Текст книги "Будешь моей!"

– Лена? Ленточка? Котенок? – подорвавшись быстрее, чем в армейке на команду «подъем», пытаюсь привести ее в чувство.

Очешуеть просто! Всякое, конечно, бывало, но чтобы сознание подо мной терять, это что-то новенькое!

Стою с ней под теплыми струями воды и заглядываю в распахнутые зеленые глаза, и во мне зарождаются неведомые до этого момента ощущения. По всему телу проносятся легкие покалывания, концентрируясь в качающем кровь насосе.

– Ты как? – обхватывая ее тонкую шею и поглаживая щеку большим пальцем, я немного чувствую себя виноватым, что сорвался, как животное. Права Ленточка. Дикий гадкий Койот.

Лена молча утыкается мне в плечо, неоднозначно показывая мне, что сейчас не хочет разговаривать, и я подчиняюсь ее желанию, кутая в махровое полотенце и утаскивая в свою постель.

Глава 14. Ленточка

В детстве я часто во сне видела кошмары, но не просто ужасные сновидения, а сон, в процессе которого я понимаю, что я сплю, но как ни пытаюсь, не могу проснуться. Так называемый «сонный паралич», это когда твое тело еще находится в состоянии сна, мышцы не подчиняются, невозможно открыть глаза или пошевелиться, но мозг при этом активен. Это состояние пугающее и вызывающее панические атаки. Вырывалась из этих оков собственного тела, а мое сердце еще минут десять заходилось в истерике от страха.

Примерно так я себя ощущала, проснувшись ночью. Так же колошматило сердце, так же накрывала паника от осознания, что мне все это не приснилось. Я действительно переспала с Мироном! Только все это дополнилось болезненными ощущениями по всему телу, ноющим низом живота и необъятным чувством стыда.

Впервые в жизни, открыв глаза, я уперлась взглядом в короткую щетину на щеке. Моя ладонь покоилась на жестком горячем прессе Мирона, мой наркоманский нос уткнулся в его шею, наслаждаясь его запахом дикого лесного самца, моя нога лежит на его ногах и в мое бедро упирается каменный сообщник зверюги.

Осторожно отодвигаясь, почти не дыша, я хотела развернуться в другую сторону, надеясь улизнуть в свой номер, мне нужно прийти в себя, успокоить колотящую дрожь и гонки мыслей.

Ровное дыхание Мирона сбилось, и он тут же обхватил меня обеими руками так легко, как куклу надувную, развернув к себе задом, обнял, согревая своим теплом спину.

– Спи. Утром вызову такси, – пробормотал сквозь сон гадкий Койот, прижимаясь губами чуть выше лопатки, и скользнул ладонью по животу, обхватывая мою грудь своей лапой.

Мудак! Скотина озабоченная! Хочу сбросить с себя его руку, но он только крепче меня прижимает к своему жесткому телу и тихо рычит, даже во сне угрожая мне, пес сторожевой! Морду, что ли, ему расцарапать? Даже ударить не могу в таком положении, если только задницей по торчком ночующему члену, да, боюсь, ему это понравится!

Сказать в ответ я ему тоже ничего не могу, в горле раздуло грозовую тучу, которая уже щиплет в носу, предвещая ливневые осадки из глаз.

Вчера меня ужасно разозлило, что, когда мы шли в клуб, он сидел на диванчике холла в компании двух огненно-рыженьких девушек. Они облепили его с двух сторон, так что он дальше их сисек ничего не видел! Меня это взбесило, так что танцпол пятнами плыл перед глазами, потому что я ни о чем больше думать не могла, пока не увидела, что потаскун притащился в клуб. От этого приправленное алкогольными коктейлями настроение метнулось вверх как шапки выпускников с кисточками.

Осознаю, что сама дергала тигра за усы… вот черт! Кевин – капитан команды «Тигры» и неизменно ассоциируется у меня с этим животным. Раскаяние и чувство вины набирало обороты, и слезы покатились из глаз сами собой, под тихое сопение койота, согревающего мой затылок дыханием.

