Текст книги "Свободное лето. Стихи и проза"

Когда на улице не лето…

Осеннее

 
Уж не за горами холода,
В танце листьев кружится планета —
Осень красно-жёлтая пришла
На задворки, отодвинув лето.
 
 
Всё унылей за окошком вид,
Голая земля на огороде,
В небе журавлиный клин летит,
И суставы ломит к непогоде.
 
 
Всё короче и короче дни,
С каждым днём всё холодней рассветы,
Затяжные мелкие дожди,
Словно плачет на прощанье лето.
 
 
Дрожь по телу, глядя на реку,
Где недавно с радостью купались;
Лишь рыбак один на берегу
И воспоминания остались.
 
 
По низинам стелется туман,
И роса холодная до жути,
Бабье лето – это лишь обман,
Эхо лета и мираж, по сути.
 
 
Не поют ночами соловьи,
И лягушки квакать перестали…
Только лишь дожди, одни дожди —
Спутники уныния, печали.
 
 
Но хоть что про осень ни пиши,
Видно, так задумала природа:
Осень – состояние души,
А, скорей всего, не время года!
 

Подольский Сергей

Боярышник

 
Небо роняет холодную воду,
Порванный зонт гонит ветер по лужам.
Просто принять законы природы,
Сложно признать, что ты ещё нужен.
Осень ссыпает боярышник красный,
С веток, что гнутся за мокрым окном.
Нет, не скажу, что ушла я напрасно,
Только чуть грустно, что мы не вдвоём…
Сколько ещё раз октябрь наступит,
Ягодой красной в траву осыпаясь?
Прежде, чем сердце тебя позабудет,
Прежде, чем в страсти другому признаюсь.
 

Оксана Довгучец

Обнажённая осень

 
Вот и сбросила осень последний наряд.
Обнажились стыдливо деревья и скверы.
Город пуст. Почему-то я этому рад.
Даже осень меняет тепло и манеры.
 
 
Не укрыта листвой под ногами трава.
Всю убрали волшебные дворников руки.
Осень-женщина вновь бесконечно права,
Обрекая себя и всех нас на разлуки.
 
 
Я надеюсь, что скоро пойдёт первый снег.
Ляжет нежно на плечи белоснежная шуба.
Отогреет, оденет, укроет от бед.
Любит женщину-осень декабрь белозубый.
 

Юлия Алексеева

Распускается в мире весна

 
Солнце в небе тепло заискрилось,
Распускается в мире весна.
Золотыми лучами покрылась
И с сугробов сошла белизна.
Снег темнеет, стекает ручьями,
От проталин повсюду следы,
И осталась у нас за плечами
Красота уходящей зимы.
Небо, вышитое облаками
Ярко-белыми наискосок,
На земле отразилось цветами,
Пролилось, как берёзовый сок.
Поднимаются травы неспешно
Разноцветным ковром по земле.
Ветерок дует сладко и нежно,
Подпевая пришедшей весне.
 

Ольга Шальнева

Бирюзой отливаясь…

 
Бирюзой отливаясь
Сквозь промёрзшее небо,
Изумрудами стелется снежная мгла.
Несгоревшие мысли
Огонёчками беглыми
Отражаются в сполохе подле меня…
И так хочется плыть
За туманом к рассвету…
Снежных далей простор собой ощутить.
Эта ночь – миг волшебный, и другой такой нету!
Сквозь сияние – в память! Её не забыть…
 

Александр Снежник

Капельки

Время счастья наступило…

 
Время счастья наступило.
Я тихонько дверь закрыла,
Чтобы спали они сладко
В тёплом сне в своей кроватке…
 
 
Дети за весь день устали:
За диваном пролезали,
Залезали на шкафы,
Прыгали потом с софы.
 
 
Рисовали на листах,
На обоях и шкафах,
Разбросали всю посуду…
Чудо дети? Просто чудо!
 
 
Младший есть пытался снег,
Старший песни пел для всех
В тихий час… Потом вдвоём
Ели крошки под столом…
 
 
Я их целый день ругала,
Наставляла, обнимала,
И в объятьях детских милых
Время счастья наступило!
 
 
Пусть порою хулиганы
Портят стены и диваны,
Лишь бы только не болели,
Добивались своей цели!
 
