Текст книги "Творчество и потенциал. Выпуск 1/2025"

Памяти моих дедушки и бабушки Сергеевых Василия Яковлевича и Надежды Ивановны посвящается

 
  Багровый закат закрывает уставшие вежды,
  И месяц сторонку родную с лихвой серебрит.
  В уснувшей деревне всё с виду такое ж, как прежде.
  Но только на сердце родное тихонько щемит.
  Здесь дедушка с бабушкой едут на ферму в бестарке…
  В невидимых хрониках памяти мне снова пять лет.
  Сорок молочных коров в попеченье у лучшей доярки,
  Но всё по плечу, когда рядом любящий дед.
  Бывало, лишь только заря алым цветом нальётся,
Пшенично-клеверным запахом встанет покос,
Взяв хлеб с молоком, гордо дед про себя ухмыльнётся,
Да звон залихватский косы прозвучит во весь рост.
Сейчас, как тогда б, в сенокос яблок спелых наесться,
Губами к холодной воде родниковой прильнуть.
Умчалось с тем «белым наливом» далёкое сельское детство.
Куда ты торопишься, жизнь? Обожди хоть чуть-чуть!
Какая же в этом году уродилась пшеница!
Готовь же к покосу косу. Слышишь, дед?
Но лишь колоски на ветру шелестят по привычке,
Послушно встречая стремительной жизни рассвет.
 

Алексей Хазанский

Состоит в рядах Союза писателей России, Интернационального Союза писателей, Российского союза писателей. Живёт в г. Туле.

Неоднократный финалист и лауреат международных литературных конкурсов, организованных писательскими союзами, издательством «Четыре» (Санкт-Петербург) и литературным клубом «Творчество и потенциал».

В 2023 году стал лауреатом Пушкинской премии.

Имеет дипломы и памятные награды Российского союза писателей, Интернационального Союза писателей, литературного клуба «Творчество и потенциал» (СПб.).

За 2010–2024 гг. издано девять авторских сборников, в том числе в 2024 году «В лабиринтах Истины» (СПб., «Четыре»).

 
                     Январь… А в утренних рассветах
                     Палитра будущей весны —
                     Проталины – тепла приметы
                     Среди сугробов ледяных.
 
 
                     Бездонность неба чистотою
                     И нежность, розовость зари,
                     Бунтарства призрак над землёю,
                     И льда под солнцем янтари.
 
 
                     Среди деревьев предвкушенье
                     Грядущих в марте перемен
                     И, отрезвлением, смятенье —
                     Январских будней стылый плен.
 

Январь 2024 г.

 
                     Ты со мной, или это виденье
                     Одичалых фантомов души —
                     Снов безумных моих продолженье,
                     Тенью робкой в вечерней тиши?..
 
 
                     Оглушённый молчанием дома,
                     Привыкаю к сиротской судьбе…
                     …Безнадёжная сумрачность комы,
                     Но с мечтой каждый миг о Тебе.
 

Январь 2024 г.

 
              Застывшие кроны нависли над парком,
              С печалью небес бьются лишь фонари.
              Им снег на аллеях – зеркальным подарком,
              Чтоб светом заполнить весь парк до зари.
 
 
              Нахмурилось небо от дерзости этой,
              Но в розовом блеске у снежных аллей
              Повсюду грядущего солнца приметы —
              Итогом победы над мглой фонарей.
 

Февраль 2024 г.

 
              Мне трудно без твоих объятий,
              Тепла родного, что щека к щеке.
              Ведь мир вокруг тогда понятен,
              Когда моя рука в твоей руке.
 
 
              Мои счастливые мгновенья —
              Сияние твоих влюблённых глаз.
              Ты – мой источник вдохновенья
              И о грядущей радости рассказ.
 
 
              А вязкость будней – ожиданье
              С надеждой, что, заботам вопреки,
              Почувствую опять касанье
              Судьбы моей теплом твоей руки.
 

Февраль 2024 г.

 
        Затаилась весна, с солнцем утренним в ссоре,
        Всюду хмурости плен – серых красок печаль.
        На обмякших сугробах проталин узоры,
        Но ночами во снах их морозит февраль.
 
 
        Птиц не слышно среди чёрно-белых пейзажей,
        Только изредка с грустью брюзжит вороньё.
        Солнца нет – мир растерян внезапной пропажей,
        Будто озеро плача застыл водоём.
 