Ну почему мне в номере не сиделось? Вместо того чтобы позвонить своему парню, я металась по комнате, изводя себя мыслями, что гадкий Койот найдет, с кем провести эту ночь. Зря я его так раздраконила! И себя заодно.

Пошла просто, чтобы поймать его с поличным, в номере с рыжулями или еще с кем-то, но… все, что было дальше, не поддается логическому объяснению. Просто он был безумно сексуальный, просто я хотела, чтобы он опять меня поцеловал, как около лифта. Так, как умеет только он. Дерзко, жадно, до подкашивавшихся коленей, до головокружения и растекающегося блаженства по телу.

А потом все произошло стремительно, жарко, страстно. Я не смогла сама остановиться и оттолкнуть Мирона. В его глазах был безумный огонь и калейдоскоп эмоций. Гнев, сменившийся изумлением в потемневших глазах, буквально сразу вспыхнул похотью и голодом. Хищным, опасным.

Он даже не пытался быть нежным и осторожным, просто рвал, терзал мое тело, с жадностью сжимая мою грудь, кусая и лаская горячим языком. Словно внутренний зверь Мирона вырвался на свободу, скалясь и раскидывая землю мощными лапами, схватил свою добычу и делал со мной все что хочет. Его яростные толчки были болезненно-сладкими, то заставляя меня вскрикивать от распирающих ощущений внутри, то срываться на стоны. Не знаю, сколько продолжалось это безумие, наверное, целый час животного грубого секса. Мои ноги то оказывались на его плечах, то снова Мирон их раздвигал, сгибал, как только ни вертел, буравя своим раскалённым членом. Грохот спинки кровати по стене наверняка слышал весь отель.

Койот заставил меня впервые в жизни испытать невероятные ощущения. Внутри окатило горячей волной, которая разбилась, превращаясь в нежную пену. Словно стены разрушились, освобождая легкую, чистую энергию, постепенно проникающую в каждую клетку. Но от следующих его толчков у меня потемнело в глазах, было ощущение, что его член раздулся в два раза и вот-вот меня разорвет на части.

Дома, в Штатах, я никогда не вела себя так безрассудно. Моя насыщенная жизнь в универ-городке просто не оставляет времени на глупости, но не только в нем дело. Там вообще все иное. Не только время и климат, там люди другие, само общество диктует тебе правила, да и тут на том же приеме все было нормально, привычно. И только этот гадкий койот сбивает меня, рушит мои планы, выводит меня на эмоции.

За такое короткое время в России – огромное количество ошибок! Все эти игры с Мироном для меня утопия. Он мне не нужен! Я о другой жизни мечтаю! Не в этой стране и не с таким как он.

Ладно, что уж теперь, надо просто попытаться все исправить. Ну, кроме девственности, ее ремонтировать мне без надобности. Я и до этого над ней не тряслась, просто… никогда и никто меня так нагло не совращал! Грязный гадкий койот! Чтоб у тебя твой каменный пенис отсох!

Моей вины я не преуменьшаю, и именно поэтому не собираюсь делать из этой ночи событие века. Нужно быть сильнее и не выдумывать трагедию. Да, свой первый раз я представляла иначе. В моих фантазиях это была ночь, полная любви, нежности и трогательной заботы о чувствах и ощущениях друг друга. Но Мирон качественно вытрахал эти мечты из моей головы. Дикий, необузданный секс, животная страсть, пожирающий огонь безумного желания вперемешку с болью и наслаждением.

В огромных ручищах Мирона я себя чувствовала маленькой и хрупкой, что редко бывает с моим ростом. Его мозолистая ладонь соскользнула на мой живот, и от тепла его руки боль начала утихать. Я знаю, что раны, зализанные волком, заживают очень-очень быстро, но про их врачующие лапы не слышала. Осторожно опустив его ладонь еще ниже, я так и уснула.

Утро принесло ясность в мозгах, и все кошки снова стали белыми. Тоже мне, тема для экстренного выпуска новостей: «Ленточка переспала с телохранителем». Это никого, кроме меня, не касается!

