Текст книги "Три века городской усадьбы графов Шереметевых. Люди и события"

«Дело претендетелей»

Еще одной тяжелой внутрисемейной проблемой для графа Петра Борисовича Шереметева оставались сложные отношения с потомками его старшего брата графа Михаила Борисовича, умершего в 1714 году. Они возникли на той же имущественной почве и стали следствием перехода к нему всех имений отца.

Но они не всегда были такими. Петр Борисович поддерживал добрые отношения со своими единокровными сестрами и племянниками.

Дочь графа Михаила Борисовича графиня Марфа Михайловна, в замужестве княгиня Долгорукая, овдовев, вместе с сыном жила в доме брата. Ее сын князь Иван Алексеевич Долгоруков получал от Петра Борисовича пенсию 600 рублей в год. Семья другой племянницы, графини Екатерины Михайловны, по мужу Салтыкова, жила в Фонтанном доме, а в середине XVIII века в одном из московских дворов брата «по родству». Графиня Александра Михайловна Шереметева была замужем за графом Федором Андреевичем Апраксиным, с семьей которого со времен фельдмаршала существовали близкие отношения.

Сын покойного графа Михаила Борисовича, приходившийся племянником Петру Борисовичу, полковник граф Алексей Михайлович Шереметев (он был на 15 лет старше своего дяди) жил в «петербургском» доме. (Возможно, в Фонтанном доме?) Конец его печален: болезнь и ранняя смерть в 1734 году, расстроенные имущественные дела.

Однако его сын, граф Сергей Алексеевич, получавший пенсию 600 рублей в год, по наущению своей матери графини Марии Андреевны, рожденной Нарышкиной, стал претендовать на часть имений своего двоюродного деда, графа Петра Борисовича. Претензии в начале 1780-х годов продолжали и его сыновья Михаил Сергеевич (1748 – 1803) и Алексей Сергеевич (1749 – ок. 1824), имения которых находились в совершенно «расстроенном» состоянии. Они требовали отдать им пензенское село «Дмитриевское Тютняр тож, в ней мужеска пола 500 душ с помещиковым двором и с винным заводом и с мельницами». Это было то самое имение, которое отдано княгине Наталье Борисовне Долгорукой в 1745 году. Эта тяжба, дошедшая до Сената, получила название «Дело претендетелей». Сенат постановил, что Указ о единонаследии не имеет обратной силы, и отказал братьям в их притязаниях.

Граф Петр Борисович тем не менее заботился о детях «претендетелей» – за «учение графа Алексея Сергеевича Шереметева детей» графская контора платила 400 рублей в год.

Пенсию от него получали домочадцы и служащие. Среди них: Анна Николаевна (Калмычка), воспитанница его покойной жены графини Варвары Алексеевны – 200 рублей в год; барон Лаутиц – 600 рублей; бывший учитель его сына француз Везьян – 300 рублей; московский доктор Фрез (Фрезе), который «пользовал» Петра Борисовича, его сына и других членов семьи и служащих, получал 1000 рублей в год. Архитектор К. Бланк, работавший в Кусково, также получал от графа пенсию 300 рублей в год.

Реметевы

Граф Петр Борисович Шереметев овдовел, когда ему исполнилось только 54 года, он пережил свою супругу на 20 лет. В годы вдовства у него имелись одна или даже несколько невенчанных жен, скорее всего из крепостных, что в то время для человека его социального и имущественного положения было в порядке вещей.

В его доме росли не только законные, но и внебрачные дети. Они были записаны под фамилией Реметевых. Такие «усеченные фамилии» получали в XVIII и в начале XIX веков внебрачные дети, если родитель их признавал и воспитывал, но по разным причинам не мог признать их законными детьми. Юридически такие внебрачные дети именовались «воспитанниками».

Старшая из внебрачных детей, Анастасия Петровна Реметева, родилась в 1772 году, в декабре 1775 года родился сын Яков Петрович Реметев и в марте 1779 года дочь Маргарита Петровна Реметева. Они были материально обеспечены отцом, граф Петр Борисович определил им пенсию 2000 рублей в год. Реметевы поддерживали отношения со своим единокровным братом графом Николаем Петровичем Шереметевым.

