Текст книги "Игры порочной крови"

Глава 11

Женщина, знающая себе цену, деньгами не берет!

Предрассветную тишину разорвал очередной мой стон удовольствия. Уже далеко не первый раз за ночь я откинулась на постель. Дальше раздавалось лишь прерывистое дыхание Арвана, продолжавшего двигаться во мне. Чуть придя в себя, я проказливо улыбнулась, прогнула спинку и сжала мышцы, позволяющие ему ощутить меня плотнее. Результат не заставил себя ждать, тихий рык и разрядка последовали уже через минуту.

Какое-то время мы лежали молча. Я наслаждалась поглаживаниями его длинных сильных пальцев на своей спине и ягодицах.

– Что-нибудь хочешь, – он провел ногтем вдоль позвоночника, вызвав волну мурашек.

– Угу…

– И что же, – палец недвусмысленно скользнул между полукружьями попки, а губы принялись исследовать шею.

– Крем от мозолей, – получилось немного ворчливо.

Мой неутомимый любовник оторвался от целования плечика и коротко хохотнул.

– Последние пару раз ты спровоцировала меня сама.

– Я, может, хотела выяснить предел твоей выносливости.

– Выяснила? – это почему-то прозвучало угрожающе.

– А разве это не все? – я невинно похлопала ресницами, но не удержалась и широко зевнула.

– Сама напросилась!

Мои возмущенные трепыхания быстро перешли в мольбы не останавливаться. Занимался новый день.

Умывшись и позавтракав, я оставила Арвана разбирать бумаги и сбежала на палубу. Записка обнаружилась там, где я и предполагала. Светлый квадратик торчал из еле заметной щели в лодке, лебедку которой чинили на днях. Прочитав несколько слов, я отпустила комочек бумаги в волны и шутливо попыталась поймать его брызгами пены.

Стихия ответила. Не знаю, как я не подпрыгнула и не завизжала от радости.

Некоторое время лениво поигрывала огибающими корабль струями, отрешившись и стараясь не думать ни о чем.

Однако любое неловкое движение напоминало о недавнем марафоне. И о мужчине. В мышцах поселилась легкая усталость, а между ног начинало сладко ныть от одного воспоминания о творимых нами безобразиях. После шторма мы почти не отрывались друг от друга, иногда ели, понемногу гуляли на палубе или сидели в компании Криса и бумаг. Остальное время было только наше. Между погружениями в пучину чувственных удовольствий даже умудрялись поговорить, рассказывая какие-то несерьезные мелочи из детства или обсуждая политику. Но прерывались на полуслове, чтоб, забыв предмет разговора, снова и снова узнавать друг друга прикосновениями, обводить изгибы пальцами, пробовать кожу на вкус губами, совпадать и соприкасаться телами. И было в этом что-то очень правильное. Потерять это потрясающее чувство единения было жалко.

Я глядела вперед, туда, где ждала меня новая жизнь, и пыталась не думать о том, что мне предстоит.

– Почему мне кажется, что ты собираешься сбежать? – обладатель этого будоражащего голоса подошел очень тихо, оперся на фальшборт по сторонам от меня.

Мысленно застонала.

– Сбежать, – я попробовала слово на вкус. – Значит, я пленница?

– Разумеется, ты не пленница, – Арван отступил, прошелся по баку. – Но пойми, я не могу отпустить тебя.

– Конечно, понимаю, – я следила за ним краем глаза, и злилась, – кто ж в здравом уме упустит возможность пополнять резерв, да еще и таким приятным способом.

– Ты не права. Я решил это еще до того, как узнал об этой твоей особенности.

– Я решил, – передразнила, – меня только забыл спросить.

– Лира! Я уже говорил, защитить от того, от кого ты бежишь, я смогу, – теперь он тоже заводился, усилился ветер. – Если б ты мне рассказала больше о себе, то могла бы и в Марвее…

Тут я рассмеялась. Низким пробирающим грудным смехом, и показала иную сторону натуры. Может, надела маску, может, наоборот, сняла. Но голос обрел хрипотцу, грудь заволновалась в такт поверхностному дыханию в вырезе блузы. И язык скользнул по призывно приоткрытым губам.

