Текст книги "История одного фельдшера"

2

Геометрия города согревала Ярослава, несмотря на жуткий холод. Санкт-Петербург, северная столица России, стала вселенской обителью новогоднего настроения. Николая Андреевича Крынского вместе с семьей пригласили в Эрмитаж на бал, то бишь в Зимний дворец при государе императоре Павле I. Россыпи красок и необыкновенных женственных образов юных красавиц не смущали молодого человека, наоборот, наполняли его сердце чем-то старинным, русским, естественным. Отец в детстве читал Ярику на ночь книги девятнадцатого века, которые он сохранил до сего времени. По ним юноша знакомился с русскими традициями, русскими царями и необыкновенно притягательной историей русского бала. Его тяга к медицине, благородные порывы помогать людям не мешали ему приобщаться к старине и любить обычаи своих предков. Бал-маскарад «Новогоднее чудо» стал первой звёздочкой в его большой энциклопедии знаний.

– Добрый вечер, дорогой Николай Андреевич, – с игривой улыбкой приветствовала отца дама в красивом пышном платье.

– Вечер добрый, любезнейшая Софья Ивановна, рад вас видеть, – поцеловав ей руку, ответил Николай Андреевич. – Разрешите представить: супруга Лидия Витальевна и моя главная гордость – сын Ярослав.

– Здравствуйте, Лидия Витальевна, рада знакомству, – сверкнула глазами Софья Ивановна. – И вас, молодой человек, тоже рада видеть. Отец много рассказывал о вас и ваших безграничных талантах. Как я поняла, вы полевой врач, фельдшер. Благородную профессию выбрали! Готовы ли к такой самоотдаче, ведь придётся работать на скорой помощи, вероятно, в каком-нибудь селе, да и в случае войны должны будете одним из первых отправиться на фронт и заступить на пост врачевателя человеческих недугов прямо на поле боя!

– Мне тоже приятно с вами познакомиться, уважаемая Софья Ивановна. Работа сделает меня сильнее не только в профессиональном плане, но и, конечно, в духовном. Я считаю, медицина – самое великодушное ремесло в мире. В ней я могу реализовать, как вы только что подметили, свои таланты и принести настоящую пользу людям. А работа фельдшером, на мой взгляд, самая трудная из всего, что на сегодняшний день есть в медицине. Она станет отправной точкой для моего дальнейшего профессионального роста. Спасибо за заботу обо мне и искреннюю признательность! – с гордостью произнёс Ярослав.

– Слова не мальчика, но мужа, – с восхищением ответила женщина, цитируя знаменитого классика. – Прошу вас, дорогой Ярослав, танцы уже начинаются, девушки заждались столь очаровательного молодого человека.

– Благодарю, Софья Ивановна, но я пока не готов танцевать, разрешите немного повременить, – с грустью ответил Ярослав.

Полонез вошёл в шикарный зал Эрмитажа своей торжественной поступью. Кавалеры были одеты во фраки, девушки, словно фарфоровые куколки, красовались в роскошных бальных платьях.

– Бог ты мой! – воскликнул Ярослав. – Всё как у Толстого.

Роман «Война и мир» словно ожил в его юной неиспорченной голове!

– Здравствуй, Ярослав, я тебя знаю! Это ведь ты был тогда на конкурсе талантливых молодых специалистов Москвы! Меня зовут Михаил, я из столицы, – обратился к нему смутно знакомый юноша.

– Приятно видеть тебя, Михаил, рад встрече, – ответил Крынский, и они пожали друг другу руки.

– А что же ты не танцуешь? Сейчас как раз вальс играет, ты мог бы пригласить на танец какую-нибудь красивую юную леди. Вон, видел, какие на полонез выходили? Потрясающие! – вдохновенно сказал Михаил.

– Да, красивые, но я совсем не танцую, – покачал головой Ярослав.

– Хочешь, я тебе помогу познакомиться с девушкой? Я вижу, ты просто робеешь, но твои глаза говорят сами за себя, – учтиво предложил Михаил.

Не успели Михаил и Ярослав закончить диалог, как к ним подошли две светловолосые девушки в шикарных белых платьях.

