Электронная библиотека » Алла Полянская » » онлайн чтение - страница 4


  • Текст добавлен: 16 декабря 2015, 12:00


Автор книги: Алла Полянская


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Наша девочка выросла. – Дарик хмыкнул и засмеялся. – Боже, какая она забавная в этом нелепом платье!

– Наверное, сама сшила.

– Да уж понятно. – Дарик остановился и потянулся всем телом. – Идем, вечер преподнесет нам еще не один сюрприз.

– Я надеюсь. – Козявка недовольно фыркнула. – Вот дьявол, я была уверена, что она…

– Ну что теперь толковать. Идем.

Они пошли по дорожке, их голоса и шаги удалялись, а сверчки стрекотали все громче. Соня осторожно выбралась из зарослей. Горечь, как ни странно, не причинила ей боли. Отчего-то подумалось, что вышло все так, как должно было выйти. Ее позвали на этот праздник жизни, чтобы высмеять, расчет был точен, помешал случай – другие туфли.

Соня подошла к небольшому фонтанчику, посреди которого сидела точная копия статуи датской Русалочки, и зачерпнула воды. Руки, падая, она ссадила, ушибла локоть и коленку, платье, видимо, выглядит плачевно, и сама она имеет жалкий вид. Но сейчас нужно привести себя в порядок, чтобы дойти до центральной аллеи и не привлечь к себе внимание гостей. А это непросто, потому что туфли пришли в негодность, локоны растрепались, макияж потек – не говоря уже об ушибленной коленке и ободранных ладонях.

Соня села на бортик фонтанчика и сняла колготки. Опустив босые ноги в воду, она блаженно застонала – все-таки каблуки – это кошмар похуже кладбища, и ноги не полностью отдохнули даже в новых удобных туфельках. Зато балетки отлично отмылись и снова заблестели.

Открыв сумочку, Соня достала влажные салфетки и тщательно сняла весь макияж. Волосы, висящие беспорядочными прядями, она собрала в узел и закрепила на макушке металлической заколкой в виде гребня. Плечам сразу стало холодно, и это успокоило Соню. Запасные колготки скрыли синяки на ногах, которые нужно было прикрыть, несмотря на длинное платье, а луна и фонарики светили достаточно ярко, чтобы наложить новый макияж. Вытерев насухо туфли, Соня сунула в них остывшие ноги и задумалась. Под это платье она купила длинные, выше локтя, перчатки, но в последний момент, передумав их надевать, спрятала в сумочку. Теперь они пригодились, закрыв ее ссадины.

Соня постояла, прислушиваясь к ощущениям – саднили руки, болела коленка, но обида еще не принялась за нее как следует. Возможно, она придет завтра, когда все до конца осознается, но сейчас Соня думала о произошедшем как бы вскользь, словно и не она бежала недавно по дорожке, стараясь не попасться никому на глаза, потому что где-то там, в дальнем конце этого великолепного парка, ее ждал Дарик.

Но теперь это в прошлом. Сейчас Соня полностью осознала: все, Дарик в прошлом. Все эти годы он приходил в ее сны, и она ждала этих снов, потому что там он целовал ее – так же, как в первый раз. Теперь она будет гнать его из своих снов поганым веником. Потому что того Дарика, что жил в ее воспоминаниях, нет – и никогда не было. Она его придумала сама. Но больше она не отдаст ему ни миллиметра своей жизни.

– Соня?

Это Владька, который и уговорил ее прийти сюда. Соня вдруг подумала о том, что было бы, не споткнись она и не рухни в этот искусственный туман. Вряд ли Дарик и Козявка стали бы ее высмеивать открыто. Дарик, скорее всего, сочинил бы наскоро какую-то небылицу, а потом они вдвоем с Козявкой хохотали бы над самим фактом ее присутствия там, куда ее позвали щелчком пальца через почти два десятка лет – и она побежала. Именно побежала через весь парк. Идиотка.

– Что с тобой?

– Ничего. Устала немного. Я ухожу, Владик.

– Я как раз искал тебя, чтобы спросить, не хочешь ли ты домой. – Влад рассматривал расстроенное лицо Сони, гадая, что такое случилось с ней. – Договорились с ребятами встретиться завтра у нас, хоть у тебя, хоть у меня, решим потом. Я думал, здесь будем только мы, а тут полно каких-то левых граждан, и все такие светские, что скулы сводит от скуки. Идем, что ли?

