Текст книги "Истории жизни. Проза (сборник)"

Невеста мая
Новелла

1

Ветерок подул из-за горы на реку. Он покрутился над серой водой и засобирался улететь, нал рекой начал спадать туман. Реку быстро заволокло молочным туманом и вода, уже не серебрилась под последними лучами лунного света, а просто оставалась серой. Вот ветер развернулся и полетел над рекой, прощаясь с последними лучами луны и ночными свиданиями звёзд.

Куст черёмухи рос около дома. Он уже давно надул свои почки, но погода, разнузданная и прохладная никак не давала им распуститься. Стоял ранний рассвет понедельника.

Девушка вышла из-за поворота и пошла по дороге. Запах распускающейся черёмухи не давал ей покоя. Она шла по обочине и смотрела по сторонам, как бы ей перейти дорогу и в каком месте. Видно было, что она торопилась. Рассвет только, только забрезжил над городом. Солнце ещё не показало свой нрав в раннем утре.

Она прошла ещё немного и перешла на другую сторону. Трамвай подошёл к остановке. Людей в такое раннее утро было мало. Кто же может в такую рань идти на работу?

Но она шла на работу, на которую устроилась три года назад, и начало рабочего дня было в восемь часов.

«Как же он вчера добрался до дома?» – подумала она, вспомнив, как она вечером бродила по улицам города и слушала своего друга о музыке, которую он недавно нашёл в Интернете, и пригласил её к себе домой послушать.

Красиво звучал шум дождя, летнего, чистого и тёплого. Она слушала и молчала, а потом он спросил её о ней:

– Как мелодия? Это Ярослав Никитин. Вальс дождя. Прекрасная мелодия. Я вчера сам неожиданно наткнулся на неё и заслушался. А сегодня решил предложить тебе её послушать, – он говорил, а она, задумавшись, не заметила, что он ждал её ответа.

– Да. Прекрасно. Не слышала ещё такой музыки. А ещё есть какая – нибудь мелодия? – спросила она его. Она, когда закончилась играть мелодия, задумалась и не могла ещё долго отойти от её звучания, и теперь ей захотелось послушать ещё, какую-нибудь лирическую мелодию.

– Да. Вот послушай. Это дудук. По-моему армянский или азербайджанский инструмент. Но звучит также прекрасно, как и скрипка. Играет Джуван Гаспарян и Ванесса Мэй. Мелодия называется "Чувства».

Её друг включил мелодию, и она зажмурила глаза. Как она была прекрасна. Пока играл и плакал дудук, она перенеслась на далёкие долины гор Кавказа. Но мелодия плакала над ушедшей любовью между двумя молодыми людьми. Она сидела и молчала, ещё долго вспоминая звучание дудука и скрипки.

А утром она вспомнила, как вчера слушала прекрасную мелодию и теперь шла по улицам и задумалась. Воздух распускающихся почек черёмухи дурманил её голову, она вся ушла в мысли о любви и отношениях между людьми. «Какая бывает горькая любовь», – подумала она, – «Черёмуха! – вот то, что сейчас дурманит голову мне и напоминает о любви. А ведь ей уже давно пора было расцвести. Это погода, такая холодная не даёт нашим чувствам разойтись под ночным небом».

Черёмуховый запах пьянил голову и плыл по округе над молодой зелёной травой. «Так это вчера, – подумала я, – этот вкусный горьковатый запах над нами ворошил наши мысли о музыке, которую мы с ним прослушали вчера у него дома? Да!..»

Она шла по улице и уже подошла к магазину, где работала продавцом. Ещё никого не было, охранник только что открыл дверь, и она зашла вовнутрь. Было тихо и спокойно и на её душе было светло и чисто, после вчерашнего дня.

«Ой, а сегодня ведь понедельник», – она вспомнила, что наказывала ей хозяйка её бутика.

