Текст книги "Страсть под турецким небом"

Глава 2
Туристы

На пляже я часто наблюдала за немками: светловолосые, загорелые до черноты, поджарые, с кубиками пресса без лишней жиринки, они загорали топлес. Я поражалась такой смелости и пофигизму, ведь тысячи глаз вокруг. Мои мысли «как не стыдно» сменялись восторженными «вот бы я могла так же»! Они приходили к морю, делали пару забегов вдоль воды, проплывали до буйков и обратно, потом выбирались на берег, снимали верх от купальника, намазывались солнцезащитным кремом (хотя скорее не солнцезащитным, а солнцепритягивающим средством, судя по цвету их кожи – головешки) и изящно ложились с книгой под палящие лучи солнца. Мне кажется, я видела их и утром, когда завлекала туристов на активити, потом в обед, когда анонсировала игры в бассейне, и вечером, собирая народ на аэробику, – они постоянно лежали на одном месте, сверкая то попами, то неприкрытой грудью. Немецкие туристы, по моим наблюдениям, всегда тихие, спокойные, вежливые и улыбчивые. Отличались они от основной массы отдыхающих тем, что исправно разделяли мусор, и если видели где-то соринку, тут же ее убирали, не дожидаясь, когда это сделает персонал. У немцев повышенный уровень ответственности перед окружающей средой. Вечером они выстраивались в стройную очередь перед стойкой бронирования ресторанов и экскурсий, у них не принято занимать место для своих, как это любят делать русские. Очередь есть очередь. Кстати, по этой причине очень часто между немцами и русскими возникали конфликты.

Типичная сценка – вот идет на пляж настоящая турчанка, закутанная с головы до ног в забавное подобие купального костюма, за ней едва поспевает усатый муж с небольшим «пивным» животиком, на муже висят трое детей и что-то клянчат. Это абсолютно нормальная картина: в Турции можно смело вводить термин «яжебатя», наподобие нашему – «яжемать». Игры с детьми – к папе, учиться плавать – к папе, собрать всех на ужин – тоже к папе, папа – авторитет, лучший друг, и по всем вопросам можно к нему. Наблюдая за туристами-турками, я отмечала для себя вновь и вновь: какие же они прекрасные отцы! Зато мамочки стремятся к чрезмерной опеке своих детей: туда не ходи – упадешь, сюда не лазай – ударишься! Ребенок идет на качели, а за ним бежит мама с воплями: «Подожди, я тебе соломку постелю, а то вдруг что случится!»

Неподалеку от традиционной семьи – более современная турецкая пара: она в бикини, с накладным хвостом, огромными блестящими серьгами и с бокалом «кырмызы шарап» (красного вина), он – поджарый и в солнечных очках. Стоят у бара и над чем-то смеются, она двигает плечами и бедрами под ритмичную турецкую музыку. «Наверное, медовый месяц», – думаю я, замечая на их безымянных пальцах одинаковые кольца.

Русские ребята играют в пляжный волейбол: красные, как пионерский галстук, они пытаются обыграть друг друга. Женщины в купальниках, подпоясанные яркими парео, увлеченно прыгают за мячом, на мужчинах широкие шорты. В отдалении две русские девушки, скучая, намазывают друг другу спины дорогим маслом для загара. Они оживляются, когда мимо проходят серферы, аниматоры или массажисты – сразу же начинают поправлять чашечки своих купальников в стразах и принимать более выигрышные позы. Пляжные босоножки на высоченной платформе, как аксессуар, всегда при них. Нет, девушки в этой обуви не ходят, они носят ее в руках: слишком неудобно, чтобы ходить, слишком красиво, чтобы оставить в номере.

