Текст книги "Цветок на одну ночь"

Цветок на одну ночь
Анастасия Владимировна Ивахненко

© Анастасия Владимировна Ивахненко, 2023

ISBN 978-5-4496-1285-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

На одном писательском обучении меня спросили, на какой вопрос отвечает моя книга: «Как выжить? Или кто я?».

Моя книга отвечает на вопрос: Кто я?

И надеюсь, что она поможет людям связать свой опыт и события в книге и попробовать понять кто они.

1 глава

Меня зовут Джина. Друзья называли ласкательно Джинджер.

Только не спрашивайте, почему мои родители дали мне такое странное имя.

Папа был не в восторге, но мамино желание быть экстравагантной во всем, перевесило все доводы и выводы и трезвый взгляд отца.

Предполагаю, что моя мать в молодости любила известную актрису Джину Лоллобриджиду, родившуюся под той же звездой, что и я. Но это была лишь одна из моих догадок. Узнать правды я так и не смогла.

Мои родители развелись, когда мне было два года и мама по разным причинам уехала жить к себе на Родину. А я осталась с отцом получать образование.

Через какое-то время, отец встретил свою новую жену – Элизу.

Я называла ее Эльза, потому, что ее настоящее имя, ассоциировалось у меня с компьютерной программой «Элиза», придуманной в 1966 году, которая пародировала диалог с психотерапевтом, реализуя технику активного слушания11
  Акти́вное слу́шание (Эмпати́ческое слу́шание) – техника, применяемая в практике социально-психологического тренинга, психологического консультирования и психотерапии, позволяющая точнее понимать психологические состояния, чувства, мысли собеседника с помощью особых приемов участия в беседе, подразумевающих активное выражение собственных переживаний и соображений. Источник – https://ru.wikipedia.org/wiki/Активное_слушание


[Закрыть]. Поэтому сказочное имя Эльза, было куда сносней для меня – ребенка, читающего незнайку на Луне и смотревшего мультфильмы Уолта Диснея22
  The Walt Disney Company (Уо́лт Ди́сней Ка́мпани, Дисней) – один из крупнейших финансовых конгломератов индустрии развлечений в мире. Основанная 16 октября 1923 года братьями Уолтером и Роем Диснеями как небольшая анимационная студия, в настоящее время является одной из крупнейших голливудских студий, владельцем 11 парков развлечений и двух аквапарков, а также нескольких сетей телерадиовещания, к числу которых относится, американская телерадиовещательная компания (Эй-Би-Си). Источник – https://ru.wikipedia.org/wiki/The_Walt_Disney_Company


[Закрыть] и мечтавшего побывать в пустыне в гостях у Алладина.

В возрасте пятидесяти четырех лет, в самом рассвете сил, мой отец скончался. У него обнаружили рак на 4й стадии. Врачи сказали, что ничего нельзя сделать и конец необратим.

Эльза боролась за его жизнь всеми методами, волшебными и не очень.

Ей можно было присвоить знания и навыки «Народного Целителя» и лучшего онколога города и страны. Она изучила всю имеющуюся литературу об этом заболевании и была на грани открытия нового метода лечения содой, если бы этот процесс не прервался гибелью пациента.

Так начался новый виток моей жизни, приведший меня к осознанности.

Но, расскажу все по порядку, чтобы не потерять нить и проследить причины моего перерождения.

Белые халаты

Белая палата, пустой коридор, санитарка, красящая ногти на отчете о поступивших больных, несколько медсестер, пьющих чай.

Нам показали палату, где положили отца.

Мы поднялись наверх, открыли дверь и увидели нечто, не укладывающиеся в моей голове до сих пор.

На больничной койке лежал отец, привязанный руками и ногами к железным кольцам по краям кровати, струя крови стекала из области паха на пол, образуя лужу крови. Его тело немного дрожало, руки дергались.

Три женщины у порога растерялись. Я, жена моего отца и ее мать.

Я не знала, что в наши мирные дни я могу увидеть картину из фильма о войне, которые смотрела с отцом на 9 мая. Или из какого-нибудь жестокого фильма ужасов, мистического триллера, где издеваются над людьми. Это было настолько нетипичная для меня картина, что не передать словами – вся правда жизни упала тяжелым грузом на меня в тот момент.

С этого дня мы поселились в госпитале.

Я приготовилась там жить сколько понадобится. Бок о бок со смертью. Я видела ее в каждом лице, людях, которые ходят по коридорам, в дверях папиной палаты, рядом с ним на койке.

