Текст книги "Будь моей мамой!"

Глава 7

В обед девушки вышли прогуляться в торговый центр и перекусить. Погода еще стояла теплая, осень не успела вступить в свои права, и днем было по-настоящему тепло. Подставив лицо солнечным лучам, Вероника сделала глубокий вдох, наслаждаясь теплым ветерком и ароматом скошенной травы.

– Там за углом есть отличная кофейня, – сказала Наташа, показывая рукой в сторону сквера.

– Отлично, идем туда! – обрадовалась Копылова.

Почему-то сразу захотелось бодрящего напитка. Крепкого и без молока. Чтобы можно было прочувствовать всю горечь и палитру аромата. Ника любила пить его без сахара, чтобы ничто не отвлекало от истинного вкуса. Наслаждаясь напитком, она будто погружалась в себя и лучше понимала свои проблемы и желания.

– Не обращай внимания на девчонок, – сказала Наталья, когда девушки устроились на скамейке со стаканчиками с кофе и вкуснейшими круасанами, – они хорошие, правда немного заносчивые. Галка по уши втрескалась в Малчанова и готова стелиться перед ним ковриком. Я все понимаю, наш зам интересный мужчина, но у него на лбу написано «КАААЗЕЛ», неужели она этого не видит?

Вероника пожала плечами.

– Любовь зла, – ответила она, – а такие, как Малчанов этим пользуются.

– Это да, – усмехнулась блондинка, – на самом деле он не такой и плохой. Отзывчивый, добрый, никогда не откажет в помощи. Ну вот натура у него такая… как бы культурно выразиться, эм… кобелиная. Ему всегда нужно внимание противоположного пола, без этого наш цветок нарцисс чахнуть начинает. – Вероника хихикнула, а Наташа продолжала. – К сожалению, не все воспринимают заигрывания со стороны Николая Вячеславовича адекватно. Раз мужик улыбается, говорит комплименты – значит он уже готов на все ради ночи с тобой. Нет! Это просто флирт. Я видела его жену, она приходила к нам в офис. Очень милая, ухоженная и приятная девушка. Вот просто куколка. Нет в ней напыщенности и самовлюбленности. Так наш Николай Вячеславович изменился прямо на глазах. Превратился в мурчащего котика – Людочка то, Людочка это, Людочка жизнь моя!

Вероника удивленно воззрилась на подругу.

– Ого! Неожиданно! – призналась девушка.

– А я тебе что говорю! – согласно кивнула блондинка, – А дурочка Галина не понимает этого. Готова глаза выцарапать любой, на кого еще посмотрит Малчанов.

– А почему Андрей Сергеевич развелся? – неожиданно для себя самой спросила Копылова и прикусила язык. Ну к чему этот нездоровый интерес к начальнику?

Однако Наталья с готовностью подхватила тему для разговора.

– Никто толком ничего не знает, – с сожалением вздохнула она, – у меня друг работает водителем Андрея Сергеевича, – при этих словах девушка кокетливо поправила белокурый локон, а мило порозовевшие щеки выдали романтический интерес к тому самому другу, – так вот он раньше возил по делам супругу Ильясова и их сына. Сейчас возит только сына и его няню. Вернее нянь. Они меняются постоянно. Мелкий тот еще чертенок, не справляются с ним лучшие педагоги, нанятые отцом, уходят, несмотря на шикарную зарплату.

– Трудный ребенок? – спросила Вероника, почему-то вспомнив своего недавнего знакомого Матвея.

Она не назвала бы мальчишку чертенком, скорее проказником, но была уверена, что с ним легко можно найти общий язык. Ребенок развит не по годам, смотрит на этот мир совсем по-взрослому. Другой вопрос – что заставило его так рано повзрослеть.

– Да нет, – пожала плечами Наталья, – немного избалован, как все дети, не знающие ни в чем отказа. Он старается привлечь внимание к себе, может быть мстит за то, что Андрей Сергеевич не позволил матери забрать его, а может просто развлекается так. Он то из дома сбежит, то школу прогуливает, то дерется с одноклассниками. Не хочет ходить ни на какие занятия. Ему возили лучших педагогов по музыке, доставляли самых известных тренеров по фехтованию, теннису и даже поло. Он ходил в школу искусств, но и там не сложилось.

– М-да уж, бедный ребенок! – от души пожалела незнакомого мальчика Копылова.