– Отдаю тебе последнюю рубашку, Ленточка! – звучит над кроватью голос Мирона на той самой тональности, что я слышала впервые в клубе. Низкий, бархатистый, с приятной хрипотцой. Сволочь, вооруженная до зубов сексапильными данными!

Не оборачиваясь на него, иду в ванную, хватая халат с вешалки. Из зеркала на меня таращится перепуганная лань со свекольными румянами на щеках. Никуда не годится! Соберись, Лена!

Ополоснув лицо холодной водой, снова смотрю на себя, замечая след волчьей пасти на плече. Не помню, когда он меня так сильно укусил? Ах ты ж зубастый маньяк! Минимум две недели без сарафанов и пляжа! Все-таки надо было ему рожу расцарапать!

Пока снова не начала смущаться, иду в комнату, где Мирон сидит уже весь нарядный и ждет меня. Плюхнулся в кресло, наверняка думая, что я у него в номере и пописаю, и помоюсь, и еще черт-те чем займусь! Кстати, писать очень хочется, надо валить к себе.

– Это все… – кручу пальцем над кроватью, чтобы не называть все своими именами, – …было в первый и последний раз, Койот! Больше ко мне не приближайся!

– Ты теперь моя, – совершенно спокойно и самоуверенно выдает мне Борзов, что я аж дар речи теряю от такой наглости.

– Я не вещь! – рявкаю на него, откопав карточку-ключ от своего номера в ворохе тряпья. – И я своя собственная! Отвали, Койот!

Злой дикий пес настигает меня у двери, уперев руку в дверь и прижимаясь ко мне сзади. Его дыхание щекочет волосы на макушке, а у меня снова наворачиваются слезы.

– Не трогай меня, Мирон, пожалуйста, – сбавляя громкость, прошу я, – просто будь мужчиной, сделай вид, что ничего не было.

Широкая кисть, упирающаяся в дверь, сжимается в кулак, так что на натянутой коже я могу пересчитать все его шрамы, но спустя пару секунд он опускает ее на ручку двери, выпуская меня на свободу.

Почти до самого вылета я провалялась в номере, сославшись, что плохо себя чувствую. Благо мой брат рано утром устроил в ресторане отеля погром, переполошив весь наш дружеский табор. Я тоже спускалась посмотреть на место смертельной схватки Андрея и Ромы и покрутиться около родителей, чтобы они меня не теряли, иначе бы точно пришли ко мне в номер и начались бы вопросы, как время провела, что делала, откуда волчий укус на плече…

Славная продуктовая битва стала главным событием этого утра, и я окончательно успокоилась, что никому нет дела до того, что я натворила. Целой толпой мы тусовались в разгромленном зале, тренируясь в остроумных комментариях и придумав хештеги к фоткам: #БитваЗаГречку и #БанкетныйПетербург.

Нежное касание лепестками розы к моей щеке превратило меня в каменный монумент Стоунхенджа. Скосив глаза, я опознала внушительную кисть Койота, держащую тонкий стебель с крупными колючками ярко-оранжевой розы.

– Ядовитых не было, купил колючий, – склонившись к моему уху, прошептал Мирон, едва касаясь губами моей кожи.

В отличие от меня он не может их накрасить и разгуливает с моим укусом у всех на виду. Отобрала у него цветок, только чтобы никто не видел мою улыбку. Гадкий Койот умеет быть няшкой?

– Что это тут происходит? – застал меня врасплох папа, обернувшись и хмуро взирая на оборотня за моей спиной.

– Ой, па! Ничего особенного! Мирон же мне… как старший брат! – спасаю положение первым, что приходит в голову. – Просто приволок мне цветок из разбитой вазы!

Папа, заметно расслабившись, уходит сетовать на шалости своего охламона, а волчара снова накидывает на милого парня шкуру койота, нашептывая мне в макушку:

– Ты еще больше извращенка, чем я… сестренка! Лавры Ланнистеров покоя не дают? – вгоняет меня в краску Мирон.

– Сгинь, нечисть! – бормочу я, уткнувшись носом в цветок, и сбегаю обратно в номер, чуя, как горит моя пятая точка от диодного взгляда Койота.

По дороге в аэропорт только Санька болтала без умолку, Вика выглядела не выспавшейся и загадочно улыбалась, глядя в окно.

