Книга: Зима - Али Смит

Ещё один герой романа - сын Софии Артур. И в его жизни тоже неприятные перемены и охлаждение. Он едет к матери с незнакомой в общем-то девушкой, потому что та, с которой он собирался встретить Рождество, ушла, причём ушла громко. Артур, когда приезжает к матери, видит её сидящей на кухне в тёплой одежде. Охлаждение, царящее в мире, не даёт согреться Софии даже в собственном доме.

У Софии есть сестра Айрис. Она не похожи. Пока София занималась бизнесом и зарабатывала деньги, бунтарка Айрис боролась за права людей, мир, возможность жить не в «отравленном» мире… Они по-разному понимали, какой должны быть настоящая жизнь, и не общались. И в это Рождество они встречаются в доме Софии. Зима – не только в мире. Зима – внутри людей. Разобщение чувствуется даже на уровне семьи, потому что две сестры годами не видели друг друга, и хозяйка дома холодно принимает родного, казалось бы, человека…

Трудно преодолеть отчуждение, которое существует в мире. Артур чувствует не просто равнодушие людей друг к другу, но и какое-то непонятное ему зло: его поражает статья, которую он случайно увидел в газете попутчика, в ней рассказывается о том, что люди готовы платить деньги тем, кто мешает спастись мигрантам, то есть готовы платить за смерть других людей. И это страшно, как и страшен мир, охваченный этой бесконечной зимой. Зима здесь не время года, это метафора того, что происходит в мире, и не зря поэтому фактически книга заканчивается летом.

Артур остаётся связующим звеном между матерью и его сестрой, сам при этом не до конца понимая собственную историю. Он пытается найти для себя новый смысл жизни, но не может найти даже загадочную девушку, с которой встретил Рождество у матери. Она невидима для него. И единственное, что даёт хоть какую-то надежду, - это природа (и в доме матери восстанавливается жизнь) и искусство (и главная связующая нить здесь – Шекспир и его пьеса «Цимбелин»).

Роман оставляет место для собственных раздумий. Никакого оптимистичного будущего в нём не чувствуется. Но впереди у меня ещё два романа цикла – «Весна» и «Лето».

Здесь есть элементы магического реализма, которые можно воспринимать и как метафоры – что я и делала: не люблю всю эту магию. Например, противопоставляются две сестры – София, живущая разумом и лишь раз потерявшая голову, и Айрис, живущая чувствами и эмоциями, и потому отвергаемая своими близкими. Метафору «потерять голову» автор иллюстрирует буквально: героиня видит парящую голову и может с ней общаться, но постепенно София окончательно теряет контроль над своей жизнью – голова исчезает. Мне показалось это прикольным.

Или, например, герою чудится, что рушится потолок и над ним буквально на соплях висит плита – метафора возникшей бреши в сознании, благодаря которой он может посмотреть на те же вещи под несколько другим углом.

При этом текст порой выносил мне мозг – плохо связанными с сюжетом историческими справками, отсутствием синонимов в одном и том же абзаце или диалоге, многочисленными отсылками к историческим и культурным деятелям, литературным произведениям. И если все отсылки казались излишними, перегружающими текст – а здесь я слишком предвзята, ибо не любитель, – то в остальном (хаотичными и, казалось бы, недоработанными моментами) не переходил какую-то невидимую грань, когда повествование с его чертовщинкой начинает раздражать. Меня оно умиротворяло и забавляло, а порой казалось, что и автора – тоже.

Это уникальный метафорический текст с хорошим замыслом, пусть и не без своих недостатков, которые для некоторых могут стать – достоинством.

Окулист открывает рот, потом закрывает. Затем снова открывает. — Нет, — говорит окулист. — А теперь, — говорит София, — сколько я должна и кому мне заплатить? — Абсолютно ничего, — говорит окулист. — Поскольку, учитывая, что вам уже за шестьдесят, нет… — А, понятно, — говорит София. — Вот почему вы перепроверили дату рождения. — Простите? — говорит окулист. — Наверное, решили, что я солгала насчет своего возраста. Чтобы бесплатно проверить зрение в вашем сетевом магазине, — говорит София. — Ммм… — говорит молодая окулист.

Остальные построены по той же схеме: он сказал, она сказала, он сказал, она сказала, он сказал и т. д.

Диалоги персонажей, если их можно назвать таковыми, столь же бессвязны и часто не имеют смысла. Кажется, каждый даже не слушает своего собеседника, просто бросается случайными фразами. Всё это скорее настораживает, нежели забавляет. Как тот разговор в поезде Арчи и Люкс–псевдо-Шарлотты. Вопросы мужчины десятками сыплются один за другим, занимая целых две страницы. А через абзац уже девушка столь же бессвязно отвечает на них на нескольких страницах. Диалог явно не получился.

Теряет весь смысл и вторая глава книги, в которой кто-то рассказывает кому-то (а точнее – автор читателю) старую рождественскую историю о потерявшемся мальчике и Боге холода. При этом повествование постоянно прерывается пояснениями о том, что такое «средство», «кристалл снега», «симметрия», «метафизика», «панцирь», «подземный мир», «промежуток», «мясницкий стол» и пр. Читая всё это, чувствуешь себя идиотом. А чего можно ожидать от романа, который уже с первой страницы настраивает на пугающий лад – помните все эти перечисления 52-ух существительных с определением «умерли»: Бог, романтика, рыцарство, поэзия, роман, живопись, искусство, театр и кино, модернизм, диско, рэп, культура, порядочность, общество… И так целую страницу! Интеллектуальной эту книгу уж точно не назовёшь.

Не идёт на пользу тексту и постоянное применение автором синтаксического параллелизма. Вместо того, чтобы получился эффект усиления, у читателя складывается впечатление бедности авторского словарного запаса. Достаточно следующего примера из случайного абзаца:

«София пошла в свою комнату. Закрыла дверь. Открыла шкаф. Убрала всю обувь, пару за парой, с пола в шкаф. Это заняло некоторое время. Она любила обувь. У неё была куча обуви. Она была помешана на обуви».

Будто читаешь сценарий некоего фильма. И ещё «Зима» получила Премию Оруэлла за политическое письмо (The Orwell Prize for Political Writing)— самую престижную премию Великобритании в области документальной политической литературы? Либо мир окончательно перевернулся, либо в нём действительно правят связи и деньги. На фоне этой книги сочинения моих школьников потянут на Нобелевскую премию.

Так что всё условно, всё субъективно. Как и зима. Где-нибудь в лапландской деревушке она, наверное, волшебная! С мягкими хлопьями снега, засыпающими мохнатые ёлки, с белоснежными сугробами, в которые приятно проваливаться, играя в снежки, с искрящейся атмосферой зимней сказки и с рогатыми непугливыми оленями, которых можно кормить клюквой прямо с руки. У Али Смит же зимняя атмосфера больше похожа на скрип прогнивших лесов где-нибудь на заброшенной стройке в Детройте. И если бы автор назвала свою книгу "Асфальт" или, к примеру, "Конгломерат", то на общее настроение произведения это бы никак не повлияло и смысл его не изменило.

Если покопаться в ворохе символизмов, метафор, аллегорий и просто непонятных вещей, вроде летающей на десяти страницах головы, то можно даже отыскать сюжетную линию. Известный блогер Арт едет в Корнуолл на Рождество к матери. Проблема в том, что накануне он поссорился со своей девушкой Шарлоттой. Был обвинён в вопиющей аполитичности и лишён ноутбука посредством использования дрели. И теперь ему нужен новый ноутбук и новая девушка, с которой ехать на Рождество к маме. Девушка отыскивается тут же, на ближайшей остановке, увлечённая многочасовым чтением меню из "Чикен Коттедж". Но поскольку к этому моменту читатель уже в курсе, что в этом произведении все на голову повёрнутые, его это не удивляет. Девушку зовут Люкс, она из Хорватии, у неё много пирсинга, она любит Шекспира и работает упаковщицей. За тысячу фунтов стерлингов девушка соглашается три дня побыть в роли Шарлотты в доме матери Арта. Приехав в Чэс-Брес, выясняется, что у мамы Арта, Софии, тоже не всё в порядке с головой, и Люкс советует Арту позвонить сестре Софии, чтобы та срочно приехала. Проблема в том, что София и Айрис вот уже тридцать лет как не общаются. Айрис, будучи матерым оппозиционером, выступающим против власти предержащих, уже давно является легендарной паршивой овцой семьи. Произойдёт ли семейное воссоединение, несмотря на разногласия и несовместимости? Будет ли Рождество? И все ли поедут кукухой? Так много вопросов и так мало ответов...

Для всеобщего одобрения современные авторы пытаются обязательно снабдить свои творения войнами или политикой, геями или лесбиянками, афроамериканцами или неизлечимо больными. Для подтверждения своей идеологии политкорректности и многоплановой толерантности. Многочисленные премии, которые получила книга, показывают, что Али Смит план-минимум выполнила, молодец. Лесбиянка есть, протесты против ядерного оружия есть, притиснения беженцев есть. Галочка поставлена. Теперь приукрасим всё это Шекспиром, Диккенсом, парящими головами и страшными исполинскими цветами и у нас получится не просто автор, а толерантный эрудит, не чуждый символизму. А ведь правильный посыл у автора есть, могла бы и воспользоваться:

Красота — вот подлинный способ изменить мир к лучшему. Сделать мир лучше. Во всей нашей жизни должно быть гораздо больше красоты.

Так и ходят по миру глухие, слепые и обращенные исключительно внутрь себя человечки-льдинки. В этой книге под одной крышей в канун Рождества соберутся четыре человека. Сын, который толком не знает свою мать и не может ей открыться, ведь они по сути чужие друг другу люди. Сестры, три десятилетия не общающиеся между собой из-за какой-то глупости. И бездомная девушка, которой в эту праздничную ночь выпадает роль стать клейстером между ними. Девушка, благодаря тому что она среди них чужая, с первого взгляда видит всю абсурдности и нелепость того, что происходит в этой семье. Сестры холят и лелеют свою обиду тридцатилетней выдержки, как будто это элитный коньяк, поднимающийся в цене от года к году. Они не способны окинуть ее критическим взглядом и понять, что все это уже яйца выеденного не стоит! Как это странно, что самые глобальные ссоры и разрывы часто происходят из-за мелочей, в то время как действительно серьёзные проблемы и обиды обсуждаются и прорабатываются. Как это странно, что мать случайной госте позволяет то, чего не позволяла своему сыну - пользоваться ее компьютером, устраивать ночные посиделки на кухне. Это такой пустяк, казалось бы, но он словно лакмусовая бумага определяет всю суть этих странных семейных отношений. И только сторонний наблюдать, каковым и стала в эту ночь Люкс, способен заставить их взглянуть на себя под другим углом... Может быть каждой семье рано или поздно нужна такая Люкс - отрезвляющая, мягко поднимающая на свет тот отношенческий мусор, что копился годами, ничего не говорящая прямо, но сама по себе становящаяся немым укором...? Добрый дух Рождества, залетевший на огонек и испарившийся, как только его миссия будет достигнута...

Не знаю, кто и что вынес для себя из этой книги, но лично мне понравилась вот какая мысль, озвученная одной из героинь. Что в Рождестве такого, что заставляет нас на один день становится добрее, терпимее и человечнее? Чем именно этот день отличается от всех остальных, когда мы ведем себе по-другому? Почему нельзя всегда жить, руководствуясь теми принципами, которыми мы наполняем свое Рождество? Если Вы сердечный, нравственный и душевный человек, то Вы такой впринципе каждый день, а не только на праздник, не так ли? Если нет, то получается, что все это притворство и лицемерие... И грош цена тогда Вашему Рождеству...

Я не могу однозначно ответить понравилась мне книга или нет. Сама идея - бесспорно да, но вот исполнение... Я не большой любитель магического реализма, аллюзий в сюжете и отсылок к сотне литературных произведений и исторических личностей. На меня наводит скуку общественно-политическая составляющая этого романа. И в то же время мне вполне понравились мораль этой сказки на новый лад и язык повествования. В общем, впечатления какие-то противоречивые... Но все не настолько плохо, чтобы я зареклась в дальнейшем читать Али Смит. Впереди еще как минимум "Весна" и "Осень" - вдруг где-то там мы и притянемся, и сойдемся...

В один большой дом соберется семья накануне волшебного праздника. Пожилая, величавая и одинокая мать, юный сын, что давно живет отдельно и как-то запутался в слоях будничного, его взрослая и вздорная тетушка, что в ссоре с сестрой, и одна девушка-случайная знакомая, призванная ради сохранения лица и духа рождественской истории. Будет в книге и оттенок сумасбродства, и семейный ужин, и самое тяжелое время всё более длинных ночей и кратких дней. Будет множество неловких и отчужденных сцен, которыми так прекрасен английский юмор. Но останется хрупкость и отстраненность морозного узора или изящной сосульки, что только играет теплыми отблесками, но не становится живой Снегурочкой.

Вообще, время перед Новым годом наполнено ожиданием нового, что кажется обязательно хорошим и немного волшебным. Но январь, а то и февраль потом пресыщены зимой, ожиданием света, тепла и тянутся долго, вязко и мрачно. Так долго, что прошедшие праздники с ёлкой и застольями кажется давно ушедшими и обманчивыми, а до весны её жить и жить. Вот и волшебное забытье "Зимы" Али Смит горчит будущими буднями.