– Ага, идем.

Взявшись за руки, они пошли по дорожке и, обогнув дом, вышли к воротам, за которыми оставили машину. Они приехали на маленькой юркой машинке Сони, Владу было в салоне тесновато, как и Соне – из-за длинной юбки. Но это неважно, ехать недалеко.

У Сони зазвонил телефон, она выудила его из недр сумочки, удивленно глядя на незнакомый номер. Кто бы это мог быть?

– Софья Николаевна, я вас потерял.

Это давешний старик Афанасьев. Соня почувствовала угрызения совести – человек помог ей, а она совершенно забыла о нем, это нехорошо.

– Дмитрий Владимирович, я прошу прощения! – Соня покосилась на Владьку, сидящего рядом и пытающегося устроить свои длинные ноги. – Я уже домой собралась, мы с приятелем в машине сидим…

– Ну вот. – Афанасьев, похоже, огорчился. – А я думал, мы с вами потанцуем. Ну что ж, Софья Николаевна, раз так, я позвоню вам завтра. И если вы найдете время, буду рад видеть вас у себя.

– Конечно, давайте завтра. – Соня обрадовалась, что неловкий момент сглажен. – Я просто не люблю все эти шумные мероприятия, и…

– Ни слова больше. – Афанасьев засмеялся. – Отдыхайте, Софья Николаевна, завтра созвонимся.

Соня с облегчением бросила телефон назад в сумочку и завела двигатель.

– Это тот старик, что прилип к тебе? – Влад искоса глянул на нее. – Видел, как он пялился на тебя…

– Ага, он. – Соня улыбнулась. – Он меня сегодня просто спас, знаешь?

Она ни за что не стала бы рассказывать историю с туфлями Дарику, например. Но Владька – это Владька, с ним можно посмеяться над собственной неловкостью.

– Ну если так, то ему респект. – Влад засмеялся. – Соня, нельзя быть такой бестолочью. Если ты не терпишь каблуки, зачем ты их напялила?

– Думала, привыкну. Туфли-то были вроде удобные, я в них по комнате ходила, и ничего, а когда пришлось больше пяти шагов сделать, вот тут-то и начался кошмар. До сих пор ноги немного болят, прикинь.

– Сейчас приедешь домой, ступни в таз с прохладной водой окуни.

– Да уж окуну, понятное дело. Во сколько завтра наши соберутся?

– Договорились на пять часов вечера. Кстати, Дариуша и Татьяну я не приглашал.

Соня промолчала. То, что завтра соберутся все, кроме Дарика и Таньки, показалось ей отличной идеей. Пусть сидят в своих хоромах, а они все вместе зажарят шашлык, искупаются в озере и вообще повеселятся. Не оглядываясь всякий раз на Козявку, не думая о том, что любое движение может быть жестоко высмеяно, причем всем будет смешно, кроме того, над кем смеются.

– У тебя или у нас, Соня?

– У меня. – Она осторожно едет по дороге, которая в свете луны кажется так, словно только что здесь образовалась. – У меня же есть озеро, устроимся в беседке. Владь, отчего ночью даже очень знакомая дорога выглядит совершенно чужой?

– Я тоже замечал это. Не знаю, может, из-за теней? Ну, тени падают, что-то видно, чего-то нет, вот и получается, что едешь по дороге, которую тысячу раз пешком исходил, а словно впервые ее видишь. А чего ты такая скучная? Что случилось?

– Ничего, просто случайно набрела на поляну в парке, а там, представляешь, устроено кладбище.

– Я видел. Мы с ребятами немного побродили там в начале вечера, пока ты на балконе отсиживалась. Это не настоящее кладбище, но надписи на камнях меня позабавили. Зачем Дарику понадобилось все это?

– Без понятия. – Соня остановила машину у ворот, за которыми была видна освещенная крыша дачи Оржеховских. – Все, приехали, выходи. Тебе мама даже свет зажгла, смотри.

– А ты поедешь, в пустой двор заведешь машину, по темноте потопаешь в дом и все такое? – Влад нахмурился. – Нет, дорогая, не пойдет. Едем к тебе, а я домой через дыру в заборе потом нырну, дашь мне фонарь.

