Текст книги "Свекруха.ru"

Я вернулась к машине и, выезжая на дорогу, решила, что заеду в магазин и куплю бабуле хорошего «Кагора», она очень уважала это церковное вино.

Глава 2

Нелюбовь к работе в наше время это нечто само собой разумеющееся. Редко встретишь человека, довольного своей трудовой деятельностью настолько, чтобы ему было плохо дома. Материальный стимул – единственная граница, отделяющая труд от лени. Сюда можно добавить общение с коллегами, многих из которых мы едва терпим. Но любая энергия, положительная или отрицательная, все-таки энергия, без которой не обойтись, вращаясь в социуме.

Я являлась как бы исключением из общего правила нелюбви к работе, находясь где-то посередине. С одной стороны, мне было приятно общаться с коллегами и клиентами, хотя некоторых из них я не переносила на дух. С другой стороны, дома с Данилой мне было очень комфортно. Но Данила тоже уходил по утрам сеять зерна разумного, доброго, вечного, а торчать одной в четырех стенах было скучно. В офисе я сидела в одной комнате с Лилей Пономаревой, которая не умолкала ни на минуту. Впрочем, это качество в нашем рекламном бизнесе считалось одним из ценных. Уболтать клиента до такой степени, чтобы он не мог соображать и подписал контракт на весь год, что может быть лучше?

Традиционно наше рабочее утро начиналось с распития крепкого кофе, и этот ритуал Артем не нарушал – поскольку появлялся в офисе к двенадцати часам дня, и мы все ему дико завидовали. Правда, когда я неделю оставалась дома на «больничном», а зимой у меня прихватывало горло, то честно валялась в постели до двенадцати. Но, как ни странно, просыпалась все равно в восемь. Организм привык и не собирался в угоду мне перестраиваться. Это были мучительные недели борьбы с самой собой, и выигрывала в этой борьбе, конечно же, не я. После этого стала сомневаться: а действительно ли люди спят до полудня или, как и я, из вредности валяются в постели, пока не отлежат себя бока?

– Как выходные? – поинтересовалась Лиля, завершив свой получасовой рассказ об уик-энде на даче близ Истринского водохранилища.

Она всегда была избирательна в выборе клиентов, с которыми без зазрения совести крутила романы. Артем закрывал глаза на этот непрофессионализм потому, что оставленные ею мужчины претензий к агентству не имели. Как ни странно, она и с мужчинами расходилась по-хорошему, позволяя тем изредка звонить и приглашать ее на презентации и вечеринки в качестве девушки для сопровождения. Лиля была очень хороша той естественной красотой, которая не уходит с возрастом. Да, она была старше меня, оттого считала себя мудрее и позволяла себе давать советы.

– Плюнь на нее и разотри, – сказала Лиля, выслушав мое трогательное повествование с главным действующим лицом – Нонной Викторовной. – Если бы меня облили борщом, я бы того, кто это сделал, вообще убила! Правильно сделала, что назвала ее косорукой.

– Она сделала это случайно, – вздохнула я, – сказала, что резко защемило в области сердца.

– Подозреваю, – прищурилась Лиля, – что именно этого органа у твоей свекрови нет.

– Она сказала, что ее повело. Но, Лиль, почему на меня?! Почему не на Данилу?! Хоть я и желаю ему только хорошего. Или на Лизавету Сергеевну? Обидно, между прочим. Я как раз новую блузку надела, а она ее борщом залила. Вшивая интеллигентка, она разливает борщи из фарфоровой супницы!

– Ужас, – согласилась со мной Лиля, – какая безвкусица: борщ из супницы.

– Да уж, – вздохнула я, – дальше можно не говорить, что обед прошел в спокойной, дружественной обстановке. Хочешь, чтобы я продолжила этот кошмар?

Лиля увлеченно кивнула.

– Потом она вообще сказала такую гадость, – у меня дыхание сперло от злости и обиды. Пришлось остановиться и набрать в легкие больше воздуха. – Лизавета крикнула, чтобы я немедленно сняла блузку, я сняла, она ушла с ней к стиральной машине.

– Ну?

– Что ну? Я осталась в лифчике…

– Ну?

