Текст книги "Жги, детка, жги!"

Жги, детка, жги!
Алена Пирожкова

«Почему мы так любим крайности: либо тратим немыслимые усилия, дабы почувствовать себя живыми, либо всецело ограждаем себя от любых жизненных ощущений? Неужели столь трудно привнести в свое существование живую жизнь?»

Эдит Ева Эгер

Редактор Мария Панкевич

Корректор Мария Панкевич

Дизайнер обложки Тата Манькова

© Алена Пирожкова, 2023

© Тата Манькова, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-4498-6967-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дело случая

– Галя. Галя-я-я-я-я! Да подними свой зад, в конце-то концов. И иди сюда.

Голос за стенкой царапал нервы и бесил до чертиков. Галя сидела на ковре в своей обшарпанной комнате и смачным слогом проклинала тот день, когда решила променять свой стабильный, но такой привычный ад в провинциальном городе Н.

И на что? На столицу. Злилась-то она не на орущую женщину. Она в чем виновата? Только на себя и вздернутый хвост. Но как же хорош был тогда Иван! Заставил перекроить все планы. Приехал в командировку на серебристом пежо, шиковал во все стороны в центральном баре, что уже сто лет находится на главной площади, заказывал дорогую водку со льдом, две тарелки закуски, баб снимал.

Брал всех куражом, харизмой, московским акцентом и радужными перспективами. Правда, последние свисали чуть засохшей лапшой с местных ушей, но в момент страсти для оголтелой публики это было совершенно неважно. До Гали уже доходила информация о каком-то заезжем царе зверей, который без зазрения совести кутил, коллеги с придыханием делились. А столкнулась она с ним совершенно случайно в продуктовом магазине, который открыли две недели как вблизи его временной обители.

Густые волосы Гали струились ниже плеч, а стройные ноги и глаза цвета неба мало кого оставляли равнодушными в радиусе километра, если человек не из этой деревни и еще не привык. А он и вовсе влюбился без памяти, торкнуло с первого взгляда, когда отвлекся от кассирши, которая пробивала ему пиво, докторскую и батон. Джинсы стали потрескивать, заискрили. Галя же была не столь наивна, хоть и из провинции, проще говоря, кремень. Клевать на бойкого кавалера не собиралась, поэтому Ваня удерживал ее в осаде, как заветную крепость, аж руки тряслись.

Вначале умудрился выведать номер ее телефона, чем сразу обозначил позицию – знает нужных людей. Потом случилось все остальное. Добавил тяжелую артиллерию: конфеты, цветы, стихотворные послания без повода.

Старался как мог, выпрыгивал из модных трусов.

Разведка молнией ему доносила за какие-то плюшки, что муж-то – дай-глаза-залить, Галю сто лет как не радовал, тем более, вышла она за него по родительскому напутствию, а не счастья для. По крайней мере, так выглядело со стороны. И судя по сплетням, работа в школе штатным психологом тоже порядком задолбала. Пользы – ноль, денег – ноль, геморроя в виде бумажной отчетности – по шею.

Да и если брать саму Галю, на каждый последующий день рождения ей все чаще хотелось повеситься от такой ежегодной и бесперспективной суеты. Бросить мужа и уехать с кем попало раньше – совесть не позволяла, хотя где-то в глубине души она давно созрела для авантюры. Душевных сил на это, если покопаться, тоже могла найти. Но болото засасывало, все дни чем дальше, тем больше становились похожи на однотипные пакеты из супермаркета. И тут на тебе, подвернулся приличный вариант.

Как ни отбивалась душа, все-таки не выдержала соблазна и сломалась под страстным ивановским напором. Муж ее так долго колебался и не мог определиться, любит он больше водку или супругу, что супруга вконец заколебалась и прыгнула туда, где искрит.

Каждую встречу Галя получала больше, чем три цветка, и даже не с первой попавшейся клумбы, отдельный номер в гостинице, где главными атрибутами значились журнальный столик под фрукты и шампанское, нарды, в которые она любила играть с детства, и большая, но до одури скрипучая кровать.