 
Без детей мой дом пустой.
С ними – полон теплотой,
Смехом, баловством и сказкой…
Рядом с ними жизнь прекрасна!
 

Иванова Тоня

А заверните заботу мне…

 
А заверните заботу мне, пожалуйста, в плед!
Как это в наличии нет?
Но ведь соседка вчера покупала…
Что? Так быстро порасхватали?
Нет ни грамма? Песчинки скупой?
Но мне очень нужно! Боже ты мой!
В декрете я деткам своим раздаю,
И мне на себя не хватает,
О них я заботиться очень люблю,
Но к ночи уже понимаю…
Что тоже хочу заботы чуть-чуть,
Хочу в тишине порой отдохнуть,
Чтобы чаю мне подливали,
Пледом тёплым меня укрывали,
Нет, кормить с ложки не надо,
Просто объятию тёплому рада…
Просто приходу подруги любимой,
Мне без заботы невыносимо…
Вы отдадите заботу свою?
Спасибо, не надо уже, я пойду!
В сердце своём отыщу для себя
Заботы кусочек, а, может быть, два…
Если себя я не сберегу,
Заботу другим подарить не смогу.
 

Иванова Тоня

Доброе утро, малыш!

 
Я ладошки твои поутру поцелую —
И улыбка скользнёт по румяной щеке.
Я на память твой образ себе зарисую
В незатейливой этой игривой строке.
Солнце нежно коснётся волос твоих светом,
И откликнется медью на чёлке волна.
По ресницам скользнёт, чуть дыша, незаметно
Лёгкий шёпот пришедшего нового дня.
Ты ещё остаёшься во власти Морфея:
В одеяло зарывшись, так сладко сопишь.
Обниму тебя нежно, как только умею,
Мой, похожий на облако счастья, малыш.
 

Ольга Шальнева

Колыбельная о Ведьмаке

 
Догорает свет лучины.
Ночь окутала равнины,
Горы, реки и чащобы,
Все тропинки и дороги.
Старый кот клубком свернулся,
В хвост пушистый обернулся.
Верный пёс спит у порога —
Бережёт от гостя злого.
Спи, малыш мой, да не бойся,
От печалей сном укройся.
Не тревожься о невзгодах.
Спи, мой сокол, до восхода.
Не крадётся лихо к дому —
Не пройти несчастью злому.
Стережёт Ведьмак дороги,
Страж для нечисти жестокой.
Бродит он по белу свету,
Истребляя за монету
Духов, бесов, вурдалаков,
Злобных бестий тьмы и мрака.
Меч серебряный он грозный
За плечами носит в ножнах
Для чудовищ безобразных,
Лики чьи для глаз ужасны.
Для людей – клинок из стали.
Ведьмаку его сковали,
Чтобы быть лихому люду
Карой верной отовсюду.
Будь ты сын простого люда
Иль надменный важный сударь —
Ведьмаку твой род не важен,
Коль ты злом обезображен.
Он в скитаньях одиноких
В странах близких и далёких
Стережёт края людские,
Презираемый, гонимый.
Прозван был молвой отродьем,
Королям был неугоден,
Но был глух к людскому слову,
Приходя всегда вслед зову.
Засыпай, дитя, не бойся,
Не тревожься, успокойся.
Не грозится лихо злое,
Всё забрал Ведьмак худое…
 

Пан Шафран

Проза

Её величество – природа

История одной песчинки

Вся моя жизнь состояла из путешествий.

Однажды я была на пляже. Солнце согревало своими лучами, морской бриз обдувал приятной прохладой. Вдалеке слышались крики чаек и плеск волн.

Как вдруг безмятежность происходящего была нарушена. Волна подхватила меня, завертела, закружила в потоке и понесла вглубь моря.

Опуститься на самое дно мне не дала стая рыбок. Я скользила по их спинам, плыла подхватываемая потоком.

И тут – темнота… Неужели меня проглотила какая-то рыбка? Нет, это был бы не конец, но выход из ситуации представлялся не самым приятным.

Судьба оказалась более благосклонна – меня затянуло под панцирь черепашки. Спустя немного времени потоками я сместилась на очень удобное место, и всё путешествие рассматривала шикарный вид морских красот. Столько эмоций не испытывала даже в песчаной буре.

