Текст книги "Игры с дьяволом"

Глава пятая

Полет на север и поездка до Хэйварда прошли в тишине. Эмма поняла, что Хэйден, очевидно, не против этой поездки, ему просто спокойнее молчать. Когда они только встретились, Кейн тоже часто молчала, к чему Эмме пришлось привыкнуть.

Чем больше времени проходило в компании с Хэйденом, тем больше он напоминал Эмме Кейн. Из-за этого сходства план Эммы, который месяцы назад казался таким безупречным, теперь казался ей пустым мечтанием.

– У твоего дедушки там молочная ферма. В основном он продает продукцию компании «Крафт», но он все еще делает для дома сыр по рецепту, которому его научил его отец. – Она пыталась придумать, что сказать, и смеялась над собой из-за того, что так опасается одиннадцатилетнего ребенка.

Хэйден думал о десятках путешествий, которые они совершали с Кейн, и о том, как сильно они отличались от этой вынужденной поездки. Он помнил Эмму в своей прошлой жизни, помнил, как она читала ему перед сном и как гладила его по голове, когда он болел, но все хорошее уже закончилось. Теперь звук ее голоса не был для него успокаивающим, и маленькая часть его оплакивала этот факт.

Озеро Тахо за окном привлекло его внимание, и он ответил, не глядя на Эмму:

– Не знаю, чего Вы от меня ждете, но эти люди такие же чужие мне, как и я им. Я приехал, потому что подумал, что мама расстроится, если я даже не попытаюсь. Кроме этого, ничто не смогло бы заставить меня поехать с Вами.

– Почему она думает, что это для тебя важно?

– Чем она Вас обидела? Вы оставили не только ее, но и меня. Так что, у Вас должна была быть весомая причина. Я много читаю, и мамы в книгах обычно не бросают своих детей. Только если случится что-то ужасное, или если они просто не созданы для родительства. Если Вы говорите мне, что я важен для Вас, значит, Вы считаете, что мама в чем-то виновата.

Эмма удивленно фыркнула и посмотрела в окно, чтобы попытаться успокоиться. Она была права, когда решила, что Хэйдена стоит опасаться. Он загнал ее в угол, не прибегая к физической силе – Кейн всегда так поступала со своими врагами.

– Неужели ты думаешь, что она позволила бы мне взять тебя с собой? – она повернулась к Хэйдену, когда почувствовала, что он пошевелился.

Хэйден смотрел прямо на нее, и его глаза сразу сказали ей, что у нее нет никаких шансов.

– Неужели ты думаешь, что я остался бы с тобой, даже если бы она разрешила?

– Ты победил, Хэйден. Может быть, мы попробуем узнать друг друга получше? Ты, может быть, поймешь, что я не такой монстр, каким сделала меня Кейн. – Она положила ладонь на его ногу и взмолилась, чтобы он не смахнул ее.

– Хочешь, расскажу тебе историю? – Он посмотрел на ее руку и снова отвернулся к окну.

– Конечно, если ты хочешь. – Она легко сжала его колено, довольная, что он не воспротивился. Эмме были необходимы такие маленькие победы.

– Каждый вечер, перед тем как я ложусь спать, мама показывает на фотографию нас троих, и говорит мне, что где-то далеко ты думаешь обо мне, и молишься о том, чтобы я был счастлив. Когда мне было семь, и я плакал без тебя, только это останавливало мои слезы и успокаивало боль. Она говорила мне, что ты обо мне думаешь, и я поверил в это. Это похоже на то, что она все время плохо о тебе говорила? – Его голос был таким же холодным, как и ветер, встретивший их на севере.

– Ты очень любишь Кейн, да?

– Что это за привычка задавать бессмысленные вопросы? Ты прекрасно знаешь ответ. Может быть, это все из-за здешних открытых пространств. Из-за него вы все тут ищете хоть какие-нибудь темы для разговора, чтобы отвлечься от мысли о том, что вы находитесь в Богом забытом месте.