Я гнала ее, кричала, плакала, но ее дыхание было рядом, рядом с моим лицом, такое холодное и неживое. Она хотела забрать у меня самое дорогое, единственное счастье в моей жизни.

Никто не был мне так дорог, как он – мой отец. Когда меня все бросили, он оставался рядом. Только теряя его, я начала осознавать весь ужас происходящего и недосказанность чувства любви и благодарности к нему.

Унылая атмосфера онкологического центра и равнодушные лица персонала вызывали бессильную ярость и отчаяние.

Мы по очереди дежурили в палате отца. Казалось, что время остановилось.

Все перемешалось, все казалось кошмаром. Все в один момент рухнуло: папа бился в агонии, мы страдали, сердце болело, слезы текли, не переставая, а мир вокруг, как Атлантида уходил под воду.

Все, что ранее имело значение, теперь обнулилось и его больше не имело. Вся моя прежняя жизнь растворилась в небытие.

Я начала понимать, что она была набором каких-то картинок и напоминала театр абсурда.

Меня интересовали только насущные проблемы, но я никогда не задумывалась о том, что мир многогранен.

Тем временем в госпитале я, кажется, сходила сума. Играла в войну, в «сталкера», рассказывала папе истории из военных фильмов, говорила ему о том, что мы герои, отдавшие наши жизни за Родину. Он ничего не понимал и не слышал, и только иногда дергался или пытался рефлекторно встать.

– Папа представляешь, мы с тобой в одном окопе, воюем с врагом, это все не зря. Он вслушивался изо всех сил, всматривался в мое лицо, я держала его за руку.

Один раз он пытался встать, показав руками на туалет, говорить он уже не мог, только шевелил губами.

Я попыталась отсоединить капельницу, поднять его, но он постоянно падал, а я беспомощно звала медсестру. Никто не пришел, я не знала, как отсоединить капельницу, и не хотела навредить своей неосторожностью. Мне казалось, что там препарат, который поможет ему выжить, необходимый сейчас, а я вероломно прекращу поступление спасительной жидкости в кровь.

Но такого препарата не было, его просто еще не изобрели. Как я потом узнала, в кровь поступала самая обычная глюкоза для подпитки.

Весь день я провела рядом с отцом, вечером пришла Эльза.

– Может, я еще останусь с вами? – спросила я.

– Да, хорошо.

Я легла рядом на свободную кровать, и мы провели эту ночь втроем.

Наутро медсестры обнаружили это и пожаловались главному врачу. Нам запретили находиться в палате больше одного посетителя.

Еще один день я провела с ним, вечером меня сменили.

Выйдя из больницы, тяжело дыша, я обнаружила, что вокруг царствовало лето, а цветы благоухали. Вот тебе и картинка, на ровне с другой реальностью.

Рядом с больницей паслась белая лошадь, она еще в первый день пришла к нашему окну и заржала. Это мне показалось очень странным знаком. Лошадь целенаправленно шла к нашему окну. Позже, она в виде единорога снилась мне.

В полусознательном состоянии я добралась до дома на папиной старенькой машине. Выйдя прогуляться и проводить рассвет, я закурила и позвонила подруге:

– Привет, как дела?

– Да ничего, как у тебя лучше расскажи… что в больнице?

– Все плохо… но мы надеемся на лучшее

– Крепись, ты же понимаешь, что так устроен мир, и ничего не изменишь, все мы там будем рано или поздно… ээ..

Тут сквозь разговор начал прорываться другой звонок, я переключила линии, оборвав первую. По инерции я посмотрела на время. Было 21—42…..не знаю зачем, как будто знала, что нужно запомнить время.

– Все… все кончено… – плакала Эльза в трубку – 21—40, запомни… Он умер у меня на руках, сделал последний вдох и все. Забери меня отсюда, приезжай скорее, я не хочу тут оставаться.

Она в слезах бросила трубку. Я вспомнила, что все также висит вторая линия.

– Алло, да, я тут, Джоан, все кончено в 21 – 40, – как робот повторила я время.

– Джинджер я с тобой. Я не буду тебя жалеть. Ты знаешь, что делать дальше. Необходимо только время.

– Мне нужно идти, забрать Эльзу…

– Езжай, я рядом.

Я не помню, как села в машину, и добралась до больницы. Но помню, как позвонила «505», чья загадочная фигура, раскроется в полной красе в будущих главах.

Он с трезвым рассудком, сказал тоже самое, что и моя подруга Джоан. Хорошо, что рядом со мной были хладнокровные люди, это поддерживало меня.

На пороге больницы стояла группа врачей, провожающих Эльзу.