Она ещё в субботу сказала, что ей надо поменять ценники на товаре, сделать переоценку и перевесить конфеты. Она быстро разложила коробки с конфетами под полками начала их взвешивать. Коробок было много. Какой чудесный был вчера вечер, а сегодня начинался такой тяжёлый день, и ещё столько надо было сделать работы. Ещё никогда так много заданий хозяйка не давала ей. Но прошло уже три недели, и надо было проверить весь товар. А они торговали не только кондитерскими изделиями. Поэтому, о вчерашнем дне она забыла мгновенно. Пока считала и перевешивала конфеты, прошло много времени и начал подходить народ. Пришлось делать всё одновременно: и взвешивать конфеты и продавать уже взвешенный товар.

«Хорошо, что я успела почти все конфеты взвешать. А так их осталось немного. Сейчас до делаю это и начну считать цены. Ой, а это что в коробке?» – она поглядела в коробку и увидала, что на дне лежали конфеты в развёрнутых бумажках и надкушенные. Их было так много, что она даже присела, – «Как же так… Ведь когда принимала товар, было всё нормально. А эти вообще принимала недавно. Вся коробка была целая. Хорошо помню, как провернула до самого дна все конфеты. Кто же это сделал? Вот и начался злосчастный понедельник. Говорила же, что надо было в другой день начинать переоценку и проверку товара. Что она мне скажет?»

Девушка села на стул, возле прилавка и смотрела на последнюю коробку с надкушенными конфетами.

«Кто же это мог сделать? – думала она и молчала, – Ну, конечно, она сейчас подумает на меня и всё, повешает мне. А зачем, мне такое? Что мне делать больше нечего. Это надо же было столько конфет съесть? Ужас! Что же делать?»

Она сидела и думала и в это время подошла хозяйка.

– Ну, что там у тебя? Как посчитала? Что-то я ценников не вижу. Ты что задумалась? Ой, а это что такое? – увидала она конфеты и посмотрела на меня подозрительно, – Ну, надеюсь, это не ты сделала?

– Я! Что вы. Разве мне надо было такое делать. Портить отношения с вами. Когда я так долго работаю у вас. И я думаю, кто это сделал.

– На кого думаешь? – оглядываясь на остальные бутики и девчонок, которые стали прислушиваться к их разговорам.

– А, это Ольга, – махнула рукой одна из продавцов, – Это её работа. Ей денег не дают. Вот она и чистит нас потихоньку. И когда она уволит её. Надо же, до конфет дошла. Ей завидно, что мы все хорошо работаем. Что у нас всё получается. А у неё всегда недостача. Вот и мстит нашим «счастливчикам». Видимо ты ей рассказала, что у тебя сегодня проверка и переоценка. Ей не надо говорить об этом. Она всегда пакостит перед проверками, чтобы уволить кого-нибудь. Такая натура.

– Вот даёт, – усмехнулась хозяйка, – Я-то что ей сделала? Ладно, давай коробку. Посмотрю, что она сейчас запоёт.

И хозяйка ушла с коробкой обкусанных конфет.

А девчонки сбежались ко мне, успокаивать, мол, как, прошла проверка. Говорили же тебе, что не соглашайся в понедельник делать проверку. Надо под конец смены, в субботу, делать. Все недостачи спрячешь. А что, у тебя всё нормально?

– Да. Недостачи нет. Даже излишки, по деньгам. Но я ей всё отдала. Покроет съеденные конфеты.

– Девчонки, вы что! Я не ела ваши конфеты. На какой они мне. Вы уже совсем, всё на меня вешаете, – прибежала Ольга и выпучила глаза, поглядывая на всех.

– Ладно, посмотрим, что твоя хозяйка будет дальше делать. Это она, наверное, тебя на честность проверяла или под тебя что-то хотела спихать.

Девчонки разошлись, а я ещё долго сидела и молчала.

