Текст книги "Эффект Берковича"

"Судьба сокрушает нас двояким образом: отказывая нам в наших желаниях и исполняя их."

А. Амиель

Часть 1 «Жестокость»

Пролог

Из-за рёва мотора Стас не слышал счёт, зато видел, как взметнулся ярко красный лифчик, оголяя грудь девушки. Старт!

Он не сомневался в победе, поэтому задержал взгляд чуть дольше на очаровательном третьем. «Надо бы с ней познакомиться!» – мелькнула мысль, и он выжал газ.

Они уже не были той беспредельной «золотой молодежью», которая устраивает гонки на улицах города – это пройденный этап. Теперь трасса выбиралась тщательно, никто из участников заранее не знал, где будет проходить рейсинг. Плюс – на «линии» устраивались ловушки. Именно они давали всплеск адреналина, которого катастрофически не хватало в их пресыщенной жизни.

В прошлый заезд погиб Ренат. Полгода никто не выезжал. Сегодня рискнули только они с Горынычем.

Разрыв в две секунды грозился обернуться провалом, если Стас не выровняется в ближайшую минуту. Красная бэха Гарика «проплыла» справа, оставшись позади, когда мерседес Стаса буквально смело в сторону. Под ложечкой заныло, железный привкус во рту усилился… Зад пошел влево – слегка влево руль, выравниваем… Черт! Повело вправо – руль вправо, до автоматизма… Крутой поворот впереди. А-а-а…! Что с дорогой? Авто мотало словно пьяную девицу. Легкая дрожь возбуждения пробежалась по позвоночнику и заструилась в ступни. Нога слегка дрогнула, чуть придавив педаль газа, «мерс» чутко отреагировал, выбросив свое огромное металлическое тело на обочину. Машину накренило, теперь только правые колеса удерживали ее на земле… Внизу мелькал каменистый обрыв…

Есть! Зрачки расширились, сердце заколотилось, кровь направилась к мышцам, вызывая всплеск энергии – адреналин в крови!

– Ёху!!! – вырвалось из горла.

Железный конь тяжело вздрогнул, ощутив под собой более твердое покрытие выровнялся, вставая на четыре колеса. Задняя часть пошла в занос, выводя передние колеса на асфальт и автомобиль заскользил по дуге поворота не снижая скорости. Стас увидел, как Горыныча вертит красной юлой по скользкой дороге. Он победно ухмыльнулся и показал в зеркало фак.

– Ты лучший! – Кира бросилась ему на шею, не дав захлопнуть дверь.

– Что за дерьмо на дороге?! – он обнял одной рукой ее за талию, а второй вытер пот со лба.

– Масло, бисер, силикон… еще что-то, – возбужденно щебетала она. – Моя идея!

– Ты хотела меня прикончить, птаха? – Стас сдавил ее бок, отчего она пискнула и хихикнула.

– Ты получил? Получил, что хотел? – она взяла его за подбородок и впилась в губы, размазывая по ним алую помаду.

Визг тормозов и отборная ругань известили о прибытии Гарика. Через секунду их уже окружала возбужденная толпа, брызги шампанского и восторженные вопли.

Они сбежали, оставив выигрыш – десять ящиков MUMM на растерзание зрителей, прихватив только одну бутылку, из которой Кира символично полила победителя. Пусть не «Формулы», но…

Эффект адреналина в организме может длиться до 1 часа после выброса. Они должны успеть, поэтому остановились посреди трассы и Кира без стеснения «оседлала» Стаса, задевая упругой задницей клаксон, который разрывал гудком окружающие дорогу поля, вспугивая стайки мелких птичек.

Они были самой красивой парой в университете. Стас и Кира.

Она – дочь одного из «хозяев» города: избалованная, неприступная принцесса; натуральная блондинка с отточенной фитнессом и йогой фигурой; с глазами из «самого синего льда».

Он – племянник магната: «золотой мальчик»; брутально-красив; зверино-грациозен; со странными медово-золотистыми глазами, глазами тигра, не человека.

Они сошлись еще на первом курсе и вот уже второй год были вместе. Что их связывало? Любовь? Этого никто из них сказать не мог, потому что больше всего они любили себя. Они идеально подходили друг другу по статусу и в свой круг допускали лишь избранных.

