Текст книги "Капкан на препода"

Глава 3

После замечательного урока мы с Рикой и Эрионом отправились в столовую, где стали свидетелями забавного разговора ректора с Виктором Сергеевичем.

– Виктор, ты что, пил в первый учебный день? «Коронация» прошла так плохо?

– Совсем чуть-чуть. Адепты меня наградили бесценным напитком в знак приветствия и устроили показательное омовение. Церемония прошла успешно, я почти не пострадал, – усмехнулся профессор.

– Мог бы сделать из спирта воду, – пожал плечами Рудольф Тайлен.

– Не было необходимости. Меня эта доза не возьмет. И на тренировку я явлюсь даже более бодрым.

Тренировка! Я уже и забыла. Мы набрали вкусностей и сели за свой стол, потребляя обед. К профессорам присоединилась Амелия Фирса, преподаватель зельеварения.

– Здравствуйте, коллеги, – прощебетала она. – Виктор Сергеевич, а что вы делаете сегодня вечером?

Кокетка львица присела по правую руку от нового препода. По правде говоря, слышать, а тем более наблюдать все это не было никакого желания. Но так вышло, что преподаватели расположились на этот раз рядом с нашим столом.

– Тренирую студентов на дополнительных занятиях, – ответил Виктор Сергеевич невозмутимо.

– А после этого? Не проводите ли меня домой? Погода портится. Профессор Ларуна предсказала грозу.

– Не думаю, что Виктору Сергеевичу по пути… – начал было ректор.

– Нет, почему же? Я не против. Когда к вам подойти? – спросил ее профессор.

Амелия засияла от счастья ярче солнца. Оказывается, не только студентки на него толпами охотятся.

– Как только сами освободитесь. Не хочу отрывать вас от дел.

– Хорошо, – ответил он с легкой улыбкой.

Оборотница подхватила поднос и пересела к мастеру водных стихий, профессору Ларуне Сол.

– Я так понимаю, тебя в общежитие не ждать и закрывать его в комендантский час?

– Думаю, да.

– Похоже, – шепнула я Эриону, – у тебя появился конкурент.

– Не думаю, что он снизойдет до адепток, – спокойно ответил брат, уплетая еду за обе щеки. – Ты бы много не ела. Кто знает, насколько суров новый препод. Еще выбьет назад из тебя все булочки, что вы с Эрикой съели в этом году.

Демон получил тычки под ребра сразу с обеих сторон, от меня и Эрики.

– Ничего страшного. В новом году наверстаем и восполним утраченные «запасы».

– Ох, и разнесет же вас, – хохотнул он.

– Еще хоть слово, и ты получишь подзатыльник, – завела я руку за его голову, но внезапно нас окрикнул Виктор Сергеевич.

– Восьмой стол! Прекратите бардак. Не хватало еще, чтобы кто-то из вас подавился.

– И как только вы не подавились две минуты назад, – буркнула я, но меня, кажется, услышали и наградили суровым взглядом.

Я быстро доела и пошла в комнату отдохнуть перед тренировкой.

Через два часа я облачилась в эластичный черно-белый тренировочный костюм. Он полностью облегает тело и не вызывает дискомфорта в виде трения и обильного потоотделения. Ткань в этой одежде используется специальная. Горловина оканчивается воротничком стоечкой, рукава доходят до запястий, штаны вправляются в высокие сапоги, пошитые из той же ткани, но вдвое толще. Подошва их плотная, не скользит на полированных поверхностях. Я дополнила свой образ ножнами с парными клинками, закрепив их на ремне.

– Элин? У тебя нет настроения? – спросила меня обеспокоенно подруга, наблюдая за мной. – Ты ведь так любишь бои. Раньше ты улыбалась.

– Люблю, когда моим спарринг-партнером является брат. Он единственный, у кого оружие не падает раньше первых пяти секунд от начала боя. А сейчас даже сложно представить, кого мне поставят в пару.

– Ни пуха, – крикнула мне вслед Рика.

– К черту, – ответила я уже за дверью.

Явилась в зал я почти ровно в шесть и застала всех своих товарищей по курсам в соответствующей форме, но без мечей.

– В чем дело? – спросила я недоуменно.

– Снимай ножны и становись в строй. Профессор велел, – ответили мне.

