Текст книги "Психология развития и возрастная психология. Учебное пособие"

1. Дайте краткую характеристику трех периодов пренатального развития и опишите основные стадии каждого из них.

2. Как среда влияет на пренатальное развитие?

3. Что такое тератогены? Опишите последствия их воздействия в течение пренатального периода.

4. Дайте краткую характеристику трем стадиям родов.

5. Влияют ли медицинские технологии родовспоможения на психическое развитие младенца? Если – да, то каким образом?

6. Какие опасности сопровождают новорожденных, которые появились на свет с недостаточным весом или родились раньше срока?

7. Охарактеризуйте особенности протекания перинатального периода и его влияние на психическое развитие ребенка (О. Ранк, С. Гроф и др.).

8. Какие факторы могут стимулировать развитие детей недоношенных, маловесных или переживших родовую травму?

Берк Л. Развитие ребенка. 6-е изд. СПб.: Питер, 2006. С. 152–194.

Кайл Р. Детская психология: тайны психики ребенка. СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2002. С. 60–77.

Крайг Г. Психология развития. СПб.: Питер, 2000. С. 152–198.

Гроф С. За пределами мозга. М.: Изд-во Трансперсонального института, 1993. С. 111–153.

Глава 4
Младенчество

Первый период в жизни человека – новорожденность (0–1–2 месяца). Это самый настоящий и самый первый кризис, переломный момент в жизни ребенка, смысл которого состоит в переходе от внутриутробного способа существования к относительно самостоятельной жизни в новой, чрезвычайно разнообразной и сложной среде, переход с биологического к социальному типу развития, при котором источник, движущие силы, форма развития уже иные. Это подлинный скачок в развитии, сопровождающийся резким изменением условий жизни: относительно холодная родильная палата (при отсутствии у младенца сложившейся системы терморегуляции), яркая освещенность, воздушная среда, требующая иного типа дыхания, действие силы притяжения, смена типа питания. О трудности приспособления к новой ситуации развития свидетельствует потеря ребенком в течение первых дней веса, составляющая 5–6 % от первоначального. В нормальных условиях процесс снижения и последующего восстановления веса происходит в течение первых трех недель жизни. Обычно через 7–11 дней после рождения ребенок набирает первоначальный вес, с которым он родился, что принято считать медицинским критерием конца кризиса новорожденности.

С точки зрения Л. С. Выготского [2003], новорожденность – это промежуточный период между внутри– и внеутробным развитием: ребенок отделен от матери физически, но связан с ней физиологически. О переходном, смешанном характере развития новорожденного свидетельствуют:

1) питание ребенка, он питается продуктом материнского организма, хотя и должен самостоятельно его «добывать» – сосать;

2) недостаточная дифференциация сна и бодрствования: ребенок 80 % времени проводит во сне, однако сон его носит беспокойный, прерывистый и поверхностный характер;

3) эмбриональная поза: ребенок находится во внутриутробной позе во время сна и бодрствования;

4) двигательные особенности: многие рефлексы новорожденного – атавистические, через несколько месяцев они исчезают;

5) недоношенность или переношенность (рождение ребенка через 280 дней ±40 дней) существенно не влияют на его развитие.

Л. С. Выготский говорит о «рудиментарном состоянии психической жизни новорожденного», которая представляет собой недифференцированные, нерасчлененные переживания (сплав аффекта, влечения, ощущения). Ребенок не отделяет себя, своих переживаний от окружающего мира, не отличает людей от физических объектов, воспринимает ситуацию в целом, выделяя, скорее, чувственный тон происходящего, чем объективные элементы окружающего мира. Центральным новообразованием данного периода, по мнению Л. С. Выготского, является становление индивидуальной психической жизни новорожденного [Выготский, 2003].

Новорожденный совершенно беспомощный, у него нет ни единой сложившейся формы поведения, ни одной своей потребности он не может удовлетворить самостоятельно, он полностью зависит от взрослого человека. Однако нельзя недооценивать возможности новорожденного. Новорожденные дети обладают целым рядом сложных врожденных рефлексов, которые важны как показатели, отражающие состояние и процессы созревания нервной системы и составляющие физиологическую основу психической деятельности младенца. Все рефлексы новорожденного можно разбить на четыре класса:

• рефлексы, обеспечивающие работу основных систем организма (дыхательной, пищеварительной, выделительной);

• защитные рефлексы (зажмуривание глаз, кашель);

• ориентировочные (реакция на новый стимул);

• атавистические, которые, являясь наследием наших далеких предков, исчезнут к концу 2–4-го месяца.

