Текст книги "Игры порочной крови"

Глава 13

Женщины, как и сны, никогда не бывают такими, какими хочешь их видеть.

Городок Нарна принадлежал большей частью общине троллей и, несмотря на осенние уже холода, утопал в зелени и осенних цветах. Улочки вились, карабкаясь вверх по склону и петляя между домами. Говорят, этот народец был извечным спутником демонов, но не ушел в другой мир, а остался. Климат понравился.

Вокруг начинала бурлить обычная утренняя жизнь, полная криков животных, стуков, переклички соседей, запахов сдобы. Дойдя до отделения тролльего банка, я остановилась. Оглянулась на море, лежащее как на ладони, и прищурилась. В стороне столицы собирался непогода, причем самого странного вида. Тучи закручивались над морем, набирая силу и мрачнея с каждой минутой. Тяжело вздохнув, тронула воротную колотушку.

Прошла минута. Невысокий горделивый старичок распахнул створку, пропуская меня во внутренний двор. Это не была беспечность, системами безопасности тролли обоснованно гордились. Боюсь даже представить, какие силы будут запущены, пойди прием посетителей не по регламенту.

– Добро пожаловать в Нарнийское отделение Банка Троллей. Данис Ратан, к вашим услугам, – голос у старичка был глубоким и совершенно не старческим.

– Я к господину Гару Фитону, – позволила себе сбросить капюшон только во дворе.

Старичок окинул меня цепким взглядом, дождался кодовой фразы и кивнул.

После этого мне были открыты внутренние двери отделения.

– Леди Бригз, господин Фитон ждал вас несколькими днями позже.

– Ветер был, попутный, – я невесело усмехнулась, – и сильный.

– Сам он прибудет со дня на день. Возможно, вы пожелаете воспользоваться гостевыми апартаментами?

– Пожелаю, – улыбнулась я, уже предвкушая шикарную ванну. – И обновить гардероб пожелаю тоже. А также позавтракать.

– Леди, простите мою неучтивость, – он дунул в тонкую палочку что-то замысловатое, извлекая звук за гранью людского восприятия.

Тролльчонок с заостренными ушками, еще покрытыми подростковым пухом, возник будто из-под земли и, одернув форменный сюртук, сдержанно поклонился. Собственно, кроме некоторой коренастости и заостренных ушей от людей они ничем не отличались.

– Нилас проводит вас, леди Бригз.

Спустя неполный час я нежилась в просторной мраморной чаше в воде с ароматными травами и тянула вино из бокала. Девушка, помогавшая промыть и расчесать мои волосы, уже ушла. Немного мутило от пары бессонных ночей и голода, но принять ванну хотелось сильнее всего. Возможности полноценно помыться посреди моря мне здорово не хватало.

Устав просто лежать, я сформировала от пальцев небольшое течение и принялась водить им по телу, делая нехитрый массаж. Попробовала немного остудить, но добилась лишь еле заметного охлаждения. Как же Арван это делал?

Поймала себя на том, что постоянно возвращаюсь мыслями к хищному брюнету. Течение само собой, повинуясь какой-то недооформившейся мысли, скользнуло между ног, упруго массируя нежное место. По телу прошла волна приятной дрожи, но я сжала кулак, обрывая неожиданное удовольствие. Смывать водой воспоминание о последних ласках этого потрясающего мужчины не хотелось. Пусть они и оставили на память неприятные следы. Я потерла красные полоски на запястьях и с некоторым сожалением выбралась из воды.

Забравшись с ногами на диван и кутаясь в уютный халат, я притянула к себе тарелку с закусками и вскрыла кожаный конверт.

«Здравствуй, Лира.

Я рад, что судьба свела нас снова, и горюю о давней твоей потере. Ты знаешь, я был близко дружен с Леоном и Дару, твою мать искренне уважал и любил. Если нужна будет помощь, чтоб связаться со мной, оставляй в портах весточку для меня от Леона Бригз.

Твой отец многое рассказал мне, когда брал кровную клятву. Я знаю, что ваша семья бежала от человека, который преследовал твою мать. Из-за ее дара крови ей пришлось покинуть страну. Полагаю, ты унаследовала и силу крови матери, и магию воды отца. Уже сейчас я могу сказать, что ты будешь сильнее его. Хоть печать и сдерживала мощь твоего дара. Учись управлять им. Но не появляйся недоучкой в столичной школе… Привлечешь излишнее внимание. Такие самородки редки. Знаю, что твоя тетка в курсе всей истории, если доведется свидеться – передавай от меня наилучшие пожелания.