Шумные израильтяне заполняли собой практически весь первый ряд на пляже! Они сдвигали лежаки, приносили с собой много еды из ближайшего ресторана, ели, смеялись, что-то очень громко рассказывали на иврите, бурно жестикулируя и периодически вскакивая с мест. В свои беседы они старались включить и остальных отдыхающих, то и дело можно было услышать резкий переход на английский язык со специфическим акцентом. Они прилетали не просто семьями с тремя, а то и с пятью детьми, мне казалось, они прилетали целыми кланами! Ходили всегда человек по 15–20 вместе, и не дай бог было попасться на их пути, им надо было разузнать все обо всем в мельчайших подробностях. Столкнулся с израильтянами – завис на полдня и всюду опоздал. Они постоянно говорили мне, что я похожа на их актрису. Имени ее не помню, но слышала я это ото всех подряд! Одна туристка даже оставила мне журнал с фотографией знаменитости. Как жаль, что я его не сохранила, сходство действительно было поразительным.

О, что это за трио в полосатых купальниках? Это же бельгийки! Над ними подшучивал весь отель: «А что, когда вы брали эти купальники, на них была акция: купи два – третий бесплатно?» Три подруги весьма пышных размеров выплывали купаться ближе к обеду, на всех трех абсолютно одинаковые купальники с тигровым принтом, и одинаковые парео, и заколки для волос с огромными цветами. Выглядели они настолько комично, что никто не мог удержаться от улыбки и комментария. Подруги же расценивали это как знаки внимания и благодарили, улыбаясь, но не понимая ни единого слова.

Французы, швейцарцы, голландцы, англичане и даже исландцы – все уникальны и неповторимы, у каждой нации – свои пунктики, заморочки и отличительные черты. Наблюдать за ними одно удовольствие! Спустя некоторое время я могла не просто безошибочно определить язык общения с тем или иным туристом, просто взглянув на него за завтраком, но и темы для разговоров. О, поверьте, для каждой национальности они свои!

Так, например, знания географии, истории и культуры Франции, которые я проходила в гимназии, сделали меня любимицей среди немного высокомерных французов. Мои коллеги постоянно жаловались, что с ними очень сложно и что французы вечно всем недовольны, а я искренне не понимала, что ребята имеют в виду, ведь я в общении с французами вовсю пользовалась их «слабостью» – безоговорочной любовью к своей стране.

С турками я старалась, наоборот, показать интерес к их культуре, расспрашивая их в деталях, узнать как можно больше об их менталитете и языке. Видя, что я прилетела в Турцию не просто понежиться на солнце и поработать на каникулах, они с неистовым желанием делились самым дорогим, что у них есть, – своими традициями и устоями.

С русскими было просто, оттого я не очень любила проводить с ними время, хотя некоторых туристов я вспоминаю до сих пор с большой теплотой в душе.

Помню, как-то у бассейна возник громкий скандал, и меня позвали, чтобы я перевела персоналу, «что нужно этим русским». Семья моих соотечественников – мужчина внушительных размеров, немного выпивший и разговаривающий в хамоватой манере, его жена что-то громко объясняла смотрителю бассейна, и по ее интонации было понятно, что она недовольна. Их чудесные дети, рыженькая дочка и белокурый мальчишка, шумно играли рядом, прыгая с разбега в бассейн. Оказалось, персонал всего лишь сделал замечание, чтобы дети не плескались, ведь это мешает отдыху других гостей, а родители восприняли это как личную неприязнь. Конфликт я уладила за пять минут, забрав детей в мини-клуб и дав возможность родителям тоже отдохнуть от шума и гама. Таким образом, я заполучила новых друзей. Я как-то даже гостила у них в Москве.

Однажды у нас отдыхала пожилая пара с дочерью – девушкой лет 24 с синдромом Дауна. Я видела, как сильно переживают родители за то, чтобы ее никто не обидел. Оле (так звали девочку) очень хотелось общаться, вот только с кем? Я встретила их во время очередного обхода вокруг бассейна, нужно было сконтачиться с новенькими и рассказать им о расписании развлечений. Предложив Оле поучаствовать в одной из активностей, я уверила ее маму, что все будет хорошо. И представляете, на те две недели, что эта семья отдыхала в отеле, у их дочки появились и компания, и занятия! Она утром играла с детьми в мини-клубе, днем я ее брала на игру в бассейне, мы часто обедали вместе, а вечером зажигали на мини-дискотеке. Я никогда не забуду слезы благодарности и крепкие объятия ее мамы в день отъезда. «Это был лучший отдых моей дочки! Спасибо! Спасибо вам!» – говорила она, и ее голос дрожал.