– Ладно, сейчас.

Я отнесла клинки в раздевалку. Как только я нашла свое место в шеренге, в зал вошел Виктор Сергеевич. Костюм ему безумно шел и подчеркивал фигуру, плотно обтягивая ее со всех сторон. Ну, прямо Окский Бог. Темные, короткие волосы зачесаны немного назад. А какие у него руки и ноги! Рельеф упругих мышц даже сквозь ткань четко прорисовывался.

– Итак, снова вас приветствую, – прогремел его голос, усиленный акустикой. – С сегодняшнего дня мы начнем азы боев с нуля. Я ознакомился с вашими показателями и сделал вывод, что каждый из вас как воин абсолютно бесполезен. Если, пережив этот вечер, вы захотите отписаться от курсов, это ваше право. Но просто осознайте то, что вы пали, и будете проигравшими в моих глазах и глазах вашего ректора. Вопросы есть?

– Есть, – выступила я вперед. – Мой спарринг-партнер после распределения попал в другую группу. Кого вы предоставите мне вместо него?

– Себя.

– Простите? – уточнила я.

– Я буду вашим партнером. Каждого из вас. Словесным поносом битве не научишь. Вам необходимы настоящие тренировки, а не простые показательные выступления. Иногда я буду ставить вас друг против друга, пока я спаррингую с кем-то одним. Один постоянный спарринг-партнер – это хорошо. Но не достаточно. Реальный противник не будет подстраиваться под вас, а потому партнер все время должен быть разным. Согласны?

Мы понимающе промолчали.

– Сегодня, – продолжил мастер, – и вплоть до нового года вы будете проходить только силовые тренировки и тесты на выносливость. Будем вырабатывать бо́льшую устойчивость и развивать реакцию. После каникул к упражнениям присоединятся мечи: правильная постановка, выпады и блоки. Дальше посмотрим на вашу успеваемость. Итак, расстилаем маты, берем деревянные шесты. Будем ходить вон по тому «бревну», выставив шест перед собой. Постепенно мы будем присоединять к ходьбе движения корпусом и махи ногами. Будем исполнять упражнения до тех пор, пока не перестанете падать. Как только у вас все пойдет гладко, шесты уберем, и будете делать все то же самое, но уже без них.

Пока мы расстилали маты под гимнастическим снарядом, Виктор Сергеевич вдруг вспомнил.

– Ах, да. Чуть не забыл. На семнадцатом курсе мы с мастерами Рашем, Тивиэлем и СорвиЕлем решили устроить вам своеобразный фестиваль перед выпускным балом. Четыре боевые группы сойдутся в поединках. Каждый лучший ученик группы получит небольшой кубок от своего тренера, а победитель фестиваля – большой, с выгравированным на нем именем, который поместится в центре фойе под стекло на год. После победитель может забрать его домой.

Вот это уже интересней! Уделать учеников других мастеров, получить кубок от своего тренера и награду победителя фестиваля!

По залу понеслись одобрительные возгласы, но их быстро осадил мастер.

– Рано радуетесь. Надеюсь, вы знаете, что секреты и тренировочную технику распространять среди других учеников нельзя? Ни подружке, ни другу, ни даже брату, – одарил меня профессор индивидуальным взглядом. – Противник может воспользоваться ей против вас.

– Так точно! – хором пообещали мы.

– Отлично! Приступаем? – хлопнул Виктор Сергеевич в ладони в предвкушении собственного веселья.

Сначала он продемонстрировал все упражнения сам, а уж потом гонял нас. Рты мы, конечно, пораженно разинули, когда увидели, что нас ждет на гимнастическом «бревне», но быстро собрались с силами и приступили к исполнению упражнений.

Мы бегали, прыгали через ступеньку, приседали, стояли на трех точках (руки и голова) вверх ногами, качали пресс и отжимались. Иногда несильно, но ощутимо мы получали шестом и ладонью по хребту. Только после всего этого нас, наконец, пустили на бревно. Я упала сразу же. Мышцы гудели, тело накрыла слабость, и походила я внешне на тряпичную куклу. Упражнение сегодня не далось никому из нас.

В конце урока мы все по очереди пытались сделать торнадо.