– Вик, садись рядом со мной в самолете, – попросила я, решив, что вариант избегать Мирона – единственный способ не усугублять мою тягу к этому волчаре.

– Он тебе настолько противен? – сразу поняла, в ком причина, Вика.

Вряд ли то, что я вчера с ним вытворяла, возможно с человеком, который противен. Мирон, к моему сожалению, вызывает во мне бурю эмоций, полярно разных, но он точно мне не противен. Скорее я боюсь, что втрескаюсь в него по уши и разрушу свои мечты.

– Нет, не противен. Но не более того.

Как всегда, теория сильно отличалась от практики. Игнорировать присутствие Койота не получалась. Даже повязка на глазах не мешала мне следить за тем, как он хвастается работой своего дантиста стюардессе. Из-за него не поспала в перелете, как планировала! Все щеки изнутри искусала, все ждала, что он вот-вот уединится с этой небесной ласточкой, и от этого сильно нервничала.

Так вымотал этот перелет, будто не полтора часа летели, а целый день! В итоге по прилету в Москву сразу нырнула между папой и мамой, попросив отвезти меня к деду на дачу, лишь бы не ехать с Мироном в одной машине.

Койот с нечитаемой мордой проводил нас до машины папы и, закинув мой чемодан в багажник, ждал, пока мы уедем, опершись своим мускулистым задом на капот своего суперкара. Бэтмен, блин, на черта ему такая тачка в московских пробках?

Дедуля у меня самый-самый мировой дедушка на свете! Он всегда на моей стороне и частенько ругает папу за то, что сделал из меня комнатное растение. Правда, папа рикошетит эти наезды с ловкостью вратаря сборной, напоминая, что я живу отдельно, учусь там, где хотела, и ни в чем не нуждаюсь, кроме ремня.

Получив двойную порцию любви от дедушки и бабушки, скрываюсь в своей комнате, рухнув на кровать в позе звезды. Мое тело требует отдыха и восстановления, но, как только осталась наедине с собой, мою голову снова забивают ненужные мысли о Мироне.

Срочно нужно переключиться, и ничего лучше, чем запутанное дело Тани, мне на ум не приходит. Набрав несчастной невесте, застала ее снова на месте преступления, то есть в квартире на Курской.

– Привет, нашелся Игорек?

– Привет. В полиции сказали: «Деньги кончатся, вернется».

– Ты заявление написала? – тут же заколотилось мое сердце от страха, что меня на официальном уровне притянут к этому делу.

– Не стала… они… козлы, короче! – злилась Таня, пока я облегченно выдыхала. – Я ведь даже машину не нашла, одни слова. Сочтут нас с Игорем аферистами! И это еще не все! Я в тайнике Игоря нашла странные документы!

– Значит, у него точно рыльце в пушку. Такие истории просто так не происходят. Жди, скоро приеду!

Видимо, жесткий трах с Мироном повредил мой мозг. Я накидала себе целый воз «за», чтобы занять свою голову и перестать думать о нем, чтобы перестал маячить перед глазами, едва я прикрываю веки. Спустя полчаса уговоров дедули и часа езды я уже сидела на кухне Тани и таращила глаза на карты Подмосковья времен Второй Мировой войны.

Глава 15. Ленточка

 Больше недели мы с Таней изучали документы ее мутного женишка. Помимо карт там был целый архив исторических документов, старинных рисунков усадьбы Чернышевых и современных фотографий былого величия русского дворянства. Родовое имение Чернышевых считалось одним из самых богатых в Московской губернии, но из-за нехватки финансирования реставрационные работы все откладывали и откладывали, что разрушило некогда роскошный дворец, липовый парк одичал, прочие постройки пришли в негодность на огромной земле, принадлежавшей этой графской династии.

– Что там твой Игорек хотел найти? Царские червонцы? – удивилась я такому тщательному изучению этого куска земли. – Там и без него все перерыли давно!