– Как знаешь.

Соня в душе рада такому повороту событий, потому что после сегодняшнего приключения у нее не слишком уютно на душе. Господи, каким же надо быть извращенцем, чтобы вместо беседки устроить кладбище и склеп, пусть даже ненастоящие? Или это делалось специально ради того, чтобы подшутить над ней? Но это же глупо. Не такая уж она персона, чтобы ради нее устраивать такое сборище, тем более она вполне могла не прийти или не повестись на записку Дариуша.

Но она пришла и повелась. Они точно знали, как она поступит. Соня вздохнула украдкой – она по-прежнему круглая дура, когда дело касается Дариуша.

– Как ты думаешь, зачем ему кладбище в парке? – Влад наблюдал, как Соня, подобрав длинную юбку, поднимается на крыльцо. – Оно не настоящее, но мрамор, похоже, подлинный. Это же куча денег. Зачем? И почему на камнях наши имена?

– Я только имя Ильи видела, остальное не рассмотрела.

– Как ты вообще там оказалась?

Соня испуганно повернулась к нему. Она и не подумала, что Владька спросит об этом, хотя любой бы на его месте спросил.

– Я… ну, гуляла. Парк хотела увидеть. И дед этот напрягал, хоть он спас меня, но уж больно ретиво принялся гусарствовать, а я такого не люблю.

– Понятно. – Влад вздохнул. – Я войду?

Они одновременно вошли на веранду, открыв двустворчатую дверь. Здесь пахло чистым полом и геранью. Соня сняла туфли и застонала:

– Какое блаженство! Туфли – это отстой.

– Ага. – Он нащупал на стене выключатель. – Надо было хоть ночник включенным оставить, темень какая!

– Дай я.

Соня знала этот дом так, что могла на ощупь найти здесь любой предмет. Вот и сейчас ее рука уверенно нашла кнопку выключателя, раздался щелчок, и свет залил гостиную.

– Твою мать!

Влад попятился, схватив Соню за руку.

Посреди гостиной в луже крови лежала Танька-Козявка. В бальном платье, совершенно мертвая. Кровь была повсюду – на полу, на скатерти, на стенах. Соня почувствовала, что ее сердце застучало так сильно, что казалось – вот-вот лопнет корсет, а Влад уже набирал телефон полиции.

Труп пошевелился, Танька села на полу, глядя на приятелей своими темными глазами. Ее улыбающиеся, накрашенные алой помадой губы будто повторялись в ране на шее, такой же красной и тоже словно улыбающейся.

Этого Соня уже не вынесла, воздух стал вязким и горячим, тьма окутала ее, закружила и больно ударила по лицу чем-то шершавым и твердым.

6

– Говорил тебе, не надо этого делать.

Голос Дариуша звучит издалека, Соня хочет открыть глаза, но ей это не удается.

– Ты лицо ее видел? Успел заснять?

Это голос Татьяны, холодный и злорадный. Соня открывает глаза – они сняли скатерть с ее стола и засунули в пакет. В дверях стоит Влад со стаканом воды – Соня никогда до этого не падала в обморок, но сегодня последнее перышко, похоже, сломало спину верблюда. Сначала кладбище, пусть даже и ненастоящее, теперь труп Таньки посреди гостиной.

– Соня. – Дариуш улыбнулся, глядя на нее. – Ты же не обиделась, надеюсь? Ну очень смешно вышло, согласись! Видела бы ты свое лицо!

– Вы с дуба рухнули оба? – Влад подошел к Соне и подал ей полотенце, в которое завернул лед. – Приложи, не то скула распухнет, я не успел тебя подхватить, приложилась знатно.

Соня молча смотрит, как в ее гостиной Дарик и Козявка оттирают искусственную кровь.

– Сонь, ну невозможно было удержаться. – Татьяна поворачивает к ней смеющееся лицо. – Давно я так не веселилась. Ты реагируешь очень бурно, а наблюдать крайние проявления человеческой психики так забавно!

Соня молча поднялась с дивана, отложив полотенце со льдом. Она понимала, что если даст сейчас волю бушующей в ней ярости, то доставит Татьяне и Дариушу еще больше удовольствия, но и молча наблюдать, как они хозяйничают в ее доме, тоже нельзя, получается, что она совсем уж тряпка.