– «Торнадо» очень эффективно против противника, стоящего перед вами или же подкравшегося со спины. В момент, когда у вас выбили оружие, нокаут, которого вы можете добиться этим приемом, даст вам время, чтобы подобрать его или добить цель другим способом.

У меня оно выходило неплохо, однако Виктор Сергеевич осуждающе качал головой и заставлял подпрыгивать выше.

– В таком прыжке вы, леди, нокаутируете разве что гнома. И то, если хватит силенок сдвинуть этот «шкаф» с места.

Три часа пролетели как один, и в девять, наконец, мастер оповестил нас об окончании занятий.

«Ну, Сергеев, держись!» – вертелось у меня возмущение в голове до самой подушки, на которую я рухнула без сил, мгновенно уснув, в чем была.

Через день мы делали все то же самое, только прыгали уже чрез две ступеньки и бросали тяжелые мешки, заполненные какими-то тряпками, через плечо.

– Резче! Работайте корпусом больше, чем руками! Пока не научитесь делать бросок правильно, мышцы рук будут болеть!

И то правда! Я привыкла к изящной и легкой технике. Брат учил меня драться сразу с мечей. «Бревно», кстати, сдаваться легко не собиралось. Мы так и падали с него, как гнилые яблоки с дерева.

Магическая ручка в руках дрожала. Аккуратный почерк стал кривым и неразборчивым. А я так любила порядок в своих тетрадочках!

Пока я страдальчески лежала и стонала, бодренький Эрион сидел напротив, рядом с Эрикой, и насмехался. Я же грозилась его прибить, как только найдутся силы. Но тот пропускал мое ворчание мимо ушей, заигрывая с подругой.

Бедняжка пума от него уже на стену лезет, причем один раз в прямом смысле, воспользовавшись частичной трансформацией.

– Отстань уже, демон! – вывел он скромняжку из себя. – У тебя и так поклонниц хватает. Зачем тебе маленькая пума, которая даже косметикой не пользуется?!

– Все запретное, недостижимое и тайное – восхитительно! – произнес он, чуть ли не мурлыча, добивая подружке последние нервы.

– Эрион, свали, – простонала я из-под подушки.

– Ой-ой-ой! – передразнил меня брат, выходя из комнаты и шепнув напоследок Рике. – Все равно я тебя поцелую!

Вслед ему полетела подушка и врезалась в уже закрытую дверь.

– Поцелуй ты его уже, и он отвалит.

– Элин! Ты в своем уме?!

– В своем, а потому добавлю: пусти слюней побольше.

– Я… не хочу, – произнесла она как-то очень уж тихо.

– Что не хочешь?! – вылезла я из-под подушки, с интересом и подозрением уставившись на нее.

– Слюней… В общем, отпугнуть его от себя.

– Хочешь сказать, он и тебе нравится?

– О-о-о, Эолин! Ты просто его сестра. Была бы ты на моем месте, тоже вряд ли бы устояла перед его обаянием.

– Понятно, – тяжело вздохнула я. – А ты ничего, молодцом держишься.

– Думаю, меня останавливает перспектива быть одной из многих, – печально пояснила она.

– Это да. Я б не хотела терять жизнерадостную подругу.

– Как занятия? Все плохо? – перевела она тему.

– Все просто чудесно! С каждым «пинком» в мою голову приходит все больше идей для отмщения!

Эрика улыбнулась.

– Завтра очередь четырнадцатого курса проводить «коронацию», помнишь?

– Жду с нетерпением, – хмыкнула я.

«Коронацию» Мелодия провела «блестяще», в прямом и переносном смысле. Она не стала ждать урока, а просто чуть не утопила профессора с утра в умывальной. Ор стоял на весь жилой корпус, как в мужском крыле, так и в женском.

Сначала в умывальнике засорился (с нашей помощью) сифон, и вода стала стремительно заполнять раковину. Виктор Сергеевич начал спешно перекрывать кран, но ручки просто проворачивались на месте. Вода потекла на пол, и мыло, которое мы накануне тщательно распределили по нему и высушили, вспенилось. Несчастный препод, сделав шаг, поскользнулся и грохнулся на спину в позе звезды. Ни сгруппироваться, ни ухватиться за что-либо у него не было возможности. А взвыл он, когда дверь в умывальную открылась и внутрь вошел заспанный адепт Утер и рухнул на него сверху. К слову, орк весит немало, примерно как два человеческих мага. Я даже немного посочувствовала мокрому преподавателю, который, вместе с невезучим адептом, сначала приводил умывальную в порядок, потом купался сам.