Я выбежала из машины, подхватила ее вещи и по инерции спросила:

– Можно ли с ним попрощаться?

– Но тебе нельзя на это смотреть. Сейчас с телом происходит не самая приятная вещь, – с врачебной рассудительностью сказала Эльза.

– Что происходит сейчас с ним? – непроизвольно задала я еще один вопрос. Меня захватил неведомый интерес к процессам, происходящим после смерти человека с его телом и душой. И пусть это мой отец, но мне нужно было знать, что это такое за штука, смерть. Несмотря на то, что я все равно об этом узнаю в будущем.

– Идет отмирание клеток и выглядит это очень жутко. Тело покрывается синими пятнами и становится бледным, – пояснила она.

– Ладно, идем в машину.

Мне было непонятно только одно: рак убивая своего носителя, убивает сам себя, в чем тогда смысл его появления и непродолжительного существования? В этом заключается ирония этого вопроса.

Я, молча, повезла Эльзу домой, делая вид, что ничего не изменилось, я даже пыталась подбадривать ее.

Мой мозг еще тогда не осознавал, что случилось.

Похороны

В день похорон все члены семьи ходили в черной одежде, обивая стены в коридоре. Только тогда я по-настоящему поняла, что может нести за собой этот цвет.

На кладбище было много людей из моей прошлой жизни.

Папины друзья, коллеги и те, кого я не знаю.

Папа хорошо относился ко всем людям, его не интересовал ни их статус, ни уровень заработной платы. Он всех любил и все любили его, любили благородство и широту его души.

Отчасти я была похожа на него. Я не видела границ между людьми, разделения по социальному статусу.

По захоронению был произведен поминальный залп, в честь моего отца – подполковника ГСБ. Но он прозвучал не так мощно, как в фильмах, когда хоронили офицеров после войны.

Я обещала себе не плакать, но когда давала себе обещание, была еще в трезвом сознании.

На похоронах я не сдержалась, припала к его безжизненному телу и заплакала, слезы переросли в истерику и вот меня уже начали оттаскивать от него.

По классике промелькнула мысль прыгнуть в могилу. Тут, резко оборвав мою мысль, чья-то рука притянула к себе захватив в свои объятья. Еще мгновенье, и я притихла у кого-то на груди.

Это была женщина. Ее энергия была мягкой – материнской.

Происходящее убивало меня. Я попала в жуткую ситуацию.

Каждый день после его смерти был мучением для меня.

Я потеряла координацию движения, тело ныло, нервные судороги проходили по рукам и спине.

Я мечтала уехать подальше от этого места и вообще из страны и больше никогда не возвращаться. Мне было наплевать на все вокруг, я ненавидела радость других, не понимала счастливых лиц на улице.

Я думала о том, что они не знали, с чем имели дело, и что такое настоящая жизнь во всех ее проявлениях. И что радоваться тут нечему. Только потом спустя время, поняла, что каждому чувству свой период. Если сегодня тебе хорошо, ты должен радоваться и вдыхать каждую частичку этой планеты и быть счастливым. Но если тебе сложно, то важно понимать, что это не навсегда, при этом стараться испытывать состояние спокойствия или «Стогнации», как я его называю, замедленной реакции, спящего режима, комы, наконец, и проснуться только, когда настанет подходящее время.

В этот нелегкий момент неожиданно объявился мой старый друг из Израиля.

– Привет, как дела Джина? С днем рождения тебя! – появилось сообщение на экране телефона.

– Да, спасибо большое. Могло быть и лучше.

– Что случилось? – волнительно спросил он.

– Моего отца больше нет.

– Я очень сожалею. Не буду спрашивать, что случилось. Что планируешь делать дальше?

– Я не знаю.

– Завтра скину тебе денег, покупай билет в Израиль. Это мой подарок на тридцатилетие!

– Эээ, хорошо, – сказала я, и некая надежда на побег затаилась у меня в груди.

Предыстория

Мужчины – это великое событие в жизни каждой женщины.

Любимые и такие величественные, каждый из них, навсегда остался в моей памяти.

Мужчины Израиля занимали целый подраздел моей жизненной истории.

Первый раз я соприкоснулась с ними совершенно случайно, не отходя далеко от своего привычного места обитания.

В один прекрасный вечер я встретила парня с необычной фамилией в одном злачном месте, очень модном по меркам ресторанного бизнеса в то время.

Он зашел туда, сверкая своими белыми зубами на загорелом лице.

Синяя курточка сидела в «облипочку» на его подкаченном теле.

Тогда я удивила сама себя своим поведением.

Я знала, что этот мужчина появится в моей жизни, и, что я должна была с ним взаимодействовать.