В табл. 4.1 приводится краткая характеристика наиболее важных безусловных рефлексов новорожденного.

Таблица 4.1

Рефлексы новорожденного

Источник: [Крайг, 2000, с. 212].

В период новорожденности построение индивидной организации осуществляется по следующим основным направлениям [Рыбалко, 2001]:

• совершенствование и усиление функционирования отдельных структур (акт сосания);

• интеграция отдельных компонентов в единый функциональный комплекс (пищевая система: интеграция ориентировочно-пищевых движений головы, губ, языка, интенсивное и продолжительное сосание, координация дыхательных, глотательных движений с актом сосания);

• возникновение новообразований (поза новорожденного: положение новорожденного внешне сходно с внутриутробным положением плода, но у него усиливается тонус мышц задней поверхности шеи и глубоких мышц спины, обеспечивающих выпрямление и удержание головы и туловища в прямом положении).

В настоящее время известно немало фактов, свидетельствующих о способности новорожденных к научению. Уже в первые дни жизни младенцы чрезвычайно своеобразно реагируют на речь взрослых, двигаясь в такт с ритмикой произносимых слов (покадровый анализ видеозаписей обнаруживает подобные движения рук или пальцев новорожденных). Оказалось, что и взрослые, обращаясь к младенцу, совершают аналогичные микродвижения, причем ритмы движений младенца и близкого взрослого совпадают. Эта способность получила название синхронного взаимодействия [Баттерворт, Харрис, 2000]. У новорожденных обнаружена также способность к подражанию: способность к имитации лицевых движений (высовывание языка, открывание рта, выпячивание губ); способность к имитации движений пальцев рук и имитации эмоций [Там же].

Сенсорные процессы новорожденных с первых дней жизни осуществляют элементарный анализ воздействий среды по качеству, интенсивности раздражителей, их соотношению в пространстве и во времени, хотя степень тонкости различения намного уступает не только взрослому человеку, но и детям более старшего возраста [Рыбалко, 2001].

Зрение новорожденного представляет собой наименее зрелый из всех младенческих органов чувств. Новорожденные нечетко видят объекты, находящиеся на различных расстояниях; движения глаз новорожденного короткие и скачкообразные (плавные движения глаз развиваются лишь к 2-месячному возрасту) и ограничиваются близлежащей областью; глаза новорожденного имеют фиксированное фокусное расстояние (только объекты, находящиеся на расстоянии приблизительно 21 см от его глаз, воспринимаются в фокусе, что как раз совпадает со средней удаленностью лица матери от младенца, когда он находится у нее на руках); слабо развита функция управления конвергенцией глаз, т. е. новорожденные не могут сфокусировать глаза на одной точке, поэтому они не воспринимают глубину [Баттерворт, Харрис, 2000]. Тем не менее уже в первые дни после рождения ребенок способен к достаточно тонкому визуальному различению, в том числе и цветовому. Так, 37 % детей от 15 часов до 17 дней своей жизни реагируют на изменение цвета, различая красный и зеленый цвета [Рыбалко, 2001]. Новорожденные могут различать не только простые стимулы, но и комплексные раздражители различной степени структурированности, что можно рассматривать в качестве переходной формы от сенсорики к перцепции. В первые десять дней своей жизни, по данным Р. Франц [Там же], дети предпочитают структурные, комплексные объекты простым; трехмерные – плоскостным; движущиеся – неподвижным; асимметричные, неправильной формы – симметричным.