После такого умывания хочешь не хочешь, засияешь чистотой. Мелочь, а приятно, особенно за все те мучения, что я уже перенесла на тренировках. Еще пара десятков проделок, и у Виктора Сергеевича начнет дергаться глаз. Хотя, зачем нам препод истеричка? Нужно паузы больше делать.

– Предлагаю третью «воду» перенести непосредственно на Зимний бал, – предложила я Мелодии, идя по коридору академии. – Заодно дадим шанс Лютеции провести первый этап «Медных труб».

Я ликовала! Вчера, перед тем как пойти в мужскую умывальную комнату, выяснилось, что в категорию охмурительниц я не вхожу. Желающих и без меня было много.

– Она уже приступила к нему, – хихикнула амфибия.

– Вот ветреное создание! – вздохнула я. – И как?

– Пока безрезультатно. Первую записку, найденную в журнале, он прочел, изумился и выкинул. Она писала анонимно. Вторую и третью выбросил не читая. Самым смешным было то, что когда она решила подкинуть ее второй раз, там уже лежало похожих свернутых бумажек аж четыре штуки! Позже наши ребята случайно увидели Виктора Сергеевича с Амелией в неформальной обстановке. Они ужинали в кафе «Сицилия», где Ментос обычно встречается со своей подружкой. Говорит, Фирса щебетала без умолку, а профессор Сергеев молча ел, даже не поднимая на нее взгляда. И все же покинули они заведение вместе и скрылись в направлении, противоположном от академии.

– Пока у него есть постоянная подружка, – стала рассуждать я, – вряд ли его сразит хоть одна адептка.

– Ну, это смотря как «атаковать», – хмыкнула Мелодия.

– Не знаю. Опыта у меня нет. И необходимости набирать его тоже. Хватает похождений Эриона.

– Ладно, подруга. Я на урок. Подумай, что можно предпринять на Зимнем балу, – коснулась амфибия моего плеча и направилась вниз по лестнице, а я намеревалась пойти в жилой корпус.

– Хорошо. До вечера.

День прошел замечательно, и завтра нас ждет выходной.

– Эолиндора? – окликнул меня знакомый голос.

Я обреченно вздохнула и обернулась к Николасу, человеческому магу. Парень он симпатичный, добрый, старше меня на год. Но, на мой взгляд, зануда еще тот. Его невнятная речь, порождаемая неловкостью и неуверенностью в своих намерениях, меня порядком раздражала.

– Привет, – ответила я.

– Здравствуй. Я хотел предложить: давай завтра сходим куда-нибудь? Например, в Фредфорский парк?

– Ник, я уже говорила, что не хочу зря тебя обнадеживать. Извини, но серьезные отношения меня не интересуют.

– Я не настаиваю, просто предлагаю совместную прогулку.

– На которую ты, как обычно, возлагаешь большие надежды. Спасибо, Ник, но нет. Позови свою одногруппницу – Жоли. Я думаю, ей твое предложение очень понравится.

Парень встрепенулся и уточнил:

– Думаешь?

– Уверена.

– Хорошо. Я попробую. Спасибо! – после этого он тут же исчез.

– Все мужчины одинаковы! Бабники.

Я развернулась к лестничному пролету, чтобы продолжить путь, но врезалась в чью-то широкую грудь. Не то чтобы я была сильно ниже профессора Сергеева, но на полголовы он меня превосходил.

– Странные вы, женщины, существа, – задумчиво произнес он. – Сначала отвадите от себя, а потом еще и возмущаетесь.

Я сначала растерялась, но потом взяла себя в руки и взбунтовалась.

– Предлагаете принять приглашение, пойти на поводу, а потом остаться одной, у разбитого корыта, с новородком на руках? Если бы у парня были серьезные намерения, он бы сейчас был тут.

– Ну, в этом вы правы. Но и ситуация может оказаться разной.

– Я могу идти? – прищурила я глаза с подозрением, смело смотря на него.