 
        Обречённо темнеют деревья нагие,
        Зябко им на ветру среди талых снегов.
        Только изредка капли с небес дождевые
        Обещают: недолог возврат холодов.
 
 
        Так бывает в дороге: за тёмной страницей
        Будет светом написана жизни глава.
        Если верить и ждать, радость скоро случится
        И расцветит весну молодая листва.
 

Март 2024 г.

 
        Чтó для поэта строк священный трепет,
        Когда душа пылает в вихре чувств?
        Её пожар накалом слова слéпит
        И резонансом обжигает чуть.
 
 
              А он лишь пишет дней своих картины.
              В них смуты тени или счастья взрыв,
              Борьба с собою, с будничной рутиной,
              Тревоги снов и прошлого нарыв.
 
 
              Одно в строках поэта неизменно:
              Реальность мира – вихрем чувства жизнь,
              Мятежные любви земной мгновенья —
              Души его шальные виражи.
 

Март 2024 г.

 
              Белые пятна на серой земле —
              Снежных баталий ушедших приметы.
              Но в показавшейся нежной траве
              Лёгкая дымка грядущего лета.
 
 
              Млеют деревья в пучине тепла —
              Солнце нещадно палит в исступленье.
              Каждая ветка под ним ожила,
              Чтобы начать вновь своё возрожденье.
 
 
              Памятью стала в мгновенья зима —
              Парк надышаться не может весною.
              Небо бездонное сводит с ума
              Духом свободы над стылой землёю.
 

Апрель 2024 г.

 
                 Увидеть бы вновь себя прежнего,
                 Спокойного и беззаботного,
                 С душой, полной света и нежности,
                 От дум ежедневных свободного.
 
 
                 Пройти бы местами заветными,
                 Расправить крыло онемевшее,
                 Согреться бы счастья приметами
                 И душу встряхнуть очерствевшую.
 
 
                 Чтоб встреча в пути откровением
                 Вернула б мечты и желания.
                 И вновь, на волне вдохновения,
                 Рождались бы строки-признания.
 
 
                 Но горечью мучает прошлое,
                 Сжигает мосты к себе прежнему.
                 А если полёт, то над пропастью,
                 Считая мгновенья мятежные.
 

Апрель 2024 г.

 
                 Ты грустишь со мною вместе, Небо.
                 Хмуро сводишь брови-облака.
                 Солнце для души спасеньем мне бы,
                 Как во тьме свеченье маяка.
 
 
            За меня деревья молчаливо
            Просят, ветви вытянув к Тебе.
            Может быть, услышишь их призывы
            Свет пролить в изменчивой судьбе.
 
 
            Но печаль гуляет по аллеям —
            Затянулся хмурости сюжет.
            Жду тепло Твоё, весной болея,
            Несмотря на холод прошлых лет.
 

Апрель 2024 г.

 
            Мир без тебя – тревожность ожиданий,
            Ни сон, ни явь – безумные мгновенья.
            Лишь только тёплый плен воспоминаний —
            Залог моей надежды на спасенье.
 
 
            Так и живу, вдыхая будней смуту,
            Но веря, что они не бесконечны.
            И повторяю каждую минуту,
            Что все мои пути – к тебе навстречу.
 

Апрель 2024 г.

 
         Любви хочу – неистовости шторма,
         Чтоб потерять в пылу страстей рассудок,
         В безумном пламени забыть про тормоз,
         Сгорев дотла, опять поверить в чудо.
 
 
         Проснуться среди звёзд своей Вселенной,
         Увидеть свет и вновь расправить крылья.
         Счастливым стать, пусть только на мгновенье,
         Но чтоб оно осталось в душах былью.
 

Май 2024 г.

 
         Пробуждение. Сбой дыхания.
         И растерянность – боль во взгляде
         От внезапного осознания:
         Сон развеян – тебя нет рядом.
 
 
         Одиночества потрясение,
         Катастрофа – надежд потеря.
         Ожидание излечения
         В миг, когда ты откроешь двери.
 

Май 2024 г.

 
                Я пришёл в старый парк за покоем,
                За леченьем души от невзгод.
                Парк ответил небесной водою,
                Попросив за меня небосвод.
 
 
                Подарил мне прохладу в аллеях,
                Свежий ветер как знак перемен.
                Смуту в сердце мгновенно развеял
                И оставил надежду взамен.
 

Июнь 2024 г.

