Текст книги "В шоке"

– Этого не может быть! – Катя недовольно фыркнула.

– Может! – Ольга тоже начала злиться. – В последнее время с Системой творится что-то странное. WMAP16 не может понять, что это. То ли баги, то ли какие-то секретные протоколы стали проявлять себя.

– А что именно происходит? – мне всё это стало очень интересно.

– Начали появляться люди, которые утверждают, что Система выдаёт им какие-то квесты, начисляет очки, и ещё куча всего непонятного творится. Буквально недавно поймали маньяка: убивал людей и потрошил их, уверял, что искал в жертвах лут. Причём убивал граждан с уровнем не меньше пятого, иначе, говорит, очки характеристик за квесты не начисляли.

– Какие квесты? – мне всё меньше и меньше нравился Ольгин рассказ.

– Говорю же, он утверждал, что Система выдаёт ему некие квесты, для выполнения которых он должен убивать людей. Он, конечно, обычный маньяк, съехавший на компьютерных игрушках с элементами насилия и прокачки, но очень странно, что Система не фиксировала его правонарушения и не сигнализировала о них ни к нам в агентство, ни в полицию. Его задержали случайно, одна из жертв смогла оказать сопротивление и позвать на помощь.

Тут я вспомнил, как Система предложила мне квест на убийство Буковского, и с какой радостью я на него согласился. Мне стало не по себе от возможных перспектив.

– Ладно, не трать силы, – остановил я Ольгу. – Потом расскажешь, пойду я лучше попытаюсь машину раздобыть. Каждая минута на вес золота, а мы болтаем.

– Я с тобой! – Катя поднялась.

– Сам справлюсь! – ответил я.

– С чем ты справишься? Кто тебе остановит?

– Катя, – я усмехнулся. – Ты переоцениваешь свой потенциальный уровень обольщения.

– И, похоже, мозги твои я тоже переоценила, а жаль. Подумай, кому больше шансов, что остановят на безлюдной дороге? Высокому крепкому мужику или хрупкой девушке?

Крыть такой логичный вывод мне было нечем, поэтому я промолчал.

– Ты спрячешься на обочине в кустах, – сказала Катя. – Я остановлю машину. В тот момент, когда я буду разговаривать с водителем, подбежишь и… В общем, сам всё понимаешь.

– Хорошо, пойдём, – я согласился и тут же получил на это дело одобрение Системы.

СИСТЕМА СГЕНЕРИРОВАЛА ДЛЯ ВАС КВЕСТ «НАЙТИ МАШИНУ». ЖЕЛАЕТЕ ПРИНЯТЬ?

Про себя ответил: «Да!», и надпись исчезла.

Глава 10

Оставив Ольгу в овражке, немного закидав её укрытие ветками, мы выдвинулись на поиски машины. Дойдя до трассы и простояв на ней минут пятнадцать, поняли, что, дело нам предстоит не такое уж и простое. За эту четверть часа по дороге проехала лишь одна фура и один дорогой внедорожник. Фура нам была не нужна, а водителя внедорожника не заинтересовала Катя.

Мы стояли в тишине, но в какой-то момент Кате молчать надоело:

– Почему ты до сих пор не спросил меня?

– О чём? – удивился я.

– О том, почему у меня в характеристиках другое имя. Я ещё в СИЗО поняла, когда ты мои статы прочитал, что хочешь это спросить.

– Так, ты заметила, что я читал характеристики?

– Как было не заметить? Ты глаза выпучил как камбала.

Катя усмехнулась, и я понял: скрывать что-либо смысла не было.

– Не хотел тебе говорить, что я могу это читать.

– Дурак, что ли?

Я сердито посмотрел на девушку.

– А ты не переходишь границы часом, Катя-Настя? Плевать мне, как тебя зовут! Я удивился тогда, что ты террористка!

– У тебя десятый уровень! – пояснила девушка. – С четвёртого уже можно читать имена, а с восьмого все базовые характеристики!

Тут до меня дошло, почему никто в КСК не спрашивал, могу ли я читать над ними надписи. Они просто знали наверняка, что могу. А я пытался держать это в секрете. Действительно, выглядел как дурак.

– Ладно, не обижайся, – сказал я примирительно. – И раз уж речь зашла, почему Катя, а не Настя?

– Потому что мама так назвала. А когда нас набирали в диверсионную школу, всем сменили имена и фамилии. Меня сделали Настей, под этим именем я зарегистрирована в Системе. Так она и выдаёт.