В таких страстях пролетело две недели, командировка Вани стремительно заканчивалась. Галя в глубине души понимала, что дело пахнет обычной интрижкой, ведь с его стороны громких обещаний не звучало. Глаза у нее начали светить цветом рухнувшей надежды. Но ближе к отъезду Ваня понял, что без зазнобы своей протянет максимум один день, и включил режим «танк».

– Галя, ты едешь со мной. По ходу дела уже разведешься со своим лопухом, и точка. У меня в Москве отдельная квартира, работа престижная, полезных связей вагон. Сейчас получу повышение, и ух как мы с тобой, свет очей моих, заживем. Первую же получку обкатаем по-царски, за границу поедем. Хочешь в Стамбул? Или Барселону? В Венецию, а?

Она сидела в кресле в синем бюстгальтере и растрепанных чувствах, болтала голой ногой. Часто, как среднестатистический невротик. Стамбул? Барселона? Венеция? Каждую точку мира она хорошо знала еще с уроков географии в школе и по фильмам. И знала, что денег на такие поездки нужно не меньше, чем на покупку половины квартиры в их замухрайске. Но так хотелось наконец вырваться в люди, увидеть весь свет и понюхать другой жизни, что от страха начала придумывать аргументы. Все против.

– У меня загранпаспорта нет.

– Сделаем, что за проблемы? Представь, как мы с тобой на круизном лайнере в белых одеждах… На Карибах.

– У меня нет белого. Это непрактично.

– Не цепляйся к деталям, глупенькая, все купим. Я тебе такой праздник устрою, всю жизнь вспоминать будешь. Да решайся же! Слышишь, дышать без тебя не могу, так и знай, сдохну. Честно говорю!

Он со всей дури хлопнул ладонью о свою же ногу, аж зазвенело в ушах.

– Издевательство какое-то, никогда подобного не испытывал. По ночам глаза твои вижу, если тебя рядом нет. Все представляю, как ты дома со своим этим, мужем. Что он тебя трогает, целует.

Ваня встал с постели, вытащил из пачки сигарету и вышел на балкон. Галя все молчала. Не рассказывать же ему, что с мужем давно живет как соседка. Стояк у него исключительно на ликеро-водочные изделия, а вот на жену – огромное тьфу. Все мозги пропил, перестал замечать рядом с собой всякую красоту. Хотя и был перспективным товарищем, когда женились. Дружки помогли, спился.

Когда Ваня вернулся к ней обратно, от него сильно пахло дымом и нервами.

– Молчишь, ладно.

Прошелся от стола до кровати и обратно.

– Мучить меня будешь? Ты знаешь, какие девки дома за мной волочились? Топ-модели столичные!

Опять прошелся, помолчал.

– Ну вот что ты тут из себя строишь? Что ты будешь делать в этой дыре? – он сорвался в чувствах, и голос его стал походить на бакланий крик.

Галя на него смотрела взглядом побитой собаки, которую шустро лупят ногами. Его это остановило, понял, что перестарался. Тут не богемная тусовка и не драматический кружок. Настала пора идти по-простому и давить на жалость.

– Сама знаешь, что я совсем перестал по кабакам ходить. Кроме тебя, нет никаких баб вот уже две недели как. А это срок! Так и знай, утоплюсь в реке, если вернусь в столицу один.

Он встал перед ней на оба колена, уткнулся со всей дури лицом между грудей, где его встретила и кольнула в бровь подвеска в виде цифры двенадцать. Но он даже не дернулся, так и сидел. Галя взяла его за подбородок, чтобы поднять голову и посмотреть прямо в глаза.

– Ваня, да я за тобой хоть на Луну, прикипела уже. Какой смысл врать-то? Но как подумаю о своем опостылевшем муже, так сразу жалко его становится.

– Жалко? А меня – нет? Твой быстро найдет замену, кого тиранить по четвергам, отвечаю тебе. Можешь не волноваться, пристроится. О себе думай. И блин, надо тебе цепочку поменять. Что за фигню на шее носишь? Колется.

– Это мне еще в детстве подарили, сказали, знаковая вещь, вырасту – пойму. Наверное, амулет какой-то, даже не знаю, привыкла к нему уже. И не поверишь, число двенадцать всегда рядом со мной крутится. И квартира у меня с такими же цифрами. И в номере телефона это число есть.