 
                С тобой в душе – туманности пучина,
                Пугающий тревогой непокой,
                Летящих будней суетных рутина,
                Печаль сиротства – звонкой тишиной.
 
 
                Терзанье снами грустными под утро
                И поиск смысла в каждом новом дне,
                Попытка излучать тепло и мудрость,
                Но тихий ад с собой наедине.
 
 
                Ты мне на радость или в наказанье?
                В тебе спасенье или гнев Небес? —
                О днях былых пожар воспоминаний
                И ожиданий бесконечный стресс…
 

Июль 2024 г.

 
              К тебе привязан тысячей канатов —
              Мне без тебя дышать невмоготу.
              Но одиночество в моих закатах
              Рассветы превращает в темноту.
 
 
              Спасение – в надежде, что однажды
              С тобою рядом обрету покой.
              В нём будет нежностью светиться каждый,
              Как дар Небесный, новый день земной.
 

Июль 2024 г.

 
              Надежды, бремя испытаний —
              Дороги жизни в Непокое.
              В них споры с собственной судьбою,
              Тепло от встреч и грусть прощаний.
 
 
              Порою трудные решенья
              На перекрёстках обстоятельств,
              Печаль – ожогами предательств,
              Уроки мудрости, прощенья.
 
 
              Привычное терзанье снами,
              Но каждым утром – возрожденье.
              Любовь – источник вдохновенья,
              И дневники души – стихами.
 
 
            Стихи – спасение, лекарство
            От боли взлётов и падений,
            Души мятежные мгновенья,
            Мечты и вечное бунтарство.
 

Август 2024 г.

 
            Здесь тишина витает безнадёгой
            Над тлеющим костром ушедших дней.
            Прибоя шум – скрипящею тревогой
            У пристани разбитых кораблей.
 
 
            Сомнений тяжких якорные цепи
            Лишают сил расправить паруса.
            Глаза, что память вспышкой боли слепит, —
            Мольбою о прощенье в Небеса.
 
 
            А где-то на окраине Вселенной
            Пылает вера, что наступит час:
            Вернётся алый парус несомненно,
            Чтобы начать о будущем рассказ.
 
 
            Но тишина витает безнадёгой
            Над тлеющим костром ушедших дней.
            И зарастает Вечностью дорога
            У пристани разбитых кораблей…
 

Август 2024 г.

 
              Ну здравствуй, Осень! Солнечные дни —
              Иллюзия, что бесконечно лето.
              Ведь сами выдают себя они:
              Повсюду увядания приметы.
 
 
              Кружит по парку рыжая листва,
              Стесняясь, скромно прячется в аллеях.
              Зелёным цветом бьётся с ней трава,
              Деревья же давно тобой болеют.
 

Сентябрь 2024 г.

Марина Чайка

Родилась и живёт в Санкт-Петербурге. Окончила университет кино и телевидения, работает инженером в Мариинском театре.

Поэтесса периодически печатается в литературных альманахах «Творческий потенциал», «Иной взгляд», «Санкт-Петербург литературный», «Великое русское слово» и других. Ведёт поэтическое сообщество в ВК «ВОЛЬНЫЕ ВЕТРЫ ДУШИ». Стихи автора вошли в «Энциклопедический словарь современных поэтов». Она стала дипломантом многих литературных конкурсов. Поэтесса награждена знаком «Золотое перо русской литературы».

Марина Чайка пишет стихи к песням и выпускает фильмы по своим произведениям. Автор уделяет много внимания историческим темам и вопросам искусства и культуры.

 
                 Она светится солнцем,
                 Совершенством слепящим,
                 И ликует в ней море,
                 Жизнью вечно кипящей.
 
 
                 Знойной жаркой истомой,
                 Шепчут в ней мечты-грёзы,
                 Лёгкий взгляд окрылённый —
                 Красота чайной розы.
 
 
                 Он играет прибоем,
                 Счастьем щедро струится,
                 Одаряя собою,
                 Словно синяя птица.
 
 
                 Животворные ветры,
                 Веют с новою силой,
                 И сама Афродита
                 Не могла быть красивей…
 
 
                 Море с солнцем сплетает,
                 Заражает восторгом,
                 Счастьем благоухает,
                 Самой светлой любовью.
 
 
                 И поют о ней волны,
                 Теплотой омывая,
                 Беспредельным простором,
                 Душу всю раскрывая.
 