– Данила положил Нонну на диван и оттуда, заметь, Лиль, какое зрение, я ведь сидела на другом конце комнаты… Оттуда она закричала: «Ах, какой у тебя красивый лифчик пуш-ап!»

– А что, – не дошло до Лили, – он был не красивый?

– Он был «пуш-ап», и это, ЭТО она принялась объяснять Даниле!

– Кошмар! – воскликнула Лиля. – Могла бы просто сказать, что тебе их нужно зеленкой мазать, чтобы лучше росли. Хи-хи, – захихикала приятельница. – Это что, – она указала на мой бюст, – и сейчас оптический обман?

– Нет, Лилечка, дорогая, «пуш-ап» я выбросила! Это мой нормальный первый размер. Да, первый, и я этим теперь горжусь.

– Гордись, гордись, – сказала мне обладательница роскошного бюста, как у моей свекрови, между прочим. – Что еще остается делать.

– Даниле он нравится! – заорала я.

– Не волнуйся так, – поспешила успокоить меня Лиля. – Ты правильно расставляешь акценты, главное, чтобы он нравился твоему мужу, а не свекрови.

– Лиля, почему я не вышла замуж за сироту?!

– Слушай, если захочешь поменять своего Данилу на сироту, есть у меня один приличный вариант. Ему под шестьдесят, и его мама уже говорит гадости чертям. Но выглядит мужик классно…

– В том-то и дело, – взгрустнулось мне, – что я люблю Данилу и менять его не хочу.

– Тогда у тебя большая проблема, – закивала Лиля.

– А то я не знаю.

– Но ты не знаешь, как ее можно решить, – хитро прищурилась приятельница.

– Будто ты знаешь.

Я засомневалась в Лилином весьма скудном опыте в этом деле. Мужиков у нее действительно было много, а вот свекровей пока ни одной.

– Моя сестра неудачно выскочила замуж, – начала делиться Лиля. – Я ей говорила, сначала посмотри на его мать, а затем кидайся в загс. Она назло всем сделала с точностью наоборот: сначала сбегала в загс, а уж затем увидела его маму.

– Я тоже так сделала, – вздохнула я.

– Ты была не оригинальна. Так вот, после этого мама мужа сказала: «Чтобы мои глаза на нее больше не глядели…»

– У нас в стране что, – тоскливо пробормотала я, – есть засекреченная школа, готовящая свекровей-стерв? Или они такими рождаются сами? Наверное, у них образуются какие-то специальные гормоны при рождении ребенка мужского пола.

– Чего гадать, – пожала пухлыми плечами Лиля. – Я предлагаю тебе действенный метод.

– Убить ее?! Лиля, я не смогу. Конечно, если она меня доведет, то в порыве аффекта я и не то еще сделаю, но убить… Думаешь, это единственное, что остается? – и я истерично рассмеялась.

– Думаю, что тебе нужно последовать примеру моей сестры.

– Она ее убила?!

– Эля, откуда у тебя такая кровожадность?! – с удивлением воскликнула Лиля.

– Лиль, но проблема, по твоим словам, требует кардинальных решений.

– Ты не даешь мне сказать. Сиди и слушай молча. Сожми нервы в кулак.

Я сжала кулаки, не зная, попали ли туда мои нервы или нет, и принялась слушать Лилю. Она сначала нудно рассказывала об отношениях своей сестры и ее свекрови. Здесь я не услышала ничего нового, мой горький опыт был горше. А вот дальше внезапно мне стало интересно. Как оказалось, сестра Лили после очередных стычек с матерью мужа, начала часами просиживать в Интернете на сайте «Свекруха. ру», где ей дают советы и успокаивают такие же, как она, горемычные женщины.

Я дружила с компьютером, до появления в моей жизни Данилы он был единственной любовью и спасением от скуки. Не считая книг, конечно, но, согласитесь, что и они могут попадаться довольно скучные. Всемирная паутина радовала меня «Живым журналом», блогами и сайтами по интересам, среди них были и чисто профессиональные. Но я никогда не думала, что могу найти на этих просторах сходное по духу сообщество в таком щепетильном вопросе. А что, идея занимательная, можно сходить к девочкам, почитать, что они пишут про свою семейную жизнь со свекровью. Возможно даже, что мне станет лучше и легче, ведь ничто не успокаивает человека так, как чужая беда. Вполне возможно, что у меня не самый худший вариант, что у кого-то еще хлеще, и он, вернее, она, гораздо больше нуждается в утешении и совете. Что я могу посоветовать? Не садись рядом со свекровью перед супницей. Не носи лифчики «пуш-ап». Не занимайся по воскресеньям с мужем сексом. Чаще мой микроволновку. О, мои советы точно могут им пригодиться.