И вот однажды черепашка поплыла в сторону суши. Она выползла на берег и начала зарываться в песок. Интересно, что происходит? Она так елозила, что я упала. Черепаха уползла, а в песке остались яйца.

«Ах, малыши! Не беспокойся, милая, я со своей семьёй присмотрю за твоими детками, скроем их от хищных глаз.»

Мы сберегали тепло, пока черепашата не вылупились.

На восходе солнца часть моей семьи последовала на их панцирях в увлекательное путешествие по морю.

На новом пляже я тоже задержалась ненадолго, но это уже совсем другая история.

Милованова Татьяна

Как у берёзы появились пятна

В прежние времена, когда не существовало городских построек, а воздух повсюду был чист и свеж, на полянке, заросшей густыми, ароматными травами, стояла молоденькая, стройная берёзка. Кора её была белоснежна как снег, а тонкие веточки тянулись к солнцу.

Вот однажды берёзка увидела, как грустная девушка прибежала на поляну и давай слёзы лить. Спросила берёзка девушку, почему она грустит, та поделилась своими печалями. Как оказалось, её обидела первая любовь.

Пожалела берёзка девушку, прикоснулась к ней своими веточками и забрала её душевные боли и печали. Стали они лучшими подружками, девушка стала часто приходить к берёзке, рассказывать новости из деревни, беседовать обо всём, что придёт на ум. И берёзке было весело, что у неё появилась подружка, с кем можно скрасить знойные будни и посмеяться.

Но как-то раз сболтнула девушка соседям о чудо-берёзе, что та помогает забыть печали и тоску. Разнеслась эта новость по деревне, люди вместо того, чтобы самим решать свои проблемы, стали обращаться к берёзке. Та поначалу с радостью делилась своей помощью, но скоро стала чувствовать, что теряет силы, ветки уже не тянулись к солнцу, а наклонились вниз, подобно ивовым. Настроение было тоскливым, а на когда-то белоснежной коре появились тёмные пятнышки, каждое стало воспоминанием о том или ином событии из души человека.

Снова пришла её навестить девушка из деревни. Берёза, переполненная негативными человеческими эмоциями – обидами, болью, горем – разозлилась на подругу, обвинила во всём, что с ней произошло, и сказала больше не приходить. Шло время, берёза продолжала расти, пятна на коре так и не исчезли. Берёзе не удалось освободиться от людских чувств, целыми днями она только грустила, а деревенская девушка больше не приходила.

Вот уже не одну неделю стояла засуха. Почва стала твёрдой как камень, без воды растения стали увядать, как и сама берёза. От такой жары где-то в лесу начался пожар, берёза заметила дым над деревьями, но скоро показалось и пламя. Поглощая всё на своём пути, оно добралось и до берёзы. Опаляя ствол, языки пламени тянулись к слабеньким веточкам. Уже не чувствуя обжигающей боли, берёзка начала думать, что вот и настал конец её короткой жизни.

Непонятно как узнав о произошедшем, появилась та девушка-крестьянка с двумя вёдрами воды. Потушила берёзку, да поздно было: ослабшее дерево уже не подавало признаков на выздоровление.

Прошли года, на месте сгоревшей берёзки стали расти её детки – когда-то малюсенькие серёжки на ветвях своей матушки. Уцелевшие в земле при пожаре, они проросли и превратились в прекрасные стройные деревья с полосатой корой. Берёзки заполонили всю поляну, которую люди стали называть «берёзник». Все до единой они унаследовали дар первой берёзы. Как и она, молодые деревья могли помогать людям: забирать печали, дарить радость и помощь. Но делали берёзки это только для добрых людей, которые этого заслуживают, и не очень часто, считая, что человек сам должен решать свои проблемы. А если человек этого не понимал и обращался слишком часто, то берёзки добавляли ещё больше забот и поводов для беспокойства.