– Уходите.

Это слово упало в гостиной и прекратило веселье.

– Соня, ты что, обиделась? – Дарик смотрит на нее проникновенно и удивленно. – Ну, какие глупости, это просто шутка старых друзей.

– Я не то чтобы обиделась, Дарик. – Соня ощущает, что внутри у нее образовался комок колючего льда, и он заморозил ее насквозь. – Но то, что вы ввалились в мой дом, устроили здесь беспорядок и решили, что так оно и должно быть – недопустимо и ненормально, и я удивлена, как вам такое вообще могло прийти в голову. Я настаиваю, чтобы вы немедленно покинули мой дом, иначе я вызову охрану и вас выведут. Время пошло.

Татьяна и Дариуш переглянулись. Они еще не до конца верили в происходящее – ну, не может Соня вот так просто выставить их из дома, когда она должна считать за счастье, что они к ней пришли, но не похоже, что она шутит. Ее холодный взгляд и ледяной голос – все это, возможно, розыгрыш, тоже по-своему смешной, потому что это сейчас не Соня. Не та Соня, которую они знали.

– Сонь, да ладно тебе кукситься, ведь весело получилось! – Татьяна пытается перевести все в шутку. – Ты бы видела свое лицо!

– Весело – кому? Вам двоим? – Влад сел на диван и вытянул ноги. – Ребята, у вас обоих, похоже, проблемы с общением.

Соня молча смотрит на Дариуша и Татьяну. Все изменились за эти годы, даже она изменилась – но не эти двое. Они по-прежнему ищут развлечений в театре, где актерами выступают окружающие их люди, и актерство это вовсе не добровольное.

– Вы двое чего-то не поняли? Покиньте мой дом.

Дариуш подошел к ней, и Соня ощутила запах его одеколона. Он оказался так близко, как она могла только мечтать, его взгляд был недоумевающий и знакомый.

– Сонь, ты что, правда обиделась?

Она молча достала из сумочки телефон и набрала номер охраны.

– Ладно, мы уходим. – Татьяна сердито тряхнула головой. – Знала бы я, что ты стала такой сопливой истеричкой, нипочем бы связываться не стала. Идем, Дарик.

Она продефилировала к выходу, Дариуш пошел за ней. В дверях обернулся – Соня стояла неподвижно, глядя на них пустым взглядом. В какой-то момент ему показалось, что он совсем не знает ее. Где-то они с Танюхой просчитались, видимо.

– Увидимся, Сонь. Извини за беспорядок. Красивое платье, очень тебе идет.

Он вышел, Соня с Владом слышали, как стучат каблуки Татьяны по дорожке сада. Соня вздохнула – совершенно не нужно было Владу все это видеть, у него однозначно есть вопросы, а уж то, что она сейчас собирается сделать, и вовсе покажется ему странным, но услать его не выйдет, по всему видно, что он намерен остаться с ней.

– Скула ссажена.

– Скажи мне что-то, чего я не знаю. – Соня сбросила туфли и пошлепала в спальню. – Подожди, я сейчас. Если я не вылезу из этого платья немедленно, меня просто разорвет на части… вот черт!

«Молнию» на спине заело, Соня, пытаясь извернуться, чтобы ее расстегнуть, едва не вывихнула себе руки.

– Влад! – Она поняла, что сама не справится, более неловкой ситуации не придумаешь, будь она одна, платье пришлось бы разрезать, а так его еще можно спасти. – Владь, иди сюда, я тут…

Он слышал ее сопение и истолковал его совершенно правильно.

– Погоди, не дергай, я сейчас…

Замочек заело, он осторожно дернул, потом еще – замок подался, и платье раскрылось, оголяя белую Сонину спину.

– Готово. Я подожду в гостиной.

– Ага, я мигом.

Соня вылезла из платья и повесила его на плечики, колготки снялись не так быстро, там, где были ободраны колени, они присохли к коже, и ссадины снова закровоточили. Соня надела домашнее платье и вышла в гостиную, то, что представляет собой весьма живописное зрелище, она поняла только по ошеломленному лицу Влада.

– Ты чего?

– Сядь. – Влад взял оставленное Соней полотенце. – Объясни мне, как ты за один вечер умудрилась разбить себе локти, ссадить ладони и коленки, синяки, так и быть, не считаем, хотя и их немало. Утром этого не было.