– Как, ты говоришь, называется этот сайт?

– Свекруха точка ру.

Я покосилась на наш единственный компьютер в кабинете.

– Нет, – решительно сказала Лиля. – Сейчас ничего не получится, мне до приезда клиента нужно отфотошопить его физиономию до приличного вида.

– А какой вид он считает приличным? – осторожно поинтересовалась я.

– Звезды Голливуда.

Я разочарованно вздохнула:

– Тогда фотошопить придется весь день. Лиль, ты меня не понимаешь потому, что сама еще не оказалась в похожей ситуации. А ведь это не за горами. Ты же не собираешься выходить за шестидесятилетнего сироту?

– Глядя на тебя и сестру, я начинаю над этим серьезно задумываться, – честно призналась наша красавица. – Ладно, – она сменила гнев на милость, – садись, ищи свою свекруху. Но только пусть это будет ознакомительный процесс, мне действительно сегодня очень нужно доделать маску-шоу колбасного короля. А то придет Артем, будет недоволен.

Артема мы уважали, но не боялись. Он начинал с нами, своей старой гвардией. И это был единственный случай, когда я не обижалась на «старую».

Лиля прекрасно владела многими программами и из любого могла сделать писаного красавца, но на это действительно требовалось время. Как-то, еще до Данилы, я выставляла свою фотографию на сайт знакомств. У меня была масса предложений о встрече! Разумеется, я никуда не пошла. Моя фотография была как бы не совсем моя, Лиля над ней хорошенько потрудилась. Зато я увидела, чего мне недодала природа, и как отпадно я могла бы выглядеть. Но это даже лучше. Если бы я была необыкновенной красавицей, то рано бы выскочила замуж, и не за Данилу. С этим фактом мои влюбленные мозги не могли смириться, так что больше свои снимки я не отдавала фотошопить. Данила любил меня такой, какой я была – ростом 162 сантиметра, с короткими волосами натуральной блондинки, фигурой не склонного к полноте ни при каких обстоятельствах подростка. И с вредным характером. Иногда задумывалась, а если бы я была домашней тюхой, нашли бы мы с Нонной общий язык? Ответ напрашивался сам собой: Нонне Викторовне понравилась бы в качестве супруги сына надувная кукла. Я оказалась ее полной противоположностью, в том числе и с бюстом.

Сайт оказался очень любопытным, так что рядом со мной устроилась и Лиля. Еще увлекательней оказался форум, где переписывались те, кому не повезло с ролью невестки. Самое главное, что, общаясь с ними, я могла не называть своего имени и надежно спрятаться под «ником». Выступать с отрытым забралом перед подругами по несчастью побоялась, вдруг на этот форум случайно забредут знакомые, та же Лиля теперь начнет следить за ситуацией. Конечно же, она поняла, что я заинтересовалась ее идеей и теперь стану там частой гостьей.

Разговоры на форуме, так или иначе, сводились к одной животрепещущей теме – отношениям со свекровью. Интерпретации были разные, но суть прослеживалась одна – за что они (матери мужей) так нас (своих невесток) ненавидят, и каким образом изменить ситуацию в лучшую сторону. Лучшая сторона считалась та, которая заключала в себе наименьшее зло.

Я зачиталась, прыгая по страницам, мне было все интересно, Лиля тоже увлеклась. Опомнились мы, когда дверь нашего кабинета громко хлопнула, и на пороге показался Артем собственной персоной.

– Что это вы так увлеченно рассматриваете? – он сдвинул брови к переносице и двинулся в нашу сторону.

– Ничего особенного, – перепугалась я, пытаясь свернуть страницу. – Так, по работе.

