Текст книги "Взгляд на миллион"

Глава 19

Мартин помог Жаку сесть в машину и, подойдя к магазину, остановился, ожидая Сьюзен. Он вспомнил день, когда они вместе приехали в Париж, как зашли в магазин, и она показала свою любимую книгу… «Как же много всего произошло за такое короткое время…»

– Мартин, дружище, поторопи Сьюзен. Здесь нельзя долго стоять, – обеспокоенно крикнул Сэм.

Юноша хотел было открыть дверь, но в эту минуту Сьюзен сама вышла ему навстречу, успев напоследок сказать тёплые слова прощания Диане и Нэнси.

– Сьюзен, надо ехать, – тихо проговорил Мартин.

Он взял из её рук сумку, и они пошли к машине.

– Жалко прощаться с этим местом, – как будто не до конца осознавая всю глубину случившегося или пытаясь таким образом переключить свои мысли и в очередной раз не заплакать, сказала Сьюзен.

Она посмотрела на свои окна, на открытую летнюю террасу её любимого уютного кафе Soleil на набережной канала Сен-Мартен и на старого моряка, сидевшего к ним спиной на ступеньках спуска на пристани…

– Может быть, мы сюда ещё вернёмся… когда-нибудь – постарался утешить её Мартин.

Фургон Сэма сегодня был без прицепа, поэтому ехал быстро, подскакивая на каждой кочке. Жак, по всей видимости, хлебнул из фляги, которую предусмотрительный Сэм доверху наполнил виски после того, как сегодня утром заехал к ним на виноградник…

…Жак и Колетт встретили Сэма возле дома и, несмотря на то что на улице стояла невыносимая жара и нещадно палило солнце, долго говорили том, что было бы неплохо всем вместе съездить в Париж, сделать покупки и устроить сюрприз Сьюзен, приехав неожиданно к ней в магазин. Через час Колетт почувствовала себя нехорошо и, сославшись на сильную головную боль, поднялась к себе в комнату. Находясь в гостиной с Сэмом, Жак несколько раз попытался позвать Колетт и, не дождавшись ответа и словно что-то предчувствуя, сам направился к ней. С Колетт случился сердечный приступ, и Жак с Сэмом не успели доставить её в больницу. Она умерла у Жака на руках. Перед самым концом Колетт чуть слышно произнесла: «Я очень люблю тебя и Сьюзен. Мне так много хотелось бы вам сказать. Пожалуйста, берегите друг друга и будьте счастливы. Обещай мне!»

После этого она долго, без слов, смотрела на Жака, словно хотела сохранить его образ в своём сознании…

…Сэм время от времени бросал робкие, виноватые взгляды в зеркало заднего вида и тяжело вздыхал, наблюдая то, в каком подавленном состоянии находится Сьюзен. Жак продолжал что-то бессвязно бормотать, сидя в машине рядом с Сэмом, потом закрыл глаза, стал медленно оседать и, в конце концов, уснул. Мартин обнял Сьюзен и взял её за руку.

– Если бы я мог всё изменить, – сказал он.

– Ты уже сделал для меня очень много, – ответила Сьюзен. – Спасибо тебе за всё.

Она коснулась рукой его лица и нежно поцеловала. У Мартина защемило сердце от осознания того, какую боль сейчас испытывает Сьюзен. Он вспомнил, как сам когда-то, после смерти отца, чуть не потерял мать. Софи сильно переживала смерть Грегора и, если бы не присутствие и помощь сына, вряд ли справилась с таким несчастьем. Всю дорогу, пока они ехали на виноградник, Мартин держал Сьюзен за руку и пытался сохранять спокойствие. Он понимал, что самое трудное ещё впереди. Уже подъезжая к видневшейся вдалеке виноградной долине, Сэм почему-то остановил фургон и вышел.

– В чем дело? – поинтересовался Мартин.

На дороге лежала собака. Видимо, кто-то сбил бедного пса и не позаботился о том, чтобы убрать труп несчастного животного с дороги. Мартин не стал пугать Сьюзен и, сказав, что у них просто барахлит мотор, вышел из машины. Мужчины оттащили останки пса на обочину, присыпали землёй и закурили.

– Тяжело им придётся, – проговорил Сэм, с грустью поглядывая на кабину фургона, в которой продолжал дремать обессиленный Жак, – он любит приложиться к бутылке. Твой отец был покрепче на этот счёт. Жак и Колетт сильно ругались из-за его постоянного желания выпить рюмочку-другую. Думаю, это тоже повлияло на то, что случилось. – Он стряхнул пепел и спросил: – А ты как? У вас со Сьюзен серьёзно? Она чудесная девушка, и отец её очень любит.

– Надеюсь, что серьёзно, – ответил Мартин и тихо добавил: – Ведь я тоже её люблю.