– Идите, адептка Скайвел.

И мы разминулись. Что за дурная ситуация?

В выходные, с самого утра мы собрались всей нашей шебутной компанией и играли в снежки во дворе, перед центральным входом в академию. Из-за большого скопления народа в этот солнечный день для контроля на улицу вышло несколько профессоров, и с ними ректор Тайлен. Он с улыбкой наблюдал за нашим весельем, следя за тем, чтобы мы не переходили планку и не использовали магию для баловства.

Через час снежных войн мы все дружно попадали в сугробы, переводя дух.

– Ребята! У меня идея! – воскликнула я внезапно.

Как только я поделилась с ними фантазией, товарищи одобрили и сразу приступили к ее реализации и воплощению.

Парни скатали снег в шесть больших шаров и водрузили их друг на друга в два столбика, по три штуки в каждом. Посмотрев на наших гигантских снеговиков, ректор Тайлен покачал головой и отошел к начальным классам, за которыми следил профессор Сергеев.

– Отлично! Они уже выше нас в полтора раза. Эрион, бери меня на плечи. Ментос – Мелодию. Остальные подхватывают оттаявшую воду снизу, чтобы она не попортила скульптуры, и подают снег, если вдруг его будет нам не хватать.

Я использовала свою родную стихию – огонь и стала ваять ледяные скульптуры вместе с амфибией, которая регулировала рядом температуру и превращала оттаявший снег в лед. Лица своих произведений мы решили оставить на потом.

Через час работы была готова первая фигура. Ей оказался кристально прозрачный и стройный силуэт обнаженного мужчины, местами прикрытый тканью. Со стороны можно было подумать, что это одна из скульптур знаменитых архитекторов, а мы ее просто скопировали.

Еще через час рядом была сформирована фигура женщины, утопающей в объятиях своего возлюбленного. Простыню, прикрывающую стратегические места, мы растянули одну на двоих. Это все, что на них было.

Заподозрив неладное, Рудольф Тайлен и Виктор Сергеевич подошли. Они не могли не восхититься нашим коллективным творением.

– Последний штрих, – подмигнула я Мелодии, вздохнув устало.

Поочередно в быстром темпе мы выплавили из снега лица Амелии Фирсы и профессора Сергеева.

Пока ректор хохотал, а главный герой композиции стоял с открытым ртом, мы по-тихому смылись в столовую на обед, оглядываясь на сияющие в солнечном свете скульптуры изо льда.

– Я понимаю, что это не совсем прилично. Но, согласись, это шедевр! – услышали мы мнение ректора напоследок.

Видимо, Виктору Сергеевичу было жаль уничтожать наше творение, и сияющая красота успешно простояла в центре двора еще два дня.

Говоря об Амелии Фирсе: та сияла от счастья ярче нашего снежного произведения и навязываться к профессору Сергееву стала вдвое больше.

Глава 4

– «Зелье регенерации» состоит из следующих компонентов, – начала перечислять ингредиенты профессор Амелия Фирса под запись. – Данные даются из расчета на одну порцию.

Первый – кровь Тиолана, половина от стандартной капли. Именно кровь этого ящера дает ход обновлению всех живых, но травмированных клеток организма. Да, создание это довольно редкое. Радует то, что крови надо мало, и в академическом питомнике Тиолана разводят весьма успешно.

Второй компонент – сок Ледуницы, половина унции. Это вещество задает начало восстановлению утраченных (погибших) клеток. Эффект идет только после взаимодействия с первым компонентом при варке!

Следующие вещества требуются в мизерных количествах и задают направление, какой именно класс клеток следует восстановить. В связи с этим, «зелья регенерации» имеют определенную нумерацию.

Итак, первый номер: для кожи – требуется одна тысячная грамма лютереи цветущей. Второй: для придатков кожи – одна сотая грамма хлои обыкновенной…

– Вот! – шепнула я Эриону. – Это то, что нам нужно. Заменим хлою вот на это!

Я продемонстрировала брату свой заранее заготовленный ингредиент, вызвав его ехидное фырканье.

– Она не растворится.

– Так я же измельчу.

– Есть вариант, что не прореагирует с остальными компонентами.

– Не попробуем – не узнаем. Ну? – подбивала я рогатого родственничка.