Особую чувствительность новорожденные младенцы проявляют к человеческому лицу. Некоторые исследователи полагают, что склонность ориентироваться на человеческое лицо является врожденной. Они основываются на данных, согласно которым новорожденные предпочитают рассматривать простые, похожие на лица стимулы с естественно (вертикально), а не неестественно («вверх тормашками» или «наперекосяк») расположенными элементами (рис. 4.1). Новорожденные следят за двигающимися в поле их зрения лицами дольше, чем за другими объектами [Берк, 2006]. Исследование Дж. Уолтона и Т. Бауэра [Баттерворт, Харрис, 2000] показало, что уже через 7 ч после рождения младенцы предпочитают смотреть на цветное изображение своей мамы на экране компьютера, а не на лицо чужого человека с волосами такого же цвета. По мнению ряда исследователей, вероятно, что в течение первых часов после рождения существует сензитивный период, когда новорожденный находится в бодрствующем состоянии и проявляет особую готовность запечатлеть индивидуальные черты лица своей мамы. Хотя другие исследователи полагают, что ребенок начинает распознавать черты лица матери между 1-м и 2-м месяцами [Берк, 2006].

Рис. 4.1. Раннее восприятие человеческого лица

Новорожденные предпочитают смотреть на простой паттерн слева (напоминающий лицо), а не на «перевернутую» версию лица справа (а).

Если сложный паттерн лица (слева) и не менее сложный, но «беспорядочный» паттерн (справа) попадают в поле зрения малыша, то ребенок концентрирует внимание на образе лица (б).

Источник: [Берк, 2006, с. 270].

Слуховая система новорожденных развита достаточно хорошо. Новорожденные способны реагировать на широкий диапазон звуков. Однако они предпочитают голоса в женском диапазоне (средняя частота 260 колебаний в секунду) голосам в мужском диапазоне (130 колебаний в секунду). Они способны различать звуки, отличающиеся между собой больше, чем на одну октаву (89 % новорожденных), ровно на одну октаву (70 %) и меньше, чем на одну октаву (40 %) [Рыбалко, 2001]. Простым звукам новорожденные предпочитают сложные, такие как шумы и голоса.

В первые дни жизни младенцы уже могут различать некоторые звуковые паттерны: сочетание тонов, расположенных в восходящем порядке, и сочетание слогов, расположенных в нисходящем порядке; слова, состоящие из двух слогов, и слова, состоящие из трех слогов; похожие слова с непохожими ударениями (например, ма́-ма и ма-ма́), а радостная речь воспринимается ими как противоположная речи, наполненной гневом, печалью или нейтральными эмоциями [Берк, 2006].

Новорожденные особенно чувствительны к звукам человеческой речи. Современные исследования показывают, что новорожденные способны отличить голос матери от голосов других женщин, а это значит, что параметры материнского голоса становятся привычными для младенца еще внутриутробно. Для доказательства этой гипотезы был проведен следующий эксперимент: в течение последней трети беременности матери читали вслух один и тот же рассказ, и младенец мог многократно «слышать» его в исполнении матери. В первый день после рождения младенцу давали через наушники запись того же рассказа в исполнении матери или незнакомого ему голоса. Во время прослушивания дети сосали соску, и ритм сосания быстрее приспосабливался к восприятию голоса матери, чем к незнакомому голосу [Баттерворт, Харрис, 2000].

Новорожденные также способны к локализации источника звука: уже в первые дни жизни они поворачивают глаза по направлению к источнику звука. Д. Мьюир и Дж. Филд [Там же] провели следующий эксперимент. Исследователь тряс две погремушки с обеих сторон от новорожденного младенца, причем только одна погремушка производила звук. Новорожденные предпочитали смотреть в сторону звучащей погремушки. Таким образом, чувствительность к звукам обеспечивает поддержку зрительному и тактильному изучению внешней среды.

Тактильные ощущения хорошо развиты у новорожденных. Они реагируют на холод, тепло, прикосновение, боль. Тактильная чувствительность новорожденных характеризуется неравномерностью: наиболее чувствительными зонами являются губы, ладони и лоб ребенка [Рыбалко, 2001]. На протяжении пренатального периода эти области вместе с гениталиями первыми приобретают чувствительность к прикосновению [Берк, 2006]. Младенцам свойственна врожденная чувствительность к боли. Температурная чувствительность проявляется в том, что ребенок может отказаться от молока, которое холоднее на 1ºС. Интересно, что к концу периода новорожденности объект, исследованный младенцем тактильно, может быть впоследствии опознан визуально. Э. Мелтзофф и Р. Бортон [Баттерворт, Харрис, 2000] исследовали 29-дневных младенцев, предлагая им для сосания пустышки обычной и необычной, оригинальной формы. Одни дети получали гладкую соску, другие – соску «шишковатой» формы; однако в обоих случаях соску помещали ребенку в рот, не давая ему взглянуть на нее. Малыши активно исследовали соску губами и языком. После этого справа и слева в поле зрения малыша помещали увеличенные (длиной 6,4 см) модели обеих сосок. Младенцы отдавали предпочтение той соске, которую они исследовали орально. Таким образом, активное оральное исследование дает младенцу некоторую информацию о том, как выглядят предметы, т. е. существует функциональная связь между действием и перцепцией уже в возрасте одного месяца.