– Я тоже так думаю, но Игорь знает гораздо больше других историков об этом месте. Хоть у него в роду никто фамилию Чернышев не носил, есть неоспоримые свидетельства, что Игорь – потомок этого рода. Вот эти трухлявые бумаги ему передала его прабабка, только ни черта не разобрать, что в них написано.

Дальше Таню было не остановить. Всю неделю я не только глаза ломала, сопоставляя карты современные и найденные в тайнике, но и выслушала о безобразниках графского рода, направо и налево штамповавших незаконнорожденных детей. Об их распутстве и любвеобильности. И ее убеждения, что Игорь имеет право на эти сокровища как никто другой.

Незаметно для самой себя я увлеклась этим делом, поверив, что залетевшая от графского сына потрясающей красоты крестьянка, получавшая от возлюбленного в подарок драгоценности, сныкала свое добро далеко от роскошных дворцов, которые, конечно, давно были выпотрошены. И вот она-то и была прародительницей рода Игорька.

– Таня! – перевозбудилась я, поняв, что эти шикарные развалины находятся недалеко от базы Борзовых и как раз в стороне от основного шоссе. Где-то там нас с ней и свела судьба. – Смотри, это территория усадьбы, это место, откуда я ехала в тот день, когда была авария. Примерно вот на этой дороге мы с тобой встретились!

– И как нам это поможет найти Игоря? – озадачилась она. – Может, он и не там, а правда жениться передумал и сбежал.

– Пока не знаю, но надо же с чего-то начинать! Может, его пытают тут! – ткнула я наугад в карту.

– В церкви? – уточнила зачем-то Таня.

– Может, и в церкви, заодно и распишетесь, а если откажется, тут и усыпальница рядом! – приободрила я ее, как смогла.

– Там одни руины и просто так не подобраться, на дорогах посты, а больше мы нигде не проедем на машине.

Снова уткнув носы в карты, мы вдоль и поперек их изучили. Хорошая новость – место, где Игоряша рисовал свои пометки, находится очень далеко от основных построек, скорее всего, раньше там было крестьянское поселение. И охране там делать нечего. Жилища давно исчезли с лица земли и все поросло бурьяном. Плохая новость – пешком туда не добраться, слишком большой круг делать надо.

– Квадроциклы! – осенило Таню. – Смотри, база вот тут, – деловито принялась она строить маршрут, – мы можем обогнуть вот это болотце по краю и, проехав километров шесть, попадем в нужную нам часть.

– Я не умею ими управлять. И у меня хвост, – кивнула я на окно, где отирался Борис, таскающийся за мной всю неделю.

– Управлять им даже ребенок сможет. Большой палец правой руки на кнопке газа, под левой рукой на ручке тормоз. А твой хвост вообще не проблема. Едем? – уже сворачивая карту, спросила Таня.

Никто не сможет объяснить, зачем ни в чем не нуждающейся девушке искать чужие сокровища, но к этому времени я уже вошла в такой азарт, что остановить меня смогла бы только полная амнезия. И самое главное, пока я копалась в секретах рода Чернышевых, я не думала о Мироне и о том, что между нами происходит. Старалась не думать. Но Койот как в воду канул. Конечно, мы договаривались только на поездку и Борзов-старший сразу говорил, что Питер можно, потому что Мирон все равно поедет, а в целом это не его уровень, но мог бы и проконтролировать еще своих подопечных!

– По крышам уходить будем? – высматривала я в окно варианты.

– Это в вашем Чикаго можно по крышам прыгать, тут расстояние между домами метров двадцать! – хмыкнула Таня и потащила меня на первый этаж. – Соседи – пенсионеры, летом живут на даче, а мы с Игорьком присматриваем за квартирой, – загремев связкой ключей, пояснила Таня.

– Мы же только на разведку? – уточнила я, спрыгнув с балкона пенсионеров на тропинку за кустарником у дома.

– На месте решим, – пожала плечами Таня, вызывая такси в приложении.

С детства я умирала по тачкам, мой папочка привил мне эту страсть к быстрой езде. Но только на автомобилях. Этот квадроцикл клоп какой-то на широченных колесах. Управлять таким агрегатом мне никогда не приходилось, и я сомневалась, что удержу руль на кочках, но Таня пропустила мимо ушей мой бубнеж о безопасности таких транспортных средств.

