Текст книги "Почему наука не отрицает существование Бога? О науке, хаосе и пределах человеческого знания"

Разве не приходилось вам слышать такие, например, описания моментов наивысшего блаженства, как «время остановилось, мы наслаждались, потягивая коктейли и любуясь нескончаемым закатом»? Наверняка вам не приходило в голову придирчиво съязвить: «Что, закат и в самом деле был нескончаем, а время действительно остановилось?»

Справедливости ради надо сказать, что новые атеисты – не первые, кто впадает в грех бескомпромиссного и лишенного воображения буквализма. Подобный буквализм был, во-первых, взят на вооружение католической церковью, которая отстаивала такой подход, невзирая на все научные открытия и теории о движении планет и звезд. Мало того, церковь преследовала Галилея и других ученых, отстаивавших небиблейский гелиоцентрический взгляд на Солнечную систему. Можно было бы ожидать, что в ХХI веке атеисты окажутся более тонкими мыслителями, чем средневековые церковники.

В следующих главах я приведу возражения против аргументов новых атеистов и со всей определенностью покажу, что наука до сих пор не смогла опровергнуть существование Бога. Но для начала мы посмотрим, как, собственно говоря, возникла сама религия, насколько тесно была она тогда связана с тем, что можно назвать рудиментарной «наукой», подкрепляющей стремление человеческих сообществ понять природу и ее законы.

Глава 1
Совместная эволюция ранней науки и древнейшей религии

Самые ранние божества человечества родились задолго до того, как на историческом горизонте забрезжила заря цивилизации. Эти божества были абстракциями того, что знали древние люди об окружающей вселенной, и поэтому их (божества) можно считать первыми в истории человечества «научными» выводами. Откуда нам это известно?

Современные по своему анатомическому строению люди (то есть люди, ископаемые скелеты и черепа которых не отличаются от наших) появились на европейском континенте в результате растянувшихся на несколько сотен тысяч лет волн миграции гоминидов из Африки. Около 30 тысяч лет назад, приблизительно в то время, когда вымерли жившие на европейском континенте во время ледникового периода неандертальцы (еще один вид человека, несколько отличавшийся от нас), в Европе повсюду начинают появляться любопытные скульптурки – «палеолитические Венеры» (рис. 1).

Рис. 1. Венера Виллендорфская, знаменитая статуэтка, символизирующая древнюю «богиню-мать». Найдена при раскопках близ селения Виллендорф в Австрии в 1908 году. (Венский Естественно-исторический музей.)

Под этим названием объединяют скульптурные изображения обнаженных женщин, выполненные из камня, дерева, слоновой кости и обожженной глины. Фигурки отличаются большими грудями и широкими бедрами. Самые известные находки такого рода – Виллендорфская Венера, обнаруженная в Австрии, Леспюгская Венера, найденная во Франции, Вестоницкая Венера из Моравии и другие.

Возможно, некоторые палеолитические Венеры имеют и более почтенный возраст. Венера из Тан-Тана в Марокко и Венера из Берехат-Рама в Израиле (если удастся доказать их рукотворное происхождение) помогут сдвинуть дату появления богини-матери в глубь веков на 220 тысяч лет.

Археологи считают, что палеолитические Венеры являются образами первых в истории человечества божеств. Полагают, что это божество символизировало плодовитость, от которой зависела способность к выживанию маленьких групп охотников и собирателей, кочевавших по просторам палеолитической Европы. При более широком понимании можно утверждать, что люди поклонялись творящим силам Вселенной с самого начала своего появления на Земле. Так и хочется сказать, что духовность, видимо, заключена в самой нашей природе.

В дополнение к искусству «малых форм», к которым относятся палеолитические Венеры древних людей, в верхнем палеолите (в позднем каменном веке 40–10 тысяч лет назад) существовала и «монументальная» пещерная живопись, образцы которой обнаружены в сотнях глубоких пещер во Франции, Испании и (в меньшей степени) в Италии. К таким пещерам относятся: знаменитая пещера Ласко во французском департаменте Дордонь; пещера Пеш-Мерль на юге центральной Франции; пещера Нио во французских Пиренеях; пещера Альтамира в западной Испании и многие другие.