 
                  В ней гармония жизни
                  Процветает беспечно,
                  Бирюзово-янтарный
                  Рай сквозит бесконечный.
 
 
                  Свежий ветер играет,
                  Платья тонким шифоном,
                  Полетать приглашает,
                  В облаках, что над морем.
 
 
                  Вот чуть-чуть и растает,
                  Унесённая ветром,
                  Светом солнца играя
                  И лазурью рассветной.
 
 
                  Лучезарной мечтою,
                  В глазах радость смеётся,
                  Всех даря красотою,
                  Что родилась от солнца.
 

5.08.2024

 
                  В нас вечный дух, мы – бесконечны,
                  Нам нет начала и конца,
                  Мы больше тела, в нас предвечно,
                  Течёт безвременья река.
 
 
                    Бесплотным духом наблюдаем,
                    Пересечения миров,
                    Пространства скрученные дали,
                    Летим, поднявши вихрь веков.
 
 
                    По временам мы входим в тело,
                    То там, то тут сыграя кон,
                    И отдыхаем, скинув зрело,
                    Всю бренность временных оков.
 
 
                    И как чужую плоть пустую,
                    «Земля к земле» – оставит дух,
                    Сменив иллюзию земную,
                    На многомерный мир вокруг.
 
 
                    Идём слоями параллелей,
                    Различий жизни бездну зря,
                    Хватаем токи сил Вселенной,
                    В себе сознание растя.
 
 
                    Оденем вновь иллюзию духа,
                    О прочих планах плотной жизни,
                    Мир новый свой мы нарисуем,
                    Творя в сознании свежей мыслью.
 
 
                    И расширяя бесконечно,
                    Своё бесчисленное «Я»,
                    Ткань Мирозданья ткём прилежно,
                    Миров лептонных бытия.
 
 
                Дыша свободою сознанья,
                И вспомнив, что ты часть Творца,
                Внутри себя находишь знанья,
                Что вне искал плутая зря.
 
 
                Как часть вселенской синергии,
                От беспредельности Его,
                Через себя пустив стихии,
                В творенье мысли входим вновь.
 
 
                Здесь нет конца – лишь смена формы,
                Здесь мысль простраивает планы,
                Что мы своей энергией полним,
                От самых низких до нирваны.
 
 
                Пока сама есть беспредельность,
                Пока есть сам Творец-Создатель,
                Ты есть и будешь нераздельно,
                Как сотворец и созерцатель.
 
 
                Нас бесконечности река,
                Несёт из прошлого в грядущий
                Мир, непроявленный пока,
                Но властны мы явить свой лучший.
 
 
                Как не работают утильно,
                В нас силы всех антимиров,
                Но не погасят в нас насильно,
                Творящий атрибут богов —
 
 
                      Наш Дух, что крепче адаманта,
                      У адаманта есть конец,
                      А Дух – он есть огонь созданья,
                      Где сам Создатель – наш Отец![1]1
  Стихи публикуются в авторской редакции.


[Закрыть]
 

2.09.2023

Современная проза

Владимир Авдошин

Родился в 1947 году в русском поселении Дурмень под Ташкентом. После семья переехала в Подмосковье, на родину отца, и жила в посёлке Одинцово, со временем ставшем городом и художественным пространством многих произведений автора.

Путь Владимира Дмитриевича к писательству был долог: в 1965 году он закончил радиотехнический техникум, писал стихи, в 1973-м поступил на русское отделение филологического факультета МГУ, в 1981 году окончил учёбу, защитив диплом по поэзии XVIII века, но по специальности «филолог» не работал, так как с 1980 года стал писать прозу: рассказы, повести, книги для детей.

Мой дедушка в своё время захотел пойти учиться в университет. А чтобы в него точно поступить, он пошёл на подготовительные курсы и год там занимался.

Что тут смешного? На тех же курсах занималась и моя бабушка. Но они не узнали друг друга на подготовительных и думали, что это им так сойдёт.

Но это у них так не прошло. Мало того, что они бок о бок целый год не знались, они ещё три года в университете были только шапочно знакомы. И только на четвёртом курсе дедушка захотел с бабушкой объединиться. А бабушка, устав ждать предложения от дедушки, вышла замуж за другого. И дедушка из-за этого очень огорчился. Хотя, казалось бы, сам виноват! Нельзя же, в самом деле, три года ждать своего первого свидания. Это и ежу понятно: раз не сказал о своих намерениях, то пеняй на себя и жди, сердясь за промедление. Бездарно ждал, бездарно ждал. Не знаю, правда, чего?.. Может, манны небесной?

