Текст книги "Вестеросская Сотня. Стихи, вдохновлённые циклом Дж. Мартина «Песнь Льда и Пламени»"

Вестеросская Сотня
Стихи, вдохновлённые циклом Дж. Мартина «Песнь Льда и Пламени»
Алина Волку

© Алина Волку, 2016

© Арина Крицикер, дизайн обложки, 2016

ISBN 978-5-4483-1548-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

История «Вестеросской Сотни» началась с поэтического конкурса в одной из групп по «Песни Льда и Пламени» в ВК. Написала одно стихотворение – читателям понравилось. Второе тоже имело определённый успех.

Ну и досталось мне в итоге первое место и приз – брошь Десницы – не только за качество, но и за количество, ибо к моменту окончания конкурса мною было написано 18 стихотворений по теме ПЛиО.

На столь доброй ноте я планировала прекратить писать стихотворения о вселенной Дж. Мартина, но вдруг начали приходить заявки от читателей.

Много заявок. Очень много заявок.

Вот и стала я писать по темам, которые были мне предложены.

А чуть позже мы с моим приятелем С. ещё и заключили пари – смогу ли я до конца 2015-го года дописать цикл, состоящий из 101-го стихотворения. Ну конечно же – я выиграла это пари.

И тортик.

Таким образом, я начала работу над «Вестеросской Сотней» в марте 2015, а закончила – в декабре того же года.

Элементы цикла расположены, если можно так выразиться, «по старшинству» – от самого первого моего стихотворения по «ПЛиО» до самого последнего, коим является «Автопортрет».

Некоторые фрагменты «Сотни» положены на музыку композитором Ольгой Никандровой, и эти песни являются базовым репертуаром группы Ladies of Westeros, в которой я, в плюс ко всему, являюсь основной вокалисткой.

Группа концертирует, развивается, а «Вестеросская Сотня» ждёт своих читателей.

Ну что ж, Миледи и Милорды.

Пожалуй, на этом я и завершу свою вступительную речь.

Желаю вам приятного чтения!

С уважением, Леди Лин

Брачная ночь Тириона и Сансы. Монолог Тириона

 
Ты хороша. У северного лона —
Ещё не сорванные, дикие цветы…
Открой глаза. Ты слышишь? Я не трону.
Пока сама того не пожелаешь ты.
 
 
Не о подобном браке ты мечтаешь!
Я знаю, леди. Так оно и есть.
Что видишь ты? Не лги мне, Санса! Знаешь,
Оставь свою сомнительную лесть!
 
 
Да, я – урод! За что прошу прощенья.
Но сколько в этом мире мне не жить,
А этого… пожалуй – преступленья,
Мне никогда, увы – не искупить.
 
 
Но.. Я – умён. Чего-то это стоит,
Наверное… Ты смотришь на лицо?
Я храбро бился. Так уж я устроен,
И никогда я не был подлецом.
 
 
А в темноте, под ложною личиной,
Закутавшись, как в плащ, в ночной покров
И Полумуж покажется мужчиной,
Не хуже даже Рыцаря Цветов!
 
 
Мы подождём. Всю зиму, лето – тоже!
И ты придёшь – иль приведёт судьба —
Ко мне, на наше свадебное ложе
Пусть не любя, – но добровольно…
…Никогда?
 
 
Ну что ж, Миледи. Для меня, кто ростом,
Да и лицом – не самый лучший куш —
Девицы есть. В борделях. С ними – просто.
Приятных снов тебе, дитя.
Твой полуМуж.
 

Тиша

 
Холодным светом полная луна
И руки, и лицо посеребрила…
Ну хоть сейчас, пусть и во власти сна —
Услышь меня! Ведь я тебя любила!
 
 
Ты помнишь – домик? Море за окном,
Ночного бриза лёгкое дыханье?…
Всё это было, было так давно!..
Теперь и я – твоё воспоминанье.
 
 
Погас мой взгляд. В нём жизни больше нет.
Я стала тенью. Просто – бледной тенью
И только груз серебряных монет
На тонких пальцах – знак грехопаденья.
 
 
Их мерный звон давно уже затих,
И всё же не могу – не понимаю!
Мне не даёт покоя, что средь них —
Твоя монета, милый. Золотая.
 