– Тебе, сладкий мой, совсем не понравится то, чем я занималась в Илирии.

Он остановился, буравя меня взглядом. Над нами заполошно хлопал парус.

– Не пытайся убедить меня, что бордель…

– Ну что ты, – я шагнула к нему вплотную, прошлась пальчиками по волоскам в распахнутом вороте рубахи, – там платили несравнимо больше, но сути это не меняет.

– Это ты сейчас пытаешься показать, что я слишком хорош для такой плохой девочки? – Арван заломил бровь, а вокруг нас уже кружился небольшой вихревой щит. Ну и славно, хоть не слышно, как мы ругаемся.

– А выйдет? – получив в ответ полный скепсиса взгляд, я даже не расстроилась, не очень то и рассчитывала. – Почему ты решил, что вправе решать за меня? Да мы отлично проводили время, но у меня были и свои планы.

– Лира, – он взял меня за плечи, притягивая ближе, вынуждая запрокинуть голову, чтоб глядеть в его глаза. – Я искал тебя очень долго, и теперь, когда нашел, не хочу отпускать.

– Значит, причина лишь в том, что теперь после каждого траха не нужно менять девку и выносить бесчувственное тело? – да, я сильно упростила и огрубила.

– Лира, – имя мое он буквально прорычал. – Не думай, что я не понял. Ты ведь и сама знакома с этим. Знаешь, каково это, когда не можешь расслабиться даже в постели и отпустить зверя внутри, поскольку он тут же выпьет жизненную силу того, кто рядом. Почему ты не хочешь остаться со мной?

Я молчала. Моя хищная сущность не давала о себе знать уже несколько дней. Я не обольщалась, что избавилась от нее навсегда, но не чуять постоянный отклик было непривычно. Почему же я бегу? Потому что мне обязательно надо попасть в Храм, просто жизненно необходимо. Тетушка таким шутить не будет. Может, потому, что мне нужно учиться? Потому, что нельзя быть на виду, ведь, как я подозреваю, тот, кто охотится за мною, находится здесь, в Марвее, в столице. Может, потому, что я слишком привязываюсь к этому зеленоглазому брюнету с длинными сильными пальцами, сводящим с ума голосом и потрясающим телом. Потому что чем дольше он прижимает меня к себе, чем дольше я чувствую, как стучит его сердце, тем меньше во мне уверенности в том, что я хочу куда-то бежать. Тем сильнее хочется поверить, позволить сильному мужчине защитить меня.

– Хорошо, – выдохнул он, отпустил мои плечи, – сколько ты хочешь?

– Что? – вопрос застал меня врасплох.

– Чего ты хочешь, чтоб быть со мной? Деньги, дом, наряды, быть представленной при дворе. Что?! – он отвернулся, ударил кулаком по планширю так, что дерево жалобно хрустнуло, а я вздрогнула.

Ну что ж, к тому и шло, меня покупают. Меня всегда покупают. Сказки – обман.

– А сколько ты обычно платишь шлюхам? – я развязно ухмыльнулась. – Ну и перемножь на их количество, меня-то менять не нужно будет. Достойная сумма выйдет, полагаю, темперамент у тебя ого-го. Только сразу уточни, собираешься ли мною с дружками делиться, чтоб я знала, к чему готовиться.

Планширь треснул, кусок дерева остался в пальцах Арвана, когда он обернулся.

– Ты моя! – он наступал, я пятилась. – И никто не коснется тебя. Поняла?

Кивнула, ухватила его за кисть, отнимая несчастный кусок древесины, погладила, заметила небольшую ссадину.

– Я замерзла. А тебе надо обработать руку, могли остаться занозы, – развернулась и потянула его в каюту.

Наверно, сразу надо было казаться милой и со всем соглашаться, а потом просто тихо сбежать по прибытии. Только вот сомнения в том, что это удастся проделать легко, были серьезные. А еще врать, глядя в эти глаза, было невыносимо сложно.

– И не думай, что ушла от ответа! – рыкнул Арван, делая несколько шагов за мной, после чего мир просто перевернулся. Меня забросили на плечо.

– Опусти меня, – я чуть не взвизгнула, когда он слетел по лесенке с бака. – Это неприлично!

Мою попу по-хозяйски огладила его свободная рука.

– Женщина, какие приличия, когда нас уже неделю слушает весь корабль, – огрызнулся он. – И, кстати, ставки делают, шельмы.

Глава 12

Любовь женщины должна ускользать.

Любовь мужчины должна быть настойчивой.

– Съешь хотя бы ужин, – уговаривал Арван.

Блюдо с ароматными кусочками мяса и обжаренными в кляре овощами парило на столе, остывая.

Пахло умопомрачительно – кок на корабле был великолепный – и желудок ответил возмущенным урчанием. Но я сидела на постели и дулась. Стемнело. Наверно, впереди уже показались огни порта, маяки точно должно быть видно. Меня не оставляла некоторая нервозность, но за обидой ее легко было прятать. Брюнет коварно подразнил меня кусочком копченого окорока и чуть не остался без пальцев, когда я клацнула зубами, выхватывая подношение.

– Вот и молодец, – удовлетворенно протянул он и приготовил еще кусочек.

– Что, покупаешь за еду? – мужчина закатил глаза, а я все-таки забрала мясо и мрачно стала его жевать. И крохотный кочанчик капусты в хрустящем кляре забрала тоже. И пару ароматных мелких картофелин, которые он сначала обмакнул в соус. И снова ломтик мяса. Не знаю, как он угадал, что я сыта, но вместо очередного кусочка еды мои губы погладили его пальцы.

– Соус, – объяснил он, облизываясь.

А потом склонился, провел языком, едва касаясь губ. И я ничего не могла с собой поделать, с этим мужчиной тело предавало меня. Так что я раскрыла губы навстречу его ласке, чувствуя, как дрожью отдаются его вдохи и выдохи. И как выгибает меня малейшее прикосновение его рук. По-моему, он даже хмыкнул удовлетворенно, отрываясь от моих губ и припадая к шее. Но сейчас мне это было безразлично, сейчас я хотела его и собиралась насладиться своим мужчиной сполна. Как-то внезапно я оказалась сидящей на его коленях. Нежную кожу царапала отросшая за пару дней щетина, добавляя его прикосновениям еще остроты. Дорожка поцелуев неумолимо опускалась все ниже, до ключицы и дальше к уже налившимся и ждущим ласки грудям. Каждое прикосновение его губ казалось обжигающим, как прикосновение клейма, рождая вспышки желания, сворачивающиеся внизу живота. Блуза давно была расстегнута, корсаж приспущен, губы моего брюнета уже достигли чувствительной вершины груди. Он потянул болезненно-сладко ноющий сосок губами, позволил ему вырваться, прикусил и потянул сильнее. Я зашипела и оставила неслабые следы ногтей на его широкой спине. За что получила чувствительный шлепок по попке. Резкая боль заставила дернуться вперед, прижаться сильнее, чтоб ощутить уже каменную твердость в паху. Отодвигаться не стала. Подтянув удобнее юбку, поерзала, потерлась о рвущее штаны естество.

Мужчина тут же оставил в покое грудь, отстранился, ухватил за ягодицы, вжимая в себя так, что я охнула. Подняла на него затуманенный страстью взор и встретилась с его взглядом, темным и полным неприкрытого торжества. Он знал, что устоять перед ним я не могу. А еще в его взгляде читалось обещание всего, что он собирается со мною сделать. И я ждала этого с нетерпением.

Продолжая вжимать меня в себя, он быстро вытащил шпильки, удерживающие косу, потянул за нее, наматывая на кулак, чтоб я прогнулась назад. Арван занимался корсажем, не отрывая губ от исследования моей груди. Корсаж сдался, блуза соскользнула вслед за ним с безвольно опущенных рук. Мой ненасытный мужчина тут же переложил меня на постель, и юбка с чулочками покинули мое тело не менее быстро. Он замер, завис надо мною, еще одетый. От всей его фигуры веяло чем-то первобытным, хищным, будоражащим, что заставляло стискивать бедра от желания. Он словно изучал меня заново, как осматривает хозяин новые угодья, щурил свои зеленые глаза и прикусывал губу. Безумно хотелось зарыться пальцами в его волосы, коснуться щетины на щеках, притянуть уже к себе его рот и впиться в эти жесткие губы поцелуем, и я потянулась к нему, но была остановлена властным движением. Мой горячий любовник быстро провел ладонями вверх от бедер, чуть царапая нежную кожу, пощекотал ребра и заставил завести руки за голову. И там зажал мои запястья своей рукой. Для чего это было нужно, я поняла мгновением позже. На руках защелкнулись браслеты.

Секунды мне хватило оценить подарочек в виде пары металлических наручников, соединенных клепаной кожаной лентой, наверняка заговоренной на разрыв. Ремень охватывал одну из досок изголовья, не позволяя опустить руки. Я подергалась в путах, пытаясь рассмотреть больше.

– Очень соблазнительно извиваешься, – хрипло отметил Арван.

Я перевела на своего пленителя взгляд, полный обиды, вожделения и немного испуга, подергала наручники еще раз, выгнулась дугой. Он же лишь удовлетворенно кивнул и продолжил расстегивать рубашку.

А после я поняла, что вечер будет очень непростым. Мой изобретательный налил в кружку воду из кувшина и обратился к моей стихии, к воде. Я почувствовала, покалывает пальцы, а дальше он сделал то, чем я еще не владела. Это стоило ему изрядного напряжения, и бисеринки пота на смуглой коже стали тому подтверждением. Но стихия сдалась, кружка покрылась изморозью, и из нее выскользнул кусочек льда.

Дальше же началась сладчайшая пытка.

Я понимала, чего ожидать, но от внезапного холодного касания к своду стопы вздрогнула и захлебнулась вдохом. По следу льдинки тут же прошлись теплое дыхание и пальцы, заставив дернуться уже от щекотки. А кусочек льда тем временем путешествовал дальше по моему телу. Холодный след прочертил дорожку до моего колена. Задержался под ним чередой ледяных прикосновений и последующих горячих поцелуев. Потом кусочек холода касался внутренней, чувствительной поверхности бедер. И пока Арван зацеловывал обжигающие росчерки на одном бедре, согревал их горячим дыханием, льдинка уже порхала по второму. Я потерялась в ощущениях, просила остановиться и продолжать одновременно, дрожала от предвкушения. Подтаявший кусочек протанцевал по моему животу, за ним следовали губы, вырывая стоны. Я могла бы уже испытать вершину наслаждения, но мой палач был жесток. Как только я приближалась к незримой грани удовольствия, ласки он прекращал, давая немного остыть, а потом начинал снова. Теперь Арван сидел на моих бедрах, не давая сильно дергаться, а льдинка уже обводила соски, заставляя и без того отвердевшие вершинки буквально каменеть. Щекотные ручейки стекали по коже, а остаток льдинки остался во впадинке между ключиц, грудью же завладел горячий рот моего брюнета. От того, как он потягивал и прикусывал соски, по телу проносились огненные вихри, оседая внизу живота тяжелым мучительным желанием наполненности.

Словно угадывая мои мысли, мой коварный лорд накрыл ладонью лоно. Прохладные пальцы, что недавно держали кусочек льда, теперь нарочито медленно поглаживали давно влажные складочки лона. Я безотчетно выгнулась ему навстречу, простонала что-то просительное, но он не внял, продолжая ласкать грудь, скользя пальцами между ног.

– Арван, пожалуйста, – я стонала, кусая губы, – войди. Я не выдержу больше.

– Останешься со мной? – сквозь прошивающие меня разряды наслаждения донесся хриплый шепот.

Это почти отрезвило, но он не прекращал ласк. Я выгнулась снова.

– Так нельзя, я… это шантаж, – оставалось только всхлипывать, он снова не дал закончить, остановил ласку.

– Я хочу, чтоб ты была моей, – он снова опустил руку на лоно, в меня проникли кончики пары прохладных еще пальцев, я ожидаемо застонала.

– Прекрати, дай мне кончить! – прошептала еле слышно.

– Так прекратить или дать кончить?

Пальцы задвигались, задевая чувствительное местечко внутри, сводя с ума. Но долгожданная разрядка так и не приходила, хотя, когда он убирал руку, я извивалась, тянулась за ускользающим удовольствием. Живот буквально скручивало от желания. От браслетов на запястьях оставались красные борозды, от того, что я пыталась вырвать руки, дергалась в путах. По щекам текли злые слезы от этой пытки неудовлетворенностью.

Арван нависал надо мной, иногда я открывала глаза и видела его сосредоточенное лицо, и капельки пота, и хмурую складочку между бровей, словно происходящее ему самому не слишком нравилось, и упрямо сжатые губы. И слышала хриплое дыхание, и ощущала его возбуждение бедром. Собрав остатки мыслей, смогла выдохнуть, глядя в почти черные, наполненные странными сполохами глаза.

– Я хочу тебя, только тебя, никого больше, – перевела дыхание, видела – он колебался, – никто не нужен больше, только ты.

Эта фраза отняла у меня остатки сил, и я откинулась на постели, закрывая глаза. И тут же распахнула их снова, слепо уставившись в потолок и захлебываясь криком. Стоном блаженства. Он властно развел мои бедра и ворвался в истекающее желанием лоно. Заполнил до отказа, до граничащего с болью наслаждения. Ему понадобилась буквально пара движений, когда перед моим бездумным взором вспыхнул фейерверк, окончательно лишая меня способности думать, говорить, возражать.

Только он не остановился, мощно двигались бедра, продолжая буквально вбивать его твердое естество в мое податливое тело. И совсем скоро оно снова начало откликаться, и теперь каждый толчок, каждое упругое вращение бедрами, каждый поцелуй, которым Арван покрывал мою шею, снова приближали меня к фееричной разрядке. Я прогнулась навстречу его таранящей силе, обхватила ногами, вонзила в его ягодицы пятки, притягивая, сильнее вжимая в себя. Мой брюнет выпрямился, подхватил меня за попку. Теперь на постель я опиралась лишь плечами, выгибаясь совсем уж немыслимо. Это стало последней каплей. Я снова закричала, забилась в его руках, и мои стоны смешивались с его утробным рыком. Сквозь застилающую глаза пелену наслаждения я видела запрокинутое лицо моего палача, искаженное страстью. А потом, кажется, отключилась.

Еще не успокоив дыхание, мы лежали вытянувшись на разоренной постели.

– Ты – гнусный негодяй, – заявила я, дернув руками. – Мерзавец! – и, подумав, добавила: – Подлец!

Наручники с меня никто не снял. Потому ткнуть его кулачком не получилось. Он продолжал играть с моей грудью как ни в чем не бывало. Сгребал мягкую округлость ладонью, приподнимал, дразня пальцем сосок, и отпускал обратно, чтоб тут же перейти ко второй.

– Именно потому ты молила не останавливаться, тебе настолько не понравилось? – я встретилась с прищуром его зеленых глаз. Мой пленитель беспечно улыбался.

– Мне понравился результат, – не стала отрицать я. – Но шантаж мне не понравился!

– Как еще было добиться от тебя обещания? – он снова собрал и отпустил грудь, рождая в ней приятную истому.