– Ты ведешь себя как взрослый, и говоришь, совсем как взрослый. – Прошло слишком много времени, Эмма. Он навсегда для тебя потерян. Подумать только, Кейн добилась этого, расхваливая тебя. Эмма была уверена, что когда Хэйден понял, что она – единственное, о чем его обожаемая Кейн когда-либо ему врала, она стала выглядеть в его глазах гораздо хуже. Она легко могла себе представить, сколько ярости Кейн пришлось преодолеть, чтобы сказать о ней что-то хорошее.

– Мама говорит, необразованные становятся добычей. Если хочешь быть охотником, нужно быть умнее, быстрее и сильнее всех.

– Кейн для тебя – охотник?

– Кейн для меня – бог.

– А что думаешь ты сам? Я пока слышала от тебя только мысли Кейн.

– Зачем изобретать велосипед? Мы во многом не соглашаемся, и мы знаем, что это. Никого не касается, о чем мы с мамой говорим. Я не марионетка, если ты об этом беспокоишься.

Эмма опять сжала его колено и улыбнулась.

– Да, я беспокоюсь о тебе, Хэйден. Я не хочу, чтобы Кейн втягивала тебя во что-то, и ты думал, что у тебя нет другого выбора.

– А, это из-за семейного дела ты уехала в этот скучный городок? Оставь свое беспокойство и сочувствие на те моменты, когда тебе нужно успокоиться и забыть о том, что ты нас бросила. Ты так беспокоилась, что не звонила мне четыре года? Я потрясен, и меня бросает в дрожь от мысли о том, что тебе было все равно, когда ты уехала и бросила меня.

Эмма была шокирована не только тем, как прекрасно он владеет английским языком, но и его холодной, отстраненной манерой речи. В нем не осталось ничего от того милого мальчика, который собирал для нее цветы, и этот образ стал всего лишь воспоминанием. Ей повезет, если он не будет ненавидеть ее всю жизнь, потому что он вряд ли когда-либо простит ее.

– Хэйден, расслабься и посмотри на озеро, – сказал Мук, повернувшись с переднего сиденья арендованной в аэропорту машины. Он знал, что этот ребенок может разрезать человека на куски, даже не поднимая на него руку. От клана Кэйси он унаследовал не только внешность. Как его охранник, Мук взял на себя обязательство направлять Хэйдена, когда он вел себя неприемлемо и грубо.

Эмма убрала руку с колена Хэйдена и стала молить судьбу о том, чтобы он хоть чуть-чуть расслабился до того момента как они доедут до дома. Она не хотела, чтобы ее мать добавила его в список ошибок Эммы, который она создавала в уме. С того момента как она приехала домой, она пыталась войти в роль, которой ждала от нее мать, в качестве искупления, но благочестивый путь оказался не таким уж легким. С тем багажом, с которым она приехала домой, со всеми ее ошибками, ей приходилось копать очень глубоко, чтобы обнаружить в себе того человека, который был нужен ее матери.

Кэрол Верде была не из тех, кто склонен прощать ошибки, и поэтому Эмма оступалась слишком часто. Предполагалось, что у нее будет жизнь, которой Кэрол достичь не могла. Вместо этого она убежала, нашла Кейн и родила Хэйдена. Это было совсем не то, чего хотелось бы Кэрол, и она считала, что ее дочь выбрала отвратительный путь.

Кэрол не была особенно взволнованна предстоящим визитом внука, а отец просто покачал головой, услышав, что она задумала. Ее родители видели Кейн только один раз, но Росс уважал Кейн за то, что она не бросила Хэйдена. Все, что произойдет или не произойдет на следующей неделе, не случилось бы без его помощи.

Остаток пути Эмма провела в тишине, глядя в окно и вспоминая счастливые времена, когда она не знала о Кейн того, что узнала позже. Она вспомнила напуганные лица людей, которых заводили в офис паба, когда она там работала. Она не знала, кто эти люди, и чего они так боятся, но после этих встреч они исчезали. Ее любовь так долго заслоняла от нее осознание, чем Кейн зарабатывает на жизнь, но пришел день, когда любви стало недостаточно для того, чтобы она оставалась там.

Хотя, когда она ушла, ей нравилось вспоминать эти годы в моменты, когда желание оказаться рядом с Кейн переполняло ее.