А потом к нам в отель приехали две женщины за 40, недовольные абсолютно всем: еда не та, море не там, кондиционер слишком холодный, воздух на улице слишком теплый… Сказывалось отсутствие мужского общества и внимания, но кому нужны такие мегеры? И я не нашла ничего более умного, чем познакомить их с чудесной парочкой «голубых» примерно их возраста. Эти милые мужчины были добродушны и легки на подъем. С того дня эта четверка ездила вместе по всем экскурсиям, ходила вместе в ресторан, и внезапно и еда стала вкусной, и море соленым, и вообще, солнце стало светить именно так, как нужно. Да, я любила нестандартные решения непростых ситуаций. В такие редкие моменты я все-таки тащилась не только от своей работы, но и от себя самой.

Я мечтала о сцене, но поняла, что маниакально ее боялась. У меня была самая настоящая фобия! И я, отдавая себе в этом отчет, сознательно пошла в аниматоры, чтобы перебороть ее. Первую свою роль не забуду никогда! Мне нужно было изображать девочку, поднимающую штангу одной левой. Я нарисовала огромные веснушки, чтобы их было видно зрителями, заплела два хвостика и напялила красный сарафан в горошек. Это выглядело очень глупо, а я до жути боялась быть смешной! Слов у меня не было, но когда я подняла штангу из папье-маше, зал разразился бурными аплодисментами! Ого! Зрителю нравится! Это чувство, когда тебя одобряют, когда тебе аплодирует весь зал, – оно окрыляет! Я была на седьмом небе от счастья. И знаете, у меня все-таки получилось – через месяц ежедневной клоунады я перестала чувствовать себя не в своей тарелке. Поручали мне все: от игры в боччу до детской дискотеки, а после представления нужно было обязательно танцевать на дискотеке до двух часов утра. После диско была ночная репетиция. И в этом тяжелом рабочем дне мы с Матильдой еще успевали забежать на фитнес покачать пресс и принять душ, потому что в ложмане (общежитие по-турецки) это было сделать нереально.

У меня закрепились типичные для аниматора привычки: постоянно смотреть, сколько времени (так как за опоздания штрафовали «энтрансом» в ресторан – это когда аниматоры стоят вечером у входа в ресторан, желают всем приятного аппетита и приглашают на вечернее шоу), широко улыбаться (аж челюсть сводило) и здороваться со всеми вокруг (определяя национальность по виду). От этих привычек я избавлялась очень долгое время. На личную жизнь, курортные романы и прочие глупости времени не было совсем.

Однако раз в неделю меня навещал мой приятель. Обычно это была глубокая ночь, и мы просто гуляли по ночному Белеку и считали падающие звезды. Не спрашивайте, откуда я брала силы – для меня самой это загадка. В этот единственный день в неделю я не спала вообще. Для любопытных: интима у нас не было, и я даже не помню, когда мы впервые поцеловались… Да я бы даже сказала, что и отношений у нас не было, мы просто дружили, я просто ждала встречи с ним. Было в этих встречах что-то манящее. Знаете, когда ты смотришь интересный фильм и из последних сил борешься со сном, чтобы узнать, что же будет дальше. Точно так же и я с интересом ждала развития событий. Мне почему-то казалось, что они непременно раскроются, запутаются и смешаются и что в итоге получится весьма интересная история. Я наблюдала.

И вот так, без сна, не сомкнув глаз днями и ночами, медитируя в трансе танцев на дискотеке под дикий замес из французского и турецкого попа, покрываясь потницей в плотной аниматорской форме и закрытых кроссовках на сорокаградусной жаре, я мужественно наслаждалась работой своей мечты. Именно тогда я поняла, что значит выражение «не можешь изменить ситуацию – измени отношение к ней». Я могла бы плюнуть на все, забить, забрать свои вещи и улететь домой. Но я этого не сделала, потому что твердо хотела усвоить этот урок и пройти школу до конца. Для меня, домашней девочки, долгое время единственной дочки и внучки, это было необходимо. Сейчас я думаю о том, что это была своего рода армия. Огонь, вода и медные трубы. Я ни дня не пожалела ни о чем, а те трудные в моральном и физическом плане дни я сейчас вспоминаю с теплом и иронией. Значит, так было надо.

Но самое главное в той ситуации было то, что я чувствовала себя защищенной. Я сейчас говорю не о родителях и доме, а о своем друге. У меня появился первый в моей жизни защитник-мужчина. Я точно знала, что где-то недалеко есть он и что он меня спасет, если будет нужно. От него исходило какое-то невероятное ощущение «не бойся, я с тобой». Я ему не жаловалась. Ни разу не сказала, что устала или о том, что у нас в команде отвратительные отношения. Я думала, что так и надо, и боялась показаться фуфыней. Дружные и улыбчивые на публике, внутри команды мы были словно банка скорпионов. Ведомый не пойдет на такую работу, поэтому в команду набирают только лидеров. Представьте себе двадцать лидеров вместе! Разрушительная борьба за внимание публики, адская ревность и желание всех заткнуть себе за пояс! Подобно ядовитым змеям, аниматоры шипели друг на друга и старались сделать какую-нибудь гадость. Реальная история, без преувеличений, бывало и такое, что перед шоу девушки подпиливали друг другу каблуки или портили платья. Конкуренция, доведенная до абсурда, как будто мы боремся за олимпийское золото, не меньше. Ребята подставляли друг друга, стучали, говорили гадости за спиной. Мне было противно чувствовать себя частью этого балагана, поэтому свое общение я ограничивала Матильдой, не понимающей ничего по-русски, а следовательно, обособленной от этого хаоса и разборок.

А разборки были чуть ли не каждый день! У нас в отеле была своеобразная традиция вечером ходить только в сценических костюмах, которые, к слову, стирали дай бог раз в сезон, но права выбора у нас не было. Однажды одна из участниц команды, кучерявая красавица Алена решила надеть свое алое платье. Платье было очень красивое, подчеркивающее ее фигуру и шикарное декольте. И я думаю, шеф команды ничего бы не сказал, если бы на нее кто-то не настучал со словами: «Почему ей можно, а нам нельзя? Что, правила не для всех?» Благодаря этим словам, кстати, всю команду лишили выходного.

Подарки от гостей тоже принимать было нельзя, будь то мороженое или материальные ценности. Однако отдыхающие в отеле то и дело оставляли что-то аниматорам на память. Не дай бог кто-то из команды увидит! Лишишься не только подарка, но и заслужишь штраф.

А какой был цирк вокруг формуляров, которые заполняли гости! Мы соревновались, кто соберет больше заполненных анкет и чье имя там будет упоминаться чаще! Доходило до того, что ребята исправляли чужие анкеты, уговаривали гостей перезаполнить и указать их имена и даже выкидывали чьи-то готовые отзывы. В общем, зависть и нечестность были обыденностью в той команде.

Надо ли говорить, что, находясь постоянно в таких стрессовых условиях, каждую нашу встречу с Алту я стала ждать с нетерпением и поняла, что похоже, влюбляюсь…

Мой друг постепенно стал заселять уголочек в моем сердце. Сначала это был маленький такой уголок, койко-место, я бы сказала. Это было такое чувство благодарности и спокойствия. Мне было глубоко фиолетово, где и с кем он проводит дни и ночи, я ждала его раз в неделю и наслаждалась этими моментами: прогулками, молчанием, ощущением его руки, сжимающей мою ладонь. Я не тонула в его глазах, у меня не было бабочек в животе, я просто чувствовала себя с ним в безопасности. Так шла неделя за неделей, пока я не попросила его забрать меня из той аниматорской «школы жизни» с собой. О, боже, скажете вы, как ее угораздило! А очень просто: в чужой стране, в таких условиях это был единственный человек, которому на меня было не наплевать. Он тюлюлюкался со мной, с моими проблемами, решал их даже тогда, когда я сама о них еще не подозревала. Он меня не любил, просто был очень хороший и порядочный человек. И сейчас, 13 лет спустя, я понимаю, насколько серьезную роль этот турок сыграл в моей жизни и чему он меня научил. И если ты сейчас читаешь это, я хочу сказать тебе большое спасибо. Я думаю, что я мало тебя благодарила, и после всего, что с нами произошло, тем более хочу сказать, как сильно я обязана судьбе, что ты мне тогда встретился!

Джигит сказал – джигит сделал! Чуть ли не в тот же день я была взята из общежития со всеми моими вещами и перевезена из Белека в Коньяалты. Как были рады снова видеть меня его родители! Как собственную дочку!

– Наша девочка приехала! Ну что, не понравилось тебе в большом отеле? Надо было тебя в маленький пристроить! Как ты загорела за это время! Машаллах!

– А как я рада вас видеть! Вы себе представить не можете даже!

Вечер мы провели все вместе за ужином на балконе, как одна большая семья, а наутро я уже должна была выйти на новую работу. В отеле, куда меня не взяли в прошлый раз, внезапно уволилась сотрудница детской анимации, и у Алту получилось устроить меня на ее место.

– Алтуш, ты смотри за ней, хорошо? Чтобы нашу девочку не обижал там никто!

– Мама, не волнуйся, никто ее и пальцем не тронет, на работе перегружать не будут, я проконтролирую, – заверил Алту своих родителей, а потом добавил, обращаясь ко мне: – В мини-клубе работа непыльная, много свободного времени.

Мне кажется, что детский клуб – это единственная служба анимации, где я работать не хотела. Мне казалось, что девочки там сидят целыми днями и рисуют, а хотелось быть активной и общаться с людьми! Но выбора не было, и я приготовилась примерить костюм Микки-Мауса…

На деле все оказалось иначе: ни униформы, ни смешных костюмов у нас не было, а работать «воспитателем детского сада» оказалось сплошным удовольствием! Вообще система работы кардинально отличалась от той, что была во французском отеле. «Миракл» был новой гостиницей в фешенебельном районе Лара, он был построен между «Титаником» и «Керван Сараем». Точнее, стройка еще не была закончена, и менеджмент отеля больше занимался этим фактом, нежели постоянным муштрованием персонала. Шеф нашей команды Левент был строгим, но человечным: у нас была отдельная команда танцоров, ответственная за вечерние шоу, поэтому в дневной перерыв все остальные могли идти отдыхать. Когда я об этом узнала, я ушам своим не поверила! Кроме того, работникам мини-клуба не нужно было оставаться до конца ночной дискотеки! После тех адских условий мне показалось, что я на отдыхе! Да и зарплата была уже в районе 250 долларов, огромные деньги для меня, учитывая, что я их вообще не тратила.

С Алту мы сразу же стали жить вместе. Смешно, но в «женской» комнате не было мест! Друг из Анкары, деливший комнату с моим приятелем, уехал обратно, на его место взяли девушку-аэробистку, и единственная свободная кровать в общежитии была рядом с Алту. Вот так вот, неожиданно для себя мы стали парой. Кстати, для всей команды эта ситуация с моим поселением в комнату Алту была странной, но ребята сами себе сказали: «Ну ладно, значит, так должно быть» – и не обращали внимания. Ну или делали вид, что не обращают. В любом случае все знали, что это он привел меня в команду, и деликатно молчали.

Все случилось спонтанно, неожиданно для меня, но вполне логично для развития наших отношений. Мне кажется, что каждая девушка мечтает если не о принце, то о джентльмене, который свалится словно снег на голову, спасет от всего и подарит ощущение спокойствия. О том, чей взгляд будет сиять, глядя на нее, о том, в чьих объятиях она растворится и забудет счет времени. О том, кто скажет: «Ничего не бойся. Я рядом!» О том, кто всегда будет с ней, с кем можно будет долго болтать и многозначительно молчать. О том, кто будет беречь ее сердце, читать ее мысли и лелеять ее душу. Первый мужчина должен быть особенным, а первый раз – волшебным и возвышенным… Как же странно понимать, что все эти ожидания – лишь мираж. Романтика сломалась. То прекрасное чувство, заставляющее бабочек в животе щекотать крылышками где-то под ребрами, ушло. Я сидела ночью на кровати и спрашивала себя зачем нужно было все портить? Почему нельзя было все оставить как есть? Я думала и пыталась спрятать это стыдное чувство куда-то поглубже в себя.

Надо сказать, что в анимации строго-настрого запрещено показывать перед гостями, что ты в отношениях. Связано это с тем, что «свободному» аниматору легче закадрить больше отдыхающих, окутать их вниманием и «влюбить» в отпуск. Так же и с девчонками: на дискотеке отдыхающие холостяки охотнее танцуют с незамужними аниматорами. Нет, безусловно, анимация – это не эскорт, но в любом случае им надо быть свободными, не обремененными сложными отношениями и ревностью. В некоторых командах, между прочим, приходится скрывать даже от шефа, и за это легко могут уволить. Но наш главный по развлечениям был в курсе всех «шур-мур», поэтому просил всего лишь не афишировать на публике. Это была шифровка 80-го уровня, вплоть до выжидания 15 минут, чтобы пойти в ложман. И то шли, прячась по кустикам, сейчас вспоминать смешно!

Я стала работать в мини-клубе, и по вечерам мы с Алту в костюмах ангела и чертика танцевали мини-диско. Мой костюм появился совершенно спонтанно! Перед первым своим вечером в анимации я искала, как бы сделать свое появление фееричным, чтобы произвести впечатление на детей и на шефа. В костюмерной я нашла фатиновый подъюбник и белый топ, а за сценой валялись никому не нужные пластиковые крылья от детского костюма. Я их примерила: «А почему бы и нет?» Каково же было мое удивление, когда я увидела, что Алту стоит на сцене в красном плаще и с рогами! Вот это совпадение! – так и родился наш дуэт. Дети, кстати, первыми просекли, что мы встречаемся: ну не могут быть так просто у нас подходящие костюмы. «А Чертик – твой муж?» – спрашивали любопытные девочки. Я, конечно, отшучивалась! О, боже, я помню, что тогда ко мне пришла известность. Все, от мала до велика, знали Ангелочка-девочку. «Кто такая Лиона? А, та, что с крылышками? Мелек? («ангел» по-турецки)». Впервые у меня было ощущение «Я королева мира», люди не давали мне прохода, фотографировались, благодарили, оставляли что-то на память. Конечно скорее, любовь у них была к моему персонажу, да еще и в сочетании с красным Чертиком. Но и днем я не отставала от самой себя: придумывала яркие костюмы, танцевала с бубном вокруг бассейна… Я хотела привлекать к себе внимание. В первую очередь чтобы Алту видел, как я могу. Дети меня обожали!

Многие из того отеля до сих пор помнят и читают меня в инстаграме, они давно уже стали студентами, некоторые даже вышли замуж и родили детей.

Работа с детьми на отдыхе – это потрясающе! Дети дают столько сил и энергии, преумножают радость и так искренне к тебе привязываются. Прошло уже 13 лет, но многих я помню и, пересматривая фотографии, ощущаю, как у меня на душе светло и тепло. Совершенно чужие люди, которые так искренне тебя благодарят, я называла их «мои дети», а они постоянно говорили, что хотели бы такую маму. Какая я была веселая, беззаботная и легкая в то время! Все было легко, в омут – так с головой, любить – так на всю катушку, танцевать – так, как будто тебя никто не видит. Я училась жить и брала от этой жизни все! Каждую минуту, каждый луч солнца, каждую каплю дождя. Я была жадной до жизни, мне хотелось ее прожить так, чтобы было что рассказать внукам. Я кайфовала от осознания того, что я сама себе хозяйка и делаю все так, как хочу. Да, я была молодой и неопытной, но чувство безграничного владения моим маленьким мирком наполняло мое сердце и взрывалось лопающимися мыльными пузырьками где-то на уровне висков. Чудесное чувство, что тебе море по колено!