– Квадроцикл это мини-внедорожник, – пояснял нам инструктор, – для него не существует непроходимых дорог. Песок, глина, болото, лес… – все болтал он, выдавая нам нехитрую экипировку, состоящую из шлема, очков, наколенников и перчаток.

– Я впереди, ты за мной, на расстоянии метров десяти, а то пыль и ветки от меня тебе в лицо будут лететь, – нацепив мне на голову шлем, дико воняющий головами предыдущих арендаторов, командовала Таня.

Думать о том, что на мне ношеные кем-то вещи, я перестала с первой минуты езды. У этого клопа оказался довольно мощный мотор, развивающий неплохую скорость. Поначалу мои поджилки тряслись от страха, а потом уже все внутренности сотрясались на кочках, как овощи в блендере.

Кайф от поездки по лесным просекам, полянам и просто бездорожью я начала получать спустя минут десять. После того как поняла, что клоп очень устойчив даже на резких поворотах и на первый взгляд непреодолимых неровностях земли.

– Класс! – орала я, хотя за ревом моторов Таня меня не слышала, все больше добавляя скорость.

Ощущения просто непередаваемые! Настоящий полет души! Сердце заходится в грудной клетке, переполненной будоражащими впечатлениями. Ветер обдувает, мотор ревет, эмоции переполняют и с моего лица не сходит счастливая улыбка. Наперегонки с ветром я неслась за Таней, то выскакивая на просеку, то снова углубляясь в лес. Летела по лужам, оставшимся на разбитой дороге после дождя, по сложным перепадам в лесу. Ветки, листья и пыль фонтаном из-под колес, и я уже по уши в грязи, но зашкаливающие эмоции куда выше переживаний о грязной с головы до ног Ленточке.

Мы уже достаточно далеко отъехали от основных дорог, и добавившийся звук третьего мотора кубарем отправил сердце в пятки. Повернувшись в сторону звука, я нечаянно потянула и руль туда же. Даже заорать не успела, пролетая сквозь высокий кустарник на полном ходу, раздирая ветками лицо, руки и ноги. В мыслях было только одно – удержать и не перевернуться.

Черный байкер не ожидал такого финта от меня, тем более я вылетела ему прямо под колеса. Теряя управление, он завилял по узкой полосе между деревьями и скорее всего матерно выражал свое мнение о манере моей езды. Его экипировка не позволяла рассмотреть его совершенно, но неожиданные ассоциации застали врасплох. Метра два ростом, громадные плечи, узкая талия, длинные мускулистые ноги…

Брендированный байк «Borzz» мощность имел гораздо больше моего клопа, и хоть устойчивостью несравним с квадриком, в таких сильных руках это не имело значения. Наша встреча была мимолетной, всего несколько секунд, и он скрылся в дебрях, судя по звуку, удаляясь от меня все дальше. Он следит за нами? Мамочки! Куда я вляпалась?

Танюши уже и след простыл, куда ехать, я не знала, но и на месте стоять было страшно, поэтому я продолжила поездку. Вся эйфория улетучилась, и теперь я замечала, и как устали руки управлять шустрым квадроциклом, и грязь на теле, и пыль, забившуюся в нос, и песок на обветренных губах.

Немного успокоившись, что байкер не повесил меня на ближайшем суку, я все же глазела по сторонам и в одно мгновение снова увидела его мелькнувшим за деревьями. Гаденыш! Если это проделки Койота, я ему его хвост в поросячий закручу! А ведь он, правда, очень похож комплекцией на Борзова!

Разозлившись, я хотела ехать в его сторону и содрать с него шкуру, и чуть не пролетела мимо квадроцикла Тани и ее саму рядом.

– Дальше пешком надо, – пояснила мне Таня, раздвигая ветки и показывая брешь в загораживающем территорию заборе.

Пробираясь по заросшему липовому парку, мы шумели как стадо мигрирующих кабанов, но до заброшенной церкви добрались необнаруженными.