– Молодые люди, объявлен белый танец. Разрешите вас пригласить, – смущённо проговорила одна из девушек.

Михаил сразу же согласился и повёл красавицу в центр зала, Ярослав хотел было отказать, но чувство глубокого уважения к женскому полу взял верх, и он, пересилив себя, благородно подал девушке руку, как бы приглашая её, чтобы она не выглядела неловко.

Музыка заиграла так громко, что у Ярика зазвенело в ушах. Он никогда ещё не стоял так близко к женщине. Красота музыкального исполнения классического оркестра сражала наповал, ладони девушки были такими тёплыми, что обжигали кожу.

– Спасибо за танец, – шепнул Ярослав партнёрше, галантно поцеловав ей руку.

– Вам спасибо, молодой человек, – кокетливо ответила она.

Когда-то мазурка в великосветском обществе считалась кульминацией бала, была любима публикой за изящество и грациозность. Партнёр в этом танце проявляет активность, делает прыжки антраша, во время которых в воздухе он должен ударить ногой об ногу три раза. Умелое пристукивание каблуками придаёт мазурке неповторимость и шик.

Сегодня это тоже был последний танец. Бал подходил к концу. Гости уже начинали расходиться, красочная атмосфера потихоньку меркла.

– Папа, – сказал Ярослав, – позволь мне прогуляться по ночному городу. Я очень хочу пройтись по мосту над полноводной Невой, хоть сейчас и зима, побродить по питерским улочкам.

– Ты не находишь это опасным, сын? Петербург – очень разбойный город, особенно сейчас, в ночное время, – с тревогой в голосе возразил Николай Андреевич.

– Это так, но я постараюсь быть осторожным, – твёрдо заявил Ярослав.

– Ладно, сынок, только недолго, береги себя, – с родительской заботой в голосе произнёс мужчина.

Гостиница Крынских располагалась совсем недалеко от Эрмитажа, поэтому родители быстро добрались до места. Ярославу же предстояло окунуться в полный волшебства ночной мир северной столицы.

«Ну что же, Фёдор Михайлович, не подведи», – с улыбкой на лице подумал Ярик.

Именно из его произведений молодой человек много узнал о Петербурге. На небольшом полуострове, образованном изгибом канала Грибоедова, Достоевский некогда написал свой хрестоматийный роман «Преступление и наказание».

«Невероятно, – подумал Крынский, – я стою у истоков истории Сонечки Мармеладовой и, конечно, самого главного героя Родиона Раскольникова… Ещё одно знаменательное место – доходный дом Алонкина. Тот самый особняк, где Достоевский написал другой замечательный роман, «Игрок», после которого и получил известность. Он точно такой, каким я видел его на картинках в папиной книге, – размышлял молодой человек. – Вознесенский мост… красивое место! Именно здесь Екатерина Мармеладова обрела своё сумасшествие. До чего же восхитительно! А летом здесь проплывают корабли и парусники, дует тёплый ветерок, гуляют влюблённые парочки, наслаждаясь романтикой. Набережная Невы буквально поражает серебряным оттенком чистоты и зеркальной гладью. Наверное, только небесное блаженство может сравниться с таинственной тишиной этой замершей до времени полноводной реки».

Стоя на мосту, Ярослав поднял глаза к небу. Он любил смотреть ввысь: именно в такие минуты ему казалось, что жизнь бесконечна, многогранна и непостижима.

Завтра ему предстояло уехать из этого города с богатой историей. Тридцатое декабря две тысячи седьмого уходило в небытие. Вот-вот наступит тридцать первое, последний день уходящего года, и ему, молодому подающему надежды юноше, хотелось запомнить эти мгновения, которые, казалось, нескоро повторятся. Он посмотрел на наручные часы: два ночи, в восемь самолёт – и пора в путь!

«Да уж, далеко я ушёл от гостиницы», – подумал Ярослав, бродя по спящему Петербургу.

Атмосфера мерцающего разноцветными огнями оазиса, вобравшего в себя дух прошлых эпох, не давала покоя молодому человеку, тишина спасала от множества вопросов, на которые он так и не получил ответов. Шёл мокрый снег, снежинки летели одна за другой, падая на потёртые дорожки питерских улиц. Фонари, горевшие по аллейкам и перекрёсткам, сияли каким-то особенным светом, изливались на затихшие просёлки старинных домиков.

Гостиница Эрмитажа, как и все замечательные архитектурные строения исторического комплекса нашей страны, отличалась потрясающим богатством отделки: шикарные залы, комфортабельные номера и, конечно, чудесная русская кухня.

Ярослав вошёл в гостиницу и поднялся по лестнице в свой номер. Усталость сразу же овладела им, но в то же самое время его переполняли эмоции. Прожитый день оставил в душе молодого человека неизгладимое впечатление и ощущение счастья. Он с головой окунулся в историю России, добрался до самых корней и проникся стариной. Бал стал жирной точкой, поставленной в конце сегодняшнего дня.

Он сделал ещё одну запись в своём личном дневнике памяти: «Сегодня сбылась моя заветная мечта: я попал в лучший и красивейший город страны! Улочки, наполненные живым светом, до сих пор стоят у меня перед глазами. Первый бал, девушка, которую я взял под руку, шикарные наряды и музыка сводили с ума. Я в неописуемом восторге!»

Светало. Утренняя заря пробуждала город, окутывая северную столицу своей созидающей умиротворенностью. Природа ещё спала, кроны деревьев утопали в мерцающем по всей длине веток снегу. Перебирая каждую веточку берёзки или сосенки, можно было увидеть великолепное сочетание серебристой оттеночной игры образов. От блеска только что выпавшего снега рябило в глазах, хруст под сапогами казался оглушительно громким, но в то же время ненавязчивым. Утренние пробки и слетающие с расписания маршруты утомляли, но давали почву для новых интересных событий, тут и там происходящих на улицах старинного мегаполиса.

– Лидочка, я, честно говоря, не ожидал, что в наши дни могут устраивать такие замечательные вечера. Помнишь, как любили провозглашать коммунисты: балы и прочая мишура – пережитки прошлого, они не имеют никакого отношения к главенствующей коммунистической доктрине! – с сожалением произнёс Николай Андреевич.

– Дорогой, но ведь то был закрытый бал, приглашения получили лишь избранные. Люди, которые ценят русскую культуру. Я заметила выдающихся интеллигентов, посетивших это изысканное мероприятие. Но ты прав: сказка в бывшей Стране Советов действительно стала противопоставлением всему, что мы знали в юности! – согласилась Лидия Витальевна, глядя на затянувшуюся пробку из машин.

– Сынок, посмотри время, мы не опоздаем на самолёт? – с волнением спросил Николай Андреевич.

– Нет, пап, у нас ещё целый час в запасе, успеем, – сказал Ярослав, бросив короткий взгляд на наручные часы.

Аэропорт Пулково на окраине Санкт-Петербурга считался одним из лучших в мире.

Он привлекал коренных петербуржцев и словно призывал поскорее отбросить все дела и насладиться путешествиями. И даже далеко лететь не нужно – за каких-то два часа можно добраться до столицы и вернуться обратно.

Многие гости Петербурга восхищались сдержанным изыском этого места.

– Да, далеко ещё московскому Шереметьево до вкусовой нормы Пулково, – поделилась своими соображениями Лидия Витальевна.

На табло уже объявили вылет Санкт-Петербург – Москва. И все пассажиры рейса ринулись занимать свои места в салоне Ту-134. Ярослав с семьёй расположились на своих местах. По салону в коротенькой юбочке прошлась стюардесса и громким выразительным голосом объявила, что самолёт готов к вылету:

– Уважаемые пассажиры! Самолёт, выполняющий рейс SU 034 из Санкт-Петербурга в Москву, готовится к взлёту. Просим вас пристегнуть ремни безопасности. На время взлета полки багажного отсека должны быть закрыты, спинки кресел подняты в вертикальное положение, ручная кладь размещена под сиденьем впереди стоящего кресла, шторки иллюминаторов подняты. Общий свет будет отключен. Просим вас прослушать информацию об аварийно-спасательном оборудовании, которое есть на борту.

Все мысли Ярослава были о предстоящем празднике. Он очень хотел увидеть своего друга Никиту, который со дня на день должен был прилететь в Москву из восхитительного итальянского города с богатой историей под названием Генуя. Его размышления прервала молоденькая стюардесса, которая склонилась над парнем и громко сказала:

– Молодой человек, пристегните, пожалуйста, ремень.

Видимо, погружённый в собственные мысли Ярослав не сразу заметил девушку, и ей пришлось повторить:

– Молодой человек, вы меня не слышите. Убедительная просьба пристегнуть ремень, – и она взяла его за руку.

Ярик сразу открыл глаза, возвращаясь к действительности:

– Ой, прошу прощения, задумался.

– Будьте внимательны, молодой человек. Я беспокоюсь исключительно о безопасности наших пассажиров.

Пристегнув, наконец, злосчастный ремень, Ярослав вновь окунулся в свои мысли, в некотором роде напоминавшие запутанный клубок. Итак, Никита.

Познакомились они случайно в анатомическом музее. Делегация из Италии приехала в столицу по обмену. Ещё в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году там была создана единая национальная служба здравоохранения. Особое внимание в Италии уделяется репродуктивному здоровью женщин, поэтому среди прибывших медиков были в основном гинекологи. Никита был весьма и весьма неглуп, хотя учился кое-как, но лишь по причине собственной лени, которая побеждала все другие его положительные качества. Ещё в школе парень увлёкся музыкой. После выхода в свет альбомов легендарной рок-группы The Beatles в далекие шестидесятые молодёжь всё больше интересовалась творчеством таких известных участников бой-банда, как Джон Леннон и Пол Маккартни. Никита не стал исключением. Даже спустя десятилетия с момента первого появления история коллектива и его песни не утратили своей актуальности и всё ещё вдохновляли. Гитара для Никиты была настоящим другом. И хотя ни в какие музыкальные школы он не ходил, уроки ни у кого не брал, предпочитая заниматься самостоятельно, через несколько лет он выучил все песни битлов наизусть и с удовольствием пел знакомым.

– Какой интересный парень: красивый, статный, играет на гитаре, – говорили о нём девушки.

Но Никита пока так и не нашёл своё счастье, ту самую единственную любовь отныне и присно. Конечно, время от времени подружки у него появлялись, парень-то он был не промах, но музыкант ждал настоящее чувство.

Самолёт подготовился к взлёту и встал на полосу. Ярослав откинулся в кресле. Глядя в окошко, он видел удаляющийся город, над которым простиралось бескрайнее море белых облаков. На ум пришли слова из детской песенки: «Облака, белогривые лошадки. Облака, что вы мчитесь без оглядки», – мысленно пропел он, вспоминая, как мама, когда ему было пять лет, впервые включила этот замечательный мультфильм. Он достал из рюкзака книгу «Медицинская реабилитация» под редакцией Епифанова и Ачкасова и углубился в чтение.

Некоторые одногруппники говорили ему: «Слушай, Крынский, ты хоть о чём-нибудь, кроме учебников и науки, думать можешь? Нет, Ярый, ты конченый ботаник, пошли с нами погуляем, потусим, может, познакомишься с кем-нибудь. Мы уже взрослые парни, пора и девушками обзавестись». Но Ярослава меньше всего интересовали девушки. Он строил грандиозные планы на будущее, его детская мечта – помогать людям вдали от городской суеты – всё ещё жила в его сердце и стремилась к исполнению. Пока он читал книгу, блаженные отзвуки сна всё-таки коснулись его сознания, веки отяжелели, и он отправился в странствие по царству Морфея.

– Сынок, мы, кажется, заходим на посадку, – хлопая Ярика по плечу, сказал Николай Андреевич.

– Ой, пап, мы так быстро долетели? – сквозь сон отозвался молодой человек.

– Ярик, ты уснул, что ли? Вот и книгу задом наперёд читаешь, – улыбнулся Николай Андреевич. – Что это у тебя? Наверное, опять твоя любимая научная литература? Ой, сын, и в кого ты у меня такой академик?! Сам вроде особой тяги к учёности не испытывал, зато вот занимаюсь литературоведением, пишу, – вздохнув, добавил старший Крынский.

– Так надо же, отец, кому-то и учёным быть, наукой интересоваться. Ты же знаешь, это моя давняя мечта. Но больше всего я хочу стать фельдшером, – твёрдо сказал Ярослав.

– Ладно, сын, пристёгивайся давай, а то не сбудется твоя мечта, – иронично заметил мужчина, гладя парня по голове.

Самолет действительно шёл на посадку, земля была уже близко, но облака нависли над Шереметьево, и в окнах ничего нельзя было разглядеть. Неведомый хозяин небес напустил туману на аэропорт. К счастью, лайнер приземлился благополучно, и вскоре пассажиры рейса готовились к выходу. Ярослав отстегнул ремень, взял свой рюкзак и устремился к открытым дверям. Спускаясь по трапу, он почувствовал, как поток свежего морозного воздуха лёгким холодком пронёсся по всему его телу. «Как же я всё-таки люблю зиму», – вдохновенно подумал молодой человек.

Москва готовилась встречать Новый год: как-никак было тридцать первое декабря! Город сиял чудесными огоньками, гирлянды и прочие украшения были развешаны по всей столице, наряженные шарами и волшебными фигурками ёлки стояли на каждой улице столицы. На базарах и рынках продавали мандарины, запах предстоящего праздника витал повсюду, каждое мгновение было наполнено предвкушением чуда!

Приехав домой, Ярослав взглянул на часы. Ровно полдень. «Скоро прилетит Никита», – с воодушевлением подумал юноша.

А Никита действительно уже торопился на встречу с дорогим другом. Казалось бы, что между ними общего, кроме, разумеется, профессии? Весёлый, активный, непоседливый, не по годам коммуникабельный парень неожиданно для себя сошёлся с неимоверно талантливым столичным юношей, который часами просиживал за книгами, с каждым днём приближаясь к покорению научных вершин и исполнению грандиозных мечтаний. Многие гадали, как вообще они смогли подружиться? И было в этой их взаимной привязанности что-то пушкинское. Помните Онегина с Ленским:

 
Они сошлись. Волна и камень,
Стихи и проза, лёд и пламень.
 

Безупречно, скажете вы, ведь не секрет, что противоположности очень даже притягиваются по всем законам физики, а не только согласно загадочной теореме дружбы, которую люди доказывают на протяжении всей своей жизни!

3

– Эх, товарищ Петренко! – размышляя о бывшем однокласснике, невольно произнесла Ирина Сергеевна, – сейчас, когда Димки уже нет со мной, мне так не хватает твоего дружеского участия. Поздно я это поняла, лишь увидев тебя вновь. И оттого, наверное, ты стал мне ещё дороже, мой дорогой друг детства.

Ирина Сергеевна была необыкновенно добрым человеком. Она не знала грусти, никогда не унывала. К ней за помощью обращались все без исключения соседи, стар или млад. Она с открытой душой принимала униженных и оскорблённых, весёлых и коммуникабельных, сдержанных и молчаливых. В ней было очень много энергии и необыкновенного света, в каждом её жесте и взгляде отражался огонёк надежды и неиссякаемой любви, отчего всем вокруг становилось тепло и уютно. Люди, которые лично знали Ирину, называли её «наша светлая надежда». Ещё в школе мечта всех мальчиков класса, она не выделяла никого, по-дружески любила каждого, писала им необыкновенно проникновенные стихи, тем самым от чистого сердца раздаривая память о себе.

Невероятный образ бывшей одноклассницы надолго засел в голове у Виктора. Он испытывал к ней нечто столь светлое и нежное, что было даже выше земной любви. Его чувство не имело ничего общего с низменной похотью, страстным желанием обнимать и целовать, утверждая тем самым своё право на её тело. Он хотел проникнуть к ней в душу, стать её верным рыцарем без страха и упрёка, но она предпочла другого, менее достойного. Что уж тут поделаешь, видимо, его детская мечта так и останется мечтой даже спустя долгие годы разлуки.

Виктор вообще был весьма своеобразным человеком. Он, в отличие от большинства сверстников, не относился к любви как к чему-то земному. Она всегда была выше его понимания. Знающие люди говорили: «Любовь – это Бог», скептики уверяли, что это всего лишь биохимические связи в бесшабашной голове, но он не верил ни в то, ни в другое. Советский Союз давно распался, былые идеалы канули в Лету, и молодой совершенно точно человек не относил себя к числу ретроградов, разделяющих идеи коммунистов. Возможно, именно поэтому первая теория была ему всё-таки ближе.

Над деревней Маврино летали белые хлопья снега. Непонятно откуда явилась зимняя сказка, радующая глаз праздничным блеском и одурманивающая свежим воздухом. Петренко шёл по просёлку, как говорится, обхаживая свои владения. И вновь мысли о будущем, которое он так отчётливо видел перед собой, не давали ему покоя: «До боли люблю тебя, Маврино. Изменилось ты, моё родное село, немного одряхлело. А всё из-за того, что нет здесь праведника-созидателя, который смог бы поднять тебя из руин застоя и хаоса. Ну ничего, сразу после Нового года начнём работать над воссозданием ФАПа и сельской школы».

По дороге в предвкушении наступающего праздника шла Ирина Сергеевна. Её глаза сияли, словно она уже прикоснулась к некоему чуду.

– Ира! – увидев её, крикнул Петренко, и голос его был проникнут радостью.

– Виктор?! – удивлённо отозвалась Ирина, заметив знакомого.

– Здравствуй! Ты с работы идёшь? – спросил Виктор.

– Да, вот освободилась – и сразу домой. Ты не представляешь, сколько отчётной документации надо было подготовить за последние четыре дня. Слава богу, сегодня был последний рывок. Теперь с чистым сердцем отправляюсь на заслуженный отдых, – улыбнулась девушка.

– А я хотел зайти к тебе, пригласить на прогулку, вспомнить молодость. Я, к сожалению, в этот раз надолго не задержусь. Уже первого вечером придётся уехать, – с грустью сказал молодой человек.

– Как? Уже завтра? – в голосе Ирины Сергеевны слышалось недоумение.

– Да, Ириш, завтра отбываю в столицу, – глядя ей прямо в глаза, повторил Петренко.

– Тогда у меня нет выбора, – с иронией ответила Ирина Сергеевна, принимая приглашение. – Ну, что стоишь, мы идём или нет?

Виктор оторопел от такой прыти со стороны Ирины. Раньше он совершенно не интересовал её. И вдруг сейчас, когда школьные годы давно остались позади, у молодого человека создалось отчётливое впечатление, что она была заинтересована. Она всегда вела себя не как обычная девчонка. В её образе сочетались мудрость и женственность, что не так часто встречается в молодом возрасте!

– Тебе точно удобно? А то я буду чувствовать себя некомфортно, если посягну на твоё свободное время, – как никогда нежно спросил Виктор.

– Петренко, ты не меняешься! Это я буду чувствовать себя виноватой, если не проведу время с хорошим другом детства, – улыбнулась Ирина.

– Знаешь, я хочу тебе показать своё любимое место. Я часто бегал туда, когда был маленьким. Оно необыкновенное, особенно в Новый год. Там можно загадать желание, и оно обязательно сбудется, – с наслаждением произнёс Виктор.

Вдоль зимнего раздольного косогора расстилалась снежная тропинка, которая привела наших героев в царство белок. Помните, как у Пушкина:

 
Белка песенки поёт
И орешки всё грызёт,
А орешки не простые,
Все скорлупки золотые…
 

Сказкой дышал сам воздух в этом чудесном лесном уголке, где поселился праздник. Можно было легко представить себе домик с очаровательными зверьками, скрытый от глаз пуховыми пелеринами наряженных ёлочек. И, если внимательно приглядеться, становилось понятно, что затейливые хозяюшки-белки суетились не просто так. Они наряжали красавицу-ёлочку, вешая на неё новогодние игрушки и мишуру разных цветов. Тем временем другие белки примеряли шубки Деда Мороза и Снегурочки, играли с маленькими бельчатами, водили хороводы и дарили подарки.

Виктор с Ириной шли вдоль тропинки.

– Смотри, какая красота вокруг! Как блестит снег! Вот сижу я в своём сельсоветском кабинете и не вижу этого прекрасного убранства. Спасибо тебе за это новогоднее чудо! – с восторгом сказала Ирина Сергеевна.

– Подожди, Ириш, благодарить, всё самое удивительное и прекрасное ещё впереди! Это моя тайна, хочу, чтобы она стала нашей общей! – ответил Виктор; чувства переполняли его. – Вот мы и пришли. Смотри!

– Ах, какая прелесть! Белки словно наряжают ёлку к Новому году! Смотри! Смотри! Бельчата такие миленькие, орешки грызут! А вон белочка песенку поёт! Ой, вот это да! Белочка, переодетая в костюм Снегурочки! – воскликнула Ирина, поражённая необыкновенным зрелищем. – Где ты нашёл таких белочек-затейниц? Прямо целое царство, и все такие красивые. Вон, погляди, бельчонок бежит к нам.

Ирина Сергеевна взяла бельчонка на руки. Почувствовав теплоту её ладони, зверёк свернулся клубочком. Она прижала его к своей груди, чтобы малыш согрелся.

– Посмотри, Витя, он весь дрожит! Давай возьмём его с собой? – обратилась девушка к спутнику.

– Ну что ты, Ирочка, не надо. У него ведь мама с папой есть, потеряют ещё, – восхищаясь добротой любимой, ответил Виктор. – Теперь ты знаешь мою детскую тайну. Я нашёл белочек в лесу и соорудил для них жилище. Вон, смотри, домик какой. Но потом я стал замечать, что зверьки эти не простые, сразу сказку вспомнил, которую мне мама в детстве читала. И действительно, волшебные белочки здесь живут, умненькие. Я каждый год, как приезжаю, прихожу сюда и наблюдаю за ними. А они ждут меня в гости.

– Как чудесно! Петренко, а ты, оказывается, романтик, – не ожидая от себя самой такого признания, произнесла Ирина Сергеевна.

– Знаешь, я вдруг понял, что лучшие мамы – это животные. Вон, гляди, как белочка наряжает своего сыночка к новогоднему празднику, – любуясь пушистыми животными, произнёс Виктор.

– Я никогда не могла подумать, что такое бывает. Белки словно превратились в людей, – усмехнувшись, сказала девушка.

– Волшебство бывает и в обычной жизни, главное – верить в него, и тогда невозможное станет возможным, – ответил Виктор.

– Ох, как морозно-то, Вить. Может, мы продолжим нашу интересную беседу где-нибудь в тёплой комнате с чашечкой горячего кофе? – дуя себе на руки, предложила Ирина Сергеевна.

– Извини меня, пожалуйста, я и не подумал. Конечно, пойдём, мороз и правда крепчает, – топая ногами по снегу, ответил Виктор.

Дома Петренко ждала мама, стол начинал заполняться яствами. «Всё-таки сын в кои-то веки приехал из столицы», – думала Ксения Михайловна, вытаскивая из закромов всё новые и новые вкусности, любовно приготовленные и празднично украшенные.

Из прихожей донёсся скрип двери, и женщина обернулась.

– Витенька, это ты? – крикнула Ксения Михайловна.

– Да, мамочка, но я не один, у нас гости, – откликнулся молодой человек.

Виктор с Ириной зашли в кухню.

– Ириша, ты? Давненько мы с тобой не виделись, хоть и живём в одном селе! Похорошела-то как! Совсем взрослая! – разглядывая гостью, ворковала Ксения Михайловна. – Вы только посмотрите на этого сорванца, до сих пор любит! – переведя взгляд на сына, произнесла хозяюшка.

– Спасибо, дорогая Ксения Михайловна! Да вот, работа одолела. Знаете, председатель Василий Карлович – наш царь и бог, ослушаться его – значит вылететь с насиженного места, а вы сами понимаете, быть заместителем председателя – почётная задача… – вспоминая свои рабочие будни, сказала Ирина Сергеевна.

– Ох, Васька, Васька, помню я его ещё ребёнком – такой шалун был. Сейчас прям так и не представишь его в кресле председателя, – усмехнувшись, ответила Ксения Михайловна.

– Времена меняются, и люди – вместе с ними, – с грустью заключила девушка.

– Да-да, Ирочка, ты правильно заметила. Только посмотри на моего Виктора. Я думала, он так и останется председателем сельского совета без высшего образования, ан нет, выбился в люди: москвич, столичный человек. Только вот тревожусь я за него, характер-то у него не сахар, а там люди вон какие важные да проворные, по телевизору насмотрюсь на них, так страшно становится! Всё молюсь, хоть бы он ни в какие тёмные дела не ввязался, – подперев щеку ладонью, поделилась своими опасениями взволнованная матушка.

– Да вы не волнуйтесь, Ксения Михайловна, Виктор – человек умный, рассудительный. Он сам не пропадёт и своих родных в обиду не даст, защитит, если что, – с дружеской преданностью заверила женщину Ирина.

– Мамуль, я стол поставил. Что ещё нужно сделать? – послышался из комнаты голос молодого человека.

– Ничего, сынок, сейчас будем накрывать. Ирочка мне поможет, – улыбнувшись гостье, сказала Ксения Михайловна.

Время подходило к десяти, Новый год уже наступал на пятки уходящему.

Тем временем Москва взрывалась от всеобщего возбуждения. Люди очень любили этот праздник и не засиживались дома, предпочитая отметить его на Красной площади. Молодые пары катались на коньках, пожилые прогуливались по вечернему летнему саду. На Новый год Москву украшали миллионами огней, сказка, царившая кругом, вызывала бурное ликование. Важно загадать желание и верить, ведь чудеса случаются именно там, где в них верят.

Ярослав ждал исполнения одного своего желания, но самолёт, вылетевший с задержкой, разрушал все планы. Никита уже несколько часов находился в воздухе, но до пункта назначения было ещё далеко.

– Нелётная погода, сильная метель, – так объявила пассажирам рейса молоденькая стюардесса, призывая их подождать и не впадать в панику.

«А ну посмотрим, сколько сейчас в Москве времени, – набирая буквы на своём мобильном телефоне, подумал Никита. – Ничего себе! Уже десять часов вечера, до Нового года осталось всего ничего».

– Ярослав, а Ярослав, – подошла к сидящему в кресле юноше Лидия Витальевна, – ты чего загрустил? Новый год скоро, а ты нос повесил.

– Знаешь, мам, моё желание, видимо, сегодня уже не сбудется. Ко мне из Италии должен приехать лучший друг, я ему звоню, а телефон всё время вне зоны доступа. Где же он?! До Нового года всего два часа осталось, – грустно сказал молодой человек.

– Ну что ты, сынок, хватит расстраиваться. Приедет твой Никитка, а в жизни всякое случается, наверное, просто телефон разрядился или он в самолёте, а может, сеть не ловит. Сегодня праздник, все линии перегружены, люди друг друга с праздником поздравляют, – попробовала утешить сына Лидия Витальевна.

– Да, мама, может, ты и права, – посмотрев в окно на летящие с небес хлопья снега, согласился Ярослав.

Село Маврино пребывало в предвкушении праздника. Местные мужики на главной улице поставили и нарядили большую пушистую ёлочку, повесили на неё гирлянды, игрушки, свечи и хлопушки, как пелось в знакомой всем новогодней песне.

– Вот, глянь, Игнат, какая у нас красота! И чем мы хуже москвичей? У нас тоже будет праздник, с настоящей ёлочкой и подарками, – усмехнувшись, заявил дядя Сеня.

– Дядя Сень, а когда подарки будут? – спросил маленький мальчик.

– Скоро, дорогой, очень скоро! Ещё вся ночь впереди! – с гордостью потрепал внука по голове Всеволод Андреевич.

Тем временем аэропорт Шереметьево встречал дорогих гостей из солнечной Италии, из старого города Генуи.

– Быстренько выходим из самолета, не задерживаемся, – нервно прокричала сопровождающая студенческой группы Нина Анатольевна. – Так, Никита, ты у нас, кажется, бывший москвич, меня предупреждали, что тебя нужно отпустить к другу.