Прости, что не смог предупредить тебя о фрахте судна лордом Нойоном. Мои люди дежурили у Жози и в Белой Галке, но не сумели тебя застать. А потом было поздно.

Арван Камдал лорд Нойон из младшей ветви правящего дома, и ему я подчинен напрямую, как главе отдела магических разработок и как старшему в иерархии магу. Он сильный мужчина и сильный чародей, окруженный постоянным облаком слухов и сплетен. Фигура неоднозначная, да ты и сама это поняла. Таким, каким он был с тобой, я не видел его никогда и ни с кем. Он сможет дать тебе защиту, которая тебе необходима, если ты решишься обратиться к нему. За обвинения в твоем побеге не волнуйся, мне ничего не могут предъявить.

Да хранит тебя Богиня.

Дядюшка Далин Карас».

– Здравствуй, Лирана, – хозяин кабинета поднялся мне навстречу, стоило только переступить порог.

– И тебе не болеть, Гар, – я ответно тепло улыбнулась.

Моя ручка была поймала и поцелована.

– Все хорошеешь! – немолодой тролль проводил меня за чайный столик у окна.

– Как поживает госпожа Фитон? – немолодую троллиху я всегда вспоминала с улыбкой. В наши редкие встречи она всегда норовила меня обнять, прижимая к пышной груди, и накормить чем-то вкусненьким, сетуя, что меня, тростиночку, ветром скоро унесет.

– Передавала тебе привет, а мне наказание заботиться о тебе лучше, – он отсалютовал мне чашечкой.

– Спасибо, – я улыбнулась в ответ.

Когда заходила речь о домашних, лицо этого жесткого дельца совершенно менялось.

– А вот дети не радуют, – притворно сварливо заметил он. – Уже третий внук. Надеюсь, хоть у младшего будет внучка. Третье поколение – и ни одной девочки.

Мы еще поговорили об общих знакомых и допили чай с булочками.

– Прости, что не встретил сам, ждал тебя позже, – кажется, с прелюдиями было закончено и мы переходили к сути разговора.

– В шторм попали, неслись так, словно за нами гонятся все демоны мира.

Я села за столик, пригубила чашечку ароматного напитка.

– Хвала Богине, что не пострадала, – кивнул Гар. – Далин Карас всегда был удачлив.

– О, уже поползли слухи? – я учтиво улыбнулась, расправляя манжет нового платья. Вчерашний визит портного банк полностью оплатил, и мой гардероб пополнился приличествующими молодой леди нарядами.

– Вся столица гудит. Маги и разведка буквально носом землю роют в поисках некой юной особы.

– Мало ли в Марвее юных особ, – я пожала плечами, тем не менее внимательно следя за собеседником.

– Лирана, с лордом Нойоном шутки плохи. А юную особу приказано поймать и с максимальным комфортом доставить именно к нему. Отдельно оговаривается, что именно будет оторвано любому, кто позволит себе как-либо обидеть эту юную особу.

– Нельзя мне сейчас к нему, – я тяжело вздохнула и тоже отставила чашку.

– Что ж, – поднялся из-за стола Гар, – здесь ты в безопасности, все мои служащие верны и не выдадут. Портной тоже из общины, так что ему можно доверять.

Он задумался на минуту, прикидывая что-то.

– Ах да, лодочку на берегу нашли местные босяки, поигрались да и затопили в скалах.

– Мое упущение, – я поморщилась, понимая, что подставила себя, оставив лодку почти на виду.

– Очень хотел, чтоб ты погостила хоть несколько дней. Но раз так, все документы будут готовы сегодня вечером.

– Спасибо, Гар.

– Это мелочь по сравнению с тем, что сделала для нас ты.

Я промолчала. В глубине его затуманившихся воспоминанием глаз полыхал тот давний пожар.

Мне было двенадцать. Мы с матушкой гостили последние дни в Лонсе, прежде чем вернуться в поместье, ехали в экипаже за покупками.