До церквушки мы не дошли, разглядывая из-за кустов отирающихся там мужчин. На мой немой вопрос, нет ли среди них женишка, Таня отрицательно покачала головой и вдруг побледнела как поганка. Снова повернувшись к полуразвалившейся постройке, я сама чуть в обморок не шлепнулась. Четыре мужика вытащили из дверей гроб без крышки, из которого свисала рука в окровавленной рубахе странного фасона.

Вернувшись к квадроциклам, мы хотели вызвать полицию, но ни мой, ни ее телефон не ловил.

– Поехали к Борзовым, – решила я, что это самый быстрый и надежный вариант задержать преступников с поличным. – Только ни слова про наше расследование! Скажем, просто катались, мне и так достанется из-за тебя! – напутствовала я перепуганную и без меня Таню.

Казалось, до базы мы долетели минут за десять, погрузившись каждая в свои мысли. Таня переживала за жениха, а мою голову занимал чертов байкер.

Оказалось, явились мы в разгар тренировки. Бойцов десять в камуфляже и широких защитных очках носились по страйкбольному полигону, где были различные ангары, лабиринты и прочие форматные сооружения.

Борзов-старший сидел на вышке на этой площадки и, наблюдая за тренировкой, вносил знаки напротив позывных своих подчиненных, в замысловатую таблицу. «Хам» заработал больше всех плюсиков, интересно, за что?

Выслушав наше сумбурное полувранье, дядя Саша спокойно отдал команду свободной группе, но меня с ними не отпустил. Тане тоже не разрешил ехать с ними, но, в отличие от меня, ее удерживать он не мог, и она полетела сама следом на своем квадроцикле.

На площадке, как я догадалась, было сражение между бойцами с синими повязками и красными.

– Почему «Хам»? – в ожидании Тани от скуки приставала я к работающему человеку.

– Лень было написать полностью. Хамелеон, – пояснил дядя Саша, гоняя спичку во рту.

– А где он? – продолжала я отвлекать главу волчьего семейства.

– Сейчас появится тут, смотри, – ткнул мне карандашом в заросли кустарника около какой-то странной постройки Борзов.

Последнее слово мог бы и не говорить, я и так во все глаза таращилась, особенно когда боец появился на скорости звука из этих кустов, вылетая и стреляя по бойцам с повязкой другого цвета на рукавах.

Я такого никогда в жизни не видела! Он перемещался и вертелся по площадке, словно у него турбированный мотор в груди. Такое ощущение, что он вот-вот взлетит на таких высоких скоростях, при этом «мочит» противника точно в голову или в грудь, прямо в движении.

– Вау! – не сдержала я своего восхищения этим суперменом. – Марвеловский Флэш решил подзаработать в вашем агентстве?

– В следующий раз не будет позволять кусать себя питерским Женщинам-Кошкам, – не отвлекаясь от своего занятия, проворчал дядя Саша, а у меня сбилось дыхание от догадки, что это за боец.

Пряча покрасневшие щеки от Борзова, я залипла на этом провинившемся бойце, и у меня совершенно вылетело из головы, что я избегать его собиралась, а не восхищенно таращить глаза на него. Но где я еще такое увижу?

Как истинная болельщица, я вцепилась в деревянный поручень вышки руками и не сводила глаз с бойца «Хам», переживая, что в него попадут этим шариком с краской. Надо ли говорить, что за полчаса этой тренировки я переступила за грань.

Не только его профессиональные навыки впечатляют, но и то, какой он бесстрашный, сильный и ловкий. Как хитро и лихо он обводит вокруг пальца соперников, которые, казалось бы, знают его давно.

– Ой! – вскрикнула я, когда он выпрыгнул наперерез двоим «синим» прямо под нашей зоной наблюдения.

Задравший голову боец с припухшей от укуса губой отвлекся на меня, получив от «синих» целую очередь красковых пуль. Проиграл…

– Мирон, на лазеры! – рявкнул Борзов-старший в рацию.

– Это я виновата! – решила я заступиться, увидев, как Мирон снял очки с расстроенной моськи. Кажется, Койот не любит разочаровывать папочку…

– В настоящем бою ему эти отмазки не помогут, – улыбнулся мне старший волк.