Пока всё утро вчерашний вечер оседал под черёмуховый аромат надо мной, на работе мне уже успели испортить начало недели. Вот и думай, после этого: кто есть кто. А всё-таки, ведь надо же было именно понедельник выбрать для проверки. Это чтобы испортить мне настроение на всю неделю или чтобы, запомнила на всю жизнь работу у неё. И почему именно в понедельник? Такой характер у неё, хозяйки. Да?!..

2

Ветер начал стихать. Я прошла по тропинке к дому и зашла в свой подъезд. Люди шли в детский сад за детьми. А солнце светило сквозь набежавшие тучи и совсем не хотело прощаться с днём, который был тёплый для мая.

Вот белый ветерок набежал на дорогу и рассыпал белым веером черёмуху. Она только, только начала цвести, несмотря на забежавший снег в конце апреля и дождливые дни в начале мая.

Старые люди выходили посидеть около подъезда и посмотреть и посудачить о первой черёмуховой метели, и о любви, и о семейных ссорах.

Я прошла около них и зашла к себе. Дома, на окне, шторы всколыхнулись входящим ветром и опустились на него. Я прошла и села на диван. Ноги болели от постоянной работы продавцом, и хотелось только спать. Вода в ванне наливалась, а я сидела и чистила картошку для себя. День был трудным, и мне уже не хотелось ничего: ни стоять за прилавком, ни видеть своих подруг по бутикам, ни ссоры с хозяйкой.

«Как же бессовестно девчонки поступили со мною. Что же я могла им сделать? Ведь уже несколько лет работаю с ними, а ещё никогда не было такого щемящего душу случая. А сегодня, меня, словно жаром обдало каким-то не по-человечески хамским чувством. Как стыдно… Я за столько лет ещё ни разу, ни кому плохого не сделала. Всегда приветлива с покупателями, спокойна с соседками по бутикам, а сегодня…» – слёзы побежали сами собой.

Картошка, очищенная в чашке лежала, и казалось, что она тоже смотрела на меня укоризненно: «Как же так, как же ты смогла так поступить? Ведь теперь люди с тобою перестанут общаться, встречать на тропинке и здороваться. Говорить, что ты нажила себе капиталы чужим горбом и воровка».

«А что я могла сделать? Вот ты, скажи мне, как бы ты поступила на моём месте? Ты приходишь в свой бутик и находишь кражу конфет. И кто же это мне мог сделать? На соседок подумать стыдно. Ещё никогда не было такого случая, чтобы они подвели меня. Хозяйка относилась ко мне, словно она мама. Никогда не брала вовремя деньги. Доверяла и большие суммы. А тут, такая кража, смешная по своей натуре и до слёз обидная. Как будто я девочка, совсем несмышленая. Пришла первый раз на такую работу и вот, на тебе, посмеялись надо мною на весь магазин и район. Что теперь люди подумают обо мне?»

Но картошка молчала в ответ и что она могла сказать, лишь посочувствовать мне, она ведь картошка и ничего кроме своей кастрюли и супа не видит.

Я сидела на кухне и чистила картошку, а вода наполнялась в ванной.

Вода была тёплая и я села в ванну. Тёплой волной голубая вода обволокла моё тело, и я начала успокаиваться. "Пусть будет, что будет…» – подумала я – Всё равно найдётся та, которая обманула и обесчестила меня на весь магазин».

Я убаюкивалась тёплой водой и уже начала засыпать, как внезапно вздрогнула от какого-то шума. «Нет. Мне показалось».

Но это зашумел чайник на кухне, и мне надо было вылезать из ванны.

Полотенце до конца развеяло мои горестные мысли, и я уже полностью успокоенная прошла на кухню ужинать.

Спать я ложилась полностью спокойная.

3

Анна Викторовна, так звали мою хозяйку, прошла по всему магазину и подошла ко мне:

– Ты пока работай, спокойно. Ничего… Всё равно рано или поздно выяснится, кто это сделал. Разве сейчас узнаешь у кого-нибудь про проказы. Все будут молчать до поры до времени. Я все цифры сбила, всё нормально. Недостачи нет, а это самое главное. С тебя ничего не возьму. Работай. Но посматривай теперь за всем. Кто его знает, что ещё выдумают.

– Ладно, – вздохнула я, но какой-то осадок недоверия всё-таки промелькнул в глазах хозяйки, и мне стало неловко от её взгляда.

Я нагнулась, чтобы она не могла видеть моего нахмуренного вида, ведь за три года работы у неё я ни разу не допускала случая сбоя в пересдаче и проверке баланса и остатка товара. А тут такой смешной до слёз случай и неловкость перед собою и людьми, просто укутал меня недоверием ко мне и смешанным чувством за всё происходящее в магазине.

Вечер наступил как-то сразу. Я даже не заметила, как пролетел ещё один день.

Он уже ждал меня около магазина и теперь провожал меня до самого порога моего дома.

– Я теперь буду тебя охранять каждый день. Не бойся. Со мною тебе не будет страшно. Посмотри, а черёмуха сегодня ещё больше распустила свои зонтики и теперь кивает нам в ответ, – он наклонил ветку черёмухи и помахал ею передо мною.

Ветка прошлась мне по носу, щекам и губам и я замерла под его губами. Луна предательски осветила нас и убежала за тучку, которая пыталась сбросить весь свой ненавистный груз дождя на город.

Он стоял и обнимал меня, и я вспомнила мелодию, которую он давал мне послушать у себя дома – Вальс дождя.

Но вот луна опять выглянула и засмеялась над нами и над злыми тучами, которые мешали ему меня целовать. Но он, словно рыцарь, обнял меня ещё сильнее и поцеловал в губы. Черёмуха опустила голову-ветку перед нами и спокойно висела так до самого окончания поцелуя, а мы наслаждались весенним пением птиц и черёмуховой пудрой над нами.

Как было хорошо на улице. Стоял весенний день мая и черёмуховое сватовство с летом. А мы стояли и подсматривали за черёмухой, как она сваталась к траве, тополям, распускающимся одуванчикам, первым вестникам лета. А грозная чёрная туча висела и хмурилась над любовным пасьянсом души между природой и людьми.

4

Прошло уже несколько дней. Люди ко мне относились как всегда, вежливо, спрашивали о товаре: конфетах, шоколаде, печении.

– Смотри ты, торгует, – недовольно сказала соседка по бутику, та что подходила к её хозяйке во время проверки.

– И что ей ещё надо? Мне бы её место. Сиди спокойно и торгуй конфетами. А что Анна – то, убирать её не собирается? – спросила Ольга, – Как она надоела. Да ещё и парень к ней ходит, красивый. Посмотри, сегодня вечером, как он к ней придёт. Он охраняет её теперь каждый день, до дома провожает.

– А тебе – то какая забота в этом? Ты имеешь столько внимания от мужиков, и задарили они тебя уже всю. Кольца не кольца, колье не колье. Уж можешь дома сидеть и принимать их только. Тебя что, жаба давит по ней-то?

– Ну, уж и жаба. Это к ней-то? Вообще-то она ничего себе. Стройная. Волосы длинные. Глаза… Ладно, я придумала ещё что-то. Скоро увидишь.

И она пошла вдоль бутиков, которые были завалены различного рода продуктами.

Несколько дней прошло в спокойной обстановке. Никто уже ни говорил о проверке в нашем бутике, и я пошла спокойно домой. Он стоял и ожидал меня.

Обняв меня за плечи, мы двинулись по улице.

Машина вывернула неожиданно из-за поворота и из неё выскочила соседка по бутику Анны Викторовны.

– Ой, помогите. Они меня пытаются увезти куда-то, – звала она на помощь, непонятно кого и бежала по улице.

Молодой парень вышел и закричал ей вслед:

– Ты, дура… Ты что орёшь-то? Всё равно тебя поймаю и верну себе всё…

Но соседка бежала и кричала, дико раскрыв глаза.