Когда полыхнул дом преуспевающего банкира, наша двуколка находилась точно против входа, а из-за начавшейся сутолоки отъехать мы не могли. Мужчина выбрался из слишком стремительно разгоравшегося особняка, буквально вывалился в разбитое окно, осмотрелся шальными глазами и пытался рвануть обратно, крича что-то про жену и детей. Вокруг уже суетились, звали пожарных, таскали ведра воды, поливая стены соседних домов. Мама что-то кричала, истерично ржущую лошадь пытались поймать и отвести от опасного места.

Мужчину же оттащили от дверей, и мы в какой-то момент встретились глазами. Это был лишь миг, в который меня затопило безграничное отчаяние его взора. Именно тогда я ощутила, как мощной волной рванула в пальцы сила. Вода поднялась из канала, через два дома от пожарища, встала бурлящей стеной и двинулась по улице, разгоняя орущих в ужасе людей. А потом взвилась и обрушилась на полыхающий дом, окутывая все вокруг клубами пара и влажной пепельной вони. За ней уже шла вторая, ворвавшаяся в разбитые окна, на третьей сознание меня покинуло.

Мама убедила всех, что это обморок от ужаса. И в то лето я прогостила у далекой родни в Марвее. Когда вернулась – никакого дара у меня не обнаружил бы и самый дотошный жрец.

– Куда ты поедешь из Нарны? – прервал теперь уж мои воспоминания голос тролля.

– В деревню к тетке, в глушь, в Сарэту, – я грустно улыбнулась.

– Ну и последний вопрос, собираешься отправиться морем или готовить экипаж?

– Экипаж, – без раздумий ответила я, – от моря меня уже буквально тошнит.

Вечером я прощалась с гостеприимными троллями уже гримированная под мальчишку. Мне предстояло пройти по сети пещер на границу города и спешно двинуться на сближение с идущим от предгорий караваном, чтоб уже там сменить в повозке девушку, изображающую молоденькую вдовицу, потерявшую мужа в горах. Приличествующая образу вуалька и молчаливость была в этом большим подспорьем.

В подвале, где начинался ход, возник слегка запыхавшийся Нилас, что-то прошептал на ухо Гару.

– С небольшой разницей в порту Тарина и Нарны появились два судна, потрепанные штормом. Флагов нет, но корабли Иллирийские, – озвучил тот.

– За нами шли два паруса, – припомнила я.

– Таможня порой так предвзята, особенно к иллирийцам, – с намеком протянул тролль.

– Будь осторожен. И мне пора. Я опасна для вас, – отдала Гару свернутый лист бумаги, который недавно исписала мелким почерком. – Как всегда, несколько занимательных фактов, которыми ты сумеешь распорядиться.

– Твой процент ляжет на счет, – кивнул старый пройдоха с улыбкой.

– Что ж, – я обняла довольного тролля, – бывай здоров и привет семье.

Провожатый подхватил мою сумку, и мы скрылись во тьме пещер. Плита за нашими спинами глухо стукнула, входя в пазы и отсекая еще один этап моего прошлого. Впереди лежал путь в Сарэту.

Эпилог

В просторном кабинете шторы были завешены, и только в узком луче закатного осеннего солнца, пробившемся в щель, кружили редкие пылинки. Столешницу освещал магический светильник под абажуром. Сидящий за столом мужчина вертел в пальцах перо и иногда делал пометки по ходу доклада своего помощника. Последний нервничал и запинался. Плохое настроение начальника всегда сулило подчиненным массу неприятностей, а припомнить, когда за последний год у лорда Нойона было хорошее настроение, он бы, пожалуй, не смог.

Дверь распахнулась почти сразу после небрежного стука. Улыбчивый блондин ворвался в помещение, оглядел бледного докладчика, мрачного брюнета за столом и немного посерьезнел.

– Тебе не надоело?

– Свободен, – хозяин кабинета отпустил докладчика, – к утру приготовь отчетность по составным защитным амулетам. Особенно последние испытания.

Когда дверь закрылась, блондин налил в пару стаканов южного рона, графин с которым стоял на охлаждающем подносе. Один ополовинил сам, второй впихнул едва ли не в руки брюнету. Тот взял, отхлебнул. Потом выпил залпом, поморщился.

– Что, твои олухи откопали мне еще пяток досье подозрительных цыпочек со всей страны?

– На этот раз с юга, – не повелся на язвительный тон блондин.