– Давай, – хмыкнул он.

Тем временем Амелия продолжала:

– Необходимый объем на один флакончик мы получаем добавлением чистой кипяченой воды и настойки золотоцветника, перемешанными между собой в соотношении один к одному. Золотоцветник является концентратом, сохраняющим годность получаемого зелья. Капля тулы, – подняла она пузырек с бурой настойкой, – закрепит результат. Вам, наверное, уже рассказала предыдущая группа, что мы будем делать зелье под номером «два»?

– Да, – согласились мы с ее догадкой.

– Отлично! Записи у вас есть, ингредиенты находятся перед вами. Приступайте, – мы потянулись к компонентам. – Не забудьте проверить годность зелья соответствующим индикатором.

Блондинка львица села за преподавательский стол и начала листать что-то свое. Делали работу мы парами. Я растолкла в порошок свой компонент вместо хлои и добавила в той же пропорции. Индикатор после приготовления зелья мы окунули во флакон Эрики и Утера, и он дал позитивную окраску. Наше варево отличалось цветом лишь самую малость.

– Кто-то уже закончил? – оглядела оборотница зал спустя час.

– Мы, – протянула я руку.

– Что ж, покажите индикатор.

Эрион протянул требуемый предмет.

– Молодцы! – похвалила нас профессор. – Итак, чтобы вы не боялись пить свои эликсиры, я испробую успешное зелье на себе. Запомните! Именно такой цвет должен быть у индикатора, – подняла она руку с нашей бумажкой вверх.

Я затаила дыхание, Эрион не проявил и грамма волнения, а Эрика закусила губу.

Амелия залпом выпила содержимое флакончика, и вместо здорового лоска волос и блеска ногтей оборотница покрылась длинными тонкими иголками. Весь ее облик стал соответствовать дикому дикобразу. Длинные локоны выпали, уступив место не менее длинным серо-белым иглам, а вместо маленьких волосков, покрывающих все тело, проросли мелкие и тонкие иголочки.

Сначала класс ахнул в испуге, и большинство одногруппников не просто отпихнуло от себя зелье, но и повскакивало с мест от ужаса. Эрион заржал в кулак, Эрика сидела с открытым ртом, Утер помянул всех своих богов, а на моих глазах проступили слезы. Смеяться было немного стыдно, а они, зараза, текут от переизбытка эмоций. Не спорю, перестарались.

Наконец кабинет заполнил вопль Амалии Фирсы, но быстро утих. Несчастная оборотница переместилась мелкими шажками, вскрикивая от покалывания и дискомфорта на каждом шагу, к шкафу, где стояло запасное зелье номер два. Она быстро его проглотила, но эффекта восстановления не последовало!

– Что это такое?! – воскликнула она в испуге. – Вы, оба! – ткнула она в нас посеревшим когтем. – К ректору! Живо! Я… вас догоню. Урок окончен!

Многие этому очень обрадовались и с огромным удовольствием отправились гулять весь оставшийся час. Мы с Эрионом, хоть и были готовы к такому повороту, все же были счастливы. Я старалась сдержаться от неприличного смеха, чем еще больше усилила рыдания. Это, кстати, как раз то, что нужно.

Зайдя в ректорский кабинет, мы встали у стеночки сбоку от входа.

– Адептка Скайвел, что случилось? – изумился профессор Тайлен.

Тут же в кабинет, чуть ли не ползком, завалилась уже порядком исколотая львица (или дикобрица? Оборотней дикобразов у нас не бывает, понятия не имею, как это называется). Следом за ней вошел шокированный Виктор Сергеевич, который встретил сию «красоту» в коридоре.

Эрион воспользовался общим замешательством и шепнул мне на ухо:

– Представь, как ей сейчас, наверное, прикольно там, в труселях.

Я истерично всхлипнула, боясь сорваться в хохот, но внешне я сжалась в комок, а слезы хлынули с удвоенной силой. Не уписаться бы! Поддерживать образ раскаяния было все сложнее.

– Что с вами, Амелия?

– Вот эти вот… – она ткнула в нашу сторону пальцем и охнула от новой порции иглоукалывания. – Сварили «зелье регенерации» второго номера не по рецепту!

– Почему же вы сразу после этого не приняли проверенное зелье?

