Текст книги "Это по любви"

Звездочка

POV Гриша

Руки устало сжимают руль, глаза практически слипаются, и я держусь из последних сил, чтобы не отрубиться прямо посреди дороги, когда замечаю небольшую вывеску какой-то кофейни и уверенно выворачиваю руль вправо. Позади слышатся недовольные гудки клаксонов, но я только качаю головой и осторожно паркуюсь прямо перед входом в обитель ароматных блинчиков, кленового сиропа и, конечно же, кофе.

Атмосфера внутри весьма приятная. «Ламповая» – как бы сказала современная молодежь. Пара миленьких круглых столиков, узкая барная стойка: она же – холодильник, она же – место для кофемашин, и всего три посетителя. Почти идеально, если бы не раздражающее перемигивание крошечных лампочек новогодней гирлянды на стене.

Бросив хмурый взгляд на украшенную мишурой елочку, расположенную около машины для вспенивания молока, тяжело падаю на стул и подпираю щеку кулаком. Девушка-бариста проносится мимо с огромным пакетом кофейных зерен и просит подождать, а я чую, что еще немного, и усну прямо тут. День был выматывающий, неделя – бесконечно длинная.

Конец года – это, как всегда, отчеты, подписание договоров, составление списка отпусков на грядущий год, а еще подготовка к корпоративу и куча всего прочего.

Я устал.

– Готовы сделать заказ? – приоткрываю один глаза, фокусируясь на сияющем лице девушки-бариста и пытаясь осознать, где нахожусь, и чего именно требует это чудесное создание. – Двойной эспрессо?

– Да, пожалуйста.

Не до конца очнувшись от дремы, прищуриваюсь, изучая сначала задорные косички, а потом и короткую юбчонку, едва прикрывающую задницу, обтянутую смешными колготками в цветную полоску, и тонкие ручки, ловко управляющиеся с кофемашиной.

– Спасибо, – улыбаюсь, силясь рассмотреть имя девушки на небольшой бейджике. – Звёздочка?

– Да.

– Странное имя.

Звёздочка пожимает плечами, смахивает с лица длинную челку и беззаботно улыбается.

– А Вас как зовут?

– Гриша, – представляюсь, вспоминая, когда в последний раз говорил свое обычное имя. Не Григорий Арсеньевич, не Петровский. А просто… Гриша.

– Гриша, – задумчиво жует губы Звёздочка, прицениваясь, пробуя.

Пока она изучает свою реакцию на мое имя, я оцениваю ее. Сколько ей? Восемнадцать? Совсем еще девочка, смешная, наивная. Колготки вон разноцветные, косички, будто ей десять, а не на пару лет старше. Глаза большие, как у олененка, нос курносый. Хорошенькая. Только успеваю подумать об этом, немедленно себя же и одергиваю. Окстись, Гриш, она лет на двенадцать младше! Не дело это, думать о таком милом существе в таком неприличном ключе.

– Что же, Гриша, – говорит Звёздочка. Пристально изучает мое лицо, а потом прикусывает губу. И ведь совсем не стесняется, чертовка. Неужто заигрывает? – Какие планы на Новый год?

– Никаких, – мрачнею. – Я не отмечаю.

– Совсем?

– Совсем.

– Почему? – склонив голову на бок, удивляется, но потом спохватывается и тихонько добавляет: – прости, не мое дело. Но мне правда очень-очень жаль.

– Ничего, – отставив чашку с недопитым кофе, поднимаюсь с места.

Достаю кошелек, но Звёздочка вдруг кладет свою тонкую горячую руку на мою и отрицательно мотает головой.

– За счет заведения.

– Не стоит, – привычно хмурюсь.

Пару мгновений смотрим друг другу в глаза, каждый не желая проигрывать, пока я все-таки не сдаюсь. Отвожу взгляд, позволяя себе крошечную вольность: сжимаю ладонь Звёздочки своей и, грустно улыбнувшись, направляюсь на выход.

– Спасибо за кофе.

В помещении пусто. Удивляюсь, ведь даже не заметил, чтобы кто-то входил или выходил, пока не понимаю, что над дверью просто-напросто отсутствует колокольчик.

– Гриш! – вздрагиваю, слыша голосок Звёздочки за спиной.