Глава 1

Учеба протекала вяло, по сравнению с активным отдыхом, но пропускать занятия нельзя – у Стаса договоренность с дядей. А Кира ходила в универ ради Стаса.

– Что не сделаешь, ради любви, – смеялась она. – Даже учиться начнешь!

– Присутствие в универе, не сделает тебя умнее, – Стас лениво закрыл глаза и попытался вызвать в себе ощущения, когда его мерин балансировал на двух колесах.

– Ста-асик, мне скучно… – пропела Кира, прижимаясь всем телом к нему, прогоняя видения.

– Кир! – он раздраженно отпихнул ее. – Я не клоун. На, попей сок.

– Ну, за-ай! А вечером? Что будем делать вечером? – Кира льнула к нему, не обращая внимания на завистливые взгляды студенток, кучковавшихся в буфете. – Может ко мне?

– Посмотрим, котенок, – он чмокнул ее в нос, недовольный тем, что она не дала ощущениям всколыхнуть кровь, и пошел к выходу. Даже не оглядываясь, он знал, что Кира лениво поднялась со стула, оправила длинными пальцами с безупречным маникюром юбку-карандаш и походкой «от бедра» двинулась за ним, горделиво откидывая волосы на спину.

Он вспомнил, как она вчера слизывала шампанское с его щек, сжимая бедра и внутри плеснулось, поплыло… Удар в солнечное сплетение:

– Ой! Простите! – пролепетали снизу.

– Очечи купи новые, слепошара! – это уже Кира подоспела.

По коридору разлетелись учебники, которые нелепая студентка рассыпала, врезавшись в него.

Он переступил через них, слегка поддев носком «ЛАТИНСКИЙ ЯЗЫК В СОВРЕМЕННОМ МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ».

«Первокурсница?»

– Что же ты не помог девушке? – наигранно слащавым голосом протянула Кира.

– А ты чего не помогла? – он насмешливо приподнял бровь.

– П-ф-ф!

– Лучше молчи, а то…

– А то, что? – ее рука скользнула по его спине и пощекотала за ухом.

– А вот и наш Шумахер! – Гарик раскрыл объятия и шагнул навстречу от группы, собравшейся перед аудиторией.

– Игорюх, хорош балагурить! – Стас сморщился и отстранил друга.

– Кирок не дала? – хохотнул Гарик и увернулся от шлепка девушки.

– Его нагло протаранили в буфете и хотели похоронить под кучей макулатуры. Да, Стасик? – Кира потрепала его за щеку, чем еще больше вывела из себя.

Настроение стремительно портилось. А Кира, наоборот, веселилась, стараясь выжать из ситуации все, чтобы хоть немного развлечься.

Если бы не дядя, то Стас сейчас смотался с универа, ехал на скорости, ловил кайф, слушал «Поступь Тарботрона» …

– А вот и слепошара! – голос Киры ворвался в его мозг, внося дисгармонию.

По коридору шла девушка, прижимая к груди стопку книг. Худенький очкарик.

– Я бы ее отшпилил, – присвистнул Гарик и девчонка прибавила шаг, не поднимая головы.

– За сколько дней затащишь ее в постель? – тут же заинтересовалась Кира.

– Неделю! – хмыкнул Игорь.

– Три дня! – вдруг сказал Стас.

– Вечер перестает быть томным! – засмеялась Кира. – «Скука – это пост души, когда жизненные соки помышляют о высоком. Искушеньем не греши.»

– Она же страхуил, комрады! – подал голос Вано.

– «Некрасивых женщин не бывает,

Красота их – жизни предисловье,

Но его нещадно убивают

Невниманием, нелюбовью», – процитировал Гарик Долматовского. – Ты серьезно считаешь, что этого ботана можно за три дня уломать? Тогда я умываю руки и с удовольствием понаблюдаю за этим спектаклем!

– Только у меня условие! – Кира подняла вверх палец с острым ноготком. – Никакого секса! Достаточно раздеть ее и спор выигран!

– А мы что – спорим? – Стас сощурил глаза и нашел взглядом удаляющуюся фигурку в конце коридора.

– Почему бы и нет? – загорелся Игорь и потер руки. – Мне давно твой катер приглянулся…

– Рехнулся? За такую мелочь…

– Против моей бэхи! – Гарик протянул руку.

– А это аргумент! – Стас сжал чуть влажные пальцы друга. – Кир, разбей!