– Влад, я…

– Нет, подружка, темнить будешь с кем-нибудь другим, а я прошу объяснить, что, черт подери, здесь происходит! – Влад аккуратно вытер кровь с Сониных коленок. – Йод у тебя где?

– Йод? – Она заполошно отпрянула. – Нет, Владик, не надо йода. Он щиплется, и я же это в фонтане промыла!

– Отличное решение, учитывая, что ты понятия не имеешь, что за вода течет в том фонтане. Насколько я помню, твоя бабушка аптечку держала в ванной, и не думаю, что это изменилось. Сейчас ты мне все объяснишь, и не вздумай врать.

Соня понимала, что время идет, надо еще прибраться в гостиной и сделать то, что она планировала – но спровадить строптивого приятеля у нее не получится. Он очень похож на свою мать, а эта дама всегда добивается того, чего хочет.

– Можешь пищать. – Влад открыл пузырек с йодом. – Завтра это будет болеть зверски.

– Оно и сейчас уже болит…

– Ну а завтра станет еще хуже. – Влад безжалостно пригвоздил Соню к дивану одним движением пальца. – Сидеть! Ну и наказание с тобой, Соня. Нужно отмыть эту дрянь, пока не засохла, скатерть отнесу матери, возможно, она ее спасет, нет – значит, выставишь Дариушу счет. Ну чего ерзаешь?

– Владь. – Соня беспомощно смотрит на него. – Ты иди, я сама…

– Попытка так себе. Есть что-то еще, и я из тебя намерен это вытрясти, поэтому лучше скажи сама.

Соня понимает, что рискует нажить себе репутацию параноика и истерички, но сбрасывать со счетов свои подозрения не хочет. И если бы не Владька, который через двадцать лет вдруг принялся изображать из себя доминантного самца, она бы сама все устроила, но теперь не получится.

– Соня.

– Не смей на меня давить, вот еще! – Она попробовала возмутиться, но без холодной колючей ярости, которая клокотала в ней совсем недавно, возмущение получилось наигранным. – Владик, тебя Елена Владиславовна совсем потеряла…

– Софья, или ты немедленно скажешь, что здесь, мать твою, происходит, или я за себя не ручаюсь.

– Просто нужно поискать «жучки» и камеры.

Ну вот, она это сказала, сейчас он засмеется и покрутит пальцем у виска – да, Соня, похоже, ты спятила, шляясь по придуманным мирам, полным эльфов и прочей сказочной чепухи. И если подумать, то это именно так и выглядит – паранойей. Если не знать того, что знает она.

Но Влад спокойно кивнул и вынул из кармана допотопный телефон.

– Логично. – Он снял заднюю крышку и на что-то нажал, выдвинулась антенна. – Мать у меня отобрала айфон и прочие игрушки, тут она в своем праве, конечно. А вот эту лабуду не просекла. Я сделал ее так, для развлечения – выглядит как старый кнопочный телефон, коим он и был задуман изначально, но у него есть дополнительные функции, тут уж я постарался. Мы сейчас мигом вытащим на свет все, что есть здесь лишнего.

Он снял пиджак и бросил его в кресло, набрал на клавиатуре телефона несколько цифр, и аппарат вдруг загудел.

– Это что, Владь?

– Это как раз то, что нам надо – устройство, отслеживающее все посторонние сигналы. Так, твой телефон у тебя в сумочке, поехали дальше… упс!

Аппарат пискнул, и Влад присмотрелся к книжным полкам. Ну так и есть, крохотная камера, передающее устройство. Влад отсоединил камеру и продолжил свое путешествие по Сониному дому. В спальне нашлась вторая камера, пристроенная на карнизе, еще одна нашлась в ванной. Влад все больше удивлялся – зачем Дариушу и Татьяне понадобилось их устанавливать в доме у Сони?

В прихожей его устройство пискнуло около телефона, висящего на стене. Этот аппарат был установлен сразу после постройки дома – профессор Шумилов обязан быть доступен в любое время. В каждом доме Научного городка был такой аппарат, но отчего устройство сработало около него?

Влад раскрутил трубку – так и есть, допотопный «жучок», который тем не менее находился в исправном состоянии. И это не Дариуш с Татьяной его установили, это работа совершенно других людей.