Органы вкуса и обоняния также функционируют с самого рождения. Новорожденные демонстрируют различные реакции на кислое и горькое (сжимают губы при вкусе кислого и растягивают их в дугу при попадании в рот горькой пищи) и сладкое (лицевые мышцы расслабляются). Новорожденные демонстрируют такую же лицевую экспрессию отвращения или удовольствия, когда они ощущают неприятные запахи (тухлого яйца) или приятные (молока, меда, бананов, шоколада). Кроме того, младенцы могут идентифицировать местонахождение запаха и, если он является неприятным, защищают себя, поворачивая голову в противоположном направлении [Берк, 2006].

В возрасте 4–6 дней вскармливаемые грудью младенцы способны распознавать запах грудного материнского молока и отличать его от запаха другой женщины. Э. Макфарлин [Баттерворт, Харрис, 2000] помещал с одной стороны от головы ребенка мягкую салфетку, которую перед этим использовала его мать для вытирания своего грудного молока, а с другой – салфетку, которой пользовалась посторонняя кормящая женщина. Младенцы поворачивали голову в сторону материнской салфетки, предпочитая знакомый запах, который научились распознавать в первые дни жизни.

Важные события в психической жизни новорожденного – возникновение слухового и зрительного сосредоточения. Слуховое сосредоточение появляется на 2–3-й неделе и выражается в том, что резкий звук (а позже, на 3–4-й неделе, и голос человека) вызывает прекращение движений, ребенок замирает и замолкает. Зрительное сосредоточение, появляющееся на 3–5-й неделе, внешне проявляется так же: ребенок замирает и задерживает взгляд на ярком предмете. Появление зрительного и слухового сосредоточения дает возможность образования условных рефлексов на отдельные раздражители. Например, в экспериментах по научению новорожденных приучали поворачивать голову влево на звук колокольчика и вправо на звук звонка, подкрепляя каждый успех бутылочкой молока. Первые условные рефлексы на отдельные слуховые и зрительные раздражители, появляясь обычно на 14–21-й день, составляют физиологический критерий конца новорожденности [Обухова, 2001].

К 4–5-й неделе формируется одно из важных новообразований новорожденности – социальная улыбка: младенец начинает улыбаться – реагировать на другое человеческое лицо и на голос, обычно на лицо и голос мамы. Этолог Р. Аренс утверждает, что в запуске механизма улыбки решающая роль принадлежит глазам. Он нашел, что для появления улыбки достаточно пары красных точек, нарисованных на белом картонном овале. Шесть точек, разбросанных в случайном порядке на таком же овале, вызывало еще больше улыбок. Этологический подход привел автора к заключению, что улыбка младенца вызывается изображением глаз как пусковых стимулов [Баттерворт, Харрис, 2000]. Однако улыбка возникает и у младенцев с врожденной слепотой, когда они слышат звук материнского голоса или когда кто-то прикасается к ним, хотя эти дети несколько отстают в развитии улыбки, т. е. глаза являются только частью комплекса стимулов, на который реагирует младенец.

Первая улыбка возникает на фоне общего удовольствия, но это новая улыбка, она отражает не просто внутреннее физиологическое состояние комфорта, но является, по-видимому, доступным младенцу способом выражения удовольствия в ситуации, когда он видит другого человека, т. е. улыбка начинает выполнять коммуникативную функцию. Улыбке обычно предшествует глазной контакт ребенка и близкого взрослого. До третьей недели младенец кажется окружающим «глядящим внутрь себя», его взгляд не удается поймать. К третьей неделе происходит первый глазной контакт: ребенок в течение нескольких секунд сосредоточивается на лице взрослого. Вслед за этим, обычно через одну-две недели, появляется первая социальная улыбка, которая знаменует начало собственно психической жизни и представляет собой психологический критерий окончания кризиса новорожденности.