В этот момент из фургона вышла Сьюзен и, непонимающе взглянув на обоих, взволнованно спросила:

– Что-то случилось?

– Всё в порядке, – ответил Сэм. – Можно ехать.

Через пятнадцать минут они уже были возле дома родителей Сьюзен. Мартин помог выйти Жаку и проводил его до веранды. Тот абсолютно не стоял на ногах, и пришлось приложить немало усилий, чтобы увести его в комнату. Сэм занёс вещи, и они вместе с Мартином уложили Жака на кровать. Сьюзен молча сидела в кресле в гостиной и в задумчивости смотрела в пустоту.

– Мартин, я уезжаю. Ты присмотри за Жаком. А завтра я приеду, и мы подумаем, что делать дальше, – сказал Сэм, усаживаясь в машину.

Вслед за Мартином к фургону подошёл высокий мужчина в потёртой кожаной куртке со щетиной трёхдневной давности. Это был Луи, помощник Жака – на голову выше Мартина, с голосом, похожим на звук утреннего горна.

Неудивительно, что Жак взял в помощники именно его, хотя выбирать особо не пришлось, так как это был его племянник, который, прослужив в соседствующей с ним воинской части около десяти лет и женившись, не совсем удачно приземлился после прыжка с парашютом. Он сломал себе ногу и серьёзно повредил коленную чашечку, из-за чего был навсегда лишён возможности снова подняться в небо, и пребывал в полном отчаянии. Сердобольный Жак предложил Луи пожить у него и по мере возможности помогать на винограднике, но Софи уговорила Жака временно разместить у себя горемычного племянника и его любимую супругу, пока тот окончательно не встанет на ноги.

– Здравствуйте Сэм. Не беспокойтесь. Завтра Жак будет в форме. Обещаю, – сказал Луи.

– Ладно, парни. Уверен, что вы с Мартином как следует проследите за ним. Самое главное – не давайте ему больше пить, а то не дай Бог… Я уже и так чувствую себя виноватым. – И Сэм, захлопнув дверцу кабины, стал медленно разворачивать машину, чтобы выехать на главную дорогу.

Мартин и Луи поднялись в дом. В первую минуту казалось, что гостиная и всё, что в ней находилось, приобрели какой-то тяжёлый, серый оттенок. Занавески были плотно задёрнуты, вокруг стола стояло несколько стульев, на одном из которых висела накидка Колетт. Сьюзен подошла к накидке, аккуратно сложила и убрала в шкаф.

– Луи, у нас не было возможности познакомиться раньше. Меня зовут Мартин. А вы – помощник Жака?

– Да, Жак – мой дядя. Мы приехали вчера, чтобы помочь ему на винограднике, но ваша матушка любезно предложила нам с супругой временно пожить у неё, – ответил Луи. – У Джулии скоро должен родиться ребёнок, и Софи сказала, что у неё нам будет намного лучше. К тому же, после моей травмы на службе компрессы Софи в буквальном смысле за одну ночь поставили меня на ноги. Она очень добрая и великодушная женщина.

– Да, вы правы, – сказал Мартин. – Что же, получается, вы и Сьюзен – двоюродные брат и сестра. Хорошо, что вы приехали, Луи. Искренне рад знакомству. – И Мартин пожал ему руку. – Луи, вы тогда, пожалуйста, передайте Софи, что сегодня я останусь здесь, а завтра утром мы с ней обязательно увидимся.

– Хорошо, Мартин. Сьюзен, вам что-нибудь нужно? Если хотите перекусить, на кухне есть пирог и молоко. Простите, мне нужно идти.

Сильно припадая на левую ногу, Луи дошёл до веранды, потом оглянулся и сочувственно посмотрел на Сьюзен. Она и Мартин остались одни в гостиной, время остановилось для них, словно начиная отсчёт для новой, другой, жизни. Сьюзен села за стол и печально взглянула на Мартина. Она не знала, что говорить и что делать.

– Сьюзен, давай я налью тебе чаю, – сказал он.

– Нет, просто посиди со мной.

Он придвинул стул ближе и сел рядом.

«Бедная Сьюзен, – подумал он. – Столько тоски и боли я ещё никогда не видел в её глазах».

– Тебе надо отдохнуть, – сказал Мартин. – Давай я провожу тебя в твою комнату.

– Да, наверное, ты прав, – ответила она. – Нам всем надо отдохнуть. Завтра предстоит тяжёлый день.

Они поднялись наверх, и Сьюзен, не раздеваясь, прилегла на кровать.

– Мартин, побудь со мной, – попросила она, пытаясь укрыться с головой лёгким, цветастым пледом.