Настенная роспись этих пещер состоит главным образом из изображений животных, обычно нарисованных, но иногда и выгравированных на камнях стен. Картины располагаются в самых глубоких, наименее доступных частях пещер. Посетителям часто приходится идти или ползти сотни метров (например, в пещере Нио до изображений приходится идти около 800 метров по скользким камням узкого прохода), чтобы добраться до «залов» первобытной галереи, где изумленных людей ждут мастерски исполненные изображения бизонов, лошадей, горных козлов, оленей, мамонтов и диких зубров.

В пещере Шове, расположенной во французском департаменте Ардеш, среди изумительных изображений лошадей, быков и козлов, сделанных около 35 тысяч лет назад, есть одно (нанесенное углем) изображение фантастической фигуры. Это торс быка, венчающий нижнюю часть обнаженного женского тела с преувеличенно подчеркнутым треугольником лобка.

Палеоантропологи считают это изображение таким же символом плодовитости, как и статуэтки палеолитических Венер. В древнем искусстве бык часто символизирует силу природы, а изображение рядом обнаженного женского тела и быка символизирует союз двух божеств: могущественного Бога таких природных явлений, как ветер и огонь, землетрясения и бури, и женского божества плодовитости и плодородия.

Специалисты считают, что древние люди, эти охотники и собиратели, жившие на просторах обледеневших степей, внимательно наблюдали природу и рано поняли взаимосвязь полового совокупления и рождения потомства. Для того чтобы стимулировать рождаемость, древние люди обожествляли формы женского тела и женские гениталии. Палеолитические художники, жившие 40–11 тысяч лет назад, украсили множество европейских пещер изображениями влагалища.

Французский антрополог Андре Леруа-Гуран предположил, что эти изображения являются атрибутами самой ранней религии в истории человечества. Свою гипотезу антрополог обосновывает находками, сделанными во французских пещерах Гаргас, где были обнаружены отпечатки ладоней на стенах; в пещере Нио с символическими изображениями животных; в пещере Ласко, которую Леруа-Гуран назвал подлинным «храмом доисторической религии». Здесь мы видим множество картин, изображающих скачущих коров и диких лошадей. Самая первая из подобных пещер, найденная в конце ХIХ века в Испании, – пещера Альтамира, где на потолке изображен бизон, который покрывает самку, что, по-видимому, служит символом плодовитости. Во многих доисторических пещерах во Франции мы видим также странные знаки, указывающие на то, что в те времена люди уже пользовались языком. Правда, эти знаки пока не расшифрованы. Неолитическая революция, начавшаяся около 11,5 тысячи лет тому назад, вывела на первый план это самое раннее соединение религии и науки. В своей новаторской книге «Рождение богов, рождение сельского хозяйства» («Nuissance des divinites, nuissance de l’agriculture», 1997) французский археолог Жак Ковен описывает, как возникновение сельского хозяйства с его культивацией дикорастущих растений и приручением диких животных, имевшими место на Среднем Востоке в конце палеолита, вдохновило людей на создание новых религиозных обрядов.

Возникновение сельского хозяйства на нашей планете – это истинное чудо. Оно произошло по крайней мере одновременно в двух местах: в долине Иордана на Среднем Востоке и на побережье Эквадора в Южной Америке. Около 11,5 тысячи лет назад натуфийцы (носители натуфийской культуры, археологические следы которой были обнаружены в Вади-эн-Натуф в долине Иордана) научились собирать пшеницу и ячмень с растений, подвергшихся редкой мутации – после созревания их зерна не падали в землю, а оставались в колосьях, словно специально ожидая жатвы. Мы не знаем, каким образом натуфийцы сумели обнаружить эту мутацию, послужившую залогом и необходимым условием возникновения земледелия. Возможно, потребовалось не одно поколение, чтобы научиться культивировать эту мутантную форму злаковых растений.

Изобретение земледелия, приручение и одомашнивание коз, овец и коров на Среднем Востоке придали новый смысл старой палеолитической концепции плодовитости, которая до тех пор ограничивалась дикими животными (объектами охоты) и самими людьми. Натуфийцы и более поздние сельскохозяйственные общины, жившие на территории современных Израиля, Иордании, Сирии и Турции, прекрасно осознали свою зависимость от плодородия почвы и плодовитости одомашненных животных, а также важность поддержания высокой рождаемости среди людей.

Именно этим, по мнению Ковена, обусловлено взрывообразное увеличение количества женских статуэток в новых сельскохозяйственных общинах Среднего Востока и Анатолии в период от 11-го до 9-го тысячелетия до н. э. В противоположность культурам кочевых племен охотников и собирателей Европы эпохи позднего палеолита, оставивших после себя великолепную настенную роспись и статуэтки палеолитических Венер, женские изображения сельскохозяйственных общин неолита являются более абстрактными и стилизованными. По мнению Ковена, здесь мы имеем дело с рождением нового религиозного символизма.

В местах раскопок таких древних поселений, как Нетив-Хагдуд в Израиле, Мурейбет в Сирии и Салибия в Иордании, археологи нашли сотни стилизованных женских статуэток, на которых представлены только глаза, груди и лобковый треугольник. Археологи пришли к выводу, что это – изображения новой богини плодовитости, покровительницы богатых урожаев, удачного деторождения, поддержания численности населения и плодовитости домашних животных (источника мяса, молока и шерсти). В эту эпоху мы снова видим множество изображений быка, который, по мнению археологов, по-прежнему символизировал природные силы.

В то время люди учились у природы, а это уже можно считать рудиментарным зачатком науки. Люди той эпохи понимали, что идея размножения, плодовитости и плодородия пронизывает всю природу. Они стали поклоняться символам фертильности, необходимой для выживания рода человеческого, – женским органам деторождения и вскармливания младенцев.

В своей книге «После ледникового периода: общая история человечества за время с 20 до 5 тысяч лет до новой эры» («After the Ice: A Global Human Hustory, 20,000–5000 BC») Стивен Митен описывает волнующие находки, сделанные в развалинах каменных домов доисторического Иерихона:

В третьей комнате были обнаружены три глиняные фигурки, каждая из которых изображала женщину. Фигурки, высотой около 5 сантиметров, стояли возле стены. Одна из них вызывала особое удивление. Скульптурка изображала женщину в просторной накидке. Видны были только руки, сложенные под грудями. Рядом с этими статуэтками стояло нечто, напоминающее человеческую голову… или, скорее, череп, лицо которого было тщательно вылеплено из гипса.

Необычайно богато археологическими находками расположенное на юго-востоке Турции древнее поселение Чатал-Гуюк, где люди жили около 9 тысяч лет назад. В этом поселении были обнаружены кварталы тесно расположенных квадратных домов, в трети из них были найдены настенные росписи и другие артефакты, являющиеся, по мнению археологов, предметами религиозного культа: изображения леопардов, быков, а также статуэтки древних «Венер». Археологи считают эти дома святилищами. Однако самой впечатляющей находкой стало двадцатисантиметровое каменное изваяние женщины с тяжелыми обнаженными грудями, восседающей на троне. По обеим сторонам трона стоят львы, на головах которых покоятся руки женщины. Археологи назвали эту статую «матерью-богиней», полагая, что она символизирует богиню плодовитости, властвующую над другими силами природы, олицетворенными львами (рис. 2).

Приблизительно к той же эпохе, что и Чатал-Гуюк, относится древнее поселение Неа Никомедия в Греции. Здесь археологи обнаружили древнее святилище с терракотовыми неолитическими Венерами, несколько отличающимися от подобных статуэток, обнаруженных на Среднем Востоке. Греческие Венеры обладают более стилизованными телами, тонкой талией и крутыми бедрами.

В южной Месопотамии, на территории современного Ирака, была обнаружена убейдская культура, процветавшая около 7900 лет назад. Эта культура за 500 лет распространилась по всей Месопотамии, заменив более раннюю халафскую культуру. Люди Убейда строили из необожженного кирпича многочисленные храмы, в каждом из которых был алтарь и стол для жертвоприношений.

Летом 2008 года мне довелось сопровождать известного гарвардского археолога Офера Бар-Йосефа, нашедшего в свое время множество костных останков неандертальцев в пещерах горы Кармель в Израиле, в его поездке на только что раскопанную неолитическую стоянку в Галилее, в селении Йифтахель. Возраст этого поселения – около 9 тысяч лет. Оно представляет собой скопление развалин квадратных домов, похожих на дома, обнаруженные в Чатал-Гуюке в Турции. Бар-Йосеф решил посетить эти раскопки, чтобы лично посмотреть на удивительные находки. Проехав Хайфу, мы свернули на грунтовую дорогу, и уже через несколько минут нас приветствовали занимавшиеся раскопками археологи.

Все принялись взволнованно показывать новинки. Мы осторожно шли по дощатым настилам, установленным высоко над раскрытыми остатками стен доисторических прямоугольных домов, сложенных из больших, грубо отесанных камней. На дне одного из домов возились несколько человек, укладывавших в выложенные пенопластом ящики найденные при раскопках артефакты – два превосходно сохранившихся черепа, лицевые части которых представляли собой глиняные маски, покрытые остатками древней краски.

Эти раскрашенные черепа, готовые к отправке в лабораторию, обнаружили под полами двух домов. Было видно, что черепам с помощью раскрашенной глины придано сходство с нормальными человеческими лицами. Такие же маски были обнаружены и в других местах, например в Иерихоне, и привлекли к себе большое внимание археологов, считающих, что это – выражение религиозного культа предков.

Предполагается, что древние жители поселения отделяли черепа от скелетов своих родителей или прародителей, а потом с помощью сырой глины придавали им сходство с лицами и раскрашивали соответствующими красками. Археологи думают, что люди держали эти черепа в подвалах своих домов в качестве идолов или божеств, считая, что тем самым добиваются их благосклонности и заботы.

Интереснее всего то, что ни в одном другом древнем поселении в этом районе не были обнаружены свидетельства культа предков – только символы плодовитости и быки. Однако такие же раскрашенные черепа нашли в Иерихоне, в пещере Нахаль-Хемар в Иудейской пустыне, в долине Хула на севере Израиля и в Чатал-Гуюке. Обмазанные глиной черепа с заполненными глазницами и вылепленными носами, а затем раскрашенные, напоминают жуткие, сверхъестественные головы.

Рис. 2. Загадочная мать-богиня в окружении двух животных (неолитическое поселение Чатал-Гуюк, Турция). (Музей анатолийских цивилизаций в Анкаре.)

Считается, что этот культ предков был предтечей христианской идеи о воскресении из мертвых или существующей во многих современных религиях идеи о жизни после смерти. Похоже, что она возникла из страха перед смертью и необъяснимым процессом умирания. Этому страху подвержены все люди, и именно он является движущей силой возникновения религиозных верований.

Незадолго до начала энеолита (6500–5500 лет назад) – эпохи, когда наряду с каменными орудиями начали использоваться металлические, главным образом медные, – в человеческих поселениях отмечается рост числа мест, специально отведенных богам. Эти святилища были отделены от остального поселения каменными стенами и разделены на две части – наружную и внутреннюю. Внутренняя часть представляет собой «святая святых», место обитания божества. Такие святилища являются предшественниками более поздних храмов, синагог, соборов и мечетей современных религий.

Статуэтки, символизирующие плодовитость, и фигурки быков и баранов, символизирующие силы природы, располагаются теперь в специально сооруженных для этого святилищах. Одно из самых древних в истории человечества святилищ такого рода находится в Леопардовом храме, построенном около 7500 лет назад в долине Увда в Израиле. Этот первобытный храм выстроен из камней, а перед ним находится площадка 15 метров длиной и четыре с половиной метра шириной, уставленная статуями леопардов, охотящихся на антилопу. Некоторые археологи считают, что леопарды символизируют божества, обитающие в святилище храма.

Энеолитические земледельцы и шахтеры медных рудников, как полагают некоторые специалисты, участвовали в церемониях почитания этих богов, а также поклонялись и небесным телам: звездам, солнцу и луне. В ту эпоху возникли касты жрецов или шаманов, обязанностью которых стало проведение религиозных церемоний. К тому же времени относят и более широкое распространение женских фигурок из дерева и слоновой кости, а также появление украшенных орнаментом медных изделий, предназначенных для использования в религиозных ритуалах. В пещере сокровищ в Нахал-Мишмар в Иудейской пустыне был найден богатый клад изделий из меди и слоновой кости, предназначенных для религиозных обрядов: булавы, скипетры и предметы, напоминающие формой корону. В 1961 году в этой пещере было обнаружено 429 подобных предметов, завернутых в мягкую ткань. Возраст находки был определен в 6 тысяч лет.

По большей части глиняные фигурки энеолита представляют собой изображения богинь плодородия. У некоторых статуэток из глины и камня присутствуют лишь груди и бедра. Мужские божества этого периода представлены в виде баранов. В ту же эпоху в религиозный ритуал вошли возлияния, в связи с чем появился новый ритуальный предмет – рог или конический сосуд для возлияний. В одном из энеолитических храмов в Гилате (пустыня Негев) был найден символический сосуд для возлияний, на котором изображен баран, несущий рог.

Та эпоха была периодом широкого распространения культа предков, и обмазанные глиной черепа обнаруживаются во многих энеолитических поселениях. Обряд погребения становится более изощренным и характеризуется изготовлением глиняных оссуариев – украшенных орнаментом глиняных вместилищ для костей. Места захоронений отделяются от жилищ и выносятся за пределы городов. Оссуарии устраивают в специально отрытых для этого пещерах. В энеолитическом поселении Пки-ине в Верхней Галилее были найдены сотни тщательно выполненных оссуариев, украшенных изображениями реальных животных и фантастических существ.

На этой ранней стадии развития человеческой цивилизации люди верили в загробную жизнь и не жалели сил для поддержания культа мертвых. Сама природа артефактов, оставленных в могилах (вещей, которыми мертвец пользовался при жизни), говорит о том, что люди думали, будто мертвые могут защитить оставшихся в живых. Жертвоприношения предкам считались залогом защиты и покровительства с их стороны.

В раннем бронзовом веке в 3500–2300 годах до н. э. статуэтки становятся более разнообразными. В этот период религия являлась важной частью повседневной жизни. В обществах Ближнего Востока служители культа пользовались высоким общественным статусом, а религиозные ритуалы регулярно отправлялись в храмах и дворцах, которые строились обычно в центре городов.

Египтяне и вавилоняне создали пантеоны богов и богинь, олицетворявших различные силы природы. Подобные сооружения позднее появились в Греции и Риме. В греко-римском пантеоне мы узнаем преемницу богини плодородия эпохи неолита в образе богини любви Афродиты (в Греции), которую в Риме называли Венерой, а также множество других божеств, находившихся в сложных отношениях как с людьми, так и между собой. Бык продолжал служить олицетворением природных сил, как мы видим в минойском мифе о Минотавре.

Физик Макс Джеммер проследил развитие идеи проникновения понятий о природных физических силах в религию. В книге «Понятие силы» («Concepts of Force», 1999) он пишет:

По мере упорядочения древних обществ и возникновения городских цивилизаций концепция хаотичного взаимодействия сил, порождающего видимую нами фантасмагорию, сменяется идеей систематизированной иерархии сил природы. Со временем «сила» как таковая была персонифицирована в божественном духе или в Боге, обладающем сверхъестественной мощью. Такая персонификация характерна для древней мифологии, которая в качестве единственного проявления систематизированного мышления того времени стала не только космологией, но и «физикой» донаучной стадии развития общества.

Джеммер описывает Бога как воплощение физической силы в мифологии Древнего Египта, что следует из папируса Харрис-1 – египетской рукописи, хранящейся в Британском музее и датированной 1185–1153 годами до н. э. Джеммер пишет, что словом «nht» в этом папирусе обозначается божество, воплощающее абстрактную идею физической силы. Силы природы, рассматриваемые как «живые существа», являются производными от божества «nht» и осуществляют действие силы.

Поражает сходство этой древней идеи физической силы с концепций сил в современной физике. В физике частиц действие силы (например, слабого ядерного взаимодействия) внутри атомного ядра осуществляется благодаря обмену частицами, называемыми бозонами. Именно они заставляют силы действовать. Точно так же как «nht» действует, посылая «соответствующие божества», слабые ядерные силы, действующие внутри ядра, действуют за счет того, что «посылают» за себя W– или Z-бозоны.

Древние народы видели в звездах воплощение космического порядка и поэтому считали, что самые первые божества явились на Землю с небес. Образы звезд играли ключевую роль в представлении божественного, начиная с ранней Античности до становления западных религий: в древней Месопотамии четырехлучевая звезда символизировала бога Солнца. В Ханаане утренняя звезда (Венера) служила символом одного из детей богов, а евреи эпохи царствования хасмонейского царя Александра Яннаи (103–76 до н. э.) чеканили монеты с пятиконечными звездами – символами божественного покровительства. Ранние христиане приняли изображение шестиконечной звезды, получившейся в результате сочетания первых греческих букв имени Иисуса Христа – I и Х. Этот символ впоследствии стал звездой Давида. Вифлеемская звезда (вероятно, Венера) играет важную роль в евангельских повествованиях, ибо это она привела волхвов к новорожденному Иисусу.

В Древнем Египте, как позже и во всем мире, религия была признанным стражем морали и нравственности. Например, в египетской легенде о Сетне бог солнца Ра посылает своего слугу для того, чтобы наказать разбойника. Сила, ответственная за физическое действие, выступает здесь одновременно и как моральная сила.

У ханаанеян был могущественный бог бури и ему были посвящены самые ранние святилища в Ханаанском царстве (на территории современного Израиля). В древней Месопотамии мы тоже находим бога бури по имени Эниль. Этот бог отличался непостоянством, коварством и импульсивными поступками, напоминающими непредсказуемые капризы природы. Напротив, Ану, бог неба, отличается миролюбивым нравом и безмятежностью, являя собой воплощение неизменности и постоянства. Мы видим, что древние божества были абстракциями природных сил, смешанных с человеческими характерами, и символизировали нарождавшуюся мораль, наказывая за такие грехи, как воровство и убийство. Отсюда ясно, что мораль и кодекс поведения в цивилизованном обществе возникают на ранней стадии развития религии. Ранняя наука (понимание явлений природы и действующих в ней сил) тоже идет рука об руку с развитием духовной практики и моральных кодексов.

Джеммер объясняет происхождение Бога Ветхого Завета слиянием множества богов, олицетворявших физические силы, в образ одного божества. Джеммер показывает, что одно из еврейских имен Бога – «Шаддаи» – происходит от семитского корня «шадда», что означает «обладать большой силой». Точно так же одно из ранних арабских божеств носит имя «Аль-Узза», что означает «всемогущий». Джеммер утверждает, что современное мусульманское имя Бога «Аллах» является производным от этого древнего божественного титула.

В своем стремлении утвердить монотеизм в качестве универсальной формы веры развивавшиеся западные религии утратили часть коренной связи с естественным миром природы. Исходно религия заключается в обожествлении непосредственно наблюдаемых в природе сил: плодородия, фертильности и физических явлений. С приходом иудаизма и его дальнейшей эволюции в христианство и ислам мы видим все больше и больше «откровений», чудес и сверхъестественных существ (ангелы). Религия стала оперировать главным образом такими понятиями, как гнев еврейского Бога, страсти и смерть Христа и завоевания Мухаммеда.

По мере того как после распятия Иисуса и разрушения Иерусалима римлянами мелкие христианские общины распространились по всей территории империи, одновременно умножилось также число иудейских общин и языческих сект. В 380 году император Феодосий своим эдиктом провозгласил христианство официальной религией Римской империи. В небольших общинах ранних христиан соблюдался обряд инициации – крещения, названного «просветлением» или «повторным рождением». Члены общины клялись в верности Иисусу Христу, а также принимали участие в совместных трапезах – евхаристиях.

Членов ранних христианских общин объединяла надежда на спасение и вера в единого великодушного Бога, который управлял всем во Вселенной – от сотворения до повседневной жизни каждого человека. Совместные ритуалы придавали цель и смысл жизни ранних христиан. Религия в такой форме выходила далеко за рамки реального, окружавшего людей мира и давала ответы на мучительные вопросы, касавшиеся смысла бытия. Христианский Бог, так же как и более ранний еврейский Бог, являл собой единую и единственную силу, управлявшую всем на свете, включая мораль и нравственность. Вследствие этого среди христиан возобладало представление о том, что Земля и космос представляют собой единую взаимосвязанную систему.

Ранние христиане избегали создавать живописные образы, следуя старому иудейскому запрещению таких изображений. Однако в III веке христианство порывает свои связи с иудаизмом, и с этого момента начинается расцвет христианского искусства. В этот период живописные мозаики создаются во всех странах средиземноморского бассейна – от Палестины до Египта, Греции и Италии. Целью этого нового искусства было распространение Евангелия: грамотные люди постигали его через чтение, а неграмотные – через картины. Ранние мозаики, которыми мы наслаждаемся в музеях и в местах археологических раскопок, обязаны своим возникновением и существованием христианству, которое продолжало оставаться главным содержанием великого западного изобразительного искусства вплоть до эпохи Возрождения. Даже если принять во внимание тот факт, что церковь была в течение столетий главным покровителем художников, определяя содержание их искусства, мы не можем отрицать, что именно религиозное вдохновение воспламеняло художественное воображение мастеров – от Микеланджело до Марка Ротко.

Сохранилась и связь религии с наукой. По крайней мере, ранние христианские мыслители ценили и понимали важность знания о физическом строении Вселенной. В своей книге «Великий замысел» Стивен Хокинг и Леонард Млодинов обсуждают сочинения великого христианского мыслителя, блаженного Августина из Гиппона (354–430), жившего во времена консолидации христианства в Римской империи. Августин задался вопросом о том, что делал Бог до сотворения Вселенной. Ответ теолога на удивление близок к ответу, который дает на этот вопрос современная физика. По мнению Августина, само время было сотворено Богом вместе со Вселенной, таким образом, вопрос является чисто умозрительным: до сотворения космоса времени просто не существовало. К такому же мнению пришли и современные космологи, считающие, что пространство и время появились в процессе Большого взрыва, а ранее «времени» как такового еще не было.

В настоящее время общепринятым является мнение о том, что образ Девы Марии тесно связан с почитанием богини плодовитости в мифологии доисторического периода человеческой истории. Например, коллиридиане, члены секты, существовавшей в IV веке, почитали Деву Марию как мать-богиню Античности. Богини древних египтян Хатхор и Изида являются воплощениями богини плодовитости, или богини-матери, и поклонение Изиде сохранялось до первых веков новой эры. Считают, что почитатели Изиды примирились с христианством, приняв Деву Марию за богиню-мать. Богини плодовитости, или богини-матери были персонажами мифологии также в Северной и Южной Америке. У ацтеков была Тоци, мать богов; после того как конкистадоры насадили в Америке христианство, многие коренные жители в дополнение к Деве Марии стали почитать богиню-мать Пачамаму.

Святые католической церкви в совокупности напоминают греческий и римский пантеон – каждый святой обладает могуществом и специализацией и в своей области почти равен Богу. Но все же западные народы в целом избрали монотеизм. Индуизм, ставший господствующей религией в Индии, обладает своим собственным пантеоном, разнообразные божества которого влияют на процессы, происходящие в естественном мире, включая совокупление и деторождение. В мифологию индуизма вплетена и наука, включая математику. Эта связь особенно сильно бросается в глаза в загадочных храмах в Кхаджурахо.

В 1838 году капитан британской армии Т. С. Берт во главе команды бенгальских саперов исследовал джунгли индийского штата Мадхья-Прадеш в 400 километрах к юго-востоку от Дели. В один прекрасный день группа натолкнулась на древние храмы в джунглях возле деревни Кхаджурахо. То, что они увидели, потрясло Берта. Во-первых, это были самые красивые храмы из всех, что приходилось видеть Берту в Индии, но он испытал большие затруднения, пытаясь описать в своем дневнике эротические скульптуры этих святилищ. Приблизительно десятая часть статуй Кхаджухаро изображала разные позы полового акта. На Западе мы не привыкли видеть изображения сексуальных сцен в публичных местах, не говоря уже о местах отправления религиозных культов. Но эротические статуи, обнаруженные Бертом, находились на внешних стенах храмов, а также и внутри, в помещениях, служивших местом религиозных ритуалов. Это были индуистские и джайнистские храмы, воздвигнутые около тысячи лет назад.

Берт записал в своем дневнике: «Я нашел семь индуистских храмов (когда-то было 85, из которых сохранилось 20 индуистских и джайнистских храмов), покрытых исключительно мастерской резьбой по камню, но скульптор дал волю своему горячему воображению в несколько большей степени, чем это диктовалось необходимостью». Все храмы в этом районе, расположенные «на расстоянии броска камня друг от друга», как писал Берт, были сплошь покрыты резными статуями. Эти скульптуры изображали как сцены из повседневной жизни, так и богов. Однако доминировали среди них именно эротические скульптуры. Они поражали глаз западного человека своей откровенностью и неуместностью.