Шая

 
Ты спросил меня кто я такая?
Я желанья и страсти сосуд.
Моя мать назвала меня Шаей,
А мужчины… Те часто зовут.
 
 
Я не гордая птица. Коль схватишь —
Я – твоя, даже если не люб.
Но большую ты цену заплатишь
За пленительный мёд моих губ!
 
 
Ну чего же ты смотришь несмело
Мне в глаза? Позабудь обо всём!
Не робей! Насладись моим телом,
Как волнующим летним дождём.
 
 
Я – роскошна, и я это знаю.
Так учти же – коль скоро я тут —
Моя мать назвала меня Шаей.
А мужчины – те часто зовут.
 

Серсея. Падение

 
Свершилось. Ты пала. И тенью позора
Твоё заклеймили чело.
И призрачен свет помутнённого взора,
И всё уже предрешено…
Утеряны честь королевского рода
И золото дивных волос…
У ног твоих – толпы жестокого сброда,
Безумный, – не твой – Вестерос.
 
 
У Септы Бейлора, где Старк благородный
Лишился своей головы,
Босая, стоишь на ступенях холодных,
Под яростный рокот толпы.
Нагая, пред ликом всеобщего гнева,
Что краской на лицах кипит…
Что чувствуешь ты в этот миг, королева,
О чём твоё сердце молчит?
 
 
О том ли, кого называла любовью,
Кто был тебе больше чем брат —
Единою тенью, единую кровью —
К нему ль твои мысли летят?
Иль может, о дочери, или о сыне —
О плоде запретной любви —
Ты скрыла под маской холодной гордыни
Тревожные мысли свои?…
 
 
Но с каждым укором толпы – зеленее,
Надменнее взор твоих глаз,
Дочь Тайвина! Нет, не сломить им Серсею
Твой светоч ещё не угас!
И пусть пред тобою лишь желчные лица,
Лишь ненависть да суета —
Ты выше их всех, королева. Ты – львица.
Ты помнишь об этом. Всегда!
 

Бран. Первый полёт

 
Однажды пав – ты больше не очнёшься.
Пусть сердце бьётся с ветром в унисон!
Лети, дитя! Иначе – разобьёшься —
Всё, что ты видишь, чувствуешь – не сон.
 
 
Не плачь, не смей! В слезах – одно бессилье,
Не верь своим дурманящим слезам!
Ведь у тебя, мой мальчик – тоже – крылья,
И видящие – ясные – глаза!
Я – Ворон вещий, лишь богам я внемлю.
Прислушайся! Туман тебе поёт :
«Не бойся под собой увидеть землю —
С паденья начинается полёт!»
 
 
Но помни – пав – ты больше не очнёшься.
Ведь сердце бьётся с ветром в унисон!
Лети, дитя! Иначе – разобьёшься —
Всё, что ты видишь, чувствуешь – не сон.
 
 
Лети, лети! В твои я верю силы!
И вниз смотри, сквозь страх, сквозь облака…
Вот мать твоя задумчиво склонила
Горящий взор на острие клинка..
Вот брат твой, Джон, за льдами, за Стеною.
Там холодно… Вглядись в его черты!
Он бледен, Бран. Суров и беспокоен,
Он – страж в объятьях вечной мерзлоты.
 
 
Однажды пав – ты больше не очнёшься!
Пусть сердце бьётся с ветром в унисон!
Лети, дитя! Иначе – разобьёшься!
Всё, что ты видишь, чувствуешь – не сон.
 
 
Спеши, дитя! Скорее – к краю света,
Под сенью неприветливой луны
Узри, привыкший к солнечному лету,
Весь ужас ослепляющей зимы!
Великий, вечный монстр за Стеною —
Пожравший многих, бесприютный край…
Борись – иль жертвой стань очередною!
Зима – близка. Лети – иль погибай!
 
 
И помни – пав – ты больше не очнёшься.
Ведь сердце бьётся с ветром в унисон!
Лети, дитя! Иначе – разобьёшься —
Всё, что ты видишь, чувствуешь – не сон!
 

Дэйнерис. Рождение Матери Драконов

 
Небо темнело от копоти чёрной,
Ночь превратилась в трепещущий день
Трое их было, огнём заклеймённых —
Мёртвый, живая, да белая тень.
 
 
Вихрем кружились любовь и безумье,
Мёртвое словно на миг ожило —
Пламя плясало под вопли колдуньи,
В прах превращая живое тепло.
 
 
Крики умолкли, и плоть догорела…
Видели люди сквозь дым и сквозь смог
Дени, как прежде – чарующе-белой,
И – трёх драконов у маленьких ног..
 
 
Прах под ногами… и мысли, развеясь,
В даль унеслись от сомнений и бед…
В пламени этом погибла Дейнерис —
Матерь драконов явилась на свет.
 

Джоффри. Казнь Эддарда Старка

 
Был задан вопрос недалёким септоном.
Все жаждут услышать ответ.
И мать моя, регент, с улыбкой матроны
Решает – казнить или нет.
 
 
Предателя судят, в неправедном гневе
Хулой осквернившего трон!
Ведь я – ваш король! Почему королеве
Вопрос адресован, септон?
 
 
Пусть мать и решила сберечь от могилы —
Такие у женщин сердца!
И Санса, мне помнится, слёзно молила
Помиловать горе-отца.
 
 
Сейчас в её взоре – лишь грёзы о чуде,
Но будет в них ужас и боль —
Да, я беспощаден, чтоб ведали люди,
Что твёрд и суров их король!
 
 
Я требую голову Эддарда Старка!
Неси же её мне, палач!
И музыкой стал, возбуждённой и жаркой,
Дочурки предателя плач,
 
 
И мать встрепенулась, как дикая кошка,
Септон ухватил за рукав…
Вы все для меня – просто жалкие мошки,
Жучьё – для жестоких забав.
 
 
Вы все припадёте к железному трону,
Меня о пощаде моля!
Вам страшно, я вижу! До крика, до стона!
Что ж, бойтесь меня – Короля!
 

Санса. Созерцая отрубленные головы Эддарда и септы

 
О, как высоко… И я вижу безбрежную
Столицу, что хуже бича.
И септу Бейлора, где жизнь моя прежняя
Осталась на стали меча.
 
 
И меч был опущен… о боги, я видела,
Как дёрнулось тело отца!
Любила ли Джоффри? О нет – ненавидела!
Но надо терпеть до конца.
 
 
Ведь там, далеко, за горами, за долами —
Любимый, родной Винтерфелл…
– Ты хочешь, чтоб я посмотрела на головы,
Лишённые жизни и тел?
 
 
Гниющие, страшные, солнцем палимые,
Глазницы – приют для червей…
Они не похожи на прежде любимые,
На светлые лица людей.
 
 
Ну что ж, я исполню твоё повеление —
Ведь я твоя пленница, да —
Я буду хоть вечно смотреть на их тление —
Глазами! Душой – никогда!
 
 
– А что если брат мой твою, ненавистную,
Мне голову преподнесёт?
…Сир Меррин ударил рукой мускулистою,
И кровь мой окрасила рот,
 
 
И в сердце немом пробудилась агрессией,
Почувствовав волю свою,
А мысли смешались в единое месиво,
Ведь враг мой – стоит на краю!
 
 
Лишь шаг – его тело, недвижное, хладное —
Растянется на мостовой…
Но Клиган, быть может, почуял неладное —
Он встал между Джоффри и мной,
 
 
И, мягко коснувшись рукою холодною
С лица стёр всю злобу и кровь..
Я – леди! Убив – я не стану свободною,
Пытаться не стану я вновь.
 
 
Живи, мой возлюбленный, ставший мучителем!
Быть может, смерть слишком проста.
Я – леди! Пусть время мне станет учителем —
Я буду добра. И – чиста.
 

Цареубийца. Рассказ Джейме

 
Я совесть свою заглушаю умело
Но сколько бы я не грешил —
Меня осуждают за лучшее дело,
Что в жизни своей совершил.
 
 
То было давно. И драконьему трону
Принёс я присягу – юнец!
Но было восстание Баратеона —
Эйериса скорый конец!
 
 
Проклятый безумец боялся обмана,
И как в лихорадочном сне
Бесчинства творили его пироманы,
И земли тонули в огне…
 
 
Он сжечь обещал целый город – столицу! —
Чтоб пепел достался врагам…
И струсили все… Смелым был лишь десница —
Он цепь свою бросил к ногам.
 
 
И долго беднягу, неистовым, жарким,
Безумным пытали огнём..
Так прежде казнили и Рикарда Старка —
В доспехах – и тоже – живьём.
 
 
И грезил король возродиться драконом,
Врагам ли, судьбе ли – назло…
– Пошла бы ему шутовская корона! —
Во мне же – смятенье росло…
 
 
Ведь я присягал королю – не безумцу —
И верен я был до конца —
Я не был предателем и вольнодумцем —
Он требовал смерти отца!
 
 
Мерзавец, что сделал безмерней, бессонней
Кошмару подобную явь!
Меня проверял он на верность короне —
Он просто велел – «Обезглавь!»
 
 
Я честью поклялся – душой дворянина,
Что долг не забуду я свой…
Врага я попотчевал, только не львиной —
Вассала его головой!
 
 
И в ужасе, словно на что-то надеясь,
Но зная, что гибель близка,
Попятился к трону безумный Эйерис,
Пытаясь уйти от клинка.
 
 
Лишь миг – и на шее – глубокая рана,
Лишь миг – и покончено с ним…
Затем я убил и его пироманов —
Легко. Одного за другим.
 
 
Один откупиться пытался несмело,
Другой о пощаде молил…
…Меня осуждают за лучшее дело,
Что в жизни своей совершил!
 

Пенни – Тириону

 
Ты слишком гордый и упрямый —
Не то, что я.
Я помню праздник, ставший драмой
Для короля…
 
 
Ты зря тогда разволновался —
Прости его…
А если мальчик рассмеялся —
Ну что с того?
 
 
Не страшно смех дарить детишкам
Ведь не во вред!
Страшнее – когда был братишка —
И больше нет…
 
 
Страшнее тёмными ночами
Искать приют,
Поверь, не стыдно быть шутами —
То – честный труд…
 
 
Ведь с шуткой – легче, интересней,
И веселей,
Чем видеть мрак в глазах и песнях
Больших людей.
 
 
Пойми, мы маленькие люди —
Для них – мы сброд..
Никто за это не осудит,
Не вознесёт…
 
 
Мечтать о прошлом – слишком поздно —
Душе больней…
Пошли наверх, смотреть на звёзды?
Ну, кто быстрей?
 

Арья. Воспоминания

 
– Скажи мне, дитя, только правду. Я знаю,
Я чую проклятую ложь,
Что в людях беснуется… Кто ты такая?
– Никто, о наставник…
– Ты лжёшь!
 
 
– Была я когда-то мятежной девчонкой,
На Севере, в замке родном.
Безумным, опальным, кровавым волчонком…
Теперь это кажется сном.
 
 
И мчался мой дух, словно ветром гонимый,
Дерзила, рубила с плеча…
Но кто-то погиб. Вроде, кто-то любимый,
Под острым мечом палача.
 
 
И чья-то рука мне в запястье вцепилась…
Ухмылка… слова… и… Рывок!
Впервые тогда мне Игла пригодилась —
Мой верный, холодный клинок.
 
 
С тех пор, лишь мечом себе путь пролагая,
Черствела я день ото дня
И тень потрясений да воля стальная
Осталась от прежней меня.
 
 
Но тень становилась всё меньше, всё тоньше,
Дотронешься пальцем – сотрёшь…
Теперь же всё в прошлом, не Арья я больше!
Никто я, наставник!
– Ты лжёшь…
 

Ответ Тириона на вопрос Джона Сноу

 
Ты вежлив, бастард. Это лишнее. Что ж
Так честь велит, я понимаю.
Ну что ж, я отвечу. Быть может, поймёшь
Зачем я так много читаю.
 
 
Ты вспомни мой род. Все в душе – короли.
И вдруг, бесконечной зимою,
Родимую мать изорвав изнутри,
На свет появилось ТАКОЕ.
 
 
Я – лорд потому и оставили жить
Проклятого карлу-урода.
Но вряд ли отец мой сумел оценить
Забавную шутку природы.
 
 
Досталась мне, право же – чудо-семья —
Отец двадцать лет был десницей,
Затем старший брат мой убил короля —
Так должен и я отличиться!
 
 
Но чем же? При росте моём небольшом —
Какой-то нескладный, непрочный…
Не быть мне свободным и яростным львом
Не быть мне как Джейме – уж точно!
 
 
Мечи и щиты для меня велики —
Как всё в этом мире, мой мальчик.
А сильные руки – увы – коротки —
Плохой из меня фехтовальщик…
 
 
Нет равных и в верности, и в чистоте
Дражайшей сестрице Серсее…
Соперничать с ней в неземной красоте —
Помилуй – ведь я не посмею!
 
 
Не вышел ни ростом я, ни красотой,
Приземистый и разноглазый…
А выход один – и не самый плохой —
Оружием сделать свой разум.
 
 
Пусть брат мой могучий ведёт авангард,
Сестрица – на троне блистает…
Я ум тренирую, мой юный бастард,
Поэтому – много читаю.
 

Бессердечная – Бриенне

 
Ты стоишь предо мной в бледном свете луны
Гнев безудержный сводит мне плечи
Но уста исторгают лишь шелест листвы,
Только ветру понятные речи.
 
 
Та, кто перед тобою – уж не человек,
И в глазах её – мёртвое пламя.
Не твои ли друзья превратили навек
Моё сердце в бесчувственный камень?
 
 
Мёртвой матери, видевшей смерть сыновей,
Нет страшнее, безмернее мести.
Не моли же меня о пощаде, не смей!
Что ты знаешь о правде и чести?
 
 
Знаешь ли, как река, и шепча, и гудя,
Мчала остов мой непогребённый?
Ты узнала меня, дорогое дитя,
Ту, кому ты клялась вероломно!
 
 
Обещала моих дочерей уберечь
И клялась своим сердцем змеиным..
Что слова мне твои, когда вижу я меч
С ненавистным орнаментом львиным?
 
 
Не тверди мне, что ты предо мною чиста —
Я не верю мятежному слову!
Ты не слышишь меня – так чужие уста
Приговор огласят мой суровый.
 
 
Когда имя одно ты твердила в бреду.
Львиным рыком звучавшее имя —
Ты сама же свою предрешила судьбу,
Тёмной мыслью, мечтами своими.
 
 
Выбор прост и жесток – либо ты, либо он
Выбирай же, кого ты погубишь!
Или ты погрузишься в безвременный сон,
Или враг мой, которого любишь.
 
 
Так решайся! Пойми, никому не нужны
Твои лживые, страстные речи!
Ты стоишь предо мной в бледном свете луны —
Гнев безудержный сводит мне плечи…
 

Серсея и Джейме. Письмо Серсеи

 
Серсея:
 
 
– С тобой мы делили и матери чрево,
И страстное ложе любви…
Мой брат златовласый! Твоя королева —
Ты знаешь ли – тонет в крови..
 
 
Всё кончено… стынет предательство в венах
Врагов – вероломных друзей,
И кажется мне, что смыкаются стены
Над бедной душою моей!
 
 
Не дай же угаснуть последней надежде!
Спаси меня, слышишь? Молю!
Ты нужен мне, брат мой! Люблю, как и прежде…
Люблю, ты же знаешь – люблю!
 
 
Джейме:
 
 
– Письмо твоё сбивчивым почерком странным
Написано, словно в бреду…
Сестра моя, чёрной зияющей раной
В мою ты вмешалась судьбу.
 
 
Влекомый ли похотью, страстью ль греховной,
Познав колдовство твоих чар,
Игрушкой я был твоих помыслов тёмных,
Ты видишь теперь, кем я стал!
 
 
Я больше не верю ни слову, ни стону,
Из уст твоих. Пусть же огонь
С письмом твоим выжжет из сердца истому —
И жаром согреет ладонь…
 
 
Оба :
 
 
Я помню, как гордой красою пленяли
Зелёные омуты глаз,
И волосы золотом солнца блистали,
Окутав сиянием нас…
 
 
И рук твоих нежных изгиб благородный,
И дивным видением – ты!..
С тобой мы похожи, как капли холодной,
Прозрачной и чистой воды!
 