В возрастной психологии не существует единой точки зрения как на временные границы окончания кризиса новорожденности (можно обнаружить чрезвычайно широкие пределы периода новорожденности: от 10 дней до 2 месяцев), так и на собственно критерий этого окончания. По мнению многих авторов, например, Л. Ф. Обуховой [2001], критерием окончания кризиса новорожденности и одним из важнейших его новообразований является комплекс оживления, возникающий на втором месяце жизни. Комплекс оживления – сложный поведенческий комплекс, свидетельствующий о возрастании радости ребенка при виде взрослого и выражающийся в эмоциональных и двигательных реакциях, предречевой вокализации. Ребенок останавливает взгляд на маме или другом близком человеке, ухаживающим за ним, вскидывает руки, быстро двигает ножками, издает громкие звуки и начинает улыбаться. Эту эмоциональную реакцию ребенка на взрослого можно считать началом образования связи «ребенок – взрослый», ее появление знаменует начало становления у ребенка потребности в общении.

Социальная улыбка, или, по мнению других авторов, комплекс оживления, представляет собой начало нового периода – младенчества.

Младенческий возраст – период жизни ребенка от 1–2 месяцев до 1 года. Первая улыбка при виде лица взрослого человека, а затем и комплекс оживления являются показателями того, что специфическая для младенческого возраста социальная ситуация психического развития ребенка уже сложилась. Эту социальную ситуацию связанности, неразрывного единства ребенка и взрослого Л. С. Выготский назвал «ситуация МЫ». Жизнь ребенка полностью зависит от ухаживающего за ним взрослого человека, она как бы вплетена в жизнь и деятельность этого взрослого (в первую очередь мамы), они живут общей жизнью. Появление и исчезновение предметов, перемещение в пространстве, устранение мешающих ребенку раздражителей, удовлетворение основных потребностей всегда осуществляется благо даря участию взрослых, через других. Поэтому, полагает Л. С. Выготский, и возникает «единственная и неповторимая зависимость ребенка от взрослых», которая создает «совершенно своеобразный характер отношения ребенка к действительности (и к самому себе): эти отношения всегда оказываются опосредованными другими, всегда преломляются через призму отношений с другим человеком» [Выготский, 2003, с. 55]. Именно в этом смысле Л. С. Выготский называет младенца «максимально социальным существом». Другую особенность социальной ситуации младенчества составляет, по мнению Л. С. Выготского, отсутствие у младенца основных средств социального общения в виде человеческой речи. Таким образом, своеобразие социальной ситуации развития состоит в противоречии между максимальной социальностью младенца, когда он всей организацией жизни принужден к максимальному общению со взрослыми, и минимальными возможностями общения [Там же].

Ведущая потребность младенчества – потребность в другом человеке, в общении и соответственно ведущая деятельность – непосредственно-эмоциональное общение [Эльконин, 1989]. М. И. Лисина [1986] выделяет четыре критерия, одновременное наличие которых служит свидетельством того, что у младенца уже есть потребность в общении:

• внимание и интерес ребенка к взрослому (появление с 3-й недели ориентиров – в очно-исследовательской активности на воздействия взрослого: ребенок вглядывается во взрослого, затем следит за ним, рассматривает его лицо);

• эмоциональные проявления ребенка в адрес взрослого (к 4-й неделе появляется улыбка в ответ на улыбку, а потом и на другие воздействия взрослого; на 2-м месяце жизни у детей складывается «комплекс оживления»);

• инициативные действия ребенка, направленные на то, чтобы привлечь внимание взрослого, проявить себя перед ним (ребенок, лишь завидев издали фигуру взрослого, улыбается ему по своей инициативе, стремится повторять те действия, которые понравились взрослому);

• чувствительность ребенка к интенсивности внимания взрослого. Если до 2-х месяцев ребенок доброжелательно реагирует на любого взрослого (даже на его изображение), то позже начинает улыбаться не только виду взрослого, а различает его отношение – он уже настраивается на общение с ним. И если молчащий взрослый наклоняется над младенцем со специально отрепетированным «индифферентным» выражением лица, то это вызывает беспокойство и даже плач.