Глава 2

Маринка провинциалка, деревенщина, понаехавшая… Но это здесь, в Москве. У себя в городке она «золотая медалистка» и дочь «приличных родителей». Каким чудом ей удалось поступить в университет, когда все решали деньги и связи она до сих пор не знала – повезло, так думала она, рыдая от счастья в общаговскую подушку. Что было бы – не поступи она на факультет социологии? (на экономический даже не рискнула замахнуться, там без денег делать нечего!). Вернуться домой с позором? Устроиться на работу официанткой в пиццерию и до конца жизни драить столы, снося шлепки по заду? Нет! Родители и так оторвали от семьи все накопления, чтобы Маринка смогла выбиться в люди. Она бы не смогла их подвести. Ни их, ни своих четверых младшеньких. Поэтому она настроена очень серьезно – бороться до конца!

В общаге дым стоял коромыслом, водка лилась рекой и веселье не затихало до утра…

Первый курс даже вспоминать не хотелось, а на втором ей неожиданно повезло (она подозревала, что не без помощи ректора, который уважал ее за усердие) и ее переселили в другую комнату, где жили вполне нормальные девчонки, которые предпочитали учиться, а не гулять. Наконец-то ночью можно было выспаться, не вдыхая запах табака и не слыша похабные анекдоты.

Казалось, всё, наконец, начинает налаживаться.

Несмотря на осень, настроение было по летнему солнечным. Утренний разговор с мамой принес в душу небольшое смятение:

– Смотри, Марьяш, осторожнее с энтими москвичами!

– Ма! Я здесь уже год, все нормально! Да и некогда мне с парнями гулять, я же учиться приехала, – смеялась Маринка.

– Голубева вон тоже съездила, поучилась, – ворчала мать, – привезла в подоле, Галине подкинула и доучиваться поехала!

– Ася Голубева красавица, а на меня и не смотрит никто, – отшучивалась Маринка.

– И слава богу! Ты там поскромнее одевайся и губы не мажь!

– Хорошо, мам, обещаю!

Куда уж скромнее? У ней весь гардероб юбка, да, три блузки. А блеск для губ она только вчера купила, чтоб губы не обветрились. Маринка, улыбаясь своим мыслям, торопилась в буфет – она сегодня без завтрака осталась, надо хоть чай с булочкой взять.

Ее привычка ходить, низко опустив голову, сыграла с ней злую шутку, столкнув с рослым парнем из «этих». Учебники разлетелись, она извинилась и кинулась их собирать.

– Очечи купи новые, слепошара! – презрительно бросила ей длинноногая красотка.

Маринка вспыхнула, хотела ответить, но прикусила язык – таким отвечать себе дороже. Ходят по универу павлинами, думают, что они – хозяева мира! И везде у них зеленый свет, все им легко дается. Красивая оболочка, а внутри пустота. Ни-че-го! Маринка не завидовала, просто недоумевала, как так в жизни получается, что одним дается все – внешность, богатство, а другим – ни денег, ни красоты. И крутись, как хочешь. Если бы ей предложили поменяться местами с этой бездушной красавицей? Маринка украдкой посмотрела вслед удаляющейся парочке и невольно засмотрелась, как легко и грациозно двигается парень. Вот он поднял руку и провел по темным волосам. Надо же, она даже лицо его не видела, зато ее окатило волной парфюма, от которого до сих пор кружится голова… Или это от голода?

Глава 3

Стас рассчитал все правильно и ждать девчонку пришлось всего пару минут. Он нагнал ее у самой двери и вместе с ней шагнул в тесный проход. Затем, с невозмутимым видом, пошел за ней следом. Девчонка оглянулась, поправила очки и пошла быстрее. Стас почти поравнялся с хрупкой фигуркой. Она остановилась, делая вид, что ее заинтересовала стена с объявлениями. Он прошел вперед и остановился в метре от нее, сделав вид, что набирает сообщение. Девчонка изучила стену и пошла, прибавив около Стаса шаг. Он ухмыльнулся и дал ей отойти на пять метров, а затем снова догнал. Она шмыгнула в библиотеку.

Ну, в библиотеку, так в библиотеку!

– Как нет? – услышал он ее голос. – Мне обязательно нужно…

– Где же я на всех напасусь, деточка? – развела руками библиотекарь.