Рудаева Мария

Её удивительный мир

Народ сновал туда-сюда по остановке, каждый в ожидании своего автобуса. Кто-то кутался в лёгкую курточку с недовольным лицом, а кто-то уже натянул тёплое осеннее пальто и стоял с совершенно скучающим видом. Солнце периодически выглядывало из-за туч, согревая своими редкими лучами изголодавшийся по теплу люд, который уже две недели терпел дожди. Она выделялась среди всех своим ярким, совершенно летним лёгким платьицем с причудливым узором из цветов. Голые плечи едва прикрывала чуть сползшая вниз серая кофта, а на губах играла улыбка. Казалось, что девушка что-то потеряла, так усердно она оглядывается по сторонам. Рядом с ногами вертелся щенок, вынюхивающий всё вокруг, но ни на шаг не отходящий от хозяйки.

– Простите, не подскажете, куда едет этот автобус? – её голос звучал чуть растеряно и напугано, когда она обратилась к незнакомому мужчине не самой приятной наружности, услышав скрип колёс об асфальт.

– Он едет в город N, – к собственному удивлению, он ответил ей без малейшего раздражения, несколько очарованный её мягким и звонким голосом.

– Вот как. Никогда не бывала в нём, – доверительно сообщила девушка, ярко улыбаясь.

Мужчина, испуганный таким вниманием, вдруг стушевался и сделал несколько поспешных шагов назад, а после растворился в толпе. Светловолосая, даже не заметив такой перемены, всё также светясь и сверкая во все тридцать два зуба, села в автобус, ведомая своим щенком вглубь «железного коня». Она плюхнулась на первое попавшееся свободное место, не забыв усадить своего друга рядом. Автобус тронулся с места. Пёсик сидел смирно, не издавая ни звука, а девушка, казалось, погрузилась глубоко в себя.

Окружающий мир её ничуть не беспокоил и не мешал размышлять о чём-то своём. О чём-то столь же далёком и прекрасном, как фантастические миры писателей и поэтов. Мысли бурлили, кипели и уносились, словно ветка, плывущая по течению горной реки. Она прикрыла бледно-голубые глаза, погружаясь в мир грёз, но лишь с одной целью – проснуться и увидеть удивительный мир снова, как и каждый день до этого.

Сон, однако, длился недолго. Совсем скоро по лицу скользнул игривый солнечный луч, одаряющий своим теплом правую половину её лица. Незнакомка чуть поморщилась, пробуждаясь от весьма приятных снов о море, в котором она купалась, когда ей было лет пять. Даже самые маленькие волны окатывали её с головы до ног, а она лишь хохотала и раз за разом подставлялась под прохладные прикосновения воды. В её ещё чуть сонных и только что открывшихся глазах плескалась водная рябь небольших озёр, которые мелькали за окном, переливаясь в солнечных лучах.

На её губах заиграла улыбка. Этот мир всегда был для неё удивительным. Блеск воды, солнечные зайчики, плясавшие по автобусу благодаря щенку, чей ошейник давал миллионы бликов, пушистые облака, расступившиеся перед огромным ярким светилом, словно признавая его мощь. Весь этот мир был полон того, что не так сложно заметить, но так сложно увидеть. Девушка в цветастом платье улыбалась пейзажу за окном и каждому, даже самому хмурому, пассажиру этого душного автобуса. Её душа парила и словно просилась на улицу, чтобы окунуться в этот поразительный мир грёз.

Вскоре автобус затормозил, и чуть хриплый голос водителя сообщил название остановки. Люди неспешно вставали с мест, о чём-то переговариваясь со своими спутниками, уткнувшись в телефоны или же погрузившись в пучины своих мыслей. Девушка вспорхнула со своего места с такой энергией, будто бы только что отдыхала не менее недели. Она даже не смотрела под ноги, покидая душный автобус, звонко смеясь под громкий лай своего спутника, иногда задевая кресла или других людей, не забывая тут же негромко произнести «извините».

На улице играл лёгкий ветер, приподнимавший подол её платья, но светловолосой было всё равно. Она замерла недалеко от дверей транспорта и, прикрыв глаза, с наслаждением втянула воздух, наполненный ароматом цветов. Цветов было море, если не океан. Пёстрые, крупные, маленькие, демонстрирующие свою красоту или же только робко раскрывающиеся бутоны – все они были прекрасны. Незнакомка неосознанно поправила кофту, о которой и вовсе думать забыла, вслушиваясь в тихое жужжание шмелей, стрёкот кузнечиков и шум изредка проезжающих автомобилей. Могло показаться, что осень наступила во всём мире, почему-то забыв об этом уютном уголке лета, который мог покорить любую, даже самую чёрствую душу. Она улыбнулась ещё шире, услышав едва заметный скрип.