– Да уж, интересно, – Ваня задумался. – Номера моей машины помнишь?

Галя явно вспомнила, и у нее вытянулось лицо.

– Думаешь, совпадение? – казалось, что он и сам удивился. – Так, ты мне зубы не заговаривай и не переводи тему. Я серьезно говорю. Даю тебе на решение ровно двадцать четыре часа. Я все сказал, отсчет пошел. Иначе я собираю вещи и уезжаю. А сейчас я вызову тебе такси, все равно скажешь, что уже время.

Сутки у Гали чесалось во всех местах, в итоге она решилась. Правду говорят, не проскочишь, если судьбой повело и чертями принесло. Ей еще в десятом классе цыганка на углу возле Дома культуры поведала, что увезет ее хахаль далеко из родного города, и жизнь будет – не соскучишься. Только велела шею беречь. Вот оно! Не иначе как сбывается предсказание. Оказывается, не всегда врут цыганки. А шею если застудит, то кремом намажет. Ничего страшного, пройдет.

Как только расставила все точки в мыслях, отправила Ване сообщение, что согласна и утрясает детали. Чтобы войти в новую эру своего существования, надела лучшую обувь – босоножки на все случаи жизни, быстро метнулась на работу, чтобы заявление написать.

По босоножкам директриса сразу определила: что-то неладно. Либо свадьба, либо трындец. А так как Галина официально была замужем, пятая точка женщину, которая руководила школой со времен пионерии, не подвела. Трындец.

На мольбы директора включить мозг Галя наплевала с высокой колокольни. Ясно же было, что директриса говорит все из нежелания искать ей замену и легкой зависти. Галя-то уезжает, а она остается в местном болоте. Обниматься на прощанье не стали, разошлись без дешевой лирики, просто так. После школы она сразу зашла в ЗАГС. Когда ставила жирную подпись на заявлении о разводе, истерически хохотнула, потому что у нее там были свои связи и получилось обыграть все без присутствия мужа.

Галя держалась как могла, но нервы от стихийных решений начинали сдавать. Пока бывший муж был на сутках в сторожке у гаражей (пил, не иначе), собрала дома в не первой свежести дорожную сумку какие-то вещи и присела на стул. Ее взгляд бегал по комнате, которая сто лет мечтала хоть о каком-то ремонте.

«Блин, обои так и не переклеили». Галя почувствовала на теле мурашки. «Да гори оно все!» Встала и захлопнула дверь. После ее ухода на потертой скатерти кухонного стола остались его зачуханный паспорт со свеженьким штампом и записка: «Не ищите. Уехала строить новую жизнь».

У-у-у-у-у!

 
                                          * * *
 

Уже смеркалось. Машину во все стороны распирало. Казалось, она просто не вмещает счастье двух человек. Галя безостановочно улыбалась, а Иван топил. Нога в замшевом ботинке давила на газ, мужчина мечты пах гуччей, и ему не терпелось увезти свой приз подальше от смердящего города Н. Намерений были полные штаны, эмоций – через край. А до столицы путь не близкий.

– Ох и заживем мы с тобой, Галина. Королевой у меня станешь. Только рядом будь, никуда не уходи, – уверенная рука лежала на ее худой левой коленке и по-хозяйски сжимала. Таким образом Ваня обозначал: «это мое».

Галина с каждым выдохом отпускала старую жизнь и нервы, растекалась по кожаному сиденью автомобиля, парила в мечтах. Ее сердце билось в такт мотора и музыки из магнитолы, а два голубых глаза метали страстные взгляды в сторону водителя. Сугубо в знак крепкого чувства и непомерной любви.

Милый по дороге пил литрами придорожный кофе, занюхивал пылью дорог, подъедал какие-то белые таблетки. Говорил, это гомеопатия, чтоб не спать, и от головы. Галя кивала головой, в которой отключились мозги, делала умное лицо, верила всему, что рассказывал Иван, и готовилась к столичной жизни. То ли еще будет. Где-то на половине дороги она все-таки не выдержала и уснула, заодно впала в прекрасный сон. Вот они на круизном лайнере в белых одеждах… Карибы, ммм… Вот кто-то что-то говорит. Прислушалась.