 
Всё в прошлом теперь… Только Семеро знают,
Как больно сердцам взаперти…
И только слова на устах замирают:
– Люблю тебя брат мой…
– Прости…
 

Танец Сансы. Свадьба с Тирионом

 
Я – игрушка мальчишки на троне…
Но увы – не по воле небес
Я должна покориться короне —
Будет мужем мне Тирион-Бес…
Бесполезно мечтать, как о чуде,
О безмерной тиши гробовой…
Я спокойна. Пусть думают люди,
Что в душе моей мир и покой.
 
 
Свадьба грустная в самом разгаре
Слышен музыки первый аккорд..
– Не должны ли теперь в первой паре
Открывать с вами танец, милорд? —
…И слова в ответ прыснули ядом —
Ну чего от него ещё ждать?
Он мой муж, и должна я быть рядом,
Но я очень хочу танцевать…
 
 
Всё, что мучит – то в сердце скрываю,
Джофф меня не застанет врасплох…
Рядом с ним вижу я, понимаю,
Что мой муж… Он не так уж и плох…
Пусть кажусь я достойной и гордой —
Слёзы сдерживать нет больше сил…
Хорошо хоть с галантнейшим лордом
Мне лорд-муж танцевать разрешил!
 
 
Рук сплетение – дивным узором,
А в глазах – отраженьем – огни…
И сменяются в танце партнёры,
Как свободные думы мои.
Только мысль меня тёмная гложет,
Хоть и силюсь прогнать её прочь —
Этот танец ничем не поможет —
Впереди ждёт ужасная ночь..
 

Молитва Лукового Рыцаря

 
Мелькали у моря неясные тени,
Дрожали, как пламя свечи —
То рыцарь согбенный стоял на коленях,
Как горестный призрак в ночи.
 
 
Безумствовал ветер, мятежный и грубый
Схлестнувшись с прибрежной волной…
И то, что шептали холодные губы
Горячею было мольбой:
 
 
– «Помилуй нас, Матерь! О, сжалься, Благая,
Над тёмной судьбою моей!
Проклятый огонь пред глазами пылает,
Пожравший моих сыновей!
 
 
Огонь, извергающий стоны и крики,
Из сотен обугленных ртов…
В нём вижу я вновь искажённые лики
Сожжённых великих богов…
 
 
И очи горящие женщины красной,
Что выжгли мне душу дотла…
В шелках своих алых – безумна, ужасна!
Она вас, о Матерь, сожгла!»
 
 
Но стоном тревожным ответило море,
Повеяв прохладой и сном…
В нём слышалось скрытое, робкое горе,
Что в сердце бывает святом.
 
 
А волны сошлись переливом хрустальным,
Как сладостной песни итог —
И чудился голос богини печальной :
– «Ты сжёг нас, о рыцарь, ты сжёг..
 
 
Послушай, несчастный! Ты нёс её знамя —
Всю алую, страшную ложь!
В груди твоей – то же тревожное пламя,
Всё та же кипучая дрожь!
 
 
Твой разум, что чужд был губительной страсти,
Туманит теперь едкий смог..
Ты сделал свой выбор. Не в нашей ты власти —
Ты сжёг нас, о рыцарь, ты сжёг!»
 
 
…И море омыло холодную сушу,
Он слушал, но верил едва.
Но больно кольнули горячую душу
Сквозящие мраком слова.
 
 
А в сердце смешались со скорбью холодной
Огня золотые цветы —
«Она!» – прошептал он стихии свободной,
А волны ответили: «Ты!»
 

Рейгар и Лианна. Предание о любви

 
Любви былой хранит преданье
Надежды гиблые, мечты :
«Всё началось, когда, признаньем,
К Её ногам легли цветы.»
 
 
Прохладой веющие грёзы,
Что дарит сон ночной порой —
То были северные розы.
Их лунный цвет сулил покой.
 
 
Кто возложил их – был прекрасен,
Прозрачный шёлк – Его глаза.
Горящий взор был чист и ясен,
В Нём был огонь, а в Ней – гроза,
 
 
И дождь седой, что разбавляет
Потоком грёз густую кровь
И в недрах сердца порождает
Увы, запретную – любовь.
 
 
Его уста не раз шептали
Как заклинание – «Приди!»..
Но только мрак сулили дали,
И только гибель – впереди.
 
 
Давно уже мечты забыты —
Давно Их нет среди живых,
И мрачной тайною покрыты
Любовь и смерть этих двоих.
 
 
Не знает тихая могила,
Всю тайну синих лепестков —
О том, кого Она любила,
Печаль Её последних слов,
 
 
О чём молила, умирая,
Сквозь бред предсмертный – тень мечты —
О том лишь помнит ночь седая,
Лишь мрак беззвёздный, да цветы.
 

Бой Оберина и Горы

 
– Заветная цель моих мыслей глубинных,
Что ж, встретились мы наконец!
Ну здравствуй, мучитель, убийца невинных!
Ты знаешь ведь кто я?
– Мертвец!
 
 
– О, что ты! Я принц из далёкого Дорна,
Где солнце – как сквозь решето…
И та, кого предал ты гибели чёрной —
Сестра моя, Элия.
– Кто?!
 
 
– Припомни же!.. Что ж ты такой неумелый?
Вновь промах!… Детей убивать
Всё ж легче, не так ли? Такой ли ты смелый?
– Ты драться пришёл – иль болтать?!
 
 
– Сестра была светлым, невинным созданьем —
Тебе недоступная высь…
Пришёл я твоё чтоб услышать признанье,
Признанье убийцы!
– Заткнись!
 
 
– Наверное, Элия страшно кричала,
Когда ты детей убивал?…
Так знай же, насильник – змеиное жало
Страшнее, чем пёсий оскал!
 
 
О, плоть твою чёрную славно пронзило
Оружие мести – копьё!
Не смей умирать! Перед самой могилой
Припомни-ка муки её,
 
 
Сестры моей, жертвою ставшей напрасной —
Скажи её имя, давай!
А тот, кто стоял, беспощадный и властный,
За смертью её…
– Замолкай!
 
 
Да, Элия, да! Дочь дорнийского гада!
Убил её сына-щенка —
Я череп размозжил скулящему чаду
Ударом одним кулака!
 
 
Её же – насиловал. Когти вцеплялись
Мне в тело. Чуть руки напряг —
И сжал её голову – кости ломались,
Совсем, как твои сейчас, враг!
 
 
Меня утомил ты словами и плясом —
И вот – твой позорный конец :
Не принц. Только груда кровавого мяса
Так кто ты, дорниец? Мертвец!
 

Застольная песня о свадьбах в Вестеросе

 
В мирном небе играя прозрачным лучом,
Грело солнце прибрежные дали…
А у самого моря – кого-то мечом,
Беспощадно и долго кромсали.
То не ради свободы, богатств и добра,
И не столь уж безумен убийца —
Это праздник весёлый прошёл на «ура» —
Это – свадебка у дотракийцев!
 
 
Не жалей вина – лей!
Да не бойся ты – пей!
Помянём дотракийскую свадьбу!
Этой песне – смелей
Подпевай, не робей!
…Эх, о чём же ещё рассказать бы?
 
 
В мрачном зале – всё крики да отзвук борьбы,
Чьё-то тело в окно полетело..
И лишился короны – а с ней – головы
Обезумевший волк Винтерфелла.
То не бойни бессмысленной страшная ночь,
То не призраки чёрные бродят —
Это Уолдера старого милая дочь
Наконец-то уж замуж выходит.
 
 
Не жалей вина – лей!
Стыдно трезвым быть – пей!
Помянём мы и Красную свадьбу!
Этой песне – смелей
Подпевай, не робей!
Эх, о чём же ещё рассказать бы?
 
 
На пурпурном лице вены стали темней,
Бледной ручкой за горло схватился —
Умирает детинушка царских кровей…
Отчего? Говорят, отравился…
То не случай виной, не плохой алкоголь,
Обернулся негаданным крахом —
Это свадьбу свою так отметил король —
Прямо так с королевским размахом!
 
 
Не жалей вина – лей!
Стыдно трезвым быть – пей!
Помянём мы Пурпурную свадьбу!
Этой песне – смелей
Подпевай, не робей!
Эх, так что ж напоследок сказать бы?
 
 
Чтоб ещё одной свадьбой порадовать нас —
Нужно быть и безумным, и смелым —
А иначе – никак. В Вестеросе сейчас
Свадьбы – небезопасное дело!
Ну так выпьем, друзья, за достойных мужей,
Неподвластных ни мысли, ни страху,
И, конечно, за милых и добрых гостей,
Ну, и мир их – заранее! – праху!