– Джей, не хочешь покататься на качелях? – в ответ раздалось лишь уверенное «тяф», которое, конечно же, выражало самое уверенное согласие в мире.

Смех девушки стал ещё заливистей, чем минуту назад. Сквозь траву, щекочущую ноги, и насекомых, так и норовивших укусить того, кто потревожил их покой, девушка пробралась к заветному месту. Хозяйка щенка села на качели, которые отозвались приветственным скрежетом металла о металл. Скрип становился всё громче и сильнее с каждым её раскачиванием.

Запрокинув голову, она широко распахнула глаза. Облака были прекрасны. Вот здесь – словно пена от прибоя, на которую сейчас накатится очередная волна и оставит за собой ещё один пенный след. А вон там, вдали, прямо перед лицом, если сесть ровно, – удивительной красоты гора, контур которой очерчивается солнечными лучами, отчего начинает казаться, что ты скалолаз-путешественник, который встретил новый рассвет во время покорения очередной вершины. Или же там, чуть правее, кажется, что открылся невероятный вид на вершину Олимпа, описанный древними греками, и тебе хоть одним глазком удаётся увидеть чудеса, которые создают Боги, подвластные Зевсу. Например, крылатых рыб, которые лениво парят над мостом, раскинувшимся над золотистым прудом. Ещё немного выше – и даже удастся заглянуть чуть дальше, увидев, как Афродита плетёт свои косы, покачивая своей изящной ножкой в такт звукам арфы. Нужно лишь чуть сильнее раскачаться, и весь мир будет как на ладони.

И она продолжает взмывать всё выше, блаженно улыбаясь миру, полному чарующих мелочей, греясь в едва ощутимых лучах солнца. Её мир – совсем другой. Не такой, каким его видят люди, проходящие мимо с каким-то странным выражением лиц, когда они оглядываются на слишком легко одетую девушку, совсем не обращающую внимание на то, что через пару минут начнётся дождь. На самом деле её мир пуст. В нём нет света. Нет ничего, что можно было бы увидеть. Вот уже как три года перед её глазами сплошная тьма. Но она смеётся и улыбается, вспоминая то, чего раньше не замечала, как и все эти люди. Лучше быть слепым всего лишь глазами, чем слепым душой.

Оксана Ююкина

Скользящий вниз

Далеко-далеко внизу простирается длинная дорога, по которой мчатся одной огромной вереницей разноцветные металлические звери. Они издают жуткий, режущий слух шум, который совершенно сбивает с мыслей. Рядом с ними то и дело снуют люди, ныряя и, наоборот, выныривая из них. Они торопятся по своим неизвестным делам, изредка задирая голову, чтобы взглянуть на меня. Между нами этажей, наверное, двенадцать. Интересно, как долго падать вниз? И будет ли кто-то из них смотреть за моим полётом, замерев от ужаса? Расскажут ли они об этом детям, семьям? Мой первый и последний полёт – они запомнят его или вычеркнут из памяти, словно меня никогда и не было?

Интересно, если с такой высоты упасть, то, наверное, будет очень больно? Или земля покажется мягкой, как пух, смешанный с перьями? А этот бесконечный полёт до земли? Закрывая глаза, я представляю и каждой клеточкой тела ощущаю, как ветер разрывает меня на части, пытаясь не дать мне коснуться асфальта. Липкий страх тут же окутывает меня и сжимает грудь в тиски, не давая дышать. Даже сейчас я чувствую, как леденеет сердце и цепенеют конечности от одной мысли, что я должна сделать. Решусь ли я сделать этот шаг в пропасть? Нет, не верно. Я уже решилась. Начало давно положено – я здесь и смотрю прямо в бездну. Осталось совсем немного – лишь наклониться вперёд и упасть, но смогу ли я? Нет?

Тело словно пронзает током. Страшно думать об этом, ведь потом я уже никогда не вернусь домой, оставлю позади всё, что мне так нужно, всё то, от чего мне спокойно. Покину всё то, что мне было так дорого. Я открываю глаза, а волны паники и ужаса продолжают прокатываться, как разряды молнии. В воздухе пахнет приближающимся дождём. В мимолётном порыве я делаю робкий шаг назад и поднимаю взгляд вверх.