Артем, разумеется, был женат. Мало того, у него, как у всякого нормального человека, была мама. Живая, здоровая, портящая кровь его жене. Наверняка! Хотя лично я не слышала жалоб от его привлекательной юной фифы. Но уже одно это делало ее объектом для поедания свекровью.

– Мы это… – спохватилась Лиля, – рисуем фейс Коноваленко!

– Колбасного короля? – Артем радостно потер руки. – Ну, и что вы в нем исправили?

В этот момент я порадовалась Лилиной предусмотрительности, она заранее открыла окошко программы со снимком клиента и оставила его свернутым.

– Пока ничего конкретного, просто обсуждаем: нужно ли убирать мимические морщины у мужчины или они его должны красить, – выдала Лиля.

– Мимические морщины? – задумался Артем и, сменив направление, подошел к зеркалу. – А меня они красят?

– Еще как, – живо польстила я, – чувствуется опыт и знание жизни.

– А у Коноваленко опыт есть? – задумался наш босс.

– У него есть колбаса – и этого достаточно, – фыркнула Лиля.

– Ну-ка, дайте мне на него посмотреть, – встрепенулся Артем, подходя к нам.

А еще говорят, что всем мужчинам свойственен нарциссизм! Первая попавшаяся замарашка женского пола провертелась бы у зеркала намного дольше, чем он.

– Вот, – я щелкнула по окну.

И оно раскрылось, обнажая нашу тайну. Разумеется, по закону подлости, я щелкнула не по тому окну.

– Свекруха точка ру, – прочитал Артем.

– Это не то, что ты подумал! – горячо возразила я.

– А что я должен был подумать?

– Это не сайт для невесток с террористическими наклонностями, это советы в борьбе за выживание, – вступилась за меня Лиля. И за себя, собственно, тоже.

– И что советуют? – искренне заинтересовался Артем.

– Мы ничего еще не читали, просто случайно сюда зашли, – начала лепетать я.

– А я бы, – Артем многозначительно посмотрел на меня, – советовал – смириться! У меня, как сама сказала, жизненный опыт.

– Я не могу, – призналась честно, – она постоянно мне досаждает и делает все поперек. Она облила меня щами!

– Борщом, – поправила Лиля.

– Ну и что? – иронично улыбнулся наш босс. – Сменила бы блузку, и все дела.

– Она сменила, – усмехнулась Лиля.

Я представила, что дальше она ему расскажет! Через час весь город будет знать, что для придания пышности бюсту я пользуюсь лифчиками с силиконовыми вкладышами. Мило, ничего не скажешь. И зачем я только об этом разболтала?! Явно была не в себе. Нужно будет взять с нее клятву в стиле – разболтаешь, пусть язык твой отсохнет.

– Лиля! – закричала я. – Молчи.

– А почему? – увлекся Артем, забывая про колбасного короля. – Там было что-то интересное?

– Как сказать, – с сомнением ответила Лиля, выразительно глядя на мою грудь.

– Там не было ничего интересного, – заявила я, щелкнув по другому окну.

На экране тут же всплыла круглая, откормленная свежими сосисками, физиономия владельца мясокомбината. Его не менее круглые глаза взирали на нас с презрительным удивлением, словно смотрели на тараканов. Пухлые губы брезгливо топорщились, так получается у мопсика из пятнадцатой квартиры, когда он вместе с кусочком лакомства нечаянно зажевывает часть салфетки. Щеки у господина с фотографии восхищали детской пухлостью. Нос был обыкновенный, толстый, но занимал ровно одну треть лица, что считается нормой.

– И где у него мимические морщины?! – нахмурился Артем.

– Да уж, – выдавила я, – вряд ли они у него когда-нибудь вообще появятся. Зато он страдает одутловатостью.

– Одутловатость и уберем, – подхватила Лиля.

– На рабочем месте нужно заниматься работой, – строгим голосом отчитал нас Артем. – А не то мне придется тоже кого-то убрать.

Вообще-то он был строгий.

– Все понятно, босс, никаких проблем, – покачала я головой.

– Отлично, – у двери Артем остановился. – Напомните, где он хочет появиться с такой физиономией?

– На страницах газеты, – тоскливо сказала Лиля.

– М-да. Надеюсь, это будет рубрика о вкусной и здоровой пище.