Проявления детей, соответствующие этим четырем критериям, возникают в поведении детей не сразу, а один за другим в указанной последовательности, а взятые в совокупности, говорят об оформлении потребности в общении, которое завершается к 2-м месяцам. По мнению М. И. Лисиной, потребность ребенка в общении со взрослым возникает на основе первичных органических нужд детей и их потребности в новых впечатлениях. Решающим фактором служит поведение взрослого, его позиция в отношении к ребенку как к субъекту и партнеру по общению. Более того, взрослый нередко «играет» и за ребенка как за второго участника общения, авансом наделяя его действия значением и смыслом, которых они еще не имеют.

Дефицит общения в этот период ведет к так называемому эффекту госпитализма, задержке физического и психического развития детей, появлению различных нарушений поведения. Указанное понятие стали использовать в психологии после Второй мировой войны для описания психического развития детей, потерявших родителей и оказавшихся в больницах или детских домах. В условиях госпитализма, несмотря на хороший уход и питание, наблюдается замедление эмоционального и речевого развития ребенка, задержка развития познавательных функций. В научный оборот понятие «госпитализм» в 1945 г. ввел австро-американский психоаналитик Р. Спитц (1887–1974), который исследовал его причины, проявления и последствия. Он наблюдал детей, которые с 3 месяцев воспитывались без родителей в детском приюте. Несмотря на хорошее питание и уход, 37 % из них умерли в первые два года, из оставшихся 21 ребенка в возрасте от двух до четырех лет только пятеро могли самостоятельно ходить, остальные либо вообще не умели передвигаться и сидеть, либо ходили с посторонней помощью; 12 детей не умели есть с ложки, 20 – самостоятельно одеваться; 6 не говорили совсем, 12 произносили по 2–5 слов, и только один ребенок умел составлять фразы [Лисина, 1986]. Для детей были характерны заторможенность, потеря аппетита, бессонница, печаль, замыкание в себе. Р. Спитц связывал госпитализм с отсутствием материнского ухода за ребенком. Отечественные психологи причину госпитализма видят в дефиците общения.

Английский исследователь Дж. Боулби (см. главу 2) был одним из первых, кто пытался доказать, что главным в психическом развитии является эмоциональная привязанность младенца к матери или любому ухаживающему за ребенком взрослому и качество этой привязанности. Теплые, прочные отношения между младенцем и матерью, которые дают ребенку чувство безопасности, надежности и защищенности, приводят к более высокому уровню развития когнитивной компетентности и социальных навыков. Как показали исследования [Крайг, 2000], надежно привязанные дети более любознательны, независимы и компетентны, чем их ровесники, проявляют больше фантазии в символических играх, больше настойчивости в учебе, более эффективно общаются со взрослыми и сверстниками. Таким образом, надежная привязанность младенца к матери или к другому взрослому, заботящемуся о нем, является основой его дальнейшего развития. Нарушение чувства привязанности имеет отрицательные последствия для всего дальнейшего психического развития ребенка, создает основу для развития невротической личности, появления психических заболеваний.

В исследовании М. И. Лисиной [1986] наиболее ранняя форма общения называется ситуативно-личностной, самая существенная черта которой – удовлетворение потребности ребенка в доброжелательном внимании взрослых. Эта форма общения доминирует в первом полугодии жизни младенца (2–6 месяцев). Общение здесь выступает как самостоятельные эпизоды обмена вниманием и интересом, выражениями нежности и ласки, оно не обслуживает какое-либо иное взаимодействие, а непосредственно и теснейшим образом связано с эмоциями. Именно поэтому Д. Б. Эльконин называет в качестве ведущей деятельности младенчества непосредственно-эмоциональное общение.