Четырнадцать лет назад в квартире Эммы

– Спасибо за сегодняшний ужин, – Эмма стояла перед дверью своей квартиры и смотрела на Кейн, надеясь, что она наклонится и поцелует ее перед тем, как они расстанутся.

– Пожалуйста. Может быть, повторим завтра вечером?

Она смотрела, как Кейн упирается рукой в стену и придвигается ближе.

– Я видела тебя в пабе, наверно, с десятью разными женщинами с тех пор, как начала там работать. Что во мне такого особенного?

– Мне нравится говорить с тобой, Эмма. Поверь мне. Если бы мне хотелось только секса, я бы уже давно включила свое обаяние, и все было бы кончено. – Кейн уперлась второй рукой с другой стороны от головы Эммы, заключив ее в плен.

Низкий голос стал ближе, и Эмма боролась с собой, чтобы не провести руками по густым черным волосам.

– Ты так уверена в себе?

– Обычно я знаю, чего хочу. Поэтому я редко разочаровываюсь, и значит да, я уверена. Например… в семь вечера завтра?

– Я буду готова. И спасибо, что ты сказала, что тебе нравится проводить время со мной. Это многое для меня значит.

Кейн наклонилась и легко ее поцеловала.

Эмме их период ухаживаний запомнился как долгий процесс, который закончился тем, что она так влюбилась в Кейн, что ей казалось, что мир рухнет, если они расстанутся.

Заглядывая в прошлое, она признала, что Кейн никогда не демонстрировала ей свою темную сторону, но она знала, что Кейн жестоко расправлялась со всеми, кто приносил вред ей или ее семье. Долгими зимними вечерами наедине со своими воспоминаниями, Эмма иногда не могла придумать причину, достаточную для того, чтобы бросить ее, но потом перед ее глазами вставал образ окровавленных рук Кейн, и она плакала. Несмотря на то, что ей было очень плохо без Кейн, Эмма была уверена, что ее поступок имеет обоснование.

– Вот он. – Эмма показала на большой двухэтажный дом, рядом с которым стоял амбар.

Уже становилось холодно, и коровы, стоящие у забора, жались друг к другу, чтобы согреться. Мужчина и женщина вышли на крыльцо, когда машина остановилась. Как и Эмма, они были светловолосые и худощавые. Мужчина вышел вперед и протянул руку.

– Добро пожаловать. Меня зовут Росс, а это Кэрол. Мы твои бабушка и дедушка.

Мальчик, который был выше их всех, сначала посмотрел на предложенную руку, и только потом пожал ее. Росс был удивлен силой его рукопожатия и тем, что он ничем не был похож на его дочь.

– Приятно познакомиться с вами, сэр. Спасибо, что пригласили меня. – Хэйден отпустил руку Росса и протянул руку Кэрол. – Мэм, меня зовут Хэйден Кэйси. – Он улыбнулся и наклонил голову, когда Кэрол проигнорировала его. Его жесты так сильно напоминали Эмме Кейн, что она ощутила резкую боль в груди.

Росс, очевидно, пытался извиниться за грубость своей жены:

– Спасибо, что приехал, Хэйден. Мы так долго видели, как ты растешь на фотографиях, и теперь, наконец, познакомились с тобой. Хочешь, я покажу тебе дом и наше хозяйство?

– Папа, он наверно устал, – мягко напомнила ему Эмма.

– Я был бы рад, мистер Верде. Пойдемте.

Эмма и ее мать смотрели, как Росс повел Хэйдена и Мука в сторону амбара, показывая и рассказывая обо всем вокруг. Росс был хорошим папой, но теперь Эмма поняла, что ему наверняка не хватало сына.

– Он выглядит совсем как эта женщина, – сказала Кэрол, когда они отошли подальше. Это будет такой стыд, если ты будешь разгуливать с ним по городу. Я давно тебя предупреждала, что поездка в этот богом забытый город – ошибка. Ты легла в постель с дьяволом, и вот что из этого вышло. – Она показала в сторону Хэйдена. Господь не простит тебя за него. Это грех.