Смерть «Креза Московского»

Граф Петр Борисович Шереметев прожил большую жизнь и скончался в Москве 30 ноября 1788 года. 10 декабря он был погребен в Новоспасском монастыре, рядом с супругой.

Отклик на его смерть и описание похорон мы находим в сочинении его внучатого племянника и недоброжелателя князя Ивана Михайловича Долгорукова: «…скончался почти вдруг граф Петр Борисович Шереметев, богатый Лазарь древней столицы. Он готовился дать пир в самый этот день Андреевским кавалерам на позолоченном сервизе и вместо того обратился сам в злосмрадный кадавр. Казалось невероятным, что он умер, так привыкли все почитать его по богатству полубогом. Он оставлял сыну своему знатнейшее имение в России; и мудрено ли, когда отец его, сей славный витязь, а потом и он без уважения к родству и к правам естественным обогащались чужими достояниями, никому ничего не выделяли… При всех царях, начиная с Анны, граф Шереметев был не только в милости, но даже и балован ими. Все ему сходило с рук… Все суды были им куплены, когда дерзал кто входить с ним в тяжбу. Но смерть никого не чтит. Пришла роковая минута, и очи московского Креза вечным сном смежились… Похороны графа Шереметева были так великолепны, что Екатерина, узнав об о них, запретила впредь столь пышные делать приготовления для погребения частного лица. Подлинно, его хоронили как царя…»

После смерти графа Петра Борисовича его сын и главный наследник получил более 200 тысяч душ, более 700 тысяч десятин земли в 17 губерниях России и годовой доход более миллиона рублей. С недоброй руки князя Долгорукого он удостоился прозвища «Крез меньшой».

Фонтанный дом, основная столичная резиденция, также отходил сыну. После отъезда графа Петра Борисовича из Петербурга в 1768 году дом оставался без хозяина более двадцати лет. И только после переезда в 1795 году из Москвы в Петербург его сына Фонтанный дом снова ожил. Начался новый период его истории.

Глава третья
Граф Николай Петрович Шереметев
(1713 – 1788)

Граф Николай Петрович Шереметев, самый младший из детей графа Петра Борисовича и графини Варвары Алексеевны, стал третьим владельцем усадьбы на Фонтанке.

Он жил в Фонтанном доме в детские и отроческие годы, потом в течение длительного времени бывал в Фонтанном доме наездами из Москвы. Здесь прошли последние четырнадцать лет его жизни, счастливые и драматичные одновременно. В эти годы Фонтанный дом служил его главной петербургской резиденцией.

Граф Николай Шереметев родился 28 июня 1751 года, и через несколько дней, 1 июля, его крестили в домовой церкви Святой великомученицы Варвары в «новопостроенном» родительском доме на набережной Фонтанки.

Художник Н.И. Аргунов. Граф Николай Петрович Шереметев

Молодой человек получил традиционное для дворянских детей того времени домашнее воспитание. В младенчестве его окружал штат кормилиц, мамок и нянек. Их сменили учителя, причем, по заведенному тогда в аристократических семьях обычаю, это были французы, некие Вильнев и Везьян.

Художник И.П. Аргунов. Граф Николай Петрович Шереметев в детстве

С детских лет он, как и его отец, был вхож во дворец, став товарищем игр наследника престола цесаревича Павла Петровича. В этом качестве в 1764 году впервые упоминается 13-летний Николай Петрович Шереметев в дневнике воспитателя Павла Петровича С.А. Порошина. Дружба между ними, начавшись в детские годы, сохранится до конца жизни императора Павла.

Один из первых историков рода Шереметевых академик Г.Ф. Миллер, лично знавший графа Николая Петровича и его отца, писал в конце XVIII века, что молодой человек, обучавшийся сперва в отцовском доме наукам и языкам, затем «…служил в гвардии прапорщиком, и пожалован в порутчики, а потом ко двору Ея Величества в камер-юнкеры…».

Действительно, документы свидетельствуют, что в 1759 году, восьми лет от роду, мальчика записали сержантом в лейб-гвардии Преображенский полк. В 1765 году он получил патент на офицерский чин, однако по слабости здоровья и особенностям характера, которые проявлялись с детских лет, отец не предназначал его к воинской службе. В 1768 году, в возрасте 17 лет, он получил придворное звание камер-юнкера и, как отец, почти всю жизнь служил при дворе.