Он прилёг рядом и обнял её. Какое-то время они лежали молча, прислушиваясь к друг другу. Потом Сьюзен повернулась к Мартину и тихо произнесла:

– Знаешь, мама очень много читала мне. Это всё её книги. Отец часто был в отъезде, и мама, чтобы я не чувствовала себя одиноко без него, всё время что-нибудь читала или рассказывала. Она всегда старалась быть рядом. Наверное, поэтому я и на работу устроилась в книжный магазин.

Сьюзен вздохнула, и Мартин почувствовал, что она плачет.

– Я сожалею и очень тебе сочувствую, – сказал Мартин и сдержанно поцеловал Сьюзен.

Глава 20

На следующий день Мартин проснулся от того, что кто-то нежно гладил его по щеке. Это была Сьюзен. Он открыл глаза и взял её за руку:

– Милая, как ты?

Она печально взглянула на Мартина, поцеловала его и сказала:

– Пойдём со мной, мне нужна твоя помощь.

Из гостиной доносились приятные запахи, и сегодня комната не казалось такой мрачной и унылой, как вчера. Окно было открыто, и через него струился мягкий, тёплый свет.

– Я приготовила омлет. Мы вчера даже не ужинали. Ты, наверное, ужасно голодный.

Она пыталась казаться сильной, но глаза выдавали её. Мартин подошёл и заботливо обнял Сьюзен.

– Мне бы так хотелось защитить тебя от всех невзгод и сказать, что всё будет хорошо… Ты должна знать, что я очень люблю тебя. Жизнь часто бывает несправедлива и даже жестока, но надо жить дальше.

– Я так жалею, что меня не было рядом, когда её не стало. Возможно, я смогла бы её спасти, – с горечью ответила Сьюзен и заплакала.

Мартин обнял её крепче и, поправив волосы, погладил по голове. Он понимал, что в мире нет таких слов, с помощью которых он мог бы её утешить. Сейчас нужно было только время.

Они позавтракали, и Сьюзен отвела Мартина к Жаку. Было абсолютно понятно, что ночью он нашёл и прикончил все винные запасы, которые были припрятаны у него в комнате и в доме. Этого хватило, чтобы Жак упал на пол в беспамятстве. Вокруг валялись бутылки и обрывки бумаги. На столе стояла коробка с письмами Колетт.

– Я даже не знала, что отец хранил письма от мамы. Я никогда их не видела, – сказала Сьюзен.

– Надо поднять его, – предложил Мартин.

Они перетащили Жака на кровать. Видимо, он пил до самого утра, от него разило, как из чанов на винодельне у Сэма.

– Его сегодня лучше не трогать, – участливо проговорил Мартин. – Будем надеяться, что хотя бы к вечеру он придёт в себя. Надо найти Луи и понять, что делать дальше. Не беспокойся ни о чём, всё будет хорошо. Оставайся пока с отцом, а я схожу за Луи, заодно повидаюсь с матерью. – Он поцеловал Сьюзен и вышел из дома.

Когда в прошлый раз Мартин прощался с Софи, они предположить не мог, что уже через несколько дней они увидятся снова. Дверь была открыта. Он вспомнил, что Луи здесь живёт с женой и что они ждут ребёнка, поэтому постарался войти как можно тише. Мартин прошёл в комнату Софии, не застав её, подумал о том, что она, скорее всего, сейчас на винограднике. Навстречу вышел Луи, он был одет в рабочую одежду пилота-ремонтника, побрит и всем своим видом выражал абсолютную готовность дисциплинированного бывшего военного выполнить любое, даже самое сложное, поручение.

– Доброе утро, Мартин! – пробасил Луи, и тот понял, что тишина совсем не обязательное условие для его беременной супруги.

– Здравствуйте, Луи, – ответил он. – Я думаю, Жак вряд ли будет в состоянии сегодня что-либо делать. Поэтому, если понадобится какая-то помощь, можете рассчитывать на меня.

Луи поблагодарил Мартина, и они вместе вышли из дома. Навстречу им шла Софи. В руках у неё была корзина со свежими гроздьями винограда.

– Это для Джулии. Ей сейчас нужны витамины, – сказала Софи, и, передав корзину Луи, повернулась к сыну: – Мартин, милый, здравствуй. Вот уж не думала, что мы так быстро с тобой увидимся снова. – Она обняла его и добавила: – Бедная, бедная Колетт. Жаку сейчас будет нелегко. Он не то что наш отец, хоть и бывший военный. Хорошо, что ты приехал, Мартин. Завтра состоятся похороны. Надо как-то пережить этот день.

У Мартина не было какого-то особенного плана на день. Он просто знал, что если кому-то потребуется помощь, то нужно постараться быть рядом.