– Почти, – совсем скуксилась Лиля. – Я договорилась с ними о колонке преступлений. У них нигде больше не было места в субботнем номере. А там так здорово получалось: грабежи, убийства, отравления и реклама нового сорта колбасы…Я как-то не связывала колбасу с отравлениями…

– Вот, – он ткнул в Лилю пальцем, обращаясь ко мне. – Вот чем нужно заниматься, а не ерундой. Проконтролируйте хотя бы, чтобы отравлений на этот раз не было. В смысле публикаций.

– Попрошу главреда не ставить в эту колонку отравления, если они будут, – пообещала я.

– Ерундой! – возмутилась я после того, как босс ушел. – Вот так они относятся к нам. Данила тоже старается плыть по течению и сглаживать углы. И некому мне помочь ни делом, ни советом.

– Теперь есть кому, – Лиля кивнула на экран монитора, – вечером садись и общайся.

Легко было ей говорить: «садись и общайся». Вечерами у нас за компом просиживал Данила, работая над книгой. Соревноваться в том, чтобы занять вожделенный комп первой, было ниже моего достоинства, потому после работы я направилась в ближайший супермаркет, чтобы забить продуктами холодильник и приготовить что-то вкусненькое. А там посмотрим. Довольный и сытый мужчина более покладистый.

Прогуливаясь между длинными полками с продовольственным товаром, я думала, что Нонна в корне не права, выговаривая мне за пустой холодильник. Да, он пуст, но в этом есть своя прелесть. Когда там вообще ничего не остается, мы с Данилой садимся в джип и гоним в самый большой магазин, посвящая этому весь вечер. И покидаем сей объект торговли с дюжиной пакетов, и вот тогда продуктов нам хватает фактически на неделю, чтобы не бегать по магазинам каждый день. Нонна Викторовна застукала нас как раз в тот момент, когда запасы благополучно кончились, а Данила поехать на шопинговую прогулку не смог. У него в голове завертелась дельная мысль, которую нужно было срочно изложить на бумаге. Впрочем, печатал он свою работу на компе.

– Эля?

Услышала я за спиной чей-то изумленный голос. Мужской голос, баритон с хрипотцой, очень приятный. Я бы даже сказала, сексуальный. Пришлось поставить обратно банку с зеленым горошком и обернуться.

– Элина Кудрявцева! – радостно воскликнул восхитительный брюнет, напрягшийся, словно рысь перед прыжком на ничего не подозревающую жертву.

– О, Сергей Александрович, – пробормотала я, узнавая своего самого дорогого клиента.

Дорогого в смысле того, что благодаря мне он заключил годовой контракт с нашим агентством, а мне с этого пошли хорошие проценты. Разумеется, справедливые, это я его нашла и раскрутила. Впрочем, искать владельца сети супермаркетов нашего города не пришлось, он сидел в своем офисе. Но именно я позвонила ему, напросилась на прием и договорилась. Я тогда льстила себе, что понравилась этому мачо с первого взгляда, но после оказалось, что они с Артемом одноклассники.

– Мы же договаривались, – он подошел ко мне, схватил за руку и потряс ее.

Я улыбнулась, хотя мне не понравилось, что так бесцеремонно вторгаются в мое личное пространство. Расстояние ближе полуметра я считаю покушением на свободу. Но Сергей Александрович Басов, в народе просто Бас, такими условностями пренебрегал, так же как и хорошими манерами. Я не ханжа, но это девушка первой должна протягивать руку, если она хочет, чтобы ее жали, мяли и восторгались маникюром. Хорошо, кстати, что я его освежила.

– Мы договаривались, что будем на ты. Так что зови меня просто Сергей. Ну, как ты?

Я обомлела. Как я? Да какое ему до меня дело?

– У меня все в порядке, Сергей, у вас как?

– У тебя, – поправил меня Басов. – Знаешь, нам нужно поговорить.

Он подхватил меня под руку, нежно прижал к широкой груди, спрятанной за дизайнерским пиджаком, ширпотреб Сергей Александрович на дух не переносил, и повел вглубь зала. Изумленный персонал молча и с трепетом взирал на своего босса и миниатюрную блондинку, утаскиваемую им к макаронным изделиям. Я попыталась на ходу прихватить свою корзину на колесиках, заваленную едой, но не успела. Если какая-нибудь сволочь ее снова перепутает, убью! Я столько времени потратила, все это выбирая.