– Да?

– С Наступающим, – выпаливает девушка, после чего порывисто приближается, встает на цыпочки и оставляет на моей помятой, небритой щеке короткий поцелуй. – Всё обязательно наладится!

– Спасибо, – смутившись, киваю и выхожу, сразу же попадая в ледяные объятия вечерней метели. Холодно.

Подхожу к машине. Уже открываю дверцу, но что-то заставляет обернуться. Звёздочка. Сквозь большие окна вижу, как она кружится по залу, поднимает стулья и ловко орудует веником. Улыбается. Милая.

Интересно, далеко ей до дома? И не страшно так поздно разгуливать по городу одной? Решаю, что нужно дождаться и проводить. Нет, я не маньяк какой, просто… переживаю.

Прикуриваю, когда замечаю, что в помещении гаснет свет. Еще через минуту двери открываются, и крошечная фигурка в короткой синей шубке выскальзывает на улицу. Ни шапки тебе, ни шарфа. Дуреха.

– Замерзнешь, – Звёздочка подпрыгивает и резко оборачивается.

– А, Гриш, это ты… Следишь за мной? – оленьи глаза становятся еще больше, а я издаю короткий смешок и качаю головой.

– Пойдём провожу.

– Да тут недалеко, – мнётся девчонка. – Во-о-он тот дом, видишь? – указывает пальчиком на единственную высотку, горделиво возвышающуюся над стандартными пятиэтажками и облезлыми двухэтажными панельками противного жёлтого цвета. Ну и отлично, можно пешком прогуляться. Это, вообще-то, для здоровья полезно.

– Пошли, – снова усмехаюсь.

– Ладно, – хмыкает Звёздочка.

– И все-таки, – прочищаю горло, посматривая на нее искоса, – как тебя зовут?

– Звёздочка, – упорная.

Ладно, и не такие крепости брали.

– Как скажешь, – убираю руки в карманы, но уже через секунду опускаю одну на ее плечо, останавливая. Звёздочка удивленно приподнимает брови, а я сдёргиваю с шеи шарф и наматываю на девчонку по самые уши. – Шапка где?

– Нету.

– Нету, – ворчу, замечая, как некрасиво побелели ее губы. На улице минус двадцать. Вот дуреха. – Стой здесь! – приказываю, а сам срываюсь с места, возвращаясь в машине.

Где-то тут у меня валялась шапка. Я ее, конечно, сам не ношу. Зачем? Но одно дело я, и совсем другое это милое создание с огромными карими глазищами, которое перетаптывается с ноги на ногу и почти незаметно улыбается в мой шарф.

Возвращаюсь, нахлобучивая на дрожащую Звёздочку обычную черную шапку с маленьким помпоном.

– Теперь пошли, – неосознанно протягиваю руку, и она спокойно вкладывает в нее свою ладонь.

Боже, а пальцы-то леденющие! В который раз покачав головой, засовываю руку в карман, отчего Звёздочке приходится прижаться ко мне боком, и вместе мы продолжаем путь.

– Теплее?

– Да, – смущенно покраснев, отвечает девушка. – Гриш?

– М-м?

– А сколько тебе лет?

Усмехаюсь. Для тебя, крошка, я уже староват.

– А сколько дашь?

– Двадцать шесть-двадцать восемь? – черты ее лица разглаживаются, становятся совсем детскими, наивными.

Ну вот и как я мог подумать о ней, как о девушке? Она же такой ребенок. А я старый извращенец!

– Почти, – чувствую, как крепнет хватка на моей ладони. Неужели волнуется? – Тридцать один. А тебе?

Господи, только не говори, что семнадцать!

Сглатываю, замечая, как хитро щурятся девичьи глаза.

– А почему ты не любишь Новый год? – не ответила.

Перевела тему. Ловко.

Не люблю говорить на эту тему. Зачем? Что было, то прошло. Не вижу смысла ворошить прошлое. Да, у меня есть причины. Да, мне было больно. Но я это пережил. Кажется.

– У тебя кто-то… кто-то умер? – шепотом вопрошает Звёздочка, и я не могу не заметить, как печально опускаются уголки ее губ.