Я рассмеялся.

– Куда? В диверсионную школу? Тебя? Что-то ты не очень-то похожа на диверсанта!

– Тебе бомбу сделать из говна и пенопласта, чтобы ты поверил? – разозлилась девушка. – Из меня готовили IT-диверсанта!

– И как? Получилось?

– Вполне!

– А кроме IT, что можешь?

– Практически всё. Кроме… – Катя тяжело вздохнула. – Драться не могу. Боюсь боли. Пристрелить могу, а драться боюсь. Хотя и пристрелить не всегда.

Я было усмехнулся после этого «пристрелить могу», но посмотрев Кате в глаза, неожиданно понял, что она не шутит. Да и как сказал Зуб, просто так на Точку Ч мало кого возят. Видимо, та ещё штучка была эта Катя-Настя.

– А как ты из диверсантки стала террористкой? И что за «Шанс 95» такой?

– Меня со второго курса универа забрали в диверсионную школу, я глупая была, показалось, что это круто. Пересмотрела в детстве киношек про крутых тёток. Тоже так захотелось.

Я посмотрел на заморышную Катю в грязной бесформенной толстовке и мятой бейсболке и сравнил её с крутыми тётками из шпионских боевиков. В этот раз я не смог сдержать смех. Хорошо, что она не поняла причину моего веселья, решила, наверное, что я над глупостью её поступка смеюсь, и не обиделась. Можно сказать, пронесло. Хотя если забыть о крутых тётках из кино, то чисто с позиции террористки внешность у неё была самое то. Неприметная, серенькая, куда угодно прошмыгнёт и бомбу подложит.

– А потом со временем, – продолжила Катя. – Когда увидела, во что Система нас превращает, пришло понимание, в какую задницу мы все сами себя затолкали. Ну не мы с тобой, конечно, а те, кто принял это решение, довериться во всём компьютерной программе, тогда в девяносто пятом.

Катя грустно вздохнула, было видно, что её очень волнует обсуждаемая тема.

– Сначала стала задавать себе вопросы. Потом возникли сомнения. Со временем пришло понимание, что всё вокруг не так, и с этим надо бороться. И что если не бороться сейчас, то наступит момент, когда будет совсем поздно. Потихоньку собирала информацию, вышла на ребят, таких же, кому не всё равно. Но ты не представляешь, как тяжело бороться с Системой, которая знает о тебе всё и контролирует каждый твой шаг.

– А ты отчаянная, с виду по тебе и не скажешь, – сказал я без всяких шуток.

– Пока есть шанс, что-то изменить, надо пытаться менять.

– «Шанс 95»? Кстати, а почему так назвали?

– Я же сказала, тогда в девяносто пятом был шанс пойти по другому пути. Но не пошли. А мы хотим вернуть этот шанс. Самое обидное, что тогда правительства многих стран были против поголовного чипования, объединения данных в одну систему и тотального контроля. Россия могла этому помешать, вроде даже какое-то время мы одни из мировых держав были против. Но корпорации протолкнули эту идею. Транснациональные компании, крупнейшие банки и корпорации выделили уйму денег на создание и тестирование Системы. Попытки её создать начались ещё в восьмидесятые, но лишь в девяностых до этого дошли в плане технических возможностей. А в девяносто пятом на секретном саммите шестнадцати наиболее развитых стран было принято решение о запуске Системы.

– Так, эта хрень всего в шестнадцати странах работает?

Катя грустно улыбнулась.

– Если бы. Потом весь мир присоединился. Кто-то сам, кого-то заставили.

– А если кто-то не хотел?

– А это мало кого волновало. Не так уж сложно заставить коррумпированное руководство отдельно взятой небольшой страны принять условия сильных мира сего.

– И вот прям из всех руководителей этих стран, ни один не нашёлся, кто бы сказал: «Да идите вы все лесом!»?

– Каддафи сказал. Помнишь, чем для него всё закончилось?

– Жесть! – мне было трудно поверить в услышанное. – И Саддама за это?

– Саддама за то, что отморозок был. А полковник был последним, кто осознавал опасность этой Системы. И единственным, кто не испугался выступить против, когда увидел, к чему это всё ведёт! – Катя вгляделась вдаль. – Свали быстро! Кто-то едет.

Я тоже заметил приближающуюся машину и нырнул в придорожные кусты. Через несколько секунд возле моей сообщницы притормозила старая разбитая Приора.