– Хэйден никогда не был ошибкой, мама, и он все что угодно, но не зло. Я не могу понять, почему ты такое говоришь. Я никогда не буду стыдиться его, что бы ни случилось. И постарайся относиться к нему получше. Если он скажет Кейн, что мы обращались с ним, как с дерьмом, когда она приедет, она больше не позволит ему приезжать, если у меня ничего не выйдет. Не говоря уже о том, что он сам не захочет.

– Не надо сквернословить, Эмма. Подожди, она что, согласилась приехать?

– Хэйден не согласился ехать без нее.

– Я не хочу видеть ее в своем доме. Хотя, может быть, будет забавно, когда улыбка сойдет с ее лица навсегда, и она поймет, кто несет ответственность. – Кэрол повернулась и пошла в дом.

Застегивая пальто и направляясь вслед за мужчинами, Эмма сказала сама себе:

– Наслаждайся, Эмма, потому что когда сюда приедет Кейн и снова познакомится с твоей матерью, ты либо не увидишь Хэйдена никогда в своей жизни, либо тебе придется идти на похороны, потому что Кейн прикажет Меррик пристрелить эту старую балаболку.

Хэйден и Мук улыбались во время ужина, и Хэйдена не особо волновало то, что никто не произнес ни слова – кроме молитвы перед ужином. Он поблагодарил, все еще не реагирующую на него Кэрол, за ужин, и вышел на улицу, чтобы позвонить Кейн.

– Привет, малыш, как дела в этом захолустье?

Помехи были такими сильными, что Хэйдену пришлось вернуться в дом и попросить воспользоваться телефоном в гостиной.

– Тут холодно и много коров.

– Ну, ты же в Висконсине, дорогой, чего еще ожидать?

– Куда мы должны были поехать на каникулы в этом году, мам? – Хэйден смотрел в окно на Росса, который на ночь закрывал амбар. Старик, казалось, хотел сделать ему приятное, и он нравился Хэйдену. Может быть, следующие два дня не будут тянуться слишком долго.

– Думаю, мы поехали бы в Вегас в гольф-клуб.

– У тебя передо мной должок, мама.

– Правда? С чего это?

– Думаю, что если бы моим отцом был кто-то другой, я бы сейчас занимался гольфом вместо того, чтобы увертываться от коровьих лепешек. Понимаешь, папа?

Его смех немного успокоил Кейн.

– Понимаю, но если бы твоим отцом был кто-то другой, ты бы в жизни ничего и не увидел, кроме коровьих лепешек. Такова жизнь. – Услышав, что Хэйден вздыхает, она выключила беговую дорожку, на которой занималась.

– Ты никогда не говорила мне, почему она ушла.

– Ты прав. Я не говорила, хотя ты и спрашивал меня все время.

Хэйден отвернулся от окна и сел на кресло рядом с телефоном.

– Ты думаешь, я не смогу справиться с правдой? Ты же знаешь, что я перестал спрашивать не, потому что мне стало это неинтересно.

– Я знаю, Хэйден. Я просто хотела, чтобы ты сам понял, как относиться к твоей маме. Может, ты и слышать об этом не хочешь, но у тебя с ней должны быть какие-то отношения. Какими они будут решать не мне и не ей, а только тебе. Принимая то, что ты не можешь изменить, ты становишься мужчиной. Поверь мне, приятель.

– Ты будешь злиться, если я спрошу у нее? – Задавая этот вопрос, он нервно смял руками ярлычок на ботинках, и в миллионный раз спросил сам себя, что она ответит. У него, наконец, появилась возможность задать Эмме все вопросы, которые накопились с тех пор, как она ушла. Но это не стоило того, чтобы расстраивать Кейн.

– Нет, милый, я не разозлюсь. Я люблю тебя, а это значит, что тебе не нужно волноваться о том, что твои решения могут меня расстроить.

– Спасибо, папочка, – пошутил он.

– В любое время, милый. Потерпи, и я скоро приеду. Они разбили для меня палатку рядом с коровником?