– Просыпайся, почти приехали.

Милый аккуратно толкнул ее в бок, впереди светили огни. Это сияла Москва, добро пожаловать, прибыли.

Ближайший указатель сообщил, что поворачивают в Бутово. А дом, к которому подъехали, видал виды, пугал старыми окнами и доверия не внушал совсем. Но портить волшебство момента не хотелось, к чему тут придираться. Особенно после родного города Н. Галя вышла из машины, потянулась, вдохнула поглубже воздуха и закашлялась.

– Да уж, с воздухом тут не очень, так что привыкай. В этом плане Москва – не курорт. На, водички попей.

Без двух минут супруг, как ей казалось, протянул пластиковую бутылку и кивнул головой в сторону темного подъезда, махнул рукой, показывая направление, что туда и надо будет идти.

– Это. Мы с тобой детали не обговаривали. Так что сейчас получается вот что. Пока поживешь здесь, – он ткнул пальцем в район третьего этажа. – Чуть позже к себе перевезу. Ну, сама понимаешь, родителей подготовить надо. А то что мы как снег на голову, да?

Стремительные перемены в его поведении немного пугали. Но на тот момент кто бы подозревал, что человек на колесах может вести себя как-то иначе. Да и кто знал, что он вообще сидит на какой-то дури. От неожиданности и в знак согласия Галя просто моргнула. Не знала, что еще сказать.

– Вот и чудно, что ты у меня такая понятливая. Слушай, и паспорт дай, хочу тебя оформить в городе, чтоб проблем не огрести.

Галя порылась в сумке, нашла документ и протянула ему. Что-то в этом всем ей сильно не нравилось, но что именно, она еще не понимала.

– Точно все нормально? Может, я в гостинице пока поживу?

– Да не бойся ты, – Иван потянулся к ней и чмокнул в губы. – Отдохнешь, выспишься, а остальные вопросы потом решим.

– В смысле, вопросы? Что еще есть кроме неподготовленных родителей? Ты же сказал, что у тебя вот-вот повышение на работе, дальше по планам совместный круиз и королевская жизнь.

– Ты мне решила весь мозг вынести в первый день нашей совместной жизни? Сказал – сделаю, а пока посидишь здесь.

Резко схватил ее сумку из багажника и направился в подъезд.

– Чего стоишь? Пошли, познакомлю с апартаментами.

Галя больше не дергалась и вопросов не задавала. Она могла поспорить, что в какой-то момент из ушей милого начал валить дым, видимо, был зол. Пришлось списать на усталость, двенадцать часов человек за рулем, всякое бывает.

– Лифта нет, этаж третий.

Когда дошли до двери, Иван открыл дверь и как джентльмен пропустил Галю вперед. Она шагнула в коридор, где веяло полумраком и половина лампочек не горела. Чтобы пройти дальше, она с трудом пропихнулась между огромным шкафом и старым великом на стене. Половицы под ногами скрипели, потрескивали и требовали по ним не ходить.

– Это твоя комната, – он указал на одну из дверей. – Ключ вот, самый длинный, замок верхний. Пробуй, открывай.

Она взяла в руку стальной пропуск в новую жизнь и воткнула в скважину. Пришлось повозиться, крутить туда-сюда и подпереть косяк правым плечом. Фу-у-ух. В итоге все получилось.

Мда. Зрелище глазам открывалось убогое. Еще хуже, чем на ее бывшей квартире. Окно украшала занавеска, которую давно трахнула моль, возле стены стоял невнятный и проваленный местами диван, люстра на потолке висела наперекосяк. Горели лишь две лампочки из пяти. Было очевидно, что этим пространством сто лет никто не занимался.

– Ты уверен, что я не могу поехать с тобой или в гостиницу? – она сделала шаг назад, чтоб стоять ближе к двери.

– Не гунди, ты в столице, детка.

Он слегка шлепнул ее по попе. Ему казалось, что эта шалость ее как-то взбодрит. Галя даже не улыбнулась, и тут Ваня напрягся.

– Пару дней всего тут перекантуешься, незачем деньги на гостиницу тратить. Считай, что это персональный перевалочный пункт или проверка на вшивость. Как хочешь.

«Вот вшей как раз и не хватало», – подумала Галя, но решила, что лучше пока вытащить из кармана платочек и в него усердно молчать.

Иван стал неприлично скор. Как-то неуверенно чмокнул ее в щеку, преданно заглянул в глаза и слинял. На дорожку обязал глупостей не делать, ждать и верить. Когда он закрыл за собой дверь, она подошла к окну, провела пальцем по грязному подоконнику, подбросила ногтем парочку давно уплывших в мир иной мух. Почему-то вспомнила своего мужа. По идее, он уже должен был найти записку, но до сих пор не звонил и не писал. Подумала, что сейчас не лучшее время, чтобы нагнетать. Ситуация и так казалась непонятной. Стала себя уговаривать.

«Это всего лишь на чуть-чуть. Золушке тоже было несладко, зато потом как все сказочно сложилось! Надо верить, эх». На минутку Галя прилегла на кровать, опустила голову на подушку, которая лежала поверх покрывала, да так и провалилась. От усталости и смешанных чувств спалось хорошо, но мало. Глухой стук Галю заставил подпрыгнуть, кто-то ломился к ней в дверь.

– Эй, есть кто? Знаю, что есть! Открывай.

«Так, голос женский, не моложавый, противный, явно лет за семьдесят. И почему Ваня о соседях и слова не сказал?» Она поднялась с койки и аккуратными шагами подкралась ближе к двери, начала прислушиваться, может, ушла? Ага, какой там.

– Долго стоять буду? Открывай!

Выхода не было, Галя повернула ключ, а дальше усилий прикладывать не требовалось. С той стороны престарелая мадам выполнила всю работу – дернула ручку вниз и всем телом вплыла в зал. Женщина оказалась не так стара, как ее голос. Не первой свежести, но вроде в уме. Первую минуту она разглядывала Галю с головы до пят – сканировала не хуже рентгена. Заключение было скептическое.

– Хм, а что худая такая? Не кормили тебя, что ли? И как зовут?

– Вначале здравствуйте. А вы кто вообще?

– Я кто? Во дает. Хозяйка медной горы, конечно! Да, эта комната – мой это клоповник, чтоб ты знала. Ровно пятнадцать метров добра. Так зовут как тебя, или мне имя придумать нужно? – мадам в застиранном халате и нетерпении сморщила лоб и смотрела во все глаза.

– Галя, – от такого напора, как на допросе, у нее дернулся нос.

– Так, так.

– Честно говоря, я не очень понимаю, странная ситуация. Меня привез сюда будущий муж, а через пару дней я уеду. Надеюсь, что это не конец света.

Галя пожала плечами и натянула улыбку, как-то не хотелось с этой теткой войны. Тетка же от ее слов даже икнула, а потом захихикала. Звучало издевательски.

– Какой муж? Ванька, что ли? Тоже мне, насмешила. Это внук мой, оболтус, водилой у одного депутата работает. И жена у него уже есть. И ребенок. А я тетя Люся, чтобы ты знала.

В этом месте она сделалась серьезной и села на единственный в комнате стул.

Галя не хотела верить своим ушам. Как она могла вляпаться в это все? Казалось, что тетка нагло врет, но ее взгляд говорил об обратном. Дальше накрыла темнота, стало тихо, все поплыло.

 
                                         * * *
 

Кто-то неласково стучал по щекам. Раз, два, слева, справа, снова оплеуха. Галя медленно открыла глаза. Сознание возвращалось. Да, это был не сон. Жаль. Она все в той же комнате и рядом с ней все та же тетка, при этом жутко говорливая:

– Опять мой оболтус привез какую-то чаморошную! В обморок она тут падает, подумаешь, нежные мы какие. Даже не думала, что отважится еще раз провернуть такое! Знаешь, как ему свекр навалял два года назад? Чуть яйца не оторвал за бабью самодеятельность. Ванька тогда клялся, что завязал и больше никогда на сторону не пойдет. Ну а чтобы кого-то с собой припереть, вот дурак, а.

Гале хотелось подняться на ноги и зарядить ей между глаз, она начала злиться, но бабочки успеха в этом раунде кружили не в ее секторе. Перво-наперво нужно было выяснить ситуацию, а потом уже кулаками махать.

– Во-первых, я не чаморошная. Во-вторых, есть хочется. Сильно. И если вы, женщина, решили тут меня в рабство заарканить, то сначала хоть накормите, чтобы раба ваша ноги не протянула. А потом уже разговаривать будем.

– Хм. Посмотрите на нее, с гонором. С ума сошла, что ли? Какое рабство? Ишь, что выдумала.

– Откуда я знаю. Может, у вас тут притон. Иван забрал паспорт вообще-то, и что мне теперь прикажете думать?

– Паспорт тебе вернем, не боись. И не нужно мне тут тень на плетень наводить, коммуналка у нас тут обычная. Вон, за стенкой Ленка живет, седьмой год мучается со своим козлом. С другой стороны – дядя Володя, ветеран войны без ноги.

Тетка почесала за ухом и развернулась к Гале спиной, поманила пальцем, мол, следуй за мной. Вырулила в коридор и пошла к кухне. Галина чувствовала себя нормально, полностью пришла в сознание. Но внутри скребли кошки. Было еще неясно, то ли ей обидно, то ли противно от этой правды. Но при этом интереса у нее не убавилось, чтобы оценивать ситуацию и смотреть по сторонам. Пока шла по коридору, уловила запах свежего борща и макарон по-флотски. Трели в животе не заставили себя долго ждать. Есть хотелось жутко!

– Садись, покормлю тебя. Только иди за правую половину стола и во-о-он на тот стул с мягкой подушкой – это мой, – она указала на него рукой.

– А зовут-то вас как? Я либо прослушала, либо не сказали.

Галя уселась на место, стала ждать ответ и тарелку с борщом.

– Можешь звать меня тетя Люся. Мне так привычней. Ты откейная?

– Откейно что?

Галя удивилась. Ей казалось, что это она – девушка из провинции, и может что-то ляпнуть коряво или невпопад, но, судя по всему, москвичи тоже чудили и отличались.

– Откуда ты приехала? Ванька же каждую командировку в разные города ездит. Так откуда он тебя припер?

– Не он припер, а я сама приехала. Собственно, какая уже разница.

Галя опустила глаза в пол и шумно выдохнула.

– Возвращаться туда я не собираюсь.

– Ишь ты какая! И где жить-то собираешься?

– Так у вас пока. Думаю, договоримся. Да, теть Люся?

– Не из робких, что ль? А так с первого взгляда и не скажешь.

– Не из робких. Знаете, после не самого лучшего курорта в моей жизни – детдома – вы меня мало чем тут напугаете, поэтому давайте решим так, – Галя прервала речь, потому что ей под нос поставили тарелку с борщом. Она быстро навернула пару ложек и отломила ломоть белого хлеба. – Вкусно готовите, теть Люсь. Так вот, по поводу наших действий. Вызванивайте-ка своего Ивана, мне надо у него паспорт забрать. Раз с рабством не складывается и тема отпала, буду дальше планы строить и в Москве корни пускать. Раз уж сюда принесло. Как только решим с документом, устроюсь на работу и начну платить вам за комнату. Дальше разберемся, как понятно станет. По рукам?

Челюсть тети Люси брякнулась об пол, но быстро подскочила обратно. Она скорее ожидала лицезреть истерику, сопли и слезы в размере Ниагарского водопада. Но, судя по всему, такой наглости видать не видела за всю свою коммунальную бытность. Зато азарт проснулся и глаз начал гореть.

– Люблю таких! Молодец! Так и надо. А то когда ты в обморок брякнулась, думала, все, приехала банка киселя. А дай-ка я себе тоже борща налью.

Она подскочила к плите, и только взялась за половник, как в кухню ворвался муж соседки Лены. Ну как ворвался, скорее, громко и неровно вполз.