Не знаю, что ответить, окончательно растерявшись. Я так привык жалеть себя, что даже ни разу не задумывался о том, что кому-то ведь может быть намного хуже. Что таится в ее душе? Кого она потеряла? А теперь я уверен, что это так. Иначе вопрос звучал бы совсем по-другому.

Собравшись с духом, останавливаюсь, без особого энтузиазма выпуская руку Звёздочки из теплого плена своего кармана. Пора прощаться.

– Разве что только я, – отвечаю, поднимая глаза к чернично-синему небу.

– Расскажешь? – слегка подавшись вперед, просит девчонка. Ощущаю, как ее ладонь осторожно касается моей, и без задней мысли переплетаю пальцы. – Зайдешь?

– Может, в другой раз? – опускаю голову, сталкиваясь взглядом с ее глазами, пристально следящими за каждой сменой мимики на моем лице. – Мне пора.

– Гриш…

– Увидимся, Звёздочка, – выдыхаю, изо всех сил подавляя в себе желание коснуться ее манящих прохладных губ своими.

Не сегодня.

POV Надя

– Надь, привет! – Варя налетает на меня как ураган и едва не сбивает с ног. – Что у нас сейчас, английский?

– Английский.

Скривившись, кое-как отлепляю от себя подругу и снимаю шубу. Сдаю в гардероб, оборачиваюсь, взглядом выискивая неугомонную Варю, которая – конечно же – крутится около зеркала и поправляет и без того идеальную прическу. Заметив меня, она улыбается и машет, чтобы подошла ближе.

– Ну что, звезда моя, идем? – Сегодня в расписании только пара английского для должников, коими мы с Варей и являемся.

До Нового года считаные дни, а нам, вместо того чтобы готовиться к празднику, приходится таскаться в университет, дабы не оставлять «хвостов» на будущий год. В новый лучше вступать без долгов – это знают все.

Кое-как отсидев ненавистные пары, выползаю из аудитории, на ходу натягивая на кисти рукава кофты. Холодно. Варя возмущенно пыхтит, сетуя, что англичанин влепил тройку вместо долгожданной четверки. А я и такой оценке рада. Из-за работы пришлось пропустить больше занятий, чем хотелось бы. Но выбор небольшой: жить и питаться на что-то нужно.

– Завтра в три, помнишь? – надевая пуховик, интересуется Варя и, дождавшись положительного кивка, выскакивает за двери. – Пока!

– Пока, – криво улыбаюсь, неторопливо покидая здание университета.

На улице тишь да благодать. Только ветер – противный! – снег в лицо швыряет и так и норовит пробраться под шубу. Жалею, что не захватила шапку. И шарф. Гришины. На самом деле меня до глубины души поразило его неожиданное благородство. В наше время это кажется каким-то странным, что ли. Казалось бы, совершенно незнакомый человек, а помог. Не только проводил, обеспокоившись моей безопасностью, но и помог согреться. Вспомнив своего нового знакомого, тепло улыбаюсь. Он такой взрослый, красивый, галантный… и безумно уставший. Сложно было не заметить следы усталости на его лице: темные круги под глазами, щетина, и взгляд. Взгляд уставшего от жизни человека.

Интересно, чем он занимается? Может, директор или офисный рабочий? Хотя, судя по марке машины, к обычному офисному планктону он вряд ли относится.

И почему-то не любит Новый год. Совсем. Как мне это знакомо. Не знаю, какие у него причины, но искренне надеюсь, что не такие, как у меня, потому что тогда это ужасно грустно.

Задумавшись, выхожу за ворота и не сразу замечаю, как рядом останавливается машина. Лишь когда опускается стекло, и раздается смутно знакомый голос, испуганно вздрагиваю.

– Звёздочка?

– Гриша? – останавливаюсь, нахмурив брови. Как он меня нашел? – А ты…

– Садись, – махнув головой на пассажирское сидение, предлагает Гриша, и я, почему-то ни секунды не раздумывая, соглашаюсь. – Как дела?

– Нормально, – краснею, неловко отворачиваясь. – А ты как тут оказался?

– Да так, мимо проезжал, – Гриша улыбается, но потом отчего-то резко хмурится и чутка склоняется в мою сторону. – Шапка где? Только попробуй сказать, что нету.

– Забыла, – откидываюсь на сидение, ощущая, наконец, долгожданное тепло и спокойствие. Такое непривычное, приятное спокойствие, будто старого друга встретила, а не загадочного мужчину, пару дней назад проводившего меня домой. – Мне не холодно, правда.

– Кривда, – недовольно ворчит Гриша, резко выруливая на дорогу, отчего я взвизгиваю и судорожно натягиваю ремень безопасности. – Работаешь сегодня?

– С шести.

– Значит, время есть.

– Для чего?

– Увидишь.

Всю дорогу он сосредоточенно молчит, только изредка барабанит пальцами по рулю, да поглядывает на меня на светофорах. В салоне приятно пахнет освежителем, мужским одеколоном и сигаретами. Прикусываю губу, бездумно рассматривая пейзажи за окном.

– Можно вопрос?

– Только не про Новый год, – отзывается Гриша.

– Нет, не про него. Куда мы едем?

– В кино, – весело отвечает.

– В кино?

– Ага, – пожимает плечами, а я не успеваю задать еще пару сотен вопросов, потому что как раз в этот момент мы сворачиваем к огромному торговому центру, и Гриша заезжает на территорию подземной парковки.

Выхожу из авто, озираюсь. Ни разу здесь не была. Гриша долго роется в машине, но потом и он выползает на свет божий, молча подходит ко мне, берет за руку и уверенно шагает к лифту.

Мне бы возмутиться, конечно, потому что, ну, что за наглость? Я ему не собачка какая! Но не хочется. Мне нравится. Его рука большая и теплая, и моя в ней как гармонично смотрится, что губы сами собой тянутся в улыбку. Глупо уткнувшись взглядом в пол, покорно захожу в кабину лифта.

– Звёздочка, мы сначала тебе кое-что купим и, пожалуйста, давай без этого: «Мне не надо», «Я не возьму» и прочее. Хорошо?

Киваю, зная, что спорить бесполезно. Откуда знаю – понять не могу. Просто чувствую, что Гриша все равно сделает по-своему. Откажусь – заставит и в итоге все равно вручит купленное с таким видом, будто я его смертельно обидела. Улыбаюсь своим мыслям. Мне бы у врача проверится, потому что, где это видано, чтобы приличная девушка с незнакомым мужчиной за ручку разгуливала и позволяла покупать себе подарки?

– Добрый день. Чем я могу Вам помочь?

Поднимаю глаза на консультанта, замечая, как та стреляет глазками в сторону Гриши. Конечно, он мужчина видный. Только мне почему-то от такого внимания становится очень неприятно. Разве прилично так пялится на человека, когда он со спутницей, пусть нас ничего и не связывает? Но ей-то откуда про это знать?

– Можете, – сухо отвечает Гриша и крепче сжимает мою ладонь. – Шуба, шапка, перчатки, шарф и сапоги.

– Гриш, заче…

– Я вернусь через полчаса. Вам хватит времени? – консультант растерянно кивает, а я хочу провалится сквозь землю от смущения. Это что же она про меня подумала? Красивый взрослый мужчина и я, ничем не примечательная серая мышка, рядом с ним. – Звёздочка, я скоро, – кивнув на прощание, Гриша уходит.

Сглатываю. Ну и во что я ввязалась?

POV Гриша

Оставив Звёздочку на попечение продавца-консультанта, выхожу из отдела и осматриваюсь. Где-то здесь был неплохой ювелирный. Не люксовый, конечно, но и Звёздочка – девочка скромная. Вряд ли она оценит колье с тринадцатью изумрудами и еще большим количеством синих сапфиров, а вот что-то милое и нежное ей очень пойдёт.

Бегом спустившись по эскалатору, заруливаю в ювелирный. Широко улыбающаяся женщина-консультант едва ли не взвизгивает, за секунду оценив размеры моего кошелька: у таких, как она, глаз на потенциально богатых клиентов наметан.

– Добрый день.

– Добрый. Подвеска в форме звезды, – без лишних предисловий.

Женщина понимающе кивает и указывает на небольшую стеклянную витрину с подвесками. Осматриваю, понимая: не то. Белое золото, конечно, очень выгодно смотрится, но уверен, что Звёздочка не оценит. Откажется принимать, еще и по морде настучит. Она пусть и скромница, но упорная, как баран. Проходили уже.

– Серебро есть?

– Конечно-конечно.

Кое-как подобрав украшение, осторожно опускаю коробочку в фирменный пакетик и убираю во внутренний карман пальто. Осталось подгадать момент. Судя по всему, моя (моя?!) девочка ничего не имеет против Нового года, и я, черт возьми, должен взять себя в руки. Постараться ради нее. Захочет елку, мишуру и разноцветные огоньки? Пожалуйста! Только бы улыбалась. Впервые за много лет искренне хочется радоваться празднику, и виной всему – она. Моя нежная девочка, так отчаянно нуждающаяся в любви. Я достаточно пожил, чтобы понимать, как же ей на самом деле одиноко. Она пусть и улыбается всегда искренне и открыто, но глаза никогда не врут. А ее говорят многое.

Поднимаюсь на эскалаторе обратно в «Снежную королеву», где застаю скучающую девушку на диване. Звёздочка качает ногой, обложенная пакетами с покупками со всех сторон, и мурлычет под нос какую-то песенку, в которой, к своему ужасу, я узнаю знаменитый «Jingle Bells».

– Как успехи? – склоняюсь над ней, наблюдая, как губы Звёздочки тянутся в улыбку.

– Хорошо. А у тебя?

– Ну раз у тебя хорошо, то и у меня отлично, – подаю руку, помогая подняться. – Теперь в кино?

– Гриш, – заглядывает в глаза, – зачем тебе это?

– Что именно?

– Ну… я?

– Не знаю, – поджимаю губы.

Зачем? Потому что ты сияешь ярче самого Солнца и делаешь мою жизнь чуточку лучше? Потому что ты настоящая, искренняя, светлая, и мне хватило одной короткой прогулки, чтобы понять, что лучше тебя нет никого на всем белом свете? Потому что мне становится тепло от одной твоей улыбки и хочется оберегать тебя, и никогда не отпускать?..

– Пойдем скорее, скоро начало сеанса, – прижав ее к себе крепче, перехватываю пакеты другой рукой и направляюсь к лифту.

Может потому, что в кои-то веки Новый год не кажется мне таким уж ужасным праздником из-за того, что ты рядом?

***

– Григорий Арсеньевич, вы идете? – Лариса, надув силиконовые губы, останавливается напротив стола.

– Это обязательно? – морщусь.

Ну неужели без меня никак? Мне этот чертов корпоратив вообще не сдался!

– Обязательно, – уверенно кивает ассистент и зачем-то снова дует пухлые губы.

Знаю зачем, разумеется, только мне ее поползновения ни капельки не интересны. Что в прошлом году, что сейчас Лариса из кожи вон лезет, чтобы мне понравится. Ведь это «так круто» – спать со своим начальником. Но я отношения между коллегами не одобряю и уж тем более не поощряю офисные интрижки. Хватило одного случая, спасибо.

Да и к чему мне это, когда где-то там, в маленькой уютной кафешке на другом конце города, работает одно милое кареглазое чудо, так доверчиво заглядывающее мне в глаза каждый раз, когда появляюсь на пороге? Между мной и Звёздочкой ничего нет, но я не спешу. Хочу, чтобы для начала она научилась мне доверять. Чтобы не боялась, что обижу. Не обижу ведь. Кого угодно, только не ее. Но ту радость, что появляется в ее глазах при виде меня, просто не передать словами. Не знаю, к чему все это приведет в итоге, да только уверен, что отпустить уже не смогу. Она – мое Солнце, моя Звезда, и нужна мне, как воздух.

Устало потерев переносицу, уговариваю себя подняться с кресла. Ненавижу новогодние корпоративы! Не-на-ви-жу! Каждый чертов год одно и тоже! Василий Сергеевич опять нажрется, Алла Георгиевна будет танцевать на столе, неприлично задирая и без того короткое платье, Лариса начнет клеиться, и все, абсолютно все, вспомнят, почему я так не люблю этот праздник. Мне не нужна их жалость. Зачем вспоминать то, что было сто лет назад? Рана ведь почти затянулась. Почти.

– Мне нужно найти кое-какие сведения о человеке. Попроси Сергея, пусть зайдет перед обедом.

– Хорошо, – делая пометку в планшете, соглашается Лариса, а потом многозначительно кашляет, и я нехотя поднимаюсь.

Вместе спускаемся на восьмой этаж, где собралась основная группа сотрудников компании – так называемые организаторы мероприятия.

– У вас пять минут, – машу рукой, падая в кресло во главе стола.

Честно? Дико хочется крикнуть, чтобы проваливали к черту со своим корпоративом! К чему это обезьянье представление? Неужели нельзя найти другой повод, чтобы нажраться и поприставать к коллегам противоположного пола? Тоже Восьмое марта или День Конституции. Чем не повод?

Нет, раньше мне тоже бывало весело на подобных мероприятиях. Я любил предновогоднюю суету, покупку подарков, разноцветные огни и запах мандаринов. Пока однажды не застал свою невесту в туалете компании, весело прыгающую на моем заместителе в самый разгар торжества. О, эти глаза до сих пор преследуют меня по ночам, как и ее унизительное выступление после, где с какой стороны не посмотри, виноват только я: я на нее забил, мне работа важнее, она устала, а я козел. Бла-бла… Стерва!

Может, сорвать праздник в этом году? А кто мне запретит? Я начальник. Совру, что урезали финансирование, и максимум, что нам светит, это шиш с маслом.

Уже почти открываю рот, как в кармане начинает вибрировать телефон. Киваю Василию Сергеевичу, занимающемуся поставкой алкоголя, а сам исподтишка скашиваю глаза на экран смартфона. Серега. Быстро он. Время еще даже не обед.

– Я сейчас, – киваю Ларисе и вылетаю из кабинета. Душно. Как же душно от этих заискивающих, предвкушающих нехилую пьянку, взглядов. – Слушаю.

– Грих, Ларка сказала зайти, но я не в городе сейчас. Забыл, что оправил меня в Самару?

– Чёрт, – прижав пальцы к переносице, поднимаю глаза к потолку.

– Говори, что нужно узнать. Пара часов у меня есть.

– Нужно… – вздыхаю. – В общем… Даже не знаю, что с чего начать…

– Имя? – подсказывает Серега и хмыкает. И все-то он знает. Недаром это волосатое чудовище под два метра ростом является моими лучшим другом.

– Я не знаю, как ее зовут, – обречённо выдыхаю.

И на что надеялся, идиот?

– Говори, что знаешь. Разберусь.

Вкратце пересказываю о вечере, когда впервые встретил Звёздочку. И о том, как случайно – действительно, случайно! – перехватил ее около университета. И про поход в кино.

Серега пару минут молчит, а потом начинает ржать как конь.

– Звёздочка? Серьёзно? Грих, тебе сколько лет?

– Нет, блядь, новогодний стендап репетирую! Серьезно, Волк. Найди хоть что-нибудь.

– Ладно-ладно, не ворчи, – уже спокойно одергивает друг. – Будет тебе инфа. Жди, – и сбрасывает.

Что же, Серый, не подведи.

POV Надя

До конца смены еще два часа, а я так ужасно нервничаю, потому что сегодня у нас с Гришей первое официальное свидание, что все просто валится из рук. Чувствую себя ужасно неловко. И дело вовсе не в том, что Гриша старше на десяток лет, и даже не в том, что до этого я толком-то ни с кем и не встречалась, просто… все так серьезно, что ли. Мне кажется, рядом с ним должна быть взрослая, умная женщина с ногами от ушей и явно с большим опытом, чем два слюнявых подростковых поцелуя. Такая, чтобы под стать ему, а он почему-то выбрал меня – робкую, серую мышку, едва-едва сводящую концы с концами.

Директор «Сладости» замечает мои метания и тяжело вздыхает. Лезть не лезет, но, когда уже начинает дёргаться глаз, вежливо предлагает уйти пораньше. Естественно, о причинах такого поведения я ничего сказать не могу, да он и не спросит, однако соглашаюсь, быстро напечатав Грише сообщение, что забирать меня нужно из дома, а не с работы.

Быстро переодевшись в новенькую шубку, шапку и прочее, подхватываю пакет со сменной одеждой и выбегаю на улицу. Атмосфера подступающего праздника приятно будоражит сознание: то тут, то там слышатся радостные крики и смех, всюду мигают яркие лампочки, а продавцы мандаринов стоят прямо на улице, обложившись ящиками, и задорно зазывают покупателей. Я люблю Новый год. Несмотря ни на что, хотя причин для грусти у меня предостаточно.

Тяжело ввалившись в квартиру, бегло осматриваюсь. Ну, в целом, порядок. Не сказать, что идеальный, но хотя бы книги на своих местах, одежда не вываливается из шкафа, а в холодильнике есть палка колбасы, сыр и бутылка «Шардоне».

До встречи с Гришей остается еще полтора часа, поэтому, проверив баланс на карточке, решаю, что успею сгонять до ближайшего торгового центра и прикупить ему подарок. Я, к сожалению, не миллионер, но и он не просит ничего взамен. Наоборот, со мной Гриша ведет себя сдержанно и мило. Всегда подает руку, открывает двери, а на прощание целомудренно целует в щеку. И чем больше времени мы проводим вместе, тем больше он мне нравится. Думаю, маме бы он тоже понравился.

Однако, вопреки ожиданиям, прогулка по магазину оказывается не такой короткой, как хотелось бы. Народу – тьма! С трудом выбрав подарок – новый шарф, потому что свой он отдал мне – запихиваю покупку в пакет и несусь обратно, с ужасом осознавая, что опаздываю. Девушкам, конечно, не в новинку опаздывать на свидания, но не когда кавалер мерзнет под подъездной дверью.

– Привет! – выкрикиваю запыхавшись, и Гриша изумленно приподнимает бровь. Опять он без шапки! Да что это такое! – Шапка где? – выпаливаю, прикладывая таблетку домофона к панели.

– Нету, – весело отвечает Гриша, а я, из последних сил сдерживая смешок, до боли прикусываю губу. Кажется, мы поменялись местами.

– Ну-ну.

Поднимаемся на лифте до квартиры. Гриша вызывается подержать пакет, но не отдаю, опасаясь того, что он может заглянуть и увидеть подарок раньше времени.

– Проходи, – неуверенно покосившись на мужчину, отхожу в сторону и указываю на узкий коридорчик своей не менее крошечной квартирки. – Чувствуй себя, как дома. Мне нужно пару минут.

– Спасибо, – Гриша мило улыбается, скидывая ботинки в прихожей.

– Проходи на кухню, – кричу из ванной. – Сейчас чайник поставлю.

– Хорошо.

Заглядываю в зеркало и в ужасе шарахаюсь. Красотка! Щеки красные, глаза горят, губы потрескались. И что он во мне нашел?

Кое-как расчесавшись, выскальзываю в коридор, хватаю заранее приготовленное для свидания платье и опять исчезаю в ванной. Переодеваюсь, мажу губы заживляющим блеском. Ну, с Богом!..

Через десять минут сидим за столом, оба глядя куда угодно лишь бы не друг на друга. Неловко. Вот разве так бывает: с ним и стеснительно и уютно одновременно? Гриша поджимает губы, косится в мою сторону, пока я чищу мандаринку, бросая в его сторону ответные взгляды. Хмурится.

– Ты живешь одна?

– Да, – киваю, разделяя фрукт на дольки, и протягиваю парочку Грише. Он задумчиво смотрит на оранжевые кусочки, хмыкает, а потом закидывает все сразу в рот. Морщится. – Кислые?

– Угу.

– Прости.

Как-то все это странно и неправильно. Свидание. Кажется, он собирался куда-то меня отвести, а теперь что, передумал? Сидит, мнется, мандарины кислые точит. Может, хочет уйти, да не знает, как сказать, чтобы не обидеть? Где я и где он? У него же люксовая машина, дорогая одежда и безлимитная карточка. Стрижка стильная, модная нынче щетина, возможно, даже маникюр. А я? Серая, тихая мышь без рода и имени.

– Звёздочка, можно вопрос?

– Конечно, – судорожно выдохнув через нос, откладываю мандаринку и поднимаю на Гришу глаза.

– Сколько тебе лет?

– Девятнадцать, – по глазам вижу, что не удивлён. Знает уже, так зачем спрашивает?

– И ты живешь одна?

– Я детдомовская, – пожимаю плечами. – Родители умерли несколько лет назад, тридцать первого декабря. Авария.

Я столько раз рассказывала об этом, что уже практически ничего не чувствую. Именно поэтому каждый год прикладываю столько сил, чтобы сделать все правильно. Именно поэтому улыбаюсь, когда выбираю подарки Варьке, ем мандарины и смотрю «Иронию судьбы». Именно потому, что боль никуда не денется, но нужно жить дальше. Морально приготовившись, смотрю на Гришу в упор. Сейчас будет тот самый взгляд. Они всегда так смотрят, когда рассказываю. Жалостливо, удивлённо, понимающе.

Противно.

Но нет. Гриша только вздыхает. Скребет подбородок, выпрямляет спину и неожиданно просит:

– Иди сюда.

Поднимаюсь, недоверчиво заглядываю в глаза. Делаю робкий шаг навстречу, неуклюже огибая стол. Гриша тянет меня за руку, пока не падаю ему на колени. Краснею. Я такая маленькая по сравнению с ним, глупая и совершенно неопытная.

– Хочешь расскажу, почему я не люблю Новый год?

– Это вовсе не обязательно, если не хочешь.

– Ты поделилась своей историей, а я расскажу свою. Не хочу, чтобы между нами были секреты, – устроив мою голову на своем плече, Гриша на пару минут прикрывает веки. Гладит мои спину и волосы, дышит прямо в макушку.

А потом рассказывает. Всё, с самого начала. О том, как был счастлив, как планировал свадьбу с любимой девушкой и как застал ее в объятиях одного из лучших друзей прямо посреди новогоднего корпоратива. О концерте, устроенном ею прямо при подчиненных. О жалостливых взглядах, том, что прошло уже много лет, а он все никак не может отпустить злость и потому так люто ненавидит Новый год, который, словно издеваясь, снова и снова напоминает ему о перенесенных боли и предательстве.

Складывается впечатление, что все это он копил в себе долгие-долгие годы и только сейчас нашел человека, которому наконец-то смог открыться. А мне и больно, и радостно, что этим человеком оказалась именно я. Потому что понимаю его, как никто другой. Потому что мои страхи такие похожие и при этом такие диаметрально противоположные по сравнению с его, но такие же настоящие. У меня сердце болит. Губы начинают мелко дрожать. Гриша молчит уже некоторое время, а я только спустя еще минуту замечаю, как всхлипываю.

– Звёздочка моя, прости, прости, пожалуйста…

Шепчет в мои волосы. Баюкает в объятиях, прижимает крепче. И мне вдруг в голову будто стреляет. Поднимаю на него покрасневшие глаза. Что-то щелкает где-то там, глубоко внутри, тянет отчаянно. Шмыгаю носом, робко улыбаюсь.

– Ну что ты, милая?

– Гриш…

Не даю ничего сказать, прижимаясь к его губам своими порывисто и совершенно не к месту, но чувствую, что ему это нужно не меньше, чем мне. Гриша отвечает. Запускает пальцы в волосы, слегка надавливает на макушку, и я послушно открываю рот, позволяя углубить поцелуй. Он на вкус, как мандарины. Улыбаюсь сквозь поцелуй.

– Прости, – нехотя отодвигаюсь, но Гриша прижимает обратно. Снова утягивает в поцелуй, и сопротивляться совсем не хочется. Только чувствовать вкус его мандариновых губ.

– Звёздочка, ты как хочешь, а я забираю тебя насовсем, – улыбается он, пока пытаюсь прийти в себя. – Как сказал один писатель: «Каждый дурак знает, что до звезд не достать, а умные, не обращая внимания на дураков, пытаются». Я свою звезду достал и отпускать больше не собираюсь.

– И не надо, – смутившись, отвожу взгляд, но Гриша мягко прикасается пальцами к подбородку и снова тянет на себя. – Меня Надя зовут, кстати.

– Знаю.

– Я знаю, что ты знаешь, – хмыкаю, позволяя себе окончательно расслабиться в его теплых объятиях. – Я тебе подарок приготовила.

– Подаришь на Новый год. – Гриша пожимает плечами, хмурится на мгновение, но потом его лицо разглаживается, приобретая умиротворённое выражение. – А я вручу тебе твой.

– А мы будем отмечать?

– Конечно.

Конечно, да.