– Только не говорите, что «Социологии» Гидденса у вас опять нет! – с притворным недовольством подал голос Стас.

– Опоздали, молодой человек! Девушка вон «Экономический анализ» неделю пасет…

И вот сейчас он, имея карт бланш, посмотрел прямо на нее. На свою жертву!

– У меня есть «Анализ», могу выручить!

– Правда? – она спросила с придыханием.

Интересно, это от него у нее горло перехватило или от счастья, что учебник нашла?

– Должен же хоть кто-то в этом универе иметь возможность учиться, – пафосно произнес Стас и добавил, улыбнувшись своей самой сексуальной улыбкой: – Стас.

Девчонка задумчиво покивала.

– Меня зовут Стас, – повторил он. – А тебя?

– Ой, – она снова смешно поправила очки, – Марина. Марина Игнатова.

– Ну, что, Марина Игнатова, – голосом ректора произнес Стас, – пройдемте со мной, чтобы обсудить наш вопрос.

Он указал ладонью на дверь и слегка склонился, приглашая ее.

Маринка не смогла удержаться от улыбки. Напряжение, державшее ее, спало. А парфюм Стаса напомнил о вчерашнем случае в буфете.

– Ты меня извини, что я вчера в тебя врезалась, – неожиданно для самой себя произнесла она. – Я ведь и правда слепошара…

– Я заметил, – Стас легко коснулся ее плеча. – Иначе ты бы не устояла перед моей красотой! – закончил он со смехом.

Маринка тоже рассмеялась и отвернулась в сторону, пытаясь скрыть вспыхнувшие щеки – Стас был так красив, что внутри сладко ныло. Но она реалистка и понимала, где он и где она… Только почему-то от этого становилось больно. Она непроизвольно нахмурилась и тут же услышала:

– А вот грустить в моем обществе – категорически запрещено! – он подхватил ее под локоток и легкой походкой вывел из библиотеки.

Библиотекарь только головой покачала – на ее «веку» тысячи студенток попались в сети таким вот «сынкам», а потом рыдают в уголочке, делая вид, что читают…

– Так ты на социологии? – спросил Стас, когда они остановились около окошка. Маринка кивнула. – Может, тогда и ты меня выручишь?

– Гидденс? – улыбнулась Маринка.

– Он самый. У меня реферат, а в библиотеке сама видела…

– Хорошо, – улыбнулась Марина. – Только… У нас завтра выходной, а в пятницу у меня семинар по социологии. Мне тоже нужен будет учебник.

– Значит придется встретиться сегодня для обмена дарами! Ты где живешь?

– В общежитии…

– Диктуй номер, вечером заскочу…

Вот так все просто. Стас поцеловал экран айфона и посмотрел на спину Маринки, которая поспешила на пару. Она, словно почувствовав его взгляд, оглянулась, и он подмигнул ей. Смешная она. Прячется за стеклами очков, постоянно отворачивается… Маленькая такая… Теплая…

– Стаси-ик! – громкий чмок в ухо и на руке повисла Кира. – 1:0 по всей видимости? Я видела, что слепошара тебе номерок дала.

– Ага, – кивнул он. – Скоро на бэхе гонять будем.

– Не факт, не факт! – хохотнул Игорь. – Дать номер телефона и снять труселя… – он потянулся и потер руки, а потом изобразил, что держится за штурвал катера и «порулил» к аудитории.

– Клоун, – фыркнул Стас.

– Зато скоро на катере будет рассекать! – подначила Кира.

– Пешочком он скоро будет рассекать…

Глава 4

«Вечером заскочу, вечером заскочу…» – крутилось в голове, как мантра. Во сколько у него начинается вечер? Сейчас пять часов – это вечер? Маринка уже три раза умылась и раз шесть причесалась. Внутреннее беспокойство не давало ничем спокойно заниматься. Вроде что такого? Сиди, учи, или ужин приготовь, он позвонит, ты выйдешь, вынесешь учебник, он тебе отдаст свой и разойдетесь по своим делам. Почему в этом обычном обмене учебниками виделось нечто большее? Маринка даже не разглядела его толком, смущение мешало, уткнула глаза в пол, как дурочка. Эх. Но его глаза, даже увиденные мельком, невозможно забыть. Необычный цвет, словно только что скачали мед из сот, как янтарь…