Через час приехал Сэм, и они снова все вместе собрались в доме Жака. Тот по-прежнему спал в своей комнате и только время от времени постанывал во сне и громко кашлял. Софи и Сьюзен накрыли на стол, но никто не притронулся ни к пирогам, ни к чаю. Все опускали глаза, и, казалось, каждый считает себя виноватым в том, что случилось. Сэм первым прервал молчание:

– Сегодня придётся поработать подольше. Потому что завтра… – он как будто споткнулся, но потом взял себя в руки и продолжил: – Завтра к десяти часам надо будет ехать на кладбище. Я очень сожалею, Сьюзен. Простите, но, если вам что-нибудь будет нужно, только скажите.

Сэм не отличался красноречием. Это был человек дела. И поэтому, закончив говорить, он сразу же подошёл к Луи и попросил его пойти с ним на виноградник. Луи взял со стола пирог и, виновато опустив глаза, поспешил за Сэмом. Сьюзен едва сдерживала слезы. Она села за стол и, стараясь сохранять спокойствие, налила чай Мартину и Софи.

– Сейчас совсем не обязательно быть сильной, – сказала Софи, обратившись к Сьюзен и взяв её за руку. – Если хочется поплакать, то ты поплачь, будет намного легче.

Сьюзен с пониманием посмотрела на неё и мягко кивнула в ответ…

– Ну, я пойду, – сказала Софи. – Сэм наверняка уже уехал, а за Луи нужен глаз да глаз. Он ещё совсем ни в чём не разбирается.

Обняв и поцеловав Сьюзен, Софи многозначительно взглянула на сына. Затем встала и, не торопясь, направилась к выходу. Мартин понимал, что надо чем-то занять Сьюзен. Он подошёл к ней и сел напротив.

– Понимаю: что бы я ни сказал сейчас, это всё равно не поможет тебе отвлечься, – начал Мартин, – но, прошу тебя, давай просто выйдем из дома и пройдёмся по винограднику. Надо жить дальше. У тебя есть отец, я, Софи. – И Мартин с сочувствием посмотрел на Сьюзен. В следующее мгновенье наверху, в комнате Жака, раздался странный шум. Сьюзен прислушалась и с удивлением взглянула на Мартина. Через минуту на лестнице показался Жак. Несмотря на печальные события, он совсем не выглядел измученным или измождённым. Видимо, длительное пребывание в абсолютно бессознательном состоянии помогло ему избавиться от стресса и довольно быстро взять себя в руки.

– А, Сьюзен, вот ты где, – сказал Жак. Увидев юношу, он протянул ему руку и хриплым голосом произнёс: – Здравствуй, Мартин.

Сьюзен налила отцу чай и села рядом.

– А как там Луи? Справляется? – спросил Жак и осторожно заглянул в глаза дочери.

– Да, приезжал Сэм, и они обсудили, что необходимо сделать на винограднике, – ответила Сьюзен.

– Какой же Сэм всё-таки молодец! Не подвёл меня, – сказал Жак и, обратившись к Мартину, спросил: – А вот Луи, наверное, никуда не годится? А? Ты как думаешь?

Мартин понимал, что Жак просто храбрится, пытаясь изобразить уверенность и некую отстранённость от постигшего их семью горя.

– Да нет, почему же? – ответил он. – Луи – славный малый. Он мне очень понравился.

– Понравился, – повторил Жак. – Он же мой родственник. Вот только с военной карьерой ему не повезло. Ну что же, ничего не поделаешь. Пусть какое-то время побудет тут, отойдёт от своих неудач. Может, чему-нибудь здесь научится. Софи и Сэм уже столько ему всего рассказали. Надо узнать, что у них там.

Жак поцеловал дочь, и, глубоко вздохнув, пряча и на ходу вытирая выступившие слёзы, тяжело спустился по ступенькам веранды. Сьюзен хотела пойти за ним, но Мартин остановил её:

– Не надо. Пусть немного пройдётся. Он же специально вышел из дома, чтобы отвлечься.

– Да, наверное, ты прав, – сказала Сьюзен.

Мартину казалось, что Жак, глядя на дочь, в каждом жесте и в каждом слове видит и слышит Колетт, ведь Сьюзен так сильно была похожа на свою мать.

– Я всё же хочу убедиться, что он в порядке и с ним всё хорошо, – сказала Сьюзен и встала из-за стола.

Мартин пошёл вслед за ней. К их удивлению Жак мирно беседовал с Луи по поводу очередной обработки виноградника и о том, что через неделю надо поехать в город, чтобы закончить дела, которые были связаны с переоформлением земли.

– Он абсолютно не выглядит удручённым, – сказала Сьюзен.

Судя по всему, сказывались «боевое» прошлое Жака и умение быстро выходить из стрессовых ситуаций. И, видимо, именно сейчас сработал этот такой полезный старый военный навык.

– Жак – очень сильный человек, – заметил Мартин. – Поэтому будем надеяться на лучшее.