– Между прочим, я ничего не обещала, – выпалила я, прежде чем успела подумать.

– О, даже так, – он оживился, лизнул сосок, – значит, мы сейчас повторим!

– Нет! – вырвалось само собой. – Не нужно! У меня еще с прошлого раза все дрожит. – Глаза этого хитрого негодяя смеялись. – Хорошо-хорошо, обещала. Ты был очень убедителен!

Арван уже открыто, торжествующе улыбнулся, откинулся на подушку.

– Ладно, – он прищелкнул пальцами, гася свет. – Но утром повторим для закрепления.

– Эй, – я подергала руками, к слову немного затекшими, перевернулась на бок, благо ремень был достаточно длинным. – А снять с меня это?

– Спи, – меня сгребли в объятия, укрыли одеялом, – мне так спокойнее.

И действительно устроился спать, утыкаясь носом мне в шею и захватив ладонью грудь.

Мое возмущенное сопение было проигнорировано, так что дальше я лежала и злилась молча, делая вид, что сплю. Эта злость позволяла не задремать на самом деле, хотя очень хотелось. Ну как, как он мог? Мы столько пережили вместе, он успел составить обо мне определенное мнение, да и не глупый, вроде, мужчина. Так как он мог меня так… недооценить? Время уходило, а мне еще так много нужно было успеть до утра. Несколько раз провокационно потеревшись о прижимающее меня тело, убедилась, что этот коварный тип действительно спит.

Сила толкнулась в пальцы, наполняя их колкой прохладой. Водяной жгут, вытянувшийся из висящего в углу кувшина, подцепил мой корсаж и буквально бросил его мне в руки, рассыпавшись брызгами по полу. Я замерла. Но звук слился с плеском забортной воды и ничьего сна не потревожил.

Нащупав и надломив шов на влажной ткани, я вытащила усики отмычек и принялась аккуратно ковыряться в замке. Одной рукой это было дико неудобно, но, наконец, браслет щелкнул, раскрываясь. Я полежала еще немного, прислушиваясь. Однако Арван не проснулся. Пальцы вытянули из другого шва иглу в футляре. Раздумья заняли несколько секунд и почти переросли в сомнения, но как только мужчина завозился во сне – думать стало некогда. Острие пронзило кожу предплечья, и парализующий яд начал свое действие.

Он даже успел дернуться, но доза была лошадиная, чтоб наверняка. Тем более, что одним уколом я ограничиваться не собиралась. Сидела на постели рядом с ним и высвобождала вторую руку. Белки его глаз чуть заметно поблескивали во тьме, а я тихонько говорила:

– Со мной нельзя так. – Я запнулась, понимая, что это звучит как оправдание, но продолжила: – Понимаешь, я не терплю принуждения. Могу сыграть в игру, но не так…

Я замолчала, второй браслет тихонько щелкнул.

– У меня есть причины, есть обязательства. – Я снова замолкла, не зная, о чем говорить. – Мне очень хорошо с тобой, я счастлива, что встретила тебя. Наверно, я даже могла бы полюбить. Вопреки всем принципам…

– Не уходи, – едва слышно выдохнул он.

И это означало, что времени у меня меньше, чем я думала. Скоро действие яда пройдет. В ладони начал сворачиваться тугой моток нитей сонного заклинания. Я нагнулась, касаясь его губ. На лицо Арвана неожиданно капнула пара слезинок. Мой мужчина пошевелился, и я, не раздумывая больше, впечатала в его грудь ладонь со свернутым заклинанием.

Тщательно обыскав помещение и собрав все вещи, я уверенно вскрыла сундук и забрала свои зелья, аккуратно застегнула поверх теплой туники и брюк пояс. Не сдержавшись, прихватила и одну из рубашек, что хранила его запах. Окинув последним взглядом помещение, поправила за спиной сумку и шагнула к двери.

Постояла, взявшись за ручку, и поняла, что уйти не могу.

К кровати я вернулась самым решительным шагом, наклонилась… и начала пристегивать руки Арвана к изголовью.

На палубе было темно, тихо и холодно. Я прошла до закрепленной на лебедке лодочки и развернула смазанный механизм над водой. Огляделась и замешкалась на секунду. Темная фигура на юте пошевелилась, развернулась и скрылась из виду. Я выдохнула и взялась было за спускающий механизм, когда позади послышался громкий шепот:

– И далеко собралась?

– Воздухом подышать! – так же заговорщицким шепотом ответила я.

– Ты правда думаешь, что внизу у воды воздух свежее? – спросил Крис насмешливо.

– Ну, не проверю – не узнаю, – я пожала плечами и взялась за рычаг.

– А мешок зачем?

– Там теплые вещи, вдруг замерзну, – нагло заявила.

– И наверняка еда, на случай если проголодаешься? – подсказал блондин.

Я кивнула, начиная спуск плавсредства.

– Весла подать? – он явно издевался, считая, что играет со мною, но я была невозмутима.

Послышался плеск, означающий, что лодчонка достигла воды.

– Я с тобой разговариваю! – он ухватил меня за плечи, развернул, тон сразу стал серьезным. – Если ты приворожила Ара, то не думай, что я поведусь на твои шикарные сиськи. Кстати, где он?

– Спит в каюте, – покладисто ответила я.

– Хм. Я не знаю, что он в тебе нашел, но сомневаюсь, что он тебя отпустил, – ох, просто гений логики. – Если ты пропадешь – он будет страдать. А он все-таки мой друг.

– Похвальная верность, – съязвила я.

– А когда ты ему таки надоешь – может, мне тоже что-нибудь перепадет, – подпортил впечатление сальной улыбочкой Кристон.

– Ага, непременно, – кивнула я, высвободила плечи и начала примеряться, как половчее перебраться через борт.

– Ну ты наглая, – неподдельно восхитился блондин, – а весла тебе не нужны? А то я их убрал…

– А зачем? – протянула наивно, разворачиваясь к нему.

Наверно, он был все-таки не безнадежен, что-то заподозрил в последний момент. На заведенной за спину руке заплясала молния, но я была быстрее. Капсула парализатора хрустнула о его грудь, и он кулем осел на влажные доски.

– Самонадеянные идиоты ни во что не ставят женщин, – ворчливо шептала я, заволакивая тело между бочек. – К тому же, тяжел, как все мои грехи.

Спустя несколько минут я все-таки неуклюже сползла в лодку и пристроила на носу свой мешок. До рассвета оставалось все меньше времени, а мне нужно было проделать еще долгий путь. Я улеглась животом на свои вещи и пробно потянула пальцами течения от носа под корму. Лодчонка рвано и неуверенно развернулась и двинулась от корабля прочь.

Когда небо начало светлеть, я уже уверенно правила течениями и неслась на сумасшедшей скорости, едва касаясь волн. Соленые брызги порой долетали, падая на лицо, и безумно хотелось смеяться и мчать еще быстрее. Останавливало только то, что добротно сбитая лодочка уже нехорошо поскрипывала. Столица Марвеи Тарита осталась позади, мой путь лежал к небольшому городку-сателлиту, находящемуся в паре десятков миль от нее. Здесь обосновалась троллья община, крутились большие деньги и заключались весомые договоренности. Я шла на огонь маяка, пока в предрассветной мгле не стало видно волнорез, а за ним и подсвеченные строения небольшого порта.

Причалила не к пирсу, а выбросила свое плавсредство чуть в стороне, на забросанный рыбными объедками, водорослями и мусором пляж в густой тени скалы. Первое, что сделала, выбравшись на твердую почву, – согнулась в бесплодном приступе тошноты.

– Чтоб я еще раз так гонялась на трезвую голову.

Тропа нашлась среди камней и жухлой травы, цепляющейся за скалистый берег.