Тогда я была на гребне своего, как бы сказать, взросления или ощущения своей самостоятельности: мне уже 18, первый мужчина, первые отношения, первая совместная жизнь. Забавно, но подростки так хотят стать поскорее взрослыми, у них возникает иллюзия полного контроля своей жизни! Многие стремятся уехать из родительского дома, жить в худших, но зато обособленных условиях. Им кажется, что вот она, жизнь, и можно делать все, что захочется! А вообще это и неплохо, ведь со свободой приходит и понимание ответственности. Мне нравилось, что у меня был молодой человек, вне отеля мы были настоящей «взрослой» парой, у меня был кто-то, кого я могла представить своим подругам как бойфренда, а то, что у нас с ним все-таки случилась близость, добавляла в наши отношения каких-то новых красок и выводило их на неведомый мне уровень. Ой, да что там говорить! У меня до него не было никаких отношений, никакого уровня, поэтому я чувствовала себя очень взрослой.

В то же время, когда мой внутренний взрослеющий романтик только начал ловить порхающих в животе бабочек, а мечтатель вспоминать наши ночные побеги из прошлого общежития и грезить о поцелуях при луне, суровый реалист во мне отдавал себе отчет, что между нами не может быть серьезных отношений, слишком уж закрепился за ним имидж сердцееда, слишком явно он флиртовал с туристками в коротких юбках. То и дело я находила совместные фотографии с другими девушками «на память», в сердце начинало покалывать, но я не придавала этому значения, считая, что это мои заморочки. Аниматор – это в крови, с ними никто не может строить семьи. «Но почему же он уделял мне столько времени и внимания с самого первого моего дня в Турции? Может быть, я все-таки для него что-то значу?» – думала я про себя, но всем своим видом показывала, что мне все равно, пусть он и дальше пялится на декольте разодетых на отдыхе русских женщин. Однажды мы сидели за столом с немецкими туристами, и почему-то Алту решил ляпнуть им, что мы вместе. Туристы стали интересоваться про свадьбу и детей, на что я твердо заявила, что у нас не может быть ничего серьезного, я за него никогда и что я вообще замуж не хочу! С этой фразы все и началось! Я круто задела самолюбие, как оказалось, влюбленного в меня джигита…

Вы вообще верите в чистую любовь? Работая в анимации, я уяснила для себя одну вещь, которая в то время разбила мне сердце и веру в чистую любовь. Все друг друга обманывают. В парах это может быть стремление казаться другим, у друзей – нежелание портить отношения из-за мелочей, а у родителей – мечта иметь видимость идеальной семьи. И все друг другу изменяют. Когда физически, а когда морально. Причем женщины это делают даже чаще и охотнее, чем мужчины.

У нас был очень хороший контакт с одной парой. Он взахлеб рассказывал о том, что с момента их знакомства они ни на один день не расставались. Боже, с какой любовью и нежностью он говорил о своей жене! Как упоительно рассказывал о планах на будущее! Я слушала и не верила своим ушам. Неужели такое бывает? А потом мой мир рухнул. Я застала его жену за сценой с одним из своих коллег. Умут был лучшим другом моего приятеля. Когда мне было грустно, когда я ревновала или когда скучала по дому, Умут был рядом. Мы вместе пели Земфиру (песня «Хочешь» была единственным его познанием в русском языке), я могла укутаться в его дружеские объятия и пролежать, свернувшись калачиком, пару часов. Он всегда слушал меня и всегда утешал. Он был для меня каким-то символом благородной и искренней дружбы. И вот я захожу за чем-то на бэкстейдж во время ночной дискотеки, а там он и та замужняя девушка. Я стала свидетельницей страстных поцелуев и его рук, сжимающих ей задницу. Мое сердце разбилось. Я проревела всю ночь, несмотря на то что это был не мой парень и не моя подруга. Почему люди так делают? Зачем им это нужно? Розовые очки были сняты, и это было моим первым разочарованием в сказке про «они жили долго и счастливо и умерли в один день»…

Да, в тот день с меня слетели розовые очки. Скажу вам больше, я знала, что у Умута была невеста-турчанка. Они были вместе с первого курса ÖDTÜ (самый знаменитый университет в Анкаре). Очень симпатичная девушка по имени Селин. Я знала от Алту, что эта парочка уже несколько раз расставалась и что Умут несколько раз снимал Селин с подоконника, так как каждый раз она грозилась спрыгнуть, если он к ней не вернется. Но в то время, когда мы работали в анимации, у них был мир, он ездил к ней в Анкару раз в месяц, ребята планировали свадьбу. Всю ночь после увиденной мной сцены «любви» за кулисами я прорыдала. Вдобавок к измене обожаемой жены туриста тот человек, которого я считала своим лучшим другом, показал свою безответственность и предал невесту. Наутро на мне не было лица: я вдруг поняла, что если даже такие серьезные отношения имеют гнильцу, то что же, в конце концов, с моими?

На мой немой вопрос «зачем?» Умут оправдывался неделю. Каждый день он пытался найти повод поговорить о случившемся. У меня было ощущение, что он виноват передо мной: как только он не старался загладить свою вину и вернуть себе лицо в моих глазах! Мы тогда очень много говорили, и я пыталась понять, а он – объяснить. Он рассказывал, что любил Селин больше жизни, но она старалась заполнить всю его жизнь собой. Ему хотелось свободы, он попросил передышку. Но тут его ждал капкан ее шантажа: «Если я не буду жить с тобой, то вообще жить незачем!»

Из его рассказов для себя я сделала другой вывод и приняла это как данность: если человек с тобой быть не хочет, то его ничем не удержишь, хоть падай из окна. У парня не было другого выбора: он действительно оказался в заложниках. Кроме того, Селин постоянно его контролировала: писала, звонила, даже как-то приезжала. Я не поверила своим глазам: за короткое время из улыбчивой стройной красотки она превратилась в неопрятную полную турецкую мамашу. Она слишком была поглощена ревностью и контролем и стала заедать стресс, совершенно не думая о внешности. И я вынесла для себя еще один урок: никогда не забивай на себя ни при каких обстоятельствах.

А тем временем меня ожидал новый крутой поворот…

Помните, на каком месте я прервала СВОЮ историю? Правильно, я имела наглость в ответ на шутку туристов во всеуслышание заявить, что у нас с Алту все несерьезно и что о замужестве речи быть не может. Ох, это было стопроцентным попаданием! Мужики – они все же хищники, а тут сопля голландская, отнюдь не Памела Андерсон, возомнила себя королевой и смеет утверждать, что у нее еще все впереди! Как же засверкали его глаза, прямо как забилось мое сердце! И тут я прочитала в них то, что скрывалось за маской сердцееда. С того самого дня он стал спрашивать каждый раз, когда мы оставались наедине: «А почему ты так сказала? Ты правда так считаешь?»

Конечно же, я отшучивалась, мол, когда созреешь сделать мне предложение, тогда и поговорим, но обещать тебе, что скажу «да», я не могу. Знали бы вы, что творилось у меня внутри! Бабочки! Там порхали бабочки. Это странное чувство, когда тебя мутит, тебе трудно дышать и мурашки по всему телу. Да, это были они. Я, безусловно, попала. И если до этого случая мои чувства были лишь симпатией и своего рода привязанностью к первому мужчине, то сейчас я испытывала к нему нечто большее. Я не могла себе позволить ревновать, я волновалась, когда он поздно приходил с работы, я нервничала, когда с ним флиртовали приехавшие развлечься туристки. Но в тот день, В ТОТ САМЫЙ ДЕНЬ я прочитала в его глазах то, что перечеркнуло для меня все: и ревность, и волнения, и нервы. Я поняла, что для него что-то значу. Вы понимаете, о чем я?