Текст книги "Сутки вышли набекрень"

Сутки вышли набекрень
Алина Ерофеева

© Алина Ерофеева, 2024

ISBN 978-5-0062-3969-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 
Пила до утра, не жалея почки.
Шла шагами уверенными, но неточными
И излучала чистейшую грусть.
А завтра тоже напьюсь.
 
 
Напьюсь с другими.
С полыми и пустыми,
Бледными, восковыми
И иже с ними.
 
 
Для них говорить —
Только множить мой гул пустоты,
Но как их винить,
Что они – не ты?
 
 
Что они клерки,
А я бродяга христов.
Что они Верки,
А я Желтков.
 
 
Вот я в баре,
Несчастный колдырь.
В хмельном угаре
Глушу свой пузырь.
 
 
Обсуждаю без конструктивности
Вино и его противность.
 
 
Вино, какое есть на свете
И дешевое, и дорогое
Кислое, горькое, вредно диете
И всячески в целом дурное.
 
 
И что же? Готовь мне ботинки, Захар!
Сегодня я выйду отведать один полусадкий нектар.
Вино «Черный лекарь». 200 рублей за провизию
Всего ничего, а у нас, я напомню, кризис.
 
 
Теперь разберем чудеса
Вкусовой композиции.
Запах бросается тут же в глаза,
И они начинают слезиться.
 
 
Во вкусе три нотки:
Спирт, этанол и этил.
Рядом готическая красотка,
И автор ей закусил.
 
 
– Ты гот? – Я бухгалтер.
– Хоть мне-то не ври, —
Говорю, доедая стартер,
– Ты реинкарнация де Пари.
 
 
Дальше читаю свои додумки
Да изрекаю синтенции.
Я после первой рюмки
Оплот русской интеллегенции.
 
 
А через три часа
Я уж пляшу в кабаке.
Размножились голоса,
И что-то горит в руке.
 
 
А через пару моментов
Топаю в своем галстучке
С потерянным документом,
С передышкой на каждой лавочке.
 
 
Пора транжирство отработать,
Да ключ от работы потерян.
Звоню. Придите, добрая тетя,
Да закройте передо мной двери.
Не пускайте, гоните в шею!
Пустили и пожалели.
 
 
Игралась нахальность и дерзость,
И свет мой манил как фонарь.
А все вокруг гадкая мерзость,
Сама я ползучая тварь.
 
 
Предательски сердце екнет,
В потехе моей скорбя,
Сейчас бы мне пальцем щелкнуть,
И всех заменить на тебя.
 
 
Молюсь, чтоб надежда, тая,
Оставила божий свет,
Но я, как дитя, не знаю
Слова «никогда» и «нет».
 

Читаю полому и пустому Антипову, и слова плывут у меня перед глазами. Он провел здесь всю ночь.

Проснулся уже связанным. Умолял притронуться к члену и грозился упасть в обморок. Спросил: «Что я должен сделать, чтобы войти в тебя?» Я сказала: «Заплачь». Он заплакал. И я думала, мне теперь интересней фигурный палас или нежная мука с закатыванием глаз, и с садистическим хохотом выманивать охи со вздохами?

Он любит меня, как ребенка, моет мне голову и одевает. Спозаранку покидает мой дом и оставляет время собраться на работу.

«Идите вы все нахуй, ебанные суки! Ебал я вас всех в рот!». Лимонов закончил роман словами, которыми я начинаю каждый новый день и в его течение иногда повторяю. А как иначе, когда день этот начинается в 5, и всего спустя сутки надо стирать новое постельное белье от спермы.

Опять настали ебучие холода. Теперь одевание это процесс. Сначала нужно снять два или три слоя домашней шелухи, затем, съежившись и обозлившись, да простит мне Чехов эти «вши», надевать новый многослойный костюм, начиная с мест, которые сильнее всего ошалели от мороза.

Господи, будет ли что-то кроме грязи и злобы, и красивой фотографии моего мальчика Н., без воображения которой, я и кончить не могу. Надо совершить утреннюю молитву и пролистать эти стеклянные иконы, и упасть на колени в благодарности за его дружбу, и заткнуть себе рот кляпом притворного равнодушия.

Два раза в день звонит телефон, и робот из коммунальной службы, оставляя интригу на потом, сообщает «Нужно внести оплату за электроэнергию по счету номер 82397438748394489 (каждую цифру он произносит медленно и членораздельно) НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО». Жалею о том, что на этой неделе несколько раз отобедала за кровные банка. Раньше я думала: «У меня долги, но что я могу с этим сделать прямо сейчас». Теперь я думаю лишь «Что я могу с этим сделать прямо сейчас?»

Ответ: с утра до ночи кофеварить. Еще 2—3 месяца такой жизни и я увижу на карте драгоценный нолик, и буду идти вприпрыжку, и подставлять лицо апрельскому солнышку.

Открыла свою шарашкину контору. Не стала пробовать ни глотка кофе, так что мои дорогие гости с большой вероятностью пьют кислый шмурдяк. Все дело в том, что кафе «Амфитеатр» открывается в 11:30, а ссать я хочу уже сейчас. Ничто так не пробуждает во мне ненависть ко всему живому, как излишняя наполненность мочевого пузыря.

Помню, как семимильными шагами неслась домой по улице Ленина, чтобы скорей пописать. На тротуаре дежурили журналисты и жаждали заснять на камеру очередной позор.

– Здравствуйте! Сегодня день всех влюбленных. Скажите, кого вы любите.

– Никого не люблю, – отвечаю.

– Как, даже маму? – этим чертям мой ответ показался недостаточно ёмким.

– Ни маму, ни папу, ни бабушку, а остальных тем более. Уйдите, я спешу.

Ускорилась ещё в два раза, достигла назначенной цели и возлюбила и маму, и папу, и бабушку.

А что же теперь, когда я в этой злобе варюсь и плескаюсь.

Приходит юноша с чересчур опрятной бородой и требует кофе.

– Здравствуйте!

– Утра.

– Даже не улыбнетесь?

– Лю

...

конец ознакомительного фрагмента