М. И. Лисина [1986] выделяет следующие характерные черты ситуативно-личностной формы общения:

• способность детей чутко реагировать на различия в интенсивности внимания взрослого (его появление, улыбка, разговор);

• невосприимчивость к негативным эмоциям близких людей, неумение отличить положительные и отрицательные экспрессии взрослого (укоризна, порицания);

• одинаковое отношение ребенка к близким и незнакомым людям («положительное узнавание»), различия выражаются в степени удовольствия детей. При взаимодействии с близкими людьми они больше радуются и чаще проявляют инициативу, чем при контактах с посторонними людьми.

Разнообразные контакты младенца со взрослыми условно можно разделить на две группы: реактивную и активную. Реактивная форма: ребенок реагирует на воздействие взрослого, выступая в качестве объекта общения. К реактивной форме относятся подражательные действия ребенка, возникающие в первом полугодии: ребенок может подражать движениям губ, рук, вокализации [Рыбалко, 2001]. Среди разнообразных форм воздействий взрослых именно речевые стимулы, по данным М. И. Лисиной, вызывают у ребенка особенно интенсивные эмоциональные реакции. Чувствительность младенца к речевым раздражителям оказывается более высокой по сравнению с тактильно-кинестетическими, эмоциональными воздействиями (прикосновение, улыбка). При активной форме общения ребенок начинает воздействовать на взрослого, являясь субъектом общения. Появление взрослого в поле зрения ребенка повышает его общую активность. По данным С. Фаянс [Там же], при увеличении расстояния от игрушки до ребенка с 9 до 60–100 см уменьшалась и исчезала его игровая активность, он переставал ею интересоваться. Но если рядом с игрушкой оказывался взрослый, то ребенок снова начинал тянуться к ней. Таким образом, для ребенка социальные отношения еще слиты с его отношениями к внешним предметам, и аффективное побуждение к предмету возникает у ребенка «не иначе, как при соприкосновении предмета с другим человеком, не иначе, как при условии психической общности, не иначе, как в условиях сознания “пра-мы”» [Выготский, 2003, с. 92]. Возникновение этого «пра-мы» – первоначального сознания психической общности младенца и ма тери, которое «предшествует возникновению сознания собственной личности (т. е. сознания дифференцированного и выделенного “я”), являясь сознанием “мы”» [Там же, с. 87], Л. С. Выготский называет основным новообразованием младенческого возраста.

Активность ребенка в общении возрастает во втором полугодии жизни, проявляясь в голосовых, эмоциональных реакциях и жестах. В 7–12 месяцев усиливается жестикуляция, направленная на других людей, ее активность увеличивается в 4 раза по сравнению с первым полугодием жизни [Рыбалко, 2001].

Во втором полугодии жизни, согласно исследованиям М. И. Лисиной [1986], появляется новая форма общения – ситуативно-деловая, в которой реализуется потребность в сотрудничестве. Общение ребенка со взрослым становится опосредованным, оно вплетается в предметно-манипулятивную деятельность ребенка. Ситуативно-деловое общение только начинает формироваться во втором полугодии жизни и проявляется в элементарных формах, чаще в игровых контактах со взрослыми: ребенок прячет свое лицо и затем «пугает»; показывает пальчиком на какие-то объекты; вертит пуговицу; заставляет взрослого катать машинку; поднести его к выключателю, чтобы он мог включать/выключать свет и т. д. Начиная с 7–8 месяцев жизни ребенку доставляет большое удовольствие социальное взаимодействие со взрослым в различных играх типа «ку-ку», а также в играх, в основе которых лежат простые ритмические стишки, сопряженные с движениями ребенка: «…полетели, полетели – на головку сели», «…по кочкам, по кочкам – в ямку бух». Такие игры необходимы не только для укрепления эмоциональной связи и установления единого ритма функционирования сенсорных и двигательных систем, но и для развития антиципации, расширения временно́го горизонта [Толстых, 2010а]. Если подобные игры повторяются, то ребенок начинает «с замиранием сердца» ждать этого «сели» или «бух» и, следовательно, удерживать и предвосхищать потребностное состояние, раздвигать границы антиципации [Там же].

От общения с близкими взрослыми зависит эмоциональное развитие младенца, которое является показателем благополучия или неблагополучия в отношениях «ребенок – взрослый». Установлены следующие последовательность, сроки и длительность (средние данные) формирования положительных и отрицательных реакций у детей первого года жизни [Баженова, 1988; Кушнир, 1994; Кайл, 2002]: