремонт… А вот сегодня мне словно открылись другие страницы книги жизни.. Я предалась анализу.

– Привет, Настёна! Как дела в школе? – задала дежурный вопрос мама.

– Всё хорошо, мамуль. Вот только очень устала. Я пойду к себе в комнату, ладно?

Мама широко раскрыла глаза.

– Мамуль? Ты меня так никогда не называла. Что случилось?

– А теперь буду, – твёрдо ответила я и вошла в комнату, тем самым дав понять, что наш разговор окончен. Я присела на свой компьютерный стул и подумала: «И правда, почему я её так раньше не называла»…

2. Раздумья

Я долго не могла уснуть. Всё думала. Мысли прыгали от одной темы к другой. Мне вспомнилось, что одно время в начальных классах я была влюблена в Крючкова. Да и как можно было проигнорировать его?! Он даже тогда, будучи малявкой, выигрышно смотрелся на фоне всех остальных мальчишек. Жгучий брюнет с длинными ресницами, алыми губами и выразительными чертами лица, всегда опрятно одетый. Да и умом он никогда не был обделён. Смекалист, весел, раскрепощён и общителен… Что ещё нужно? Казалось, он собрал весь букет прикрас.

С такими данными несложно заслужить всеобщую любовь и авторитет. Таких любить легко. Но мне было как-то стыдно проявлять внимание к нему. «Вот ещё» – думала я, – и без того все девчонки за ним бегают, пусть думает, что я – исключение из всех правил и отношусь к нему ровно. В конце концов мальчишки должны ухаживать и проявлять себя».

Я была убеждена железно в своей позиции и держала оборону около двух лет, а потом мои чувства притупились, скатившись до уровня симпатии. Меня это вполне устраивало. Так как-то проще. Теперь, лёжа в своей кровати, я наблюдала как с образа Крючкова ссыпается шелуха, и вместо прекрасного принца я вижу что-то мне ещё непонятное и чужое. С сегодняшнего дня моё окружение стало менять обличие. От этого осознания мне становилось неприятно. Да, сегодня все они оставили именно неприятное послевкусие. Даже Маринка. И мне совершенно не хочется увидеть завтра их всех вновь.

Странно это всё. Мы столько лет учились вместе, и я раньше не замечала, что они такие эгоистичные, злые, глупые… Нет. Я не такая. Не то чтобы я превозношу себя над ними. Нет! Просто быть такой не хочу! Так неправильно! Такой наряд мне не к лицу.

Откровенно признаюсь, что я совершенно не знала, что мне делать. Окутавшее меня чувство сожаления и желание наладить мир и справедливость разрывает мой внутренний мир на части. А нескончаемый водопад мыслей только мешает сконцентрироваться и спланировать ход дальнейших действий.

В итоге я всё же уснула. Утром я чувствовала себя разбитой и истощённой. Мое состояние показало мне, что сон был болезненным и поверхностным. К моему счастью, родители сегодня уехали на работу пораньше, не наблюдали моей физиономии и не доставали расспросами, и я позавтракала в гробовом молчании.

Путь до школы сопровождался размышлениями о том, что же сегодня будет.

Стоило мне переступить порог класса, как я услышала голос Артёма:

– Смотрите, защитница пришла.

– Хм. И тебе доброе утро! Обращайся! Может, и тебе скоро защита понадобится.

– Ты на что это намекаешь? Это типа угроза?

– Нет. Это я тебе так просто, к сведению сказала, – отбросив наступательную волну, выпалила я, сама при этом подумала: «Не уж то он вздумает теперь перекинуться на меня?! Этого мне ещё не хватало! Угораздило же сунуть свой нос во все эти переделки. Госпожа справедливость нашлась. С другой стороны, стоять, прижав хвост, как всё это сформировавшееся стадо, я тоже не могла. Я сделала так, как чувствовала и считала нужным. И буду придерживаться этого впредь. В конце концов у меня есть своё мнение».

Обстановку разрядил Васька, который с грохотом свалился с качающего его стула. Весь класс залился смехом, вмиг забыв обо мне и переключив всё внимание на объект полёта. После волны облегчения у меня возникло подозрение, что он это сделал специально. Уж взгляд его был больно лукавым. Тем не менее мне это сыграло на руку. Я осмотрелась и поняла что Сёрежки ещё нет в классе. Не случилось ли чего?

Прозвенел звонок и вместе со звонком в класс вошёл наш новенький. В этот момент я почувствовала, что даже расстроилась. Опять же что-нибудь начнётся, раз объект издевательств на месте. Следом вошла Раиса Васильевна. И всё пошло своим обычным чередом. Уроки, уроки, уроки…

Когда мы возвращались из столовой, мальчишки натянули тонкую верёвочку внизу дверного проёма и высматривали, когда на горизонте покажется Серёжка. И вот, он заходит, а они, натянутую верёвочку приподнимают чуть выше пола. Этого было достаточно, чтобы Серёжа запнулся и расстелился в центре класса. Конечно, «Грандиозный полёт» сопроводился заливистым смехом всего класса. И даже на Маринкином лице я увидела улыбку. Фу…

Сергей спокойно встал, отряхнулся и пошёл на своё место как ни в чём не бывало. Как он так может?! Не понимаю. Я бы расплакалась. Казалось бы глупость, а так обидно и унизительно. Тут меня дёрнуло. Ноги сами пошли в сторону Крючкова.

– Очень смешно, – подойдя вплотную к Артёму и смотря ему прямо в глаза, процедила я.

В ответ он расширил глаза и, к моему удивлению, промолчал.

Сегодня домой я пошла одна, без Маринки. Не хотелось разговаривать, да и слушать её тоже не хотелось. За спиной я услышала приближающийся ко мне топот. Кто-то догонял меня. Наверное, Маринка. Всё-таки решила увязаться за мной. В принципе, не удивительно: мы же раньше всегда вместе ходили. Я не стала оборачиваться, вдруг передумает. Но это оказалась не она.

– Насть, стой! Я хочу поговорить с тобой.

Я обернулась, услышав голос совершенно не принадлежавший Маринке.

– Артём? Чего тебе? Подготовил классную шуточку?

– Он тебе что, нравится?

– Ты о чём?

– Я о ком. Тебе нравится наш новенький? Уж чересчур ты за него впряглась. Расслабься. Мы же просто прикалываемся.

– Мне не нравится то, что ты делаешь, и этого вполне достаточно, чтобы перестать тебя уважать. Ясно?

– Это не моя инициатива.

– А! Так ты ещё и трус. Даже сознаться не можешь.

– Не в этом дело. Я не трус. Просто не всё могу рассказать. Это наше, в общем, между пацанами.

– Классно! Тогда продолжай в том же духе! Зачем тогда нам это обсуждать? – и я пошла дальше.

– Да постой же ты! Я не хочу, чтобы ты думала, что я…

– Тебе какое дело до того, что я думаю, Крючков?!

– Мне это важно.

– Что?! Ты что, вздумал меня разыгрывать? Одного тебе мало? Во вкус вошёл?

– Нет! Всё не так!

– Отстань. Понял?

– Ах так?! Хорошо. Иди куда шла!

Может, я зря так. Нужно было всё-таки выслушать его. Хотя сомневаюсь, что он бы рассказал что-то дельное. Одно я теперь чётко понимаю: тут подвязан кто-то ещё. У кого же может возникнуть интерес опустить новенького? Даже в голову не идёт. Я начинаю запутываться. Нужно разузнать, что было в ту неделю, когда я отсутствовала. Должны быть зацепки.

Позову девчонок сегодня на каток. А там потихоньку заведу разговор о той неделе, когда к нам перевёлся Серёжка. Кто-нибудь да и проговорится. Девчонки любят потрепаться. Во всяком случае я на это надеюсь. Я должна найти этого чёрного кардинала. Ну и зараза же он! Чужими руками. Подло и грязно. Если только Крючков не ведёт двойную игру.

За эти два дня я поняла чем же привлёк внимание окружения Серёжка. Он был действительно не похож на многих из нас. Исключая, что он был единственным новеньким, а это, конечно, сыграло огромную роль, он выглядел менее престижно. Одевался очень скромно и было заметно, что одежда его не только что куплена в магазине. Я даже не исключаю, что это сэконд-хенд или что-то вроде того. В нём не было лёгкости, беззаботности, задора и детскости, которая была присуща всем нам. В придачу к этому он был молчаливым, задумчивым и серьёзным. Создавалось впечатление, что он сидит на какой-то своей планете. А взгляд уставший и скучный. Я такой видела у моего дедушки, когда он болел.

Но разве это повод так относиться к человеку?!

2. На катке

Первой я позвонила Маринке. Она с заметной радостью отозвалась на моё предложение и даже взяла на себя инициативу пригласить остальных девчонок. Вот может же, когда хочет! Вечером, как и условились, я, прихватив коньки, пошла на каток. Ничего не имею против катания, но редко, от случая к случаю, это делаю. Одна бы точно не пошла кататься. Скучно. А тут, ради такого-то дела, грешно даже не надеть коньки.

Подходя к катку, я увидела темное пятно собравшейся кучки девчонок. Мне даже стало как-то смешно. Прям курятник настоящий! Тем не менее в какой-то степени я была рада их видеть. Просто сейчас мои позитивные эмоции были омрачены действительностью. Главное – не показать своего любопытства вначале.

Нужно выждать время и подходящий момент. Собравшись, мы пошли в тёплую комнату в прокате и стали переобуваться. Все наши действия, конечно, сопровождались девичьей болтовнёй о том да о сём. В целом, ничего серьёзного. Как обычно. Обсуждаем учителей, родителей, фильмы… У кого что наболело. А у меня-то наболело всё одно. Это Серёжка! А говорить пока нельзя. Не время. Вот я молчу да киваю девчонкам в ответ. Тут Маринка как назло:

– Ты чего такая молчаливая?

– Я? Совсем нет. Вас слушаю. Не перебивать же?!

На этом, к счастью, она от меня отстала. И мы вышли на лёд. Там уже началось веселье. Мы катались то держась за руки, то задним ходом, то учились разным трюкам. Это, правда, громко сказано, что трюки. Смотрелись мы чуть лучше коров на льду. Зато весело было. Я даже забыла на время про Серёжку. А вот когда стали подмерзать руки, то вмиг всё вспомнилось.

Я поняла, что мне нужно поторапливаться со своим расследованием. Я начала обработку с Машки, но там похоже всё совсем глухо. Потом перешла на Кристинку – эта вообще всё на шутку переводит. Так я пыталась найти мостик к каждой, но безуспешно. То ли никто ничего на самом деле не знает и не понимает, то ли боятся сказать. Последней, на десерт, я оставила Маринку. Но с ней я решила пойти вместе домой и поговорить уже там. Без свидетелей. Так и поступила.

– Марин, я вот всё никак не пойму, почему Артём так на новенького взъелся?

– Да ладно тебе! Ничего он не взъелся. Просто шутит и всё.

– Шутит? Ты считаешь, что это нормальные шутки?

– Ну это же мальчишки. У них свои приколы.

– А ты знаешь, что они его снежками закидывали? Даже шапку сбили!

– Ну и что? Они же не били его.

Я чувствовала, что во мне просыпается ярость. Как можно так рассуждать?! Где та Маринка, с которой я дружила столько лет? Ничего не понимаю.

– Слушай, он тебе понравился что ли? – с издёвкой спросила Маринка.

– Причём тут это? Почему сразу понравился?! Неужели, чтобы хорошо относиться к человеку, он обязательно должен понравиться? Я просто не понимаю, что произошло за ту неделю, что всё так перевернулось с ног на голову.

– Мне кажется, ты просто себе что-то надумываешь. Будь проще! У тебя дома всё в порядке?

– Да. Дома у меня всё в порядке, а вот в школе – нет, – обрубила я.

Продолжать этот бессмысленный диалог я не хотела. Стало понятно, что Маринка ничего нового мне не поведает. Мы обе замолчали. И уже подходя к дому, она сказала:

– Не такой уж он и хороший, твой Серёжка.

– Почему это он мой?

– Ну не знаю. Во всяком случае не я за него пекусь.

– И что в нём плохого тогда?

– Да так…

– Ты уже говори, раз начала.

– Он грубый.

– В смысле?

– Грубит, говорю. Вот за то и получает. Будет знать, как с людьми общаться, – развернувшись в сторону подъезда, выпалила Маринка и, не дождавшись моей реакции, ушла. Такое поведение с её стороны было впервые.

Я не знала, что и думать. Теперь я начала подозревать Маринку. Может, это она всё затеяла? Несмотря на то что у меня окоченели руки, я уже не хотела идти домой. Меня тянуло снова оказаться рядом с домом Серёжки. Что, интересно, он сейчас делает? И я не раздумывая, поддалась своему внутреннему голосу и пошла.

3. Вот так встреча!

Эх, зачем мне всё это надо?! Но ведь иду же. Ноги словно сами несут. Любопытство раздирает. Вот сумасшедшая! В конце концов что тут такого?! Посмотрю да и всё. Имею ведь я право на любопытство? Хотя это больше похоже на шпионаж…

Я шла и боролась со своими мысленными мучителями, параллельно смотря на свои новые ботинки, которые, прикасаясь к заснеженной дороге, скрипели и оставляли после себя узорчатые лепешки. И похоже, что сама того не желая, я потеряла бдительность и наткнулась на что-то лбом. Подняв глаза, я ужаснулась при виде Серёжки. Катастрофа! Он окинул меня презрительным взглядом.

– Э… Привет! – ничего лучше не смогла я придумать.

– М… – вскинув подбородок, промычал он.

– А ты что тут делаешь? – продолжала нести я всякую чушь.

– Вообще-то живу тут, – сухо с заметным подозрением ответил Серёжка.