Еще раз обойдя весь дом и убедившись, что больше в нем нигде ничего лишнего нет, Влад вернулся в гостиную, где на диване маялась Соня. Невозможно было представить, что сегодня, увидев ее в вечернем платье, с макияжем и прической, он вдруг подумал, что красивее женщины, пожалуй, не видел. Сейчас Соня – снова Соня: в домашнем платье, со свежей ссадиной на скуле, с разбитыми коленками. Но ее глаза, ставшие совершенно синими в свете небольшой, но яркой люстры, все так же волнуют его.

Он сам на себя рассердился за это, да так, что предпочел не смотреть на Соню, а изучать «жучки» и камеры.

– Почему мама отобрала у тебя телефон и прочее?

– Потому что я как дурак много лет пахал без отдыха, по восемнадцать часов в день проводя в вирте. – Влад вздохнул. – Конечно, я создавал игры и многое другое тоже, но в какой-то момент навалились проблемы с головной болью, зрением, распалась семья, и вообще я вдруг обнаружил, что уже лето, хотя мой внутренний сенсор четко показывал апрель. Док меня огорошил радостной вестью, что если я не выползу в реал, забросив работу, то меня ожидает целый парк неприятных аттракционов. И мать, естественно, наложила вето на все, что имеет отношение к работе. Она вообще-то смирная у меня, но иногда… Ладно, это дела прошлые. Ты мне скажи, что это было? Зачем Дариуш и Татьяна приперлись в твой дом и устроили эту клоунаду? И что за фигня со следящими устройствами? Почему у тебя сбиты колени и куча синяков? Соня!

– Принеси ведро с чистой водой, нужно это отмыть, пока не засохло. – Она вздохнула. – Черт подери, болит… Принеси, Владь. Что это за мерзость?

– Искусственная кровь из магазина приколов. – Голос Влада слышен из ванной. – Сонь, а тряпки где?

– В чулане, открой дверь, там швабра и ящик с тряпками и щетками… нашел?

– Да, нашел, сиди.

Ему снова стало неловко – не виделись два десятка лет, а он влез в ее жизнь неожиданно по самую макушку. Он и сам не знает, зачем ему это, но уйти, оставив Соню одну, он уже не может. Когда-то он ходил по улицам Научного городка, держась за ее крепкую ладошку, и Соня была очень добра к нему. Но сейчас дело, конечно, не в этом. Просто ему нужно знать, и все. Чтобы понять, разобраться – соединить свои детские впечатления и воспоминания, и то, что он увидел сегодня.

А ведь Соня говорила, что не все так просто. Он не слышал. Или нет, не так. Он слышал, но не понял, что она имеет в виду, да и сейчас понимает с трудом. Глупость какая-то: влезть в чужой дом, устроить такое, понатыкать камер… В этом нет ничего нормального, а Соня, видимо, точно знала, что и как.

– Присохнуть успела, но отмывается. – Влад с сомнением посмотрел на свою белую рубашку, но пятна уже образовались, и теперь вопрос лишь в том, отстирается это вещество или рубашку придется выбросить. Не снимать же ее теперь.

– Идиотизм… – Соня вздохнула и подула на ссадины на коленках. – Я думала, им достаточно того, что они в доме у Дариуша затеяли. Я чудом не угодила в ловушку, но мне следовало помнить, что Танька и Дарик никогда не отступают, не так, значит, эдак, но добьются своего.

– Я снова ничего не понимаю. – Влад бросил тряпку в ведро и сел на стул рядом с Соней. – Что-то произошло на балу?

– Ну… да. – Она потупилась. – Я сама виновата, честное слово.

– Похоже, ты слишком во многом виновата, Соня. – Влад покачал головой. – Если сложить все, в чем ты, по твоим словам, виновата, то наберется на три пожизненных срока.

– Да ну тебя… – Соня снова подула на сбитые коленки и потрогала скулу. – Что же это, все соберутся, а я буду как после допроса в гестапо?

– Ну и что. – Влад поддел ногой край дорожки, укладывая ее ровно. – Что произошло в доме у Дариуша?

– Это не совсем в доме, Владик.