– Ты будешь спать в коттедже. Не жди теплого приема от бабушки Кэрол. – Он засмеялся, подумав о бабушке, подозревая, что ее враждебность вызвана тем, что он из семьи Кэйси. – Она еще немногословнее тебя, и я не думаю, что это из-за того, что она думает о чем-то важном, понимаешь?

– Мы с ней встречались, так что не беспокойся. Ложись спать. Тебе нужно хорошо выспаться перед утренней дойкой.

– Ты такая смешная. Передай от меня привет Меррик. Я позвоню тебе завтра. Я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю. – Кейн убрала телефон и вытерла лицо, борясь с желанием сесть в ближайший самолет и отправиться в Висконсин, чтобы Хэйдену было комфортнее.

– Ты не можешь всегда все делать за него, милая. – Меррик положила гири обратно на стенд и посмотрела на своего босса. – Мы можем приехать завтра вечером. Если раньше – это будет выглядеть так, будто ты суетишься.

– Я его мать, я должна суетиться.

– Ты же знала, что этот день наступит. Естественно, что она не исчезла бы навсегда, если бы ты ей в этом не помогла. Ну, ты меня понимаешь.

– Если не желаешь себе смерти, никогда больше так не говори. Эмма, конечно, сучка, но она мать Хэйдена, и я никогда бы не сделала ей ничего плохого.

– Я знаю, милая. Эмма просто никогда тебе не доверяла. Он опять спросил, да?

Кейн вздохнула. То, что она до сих пор говорила Хэйдену, мучило ее. Эмма побуждала ее принимать решения сердцем, и она подчинялась, несмотря на то, что эти решения шли в разрез с ее инстинктами.

Ее отец говорил об этом чаще, чем о чем-то еще, когда он учил ее вести дела. Он по своему опыту знал, как легко поддаться лучшей стороне своего характера, но в этом заключалась ловушка. Враги всегда знали, как сделать тебе больно.

До сих пор она не лгала Хэйдену, но старалась защитить его от всей правды. Она сделала это, чтобы у Хэйдена была возможность общаться с Эммой. Это было рискованно, но она снова приняла решение, руководствуясь велениями сердца. Теперь, когда Эмма вернулась в их жизнь, она снова может начать так поступать. И если она станет, то ей нужно будет очень хорошо оберегать Хэйдена.

Вспомнив вопрос Меррик, она, наконец, ответила:

– Да, он спросил, а я не знаю, что сказать. Если Эмма понимает, что для нее хорошо, она тоже промолчит. Если она хочет отношений с Хэйденом, ее честность им не поможет.

– Это не твоя вина, Кейн.

– Не моя вина, Меррик? Мари была бы жива, если бы я думала головой, а не сердцем. Ты знала моего отца. Он никогда бы не сделал такой ошибки. Я закрыла глаза на то, что происходит, а Эмма все равно ушла.

Зная, что лучше не спорить, Меррик протянула руку и подошла к Кейн ближе.

– Пойдем, упакуем твои вещи. Там холоднее, чем в аду, и нам нужно найти твои теплые брюки.

Глава шестая

Паника началась, когда Эмма утром заглянула в спальню Хэйдена и обнаружила его кровать и кровать Мука пустыми. Ей пришло в голову, что он разочаровался в визите, и уехал, и она опять заплакала. Ее глаза все еще были красными после того, как она подслушала его телефонный разговор с Кейн вечером.

– Что случилось? – в дверном проеме показался Хэйден, смущенный тем, что Эмма плачет в его комнате.

– Ничего. Просто задумалась. Будешь завтракать? – Его пропотевшая одежда и раскрасневшиеся щеки говорили о том, что он бегает по утрам, как и Кейн.

– Можно просто хлопья, если есть.

– Я могу приготовить то, что хочешь.

Хэйден снял футболку и аккуратно сложил ее, перед тем как положить в нечто, напоминавшее корзину для белья.

– Хорошая была пробежка?

Он кивнул, взял одежду, и направился в ванную.

– Я сначала приму душ. Я не слишком разборчив в еде, так что не надо особенно стараться.