Было бы здорово прямо сейчас вспорхнуть в небеса, как те птицы, что кружат там, вдали над деревьями, освещаемыми солнцем. Летать себе, не думая ни о чём, быть беззаботной и лёгкой, словно сливаясь с тёплыми и ласковыми потоками ветра. От таких мыслей по телу вновь пробежал холодок, а взгляд мигом устремился вниз. Зажмуриться и не видеть бы этот асфальт, забыть, как дышать и не чувствовать запах смерти, смешанной с дождём.

Я хочу смотреть на мир, как они. Увидеть много прекрасных мест, купаться в солнечных лучах и лететь за этим огромным огненным шаром, чтобы казалось, что он вовсе и не исчезает с неба. Найти новых друзей. Увидеть весь мир, ведь он такой… огромный. Безграничный и бесконечный. Сколько всего можно было бы посмотреть! Можно было бы… но меня ждёт лишь крепкий, твёрдый, такой безразличный и совершенно бессердечный асфальт.

Может быть… может быть кто-нибудь меня спасёт? Кто-нибудь… Вряд ли… люди порой так же бессердечны, как и холодный бетон. Моё тело растопчут, словно меня и не было. Но для начала мне нужно сделать лишь шаг… один шаг в пропасть. Больше не будет страха, сомнений и бессмысленных разговоров с самой собой. Один шаг. А сердце предательски дрожит и хочет выскочить из груди.

Мне уже пора сделать этот маленький шаг вниз. Вот так, к самому краю. Заглянуть за него, чтобы вновь увидеть шумных металлических монстров, которые не замолкают ни на минуту и не останавливаются. И увидеть эти глаза. Удивлённые, любопытные и, может быть, самую малость испуганные. Наверное, эти глаза будут последними увиденными в моей жизни. Глаза ребёнка, которого медленно утаскивают вдаль, а он всё продолжает смотреть на меня, пытаясь мне что-то сказать. Возможно, он просит меня жить? Нет, не думаю. Его слов мне никогда не услышать с такой высоты. Почему-то от этого моё тело начинает дрожать всё сильнее. Мне страшно. Мне дико страшно отдавать свою жизнь вот так. Мысль, что я буду лежать вот там в самом низу, обжигает ужасом и проходит током по всему телу. Я не хочу умирать, но лучше так, чем умирать в медленной голодной агонии.

Жизнь, пусть и столь короткая, но была прекрасна. Яркий солнечный свет, постоянные перепалки с братьями, тёплые объятия мамы… Я хочу жить. И мне страшно идти на смерть добровольно. Возможно, лучше было бы смотреть на какой-нибудь парк, залитый солнечным светом, в котором много деревьев и, словно второе солнце, сверкает озеро. Тогда бы я просто закрыла глаза и поддалась власти ветра, в последний раз искупалась бы в тёплой воде, нарушив её спокойную гладь своим далёким прыжком. Может, тогда бы было по-другому… но я здесь, и ждёт меня твёрдая непоколебимая гладь асфальта. Наверное, это всё-таки больно. Однако стоит только вновь выглянуть за край, как дыхание вновь замирает, а сердце отказывается продолжать свой мерный ритм. Я…

Внезапный сильный порыв ветра смахивает меня, словно пёрышко, с самого края, отправляя в полёт и не испытывая сомнений. Из горла вырывается истошный вопль. Я хочу жить! Я не хочу умирать! Но пути назад нет. Я уже лечу с крыши, и отменить это невозможно…»

Тоненький голосок вскрикнул, словно нож, разрушая монотонный рассказ о Древнем Египте. Учитель недовольно взглянул на маленькую темноволосую девчушку, которая от испуга вскочила с места и будто прилипла к окну. Голубые глаза распахнулись от ужаса, а с губ сорвался взволнованный шёпот:

– Она же разобьётся!

Все в классе мигом оторвались от скучных учебников и в едином порыве ринулись к окну, успев увидеть лишь конец падения маленькой птички с крыши высокого здания. Кажется, она что-то кричала и отчаянно махала бесполезными крыльями. Наконец, разрушая оковы своего страха, она взмыла вверх и открыла для себя новый мир – мир неба.

Оксана Ююкина