– Читай, – мужчина за столом махнул ему рукой.

Тот удобно расположился прямо на столе и начал зачитывать:

– Первая, девушка из Ливы, открыла кондитерскую, по слухам бежала из ханства, но есть сомнения. Вторая, чтица и компаньонка молодой герцогини Керн, много белых пятен на биографии, уточняем. Третья, восходящая звездочка театра в Сарэте, говорят, весьма любвеобильна, меняет мужчин как шляпки. Четвертая, там же, вдовушка с двумя детьми из Иллирии, наследница…

– Хватит, Крис! – стакан грохнул по столу. – Вы мне еще пансионерок и старых дев приплетите. Что мне с этими делать? Я и так первые месяцы мотался по якобы охотам и инспекционным поездкам по стране. Может, она уже в ханствах или на островах.

– Ар, так какого демона ты тут киснешь? Прошло уже больше года, ты сам не свой, подчиненные от тебя стонут. – Кристон слез со своего места, плеснул еще рона. – Поехали к Витту?

– Да что там интересного, половину девок я уже по родинкам опознаю, когда в дворцовых коридорах и на приемах встречаю, пусть они хоть трижды в масках, – Арван поставил локти на стол, запустил пальцы в волосы.

– Ну не скажи, в Тарин прибыли дебютантки перед Первым Зимним Балом, – блондин сощурился. – Столько юных кошечек.

Решительно поднявшись, Арван Камдал лорд Нойон, магистр и глава отдела магических разработок, забрал у приятеля стакан, вылил в себя горючее пойло, погасил свет.

– Что стоишь? Поехали! – и добавил, взявшись за ручку двери: – Прикажи свернуть поиски.

Часть 2

Глава 1

Боль – это дар. Без способности чувствовать ее мы не можем понять ту боль, что причиняем другим.

В сенном сарае, прилегавшем к конюшне, было душновато, одуряющее пахло свежепривезенным сеном первого покоса. Сочащиеся сквозь обилие щелей лучи солнца вырывали из уютной полутьмы мужские ягодицы в приспущенных штанах, что размеренно двигались меж разведенных женских ножек. Процесс получения обоюдного удовольствия сопровождался тихими и не очень стонами и, кажется, парой непристойностей.

Я наблюдала за ними со второго уровня, где удобно устроилась на сене. Стараясь не шуметь, расстегнула блузу, приласкала грудь. Потеребила пальцами темный сосок. Мужчина подо мной тоже добрался до пышной женской груди и был менее деликатен, сразу обхватил ртом сколько смог и присосался. Женщина охнула от неожиданности и гортанно хохотнула. Я продолжала ласкать себя, прикидывая, как бы неслышно задрать юбку. За возней и тихим смехом пара перевернулась, и теперь мужчина оказался позади. Ухватил подругу за ладный чуть покрасневший от наколовших травинок зад. Зазвучали ритмичные шлепки, и вскоре сладострастный женский стон огласил сеновал. Мужчина разделил с ней удовольствие практически сразу.

Но я на них больше не отвлекалась, тихо бурлившая в крови хищная суть требовала срочно добраться до этого или любого другого мужчины и удовлетворить все желания. Пальцы скользнули под тонкий батист белья и обвели ту точку, что женщины находят безошибочно. Откинувшись на ароматном сене и закусив губу, чтоб не вырвался непрошеный стон, я ласкала себя, погрузившись в воспоминания. Память услужливо подкидывала видения сладких дней в объятиях мужчины, которого не могла забыть. Как его губы тянули мгновенно твердеющий сосок, как выгибалось под его уверенными умелыми ласками мое тело, как сладко тянуло внутри, когда он входил в меня. Пальчики уверенно порхали между нежных складочек, и тихий уютный финал не заставил себя ждать.

Полежала еще немного, впитывая умиротворение с горькой капелькой разочарования. Задуманное не удалось, а значит, придется решать проблему иначе. Любовники уже отворковали что-то прощальное и покинули сенник поодиночке. Так что я спустилась с настила по шаткой лесенке, привела в порядок одежду и покинула место жаркого свидания через конюшню.

Плетеные кресла и диванчики, расположившиеся на террасе в резной тени виноградной лозы, так и манили опуститься в них, выпить стоящего на столике лимонада, переждать сиесту.

