Текст книги "Механика жизни. Из вселенной «Хроники „Кортеса“"

Механика жизни
Из вселенной «Хроники «Кортеса»
Алиса Лебедева

© Алиса Лебедева, 2023

ISBN 978-5-0059-9267-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Механика жизни

…Фокс хотел на минуту продлить этот момент со всеми его механическими платиновыми мелочами. Зеленый с прозрачно-медузовым оттенком, сладковатый, грязный раствор с плавающими внутри маленькими черными пылинками, булькающий по резиновых рубчатым трубам в гнедые резервуары, которые в тусклом свете кабины жизни отливали блеском револьвера; недовольное бурчание механизмов; свист автоматических фильтров; водоворот сливающейся в резервуары субстанции; хлюпающий звук соприкосновения присосок на проводах и мокрых стенок колбы; негромкое ритмичное перестукивание насосов, сбивчивое «кап-кап-кап» раствора по полу и Фоксово колотящееся сердце…

Звенящая тишина накатила на полуоглушенного Фокса, когда дверца кабины отъехала в сторону, ресницы Клэя дрогнули, и из-под них блеснули сонные разноцветные глаза. С трудом стоя на подкашивающихся ногах, он медленно протянул слабую руку вперед… Да, Фоксу не удалось видеть рождения этого прекрасного создания после того стечения роковых обстоятельств, но теперь стал свидетелем его возрождения. Он взял Клэя за руку – холодную, липкую ладонь, – затем за вторую; Клэй пошатнулся; задыхаясь, Фокс подхватил его в свои объятия, прижал к себе; по голой груди и спине потек раствор; он взял Клэя на руки, обнял покрепче и понес к кровати. Бережно положил на постель, закутал в сухое ворсистое полотенце; уже собрался вытереть, но затем вдруг обнял Клэя и припал щекой к его груди, вслушиваясь в биение живого, целого, здорового сердца, и все это – с прерывающимся, замирающим в груди от непонятной волнительной тревоги, от радости, от невероятного облегчения дыханием.

Полусонно моргая слипшимися черными ресницами, чуть рассеянно глядя на прижавшегося к нему Фокса мутными глазами, Клэй пошевелился, привстал, опершись на слабые руки, словно собрался куда-то идти, – полотенце сползло с голых плеч, – но затем тяжело упал, зашелся в приступе судорожного сухого кашля.

Фокс отстранился, отполз в сторону на коленях и сел, все еще сжимая мокрую ладонь в своей. Он расслабленно смотрел на Клэя. Ничего на свете не было ему дороже и милее этого шоколадного, сонного, исстрадавшегося создания – холодного, голого. «Жив! Ожил, не умер!» В глазах Фокса светилась робкая влюбленная улыбка, и он все держал руку Клэя, прижимая ее к своей груди, бессмысленно повторяя:

– Ну как, жив? Ну…? Живой? Рано тебе подыхать, ага…

Клэй немного оправился, опрокинулся на подушки, мутным бессознательным взором окидывая комнату. В его разноцветных глазах отразилась распахнутая дверь колбы, полные раствора резервуары, задернутые шторы и, наконец, бледное лицо Фокса.

– Не… у-мер? – хриплым, не своим голосом спросил Клэй.

Тогда Фокс вдруг сморщился, зажмурился, весь сжался, и из его глаз по щекам потекли горячие слезы, и он зарыдал – прерывисто, с подвыванием, всхлипываниями, трясясь всем телом, захлебываясь слезами. Он плакал от радости, от любви, от облегчения, что Клэй жив, и что Джессика ошиблась, и не надо никакое место на кладбище бронировать…

Клэй смотрел на Фокса, затем сел, посмотрел на колбу, сердце его дрогнуло, и он все понял…

– Как я… умер… – Он дернул голыми плечами, отвернулся от Фокса, закрыл лицо ладонями и тоже заплакал.

Яростно утирая нос одеялом, Фокс обнял Клэя, с силой прижал его к себе. Клэй положил свою тяжелую голову на плечо инженера, роняя слезы на его голую спину. Вбежала Джессика: «Фокс? Ты плачешь?! Что случилось?», но замерла на пороге, затем, что-то шикнув стоявшему за ней Рональду, развернулась и поспешно вышла, прикрыв дверь. А Фокс и Клэй сидели на постели в крепких объятиях, с невероятной силой – силой тоски, силой разлуки, силой страха – прижавшись друг к другу.

– Все, – проговорил Фокс сквозь слезы и счастье, отстраняясь от Клэя, размазывая соленые потеки тыльной стороной ладони по лицу, – все, ложись спать. Еще перенапряжешься… вот прикол будет…

С животным послушанием Клэй лег на кровать, но его руки все еще слабо цеплялись за Фокса. С силой втягивая в себя воздух, Фокс сполз с кровати, вытер триста сорок восьмого полотенцем, накрыл его одеялом, влез к нему обратно и лег рядом, поглаживая по голове. Клэя бил озноб. Он сжался клубком под одеялом, весь трясясь; Фокс прижался к нему, обнял, закрыл глаза. Клэй начал согреваться. Его частое, сбивчивое, глуховатое дыхание холодило шею инженера.

Заглянула Джессика:

– Фокс, принести что-нибудь? – громким треснутым шепотом вопросила она в полутьму комнаты.

– Циаклидин, – едва слышно ответил Фокс, чуть поднимая голову и выворачивая шею, – таблетку. Одну. И стакан воды. – Клэй сразу беспокойно заерзал, пытаясь ухватить Фокса за руку, и он прошептал: – Все-все, никуда не ухожу. Только таблетку дадим.

Пришла Джессика с таблеткой и водой, на цыпочках подкралась к кровати. Фокс взял у нее таблетку, осторожно сел, приподнял Клэя, скормил ему таблетку, затем дал запить. Клэй послушно принял лекарство. Фокс отдал стакан обратно Джессике и снова лег рядом с триста сорок восьмым.

– Спи теперь, – убрал со лба мокрую прядь, погладил по голове, шмыгнул носом. – Не помрешь.

Джессика удалилась, прикрыв дверь; Клэй свернулся под боком у Фокса. В резервуарах все тихо побулькивал раствор. Лампы в колбе с тихим щелчком выключились, и в комнате стало темно. Клэй мгновенно заснул. После выхода из колбы биологическому оружию требовался долгий отдых.

И тогда, лежа на той кровати в объятиях с Клэем, больше всего Фокс боялся уйти, оставить друга одного – одного против этих беспощадных сил механики и жизни, что едва не погубили то существо, которым Фокс дорожил больше всего. Только сейчас инженер с каким-то радостным ужасом понял, как много стоит человеческая жизнь и какую малую цену он ей назначал раньше…

<…>