Эмма посмотрела на его сумку, полную аккуратно свернутых вещей и на порядок в комнате. И Хэйден, и Мук застелили постели перед тем, как уйти, и все лежало на своих местах. Хэйден был аккуратным, вежливым, умным и задумчивым – всех этих качеств она не ожидала от кого-то столь юного. Теперь она поняла, что оставить его с Кейн не было ошибкой.

– Прости меня Господи, за то, что я сделала. – Она встала с постели и вышла из комнаты, не произнося больше ни слова. Встреча в коридоре с матерью, посмотревшей на нее презрительно, не подняла Эмме настроения.

Кэрол стояла там, как страж, который должен был удостовериться, что гости не сбежали с его серебром.

– Это не кафе, Эмма. Мальчик должен понять, что мы не будем выполнять все его желания.

Кэрол смотрела на то, как Хэйден и Мук бегали, и ее гнев только нарастал. Смотреть на него было все равно, что смотреть на отражение женщины, с которой Эмма познакомила их в день окончания университета.

Тринадцать лет назад в университете Тулейн в Новом Орлеане

– Привет, милая. Мы с мамой гордимся тобой. – Росс обнял Эмму и долго не отпускал ее. Он отснял уже две пленки своим стареньким фотоаппаратом, который он привез из Висконсина, чтобы запечатлеть день, когда его девочка пройдет по сцене в мантии и шапочке.

– Спасибо, что вы приехали, папа. – Эмма еще раз обняла отца, перед тем как повернуться к матери.

Кэрол долго изучала дочь, перед тем как произнести что-то. Что-то в Эмме изменилось, и она не могла понять, что.

– Не знаю, что ты будешь делать с этим образованием, когда вернешься домой. По-моему, это было просто пустой тратой времени и денег.

– Простите, а кто-то Вас спрашивал?

Вопрос был задан с неким налетом юмора, но когда Кэрол посмотрела наверх, она не обнаружила и следа поддразнивания в синих глазах.

– Мама, папа, я хочу вам представить Кейн Кэйси. Кейн, это мои родители, Кэрол и Росс Верде. – Эмма подошла к Кейн и обняла ее за талию. – Постарайся хорошо вести себя, милая. – Они встречались уже больше года, и Эмме нравилось иногда указывать гангстеру, что делать. Эмма засмеялась, увидев, как Кейн изумленно приподняла бровь.

– Мисс Кэйси, мне очень приятно познакомиться с подругой Эммы. – Росс протянул ей руку, не в состоянии перестать смотреть на то, как его дочь прижимается к сильному телу. От увиденного он застыл, потому что его дочь никогда и ни с кем себя так не вела.

– Спасибо, сэр. Я знаю, как она вас ждала.

После того как Кейн заметила, как мать Эммы разглядывает толпу, она удивилась тому, как беззаботно ведет себя Эмма. Эта женщина выглядела так, будто кто-то преследовал ее и постоянно совал под нос кусок дерьма.

– Ну, мы готовы к ужину?

Эмма пыталась расслабиться, но это было сложно при том, как ее мать разглядывала Кейн.

– Кейн заказала столик в самом лучшем ресторане, так что я надеюсь, что вы проголодались.

Не произнося ни слова, Кэрол повернулась и стала уходить, не оставляя мужу никакого выбора кроме как пойти за ней. Все последующие годы она ни разу не спросила о Кейн Кэйси. Когда она услышала новость о рождении Хэйдена, она просто протянула телефон счастливому до невозможности Россу.

Глядя на то, как ее внук спускается по лестнице, Кэрол вспомнила этот день. Взглянув на Кейн один раз, она поняла, что они с мужем навсегда потеряли Эмму. Когда она увидела, как улыбается ее дочь и как ей уютно в объятиях этой гадюки, она сразу поняла, что происходит. Любовь к женщине нарушала все правила, в которые она верила, и она думала, что ее дочь хорошо усвоила этот урок.

С этого дня она не могла простить дочери ошибку, которой была Кейн. И видеть следствие этой ошибки в собственном доме было невыносимо.

Хэйден направился прямо в гостиную, перепрыгнув через последнюю ступеньку, ему хотелось увидеть, кто приехал. Выглянув в окно, он понял, что ошибся: на самом деле кто-то отъехал от временного домика. Ему показалось странным, что кто-то в этой местности ездит на темном седане вместо грузовика или внедорожника.

– Какие-то проблемы? – спросила Эмма, изучая спину Хэйдена, пока он выглядывал из окна. Она вытирала муку с рук, удивляясь, что такое захватывающее он мог увидеть там, где никогда ничего не происходило. В детстве она никогда не смотрела в окно на пустые поля. Она читала книги, такие как «Маленькие женщины» или «Секретный сад».

Она училась у этих страниц, а ее мать к тому же научила ее тому, что плохо, а что хорошо, и что такое добро и зло. Несмотря на то, что жизнь с Кейн дала ей много опыта, она не слишком далеко ушла от своего прозвища «деревенщина».

– Мы ждем кого-то? – Хэйден не особо нуждался в ответе, наблюдая за тем, как машина выехала за ворота и скрылась на дороге. Ему больше была интересна реакция Эммы.

– Нет, по крайней мере, я не знаю. Что, там кто-то есть?

– Уже нет. – Он отошел от окна и уселся за стол на кухне вместе с Муком.

Эмма посмотрела в окно, пытаясь увидеть то, о чем говорил Хэйден. Единственное, что она там увидела, был ее отец на тракторе.

Помыв посуду после завтрака, она вышла во двор, и обнаружила Хэйдена читающего книгу, в то время как Мук смотрел на дорогу так, будто ждал кого-то.

– Хочешь прогуляться? – спросила Эмма.

Хэйден отложил книгу и пожал плечами.

– Конечно, я хочу тебя кое о чем спросить.

– Хорошо. О чем ты хочешь поговорить?

Мук надел солнечные очки и пошел за ними на таком расстоянии, чтобы они могли беседовать один на один. Все трое пошли по грязной дороге, по которой Хэйден бегал с утра.

Эмма положила руки в карманы пальто, чтобы не замерзнуть, и стала ждать, что скажет Хэйден. Шелест опавших листьев под ногами казался даже преувеличенным, когда они шли по дорожке за домом. Она вела к полю, которое использовалось для выращивания сена. Сейчас земля была замерзшей и покрыта листьями.

– Почему ты нас бросила?

Эмма не ждала этого вопроса, даже, несмотря на то, что слышала его вчерашний разговор с Кейн. Она была уверена, что Кейн объяснила ему это уже давно, прямо и открыто.

– Я уверена, что Кейн уже ответила тебе на этот вопрос, Хэйден. Ты что, проверяешь меня?

Хэйден расстроено вздохнул. Эмма собиралась так же отговариваться, как и Кейн.

– В отличие от тебя, я задаю вопросы не просто, чтобы поддержать разговор. Я хочу знать. Мама обидела тебя? Дело в этом? Она бы мне не сказала.

– Правда? И не надо так думать о Кейн. Мне не нравится, чем она занимается, но мне она никогда не делала ничего плохого. – Она махнула рукой, чтобы выразить протест.

Хэйдена удивило то, что она так быстро стала защищать его маму.

– Кейн думала, что лучше тебе ответить на этот вопрос, а не ей.

– Кейн, которую я знала, с легкостью бы ответила на этот вопрос. Удивительно, что она этого не сделала.

– Может быть, в этом твоя проблема? Ты совсем не знаешь мою маму. Может быть, никогда не знала.

Эмма опять положила руки в карманы и оглянулась на крупного блондина, следующего за ними по пятам. Мук был достаточно далеко и не смог бы услышать то, что ей нужно было сказать.

– Я не настолько глупа, чтобы думать, что Кейн оградила тебя от того, чем занимается семья Кэйси. Я только надеюсь, что ты понимаешь, что это не обязательно должно стать и твоей судьбой.

– Я не спрашивал, что ты думаешь о моей маме. Я спросил, почему ты ушла.

Эмма вздохнула, понимая, что он так просто не отстанет. Ей придется все рассказать. Ее воспоминания о том дне, о каждой его секунде, все еще были для нее больным местом. Она все еще боролась с ужасом этих воспоминаний.