– Работаем? Или просто пожрать на халяву да бухнуть охота? – пошёл сразу с места в карьер водитель, полноватый лысеющий мужик лет сорока.

– Смотря что у тебя пожрать есть, – поддержала беседу Катя, да так по-деловому, что я проникся уважением к её актёрскому таланту, видимо, не зря в диверсионной школе парту полировала.

– Не волнуйся, голодной не останешься, садись! Поехали! Тебе понравится!

Катя подошла к машине и заглянула в окно.

– А можно я за руль?

– Что? – водитель сначала опешил, а потом расхохотался от такой наглости придорожной девки. – За руль, что ли, охота подержаться? А давай-ка я тебе лучше ручник дам передёрнуть, а? Понимаешь, о чём я?

Мужик так искренне смеялся, что даже не заметил, как я подошёл к машине и встал возле его двери в полный рост.

– Слышь, Петросян! – мрачно рявкнул я шутнику почти в самое ухо. – Пойди-ка в лесу свой ручник передёрни, пока есть что передёргивать!

Очень уж мне не понравились его шутки в адрес Кати. И ещё я не любил мужиков, снимающих женщин за еду и выпивку, позорили они наш мужской род. И то ли выражение лица у меня было очень уж суровое, то ли позаимствованный у убитого охранника автомат я держал слишком вызывающе, но смеяться водитель перестал сразу же. Любитель дорожных развлечений, не раздумывая, выскочил из машины и пулей рванул к лесу, ни разу не оглянувшись за всё время своего бега.

– Можно я за руль? – уже мне повторила вопрос Катя, и на всякий случай сразу пресекла все попытки обыграть её предыдущий разговор с хозяином машины. – Просто да или нет?

– Да, садись, садись! – ответил я и всё же не сдержался и усмехнулся.

Мы сели в Приору, и Катя объяснила:

– Не люблю показывать, куда ехать. Проще самой.

Она завела машину, мы тронулись, и перед глазами появилась надпись:

КВЕСТ «НАЙТИ МАШИНУ» ПРОЙДЕН. ВАМ НАЧИСЛЕНЫ ОЧКИ РАЗВИТИЯ! 5 ОР

«Интересно, вчера Система оштрафовала меня за украденные кроссовки и не засчитала квест, а сейчас закрыла глаза на грабёж и угон? И очки развития начислила! Приятно, конечно, но пугает тенденция, – я опять вспомнил Ольгин рассказ про маньяка. – Интересно, как эти очки расходовать? Если их, вообще, как-то можно расходовать. Но с другой стороны, раз начисляют, то явно с какой-то целью. Как бы в этом всём разобраться?»

Услышала ли меня Система, либо так совпало, но перед глазами появилась очередная надпись:

У ВАС 20 НЕРАСПРЕДЕЛЁННЫХ ОЧКОВ РАЗВИТИЯ! ЖЕЛАЕТЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ИХ ДЛЯ ПЕРЕХОДА НА СЛЕДУЮЩИЙ УРОВЕНЬ?

И тут у меня внутри всё замерло от неожиданного понимания всей нелепости ситуации: Катя мне рассказывала про необходимость борьбы с Системой, а я всецело был поглощён попыткой с этой Системой наладить контакт. Веяло от всего этого чем-то сюрреалистичным.

ВНИМАНИЕ! ВАМ ДОСТУПЕН ПЕРЕХОД НА СЛЕДУЮЩИЙ УРОВЕНЬ! ДЛЯ ЭТОГО ПОТРЕБУЕТСЯ 20 ОЧКОВ РАЗВИТИЯ. ЖЕЛАЕТЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ СВОИ ОЧКИ РАЗВИТИЯ И ПЕРЕЙТИ?

– Да! – крикнул я на всякий случай так громко, что Катя чуть не выпустила руль из рук и посмотрела на меня с негодованием.

ВЫ ПЕРЕШЛИ НА 11 УРОВЕНЬ! ВЫ ПОЛУЧАЕТЕ ДОСТУП К СВОЕМУ ИГРОВОМУ СЧЁТУ! ВЫ МОЖЕТЕ ВИДЕТЬ КЛАНОВУЮ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ ДРУГИХ ИГРОКОВ! ВАМ НАЧИСЛЕНЫ ОЧКИ ХАРАКТЕРИСТИК! 10 ОХ

«Какие ещё кланы? Какие игроки? Какой игровой счёт?» – различные вопросы просто взрывали мою голову.