Одно из кресел было занято. Я устроилась рядом с миловидной женщиной, лениво поправляющей прическу. Глянув на мое лицо, она участливо поинтересовалось:

– Не получилось, да?

– Увы, – я протянула руку, вытащила несколько сухих травинок из ее светлых волос. – Кто это был хоть?

– Новый управляющий виноградников на южном склоне, – блондинка довольно сощурилась. – Женка у него на сносях, а мужик молодой, темпераментный.

Я потянулась к кувшину лимонада, потрогала нагревшийся бок, ткнула в стекло пальцем, отчего прозрачная поверхность замутилась изморозью.

– А где все? – в доме царила умиротворяющая тишина.

Карина покосилась на левое крыло особняка, отделанного светлым камнем, налила холодного лимонада.

– Спят поди. Да и я пойду вздремну, – она легко поднялась, огладила платье на ладной фигурке. – Ты когда в Храм поедешь?

– Думаю, завтра на рассвете. Не хочу уезжать надолго.

Экономка понимающе улыбнулась, погладила меня по каштановым локонам и скрылась в доме. А я налила еще лимонада и принялась планировать завтрашнюю поездку.

Судя по его виду, Храм был всегда. Я не изучала историю, но то, что выточенная природой в скале пещера со стройными рядами колонн сталагнатов, скрытая водопадом, несла на себе налет какой-то немыслимой древности, было очевидно. Кажется, даже появление в нашем мире демонов, шедших своим путем и покинувших его так же внезапно в поисках своего нового дома, не сильно повлияло на культ Богини Матери.

В висящей над рушащейся со скалы водой мороси горела пара радуг. Чтоб не вымокнуть от этой водяной взвеси, я поспешила отвести поток от неприметной тропки и потянула за собой фыркающую лошадь под уздцы. Сырость и темнота пещеры ей не нравилась. Можно было оставлять кобылку на одной из ферм неподалеку, но женщина, совершающая конную прогулку, все-таки менее приметна, чем идущая пешком по предгорьям, да и далековато.

Большим секретом это место не являлось. Воистину, хочешь что-то спрятать – оставь на виду. Просители ходили в небольшой грот на противоположном берегу реки. Там оставляли подношения, там озвучивали просьбы. Иногда получали знак или лекарство. Я миновала узкий ход, поморгала, привыкая к мраку. Едва заметный свет откуда-то сочился, так что замотанную в темное одеяние фигуру я заметила. Меня встретили. Как всегда.

Я вспомнила, как пришла сюда впервые. Вернее, впервые после десяти лет отсутствия. Тетушка завела меня под отклоненные струи воды, помогла раздеться, завернула в теплый плащ и скрылась. В лабиринт подземных залов и переходов меня увлекла уже молчаливая фигура в темном одеянии.

По моим обнаженным плечам скользила губка и стекала теплая вода из ковша.

– Что это? – чуть светящаяся в полумраке жидкость переливалась в ладонях. Моя магия в этом месте словно впала в дремоту. Вода вокруг, но она почти не отзывается на зов.

– Слезы Богини, – ответ меня впечатлил. За антрацитово-черную капельку Слез, заключенную в крошечный стеклянный фиал, можно отдать целое состояние. Только чужим она была ни к чему. Каждая капля настраивалась на своего будущего владельца и запускала в организме такие мощные восстановительные процессы, что смерть удавалось отводить в безнадежных случаях. А сейчас вокруг меня их целое озерцо, пусть и разбавленных.

– Слезы очищают душу, – шелест голоса сливался с журчанием воды. – Только достигнув истинной чистоты помыслов, можно избегнуть…

– Нэя, опять ты наводишь таинственность? – послышался веселый голосок тетушки Мадлен, а потом появилась и она сама.

– Мэд! – голос перестал быть и загадочным, и шелестящим.

Тетка, впрочем, не прониклась.

– Не та аудитория, – продолжала она, открывая толстенный фолиант, лежащий перед каменной чашей, в которой я плескалась. – Алира, посиди смирно, это может быть немного больно.

– Будто у меня есть выбор.

– И правда нет, – легко согласилась Мадлен.

Устроилась удобнее на коленях, но не удержалась от вопроса:

– А это не опасно для…

– Нет, – в один голос ответили мне обе, переглянулись, этим вопросом я замучила всех.

– Наоборот, опасно промедление, – закончила тетка, нервно убрала за ухо светлый локон и начала зачитывать какой-то текст из книги. Голос звучал и звучал, убаюкивая, расслабляя, уводя за собой. В какой-то момент я отрешенно отметила, как засветились символы по периметру чаши, как замерцала сильнее вода, в ритме моего сердца. Удары звучали все более гулко, застревая в горле, отдаваясь дрожью в пальцы. С неким болезненным любопытством я поднесла влажную руку в бисеринках мерцающей влаги к лицу. Присмотрелась. Сквозь кожу проступали сосуды, бились, пульсировали и так же светились мертвенным голубоватым светом. Я подняла глаза, встретила сочувственный взгляд тетки и через мгновение поняла, с чем была связана ее жалость.

Боль скрутила судорогой все тело. Я инстинктивно свернулась клубком, хватаясь за живот. Кажется, почти слышала треск. Ощущала, как одновременно сократившиеся мышцы готовы сломать кости, порвать мои жилы. И даже кричать не могла, только корчилась на гладком каменном дне, поднимая брызги. Кое-как собрав остатки воли, я выползла к краю, подтянулась на непослушных руках, цепляясь за гладкий камень. Я почти выбралась, смогла.

Пара женщин склонилась надо мной, как я думала, чтоб помочь. Но мое измученное тело просто спихнули обратно. Там меня и вырвало светящейся водой, восхищения которой во мне не осталось ни на медень. А потом наступило блаженное небытие.

Сознание вернулось ко мне резко, будто с глаз сдернули темную повязку. В первое мгновение я инстинктивно сжалась в ожидании продолжения жуткой выворачивающей боли. Но она все не приходила и не приходила. Я немного расслабилась и огляделась из-под ресниц. Было сухо, тепло и очень уютно. Изрядно измотанную, меня уложили в небольшой комнатке на застланном шкурами ложе. Горело несколько лампад. Едва заметно тлела широкая жаровня с углями, разгоняя сырость.

В креслах за жаровней сидели те же жрицы, уже оставившие свои темные балахоны и теперь одетые в нормальные платья, соответствующие прохладному времени года. Предательницы – мелькнула первая мысль. Тело напряглась, готовое дать отпор, когда одна из них появилась в круге света с саквояжем в руке.

– Нэлиана, – вдруг окликнула та, которой я недавно почти доверяла, насколько вообще способна кому-то доверять.

– Что опять не так?

– Я б не подходила слишком близко, пока моя девочка не начнет здраво соображать, – заявила моя тетка, поднимаясь со своего места, – таланты у нее… специфические. Можешь пострадать.

– Мне надо ее осмотреть, – фыркнула названная Нэей, – так что она может засунуть свои таланты… подальше. И лежать смирно.

Судя по всему, это было сказано для меня. Пришлось уже открыто привстать на локте, поправляя сползающую шкуру. От неловкого движения предательски заныл живот. Почему-то от этого простого недомогания у меня все буквально похолодело внутри. Скользнула ладонью на пострадавшую часть тела.

– Успокойся, – скомандовала жрица, извлекая из саквояжа футляр с амулетами – Все прошло хорошо, а если ты полежишь смирно, то будет еще лучше. Боли больше не будет.

– Потхх… – я прокашлялась, подчиняясь – Потрудитесь хоть объяснить, что это было.

– Первый ритуал – это всегда больно, – Нэлиана невозмутимо водила надо мной амулетами, щупала, даже в глаза заглянула. Потом что-то отмечала в блокноте.

– Я думала, там и сдохну.

– Фу как грубо, – тетя Мадлен поднесла стакан обычной воды. – Учитывай, что лишение магии – все-таки древняя казнь. Десяток лет без дара для чародея, привычного к постоянному присутствию в жизни магии, – достаточно, чтобы сойти с ума.

– Но ведь магия проснулась, и я пользовалась ею несколько недель.

– Да, жаль, некому было предупредить, чтоб не колдовала, – жрица сложила амулеты обратно. – Понадобится около года, чтоб вывести из организма все последствия. Примерно раз в месяц будешь приезжать, чаще не нужно. И постепенно все отголоски печати спадут.

– Что-то мне подсказывает, – откинулась я на меха, – что я не смогу приезжать сюда раз в месяц целый год.

– Ну и ладно, – тетка пожала плечами, – сколько сможешь – будем ездить. Потом сделаешь перерыв.

– А это не… – начала я излюбленный вопрос.

– Не вредно! – хором ответили обе. Кажется, своим беспокойством я всех изрядно достала.

– Последний раз сегодня? – спросила одна из девушек, что жили в Храме.

– Похоже на то, – я шла пещерами, в которых уже и сама неплохо ориентировалась. – Мрачно тут.

– Спокойно, – отозвалась та. Я узнала за это время трех девушек, ушедших по разным причинам от мира сюда, в пещеры Храма.

– Не хочешь вернуться?

– Тебе есть ради кого жить там, мне – нет. – Дальше мы шли молча, расспрашивать о причинах, приведших сюда будущих жриц, было не принято. Глупышек, страдающих от неразделенной любви, сюда попросту не принимали.

В зале, где по стене сочилась вода, я привычно уже взяла приготовленный стеклянный сосуд, свернула валик из циновок, уселась удобно, прикрыла глаза. Тратить весь резерв перед ритуалом я стала уже со второго визита. И боли не было, поскольку магия не сопротивлялась и пользу Храму приносила.

На субстанцию Слез дар не действовал вообще, зато чистые грунтовые воды подчинялись очень хорошо. Неслышно покинула пещеру жрица. Мерный стук капели завораживал своей неотвратимой неспешностью, капля за каплей и гулкое эхо вослед. Шаг за шагом, по трещинкам и полостям я продвигалась вглубь скалы, осушала пути, которым тончайшие струйки вод находили ход в пещеру. Заставляла их остановиться. Теперь по проточенным в камне ходам медленно по капле сочились лишь Слезы. Запирать воду – гибкую, вездесущую, изменчивую – было невыносимо трудно. Словно я сама была этой скалой и отсекала себе один за другим сосуды, по которым кровь питала организм. Но сияние источника где-то в толще гор манило, в этот раз сильно, как никогда. И я потянулась к нему, забыв обо всем.

Сияние рванулось навстречу само так резко, что впору отшатнуться. Но вопреки всему я купалась в этом свете, наслаждалась его лаской, так похожей на прикосновение маминой ладони к щеке. Мне казалось, протяни руку, и я смогу прикоснуться к ее плечу, обнять, прижаться. Когда сотканная из света женская фигура стала отступать, я рванулась следом, цепляясь за отголоски этого тепла.

– Мама, – всем своим существом я тянулась за нею, – мамочка!

Дальше была тьма.

Проснулась со щеками, мокрыми от слез. Теплые руки скользили по моим волосам, знакомый голос нашептывал колыбельную. Тетя Мадлен тихонько напевала и чуть покачивалась, держа мою голову на коленях.

– Я видела маму, – с новой силой хлынули слезы.

А ведь я не плакала, когда случился тот страшный пожар. Родители оставались в имении, а меня отправили в пансион при Дворе. На обучение. Не плакала, когда принесли весть о случившемся. Не плакала, когда меня отпустили навестить их могилу, – к похоронам я, естественно, не успела, да и нечего особенно было хоронить, как мне говорили. Не плакала, бродя по пепелищу родного дома, пачкая туфельки о размытую дождями гарь. Не плакала у тролля-стряпчего, который озвучивал завещание. Поскольку я уже была зачислена во фрейлины, то опекуна мне не назначили, а дела в имении вел управляющий. Не плакала я и каждую годовщину того черного дня.

Но поклялась отомстить. Потому что не представляла, как водный маг мог погибнуть в пожаре.

От немедленных действий меня предостерегла королева. Да и потом прикрывала мои первые неумелые попытки отыскать нити. Годы прошли, но вот клятва осталась.

– Я видела маму, – повторила я, потом села, размазывая по щекам слезы.

– Я знаю, девочка моя, – Мадлен протянула мне платок. – Тебя благословила Богиня.

Помолчали, сидя рядом и чувствуя необыкновенное единение сейчас.

– Сосуд, – я спохватилась.

– Он полон, – тетя покивала, разглядев в моем взгляде недоверие.

Обычно из скалы удавалось выцедить несколько капель целебной жидкости. В фигурном фиале с носиком уместилось бы не менее стакана.