– Оно не подействовало!

– Боюсь, профессор Тайлен, это моя вина, – снова прижал уши Эрион. – Я нечаянно обронил две капли тулы в зелье и ничего не сказал Эолиндоре.

– Да-а-а, две капли дают долгий эффект, – хмыкнул ректор. – Одна дает суточный, две – недельный. А так как вы, дорогая Амелия, выпили еще одно зелье, получается три. Думаю, ваше пребывание в таком состоянии затянется на месяц. Может и больше.

Фирса застыла в ужасе.

– Простите, профессор! Мы, правда, не специально, – стала оправдываться я. – Видимо, на разделочной доске остались частицы игл, и кто-то плохо убрал за собой рабочее место.

– Трудно поверить, что всего несколько частиц повинны в этой ситуации, – вдруг подал голос профессор Сергеев, одарив нас насмешливым взглядом. – Однако, во всем, скорее всего, виновата вторая капля тулы. Она могла сработать как катализатор.

Мы все, кроме Амелии, понимали, что Виктор Сергеевич попытался нас выгородить, что для меня лично оказалось неожиданностью.

– Ох, ладно, идите. Но сдадите на экзамене вопрос по «зелью регенерации» весь, как дополнительный. Все, свободны! – махнул на нас рукой ректор.

Мы мысленно высказали благодарность Богу Удачи и покинули кабинет. Когда шли по коридору, ехидное хихиканье прорвалось у меня наружу. Распаляло наше веселье воспоминание о реакции каждого присутствующего на тот момент в учебной аудитории.

– Ну как? – спросили нас Эрика и Мелодия хором полчаса спустя.

– Доступ к телу открыт! Препятствие ликвидировано успешно.

Само собой, из нашей компашки никто тащить в постель Виктора Сергеевича не собирался. Ну, разве что, кроме Лютеции. Кто знает, что у нее на уме. Но теперь ничто не помешает адепткам подкидывать записки и строить ему глазки.

– Пошлите в библиотеку? – подхватила нас Рика под руки.

– С тобой хоть в омут, к чертям, – согласился брат.

– Ты там был и в восторг не пришел, – хмыкнула я.

– Но там не было Эрики, – возразил неугомонный демон, игриво коснувшись щиколотки блондинки кончиком хвоста.

– Эрион! – пискнула оборотница.

– Я нечаянно! – хихикнул озорник после тычка под ребра.

– За нечаянно бьют отчаянно!

– Мы идем или нет? – теперь всю процессию тащила я.

– Идем, – хором ответили они.

Зайдя в читальный зал, мы присвистнули. Все столы, ранее аккуратно стоявшие рядами, были заняты взволнованными и измученными зубрежкой адептами. Где-то столы сдвинуты, и вместе занимались целые группы, кто-то скромно пристроился на краешке, закопавшись в горе учебников, а кто-то расхаживал из стороны в сторону с фолиантом в руках и повторял про себя очередной экзаменационный вопрос.

– Тут приткнуться некуда. Экзамены заставили даже двоечников вылезти из своих нор, – изумилась Эрика.

– …баров, кафе и уютных девичьих кроваток. Ну, и мужских тоже, – поправился демон, заметив парочку своих бывших подружек.

Я лишь головой покачала.

– Идемте. Вон там, за стеллажом, подоконник свободен. Благо окна здесь размером с парадные двери. Уместимся.

Похватав с полок те учебники, что еще остались, мы удобно устроились и тоже приступили к заучиванию материала. Иногда кто-то из нас вставал и проверял, не появилось ли на полках что-нибудь еще из дополнительной литературы, или отлучался за бутербродами и термосом горячего чая.

Термос, кстати, изобретение Виктора Сергеевича. В нашем мире они успешно бытуют уже лет семьдесят.

– О-о-о! Ребята. И вы здесь? – раздался со стороны голос Лютеции.

– Привет. Вот уж кого не ожидали тут увидеть, так это тебя. Как твои успехи в борьбе за сердце «короля»?

– А, – отмахнулась она. – Пока никак. С дикобрицей это вы ловко.

– Ну так, – хмыкнул Эрион, – это же Люте! Сама колется и других заразит.

Опять он вспомнил про мое прозвище.