Так его называла только мать – Владик. Для всех он был Влад, и ему нравилось это сокращение от его имени, звучало оно мужественно, сразу вспоминался непобедимый Влад Цепеш и вся эта вампирская лабуда. И хотя он был не жесток и не агрессивен, ему нравилось, что его обычное домашнее имя можно сократить до такого – Влад. Но мать этого не признавала, а Соня даже не знала, что он давно уже никакой не Владик-Владька, а Влад.

– Соня, я что, клещами из тебя буду тянуть? Объясни мне, что произошло.

– Долго объяснять, Владик. – Соня отвернулась к окну, но смотреть там было не на что – темень. – Это не вчера началось, просто я думала, что когда-то это было просто детство, жестокие забавы списала на подростковые гормоны. А сегодня поняла, что все эти годы Дарик и Татьяна просто ждали момента, чтобы собрать нас всех, всю нашу старую компанию, и напоследок хорошенько позабавиться – так, как они считают смешным. Этого сразу не расскажешь…

– Я не тороплюсь, Соня. – Влад оседлал стул и вытянул ноги. – Просто расскажи, чтобы я понял, о чем вообще идет речь.

– Ты тогда маленький был… – Соня продолжала смотреть в окно – или смотреться в него, потому что стекло больше напоминало зеркало. – Ты помнишь тот год, Лиза пропала?

– Помню, но как-то смутно.

Он забыл что-то. Или не сказал, а потом забыл – и помнил, почему не сказал: мать заперла его в доме. Он так и не понял, из-за чего, но все разговоры отлично помнил. Сначала искали Лизу – ну, мало ли, забрела куда-то, она могла сбежать или уйти вместе с Анжелкой, но всегда возвращалась, неизменно чистенькая и молчаливая. И в тот день тоже ушла, несколько дней ее искали в лесу, на болотах за рекой, в селе.

А потом стали искать тело. Тут он помнит, что стоял на чердаке своего дома и смотрел, как водолазы ныряют в озере на участке профессора Шумилова. Потому что она могла упасть в воду и утонуть. Водоем был небольшой, каких-то десять метров в диаметре, посередине очень глубокий, метров пять. Водолазы обыскали каждый миллиметр дна, но так ничего и не нашли.

Таким же образом были обысканы все близлежащие озера, потом река. Параллельно в овраге искали место, где недавно обрушилась глина – Лиза могла попасть под сход породы, такое раньше случалось с другими людьми. Но нигде не было никакого признака того, что недавно обрушились стенки оврага. Лето в тот год выдалось сухое, глина спрессовалась в камень.

Лизу искали на болотах, но когда стали искать тело, то прощупывали баграми топкие места, хотя и понимали: если девочку затянуло в трясину, никакие багры не достигнут дна. Он помнил все эти разговоры, которые вполголоса вели взрослые. Но при чем здесь Дариуш и Татьяна?

– Тогда они были ни при чем. – Соня вздохнула. – Они тоже помогали искать Лизу, как и все наши. И мы с Дариком как-то… подружились, что ли. Мы-то все из Александровска, его папаша как раз тогда поднимал бизнес, и они переехали в столицу, но летом по-прежнему Дарик приезжал сюда, хотя его дедушка уже умер… или потому и приехал, чтобы помочь бабушке? Я не помню. Но мы подружились с ним, понимаешь? Мне казалось, что я все ему могу рассказать – подруг у меня не было, их не приветствовала мать. Типа, у тебя есть сестра, как ты смеешь заводить подруг, когда она так больна! У нас всегда так было. Хотела я в кружок танцев записаться – ты собираешься танцевать, когда Лиза так больна?! Или там хочется мне на елку пойти и чтоб костюм мне сшили как у принцессы – как ты можешь, черствая, бесчувственная дрянь, у нас такое горе, твоя сестра… Ну, ты понял.

– Черт… я не знал.

– Ты маленький был, Владик. – Соня грустно улыбнулась. – А твоя мама это знала. Ну вот так у нас было в семье. Дед и бабушка были заняты наукой, как и папа, у них до меня не доходили руки. А дома царила мамина воля и ее понимание того, как все должно идти. Папа был занят то в лаборатории, то в командировке, а приедет – мама ему: Лиза уже вот так может, а у Лизы прогресс! Смотри! Ну а я что. Сижу себе, уткнувшись в книжку, и все. У меня никакого прогресса, и по алгебре тройка. Но я-то здорова, просто тупая и бесчувственная, понимаешь.