Мы познакомились в тот же вечер и начали встречаться.

Через три месяца я поехала к нему в Израиль.

До этого я не ездила в другие страны и понятия не имела, что они есть, не считая пары дней в близлежащем китайском городе, куда мы с отцом ездили закупаться на пароме.

Плюс в школе нас учили географии и иностранным словам, но все это было пустым звуком. Мое сознание не понимало, что это значит.

И вроде, приближенность Китая к моему городу давала знать о себе и должна была приучить взаимодействовать с иностранцами. Но это была часть страны с похожим климатом. А китайцы, в свою очередь, влились в наш регион как местные жители и впечатления иностранных граждан совсем не производили.

И даже когда в последующем я жила в Южном Китае, который отличается от северного, он меня поразил не так, как Ближний Восток и Израиль в первый раз.

Израиль для меня был тогда другим пространством.

Когда я оказалась там, вдруг осознала: здесь все наоборот.

Петли на дверях с другой стороны, слова пишут справа налево, и книжки открываются не так, как мы привыкли.

Все абсолютно по-другому.

В общем, Джинджер попала в зазеркалье. На удивление, мой парень тоже стал «зеркалить».

До этого он был прекрасным мужчиной, ухаживающим и внимательным. А в Израиле с ним что-то случилось.

Он начал проявлять стороны, о которых я не догадывалась. Но самое неприемлемое для меня: он умел выводить людей на эмоции, при этом пользуясь и манипулируя ими.

Я не могла противостоять ему, не умела, и он этим успешно пользовался. Только годы спустя я научилась взаимодействовать с такими людьми без ущерба для себя, но в большинстве случаев, я старалась просто избегать их.

Мы путешествовали по Израилю на машине, трасса была проложена вдоль пустыни.

Сначала мы посетили один город, потом другой, и однажды сильно поссорились по дороге в Эйлат33
  Эйла́т – город на юге Израиля, расположенный на берегу залива Акаба Красного моря. https://ru.wikipedia.org/wiki/Эйлат


[Закрыть].

Тогда сидя там, в машине по середине дороги, я поняла, что мой паспорт остался у него дома в шкафчике под замком. Он, возможно, специально изъял его на случай если я захочу улизнуть.

И я захотела.

От этой мысли я впала в ярость еще большую чем была изначально.

Он все продумал.

Мы продолжали неприятный диалог.

– Я выйду здесь, прямо здесь.

– Может тебя отвезти в ближайший арабский город и оставить там? – с насмешкой предложил он. – Там, где мне разбили стекла в автомобиле.

– Делай что хочешь.

– Ты знаешь, что тут не безопасно? – сказал он более спокойным голосом.

– Надо полагать, я поймаю машину и уеду обратно.

Отдай мне ключи от квартиры. Я возьму свой паспорт и улечу. А может уеду в Тель-Авив.

– Я знал, что ты можешь так поступить.

– Поэтому спрятал мой паспорт?!

Внутри меня проходили разряды тока. Та Джинжер была не похожа на нынешнюю.

Я пыталась открыть дверь, но он заблокировал замок.

Спустя некоторое время я успокоилась. И поняла, что с этим человеком у нас не может быть ничего общего.

Я промолчала весь оставшийся путь, также как и все последующие дни отдыха.

Единственное, что я помню в тот момент, это как за окном стояла «Арабская ночь».

На небе, с одной стороны отчетливо виднелись звезды и месяц, с другой очертания солнца – это зрелище мне нравилось больше всего в пустыне.

Пустыня прекрасна, но холодна ночью. И если бы я вышла из машины тогда, в октябре, в своем легком платье, пожалела бы об этом.

Благо, я взяла себя в руки и успокоилась.

Я уехала через две недели и перестала с ним общаться. Тогда я потеряла ненадолго связь с Израилем и моей любимой пустыней.

Мою любовь к ней не объяснить. Я никогда не жила, и даже, не рождалась, но почему-то с детства мечтала побывать там.

Это как история Гертруды Бэлл, Британской поданной, которая любила пустыню всем сердцем.

Она внесла большой вклад в историю развития племен и государств на территории Ближнего Востока.

Ее спрашивал каждый: «Что белая, хрупкая британка делает на территории ближневосточных государств?» А она неизменно отвечала, что этого не объяснить, провидение завело ее.

Она была близка мне. Я чувствовала связь с каждым таким человеком, историей, и не находила препятствий в виде временных или территориальных пропастей между нами. Я чувствовала через рамки и границы их энергетику и сакральный смысл их поступков. И пыталась найти смысл своих, и свой путь.

День святого Валентина

Вторым мужчиной из Израиля был Валентино. Я встретила его в свои следующие каникулы в Тель – Авиве, гуляя по берегу моря в день святого Валентина. Мне показалось это интересным совпадением.

Мы гуляли по набережной средиземного моря, наблюдая закат и наступление ночи. Он взял меня за руку и сказал, что покажет чудесное место. Мы отправились в сторону пирса.

Море «кипело» как будто температура воды дошла до ста градусов, волны летели издалека, разбиваясь о пирс. Вода искрилась, отражая рыбок и медуз, которые ночью ближе подплывают к берегу.

На пирсе стояли два стула, будто чудесное Проведение подготовило их для нас. Мы расположились и стали наблюдать за морем. На небе показалась луна. Его рука нежно провела по моей щеке. Повернув лицо в свою сторону, он пристально посмотрел в глубину моих глаз и поцеловал меня.

Я подумала, что больше ничего не нужно от жизни, и можно даже раствориться в пене морской, навсегда.

Такое же чувство было однажды в Таиланде, когда ночью я, оказавшись на пляже, сняв свое желтое платье, побежала в море топиться. Но не от горя, а от счастья, которое зашкаливало. Трудности же вызывали во мне наоборот желание бороться с обстоятельствами.

Я всегда хотела умереть счастливой, и по возможности, абсолютно счастливой, ну и, наверное, в глубокой старости. А потом родиться заново, в таком же сознании.

Так вот тогда, поток эмоций накрыл меня одним большим напором, как вода из шланга пожарного. А все потому, что моя любимая водолейша – Даяна засунула мне пол волшебной таблеточки розового цвета, под язычок. Я не представляла тогда, что это такое и не хотела бы повторения такого опыта никогда. Я сильная духом и здоровьем и смогла выдержать это, но не во второй раз.

Их было ровно две штуки: одна половина была предназначена мне, другая ей, а вторая таблетка полностью – нашему новому другу, точнее другу Даяны. Его имя история умалчивает.

Но я точно помню, как по нашей гостинице ходил слух о «спайдермене».

Он залез по балконам на второй этаж в комнату №505, это была именно наша комната, о чем никто не знал.

Даяна, выйдя из душа, нашла спящего друга у нас в номере и сильно удивилась.

Тем временем меня, бегущую в море, спас высокий красивый Австралиец по имени Хэнк. Впоследствии мы начали встречаться и путешествовать вместе по Азии.

Мы посещали буддистские храмы, сады бабочек и тигров, неслись по горным дорогам навстречу ветру и тропическому солнцу. Нас обдавал теплый ливень, а пальмы склонялись вдоль дороги, слоны на местных фермах встречали поднятием хобота, а их хозяева угощали нас бананами.

Однажды ночью, я увидела одно из чудес природы, которое цветет только в темное время суток. Цветок дивной красоты, который распускался в ночной тишине на моих глазах и опадал к утру. Он напоминал мне нечто скоротечное и волшебное, похожее на песок в песочных часах или на стрелку циферблата навесных часов, проходящую 12 раз. Он напоминал мне уходящее время, которое нужно ценить. И весь процесс, который он проживал за столь короткий промежуток времени, был удивителен. Он распускался со всей энергией, страстью и силой, божественным дурманящим запахом, сводил сума и погибал, не успевая насладится восходящим солнцем и вниманием очарованного им мира. Поговаривали, что он цветет один раз в год. Я назвала это явление – цветок на одну ночь.

С каждым мужчиной я проживала яркий, красивый период, но он уходил из моей жизни также быстро, как появлялся, оставив неизгладимые впечатления на всю жизнь…

На следующий день, после нашей прогулки Валентино подарил мне обручальное кольцо с предложением руки и сердца. Мы начали готовить документы для подачи в русский загс. Для этого мне пришлось вернуться домой.

В суматохе я не заметила, что стала хотеть переезда больше, чем он и в один прекрасный момент я отпустила ситуацию. Деньги от него также продолжали приходить, но речи о приезде и заключении брака, не было. В последнем нашем разговоре, он просто просил меня приехать без каких-либо обязательств.

Еще немного времени его бездействия, я вернула последнюю сумму, которую он прислал на билет и заблокировала везде его контакт. Он долго пытался достучаться разными путями, но я была непреклонна. Так и потерялась связь.

И вот сейчас, он нашел меня спустя столько лет.

Он всегда появлялся в самые непредсказуемые и нужные моменты. И я тогда поняла отведенную ему роль – он был моим ангелом. Как в песне angel Gabriel.