– Послушай, Влад, они, по-моему, уже приходили к ней и что-то требовали. Она им должна, что ли, точно не знаю. Но это такие люди, которые всё равно найдут тебя и убьют, если ты им не отдашь деньги вовремя. А она в последнее время, где-то достала много денег и купила себе не то квартиру, не то машину, крутую. А… ей говорили, что Ольга дрянь. Не связывайся с нею. Вот и бежит прятаться от них. Всё равно они её найдут. Что будем деать?

– Не знаю, – он как-то неловко пожал плечами и посмотрел на Лину. Он почувствовал какую-то слабость в ногах и смотрел теперь на свою девушку, не зная как поступить. Ведь влезать, обычно, в такие разборки не стоило. Но что теперь подумает Лина о нём. Его чувства боролись на самом дне его души и он надумал.

– Давай, пойдём спокойно по улице, и посмотри, куда она побежала, и что они делают возле неё. А потом решим, что делать. Пошли.

Он взял меня за руку, и мы пошли. Её соседка по бутику забежала за дом и уже бежала по другой улице. Машина повернула, тихо на повороте и поехала по двору. Ленка бежала что есть сил, но всё же они догнали её и начали пинать. Она извивалась под ударами, но всё ещё дышала. Один, высокий и здоровый парень, поднял её и зашвырнул в машину:

– Там посмотрим, на что она годна, – и они поехали куда-то.

Вечер был испорчен, и нам с Владом совсем не хотелось говорить о чём-то. Лина сидела на скамейке возле своего дома и молчала. Он стоял и потирал ветку черёмухи между рук и посматривал на неё и не мог начать разговор.

– Лина, я что-то не так сделал? – тихо спросил он, боясь спугнуть их отношения, которые только начали зарождаться.

– Нет. Не переживай. Я бы тоже струсила, наверное. Ты видел, сколько их было в машине? И как они ржали? Противно просто всё. Ты видишь, как твою подругу затаскивает в машину кодла мужиков, и ещё ржут как кони над твоей слабостью. А ты орёшь на весь квартал, и никто даже на помощь к тебе не приходит. Страшно. Ладно, иди домой. Пока.

Лина встала со скамейки и пошла в подъезд. Ночь она спала очень тревожно. Она всё думала: «А мне ведь тоже кто-то готовил именно такую встречу с «ними». Как страшно…» и она заплакала, но так тихо, чтобы не услышали мама с отцом. Они спали в другой комнате и ничего не знали о происходящем в магазине. Лина даже устрашилась такой мысли, чтобы сказать им о проверке и съеденных конфетах.

5

Утром она проснулась и почувствовала головную боль. Но всё же попыталась заставить себя выпить кофе с бутербродом и сыром и одеться. Головная боль не проходила весь день.

В бутиках все молчали. Ленки на своём месте не было, и никто даже не поинтересовался о ней. Ольга тоже молчала, как – будто ничего не произошло.

Было какое-то давящее настроение во всех бутиках. Кто-то вообще ничего не знал, кто-то знал или догадывался, чьих рук это дело, отсутствие Ленки, и молчали, без стыда торгуя всеми продуктами, улыбаясь и весело разговаривая с покупателями.

Ленки не было несколько дней и вот, через две недели пришёл следователь и начал опрашивать нас о ней. Мы все встревожились. Он вначале вызвал несколько продавцов: Кто что видел? Кто знает её друзей? Может быть, кто-то что видел? Как она вела себя в последние дни?

Все как обычно, молчали, или пожимали плечами, мол, мы ничего не знаем о ней. Работает уже давно, но была всегда весёлая, постоянно ни с кем не дружила.

Следователь так и ушёл, ничего нормального для следствия не выжал с них. Молчат, боятся.

Лина, когда он вызвал её к себе, тоже промолчала, как все. Ведь Ленка не видала их с Владом. Да и откуда им было знать, что она им должна или ещё что-то, и что они за парни. Поэтому, Лина, тоже промолчала об этом случае и ушла, спокойно в свой бутик.

Вечером, когда они шли по улице на трамвай, Влад сказал:

– Лина, ты молчи об этом. Мы ей всё равно ни чем не поможем. Лена без нас залезла с Ольгой к ним. Гуляла. Подарки принимала. А теперь, видишь, что они с нею сделали? Я, конечно, не боюсь их. Но у меня нет таких друзей, которые смогли бы помочь ей. Я пойду. Иди спать.

Лина вздохнула и пошла в подъезд.

Нет!!! Раздался её крик внутри подъезда, но он был уже далеко и никто не мог помочь ей тоже, как Ленке.

– Ну, что, сука, всё работаешь? А это всё из-за тебя. Смотри, что со мною сделали, – Лина увидала, что перед нею стояли Ольга и Ленка, вся в синяках.

– Ты ещё пойдёшь работать туда? Да, это мы тебе конфеты объели и подбросили в коробку. А теперь меня насиловали эти кобели. А знаешь, за что? За тебя, сука. За то, что всё работаешь. Им надо, чтобы ты не работала там больше. Они хозяйку твою выживают с рынка. А ты, словно дура, работаешь, да ещё и доход ей приносишь. Ты хоть, знаешь, кто они такие? Дура!!!

И пошла по улице в обнимку с Ольгой, которой было всё ни по чём.

А Лина сидела и молчала. Она боялась их, боялась сказать Владу обо всём, что они ей сказали. Она сильно испугалась их, но ей надо было работать. Где же она ещё найдёт такую работу? Как сказать теперь хозяйке? Не поверит ведь ей. А ведь они и её выживают с места! Надо ей во что бы ни стало позвонить и сказать всё. Лина поднялась и зашла в квартиру. Мать с отцом уже спали. И поэтому она спокойно зашла в ванну и приняла душ.

Позже она набрала номер своей хозяйки и всё рассказала, что они ей сказали.

– Ты молчи, пока. Не говори никому об этом. Или уже рассказала? Нет. Это хорошо. Посмотрим, что они будут делать дальше. Ведь на каждого предпринимателя не положишься. У кого-то есть связи в администрации, у кого-то в налоговой. А я простая женщина. У нас же, скажешь кому-нибудь и всё. Выходи завтра на работу, я тебе добавлю ещё оплаты.

Лина легла спать, немного успокоившись, и спала всю ночь, освещённая луной, которая светила в окно и никто даже не догадывался о том, что происходит в её душе: луны и Лины.

На другое утро она пришла на работу немного раньше. Весь день было спокойно.

Ольга не подавала никакого вида, что что-то произошло. Ленки не было вот уже много времени и уже поговаривали, что она жива и здорова, что она вовсе не выйдет сюда на работу. Ну, это её дело, пожимали плечами все в магазине. А Лине и подавно было всё равно. Она теперь работала и получала много за свою работу.

Вечером она попросила отпуск у своей хозяйки, чтобы уехать с Владом на море и отдохнуть. Они так и решили. Анна Викторовна, сказала, что она сама постоит все эти дни, а когда они вернуться с моря, то Лина выйдет и примет бутик. Это даже всё к лучшему. Никто не будет спрашивать её о случившемся, а она сама расследует обстановку в магазине.

Десять дней прошло незаметно. Лина с Владом вошли в магазин и поздоровались с Анной Викторовной.

– Ну, молодёжь, как отдохнули? А загар-то, какой у тебя! И выглядишь, словно невеста мая, только под фату тебе и осталось идти. Или уже надумали? А то дак, давай и свадьбу с играем вам. Погуляем.

– Погуляем, – улыбнулась Лина и обняла Влада ещё крепче под руку.

Только черёмуха развевала ветвями на ветру и рассыпала лепестки цветков на дорогу перед нашим счастьем.

20.05.2012 года