– Мрак.

– Я так и не простила их. Я плохой человек, потому что знаю точно, что не прощу им этого никогда, хоть сто лет проживу. Я не простила ни маму – за то, что она сделала с моим детством, ни отца, который своим молчанием помогал ей превращать мою жизнь в кошмар. – Соня сжала кулачки. – Я совсем не добрая, Владик.

– Я понимаю. Но где здесь Дариуш?

– А уже рядом. – Соня прикрыла глаза, словно свет люстры причинял ей боль. – Он разговаривал со мной. Расспрашивал о том о сем. Мы с ним о многом переговорили за то лето. Он об отце рассказывал – там ситуация тоже была не сахар, несмотря на все деньги. В общем, мы с ним стали очень близки – нет, ничего такого, ты не подумай! Но я просыпалась и знала: есть Дарик. И в тот день, когда пропала Лиза, мы все сидели у них во дворе, приехал отец Дариуша и позвал соседей помянуть профессора Андриевского, как раз была годовщина со дня его смерти. Это, конечно, бабушка Дариуша настояла, самому папаше было плевать, но он приличия хотел соблюсти. Мы сидели сначала вместе со всеми, а потом взрослые завели свои научные разговоры, нам стало скучно, и мы пошли в сад, там у Дарика были устроены качели, на двух столбах висели, помнишь?

– Помню. – Влад понимал, что Соня рассказывает ему про тот день, который он забыл. – Качели были, да.

– Мы уселись втроем, там такая вроде скамейка на цепях висела, всем хватило места. И качались, Дарик бухтел на отца, я думала о том, что хорошо было бы незаметно свалить от матери с глаз долой. И что неплохо было бы сейчас перелезть через забор и пойти на речку, пока мать обо мне не вспомнила и не навязала Лизу. У Лизы как раз тогда был очень плохой период…

– Как это?

– Аутизм бывает разный. У Лизы была очень тяжелая форма – она практически не говорила, ни с кем не контактировала, иногда бывала агрессивной. В общем, мне от нее доставалось, причем предвидеть, отчего она взбесится в следующий раз, никто не мог. Мать говорила: не умрешь, ты здоровая кобыла, а Лиза больна! Но одну боялась ее отпускать, вот и навязывала мне сестру время от времени – идешь гулять, неблагодарная бесчувственная дрянь? Возьми сестру, что она все сидит взаперти, она же такая, как все, даже умнее всех вас в сто раз, а ты… В общем, мне этого не хотелось.

– Она лишила тебя всего. Твоя мать. – Влад с сожалением смотрит на Соню. – Я не знал…

– Маленький был, а все остальные знали. Но никто не вмешивался – дела семейные. И мы тогда сбежали с Дариком, а тебя оставили, потому что я была не уверена, позволит ли тебе твоя мама с нами пойти, а спросить у нее не могла, рядом сидела моя мать, она бы услышала, что я собралась на свободу, и не пустила бы меня либо навязала мне Лизу.

– И я остался?

– Да, ты был хороший мальчик, очень понятливый. – Соня улыбнулась. – Иногда я думаю, что если бы я взяла тогда Лизу с собой, она бы не пропала. Мать до самой смерти винила меня – я сбежала веселиться с друзьями, а Лиза осталась одна и исчезла. Я это слышала каждый день, Владик. Каждый гребаный день в течение семи месяцев, пока мать не поняла, что Лиза никогда не вернется. Тогда она просто напилась таблеток и отправилась дальше искать свою дочь. Со мной, здоровой кобылой и бесчувственной неблагодарной тварью, ей больше нечего было делать.

– Это ты сама так себя сейчас?..

– Нет, она такую записку оставила.

Соня отвернулась, и Влад понял, как ей тяжело это рассказывать. А он словно заполнял пробелы, возникшие за последние двадцать лет, и ужасался тому, что перед ним вдруг открылось. Такая бездна отчаяния была рядом, а он не видел, не понимал по малолетству.

– Я нашла мать и записку нашла. Отец, как всегда, был в отъезде, на какой-то конференции вместе с бабушкой и дедом, а я оставалась с матерью. Я проснулась утром, пошла на кухню приготовить завтрак, потом понесла ей поднос с кофе и тостами…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 4.5 Оценок: 6

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации