Текст книги "Двое в лунном свете"

– Выходит, это были стражники, а не садовники, – заметил Уэллс.

– Именно об этом я и подумала. – Конкордия отпила еще один глоток вина и медленно опустила стакан. – Но больше всего меня взволновали платья.

Эмброуз удивленно посмотрел на нее:

– Какие платья?

– Десять дней назад из Лондона приехала портниха, – продолжала свой рассказ учительница. – Она привезла с собой дорогие ткани и трех белошвеек. Для девочек сшили несколько очень милых платьиц. Мне сказали, что миссис Джонс хочет вывести девочек в свет. Но это было бессмысленно.

– И что вы на это сказали?

Конкордия даже не стала скрывать свое нетерпение, вызванное вопросом Уэллса.

– Все мои воспитанницы родились в уважаемых семьях, – промолвила она. – Между прочим, Теодора и Эдвина жили раньше очень богато. Но теперь все они осиротели, ни одна не может похвастаться какой-либо собственностью, либо наследством, либо большими связями в обществе. У них есть дальние родственники, но никто из них не счел нужным разыскать девочек и забрать их к себе в дом.

– Я понял, что вы имеете в виду, – перебил ее Эмброуз. – В высшем свете никто из них не нужен, о них попросту не знают.

– Именно так! – воскликнула Конкордия. – Самое большее, на что они могут рассчитывать, так это на карьеру учительниц или гувернанток. Так к чему шить им платья, которые подходят для бальных залов и театров?!

– Понимаю! Вы заподозрили худшее!

– Да, мистер Уэллс, так оно и было. Я пришла к выводу, что моих учениц готовят к тому, чтобы продать в качестве дорогих и модных куртизанок.

– Думаю, такой поворот событий был вполне возможен, – подумав, произнес Эмброуз Уэллс. – Я же говорил вам, что Ларкин весьма заинтересован в развитии сети борделей.

– Должно быть, вы слышали о нескольких шумных скандалах, которые освещала пресса. Речь шла о девочках, которых забирают из сиротских домов и отправляют работать проститутками. Это ужасно! Однако полиция не предпринимает особых усилий для того, чтобы положить конец преступному бизнесу.

– Это так, но ваших девочек отправили не в бордель, а в замок Олдвик. Им даже учительницу наняли! Вы же сами говорили, что вам вменялось в обязанность блюсти их репутацию и следить за их развитием, – сказал Уэллс.

– Я не считаю, что из моих подопечных хотели сделать обычных проституток, – заметила Конкордия. – Подумайте о сложившейся ситуации, мистер Уэллс, учтите все факты. Все четыре мои воспитанницы из хороших, уважаемых семей. У них хорошие манеры, они воспитаны и хорошо образованны. Они даже говорят как представительницы высшего общества.

– Иными словами, вы хотите сказать, что они не из уличных девок, – перебил ее Эмброуз.

– Именно так, сэр! Я же не наивная дурочка, которая не понимает, что к чему. Я видела немало на своем веку и знаю, что на рынке куртизанки, которых без труда можно выдать за настоящих леди и которых с радостью принимают в высшем свете, ценятся очень высоко.

Эмброузу удалось скрыть собственное удивление. Похоже, есть вещи, в которых он совсем не разбирается, как это ни странно. Такие женщины, как Конкордия, редко говорят о подобных вещах, да еще так равнодушно.

– Верно, – согласился он.

– Представляете, насколько выше цена тех куртизанок, которые вышли из хороших семей и умеют подобающим образом вести себя! Я не говорю уже о невинности, молодости и безупречной репутации!

– Не стану спорить с вами, – согласился Уэллс. – И тем не менее…

– Прошлым вечером я подслушала, как Римптон со своим дружком толкуют о каком-то аукционе, который будет проводиться в ближайшем будущем, – продолжала учительница. – Ничуть не сомневаюсь, что моих учениц намеревались продать по самым высоким ставкам.

– Аукцион? – переспросил он.

– Да, – кивнула она.

– Возможно, вы правы, – обдумав ее слова, сказал Эмброуз. – Во всяком случае, ваши предположения объясняют очень многое в этой ситуации.

– Что вы имеете в виду, сэр? – взялась за расспросы мисс Глейд. – Почему вы следили за замком и ждали приезда Ларкина? – Ее лицо просветлело. – Вы полицейский? Может быть, вы из Скотланд-Ярда?

– Нет. – Эмброуз отрицательно помотал головой. – Но я занимаюсь частным расследованием от имени клиента, который нанял меня для того, чтобы узнать правду о смерти своей сестры.

– Так вы частный сыщик? – Конкордия явно была поражена, но уже через мгновение ее чудесные глаза вспыхнули любопытством. – Как интересно! В жизни не встречала человека, имеющего такую же профессию.

– Надеюсь, вы и в дальнейшем будете считать меня интересным человеком, мисс Глейд, потому что в обозримом будущем нам с вами придется очень много времени проводить вместе.

– Прошу прощения? – не поняла Конкордия.

Отойдя от камина, Эмброуз приблизился к ней.

– После того, вчерашнего происшествия в замке Олдвик Ларкин догадается, что вам что-то известно о его планах, – сказал он. – И разумеется, он захочет вернуть себе то, что ему принадлежит, – его собственность. А это означает, что он ни перед чем не остановится, чтобы найти вас и ваших воспитанниц.

Конкордия затихла.

– Я прекрасно понимаю, что он не в восторге оттого, что я увезла девочек из замка, – промолвила она. – Поэтому я и хотела спрятать их где-нибудь на некоторое время.

Подойдя к Конкордии, Эмброуз взял ее за плечи и нежно, но уверенно поднял со стула.

– Вы пока еще не поняли сути этого чудовищного типа, с которым мы имеем дело, – сказал он. – Вряд ли вам удастся спрятаться от Александра Ларкина, не говоря уже о том, чтобы спрятать от него ваших учениц.

– Я подумала, что если мы поедем в Шотландию… – неуверенно проговорила Конкордия.

– Вы можете с таким же успехом отвезти их к Северному морю, но и там вы не будете в безопасности, если Ларкин вздумает преследовать вас, – заметил Эмброуз. – И почему-то мне кажется, что именно так он поступит.

– Ну да, возможно, несколько недель или даже месяцев он будет нас искать, – спокойно согласилась она. – Но я не думаю, чтобы этот человек тратил огромные средства и кучу времени на преследование четырех девочек и их учительницы. Уверена, что у лорда преступного мира – так, кажется, вы его назвали? – есть куда более важные дела.

– Собственная безопасность – вот что представляет для Ларкина наибольшее значение, – уверенно заявил Эмброуз. – Так что можно не сомневаться в том, что это чудовище будет преследовать вас до тех пор, пока вы будете представлять для него угрозу.

– Ну как я могу считаться угрозой для человека такого пошиба? – Конкордия явно была раздражена. – Господи, подумайте только, я же простая учительница, неужели вы не понимаете? У меня нет никаких связей, никаких влиятельных знакомых! Даже если бы захотела, я бы не смогла ничего сделать Александру Ларкину, и он, вероятно, не хуже меня понимает это.

– Нет, мисс Глейд, это вы пока ничего не понимаете, – терпеливо вымолвил Уэллс. – Когда Ларкин сплетает свое преступное полотно, он не оставляет свободно болтающихся ниток. Узнав, что вы с девочками бежали из замка, он тут же сделает вывод, что вы теперь представляете для него и для его дел опасность. Поверьте мне, этот человек убьет вас, если найдет.

Конкордия заморгала, а затем медленно и глубоко вздохнула.

– Понятно, – промолвила она через несколько мгновений.

Эмброуз был поражен ее сдержанностью и умением держать себя в руках. Немногие люди – как женщины, так и мужчины – смогли бы воспринять подобные новости с таким спокойствием. Так что Конкордию Глейд можно вполне счесть женщиной выдающейся.

– Идите спать, мисс Глейд, – сказал Эмброуз. – Вам необходимо выспаться, а утром мы с вами обсудим сложившееся положение.

И тут женщина, к большому удивлению Уэллса, насмешливо улыбнулась:

– Не думаете же вы, что я смогу заснуть после того, что вы мне сказали.

– Возможно, заснуть вам и не удастся, но попробовать стоит, к тому же отдохнуть вам необходимо. Я полагаю, что всем нам необходимо уехать отсюда как можно раньше.

Ее глаза вновь наполнились усталостью.

– Звучит так, будто у вас уже есть какие-то планы, касающиеся моих учениц, мистер Уэллс.

– Не только их, но и вас, мисс Глейд, – заметил Эмброуз.

– И что это за планы?

– Завтра мы доедем до ближайшей железнодорожной станции, – ответил Эмброуз. – Оттуда вы с девочками поедете в Лондон в вагоне первого класса, так что вас увидят лишь очень немногие.

– Но то, что вы сказали о Ларкине, совершенно правильно, – вздохнула Конкордия. – Он очень быстро узнает, что мы поехали в Лондон, и будет искать нас там.

– Да, Ларкин будет искать четырех молодых леди и их учительницу, – согласился Уэллс.

Теперь мисс Глейд смотрела на своего собеседника с нескрываемым интересом.

– И что же вы собираетесь сделать, сэр?

– Нечто волшебное. Оказавшись в Лондоне, вы все исчезнете.

– Что вы хотите этим сказать? – резко спросила она.

– Утром объясню, – пообещал Эмброуз.

Конкордия медлила. Уэллс прекрасно понимал, что она не может решить, попрощаться ли с ним на ночь или потребовать у него объяснений.

– Доброй ночи, сэр, – наконец тихо произнесла она. – Я должна поблагодарить вас за помощь. Не уверена, что нам удалось бы убежать из замка, если бы не вы.

– А вот я ничуть не сомневаюсь в том, что вы великолепно бы со всем справились, мисс Глейд, – возразил Эмброуз. – Мы с вами знакомы всего несколько часов, но и за это короткое время у меня сложилось о вас определенное мнение. Без сомнения, вы наиболее выдающаяся женщина из всех, кого мне доводилось встречать в жизни.

Конкордия кивнула, явно не зная, что ответить, А затем стала медленно подниматься по лестнице. Эмброуз услышал тихое «спасибо», когда подол ее платья коснулся первой лестничной площадки.

– Мисс Глейд, – сказал ей вслед Эмброуз, – я не мог не услышать, что вы ходите с каким-то странным позвякиванием. Я заметил это еще раньше, когда ваши юбки задели дверной косяк. Не стану скрывать, я человек любопытный. Но все же скажите мне, это что – новая мода?

Задержавшись на ступеньках, Конкордия оглянулась на своего спутника.

– Не думаю, что это так, сэр, – ответила она. – Я знала, что, когда мы окажемся вдали от замка, нам понадобятся деньги, чтобы выжить. За последние две недели я собрала кое-какие серебряные изделия и несколько других вещичек, которые, как мне кажется, представляют кое-какую ценность. И зашила их в мои юбки.

На Эмброуза ее слова явно произвели впечатление.

– Умный поступок, мисс Глейд, – сказал он, наклонив голову. – Так, насколько мне известно, чаще всего поступают уличные воришки и карманники.

– Я вам не какая-то уличная воровка! – возмутилась Конкордия.

Ну что заставило его говорить такую глупость? Должен же он понять, что такое замечание она не воспримет как комплимент, хотя на уме у Эмброуза именно что-то вроде этого и было.

– Мне и в голову не приходило счесть вас воровкой, мисс Глейд, – сказал Уэллс поспешно – увы, понимая при этом, что извиняться слишком поздно: он уже обидел ее.

– Я сделала лишь то, что считала необходимым для безопасности и благополучия моих учениц! – возмущалась Конкордия. – И выбор у меня был не слишком велик.

– Мне это прекрасно известно, мисс Глейд. Прошу вас принять мои извинения.

– Спокойной ночи, мистер Уэллс.

Конкордия снова пошла вверх, позвякивая юбками на каждой ступеньке, и вскоре исчезла в темноте.

Эмброуз Уэллс вернулся к камину и долго смотрел на огонь. Сомневаться не приходилось: мисс Глейд далеко не самого высокого мнения о ворах.

А жаль. Потому что он был весьма умелым вором.

Глава 5

Конкордия быстро шла по коридору к своей комнате. Итак, он считает, что она чуть лучше простой уличной воровки или проститутки, которая обворовывает своих клиентов. Но почему ее так волнует, что он о ней думает? Ее и Эмброуза Уэллса свел вместе причудливый поворот судьбы. Как только ситуация разрешится, каждый из них пойдет своей дорогой.

«Ну хорошо. – сказала себе Конкордия. – Если он счел ее воровкой, когда она в силу чрезвычайных обстоятельств украла кое-какие мелочи, то что же он о ней подумает, если узнает о ее сомнительном прошлом? Хватит думать об этом! К тому же мелкая кража – наименьший из ее сегодняшних грехов. Она убила человека.»

Во рту у нее пересохло. Перед внутренним взором встала картина, воссоздающая недавнюю реальность: лежащий ничком на земле Римптон, из раны на его голове хлещет кровь.

Конкордия отогнала от себя пугающий образ – пусть подождет более удобного случая, когда ее нервы не будут на пределе. А сейчас есть более важные вещи, которые требуют ее вмешательства. Она должна сосредоточиться на мысли о том, как помочь Фебе, Ханне, Эдвине и Теодоре.

Конкордия на цыпочках вошла в комнату, которую ей предстояло разделить с Ханной и Фебой.

– Наконец-то вы пришли, мисс Глейд, – раздался в темноте голос Фебы, которая уселась в постели, прижимая к груди одеяло. – Мы с Ханной очень тревожились за вас.

– Да. – Это Ханна заворочалась в постели, приподнимаясь на локте. – С вами все в порядке, мисс Глейд?

– Да, все хорошо, спасибо за заботу. – Конкордия разожгла свечу возле столика для умывания и принялась вынимать шпильки из волос. – Но скажите мне, ради Бога, что стало причиной вашего волнения?

– Ханна говорит, что мистер Уэллс положил на вас глаз и может воспользоваться ситуацией, – сообщила Феба.

– Воспользоваться ситуацией?! – переспросила Конкордия, поворачиваясь, отчего ее юбки со звяканьем задели ножки умывального столика. – Господи, Ханна, что это вы себе вообразили? Можете мне поверить, мистер Уэллс – настоящий джентльмен.

Во всем джентльмен, кроме того, что он сделал это неприличное замечание о выходках проституток и уличных воришек. Впрочем, возможно, этой ночью она слишком переволновалась и чересчур остро на все реагирует.

– Вы уверены в том, что он не позволял себе лишнего? – с тревогой в голосе спросила Ханна.

– Да нет, конечно, – поспешила разубедить девочку Конкордия. Правда, ей немедленно пришло в голову, что равнодушие Эмброуза почему-то огорчает ее.

– О! – Ханна упала на подушки – похоже, она была разочарована. – А я-то боялась, что он, возможно, ждет от вас поцелуя.

– Да с чего же это? – Конкордия расстегнула впереди крючки своего платья, сильно стягивавшего ее. – Мы с ним едва знакомы.

– Ханна предположила, что мистер Уэллс может вообразить себе, что вы многим ему обязаны, а потому должны подарить ему поцелуй, – объяснила Феба.

– Понятно. – Конкордия стянула вниз лиф платья, а затем выбралась из него, испытывая невероятное облегчение от того, что избавилась от тяжелых юбок и давления узкого лифа. – Не стоит думать о подобных вещах, Ханна. Я абсолютно уверена, что мистер Уэллс и в мыслях не допустил бы ничего подобного – это не по-джентльменски.

– Почему вы так уверены в этом? – недоумевала Ханна.

Конкордия задумалась над ее вопросом, пристраивая платье на вбитых в стену крючках. Почему это она вообразила себе, что Эмброуз Уэллс не позволил бы себе воспользоваться ситуацией?

– Видишь ли, я не думаю, что такому человеку, как Эмброуз Уэллс, приходится навязывать дамам свое внимание, – сказала учительница. – Представить себе не могу, что он испытывает недостаток в женщинах, жаждущих поцеловать его.

– Но почему они захотели бы это сделать? – не унималась Ханна. – Он даже не очень красивый. Если хотите знать, у него весьма диковатый вид. Он напоминает мне льва, волка или какое-нибудь другое дикое животное.

– К тому же он такой старый, – равнодушно заметила Феба.

Глядя на их отражение в зеркале, освещенном свечой, учительница на миг едва не лишилась дара речи. Неужели они говорят об одном и том же человеке? Эмброуз Уэллс – самый неотразимый мужчина из всех, кого она встречала когда-либо в жизни.

– Наверняка мистер Уэллс кажется тебе слабоумным старичком, Феба, потому что тебе всего пятнадцать лет, – заговорила Конкордия, стараясь, чтобы ее слова звучали легкомысленно. – Можешь мне поверить, что он совсем ненамного старше меня.

Вероятно, всего на несколько лет. Должно быть, суровый жизненный опыт вкупе с холодной решительностью добавляли Уэллсу еще несколько лет, пришло ей в голову.

Подтянув под одеялом колени к груди, Феба обхватила их руками.

– Возможно, так оно и есть, – заявила девочка. – Но я согласна с Ханной: я даже представить себе не могу женщин, которые бы с радостью поцеловали его.

Сев на край кровати, Конкордия принялась расшнуровывать свои старенькие высокие ботинки.

– Вот подождите еще несколько лет, когда вы сами станете постарше, – промолвила учительница. – Я абсолютно уверена, что тогда мужчины вроде мистера Уэллса будут казаться вам не только весьма привлекательными, но и… редкими, – добавила она, смеясь.

От изумления Феба на мгновение лишилась дара речи. И вдруг расхохоталась, зажав рот рукой, чтобы не нарушать громким смехом ночную тишину.

Конкордия наградила ее уничтожающим взглядом.

– И что же это вас так развеселило, юная леди? – поинтересовалась она.

– Так вы бы поцеловали мистера Уэллса, если бы он попросил об этом, не так ли? – Феба едва сдерживалась. – Я уверена, что вы стали бы одной из тех леди, которые выстраиваются в очередь, в нетерпении ожидая, пока он изволит заключить их в объятия.

– Ерунда. – Учительница задула свечу. – Не стала бы я стоять в очереди, чтобы меня кто-то поцеловал, каким бы красивым ни был мужчина.

– Так, значит, мистер Уэллс действительно кажется вам очень красивым, – заключила Ханна. Теперь она была явно заинтригована словами Конкордии.

– А если бы и очереди никакой не было? – Ханна, по обыкновению, методично задавала вопросы. – Что, если бы вы были единственной леди, которую мистер Уэллс захотел бы поцеловать? В таком случае вы бы позволили ему обнять себя?

– Ну все, хватит, – заявила Конкордия. – Объявляю этот дурацкий разговор законченным. Я отказываюсь и дальше обсуждать, буду ли я целоваться с мистером Уэллсом или нет. Спокойной ночи, леди.

– Доброй ночи, мисс Глейд, – прошептала Ханна.

– Спокойной ночи, мисс Глейд. – Феба устроилась на подушках.

Приподняв лоскутное одеяло, Конкордия нырнула под него. Девочки тут же заснули – она догадалась об этом, услышав их тихое ровное дыхание. Конкордии оставалось лишь завидовать им. Она уже давно выучилась забывать в трудные минуты о прошлом и думала только о будущем. Но этой ночью обстоятельства изменились. Правда, такое в ее жизни произошло не в первый раз. Конкордии был нужен новый план. Если есть план, то можно двигаться вперед.

Вот только как вписать в новую схему мистера Уэллса? Да, его знакомство с таинственным Александром Ларкином может оказаться для них неоценимым. Однако у него, без сомнения, есть и свои цели. Кстати, что, интересно, должен делать частный сыщик? Кто нанял его? Следует ли ей довериться его заботам и позволить ему помогать девочкам? А если так, то как долго?

Тихий хриплый крик, раздавшийся с другой стороны кровати, оторвал ее от сонных раздумий.

Ханна села в постели, судорожно хватая воздух ртом.

– Нет! Нет, прошу вас, пожалуйста, не закрывайте дверь!

– Мисс Глейд? – сонно позвала Феба.

– Все хорошо, я здесь. – Конкордия уже выбралась из постели.

Обогнув кровать, она села на краешек и обняла испугавшуюся ночного кошмара девочку.

– Успокойся, Ханна, – прошептала она ей на ухо.

– Тут так темно, – шепнула девочка в ответ.

Она явно еще толком не проснулась и не могла понять, где находится.

– Я буду хорошо себя вести, только не закрывайте дверь.

– Ханна, послушай меня. – Учительница похлопала девочку по дрожащим плечам. – Эта комната совсем не темная. Посмотри, на небе видна луна, и от нее достаточно света. Открыть окно?

Ханна задрожала.

– Мисс Глейд!

– Я здесь, – отозвалась Конкордия. – И Феба тоже. Все хорошо.

– Это был сон, – пробормотала Ханна.

– Да, я знаю. Думаю, тебе привиделось что-то нехорошее после всех сегодняшних происшествий. Но теперь ты в безопасности.

– Простите меня, мисс Глейд. – Хана вытерла глаза уголком простыни. – Я не хотела беспокоить вас и Фебу.

– Мы это понимаем, тебе не о чем тревожиться. – Конкордия продолжала утешать и поглаживать девочку, пока та не затихла. Конкордия уложила ее и встала, чтобы обойти кровать.

– Мисс Глейд! – опять позвала ее Ханна.

– Да, дорогая?

– Я смогу написать письмо своей подруге Джоан из школы Уинслоу, когда мы приедем в Лондон? Я очень о ней тревожусь. Я много раз ей писала из замка Олдвик, но она ни разу мне не ответила.

Конкордия помедлила с ответом, раздумывая над словами Эмброуза о смертельной угрозе, исходящей от Александра Ларкина.

– Видишь ли, Ханна, в силу некоторых обстоятельств нам лучше не общаться с кем-то некоторое время, – ласково сказала она. – Но ты не беспокойся: как только все наладится, ты сможешь написать Джоан.

– Мы все еще в большой опасности, мисс Глейд? – спросила Феба, приподнимаясь на подушке.

– Некоторое время мы должны быть очень осторожны, – тщательно подбирая слова, промолвила Конкордия. – Зато теперь мы можем положиться на мистера Уэллса, который умеет справляться с подобными ситуациями.

– А что за подобные ситуации, мисс Глейд? – с любопытством спросила Феба.

«Хотела бы я и сама это знать», – подумала Конкордия.

– Это очень сложное дело, Феба, – произнесла она вслух. – Но мы справимся со всеми трудностями, девочка, так что не бойся. А теперь постарайтесь заснуть.

Конкордия замерла в постели, прислушиваясь к ровному дыханию своих юных спутниц. Лишь убедившись в том, что Феба и Ханна снова заснули, учительница закрыла глаза…

…и увидела Римптона, упавшего на колени и пытавшегося встать на ноги. Он по-прежнему держал в руке пистолет. А с головой у него что-то было не в порядке – что-то сзади, на затылке, сильно смущало ее…

Вздрогнув, Конкордия проснулась, чувствуя, что сердце готово вырваться у нее из груди.

В коридоре кто-то был – прямо за дверью их комнаты. Конкордия не была уверена в том, что именно напугало ее, но она чувствовала присутствие человека за закрытой дверью.

«Эмброуз, – подумала она. – Это, должно быть, он. Скорее всего Эмброуз поднимался снизу в свою комнату, он провел весь последний час, угощаясь хозяйским хересом.» – Но, едва подумав об этом, Конкордия отказалась от своего предположения.

Она, конечно, почти не знала этого человека, но видела его вечером и была уверена в том, что он едва ли потеряет контроль над собой. Разговаривая с ней, Эмброуз даже не пригубил хереса, хотя угостил вином ее.

Конкордия ждала, когда откроется и закроется дверь его комнаты, но не услышала ни звука. Что, интересно, он делает? Почему не заходит к себе?

А что, если она ошибается? Возможно, по холлу бродит кто-то еще. Еще один постоялец гостиницы? Эдвина или Теодора? Может быть, кто-то из обитателей замка все же выследил их.

Страх охватил все существо Конкордии, словно ее пронзило электрическим током. Она оцепенело уставилась на тонкую полоску света под дверью.

Несколько секунд она была не в состоянии шевельнуться от ужаса. Затем заставила себя выбраться из-под одеяла. Ни одна из девочек не шелохнулась.

В комнате стало очень холодно, однако, несмотря на это, Конкордия чувствовала, что у нее вспотело под мышками. Нашарив в темноте очки, она надела их на нос. Потом прокралась на цыпочках к своему плащу и сунула руку в карман. Пальцы Конкордии обхватили рукоятку пистолета, прежде принадлежавшего Римптону.

Дойдя до двери, она замерла на месте и прислушалась. Кем бы ни был этот человек, он все еще находился в коридоре – Конкордия буквально кожей чувствовала его присутствие.

Должно быть, это Эмброуз, подумала она. Но ей не удастся расслабиться, если она не убедится в том, что это именно он.

Отодвинув щеколду, Конкордия приоткрыла дверь.

Из окна, расположенного в конце коридора, лился лунный свет. Узкая щелочка позволяла увидеть лишь верхнюю часть лестницы. Ни души! Только сейчас Конкордия поняла, что не сможет разглядеть, что творится за дверью и в скрытой от обзора правой части коридора.

– Надо понимать, херес вам не помог, – раздался из темноты голос Эмброуза.

Едва не подскочив от страха, Конкордия с облегчением вздохнула. Она опустила пистолет, распахнула дверь шире и высунула голову, чтобы увидеть, что кроется за углом.

Сначала она даже не увидела его, и лишь через мгновение поняла почему. Эмброуз сидел на полу по-турецки, положив слегка согнутые руки на колени. Вся его фигура выражала спокойствие.

– Мистер Уэллс, – тихо промолвила женщина, – мне показалось, что я слышала вас. Почему вы сидите тут на полу? Скажите мне, ради Бога! Вы должны быть в постели. Вам необходимо выспаться и отдохнуть – как и всем нам.

– Не беспокойтесь, мисс Глейд, – тихо произнес Эмброуз. – Идите спать.

Вряд ли стоит задавать вопросы в столь поздний час, подумала Конкордия. Не хватало еще разбудить девочек, не говоря уже о хозяевах, которые непременно проснутся, услышав разговор в коридоре.

– Очень хорошо, раз уж вы настаиваете. – Она и не думала скрывать свои сомнения.

– Хотите – верьте, хотите – нет, но я знаю, что делаю, мисс Глейд.

Конкордия неохотно закрыла дверь и задвинула щеколду. Подойдя к кровати, она сняла очки, положила пистолет на стол и забралась под одеяло.

Некоторое время она смотрела на полоску света под дверью, раздумывая над странным поведением Эмброуза. Ей не нужен был ответ на ее вопрос – Конкордия и без того знала, что он делает в холодном холле и почему раньше, когда они разговаривали, он даже не пригубил хереса. Эмброуз Уэллс охранял их.

Она поежилась от холода под тяжелым одеялом.

Тот факт, что Эмброуз считал нужным охранять их даже ночью, говорил о многом, в частности, о том, насколько опасным считал их провожатый неведомого ей Александра Ларкина.