Печальный опыт у меня был. Тогда мы с Данилой ездили в «Ашан», такой здоровущий мегамаркет. Там, как обычно была уйма народа, и протискиваться с тележкой было жутко неудобно. Мы оставляли ее на входе в отделы, проходили ряд и возвращались к тележке через соседний, с полными руками всякой всячины. В один такой далеко не прекрасный момент мы обнаружили, что нашей тележки нет на месте. Разумеется, это случилось к концу шоппинга! Помню, как я бегала с круглыми глазами в поисках увезенных кем-то по ошибке товаров, моих товаров, хоть и не оплаченных, но уже ставших мне до боли дорогими и жизненно необходимыми. Данила нашел тележку через час! Этот час стоил мне стольких нервных клеток! А затем мы еще час разбирали то, что в нашу тележку наложила вредная тетка с плохим зрением. Самое смешное, что Данила не смог отказать этой тетке, и мы еще час искали ее тележку. Отличительным признаком была книга про президента.

– В вашей тележке случайно не лежит «Президент»?

На меня смотрели как на сумасшедшую.

Это Нонна Викторовна воспитала моего мужа таким сострадательным. Между прочим, Данила и милостыню бродяжкам подает, а я всегда прохожу мимо.

– Я тут подумал, – сказал владелец торговой сети, – и пришел к выводу…

Его глаза стального цвета впились в мое искаженное «радостью» лицо. Пауза чуть не довела меня до инфаркта. Передумал?! Я лишусь половины честно заработанных процентов!

– …нам нужно продолжить наше знакомство…

Он притянул меня к себе и обнял, стараясь говорить на ухо. Решил меня соблазнить?! Только этого мне не хватало! Если сейчас эту сцену увидит вездесущая свекруха, я пропала.

– В каком смысле? – пролепетала я.

– В том же. Я хочу выйти на столичные СМИ.

– Ах, на столичные СМИ, – расслабилась я. Знакомство все-таки касалось бизнеса. – Да, столичные СМИ это круто.

– И очень дорого, – озираясь по сторонам, добавил Сергей.

– Безумно, – согласилась я, – они по сравнению с нами три шкуры дерут.

– Вот поэтому я хочу предоставить им уже готовый рекламный блок.

– Замечательная идея, – обрадовалась я. – Разрабатывать ее будем мы?

– За определенное вознаграждение в пределах разумного, – кивнул Басов.

– Вы же, то есть, ты же знаешь, у нас только разумные пределы.

– Тогда договорились? – и он опять нервно обернулся.

Я кивнула, не понимая, почему он со мной играет в шпионов.

– Кругом уши конкурентов, – словно прочитав мои мысли, пояснил Сергей. – Завтра я заеду в агентство, и мы поговорим об этом более предметно.

– Буду ждать, – заверила я состоятельного клиента, готового продолжить с нами сотрудничество.

Он быстро отошел от меня, обернулся и подмигнул. Я прошептала ему «Но пасаран» и пошла к своему зеленому горошку.

Настроение было чудесным, мне светила заслуженная прибавка! И я решила сама затащить в квартиру все три огромных пакета. Данила был дома и отругал меня, что я не позвонила, он бы вышел и помог. Я поцеловала его и сказала, что сильная женщина и сама отлично справилась. Он согласился, что я отличная женщина, что я справляюсь и не только с этим, но еще и с ним. А с этим мы вообще неплохо справляемся…Стаскивая друг с друга одежду, мы протанцевали к кровати.

Мой бог нетерпеливо расстегивал ремень на брюках, а я обнажала ему грудь, путаясь во множестве бессмысленных пуговиц. Моя блузка уже валялась на полу вместе с бюстиком, и вскоре к ним добавились джинсы Данилы. Я втянула больше воздуха, пахнущего ароматом тела любимого мужчины, словно хотела забрать его в себя. Он тут же откликнулся на этот призыв и покрыл поцелуями мое тело, медленно спускаясь вниз, где его руки уже скользили по моим оголенным бедрам. Я поощрила Данилу, сильнее прижавшись к нему, выгнувшись вперед. Он знал, что в такие моменты я не любила длинных прелюдий, и предпочел сразу доставить мне удовольствие…

И тут зазвонил телефон.

– Не останавливайся, – попросила я.

Но это звонил его мобильный телефон, играла мелодия из фильма «Приведение», любимого фильма Нонны Викторовны. Она установила в нашем доме прослушку и видео?!

– Хочу дальше, – пробурчала я тоном капризного ребенка, перед носом которого показали желаемое лакомство и тут же его убрали.

– Мы обязательно продолжим, – Данила поцеловал меня в губы… отлично, пусть она ждет!.. и протянул руку за телефоном. – Да, мама, хорошо, мама. Мы сейчас к тебе приедем. Как оно называется, повтори еще раз.

Облом. Полный облом! В такие минуты я проклинаю достижения человечества. Как хорошо жили люди в восемнадцатом веке: он с женой в Тульской губернии, мамаша под Орлом. И расстояние это перекрывали днями, трясясь в повозке и понукая ленивых лошадей. Какая прекрасная картина семейного счастья. Идиллия просто.

– Что случилось? – поинтересовалась я, глядя на то, как Данила подбирает одежду с пола.

– Маме опять плохо, – поморщился он. – Сколько раз ей говорил, чтобы она сходила к врачу!

– Сердце? – предположила я.

Он кивнул. Свекровь могла соврать, сама призналась как-то, что среди предков ни у кого не было жалоб на этот орган. Но сказать об этом ее сыну я не могла. Уличать мать Данилы во лжи было низко.

– Ты поедешь, солнышко?

Я кивнула и принялась одеваться. Ладно, у нас еще вся ночь впереди. Но ночью, я при этом усмехнулась, отключу все телефоны и вырублю электрический звонок. До нас еще кто-то предусмотрительно сделал выключатель на звонок в дверь.

По пути к свекрови мы заехали в аптеку, Данила купил кучу лекарств. Я попросила противозачаточные таблетки, раз уж заехали, и чтобы процесс их принятия был беспрерывным, как того требовала инструкция. Дальше ехали и молчали, слушали музыку, за рулем сидел Данила. Я водила лучше него, чего уж скромничать, но когда он выражал желание ехать сам, никогда не возражала. Джип был мой, но я не хотела, чтобы что-то у нас с ним было только в единоличном владении. Вот и Нонна Викторовна была у нас одна на двоих, и мне пришлось делать вид, что я тоже переживаю.

Впрочем, выглядела она действительно неважно.

Данила открыл дверь своим ключом, и мы прошли по темному коридору в комнату. Квартира у матери Данилы была трехкомнатной: в одной обитала она сама, в другой – Лизавета, третья оставалась комнатой Данилы, всякий раз напоминая о том, как только мы с ним поругаемся, он здесь и окажется.

Нонна лежала в своей комнате на неразобранной постели и, казалось, спала. Мягкий свет ночника освещал антикварную мебель, которую она собирала на протяжении всей жизни по друзьям и знакомым, и делал комнату очень уютной. Мне показалось, что в такой комнате должна обитать мягкая и добрая женщина, но в ней жила моя свекровь.

– Прихватило маленько, – она улыбнулась нам как-то виновато, что меня совершенно смутило.

– Ма, я привез то, что ты сказала. – Данила вывалил на прикроватную тумбочку ворох упаковок.

– Спасибо, сына, – прошептала Нонна Викторовна, и я похвалила себя за дальновидность.

Хорошо, что ничего не сказала Даниле про ложь и обман. Нонна выглядела больной.

– «Скорую» вызывали? – поинтересовалась я, машинально перебирая на тумбочке лекарства. Очень даже серьезные, между прочим. Я не специалист, но они произвели на меня впечатление, каждое было гораздо сильнее валокордина и валерьянки.

– Обойдусь, – презрительно скривила губы Нонна.

Вот оно, истинное лицо свекрови, которое она не может скрыть, даже находясь на смертном одре! О, а если Нонна действительно умирает? Нужно опустить все грехи. Нужно приготовить ей ужин, чтобы прогнать прочь недостойные мысли. Я буду выше этой женщины, пусть и не ростом.

– Вы ужинали? Пойду, что-нибудь приготовлю.

Пока Данила наливал стакан воды на кухне, мы успели перекинуться парой фраз. Он был очень озабочен состоянием матери. Романтический флер, сопровождавший меня всего час назад, испарился безвозвратно. Я полезла в холодильник.

– Мышь и здесь повесилась! – злорадно высказалась я вслух. Никто не услышал, ну и пусть.

Тогда я решила сварить свекрови кашу, единственную, какую умела варить – гречневую. Здраво рассудила, что теплая гречка с маслом – это очень вкусно, по крайней мере, мне нравится. Мама так кормила меня по утрам в детстве, говорила, что гречка очень полезна.

Каша получилась вкусной, я попробовала, но увлекаться не стала, нас с Данилой ожидал королевский ужин. Я купила королевские креветки.

Нонна Викторовна уже сидела в постели, одетая в ночную сорочку, и мило болтала с сыном.

– Вот, – сказала я, ставя перед ней тарелку с кашей, – это полезно. Я сварила.

И как последняя идиотка стала ждать благодарности.

– Какая гадость эта гречка, – поморщилась свекровь, презрительно отворачиваясь от тарелки. – С детства ее ненавижу.

– Нормально, а? – растерялась я, повернувшись к Даниле.

– Мама ее действительно не любит, – усмехнулся он.

– Нет, а зачем тогда покупать в таком количестве?! Там ее целый пуд.

– Никакой не пуд, – сказала Нонна, – всего лишь пять килограммов одним мешком. Очень удобно так брать, деньги экономятся.

– Но зачем брать, если вы ее не едите? Лизавете?

– Бабуля тоже не ест, – рассмеялся Данила.

– Тогда точно не для тебя, – прищурилась я, глядя на мужа. – Ты ее терпеть не можешь! У вас это, наверное, на генетическом уровне записано.

– Подумаешь, – фыркнула свекровь, – с пустяка начала целое расследование.

– Пять килограммов гречки – это не пустяк, – прицепилась я от злости, что мой труд пропал даром.

– Вот именно, – заявила свекровь. – Ты не голодала и ничего не знаешь! В восьмидесятые гречка была страшным дефицитом. И когда те времена вернутся, я ее съем, – клятвенно пообещала она.

– Остается только на это и надеяться, – хмыкнула я.

– Ох, – свекровь опять схватилась за грудь.

– Сердце? – испуганно склонился над ней Данила.

– Ладно, – я поняла, что мне, как плохому актеру, пора удаляться с этой сцены провинциального театра, где прима Нонна Викторовна. – Я поеду домой. Данила, позвони, когда тебя забрать.

– Не нужно, – простонала свекровь.

– Что не нужно, – я замерла на пороге, чувствуя очередной подвох.

– Не нужно его забирать. Данечка, останься сегодня со мной.

Что?! Что?! Вот стерва.

– Конечно, ма, останусь. Ты главное, не волнуйся.

Что?! Что? Яблоко от яблони…

– Малыш, – Данила догнал меня в коридоре, – не дуйся. Ей действительно плохо. Завтра увидимся.

Он поцеловал меня в губы, но я не ответила на поцелуй. Между прочим, я надеялась, что мы продолжим.

– Всего одна ночь, – продолжал уговаривать меня муж, – у нас еще целая жизнь впереди. Давай, не скучай, я скоро буду.

Я вздохнула и… не хлопнула дверью потому, что Данила ее вовремя удержал. Села в джип и поехала по темным улицам, кляня свекровь, на чем свет стоит. Если рассуждать трезво, то ничего страшного в том, что она попросила сына остаться с ней на ночь, не было. Мало ли что может случиться. Но я в тот момент трезво рассуждать не могла, хотя и была совершенно трезвой. Если бы вернуть назад тот вечер, я бы настояла на вызове врача. Наорала на них и настояла, чтобы он подтвердил ее наглую ложь и притворство. Но вернуть было уже ничего нельзя. Предопределенность – страшная сила, тянущая нас к неизбежному концу. Тогда об этом я не подумала. Я вернулась домой, отварила себе (в чистой, а не грязной!) микроволновке королевских креветок, открыла пиво, съела все и закусила спелыми персиками.