– Ребенок? – тонкая бровь Наташи удивленно изогнулась, – Тут скорее бедный папа!

– Если бы папа уделял побольше внимания своему сыну, а не загружал его разными занятиями, мальчик не пытался бы добиться общения с отцом столь кардинальным способом.

– Может быть, ты права, – задумалась подруга.

– В любом случае, это не наше дело, – проговорила Вероника, – странно только, что ребенок остался с отцом, хотя в наше время все решают деньги. Скоро закончится обеденное время, пора идти. Не хочу опоздать с перерыва в первый рабочий день.

Наташа выбросила в урну пустой стаканчик из-под кофе и поднялась.

– Ты права, пора идти. Галина с Юлькой быстро донесут, если опоздаем.

Вторая половина дня прошла без происшествий. Вероника знакомилась с программой, с коллективом и постепенно привыкала к своим обязанностям. Ей нравилось чувствовать себя частью команды. Домой она спешила воодушевленная. Ей не терпелось поскорей все рассказать маме. По дороге девушка купила тортик, чтобы отметить свой первый рабочий день. Подъезжая к дому, ощутила странное беспокойство. Сердце сковало неприятной коркой льда. Хотелось увеличить скорость, быстрее добраться до подъезда, чтобы отделаться от дурного предчувствия. Надежда не оправдалась. Перед подъездом стояла «скорая».

– Мама! Мамочка! – не помня себя от ужаса, Вероника взлетела вверх по ступенькам, все еще лелея внутри себя надежду, что это не в их квартиру вызвали врачей.

Сердце пропустило удар и замерло, когда девушка оказалась на лестничной площадке перед приоткрытой дверью.

– Только не это! – в отчаянии прошептала Ника, переступая порог квартиры. – Мама! – повысила голос, но тут же прикрыла себе рот ладошкой.

В комнате мамы ярко горел свет. Незнакомые люди столпились у кровати. К Веронике обернулась женщина средних лет в бирюзовой форме и медицинской маске на лице.

– Вы кто? – строго спросила она.

– Я ее дочь, – голос предательски дрогнул, горло сковало спазмом, – что случилось?

– Не мешайте, девушка, – строго проговорила женщина, – разбираемся. Похоже, у вашей мамы случился инсульт.

Из Вероники как будто разом выбило весь воздух. В глазах потемнело, ноги стали ватными. Нельзя раскисать! Сделала глубокий вдох. Медленный выдох. Только нельзя позволить панике взять вверх. Сейчас не время.

– Ника…

Хриплый голос из кухни немного отвлек ее от переживаний и вернул в реальность. Вероника обернулась. В дверях стоял отчим. Бледный, растрепанный и совершенно трезвый.

– Что случилось? – вновь задала она этот вопрос.

– Я не знаю, – покачал головой Костя, – я пришел домой, а она…

Он с шумом втянул воздух сквозь зубы и прикрыл глаза.

– Мы забираем ее в больницу, – заявил один из врачей.

Наталью Леонидовну уже положили на каталку. Вероника даже не успела опомниться, как маму уже вывезли из квартиры.

– Подождите! – крикнула девушка, бросаясь следом, – Я с вами!

– Не положено! Вас все равно не пустят в реанимацию, – доктор тут же потеряла интерес к беседе.

– В какую больницу вы ее отвезете? – не сдавалась Ника, следуя за ними.

Она не сводила сосредоточенного взгляда с лица матери. Бледная, осунувшаяся Наталья Леонидовна казалась восковой куклой.

– В двадцать первую, – ответили ей и закрыли дверь в скорую.

Девушка в ступоре смотрела на удаляющуюся по темному двору машину. Ярко мигали проблесковые огоньки на крыше, и громко выла сирена. Не верилось во все происходящее. Такого просто не может быть! По щекам катились крупные, горячие слезы.

– Ника! – отчим, оказывается, все это время стоял рядом.

Он обнял девушку за плечи, то ли в порыве поддержать ее, то ли самому найти связь с действительностью. Особенно остро сейчас ощущалось их одиночество. Как никогда они были нужны друг другу.

– Я в больницу! – сообщила Вероника.

Еей было просто необходимо сейчас что-то делать.

– Тебя не пустят же, – покачал головой отчим.

Девушка посмотрела на того, кто не так давно заменил ей отца. Сейчас он казался бесконечно уставшим и постаревшим. Как будто вместе с женой врачи увезли его жизненную силу.