Естественно, я напросилась посмотреть и на эти лазеры, и вот тут я поняла, что на улице это был детский сад по сравнению с этой комнатой ужасов! И я официально признаю себя идиоткой, что пошла на это смотреть. Как бы далека я ни была от всех этих стрелялок, но то, что вытворял Мирон, сражаясь с десятками роботов, норовящих зацепить его лазерными лучами в кромешной темноте, это просто невероятно. Миллионы девчонок влюбляются в экранные образы героев боевиков, как устоять, когда перед тобой самый настоящий? Стрелял Мирон одинаково быстро и точно обеими руками, ещё и выпендривался, подкидывая и перезаряжая свое оружие на лету.

Досмотреть на битву Мирона с машинами мы не смогли, отзвонилась хохочущая группа захвата и отчиталась о том, что на указанном объекте ведется подготовка к съемкам какого-то кино и труп в гробу ненастоящий.

– Ну, ты даешь, Ленточка! – хохотал и дядя Саша. – Отправила вооруженных до зубов ребят на съемочную площадку! Душевые там, если тебе надо! – мазнул взглядом по мне дядя Саша, и я только опомнилась, что выгляжу как Баба Яга после турне по лужам.

Припустив в указанном направлении, я торопилась до того, как вернется Таня, на полном ходу влетая в раздевалки. Стоящие около лавочки берцы пригвоздили меня к месту. Такие же здоровые, как у черного байкера.

– Проходи, раздевайся! – раздался голос Мирона от дверей душа.

Крутящийся ответ прилип к языку. Нисколько не стесняясь, Мирон стоял, закинув полотенце себе на шею и держа его края в кулаках. Кроме полотенца, на нем были только татухи и наглая улыбка.

Зачем я трачу на румяна кучу денег? Краска с моих щек не исчезает ни от общения с Койотом, ни от воспоминаний о нем в любую свободную минуту!

– Не до глупостей мне! Где тут женский душ? – старалась я не смотреть на его обнажённое тело, но выходило из рук вон плохо.

– Какие глупости, все серьезно! – оскалился гадкий Койот, подходя ко мне. – И мои глаза выше, Ленточка!

Глаза еще хуже вообще-то! Эта серо-оливковая радужка как капкан для меня. Нежно касаясь моего подбородка, Мирон поднял мою голову, не давая пялиться на его высеченные из камня мышцы. Не могу смотреть на него спокойно! Встречаюсь с ним взглядом, и в груди все замирает, только развратные бабочки в животе отчаянно крутят задницами, танцуя тверк. Влипла я по самую макушку! Где-то должны найтись мысли, способные отрезвить, но слишком поздно. Я уже попалась в ловушку его необычных глаз, зрачки которых превратились в бездонный черный котлован и утаскивают меня в пропасть.

– Опять бегаешь за мной, грязная девчонка? – включил свой мурашкообразующий баритон Мирон, осторожно стирая пыль с моих губ.

Большой палец застывает на моих губах, прожекторы Койота вспыхивают, секундное колебание, звук щелчка замка за моей спиной, и тяжелая ладонь опускается мне на поясницу, а его вечно эрегированный хвост, пытается оставить отпечаток на моем бедре, как на Аллее Звезд в Голливуде – ладони.

Внизу живота разливается жар, и, борясь со сжигающим благоразумие желанием, поднимаю руки, чтобы сохранить дистанцию, и упираюсь ими в жесткий пресс. Сквозь грохот собственного сердца слышу сдавленное шипение Мирона. Он подается вперед, прожигая меня темным взглядом, наполненным огнем вожделения, и толкая меня к двери. Хочу сказать ему, что он слишком высокого о себе мнения, но не успеваю, потому что он прижимается к моим губам все в той же доминирующей манере, бесцеремонно вторгаясь своим горячим языком.

Я должна была раньше догадаться, что если постоянно думать о Мироне и той ночи, то, оказавшись в его руках, я снова потеряю голову, опять потеряю контроль, расплавившись от его поцелуев. Сдалась под его напором за миллисекунду, осознавая, что я пожалею об этом позже, но сейчас не хочу об этом думать.