Штаны на нем были далеко не пардные и растянуто-серые. Да и пахло от него противно, каким-то еловым ароматизатором. Галя уже потом вникла, что товарищ этот часто путал одеколон с комнатным распылителем. Жена у него хозяйственная, постоянно таскала по акции такие штуки, чтобы не чувствовать с утра супружеский перегар. Как можно проскочить мимо стеклянной бутылки и схватить железный баллон – уже другой вопрос. Вдаваться не будем, не велика птица. Но несло от него изрядно, и Галю такое соседство не радовало. Только от одного такого слиняла, как еще один материализовался, хоть и не муж. И это следовало решить.

Персонаж прихватил с плиты чайник, а на обратном пути без слов кивнул Гале, как будто видел ее и раньше. После чего этот корабль безнадеги медленно двинулся по коридору в свои номера.

– Привыкай, раз решила тут остаться. Постоянно бухает.

– Да по нему и видно. Не работает?

– Не-а, с завода лет пять назад выгнали. Даже не буду врать, не помню, что там случилось. Какое-то происшествие, пришлось оформить инвалидность, так его сразу после этого оттуда и двинули. Привели на это место родственника одного из начальников отдела, или как у них называлось. Евойная жена до сих пор говорит, что все подстроили и его подставили. Но как оно было на самом деле, хрен разберешь. А по факту – был мужик с золотыми руками, но сломался. Тонкая душевная конституция. И вон, без просыху теперь пьет.

Со стороны могло казаться, что дамы сто лет знакомы и болтают по-закадычному, но это было не так. У Гали не оставалось выбора, кроме как сидеть тихо и улыбаться. И при этом сформировался конкретный интерес – забрать паспорт и забить за собой на первое время жилье. Пока тетушка рассказывала про жизнь соседей, Галина пропускала половину нелепой информации мимо ушей, думала о своем. Мозг, подпитанный вкусным борщом, активно прокручивал возможные варианты по развитию событий, но пока с креативом было так себе, ничего умного не прилетало.

Сказывалась усталость от нервотрепки и сюрпризов. Да и голова от застоя провинциальной жизни не привыкла крутить идейным вертелом круглосуточно. К столичной жизни и ритму нужно было еще привыкнуть. Не все же за один день.

На улице давно стемнело. Пришлось тете Люсе закрыть рот, сказать спокойной ночи и отбыть пораньше баиньки. Женщина, на удивление, успела проникнуться к Гале, хоть и прошло всего полдня. Выдала ей свежее постельное белье, полотенце и обещала дозвониться говнюку-внуку.

На том приключения не заканчивались, но для продолжения не пойми какой эпопеи нужно было как минимум выспаться и по-человечески отдохнуть. Уже лежа в кровати в полудреме, она задала себе лишь один вопрос: как можно было в это вляпаться? Но глаза не могли больше ждать, закрылись, ответа не последовало. Вместо него пришел долгожданный глубокий сон.

Утро оказалось не добрым, хоть и хотелось. Галя понятия не имела, что очередь в ванную надо было занимать с вечера. Осталась до завтрака немытая. Пока она на кухне заваривала чай, приползла тетушка и сообщила, что она, крест на пузе, ничего поделать не может. Иван как в воду канул и телефон отключен, нигде его нет.

Картина складывалась авангардная. По факту она без документов застряла черт знает где, да еще и по срокам – прогноз ноль на минус. Благо на банковской карте были деньги. Перед отъездом она успела снять со счета часть сбережений. Кот там нарыдал, но на первое время должно хватить. Теть Люсин борщ на пару дней-то растянуть можно, но дальше нужно кормиться самой и бытовые вопросы решать.

Логичней было вернуться домой, но после такого фееричного шоу с сожжением мостов нарисоваться в городе – сродни поражению. Лицо от асфальта будет не отодрать, проедутся по нему – все, кто могут. А все могут, даже стесняться не подумают.

Нет уж. Галя с детства не привыкла проигрывать, как бы ее ни били и ни шпыняли. Видимо, именно это качество помогло ей выжить в детдоме, пока ее в возрасте двенадцати лет не удочерила одна семейная пара. Бездетная. Вот если не сгинула в том дурдоме и пережила все трудности, то и здесь не пропадет.