– Молодец, Эолин. Ладушки, пойду я, поучу что-нибудь, пока выдалась минутка.

После трех часов усердной зубрежки день подошел к концу. Мы складывали книги на место, собираясь уходить почти последними.

– Я боюсь сдавать травологию, – поделилась опасениями Рика. – Мне кажется, я никогда не запомню все эти ужасные названия на древнеокском. Международный куда проще.

– Ну еще бы. Одно дело «Трунридура», другое «Тивелирилавиона синеокая».

Эрион захохотал, второй раз за день, над международным названием растения, на что Рика хмыкнула.

– Каждый мыслит в меру своей испорченности!

– Кто бы говорил. Раз так рассуждаешь, значит, подумала так же, – попытался подцепить ее брат уже не первый раз за сегодня.

– Ты невыносим!

– Но очень полезен. Кто, если не я, объяснит тебе «стихию огня», «этические нормы поведения в демонской общине», «эльфийский язык», «виды подземной нечисти и методы борьбы с ней»… – стал загибать демон пальцы.

– Элин! – перебила его оборотница.

– Нет, маленькая Рика. Я! Люте слишком ленива и не любит долго молоть языком.

– Зато ты везде рад потрепаться, – фыркнула я.

– Был бы молчуном, девушки в мою сторону даже бы и не смотрели.

– Очень сомневаюсь, – высказали мы свое мнение разом.

Но меня Эрион словно не услышал.

– На-а-а-до же! Малышка Эрика испытывает ко мне симпатию? – повернулся он к блондинке.

– Я этого не говорила! – попыталась отпереться она.

– А почему тогда твои щечки так ярко запылали? Ты породила во мне дикий интерес.

– Боже! – воскликнула подруга, возведя очи к небу. – Дай мне сил.

– Все, котенок! Решено! С этих пор я твой личный репетитор. В качестве платы принимаю долгожданные поцелуи. Я давно мечтаю их получить от тебя.

– Кто сказал, что я ходить на твои уроки буду?! – испугалась подруга. – Я сама…

– Сама ты все не успеешь. А нам с Эолин втирали эти науки с детства. Ну, так ты придешь?

– Нет! – твердо заявила оборотница, подойдя к последнему стеллажу, пытаясь допрыгнуть до верхней полки, чтобы поставить книгу на место.

Эрион обхватил ладонями ее за талию и поднял повыше. Рика пискнула от неожиданности и быстро вернула учебник на отведенное ему место. Демон поставил девушку на пол, снова задев ее ножки хвостом. Такое легкое касание могло вскружить голову девушкам в одно мгновение. Хвост мужчины-демона является не меньшей гордостью, чем рога.

Я наблюдала за ними со стороны, расставляя свою часть книг, и непроизвольно улыбалась. Эрион крайне редко касался девушек хвостом, а это значит, что малышка пума, в самом деле, вызывает у него сильный интерес. Если он когда-нибудь разрешит ей дотронуться до своих рогов или хвоста, это будет означать, что он рассматривает ее как будущую пару. Что ж, остается только ждать.

Одно печалит, даже сейчас нет полной уверенности, что брат сегодня же не кинется ночевать к кому-нибудь из адепток.

Я засмотрелась и задела рукой большую толстую книгу, которая свалилась мне на голову, больно ударив по рожкам. Фолиант достаточно старый, его название меня поразило: «Байки и правдивые истории адептов МАМ». МАМ – это Международная Академия Магии.

– Ребята! Смотрите, что я нашла!

Мы листали книгу и поражались количеству записей, их датам и содержанию. Самым забавным оказалось то, что целая треть книги еще была пуста.

– Это же такой шанс пополнить книгу всеми теми проделками, что совершили и совершим мы!

– Уважаемые адепты, библиотека закрывается, – окликнули нас.

– Да-да! Идем! – ответила я.

Эрион, осмотрев книгу со всех сторон, запомнил ее внешний вид и протянул Эрике.

– Рика, понюхай и запомни, – пума возмущенно фыркнула. – Когда мы уедем на зимние каникулы, ты ее заполнишь тем, что уже было. Все авторы, как я погляжу, писали анонимно. Пиши проделки Элин под кличкой Лютэ, мои – Сеон (блуждающий огонь). Остальных ты тоже знаешь.