– Я попрошу Григория Максимовича позвонить, и меня пропустят, как сотрудника.

– Кто такой Григорий Максимович? – напрягся Костя.

– Мой начальник. В смысле он заведующий отделения, где я подрабатываю на ночных дежурствах, – пришлось признаться в своих ночных похождениях.

В глазах мужчины мелькнуло что-то очень похожее на вину.

– Я не знал… – только и сказал он, опуская взгляд, – прости меня, девочка, – проговорил с тяжелым вздохом, – я думал… я боялся, что ты… прости меня короче.

Вероника улыбнулась грустно.

– Сама виновата, – покачала она головой, – надо было рассказать давно.

Над головой громыхнуло. Яркая вспышка прорезала вечернюю темноту двора многоэтажки.

– Я поеду с тобой! – сообщил Костя, доставая ключи от машины из кармана.

Припаркованный рядом Хендай мигнул и тилинькнул сигнализацией.

– Тебя точно не пропустят, – с сомнением сказала Вероника.

– Зато я буду спокоен, что ты не промокнешь и не замерзнешь, – усмехнулся отчим, – мне так будет спокойней, я хоть делом буду занят, и не буду накручивать себя. Пожалуйста!

Он так посмотрел в глаза Ники, что у нее невольно сжалось сердце. Сильный мужчина сейчас больше был похож на растерянного мальчишку.

– Поехали! – приняла она решение, – Может быть что-то нужно будет привезти или лекарства купить.

Машина мчалась по темным улицам засыпающего города. Вероника смотрела сквозь мокрое лобовое стекло, по которому время от времени широкими размахами проскальзывали широкие «дворники», и молилась, чтобы с ее мамой было все хорошо.

Ночь прошла без сна. Григорий Максимович помог Веронике попасть в отделение реанимации двадцать первой больницы. Девушка оделась в особую форму, чтобы пройти к матери, но все равно ничем не могла ей помочь. Все что оставалось – это наблюдать за действиями врачей, следить за показаниями приборов и напряженно вслушиваться в диалоги присутствующих.

Кризис миновал. Это стало ясно, по тому, как облегченно выдохнул доктор, руководивший процессом. Вероника могла видеть только его глаза, когда он поворачивался, и слышать голос. Лицо мужчины было наполовину скрыто медицинской маской, на голове шапочка, укрывающая волосы, облачен он был в специальный костюм бирюзового цвета.

Внезапно доктор обернулся и посмотрел прямо на Веронику.

– Можете побыть с ней немного, – проговорил мужчина. Копылова даже не сразу поняла, что он обращается именно к ней, – Только недолго, вашей маме необходим покой. Потом зайдите в ординаторскую, я все вам расскажу.

Благодарно кивнув, девушка сглотнула тугой ком в горле, не в силах произнести ни звука. Медленно, будто боялась спугнуть, приблизилась к кровати, на которой спала ее мама. Осторожно, очень бережно коснулась тонких пальцев теплой руки.

Некоторое время Вероника вслушивалась в ритмичный писк приборов, следила за кривой, выводимой на экран, отмечающей биение родного сердца.

– Мамочка, – прошептала девушка, – как же так? Что произошло? Ты только держись, пожалуйста! Ты мне очень нужна! У меня никого больше нет! Я так сильно тебя люблю…

Судорожный вздох. От мамы пахло лекарствами, что делало сейчас ее какой-то чужой, ненастоящей. Все происходящее казалось жутким кошмаром. Казалось – нужно очень постараться и можно проснуться. Тогда все будет хорошо… Только ничего не получалось.

Из реанимации она вышла, когда за окном забрезжил рассвет. Безумно хотелось остаться, но на улице в машине ждал Костя, а самой Веронике необходимо было идти на новую работу. Она заглянула в ординаторскую, как и сказал доктор.

– Здравствуйте, еще раз, – проговорила Копылова, когда на ее стук в дверь ей сказали «войдите», она вошла и посмотрела на мужчину с уставшими глазами, сидевшим за столом.

– Вы дочь Берестовой? – спросил доктор.

Вероника дернула плечом, ее всегда раздражало, когда она слышала в адрес своей матери фамилию отчима. Не укладывалось у нее в голове, что мама больше не Копылова. Мысленно одернула себя за неуместные мысли, девушка согласно кивнула.

– Как она, доктор?

– Присаживайтесь, – он указал рукой на свободное кресло рядом со своим столом, – Меня зовут Лев Сергеевич, я буду вести вашу маму, пока ее не переведут в обычную палату. Дальше будем уже решать, что делать, в завсисимости от ее состояния. Скажу сразу – состояние сейчас хоть и стабильное, но тяжелое. Приступ мы купировали. Она пережила микроинсульт, но ситуация осложняется тем, что у вашей мамы проблемы с позвоночником. Ей нужна операция. – На секунду мир качнулся перед глазами Вероники, – Мы делаем все возможное. Будем поддерживать все необходимые процессы. Но вы должны знать – приступ может повториться, а мы можем не успеть в следующий раз.

– Операция не опасна?

– Не опасней, чем могут быть последствия без нее.

Вероника с грустью посмотрела на Льва Сергеевича. Довольно молодой, даже симпатичный мужчина. Ему удивительно шел этот бирюзовый цвет формы. Глаза казались такими яркими, словно морские волны, темно-русые волосы и аккуратная бородка, вероятно отпущенная для того, чтобы придать солидности молодому специалисту. Следующая фраза, сказанная врачом, больно полоснула по сердцу Копыловой:

– К сожалению, случай очень сложный, в нашей больнице такие операции не проводятся, да и вообще в нашем городе. Я поставлю вас в очередь на квоту. В столице отличные врачи, специализирующиеся на подобных операциях. У нас в стране их стали делать только недавно. В Германии и Израиле их делают давно, но стоит это дорого, плюс перелет. Так что решать вам.

Тяжелое бремя ответственности легло на хрупкие плечи девушки, она немного подумала и спросила:

– Лев Сергеевич, если мы найдем деньги, вы поможете связаться с клиникой в Германии или Израиле?

– Конечно! – кивнул он, – В любом случае, мы возьмем ряд анализов, окажем необходимое лечение, проведем соответствующую терапию. Дальше все будет зависеть от воли жизни вашей мамы, ее организма и, определенно, удачи. Без нее никуда. Будем ждать квоту на операцию.

– Спасибо вам большое! – от всего сердца поблагодарила девушка.

– Всегда рад помочь, – чуть улыбнулся Лев Сергеевич, – вот моя визитка, звоните, если возникнут какие-то вопросы. Передавайте привет Григорию Максимовичу!

Копылова удивленно вскинула брови, но не стала задавать лишних вопросов. Мысленно поблагодарила еще раз доброго Григория Максимовича за помощь, попрощалась с доктором и вышла из ординаторской. Нужно было торопиться домой и собираться на работу.

Глава 8

Костя подвез Веронику к зданию офиса. Дождь так и не прекратился со вчерашнего вечера. Небо, затянутое в тяжелые, свинцовые тучи то и дело норовили обрушиться на город настоящим ливнем. Даже не верилось, что только вчера девушка радовалась теплому солнцу, а сейчас погода безнадежно испортилась.

Отчим придирчиво рассматривал здание.

– Тебе нравится новая работа? – спросил он.

Вероника пожала плечами.

– Нравится, конечно, – покивала головой, – мне интересно, коллектив большой, да заработная плата хорошая. Нам сейчас это очень важно…

Девушка шмыгнула носом. Она изо всех сил старалась держать себя в руках, но все равно эмоции норовили вырваться из-под контроля.

– Ника, – серьезно сказал отчим, – я найду деньги! Вот увидишь! Я для Наташи все сделаю!

– Я знаю, – вымученно улыбнулась девушка.

– Хочешь, я приеду за тобой после работы? – неожиданно предложил мужчина.

Копылова поспешно покачала головой. Не хватало еще, чтобы отчим возил ее. Хватит и сегодняшней поездки. И то, только потому, что она не спала целую ночь и просто боялась садиться за руль своего любимого мини-байка.

– Я приеду на автобусе, – заверила его Вероника, – беспокойся.

Она поддалась неожиданному порыву, потянулась и поцеловала Костю в небритую щеку.

– Спасибо, что подвез!

Не давая возможности ему ответить, девушка выскользнула из машины под дождь, который становился все сильнее, и поторопилась к стеклянным дверям здания. Она не видела мужчину в темном костюме, с интересом наблюдавшим за ней из машины, припаркованной рядом с входом. Продрогнув и промокнув, Вероника нырнула в приветливо распахнувшиеся перед ней стеклянные двери, поздоровалась с охранником и поспешила к лифту.

Бросила мимолетный взгляд на себя в зеркало. От увиденного Копылова пришла в ужас. Мокрая кошка, иначе не скажешь. Волосы висели унылыми сосульками, тушь слегка размазалась, превратив девушку в женщину-вамп. Но самое противное, что ее белоснежная блузка тоже намокла и теперь изволила показывать сквозь себя всем желающим модель лифчика, которую Вероника очень любила, через ставшую от влаги практически прозрачной, тонкую ткань.

Этого еще не хватало!

Поспешно запахнула плотнее полы пиджака, девушка отчаянно надеялась, что в таком виде ее никто не увидит.

– Доброе утро! – прозвучал хрипловатый голос.

– Доброе утро! – как можно жизнерадостней ответила ему, но поворачиваться не торопилась.

Ника и без этого прекрасно видела, что за ее спиной стоит Ильясов собственной персоной. Похоже, это уже становится традицией – утром встречаться у лифта с начальством. Вчера Малчанов, сегодня Андрей Сергеевич. Да что ж так долго едет лифт? Девушка всем существом ощущала стоящего за ее спиной мужчину. Упорно сверлила глазами пол, не решаясь взглянуть даже на отражение блондина в зеркальной поверхности двери.

– Прошу вас, – снова заговорил начальник, когда лифт приветливо распахнул перед ними створки, а Вероника в ступоре продолжала стоять.

От его бархатного голоса и легкого прикосновения к плечу, мороз пробежался по коже. Девушка встрепенулась и вошла в кабинку. Мужчина последовал за ней. Он не стал спрашивать на какой этаж ей надо. Безошибочно нажал на цифру шесть, а затем на восемь.

– Спасибо! – поблагодарила она его, все-таки поворачиваясь лицом к начальству.

Дальше стоять спиной к Ильясову уже было не оправдано и неприлично. Он смотрел на свою подчиненную задумчиво, будто в первый раз увидел. Под пристальным взглядом синих глаз, Вероника смутилась, покраснела и прикусила губу. Воздух в тесной кабинке будто сгустился и нагрелся. Несмотря на промокшую одежду, Копыловой стало жарко.

Она ощущала свежий аромат мужского одеколона, слишком остро чувствовала присутствие рядом Андрея Сергеевича, а от его взгляда становилось крайне неловко. Девушка нервно поправила прядь своих темных волос и снова стянула руками полы пиджака, в надежде прикрыть немного белую блузку, которая от дождя слишком плотно обтягивала все девичьи округлости под собой.

– Я думал вы не замужем, – внезапно проговорил Ильясов.

В первое мгновение Вероника не поняла вообще, о чем он говорит.

– Я не замужем, – кивнула девушка.

– Ясно…

Что именно ему там было ясно, она выяснить не успела. Тихо звякнул лифт, прибывая на ее этаж и открывая двери.

– Хорошего дня! – проговорила Копылова, покидая кабинку лифта.

– И вам того же, – успела она услышать в ответ прежде, чем створки двери закрылись.

Весь день девушка была в напряжении. Она старалась сосредоточиться на работе и не думать о больнице. Но все равно мысли то и дело соскальзывали к маме и ее состоянию. Как она там? Стало ли ей лучше? Хотелось все бросить и немедленно ехать туда. Но нужно работать. Сейчас так тем более.

– Ты чего такая смураня сегодня? – тихо спросила Наташка, когда они пили кофе.

Вероника поделилась с новой знакомой своими переживаниями.

– Пусть поправляется скорее! – всплеснула руками сердобольная блондинка, – надо же такому случиться! Ты и не спала сегодня совсем?

– Да какой там сон! – отмахнулась от нее Копылова, – Я домой заехала только душ принять и переодеться.

– Понимаю, – грустно протянула подруга, – ты выглядишь усталой.

Вероника тряхнула головой, подавив желание зевнуть.

– Прости, – улыбнулась она, – все пройдет. Главное, чтобы сейчас маме стало лучше. Знаешь, она твоя тезка.

Блондиночка удивленно вскинула брови.

– Ну, надо же! Тогда точно все будет хорошо! Вот увидишь! Мы – Наташи все сильные натуры. И не надо думать, что мы слишком мягкие. Это только с виду мы такие, на самом деле воля к жизни у нас железная! Есть даже версия, что имя произошло от латинского слова, которое в переводе означает «благословенная» или «богом данная». Просто в институте я немного увлекалась тайной имени и много читала об этом.

Вероника слушала девушку и улыбалась. Ей нравилась эта суетливая блондинка. Она привлекала своей непосредственностью и добротой. И пусть они только познакомились, но уже сейчас Ника чувствовала к ней тепло.

– Спасибо за поддержку! – от души поблагодарила она ее.

– Всегда, пожалуйста!

После этого разговора настроение немного поднялось. Кофе слегка взбодрил, придавая новые силы для работы.

К обеду дождь почти закончился. Даже робко стало проглядывать солнышко, словно извиняясь за свой прогул на этот день.

– Ты пойдешь на обед? – просила Наташа, когда настало время перерыва.

– Нет, – покачала головой Вероника, – я сегодня торможу страшно. Не успею все сделать до конца рабочего дня.

Наташа понимающе кивнула.

– Принесу тебе что-нибудь.

– Спасибо!

– Что, бессонная ночь? – ехидно поинтересовалась Галина, тоже собираясь выйти прогуляться.

Наташа сердито посмотрела на коллегу.

– Тебе то что?

– Мне ничего, – с деланным безразличием пожала та плечами, – лишь бы не пришлось потом доделывать ее работу всем нам. Ты ведь знаешь, что сейчас у нас будет большой и сложный проект. Надо все закончить.

– Не переживай, – холодно ответила Вероника, – у меня нет такой привычки – взваливать на кого-то свои дела.

Галина скептически скривилась и вышла из кабинета. Юля молча собралась и покинула помещение, а Наташа пообещала скоро вернуться и тоже упорхнула. Какое-то время Копылова сосредоточенно работала. Ей даже почти удалось выполнить, поставленную самой себе, норму. Что очень радовало и давало надежду уйти с работы вовремя.

Ее снова стало клонить в сон. Видимо действие кофе уже теряло свой эффект. Решив немного передохнуть, Вероника встала из-за стола, потянулась, все еще размышляя о той части проекта, который сейчас у нее был в работе. Казалось, что она что-то упускает, не продумала до конца, но что именно, так и не могла понять. Продолжая думать над этим, Копылова зашла в крошечную кухоньку, включила кофе-машину. По помещению поплыл горьковатый аромат бодрящего напитка. Девушка наблюдала, как наполняется ее чашка и задумчиво крутила ложечку в пальцах.

А что если… Она замерла. Вот оно! Тот самый кусочек пазла, которого ей так не хватало! Нужно срочно записать! Торопливо забрала чашечку из ниши в кофе-машине, насыпала ложечку сахара и поспешила назад на свое рабочее место. Но не успела она покинуть пределы кухоньки, как кто-то довольно сильно толкнул ее. Рука с кофе дрогнула и не успела Вероника понять, что произошло, как густой, черный, а главное горячий напиток плеснул прямо на нее. Основная часть попала на пиджак, но все равно испачкалась и ее белоснежная блузка.

Копылова взвизгнула от боли и неожиданности. Она стояла и потрясенно смотрела широко распахнутыми глазами на своего босса.

– Все в порядке? – участливо спросил он.

– Нет! Не все в порядке! – выдохнула девушка, – Мне больно!

Сама не понимала, почему так отреагировала. Обычно она довольно легко переносила боль. Предпочитала не жаловаться и справляться самостоятельно. Но сейчас, видимо, бессонная ночь и переживания за здоровье матери наложили свой отпечаток. А вид испорченной блузки добил окончательно. Слезы навернулись на глаза. Девушка быстро-быстро заморгала, прогоняя не прошеные эмоции.

– Простите меня, пожалуйста! – отмер Андрей Сергеевич, – Я не ожидал, что вы так внезапно появитесь. Мне очень жаль…

Жаль ему! Копылова расстроенно отметила, что еще и чашку разбила.

– Все нормально, – пробормотала Ника, опускаясь на корточки, чтобы собрать осколки с пола.

Однако ей не дали этого сделать. Сильные пальцы сжались чуть повыше локтя.

– Все уберут, – заверило начальство, – идемте со мной!

Он потащил за собой совершенно ошеломленную девушку.

– Раздевайтесь! – выдал Ильясов, закрывая дверь своего кабинета.

Вероника в ужасе смотрела на босса, прижимая руки к груди, судорожно стягивая лацканы пиджака.

Он что, сошел с ума?

– Я буду кричать! – предупредила девушка, оступая.

– Зачем? – вскинул брови хозяин кабинета, снимая собственный пиджак.

Действительно, зачем? В приемной не было секретаря. Все ушли на обед. Вот черт! Копылова сделала еще один шаг назад, сглотнула, не сводя глаз с мужчины.

– Выпустите меня отсюда! – голос не слушался, ноги стали какими-то тяжелыми.

– Я вас не держу, – совсем сбил с толку ее Андрей Сергеевич, расстегивая запонки на рубашке.

Девушка завороженно наблюдала за движениями пальцев. Сердце гулко колотилось в груди, отзываясь тысячами моточков в висках.

– Чего вы ждете? – на секунду он прекратил заниматься стриптизом и с интересом посмотрел на остолбеневшую сотрудницу.

Несколько секунд синие глаза буравили взглядом карие глаза Вероники. Чтобы у некоторых не осталось сомнений, Копылова покачала головой.

– Нет! – решительно сказала она.

– Нет?

– Да!

Теперь во взгляде блондина появилась растерянность.

– Так да или нет? – не понял босс.

– Да, – проговорила Ника, сама запутавшись в своих ответах, – я не буду раздеваться. Нет!

Мужчина сузил глаза и шагнул к ней. Сделал он это так неожиданно и решительно, что девушка даже не успела отступить. Он перехватил ее за руку. Преодолевая сопротивление, потянул на себя.

– Вы обожглись, – мягко сказал он, рассматривая покрасневшую кожу на кисти своей сотрудницы.

От этого прикосновения боль кислотой расползлась по коже.

– У меня есть мазь от ожогов, – продолжил Андрей Сергеевич, – ведь горячий кофе попал не только вам на руку, – с ужасом девушка поняла, что теперь он смотрит на ее блузку в районе декольте.

Вероника опустила голову и чуть не застонала от открывшейся картины. Конечно, она чувствовала, что одежда в том месте была мокрая, коричневое пятно занимало собой всю некогда белую ткань, видневшуюся под пиджаком.

– Вы можете раздеться там, – продолжил начальник, указывая на дверь в углу кабинета, – я принесу вам мазь, вдруг под блузкой тоже ожог. Обработайте, пожалуйста. Прошу прощения за испорченные вещи. Мне очень жаль, что так получилось. Я немедленно сделаю заказ, и вам привезут новую блузку и пиджак. Какой у вас размер?

Едва только Вероника начала приходить в себя от пережитого шока, как последний вопрос снова ввел ее в ступор.

– Что? Нет! Прошу вас, не нужно этого делать! – взволнованно проговорила девушка.

Ильясов отошел от нее и приблизился к шкафу. Распахнул дверцы, замер на несколько мгновений, протянул руку и достал рубашку. Задумчиво посмотрел на нее, перевел взгляд на свою подчиненную.

– Моя одежда вам будет слишком велика, – усмехнулся мужчина.

Щеки Копыловой опалило жаром.

– Я останусь в своей, высохнет! – как можно оптимистичней заявила она.

Андрей Сергеевич подошел к столу, положил рубашку на него, затем начал что-то искать в своей сумке. Выудил из нее небольшой флакончик и протянул его, подозрительно за ним наблюдавшей девушке.

– У вас большое пятно на блузке, – озвучил он очевидный факт.

– Я постираю… – сказала прежде, чем поняла, как это глупо сейчас прозвучало.

– Вы ведь знаете, что ваша блузка становится почти прозрачной, когда ткань намокает? – вкрадчиво поинтересовался начальник.

Эти слова прозвучали как-то уж слишком интимно, что привело Веронику в еще большее замешательство. Она забрала из рук босса мазь от ожогов. На короткий миг их пальцы соприкоснулись. По коже, будто, электрический разряд прокатился. Поспешно отдернув руку, Копылова ретировалась в небольшую ванную комнату, куда и предлагал ей удалиться начальник с самого начала. На пороге оглянулась. Ильясов стоял к ней спиной. В этот момент он снял с себя рубашку. Вид обнаженных мужских плеч взволновал и окончательно смутил Веронику. Она поспешила захлопнуть за собой дверь. Пожалуй, получилось слишком громко.