– Теть Люсь, а дадите запасные ключи от входной двери? Денег хочу снять с карты, чтобы вам за комнату заплатить.

– Да, есть. Найти надо. Посмотрю у себя в шкафчиках и выдам. А с деньгами да, так хорошо будет, мне спокойней. Мало ли куда денешься, или в другую сторону тебя занесет.

Чуть позже Галя попросила ведро, тряпку и веник, чтобы собрать в своих апартаментах пыль, избавиться от паутины и немного навести марафет. После ударного труда все вокруг сверкало и пахло лимончиком. Фрукт нашла в холодильнике у теть Люси, взяла тоже взаймы, использовала для свежести, чтоб стало еще приятней. Тем более, от соседней комнаты опять потянуло елкой. Сосед еще не появлялся, но зловонный запах уже шел. Значит, успел приложиться. Жену его Галя так и не видела, приходила та поздно, а уходила рано. Видимо, запах елки никак не решал ситуацию с выхлопными газами мужа, приходилось работать без устали, чтобы отвлечься на другие дела. По внешним признакам каждый участник тех жилых метров занимался личным душегубством. Типа безысходность.

Получалось забавно. Она сбежала примерно от той же задницы, что складывалась у нее дома с благоверным, но сразу после приезда жизнь ее ткнула лицом примерно в следующее – смотри-ка, думала, в столице все как-то иначе происходит и без душевного анонизма? Дудки. Безнадега – это состоянии души для страждущих, и личный выбор.

Галя мотнула головой и отбросила дурные мысли. Что там происходило за стенкой, ее в принципе-то не касалось, раз так живут, пусть сами и разбираются. Все равно она тут оставаться не собиралась больше чем надолго. План минимум выглядел символично, ровно для выживания.

Главное правило Гали в таких ситуациях – не расплываться соплями по дивану, а сразу действовать. Поэтому в голове сложилась следующая схема. Первый пункт – как-то вернуть паспорт. Второй – найти любую работу, чтобы не транжирить сбережения. Чтобы не жить в клоповнике, в столице за приличный метр придется платить столько, сколько она в своем мухосранске не зарабатывала за весь год. Галя повернулась на шум, кто-то входил в дверь. Это была теть Люся.

– Так совсем другое дело! – она огляделась. – И окна умудрилась отмыть, ишь ты, молодец. Держи ключ, я нашла, потом вернешь. И приходи на кухню, покормлю тебя еще и сегодня, а то тощая как вобла, смотреть жутко. И на что только мой оболтус тут бросился. Хрен поймешь вас, молодежь.

Все колкие реплики Галя стоически выдерживала и пропускала мимо ушей. Только кивала и отвечала по четко заданному вопросу, если ей это было выгодно и интересно. Поэтому обещала тете Люсе, что быстро умоется, стряхнет с себя вековую пыль и прибежит на место.

Честно говоря, Галя чувствовала к этой женщине благодарность, потому что как минимум она могла послать ее лесом, причем еще по приезде вчера. Спала бы тогда на улице где-то под бетонным забором. Плюс еще и кормит. Разговаривает много, но по большому счету-то тетка – ценный фрукт.

В этот день выбраться из дома, чтобы пройтись по окрестностям при дневном свете, у нее так и не получилось. От позднего чаепития она отказалась и чтобы насладиться законным бездельем, решила спокойненько почитать. Во время уборки чудом обнаружила в шкафу несколько прибитых пылью книг, но расспрашивать теть Люсю, откуда они там взялись – не тянуло, иначе песня выльется в бесконечные разговоры, а хотелось пораньше лечь и с петухами встать.

Так прошло два дня. Иван все не объявлялся, Галя исследовала территорию, даже чудом пристроилась в магазин уборщицей. Без паспорта приткнуться в какое-то приличное место ей не светило, пришлось засунуть свой налет интеллигенции глубже в одно место и с вечера до ночи махать тряпкой. Платили наличкой и, что важно, день в день. А Галю это более чем устраивало. Полы так полы. Пока так.