Но манна небесная всё-таки посыпалась: он таки встретился с бабушкой после университета и объяснился. И на радостях, что всё так удачно сложилось, бабушка с дедушкой родили мою маму, а мама меня. И дедушка стал возить меня в коляске на Арбат, чтобы не тратить зря времени и знакомиться с художниками, пока он меня прогуливает. Там он познакомился с художником-пейзажистом, который незамысловато рисовал свою подмосковную Лобню. Её деревянные дома, её старые деревья и людей, там живущих. Без новых домов, без новых машин, в каком-то патриархальном очаровании.

И дедушка купил у него две картины про Лобню и толь-ко потом переехал в свою деревню. Может быть, под влия-нием тех картин. Ведь он же всё время жил и работал в городе. А пенсию в деревне никак не мог принять. А художник его ободрил. Мол, не расстраивайся, дед, деревня для стариков – это славно.

Я думаю, что для моей мамы и для меня это тоже было славно. Он с бабушкой там, а мы с мамой здесь.

Сейчас мне очень хочется дружить с девочками из моего класса. Кататься на коньках на школьном катке, невзирая на мороз (мы по-современному катаемся, без шапок, и не обращаем внимание на горло). И зачем бабушка бегает за мной с таблетками? Главное, что с девочками именно в седьмом классе получился полный контакт. И мы так понимаем друг друга, что нас не разделить, кто бы что ни говорил.

Понимания у учителей я не нашла. Что делать – пока не знаю. Иду на ощупь. Правда, бабушка с мамой меня ругают за такое движение по жизни – немножко того, немножко сего. «Ничего не получится в итоге», – говорят они.

А я хочу жить, как я хочу, а не по чужим лекалам. Правда, если случится, что они правы, мне будет тяжело это узнать.

А сейчас я хочу дружбы, плюс в театр со старшей сестрой Аришей, плюс с папой в Северные Дегуны – вот мои приоритеты. А любовь – только к маме и кролику Чупи. Он у нас живёт на полном обеспечении. Я ему покупаю сено в зоомагазине, а мама за ним пылесосит, чтобы у нас не было аллергии и мы не кашляли.

У мамы дурная привычка будить меня в полвосьмого. Якобы я должна пойти в школу вовремя. А я знаю, что мой крейсерский проход в школу – только ко второму уроку. Никого на улице нет, никто не толкается в вестибюле, не бьёт друг друга по голове ботинками в мешке, как это делает малышня.

Поднимаешься по лестнице чинно-благородно, как и положено почти взрослой девушке, и давишь массой характера все попрёки учителя: «Что это вы припозднились?»

Я выдержала это, а учитель не выдержал и бросил делать мне едкие замечания. Сдулся. Да, продолжаю ходить ко второму уроку. И шиш вам, мне так удобно.

Я ещё не знаю, кем я буду. Может быть, ваши фитюльки мне совершенно не понадобятся. Может быть, я в Китай уеду, как девочка с задней парты. Вы слышали про Китай последние новости? Русские женщины нормально там живут. А китайские мужчины бегут за ними в Россию с криками: «Только вернись!»

Это меня впечатляет. Я тоже хочу, чтобы какой-нибудь иностранец мне кричал: «Только вернись!»

Ну вот, дорогие мои, пока всё. Больше я про себя пока ничего не знаю. И про свои мечты не знаю. Говорят, в моём возрасте они ещё не оформлены. Я согласна с таким утверждением. А насчёт родительских денег по 50 рублей с носа, итого 100 руб. в неделю, я даже очень за.

Спасибо маминому бойфренду, психологу Занду, что надоумил моих родителей, присоветовал им: «Ребёнок постепенно должен привыкать к деньгам и покупкам».

Как он это вовремя сказал! Я просто обмирала в магазине о бантике на голову и перчатках без пальцев. И когда купила и посмотрела на себя в зеркало, то подумала: «Ах, как я хороша!» И бантик мне к лицу, и перчатки на месте. Жаль, что нельзя на школьном вечере во всем этом пофланировать.

Раз моя мама сменила папу на Занда, то я могу или не признать это, или звать мою маму «новой мамой». Другого выхода у меня нет. Как говорят логисты: «Ты или принимаешь предмет, или отрицаешь его».