Я едва осознал, что всем миром управляет какая-то Система, а на меня уже вывалилась дополнительная информация, которую я уже точно был не в силах сразу переварить.

ЖЕЛАЕТЕ РАСПРЕДЕЛИТЬ ОЧКИ ХАРАКТЕРИСТИК? У ВАС 20 НЕРАСПРЕДЕЛЁННЫХ ОХ

– Не-е-ет! – быстро ответил я и перехватил ещё один недоуменный взгляд Кати.

«Нет, ребята, – мысленно обратился я к Системе. – В данный момент я желаю только одного – не сойти с ума! А очки характеристик подождут, никуда они не денутся, тем более я понятия не имею, как и куда их надо распределять».

Вернувшись, мы обнаружили Ольгу лежащей на боку, поджав ноги, на дне овражка. Видимо, за то время, что мы добывали машину, ей стало заметно хуже.

– Оль, это мы! – негромко произнёс я, спустившись к девушке. – Тебе стало хуже?

Ольга посмотрела на меня, но ничего не ответила, только немного поморщилась. Она была очень бледной. Я взял её за руку, рука была прохладной.

«Этого ещё только нам не хватало», – я осознал, что состояние раненой ухудшилось намного.

Меня пугало не то, что с такой Ольгой мы становились связанными по рукам и ногам, мне было просто страшно за её жизнь. Разумеется, я её уже простил. Глупо было злиться на человека, которого обманули сослуживцы, и который после этого рисковал жизнью, чтобы исправить свою ошибку, а теперь лежал передо мной на земле, держался за живот в районе левого подреберья и тихо, почти неслышно, стонал.

– Тошнит? – поинтересовалась Катя.

– Нет, – еле слышно ответила Ольга.

– Есть ощущение, что теряешь сознание?

– Нет.

– Пить хочешь?

– Да.

– А это плохо.

Меня покоробили Катины слова. Она говорила очень сухо, практически без сочувствия. Стало интересно, научили её этому в диверсионной школе, или она по своей натуре была такой бессердечной? Но, возможно, это было то самое чувство неприязни, которое по умолчанию присутствует у страшненьких девушек в отношении красавиц. Так или иначе, я вспылил:

– Да что плохого в этом? Ну, хочет человек пить! И что? Не нагнетай! Всё будет хорошо! Оль, ты слышишь меня? Всё будет хорошо! Наверное, ребро сломано, вот и больно! Где болит? Где рёбра, да?

– Нет. Живот. Вверху и слева. И как будто туда назад отдаёт, к спине и к плечу, – Ольга снова застонала.

– Скорее всего, разрыв селезёнки и внутреннее кровотечение. Все признаки налицо. Разве что сознание не теряет. Но это пока и необязательно, – всё так же спокойно сказала Катя. – Обычная заброневая травма. Ничего удивительного.

– Держи свои домыслы при себе! – я резко обернулся к Кате и с ненавистью посмотрел ей в лицо.

Она не отвела взгляд. Мне стали неприятны эти гляделки.

«Дура. Просто дура. Или бесчувственная сука, – наградил я мысленно Катю нелестными эпитетами. – И самое страшное, я даже не знаю, что из этого хуже».

– Всё будет в порядке! – я погладил Ольгу по щеке и рукам. – Не слушай её, она дура! Ты будешь жить долго и счастливо!

– Будет, – всё тем же равнодушно-спокойным голосом добавила Катя. – Если ей в ближайшие часы селезёнку зашьют или удалят. И я бы на вашем месте, чем охать – ахать, поехала в ближайшую больницу.

– Не поеду я в больницу! – неожиданно громко сказала Ольга. – Я давала присягу, меня ждёт трибунал и Точка Ч.

– Не факт, – заметила Катя. – Но вот если не поедешь, то тебя гарантированно ждёт крематорий!

После чего диверсантка-террористка посмотрела на меня.

– Вези её в ближайшую больницу и оставляй там! Есть шанс, что спасут. Не теряй время!

– Я не поеду в больницу! Лучше оставьте меня здесь! – уже почти кричала Ольга.

– В овраге умирать? Красиво, конечно. Романтично. Короче, вы тут решайте, а я в машине подожду, – жестокость Кати казалась уже просто невероятной, либо она понимала, что в тот момент с нами только так и можно было разговаривать.

Бывшая диверсантка пошла к машине, и я услышал, как открылась, а затем, закрываясь, хлопнула дверца. Приготовился услышать звук заводящегося двигателя. Сомнений в том, что Катя уедет, оставив нас одних, не было.

Но звука двигателя я не услышал. Ни сразу, ни через минуту.

«Неужели, действительно ждёт нас?» – мне стало немного стыдно, что я ранее так нехорошо подумал о Кате.

Надо было принимать решение. Я посмотрел на Ольгу, погладил её влажное от холодного пота лицо и сказал максимально решительным голосом:

– Оля! Слушай меня внимательно! Не ехать в больницу мы не можем, твоя жизнь сейчас – самое важное для нас, и мы должны за неё бороться! Но и бросать тебя там я не намерен! Ты поняла меня?

Ольга едва заметно кивнула.

– Помнишь Лёху Савченко?

На некоторое время Ольга задумалась, после чего опять кивнула, видимо, вспомнила-таки нашего одноклассника Лёху.

– Он же медицинский окончил, сейчас работает в НИИ Скорой Помощи. В приёмном покое дежурным хирургом. Позавчера мы на день рождения к Вадику Никитину ходили, и Лёха жаловался, что пришлось из-за этого меняться дежурствами и теперь у него два ночных. Значит, он сейчас на работе. Едем к нему, он поможет!

– Не будет нам никто помогать, – печально прошептала Ольга. – Ты плохо знаешь Контору.

– А ты плохо знаешь Лёху Савченко! Давай попробуем осторожно встать, и пойдём к машине. Пока это прибабахнутая не передумала нас ждать и не уехала.

Оля улыбнулась. Несмотря на испытываемую боль, ей понравилось, что я назвал Катю прибабахнутой. Ох уж эти женщины, я представил, как мне трудно будет с ними управляться.

Глава 11

Мы добрались до машины, и я помог Ольге устроиться на заднем сиденье, сам сел рядом. Катя повернулась и вопросительно посмотрела на меня.

– В Купчино поехали! НИИ Скорой Помощи знаешь где?

– Знаю, – спокойно ответила девушка, завела машину и рванула с места.

Взяв Ольгину ладонь в свою руку, я крепко сжал её. В ответ на это девушка придвинулась и прижалась к моей груди. Я погладил её по волосам и поцеловал в макушку.

– Всё будет хорошо. Всё будет хорошо!

Время было уже позднее, машин на дороге встречалось немного. Примерно через полчаса мы подъехали к городу. Всю дорогу ехали молча, Катя, видимо, решила, что я хочу отвезти Ольгу в больницу и оставить там. Я заранее не стал лишать её этой надежды. Проехав несколько кварталов по городу, Катя остановилась у первого попавшегося супермаркета и повернулась к нам.

– У тебя деньги есть? – спросила она у Ольги.

– Только карточка, – ответила та.

– Не пойдёт, – покачала головой Катя. – А есть что-то ценное? Телефон, часы, золото?

– Телефон есть. Но он разобран, аккумулятор отдельно.

– А смысл, прятать телефон, когда у тебя чип в башке? – усмехнулась Катя. – Давай его сюда!

Ольга осторожно, через боль достала из кармана куртки новенький смартфон и аккумулятор к нему. Катя схватила гаджет, внимательно рассмотрела, видимо, прикидывала его стоимость, удовлетворённо хмыкнула и тут же выскочила из машины.

Отсутствовала она недолго, не более десяти минут. Вернулась с небольшим пакетом, села в машину, достала из пакета полуторалитровую бутылку воды и протянула нам.

– Спасибо, – прошептала Ольга, а я взял бутылку, открыл и помог ей напиться.

Затем немного отхлебнул сам и вернул воду Кате, которая к этому времени вытащила из пакета большую упаковку льда и протянула её Ольге.

– Приложи к животу! Туда где болит. Что бы у тебя там ни было, это не помешает.

Ольга приложила лёд к верхней части живота, а Катя достала из пакета рулон фольги и две бейсболки: синюю и розовую.

– Обмотайте головы фольгой, да хорошо обмотайте, а потом бейсболками прикроете!

Я не выдержал и рассмеялся. Смех был не к месту, но другой реакции мой организм выдать не мог.

– Шапочки из фольги? – с трудом сквозь смех произнёс я. – Ты издеваешься? Ты реально хочешь, чтобы мы сделали себе шапочки из фольги?

– Я сказала обмотать головы и надеть бейсболки! – рыкнула Катя.

– Да ты гонишь! – я сразу вспомнил этот заезженный интернет-мем «шапочки из фольги», различные картинки на эту тему и истории про ненормальных, которые носят такие шапочки, чтобы в их мозг извне не могли послать никакую информацию, и их мысли тоже не могли считать.

И тут я перестал смеяться. Катя это заметила и спросила:

– Дошло?

– Вроде да. Но, блин, это же просто жесть! Столько приколов на эту тему. А оказывается… – я просто не мог найти нужных слов.

– А, оказывается, – подхватила фразу Катя, – Что все эти люди с шапочками на головах всё это время были правы! Пока Система копается в твоей башке, человек в шапочке из фольги для неё недоступен.

Я просто не мог поверить. Час от часу жить становилось всё интереснее и интереснее. Сколько ещё открытий мне предстояло сделать?

– А когда мне скажут, что Люди В Чёрном существуют, и путешествия во времени – реальность?

Катя мой юмор проигнорировала, и я спросил уже серьёзно:

– А себе намотала? Или ты сразу с фольгой была?

– Нет. Не была. Шакалы первым делом оборвали мне алюминиевую подложку с бейсболки. Но я уже намотала, – Катя приподняла край головного убора, и я увидел под ним фольгу.

«А, может, она издевается? Шутит так», – я никак не мог принять реальность шапочек из фольги и выдвигал различные версии объяснения Катиных действий.

С другой стороны, глупо было шутить в такой ситуации. Я посмотрел на Ольгу, чтобы задать ей вопрос, но она опередила меня и утвердительно кивнула. Значит, надо было наматывать.

Катя уже тронулась с места, я осторожно намотал пару слоёв фольги на голову Ольге, прикрыл это дело бейсболкой и осторожно подогнул края, чтобы не торчали. Затем проделал всё то же самое со своей головой. И всё-таки мне не верилось, что я это делаю. Это был уже полный сюрреализм.

– И это реально помогает? – спросил я Катю, натянув бейсболку.

– Процентов на восемьдесят – девяносто блокирует поступление сигналов на чип, – ответила девушка. – И почти на сто процентов с чипа. Не такой уж мощный передатчик у него. Не пробивает через фольгу. А вот если попасть в хорошую зону вайфай, то до чипа сигнал пробьёт.

– Дёшево и сердито, но такие вещи обычно и работают, – согласился я. – Выходит, я от Системы информацию ещё могу получить, но она меня точно не видит?

– Да. А это намного важнее.

– Отлично! Тогда мы можем ехать в больницу?

– Да, – подтвердила Катя. – Но только при условии, что ты собираешься высадить её на крыльце.

– На каком ещё крыльце? Мы едем к моему другу, он нам поможет.

– То есть ты планируешь шариться по больнице?

Катя резко остановила машину.

– Ты чего встала?

– Думаю.

– Не время думать! Поезжай быстрее!

– Наверное, ты лучше сам поезжай, – ухмыльнулась Катя. – Появляться там дольше, чем на тридцать секунд без глушилки – самоубийство! Я точно на это не пойду.

– Без какой ещё глушилки?

Катя посмотрела на меня как на школьника.

– Ты помнишь, как Система работает? Я же тебе говорила. У тебя в башке чип! Он подключён к твоему мозгу. Почти всегда! Так как ты почти всегда в зоне приёма сигнала. Всё, что ты видишь, всё, что ты слышишь, в режиме реального времени видит и слышит Система! При желании она даже может делать запись. Каждые несколько секунд Система дёргает картинку, которую ты видишь, сканирует её на предмет нахождения в поле твоего зрения запрещённых предметов или людей. Понимаешь, о чём я?

– Не совсем, – признался я.

– Даже если ты с фольгой на башке и невидим для системы, то ты будешь отображаться в глазах у каждого, кто на тебя посмотрит! Конечно, ты можешь проскользнуть, опустив голову по коридору, но как ты будешь со своим другом разговаривать? В первые десять секунд вашего общения его чип отправит Системе сигнал, что он общается с человеком, находящимся в розыске.

– По-моему, вы все слишком пуганные. В конце концов, почему тогда ваша Система меня полдня не могла вычислить, пока Ольга не сдала… – сказал я и осекся, во-первых, стало неудобно перед Ольгой, а во-вторых, не стоило Кате этого знать.

– Она тебя сдала? – мне показалось, глаза у Кати стали шире, а каменное выражение лица куда-то пропало.

Было непонятно, как правильно реагировать на сложившуюся ситуацию и отвечать на Катин вопрос. Поэтому решил ответить, как говорится, уклончиво:

– Тебе не по фигу?

– Я тебя не сдавала! – влезла в разговор Ольга. – Тебя засекли полицейские по обычной камере! Перед этим Железняк сделал выборку всех твоих друзей и знакомых, в том числе и одноклассников, почему, собственно, я в неё и попала. А когда он понял, что ты в «Люксоре», то сделал запрос, кто из той выборки ближе всех к клубу. А я как раз была там. Ещё и сотрудница WMAP16. Разумеется, он позвонил мне и попросил помочь тебя вывести из клуба. Я должна была это сделать и сообщить ему, а так как не сообщила, он утром пробил, что я дома и приехал без звонка.

– А почему ты не сообщила?

– Не хочу об этом говорить.

Я опять вспомнил, как Железняк несколько раз пытался меня убить. Зачем это ему было нужно, я даже и предположить не мог, но мне это всё очень не нравилось. Из грустных раздумий меня вывела Катя.

– Прошу прощения, я правильно понимаю? – произнесла она с некоторой ноткой искусственного восхищения. – Сначала она тебя сдаёт Конторе, а потом лезет под пули, чтобы спасти? Ты из-за неё едешь на Точку Ч, а потом везёшь её в больницу, рискуя жизнью?

Катя глубокомысленно подняла брови.

– Высокие отношения! Завидую! Честно.

– Я никого не сдавала! – крикнула Ольга так громко, что ей стало больно.

Она замолчала, скривила от боли лицо и схватилась ладонью за верх живота.

– Да ты не ори! – усмехнулась Катя. – А то сознание потеряешь. Мужик твой правильно заметил, мне по фигу.

После этого она посмотрел на меня и добавила:

– Давай решай быстрее! Со мной за глушилкой или сами в больничку?

– Поехали за твоей глушилкой! Только, пожалуйста, быстрее! – сделал я, как мне показалось, логичный выбор.

Катя так рванула с места, что о последнем своём слове я тут же пожалел. Нет, я никогда не боялся быстрой езды, и к женщине за рулём всегда относился положительно, но то, что Катя вытворяла со старой развалюхой, заставило меня вцепиться рукой в боковую ручку до боли в ногтях. Приора, казалось, вот-вот взлетит.

– Что хоть за глушилка такая? – попытался я отвлечься от дороги.

– Подавитель всех мобильных частот как официальных, так и тех, на которых Система информацией с чипами обменивается. Ну и вайфай гасит заодно.

– И что с ней можно спокойно ходить?

– Ну не спокойно, конечно. Если увидят, что народ начинает телефоны трясти в поисках сигнала, то могут и проверить. Но пройти с ней по коридору и переговорить быстро с другом – самое то.

– Ну а потом же мы уйдём, и Лёха снова будет в Системе!

– И что? Тебя-то рядом не будет! Чип не записывает и не хранит информацию, и твой мозг тоже! В смысле как цифровой накопитель. Записывает только Система у себя на сервере и лишь то, что ты ей передал. Следовательно, если разговор был во время глушения, то потом Система никак про него не узнает. А как бы по-другому люди с Системой боролись? Нас всех давно переловили бы уже!

– А у тех придурков она по пути сдохла, а запасную они забыли взять, – неожиданно весело сказала Ольга. – Они всю дорогу потом спорили и ругались. Зуб требовал ехать за новой, а тот псих боялся упустить перевозку и решил идти напролом. Вот он поэтому и дёргался так. Сумасшедший риск, лица засветили и всё зря.

– Засветили… – я призадумался и через некоторое время добавил. – Мы все засветили. Но система не сообщила Конторе, что мы сбежали! Я в этом уверен!

– Да, странно, что нас не ловят. Точнее, не поймали, до того как мы фольгой обмотались. Но рисковать я не хочу, тем более тут недалеко, – сказала Катя и выжала из несчастной Приоры ещё немного дури.

За глушилкой заехали в какой-то парк, где Катя её выкопала из-под старой коряги. Как она потом рассказала, у её подпольной организации по всему городу расположены такие тайники. После чего мы, не теряя времени, направились в больницу.

В приёмном покое была толпа, народ шумел, галдел и требовал помощи. Врачи и медсёстры носились туда-сюда, осматривали пациентов, заполняли бумаги, выписывали, прописывали и записывали, помогали, выручали, спасали.

Глядя на всё это, я в очередной раз проникся уважением к Лёхе и его профессии, только вот его самого нигде не было видно. А долго находится среди этих людей я не мог, так как уже заметил, что несколько человек, которые на момент моего появления разговаривали по мобильному, уже с удивлением смотрели в экраны своих гаджетов, пытаясь выяснить, почему прервался разговор и нет сигнала.

Я быстро подошёл к молоденькой медсестре и спросил её:

– Здравствуйте! Скажите, пожалуйста, Савченко Алексей сегодня дежурит?

– Здрасьте! Да, дежурит, – ответила девушка, оглядела приёмный покой и, не дожидаясь моего второго вопроса, добавила. – Он, наверное, сейчас в ординаторской.

Я поблагодарил медсестру и быстро пошёл к месту предполагаемой Лёхиной дислокации.

Мой друг действительно сидел в ординаторской и поедал бутерброд с ветчиной и сыром, наспех запивая его кофе. Вид у него был уставший.

– Здорово, Лёха! – выпалил я, и решил не терять время на лишние объяснения. – Тебе звонили?

– Приезжали! – ответил мой одноклассник, дожёвывая бутерброд. – Вчера.

Шустрые ребята из КСК, видимо, решили самых близких друзей навестить, понимая, что звонок, скорее всего, не сможет передать всю серьёзность ситуации. А раз приезжали накануне, то это были ещё люди Железняка. И, возможно, за побег нас пока в розыск не объявили.

– Лёх, я долго не могу объяснять, просто скажи, помочь можешь?

– Смотря что делать надо.

– То, что умеешь. Но я сейчас не про это.

– Про ментов, что ли? – Лёха усмехнулся. – Да плевать на них! Ты же знаешь, как я их «люблю».

– Это не менты.

– Все они менты! – отрезал друг. – Что надо?

– Глянь человека, пожалуйста! Там травма, возможно, очень тяжёлая. Но надо неофициально.

– Это я уже понял, – Лёха дожевал бутерброд и допил кофе. – Тогда сразу сюда веди!

– И ещё, – я невольно замялся. – Это Ольга Фролова. Помнишь её? Так вот, ты, пожалуйста, лишних вопросов не задавай.

– Фролова? – Лёха удивлённо вскинул брови. – Ты с ней, что ли, замутил?

– Типа того. Пожалуйста, давай без вопросов!

– А она ничего была такая, – Лёха с прищуром поглядел на меня. – Распечатал всё-таки?

– Лёха! Она там в машине умирает, а ты хрень всякую несёшь!

– Ну так сюда её тащи, пока не умерла!

Я быстро привёл Ольгу, и они с Лёхой сразу куда-то ушли. А я остался в ординаторской, с ужасом поглядывая на глушилку и представляя, сколько народа вокруг сейчас теребит свои смартфоны. Ещё думал о том, что Лёха с Ольгой явно вышли за пределы действия аппарата. Но я был почти уверен – Система не станет докладывать обо мне органам.

Ждал примерно полчаса. Когда Ольга с Лёхой вернулись, по довольному лицу одноклассника я понял, что жить Фролова пока будет.

– В общем, ситуация такая, – отчитался мой медицинский друг. – Мы сделали рентгенографию органов брюшной полости и грудной клетки. Рёбра целые, разрывов органов и скопления крови в брюшной области я не заметил. Чтобы быть уверенным полностью, надо проводить лапароскопию, но её так быстро не сделаешь. Да если честно, я и смысла не вижу. Там гематома у неё слева в районе девятого-десятого ребра растёт на глазах. Она и болит, ушиб не слабый. Как будто в неё кто-то выстрелил из пистолета через бронежилет.

Мы с Ольгой переглянулись.

– Буквально неделю назад подобный случай был, мужика привозили, – продолжил Лёха. – То ли мент, то ли эфэсбэшник, очень похоже было, только у него ещё и трещина была. А у Ольги рентген показал, что все рёбра целы, тут повезло. Опасности для жизни я не вижу. Укол обезболивающий сделал, должно полегче стать. В район гематомы лёд ещё хотя бы на пару часов. И лежать! С рукой тоже ничего страшного, пуля прошла сквозь мягкую ткань, даже не прошла, а так зацепила. Я обработал и перевязал. Дальше повязки сами меняйте, это несложно, рана небольшая. Через неделю, кроме шрама, ничего не останется. А с рёбрами, если я не ошибся с диагнозом, то два-три дня и явный дискомфорт исчезнет, ну а там какое-то время надо просто наблюдать, пока гематома не рассосётся.