Юность графа Николая Петровича пришлась на эпоху Просвещения с ее идеалами рационализма и гуманизма. Долгом молодого дворянина почиталось стать человеком образованным.

Граф Никита Петрович Панин, сменивший Порошина на посту воспитателя наследника Павла Петровича, издавна близкий семье Шереметевых, убедил графа Петра Борисовича послать сына для завершения образования в Европу. Было решено, что он поедет в голландский город Лейден слушать лекции в знаменитом европейском университете, где уже находился князь Александр Борисович Куракин, будущий дипломат и впоследствии близкий друг графа Шереметева.

Заграничное путешествие (1769 – 1773)

В декабре 1769 года под именем графа Мещеринова молодой человек отправился в Голландию.

Графа Шереметева сопровождали несколько слуг, в том числе Василий Вороблевский, в будущем переводчик иностранных пьес для шереметевского театра. В Лейдене они присоединились к князю Александру Борисовичу Куракину, тот находился там уже некоторое время. Молодые люди пробыли в этом городе около девяти месяцев, слушали лекции университетских профессоров. В августе 1770 года они покинули Лейден и продолжили образовательное путешествие по Европе.

В 1772 году к ним присоединился молодой офицер Василий Сергеевич Шереметев, троюродный брат графа Николая Петровича, с ним он останется в близких отношениях до конца своих дней. Интересные подробности того, с какими напутствиями ехали за границу молодые русские дворяне, мы узнаем из опубликованной переписки Екатерины II с московским генерал-губернатором князем М.Н. Волконским. 3 мая 1772 года он, в числе прочего, доносил императрице: «...здесь все благополучно, и ординарных болезней и умирающих от оных малое число. Корнет Конной гвардии Шереметев, который здесь в отпуску, желает ехать в чужие краи на два года для обучения, и просил меня о исходатайствовании вашего Императорского величества высочайшего дозволения...». 14 мая императрица ответила князю Волконскому: «...Корнета Шереметева я увольняю в чужие края на два года для научения, да советуйте ему лучше ехать куда в университет, нежели в Париж, где нечего перенять». 22 мая 1772 года князь Волконский отвечал: «...корнету Шереметеву паспорт дал и ему напомнил, чтоб учился где в универзитете, а не в Париже. Он мне сказал, что Петр Борисович Шереметев посылает ево на своем коште и чтоб он вместе с сыном ево был и учился...».

Молодые люди побывали в разных городах Голландии, Англии, Франции. В Париже вниманием молодого графа Шереметева полностью завладел театр – архитектура театральных залов, репертуар, мастерство актеров, театральных художников и механиков – все это было для него ново и интересно. Он брал уроки музыки у солиста «Гранд-опера» виолончелиста Ивара. Парижские театральные впечатления предопределили главное его занятие по возвращении домой.

В июне 1773 года путешественники через Германию вернулись в Россию. В 1774 году граф Николай Шереметев получил придворное звание камергера, и его назначили состоять при Малом дворе наследника, который в эти годы жил преимущественно в Гатчине. Незадолго до этого, в сентябре 1773 года, великий князь Павел Петрович женился на дочери ландграфа Гессен-Дармштадского Вильгельмине, получившей в России имя Натальи Алексеевны и умершей при первых родах. В 1776 году великий князь женился вторично на принцессе Виртембергской, она после перехода в православие стала именоваться Марией Федоровной. В 1777 году у великокняжеской четы родился первенец – великий князь Александр Павлович. Императрица подарила сыну и невестке большой участок земли близ Царского села. Там началось создание нового дворцово-паркового ансамбля, получившего название Павловска.

Художник И.П. Аргунов. Граф Николай Петрович Шереметев

Граф Шереметев находился при дворе Павла до 1777 года и покинул службу по воле Екатерины II. Осенью того же года императрица назначила графа Шереметева главным директором Московской конторы дворянского банка. Возможно, она сделала это намеренно, удаляя от сына наиболее близких и преданных ему людей. Как раз в это время резко обострилось противостояние «Большого» и «Малого» дворов, и мать всерьез опасалась за судьбу трона.