Так вот. Моя новая мама говорит о границах общения, границах отношений между людьми. Конечно, с подачи дяденьки Занда. Он же психолог и научил её этому. Например, младшая сестра Агния мне действует на нервы своей детсадовской речёвкой «Я с тобою не дружу!». Но это бывает редко. И ей ещё так далеко до моих мыслей, что беседа разваливается. А Чупи всегда молчаливо согласен со мной и с мамой. Нас трое, и мне это нравится.

Живя с мамой, я езжу в гости к папе. И он приезжает к нам, невзирая на развод. Потому что моя мама – гештальт и разрешает это. По её жизненной теории, после развода родитель из общения с ребёнком не выпадает. Папа приезжает и учит меня играть на гитаре. И мы вместе катаемся по набережной на велосипедах.

Мой папа – «пожарник» семьи. Он четырём няням в Северных Дегунах – двум бабушкам и двум дедушкам, старшим и младшим, – навязал дискуссию о том, что делать в семье, когда дочь выросла в подростка. И вся семья из четырёх нянь высказалась и принялась увещевать меня:

– Ты же у нас любимая птичка. Мы всё для тебя готовы сделать.

– Тогда купите мне гитару. Я буду выходить на сцену и поражать всю школу своим мастерством. А ругаться с учителями, если вы просите, больше не буду. А папа сходит и устроит меня в музыкальную школу – вот что я надумала.

Но музыкальная школа – это такая рутина… Сразу начали мне совать какого-то Моцарта, даты его жизни и смерти, сонату и сюиту, просили вести себя молчаливо и не разбрасываться эмоциями, потому что они понадобятся мне при исполнении произведений Вольфганга.

– Но прежде всего вы должны полонез Огинского выучить. Без него вы вообще не музыкант.

– А я «Смоки» хочу играть, а вовсе не полонезы.

– Тогда, может, вас папа не туда привёл?

– Не знаю, куда привёл меня папа, но я это учить не буду. Я хочу учить что-то воздушное, что поднимает меня. И ваша стадность мне не нравится. Я в школу хожу – сорок человек в помещении, а теперь еще в музыкальную школу ходи – опять в помещении сорок человек. Я хочу заниматься одна, и папа мне обещал это. И заниматься по своему выбору, а не по выбору учителя. Мне, например, нравится тарантелла. Можете?..

– Нет, это не входит в программу первого класса музыкальной школы.

– Вот я папе и говорю, что мне с музыкальной школой не по пути. А он меня всё уговаривает, что вы большие специалисты и разберётесь со мной. А я вижу одну рутину. В каком бы возрасте кто бы что ни захотел – всё равно относитесь, как к семилетней.

– Ну хорошо, мы тебя выслушали. Теперь мы поговорим с твоим папой.

Поговорив с папой, учителя сказали: «Ищите другие возможности. На нашей школе свет клином не сошёлся».

– Ни в какую другую школу я ходить не буду. Знакомиться со всеми заново не буду!

– Я надеюсь, Люсенька, мы договоримся. Они должны за деньги немножко подвинуться, как нам удобно. Мы ведь говорим о душе ребёнка и пытаемся это культивировать.

В итоге все договорились. Гитару я люблю. Но она на втором месте. Я согласна на гитару, но только без сольфеджио, музлитературы и хора. Когда ж я буду с девочками дружить, если стану эти предметы изучать?

Но подлянку учителя бросили:

– Учиться ваша дочь индивидуально может, а на сцене в отчётном концерте выступать не может.

– Почему?

– Потому что музыкальная школа – дело бескорыстное, а за корысть мы и так под вашу дудку пляшем, без сольфеджио и музлитературы занимаетесь. А на сцену – нет. Что она там выдумает, мы не знаем.

– Да ничего не выдумает. Она сейчас американским джаз-бэндом заинтересовалась.

– Это не входит в нашу программу. Мы не можем ей разрешить превращать сцену музыкальной школы в арт-кафе.

– А я вас прошу не грубить! В таком случае я буду сомневаться в ваших учительских способностях.

Но на второй год моей учёбы в музыкальной школе я и на отчётном концерте выступила.

У папы есть ещё ребёнок, Вика, старше меня. До её восемнадцатилетия он обязательно с ней встречался не реже раза в неделю. Она тоже училась в музыкальной школе, но на саксофоне. И мы с ней не часто, но всё-таки видимся.

Таков он, подвиг простого папы.