Маринка снова побежала умываться холодной водой, потому что щеки горели, пылали… Звонок раздался тогда, когда она набрала ледяную воду в ладони и погрузила в нее лицо. Не раньше, не позже! Сердце тут же заколотилось, грозясь вырваться наружу. Руки задрожали и телефон, выскользнув из мокрых ладоней, грохнулся на плитку, разлетевшись на запчасти. Маринка взвыла и кинулась собирать его по кусочкам. Старенький Самсунг обиженно пиликнул и по треснувшему экрану растеклось разноцветное пятно. В этот момент снова раздался звонок. Маринка беспорядочно тыкала пальцами по мертвому дисплею. Телефон настойчиво звенел. Отчаяние затопило. Маринка беспомощно смотрела на то, как Стас (а то, что это был Стас, она ни капли не сомневалась!) пытается дозвониться. А у нее даже номера его нет, чтобы перезвонить!

Маринка даже забыла про учебники. Настолько горько и обидно стало, что она со слезами вернулась в комнату и уткнулась в подушку. Сколько лет Маринка так не плакала? Наверное, с детства. Да и то, она не помнит, чтобы ее охватывало такое отчаяние. Когда дышать уже стало невозможно, Маринка подняла голову от подушки, в поиске носового платка и… уткнулась взглядом в Стаса. Он стоял в дверях, привалившись одним плечом к косяку, и беззастенчиво рассматривал ее, с легкой ухмылкой. Маринка дышала ртом, потому что нос был заложен, губы тут же пересохли, и она нервно облизнула их. С лица Стаса сбежала улыбка, глаза стали цвета коньяка.

– По ком слезы льешь, красавица? – прозвучал его голос с легкой хрипотцой.

Он кашлянул в кулак и шагнул в комнату, прикрыв за собой дверь, потому что в коридоре уже начала собираться толпа любопытствующих.

– Телефон! – вымучила из себя Маринка.

Она сказала это таким трагичным голосом, словно умер ее близкий друг. И вдруг опять расплакалась, от комизма ситуации – она два часа ждала Стаса, прихорашиваясь, а в результате он застал ее растрепанную, в слезах, с гнусавым носом.

– Айфон? – понимающе присвистнул Стас.

– Самсунг! – захлебываясь слезами, выдавила Маринка. – Вдребезги!

Стас, наверняка, решил, что она так убивается из-за того, что разбила телефон. Конечно, остаться без телефона было неприятно, но это просто вещь – сегодня пришла, завтра ушла, – и Маринка никогда бы не стала так рыдать из-за этого. Просто немного сэкономила бы и купила себе бэушный смартфончик на авито, или на юле. Плакала она совсем по другой причине, но Стасу это знать не обязательно!

– Ну-ка, прекращай истерику. Вытри нос, – он протянул ей свой платок серебристого цвета. Его в руках-то страшно было держать, не то, что сморкаться. Поэтому Маринка помотала головой, отказываясь от предложенного. – Мне самому что ли тебе вытереть? – произнес Стас и шагнул к ней с таким решительным видом, что Маринка ни на секунду не усомнилась, что он сейчас заставит ее сморкаться в платок, как маленькую.

Она поспешно схватила платок и приложила его сначала к глазам, а потом к носу.

– Я постираю и верну, – пискнула она.

– Угу. А сейчас собирайся, пойдешь со мной, – он покрутил Маринкин Самсунг и сунул его в карман.

– Куда?

– На Кудыкину гору! Кстати, где мой Гидденс? – Стас выудил из-под мышки «Анализ» и, помахав им, положил на стол. – А, все, вижу! – улыбнулся он, заметив учебник по социологии на столе. Бесцеремонно заграбастав его, он повернулся к Маринке: – Тебя долго ждать?

Все это время она в каком-то шоковом состоянии сидела на кровати, а от этих слов подскочила, словно на нее кипятка плеснули и заметалась по комнате. После пары минут бессмысленных открываний, закрываний шкафчиков, она сдалась.

– Я готова! – как пионерка сказала, а потом снова облизнула губы и пригладила рукой волосы.

Пройдя по «строю» общаговских, прищелкивающих языками, презрительно фыркающих, завистливо вздыхающих, они вырвались в теплую влажность осени.

– Дождь был, – удивилась Маринка.

– Не, – засмеялся Стас. – Это ты намокрила!

– Больше так не буду, – улыбнулась она. – Так куда мы едем? – она в нерешительности застыла перед услужливо открытой дверцей Мерседеса.

– Секрет! Это компенсация за то, что мне пришлось тащиться в вашу общагу и нюхать эту жареную селедку!

– Это вьетнамки из двести пятой, – засмеялась Маринка. – Кстати, вкусно!

И она снова засмеялась, увидев, как Стас сморщился. В машину она села в отличном настроении, и они всю дорогу смеялись, обсуждая детали общаговской жизни. То, что угнетало Маринку на первом курсе, сейчас казалось смешным и нелепым. Особенно, слушая, как Стас это все преподносит.

Стас привел ее в М-Видео.

– Выбирай, – шепнул он, подтолкнув ее к витрине с телефонами.

– Нет! – шарахнулась в сторону Маринка.

Стас вздохнул и закатил глаза. Достал из бумажника карточку магазина и показал ей.

– У меня на ней 20 000 рублей бонусами и если я сегодня их не истрачу, то они сгорят.

– Откуда столько накопилось? – ахнула Маринка.

– Дядя покупал для детского дома компьютеры. Давай же, выбирай, а то я уже проголодался. Нанюхался этой вашей селедки…

– Мне как-то неудобно…

– Неудобно спать на потолке. Как тебе Huawei Honor 10?

– Отличный выбор! Остался только витринный образец, но можем заказать, – подскочил консультант. – Молодежный смартфон, посмотрите на дизайн, все переливается! Из плюсов мощные камеры. Вот смотрите, я вас сфотографирую…

Стас по-хозяйски притянул ее рукой за плечи, а Маринка от неожиданности открыла рот. Так они и запечатлелись.

– Класс! – воскликнул Стас. – Перекинешь ее мне? Теперь точно придется брать, именно этот.

– Наталья, – крикнул консультант, – оформи покупку.

– Как ловко они нам телефон-то продали, – ахнула Маринка уже на улице. – Как цыгане сработали!

– Тебе хоть нравится? – спросил Стас.

– Да, я еще не поняла, что это мой, – честно ответила Маринка.

– Сейчас найдем уютное местечко, поужинаем и я помогу тебе настроить, – деловито говорил Стас, снуя между машинами, явно превышая дозволенную скорость.

Стас решил поехать в «Примус». Дорогое кафе, стилизованное под старину, находилось в подвале старого особняка и представляло собой нечто вроде лабиринта. На стенах горели факелы (не настоящие, естественно, но очень похожи), на столиках свечи. Отличительная особенность – все столики на двоих и размещаются в боковых ответвлениях лабиринта, каждый отдельно. Райское местечко, для влюбленных парочек. Кире здесь не нравилось – слишком мрачно. Она предпочитала лофты, где собирается шумная тусовка из сливок общества. Вот где она могла показать себя во всей красе, повертеться перед всеми завистницами. Стасу же здесь нравилось – атмосфера уединенности и романтики поднимала настроение. Он припарковал машину у входа, вышел и открыл дверь Марине.

– Давай руку, здесь ступеньки крутые!

Марина протянула ему руку, он сжал ее пальцы, и они стали спускаться. Администратор провёл их за свободный столик. Марина с интересом оглядывалась, в таких заведениях она никогда не бывала. Стас заметил её интерес и улыбнулся.

– Нравится?

– Очень! – чересчур пылко воскликнула Маринка и, смутившись, добавила: – Так красиво и необычно!

– Люблю здесь бывать, – улыбнулся Стас и, откинувшись на спинку кресла, спросил: – Что желаешь?

– Не знаю… – замялась Марина, глядя в меню.

– Ты мне доверяешь? – он подался вперед и хитро посмотрел на Марину. – Давай, сам сделаю заказ?

– Хорошо. – с облегчением согласилась Марина. – А то я потерялась совсем.

– Органическое пиво любишь?

– Да я его и не пробовала…

– Серьезно? Ну тогда обязательно стоит попробовать!

Подошёл официант. Застыл изваянием, слегка улыбаясь.

– Pour nous, – неожиданно заговорил Стас на французском, – s'il vous plaît soupe à l'oignon 2 portions, confit de canard, Brochette donglet grilléet de la bio bière au verre… – он на секунду задумался, – et Tirami-su Maison pour une fille.

Он даже не открывал меню.

– Tu ne veux pas d'huîtres aujourd'hui?

– Non merci.

– Что ты заказал? – прошептала Маринка, паника медленно надвигалась, перемешиваясь с восхищением.

– Луковый суп … – начал Стас, но увидев сморщенный носик девушки, захохотал. – Он здесь потрясающий! Тебе понравится. Утиный конфи, шашлычки из говядины, пару бокалов пива и… тирамису для тебя.

Стас провел пальцами по своим волосам, взлохматив их.

– А что тебе сказал официант?

– Он предложил нам устрицы, – парень подмигнул, голос его стал почти бархатным, – для разжигания страсти! – Он засмеялся. – Французы они такие.

Стас внимательно посмотрел на Марину. Почему-то оказалось так естественно, – сидеть с ней вдвоем, ждать заказ и любоваться, как свечи бликуют на ее волосах. Любоваться? Стас нахмурился. Он ведь действительно на нее засмотрелся. Вылупился, беззастенчиво пожирая глазами ее курносый нос с веснушками, полные губы, которые она постоянно облизывала, черт бы ее подрал!

– Марин, – голос снова прозвучал хрипло, и Стас глотнул воды из большого бокала, – расскажи о себе. Ты откуда?

– Из Твери. Там родилась и выросла.

– У тебя большая семья?

– Огромная, – она словно оттаяла и ее лицо засветилось изнутри, – родители, три сестры, брат и бабушка с дедой. Я уж молчу о тетках, – засмеялась Маринка.

– Это хорошо, когда такая семья… А у меня мама умерла, – неожиданно для себя сказал Стас. Он на эту тему вообще никогда не говорил и если речь заходила о родителях, то ловко уводил разговор в сторону. – Умерла, когда я был совсем маленький, а папу я и не видел никогда. Меня дядя воспитывает.

Маринка, повинуясь порыву протянула руку и положила ее на сжатый кулак Стаса. Он не убрал его. Она слегка погладила его пальцами, словно жалея маленького, одинокого котенка. И постепенно напряжение в его руке исчезло, он осторожно перевернул кулак и вот уже ее пальцы покоятся в его. Теперь уже он поглаживал ее большим пальцем, продолжая говорить. Слова сами лились, он говорил, словно освобождаясь.

– Я когда маленький был, хотел хоть на один день их увидеть. На каждый Новый Год загадывал желание, чтобы увидеть родителей… Да и сейчас иногда скучаю и становится невыносимо грустно…

Стас посмотрел прямо в ее глаза, которых совсем не было видно за стеклами очков.

– Мне жаль…  – выдохнула Маринка и слегка сжала его ладонь.

– Да ничего, всё в порядке.

В этот момент принесли заказ и Стасу пришлось выпустить руку Маринки. Когда ее пальцы упорхнули, он вдруг ощутил одиночество. Захотелось снова прикоснуться к ней. Чтобы отвлечься, принялся рассказывать истории блюд, цепляя на кончик вилки кусочки и заставляя ее пробовать, чтобы подтвердить свои слова.

– Чувствуешь послевкусие? Это именно то, ради чего все и задумывалось…

Маринка с серьезным видом пробовала, прислушиваясь к ощущениям, и радостно кивала головой, как ребенок.

Разговор плавно перетекал с одной темы на другую. Стас расспрашивал Маринку обо всем, а она бесхитростно отвечала на его вопросы, даже провокационные.

– У тебя есть парень?

– Нет, что ты?! – смеялась она. – Мне с учебой совсем не до этого.

– Да, брось! За два года не закрутила ни одного романа? – подначивал он, а внутри непривычно замирало в ожидании ответа.

– Нет.

– А там, у себя, встречалась с кем?

– Нравился мне один, даже влюблена была…

Стасу вдруг стало неприятно, он даже пожалел о своем вопросе, но, как мазохист продолжил расспросы.

– Вы с ним встречались? До сих пор любишь его?

– Сколько вопросов! – Маринка осторожна сняла очки и положила около тарелки. – Он был старше меня на четыре года…

Стас помотал головой.

– Извини, это личное, можешь не рассказывать… – и затаил дыхание.

– И он даже не знал о моем существовании, – продолжила Маринка.

Стас шумно выдохнул и посмотрел на нее.

– У тебя глаза зеленые! – изумленно воскликнул он.

И Маринка засмеялась, рассыпая смех, хрустальными колокольчиками. Настолько сильным было изумление Стаса. Словно он обнаружил у нее на лице еще один нос.

– Офигеть, – прошептал он. – Ты специально прячешь эту красоту за стеклами, чтобы мужчины не падали штабелями в твои ноги? Хотя ноги у тебя тоже отменные, – подмигнул он и Маринка непроизвольно одернула юбку, прикрывая колени.

Она не привыкла к комплиментам, поэтому тут же почувствовала смущение и неловкость.

– Можно тебя кое о чем попросить? – Стас протянул раскрытую ладонь. – Дай руку. Ну, смелее, не укушу.

Пальцы Маринки легли в его ладонь, они слегка дрожали, и Стас спрятал улыбку, на секунду зажмурившись. Он снова не одинок. Если бы его спросили, какой момент в жизни был самый счастливый, он бы назвал этот… Маринка сидела, боясь шелохнуться. На самом деле внутри нее бушевало такое пламя, что удивительно, как она еще до сих пор жива. Она стремительно теряла самообладание. Протянув ему руку, она сделала шаг в пропасть и теперь парила, понимая, что падение неминуемо… Глубоко вздохнув, она шепнула, шепнула, потому что дыхания на полный голос не хватило.

– Так, о чем ты хотел попросить?

– Не надевай, пожалуйста, очки…

– Так я же ничего не увижу, – улыбнулась Маринка. – Минус четыре.

– А я буду твоими глазами, – и он погладил ее пальцы.

Внимательно рассмотрел ее коротко остриженные ногти, овальной формы, без лака. Такие естественные, розовые гладкие и от того щемяще милые. Некстати вспомнился дорогой маникюр Киры, которым она любила царапать его кожу, Стас нахмурился, отгоняя видение, которое сразу принесло дискомфорт. Перевернул ладошку Маринки и провел по линиям указательным пальцем.

– Жизнь у тебя длинная, яхонтовая моя, – сказал он тоном цыганки и Маринка хихикнула. – Вижу любовь у тебя большую… – он постукал пальцем по ладони.

– Взаимную? – совершенно серьезно спросила Маринка.

– Страстную, жгучую, как цыганская ночь…

Звонок прервал его речь и Стас, не отпуская пальцев Маринки, достал второй рукой айфон, посмотрел на экран, смахнул вызов, отключил айфон…

Маринка, воспользовавшись этим, вытянула свою руку, несмотря на протесты Стаса.

– Мне надо носик попудрить, – сказала она, надевая очки.

– О, прости, прямо и направо, – внутри снова образовалась пустота. – Колдунья, – шепнул он вслед.

А Маринка залетела в туалетную комнату и прижала руки к груди. Сердце грохотало, как состав. Голова кружилась до легкой тошноты. Стянув очки, открыла холодную воду и промокнула глаза и пылающие щеки. А потом попыталась рассмотреть себя в зеркало. Что происходит? Это точно происходит с ней? Может это шутка? Розыгрыш? Господи, как страшно и как… прекрасно…

Когда Маринка вернулась, Стас уже распотрошил ее умерший Самсунг, извлек симку, вставил ее в новый смартфон и закачал несколько приложений.

– Тебе звонила мама, – как ни в чем ни бывало сообщил он, – я сказал, ты в душе…

Маринка даже задохнулась от такой дерзости, но увидела ямочку на его щеке и поняла, что он сдерживает улыбку.

– Шутишь, – выдохнула она и протянула руку. – Можно, я перезвоню, а то она будет волноваться.

– Конечно, это же твой телефон.

Маринка не стала уходить, и Стас стал свидетелем теплого разговора дочери с мамой.

– Она всегда тебя так опекает? – сделав огромные глаза, с наигранным ужасом произнес Стас.

На самом деле это было чертовски приятно. Да все было настолько хорошо, что он с ужасом посмотрел на часы, боясь, что вечер стремительно заканчивается.

Маринка неправильно истолковала его жест.

– Да, она права, уже поздно. И у тебя, наверное, свои дела, а ты тут со мной возишься…

– Ты действительно думаешь, что я с тобой вожусь? – его лицо вдруг заострилось, напряглось.