Графу Шереметеву исполнилось к этому времени 26 лет. Юность и время поиска «самого себя» закончились. Начиналась новая полоса его жизни.

В 1920-х годах ленинградский историк Лариса Половинкина, изучавшая документы родового архива Фонтанного дома, написала, что личность графа Николая Петровича Шереметева, молодого российского аристократа эпохи просвещенной монархии, сложилась под влиянием европейских впечатлений, которые накладывались на родовые предания и сплетались с настроениями гатчинского «Малого двора» цесаревича Павла Петровича.

Москва. Кусково. Останкино (1777 – 1795)

Семейные традиции предписывали графу Шереметеву служить государю и Отечеству. В октябре 1777 года, как уже говорилось, граф Николай Петрович получил назначение на пост директора Московского дворянского банка. В 1782 году дворянство Московского уезда избрало его своим уездным предводителем, за ним оставалось и его придворное звание. В 1784 – 1794 годах Шереметев «присутствовал» в пятом (московском) департаменте Сената. На службе он достиг чина тайного советника. В 1781 году польский король Станислав-Август Понятовский пожаловал графа Шереметева орденами Белого Орла и Святого Станислава.

Однако главным делом жизни графа Николая Петровича стало не служебное поприще, а созданный его отцом крепостной театр. Он начал заниматься делами театра еще при жизни графа Петра Борисовича. От природы молодой человек был наделен тонким слухом, обладал музыкальностью, его любимым инструментом стала виолончель.

Успех шереметевского крепостного театра складывался из многих составляющих.

Более всего графа Николая Петровича заботил выбор репертуара. На сцене его театра давались драматические, оперные и балетные представления. Он внимательно следил за тем, какие пьесы пользуются наибольшей популярностью в Европе, особенно во Франции, какие спектакли идут на придворной сцене и в частных театрах России. Так, своего парижского знакомого музыканта Ивара, с которым был в переписке с середины 1780-х годов, он просил «…присылать мне пьесы модные, красивые, имеющие успех и легко исполняемые на нашем маленьком театре».

Тексты присланных ему французских и немецких пьес переводили на русский язык Алексей Федорович Малиновский и Василий Вороблевский, последний и сам иногда писал либретто для спектаклей.

Музыканты, певчие капеллы, певцы, драматические и балетные артисты его театра – это специально отобранные и хорошо обученные крепостные, для их обучения граф приглашал профессиональных актеров, танцовщиков, иногда и режиссеров.

С середины 1780-х годов руководителем всех шереметевских музыкальных «затей» становится Степан Дегтярев. В его задачу входило обучение отобранных в графских вотчинах мальчиков или взрослых мужчин. Граф Николай Петрович наставлял своих управителей: «…если заметятся …хороший бас или тенор из холостых, то …позволения на женитьбу не давать, пока в домовой канцелярии не опробуют и не спишутся со мной…». В конце 1780-х годов в составе хоровой капеллы числилось более тридцати певчих-мужчин, но существовала и женская группа хора, о ней поручалось заботиться также Дегтяреву. Певчие пели во время церковных служб, давали светские концерты, на которых исполняли произведения Бортнянского, Березовского, самого Дегтярева, сочинения итальянских и французских авторов. Капелла была занята и в спектаклях театра. Позже капельмейстером при капелле служил Петр Григорьевич Калмыков.

Крепостной человек графов Шереметевых Иван Андреевич Батов изготавливал превосходные по своим качествам музыкальные инструменты – скрипки, альты, виолончели, гитары. Созданные им инструменты не только служили шереметевским музыкантам, но и шли на продажу. Одну из созданных им скрипок преподнесли императору Александру I.

Труппа театра была большая, хотя в разные периоды его существования, судя по сохранившимся документам, число артистов и музыкантов разнилось.

В лучшие времена театра число актрис достигало двух десятков. Еще при графе Петре Борисовиче в труппе состояли Мария Черкасова, происходившая из семьи одного из старейших управителей графа Петра Борисовича, Ирина Калмыкова (на сцене Яхонтова), сестра капельмейстера Петра Калмыкова. В начале 1780-х годов первой артисткой театра считалась Анна Буянова, дочь дворового человека Шереметевых. Она брала уроки у актрисы придворных театров Сандуновой. В 1796 году граф Шереметев повелел присвоить некоторым актерам и танцовщикам с «неблагозвучными» фамилиями псевдонимы и называть их именами драгоценных камней. Анна Буянова стала Изумрудовой.

В труппе состояли Степанида Дегтярева, сестра регента хора и композитора Степана Дегтярева, Афимья Шлыкова, сестра балерины Татьяны Шлыковой, Анна Якимова, Степанида Мукосина, Прасковья Ковалева (на сцене – Жемчугова).

Художник И.П. Аргунов. Татьяна Васильевна Шлыкова-Гранатова

За четверть века существования театра на сцене танцевали в общей сложности около сорока балетных артистов. Среди них сестры Елена и Авдотья Казаковы, Татьяна Шлыкова (сценический псевдоним Гранатова), Прасковья Калмыкова, Матрена Ковалева, младшая сестра Прасковьи Ковалевой, и др. Елена Казакова и Татьяна Шлыкова брали уроки у знаменитого французского балетмейстера Шарля Ле Пика. Среди танцоров-мужчин был и Гаврила Шлыков, обучавшийся у танцовщика Волкова. Нередко из одной семьи в театре в разных амплуа «служили» несколько человек.

Неизвестный художник . Прасковья Ивановна Ковалева-Жемчугова в костюме Элианы

Архивные документы свидетельствуют, что в 1791 году граф отправил группу своих артистов в Петербург для обучения у придворных актеров Ивана Дмитриевского, Силы и Елизаветы Сандуновых. Для осуществления постановок он приглашал итальянских и французских учителей, капельмейстеров, режиссеров.

Шереметев не жалел средств ни на профессиональных педагогов, ни на сценические костюмы. Увеличение средств, отпускаемых «на платье» той или иной артистке было наградой и показателем ее успехов на сцене.

Отношение к артистам со стороны графа Николая Петровича с годами менялось. В молодые годы, как гласит предание, он навещал кого-либо из артисток и оставлял в ее комнате платок – подразумевалось, что девушка должна была явиться к нему и отдать ему в руки оставленную вещицу, дальнейшее понятно. В зрелые годы он старался заботиться об артистах. Примером может служить такое его распоряжение, посланное из Петербурга в Останкино: «По просьбе находящейся здесь танцовщицы Алены Казаковой, живущую ныне по родству в Останкине в доме отца ея, из дому князя Голицына вдову, а ея родную сестру с детьми из Останкина не высылать, а позволить ей иметь жительство в том доме отца ея». Имелась в виду сестра, которая вышла замуж за крепостного человека князя Голицына, овдовела и желала жить в доме своего отца в Останкино.

Всего на сценах шереметевских театров, как подсчитали историки театра, состоялось 116 постановок.

В конце XVIII столетия это был лучший крепостной театр, который успешно соперничал с профессиональными театральными труппами обеих столиц.

Особое место в истории шереметевского театра и в жизни графа Николая Петровича занимала крепостная актриса Прасковья Ивановна Ковалева, которая выступала на сцене под псевдонимом Жемчугова и являлась первой актрисой его театра.

Она родилась 20 июля 1768 года в деревне Березино на «графщине» – так называли обширные имения графов Шереметевых в Юхотской волости Угличской округи Ярославской губернии, которые были пожалованы в 1706 году фельдмаршалу Шереметеву. Отец ее Иван Степанович, крепостной кузнец (коваль) по роду занятий, писался иногда Кузнецовым, иногда Ковалевым, или даже Горбуновым. Он был человеком крутого нрава и крепко пьющим. Мать, Варвара Борисовна, воспитывала шестерых детей – кроме Прасковьи в семье росли братья Афанасий, Николай, Михаил, Иван и сестра Матрена.

Прасковья Ковалева восьмилетней девочкой по приказу графа Петра Борисовича была взята на обучение в кусковскую театральную школу. Она была миловидна, хорошо двигалась и обладала природным голосом и абсолютным музыкальным слухом. Девочку забрали от родителей «к графскому верху» и поручили ее воспитание княгине Марфе Михайловне Долгорукой, племяннице Петра Борисовича, которая жила в его семье. Девушке пришлось выучить французский и итальянский языки. Она играла на арфе, клавесине и гитаре. По желанию графа Николая Петровича она брала уроки сценического мастерства у знаменитой певицы придворных театров Елизаветы Семеновны Сандуновой и у прославленной московской драматической артистки Марии Степановны Синявской.

22 июня 1779 года, одиннадцати лет от роду, Прасковья Ковалева дебютировала на сцене в комической опере Гретри «Опыт дружбы». 5 ноября 1780 года в московском доме графа Петра Борисовича двенадцатилетняя певица исполнила заглавную партию Белинды в комической опере «Колония, или Новое селение». Пик театральной карьеры Прасковьи Ковалевой приходится на тот период, когда театром управлял граф Николай Петрович. По его желанию артистка получила сценический псевдоним Жемчугова. Всего в репертуаре певицы, обладательницы великолепного драматического сопрано, было около 50 оперных партий. Знаменитый портрет Прасковьи Жемчуговой в самой известной ее роли – роли Элианы, написанный неизвестным художником, сегодня, как и прежде, находится в Останкинском дворце.

Художник Н.И. Подключников. Вид усадьбы в Останкине

Размах «театральных затей» графа Николая Петровича стал столь значителен, что его уже не удовлетворяли помещения, оборудованные его отцом в московском доме и в Кусковской усадьбе. В 1785 – 1787 годах он перестроил старый театр в Кусково, но и этого ему оказалось недостаточно.

После смерти отца, когда он стал полновластным хозяином громадных имений, он решил осуществить свою давнюю мечту о новом театре. В феврале 1790 года он объявил о строи тельстве дворца в имении Останкино. Главным его помещением должен был стать театральный зал и сцена, оборудованные не хуже, чем в театрах Европы. Строительство началось в 1792 году и завершилось в 1798 году. К его проектированию в разное время привлекались архитекторы Иван Старов, Винченцо Бренна, Франческо Кампорези. Огромную роль в строительстве Останкинского дома играли крепостные мастера, в том числе архитекторы Алексей Миронов, Павел Аргунов, Григорий Дикушин и др. При доме под руководством садовников Ф. Рида и Р. Маннерса был устроен «Увеселительный сад». Весной и летом 1797 года граф уже принимал в Останкино высоких гостей.

Останкинский дворец. Театральный зал

Доходы, получаемые с многочисленных имений, давали возможность графу Николаю Петровичу осуществлять все дорогостоящие затеи. Систему управления хозяйством, основанную отцом, он не изменил. Сам он, судя по сохранившимся в архиве документам, был гуманным помещиком. Так, 2 мая 1799 года он шлет из Фонтанного дома управителю Останкина следующие повеление: «Как по нынешнему рабочему времени высланные в Останково крестьяне должны упустить свои пашни за севом хлеба, то и дать мне знать не помедля, какая дана им льгота в замене их работы». Другое повеление, датированное этим же днем, адресовано кусковскому управителю: «Касательно находящихся в Кускове при училище Степана Носова и дьяка Петра Наумова, по сделанным ими успехам, как в списках об учениках значится, позволяю сделать им прибавку к жалованью».

Как рачительный хозяин, время от времени он напоминал своим служащим об их обязанностях. Так, 11 декабря 1801 года он написал своей домовой канцелярии: «Желание мое есть в следующем. 1). Сохранить назначенный порядок по Канцелярии во всех делах. 2). Охранить истину правосудия, лихоимство отвратить и доставить особливо бедным защиту. 3). Архиву учредить, чтобы неразобранные многие дела привести в порядок хранения. 4). Часть геодезии учредить. Чтобы планы были в своем порядке и по описям. 5). Сколько можно стараться, дабы челобитчики Канцеляриею не были задержаны и скорее решение… получали. 7). Все законы в своем порядке чтобы экспедиторами были хранимы…» Из этого распоряжения становится более понятна структура и обязанности его администрации. При Николае Петровичи служили управителями частично те люди, которых назначил еще его отец, а частично – по его выбору, но характерно, что в большинстве своем это были люди из тех же самых семей, члены которых начинали свою службу при его отце.

Однако графу Николаю Петровичу пришлось оставить Москву, и снова не по своей воле.