Текст книги "Цветок на одну ночь"

Подготовка к поездке

Я провела дома месяц после похорон и купила билет в Тель-Авив44
  Тель-Ави́в – Я́ффа – объединённый городской муниципалитет в Израиле на восточном побережье Средиземного моря, второй в Израиле по численности населения (432 892 человека на 2016 год), экономический и культурный центр страны. Был образован в апреле 1950 года слиянием относительно молодого города Тель-Авив с древним городом Яффа. Изначально Тель-Авив основывался как еврейский пригород Яффы. https://ru.wikipedia.org/wiki/Тель-Авив


[Закрыть].

В ожидании отлета, отодвигала каждый день квадратик на календаре. И однажды он дошел до нужной даты.

Сумку можно было не собирать, она и не разбиралась. За три месяца пребывания в родительском доме сумка так и стояла на том же месте, куда я ее поставила. По дороге в Москву я навестила всех своих друзей прошлых лет.

Я сделала много выводов о себе.

Поняла, что я делала не так и насколько была не права. Поняла, что важно идентифицировать вовремя, кому нужна твоя помощь и оказывать ее незамедлительно, потому что другого шанса не будет.

С тех пор, подсознательно, я стала более отзывчивой и начала слушать себя и свое сердце.

Я чувствовала, что начала работать на пользу «миру» и что это только мой первый шаг на пути к просветлению.

За годы, проведенные «во сне», сверху того, что было в моей голове, я нарастила еще большую стену непонимания и неосознанности, но сейчас чувствовала прорыв.

Сев в самолет, я не знала радоваться этому или печалиться. Потерянная в пространстве я находилась в оцепенении между небом и землей.

В Москве мне нужно было провести неделю до отлета в Израиль. Я ходила как блаженная по столице.

Ходила на утреннюю службу в церковь, гуляла, плакала, пыталась ходить на собеседования, но это было зря.

Мне все больше нравилось проводить время наедине с собой, иногда я задумывалась о конкретном уединении и отречении от мира. Настолько глубоко я уходила в себя, что меня, и окружающих меня немногочисленных людей, это стало пугать.

На время пребывания в доме моей семьи единственным проводником в мир была моя подруга Джоан.

Когда я разговаривала с ней по телефону, я возвращалась к жизни. По прилету в столицу я начала немного отходить самостоятельно, но еще чувствовала себя разбитой.

Однажды я зашла в церковь, которую так любила, рядом с Красной площадью. Я почувствовала себя совсем слабой. Ноги не хотели идти. Церковь закрывали на время обеда, я попросила остаться. Видя их смущение, предложила не просто остаться, но и помочь навести порядок. Женщины переглянулись и согласились.

– Почему бы нет, рук всегда не хватает.

Я завязала платок покрепче и окунулась в церковный мир. Какое-то время меня сильно трясло, возможно, это энергия нового для меня святого места не приживалась в моем уставшем теле.

Девушка, работающая вместе со мной, увидела мое состояние и взяла меня за руку. После ее прикосновения на меня нахлынуло спокойствие и чувство гармонии.

Она начала показывать, что они обычно делают в перерыве на обед.

– Как тебя зовут? – выводя на улицу, спросила она меня.

– Джина, а тебя? – ответила я.

– Агата.

В девушке было что-то странное. Мне даже показалось, что больше в помощи нуждаюсь не я, а она. Что-то в ее взгляде было грустное. Такое необъяснимое.

Агата показала мне, как нужно очищать святыни от воска и мазать их после очищения маслом. Я принялась кропотливо вытирать медные поддоны и подставки под свечи, протирать пыль с деревянных шкафов для платков, свечей и книг в церковной лавке.

– Ты тут давно? – спросила я Агату.

– Да, довольно давно, – она опустила голову и замолчала.

– Слушай, а приходи к нам еще, я буду ждать, – вдруг выпалила она.

– Конечно приду, – сказала я, но не знала насколько я говорила правду.

«Может быть и приду, но не обещаю,» – проговорила я про себя еще раз. Она прочитала это у меня во взгляде и все поняла.

Да, я искала способы выбраться из глубокого психологического падения моей души, но на этом этапе, меня ждало другое приключение, которое помогло бы мне. И оставаться в уединении, в церкви, вместе с этой девушкой – не дало во мне отклика, а даже испугало.

Я больше не хотела быть на одном месте, я хотела увидеть мир.

Каждому свое, на каждом этапе разное, и вы это должны почувствовать всем своим нутром. Куда вам идти.

И не вздумайте действовать против этого чувства.

Я должна была уезжать в скором времени в Израиль. Меня это очень сильно радовало.

Я находила в этом дикое спасение. Ждала, как будто кармического свершения событий в своей жизни.

Я знала о том, что произойдет со мной где-то внутри, но не знала в каком порядке и с какой степенью приобретения опыта (уровень маг или служитель, а может рыцарь, как в компьютерной игре), приходом и уходом людей, и никогда уж точно не думала о потоке богатства в мои руки, хотя мне это было очень нужно.

Я решила просто не думать ни о чем, а совершать механические действия, как и всегда в моей жизни перед отъездом куда-либо. Идти и делать то, что я должна делать.

Так я поступала неосознанно в прошлом и уже с осознанием в будущем. Я перестала анализировать ситуации, а просто двигалась вперед.

Глоток воздуха

Настал день отлета в Израиль. Несмотря на мое разбитое состояние, я была полностью готова: такси, аэропорт, бизнес-зал, бокал вина в руки, маникюр, педикюр, платье белое в пол, макияж.

Самолет был полон людей. В салоне сидела семья, двое детей, и их родители. Отец играл с дочкой весь полет. Мама и другая девочка сидели со мной.

Эта сцена счастливой семьи вызвала у меня истерику.

– Сок или воду для вас? – спросила стюардесса, разнося напитки.

– Принесите успокоительное лекарство, – прошептала я.

– Что простите?

– Воды и валерианку, – я проглотила окончание и разразилась громким рыданием. Окружающие испугались и повернули головы в мою сторону.

Женщина рядом – мать детей, ласково заговорила со мной о каких-то глупостях, чтобы отвлечь. Мне мерещилась проекция моей семьи в виде этих людей, нахлынули детские воспоминания, и я не смогла сдержать эмоции.

Стюардесса принесла успокоительное, мы готовились приземлиться.

– Дорогие пассажиры, пристегните ремни – мы идём на посадку. Температура в Тель-Авиве +27 градусов. Надеюсь, полет прошёл для вас хорошо, – весело прощебетал капитан корабля на трех языках.

Из окна были видны пальмы. С нашим приближением к ним, мои слёзы высыхали, и я успокаивалась.

Я вышла из самолета на трап и задержалась на доли секунды, чтобы ощутить дикий край – Ближний Восток.

Горячее дыхание израильского воздуха обдало лицо. Я выдохнула с облегчением, посмотрев по сторонам. Картинка не имела ничего общего с Российской. Я это поняла еще пять лет назад по первому прилету в эту страну. Я влюбилась в нее с первого взгляда.

Израиль расположен на границе Азии и Африки и был прекрасен, без слов. Он раскинул свои владения вдоль береговой линии с севера на юг. На его территории расположились три моря: Красное, Средиземное и Мертвое.

Особенный интерес для меня всегда имело мертвое море. Оно находилось на Африкано-Сирийском разломе и имело состав воды плотностью более высокой, чем плотность нашего тела, поэтому люди могли спокойно лежать на поверхности, читать книгу и не тонуть. А еще оно являлось самым низким местом на земле, которое находится ниже уровня мирового океана на 408 метров. Север Израиля занимают горы Самарии и Иудеи.

Я всегда поражалась возможностям нашей планеты, которая создает под влиянием климата и времени такие вещи, и жалею о том, что так много не видела еще. Миллион чудес, которые переворачивают мозг.

Израиль был одним из таких уникальных мест, запавших мне глубоко в сердце и душу. И искусство, которое восхваляет и превозносит эти чудеса – право тысячу раз.

Я ехала в автобусе до аэропорта, где я пройду пограничный контроль и размышляла о красоте Израиля, немного оторвавшись от реальности. Автобус остановился и служащие аэропорта направили нас в сторону таможни.

Израильтяне очень серьезно относятся к безопасности. Действия четкие, отлаженные. Каждый сотрудник может остановить вас и заново проверить. Может быть он увидит что-то новое, то, что не заметил предыдущий.

– Ты где? – пришла смс от Валентино.

– Прохожу таможенный контроль, – ответила я.

По мере продвижения очереди я переживала, пропустят или нет.

– Шалом, манишма? – сказал мне таможенник, проверяющий документы.

Я вопросительно посмотрела на него. Хотя начальный иврит я знала, но поговорить не смогла бы. Учила когда-то в Ульпане55
  Ульпан – учебное учреждение или школа для изучения иврита. Под этим термином понимают, как профессиональные, так и любительские курсы или кружок по изучению языка иврит.


[Закрыть].

Он больше не стал экспериментировать и заговорил на ломанном русском.

– Здравствуйте, с какой целью едете в Израиль?

– Отдыхать, – выпалила я.

– Обратный билет, гостиница есть?

– Да, конечно.

– Чем занимаетесь?

– Блогер.

– Как блогер? Зачем нам блогер? – парень нахмурился, тень сомнения пробежала по его лицу.

«Пиши пропало», – подумала я. «И зачем только я сказала об этом. Ему явно не понравилось».

Тут парень явно приготовился ставить мне красную отметку о не прохождении границы, как подошла русскоговорящая девушка:

– В чем дело? Вы сказали, что вы блогер?

– Да, а что такого тут. Пишу о том, какого цвета купальник сейчас в моде, – я решила облегчить положение, как только могла.

Она перекинулась парой слов с ним, и он поставил печать, с которой можно было пройти. Я выдохнула, да так громко, что девушка обернулась. Я подошла к ней и сказала: «Благодарю».

А еще рассказала, что я хотела бы пройтись по святым местам, дабы почтить память умершего отца, и она меня очень выручила. Она сказала, что нужно было это сказать и не было бы проблем. Улыбнувшись, пожала мне руку, и мы попрощались.

После этого всего, я не готова была видеть кого-то в принципе и разговаривать с ним. Но меня встречал мой спаситель, и я должна была уделить ему внимание.

Он отвез меня в мою гостиницу.

– Может увидимся вечером?

– Нет, я бы хотела отдохнуть сегодня. Давай завтра?

– Завтра, договорились.

Я кинула вещи на кровать и расслабилась. Наверное, Валентин рассчитывал на то, что я кинусь к нему на шею и останусь с ним, но я давно отпустила его, вместе с нашей историей о несостоявшемся замужестве. Он был просто другом в моих глазах. А я в его глазах, видимо, любовница.

Этот человек болел историями о миллионерах, быстро взлетевших на вершину, казино и женщинами. Любил книгу Роберта Кийосаки «Богатый папа, бедный папа» и много трудился.

Может мы и были схожи в некоторых предпочтениях, но я не собиралась идти по этому пути, а наоборот, избавлялась от ненужных мне программ, стремясь найти истинную себя и истинную любовь, конечно.

– Интересно, чем заняться в первую очередь? Столько всего!

знакомства

Я начала свой трип по Израилю со знакомств. Подумав, что так отвлекусь от своих мыслей, и плюс, хотела наверстать свое упущенное лето без мужчин и их внимания.

Недолго думая я залезла в приложение.

И начала пересматривать фото мужчин. Так, этот не подходит, это не то, отщелкивая влево фотографии, приговаривала я. Мне нужно что-то особенное: красивый, еврей, но с советско-русской душой, то есть выходец из бывшего Советского Союза. Видимо тот, кто напомнит мне отца.

На экране образовалась чудеснейшая фотография: высокий, красивый синеглазый мужчина, лет тридцати шести, со смуглой кожей, говорит по-русски.

Чудесно.

После недолгой переписки, он назначил мне свидание в морском ресторане и предложил заехать за мной.

– Я на месте.

– Выхожу.

Я вышла в ожидании увидеть мужчину с фотографии.

Как известно, фото не передает всего великолепия или ужаса предмета в реальности.

Передо мной стояла белая БМВ – Х6, как с картинки. Она даже блестела от света огней, как в мультфильмах о супергероях и их супермашинах, хотя на стоянке было темно.

Меня на секунду парализовало это зрелище, видно, хозяин авто посвящал ей много времени.

Он поморгал фарами.

«Может он подумал, что я не увижу машину, в одиночестве стоящую на стоянке? Хех. Или он увидел мое смятение?» – Я очнулась и пошла к авто.

Из него вышел красивый парень высокого роста и направился ко мне.

Что-то екнуло в груди. По мере его приближения меня начинало трясти.

Я чувствовала энергетику хищника в нем. Я ждала, что мою горечь сменит необузданное чувство влюбленности. Лишь это могло спасти меня.

– Здравствуйте, – мягко сказал он.

– Привет.

– Вам помочь?

– Да, пожалуй, а то я заблудилась.

– Очень смешно.

Он взял меня за руку и проводил к машине.

Мы отправились в загородный морской ресторан.

Вечер шел волшебно. Наш стол был на террасе напротив моря.

Он укутал меня пледом и заказал красного вина. Мы знакомились.

Все, что я узнала о нем – это то, что его звали Иван и он переехал с родителями из Белоруссии в Израиль еще в детстве, жил за городом.

Он старался про себя ничего не рассказывать, больше спрашивал меня.

Рядом сидела пара, молодая девушка и мужчина. Мужчина страстно целовал свою собеседницу между ее рассказами. Она гладила его ногой под столом, чувствовался накал, который бывает перед занятием любовью. Мужчина целовал женщину в ухо. Через некоторое время девушка стала целовать его в ответ.

Я покраснела, смотря на них. Иван оглянулся.

– Я бы тоже так тебя поцеловал, – сказал он.

Я еще раз смутилась. Он встал от своего смущения и вышел в уборную.

Вдруг пришла смс на телефон.

– Где ты? Я еду к тебе? – писал Валентино.

– Зачем? Мы же договорились на завтра?!

– Это срочно.

– Придется тебе подождать, я в гостях у друзей, – я забыла про обещание завязать с враньем, даже мелким.

– Давай, я приеду туда?

– Нет, мы скоро выезжаем. Они меня подвезут.

По правилам, которые прочитала в одной из американских книг про мужскую и женскую психологию: первое свидание не должно продолжаться более чем два часа.

Мой друг вернулся.

– Иван, извини мне надо бежать домой, – выпалила я и посмотрела на часы, не прошло и двух часов.

– Но как? Мы ни о чем не поговорили даже! – улыбнулся он. – Я едва знаю, твое имя.

– В следующий раз.

Парочка за соседним столиком тоже удалилась на пляж и исчезла в темноте.

– Наверное они пошли закончить то, что начали? – улыбнувшись, предположил он.

– Наверное, – улыбнулась я в ответ.

– Ладно, поехали обратно.

«Валентино, это же не срочное дело», – думала я.

Так прервать мое свидание. Я решила, пусть ждет меня сколько нужно.

Подъехав к гостинице, я попросила припарковаться подальше от входа. На всякий случай.

Мы сидели и смотрели друг на друга, заиграл Океан Эльзы, песня была грустная и навеяла прошлые воспоминания, в моих глазах появились слезы.

На меня накатил приступ, и я выпалила совсем незнакомому человеку видение, которое пришло ко мне в голову из прошлого.

– Ты знаешь, я помню, как обнимала трясущееся тело, оно было таким холодным и мокрым. Я лежала и пыталась его согреть. На время я проваливалась в сон. Мне казалось, что все скоро закончится. Но нет, открывая глаза, я видела те же стены, а в моих объятиях то же беззащитное существо.

Я вспомнила, как грела своего отца, находящегося при смерти в госпитале.

Прикусив губу, я сдержалась, а то еще немного, и я бы разразилась рыданиями.

В сумке разрывался телефон, недолго думая, я открыла дверь и побежала прочь.

Слезы хлынули из моих глаз, я больше не могла себя сдерживать.

У гостиницы меня уже ждали.

Сумасшедший опасный взгляд, фары в глаза, Валентино был зол. Он ждал весь вечер.

– Но зачем ты приехал? Мы же договорились о встрече на завтра?

– Я хотел передать тебе деньги на такси до аэропорта, возможно, улечу завтра по делам надолго. Я приезжал днем, но тебя не было.

– Я просто спала и не открывала. Я же говорила, что хочу отдохнуть от полета.

Еще днем мне говорили, что приходил какой-то парень и хотел оставить деньги для меня, но они не взяли, а я не открыла дверь. Это Валентино приходил и хотел мне дать деньги на такси в аэропорт на обратный путь.

– Спасибо за заботу, – сказала я.

Он протянул конверт. А я все плакала.

– Но у меня есть вопрос: зачем ты это делаешь?

– Не знаю, мне хочется сделать хотя бы это, другое – не получилось.

– Но ты хочешь сделать меня своей любовницей? Извини, я не могу тебе дать этого, мне надо идти. Я не могу с тобой иметь никаких отношений, кроме дружеских, с того дня как ты передумал жениться.

Крупные слезы, смешанные с тушью, падали на платье, я бежала спотыкаясь по лестнице на второй этаж в свой номер.

За воротами раздался резкий звук колес.

«Лишь бы не врезался сгоряча» – промелькнуло в голове.

Машина завизжала и ринулась вперед. Больше я его не видела.

Опять приступ, следующее воспоминание из прошлого нахлынуло на меня.

Я помню ту шикарную гостиницу, которую Валентино снял для нас в первую ночь. Она была на берегу моря, на самом высоком этаже. Номер был сделан в виде подводной лодки.

В постели он был горяч. Как все мужчины, утром он исчез на работу.

Открыв глаза, я обнаружила, что рядом никого не было, как будто все это был сон.

На столе деньги и записка.

«Доброе утро любимая, завтрак в ресторане, вниз и направо, увидимся вечером».

Я спустилась вниз.

Столовая находилась в огромной зале, которую от моря отделяла лишь стена из стекла, окно своего рода, высотой в два этажа.

В ассортименте гостиницы были завтраки из 36 стран мира: 50 видов сыров, все вариации яичниц, легких супов, бекона, салатов, выпечки.

Я взяла кофе, сок, блинчики и фуагра, немного трюфеля и неопределенный вид сыра с плесенью, все это мне подсунул русский повар, женщина лет 50.

Сев напротив окна с видом на море, я с наслаждением сделала глоток свежевыжатого апельсинового сока.

Мое лицо расплылось в улыбке: «Жизнь прекрасна, сколько приятных сюрпризов она еще принесет?». Тогда я не думала о том, что сюрпризы бывают еще и неприятные.

«Удачи тебе дорогой, прости меня» – проговорила я в сердцах, вернувшись в настоящее. Его машина была уже далеко от моей гостиницы, но скрип визжащих тормозов на повороте, был все также отчетливо слышен.

Тут я вспомнила, что Иван стоял за поворотом, не торопясь уезжать, и возможно видел все действо, ну или сумасшедшую машину, несущуюся от дверей гостиницы.

«Да даже если видел, мне все равно» – вспомнила я тут строчки из моей настольной книги «Правила», которые гласили, что это даже полезно, когда за вас идет борьба между мужчинами. «Может и полезно, но не физическая ради бога».

Телефон вошел в зону Вай-Фай. Нарисовалась смс:

– Я хотел бы украсть тебя прямо сейчас, но постеснялся предложить. Может, выйдешь?

«Значит где-то недалеко, но он ничего не видел. Супер».

Я ничего не ответила.

Пришло следующее сообщение:

– Главное правильно отказать… молчанием.

«Странный. Ну да, молчание – это тоже отказ, своего рода».

Бросив телефон под подушку, я пошла в душ плакать. Мои горькие слезы не останавливались.

Возможно, с ними выходила моя боль, которая накопилась за время, проведенное дома, рядом с умирающим отцом.

Стоя под горячим душем и плача навзрыд, я окончательно провалилась в размышления и свои тяжелые воспоминания.

Я вспомнила свой город и как хотела раствориться вместе с туманом там, в небе, над сопками, которые виднелись из моего окна во время тяжелой болезни отца.

А в юношестве я смотрела на них и на солнце высоко в небе, как оно садилось и вставало. Много времени проводя в своей комнате, я научилась определять время и температуру по нему и по запотевшему окну.

Если солнце стоит в зените66
  Зени́т – точка небесной сферы, расположенная над головой наблюдателя [1]. По другому определению – это направление, указывающее непосредственно «вверх» над конкретным местом, то есть это одно из двух вертикальных направлений, ортогональных к горизонтальной плоскости в точке положения наблюдателя. Понятие «вверх» более точно определено в астрономии, геофизике и смежных с ними науках (например, метеорологии) как направление, противоположное направлению действия силы гравитации в данном месте. Противоположная зениту точка (или направление, совпадающее с направлением действия силы гравитации), называется надиром.


[Закрыть], значит два часа дня. Не дошло до сопки, стоящей посередине, значит время до обеда, перевалило после – соответственно настал вечер, примерное время от 15—00 до 18—00, потом темнело и солнце сменяла луна. Особенно мне нравилось полнолуние и иногда, когда не хотелось спать, я читала книги при лунном свете.

Одна из книг – «Унесенные ветром». Она была самой яркой в моей памяти.

Я начала понимать со временем, что книги – это мое окно в мир. И они сыграли большую роль в моем воспитании и саморазвитии. Как и мои родители, которые привили любовь к ним.

Из них я почерпнула большую часть того, что знаю. Они укрепили мое сознание и понимание мира. Также беседы с моим отцом, очень помогли мне. Я любила вечерами разговаривать с ним за ужином или приходить к нему, когда он смотрит новости и читает газету.

Своим нынешним внутренним миром я обязана книгам и своему отцу. А еще моей первой любви.

В частности, книгам Жюля Верна. Особенно «Восемьдесят дней вокруг света».

Сидя в закрытом пространстве, я могла путешествовать по всему миру, и даже вселенной. Я могла вживаться в роль героя и проживать его жизнь.

Я чудила, чудила дома и вне дома. Много выдумывала и мечтала, летала в грезах.

В школе я производила фурор своими высказываниями и выходками. Папа ласково называл меня «Незнайка на луне» или «чудо в перьях».

В итоге после школы меня отправили в соседний город учиться на экономиста. Потому что эта профессия была для жизни, как все говорили.

«Незнайка на луне», путешествия через книги и мои мечты ушли в небытие.

После института началась обыденность, тяжелая, ответственная работа, ночи без сна, в слезах, неудовлетворенности и заточения души в рамках реальности, что меня и ее никак не устраивало. Это все выливалось в пагубные привычки и вело к самоуничтожению.

Когда ты губишь свою прекрасную душу, деньги тебя не спасут, также, как и лекарства из аптеки, и все искусственно созданное нам в помощь. Придуманная занятость, программы, установки, образы, придуманный отдых со стимулирующими и расслабляющими веществами, секс без любви и уважения к партнеру.

Я стояла пол ночи в душе хостела и плакала, вспоминая свою неосознанную жизнь, и понимая, что надо все менять, раз и навсегда, не давать прошлому и шанса помешать мне идти вперед, или напоминать о себе постоянно, не дай бог вернуться в него. Обессиленная и мокрая, я поплелась в комнату, где все спали, и упала на кровать.

Три часа разговоров, шесть часов секса. Слышали о таком?

«И снова до утра мы не будем спать, сжигая тела, сжигая до тла» – Джах Халиб.

Вскоре у меня состоялось второе свидание с Иваном.

Он подъехал на своей любимице (или на моей любимице). Я молча села, не задавая лишних вопросов, да и разговаривать мне не особо хотелось. Тем более, он был скрытным и не спешил сообщать куда мы едем.

Спустя какое-то время он начал разговор:

– Что, так и будем молчать?

– Возможно. Ведь в молчании нет ничего плохого. Кстати, есть такая фраза: «Если людям хорошо в молчании – это обещает успех в их будущих отношениях». Я еще думаю, что если люди молчат – они безоговорочно доверяют друг другу, на интуитивном уровне.

– Ты у нас еще и философ?

– Ахаха, и это уместно.

К тому времени, мы уже выехали за пределы Тель-Авива.

За окном мелькали огни и пальмы, пролетали близлежащие города.

Отдаляясь все дальше, мчались по трассе в неизвестном для меня направлении.

Через минут двадцать он спросил:

– Я смотрю, тебя не волнует, куда тебя везут?

– Нет, я доверяю тебе. Что-то мне подсказывает, что я в безопасности.

– Ну давай, давай, проверим твою теорию.

– Скорее интуицию.

– Как скажешь.

Подъехав к пункту назначения, я увидела ворота и алюминиевое ограждение.

Один звонок, и они открылись. В пустом пространстве можно было разглядеть домики, справа и слева, четко выстроенные. К каждому прилагалось место для машины.

Мы заехали в наш «номер» и растворились в воображаемом гараже, завес был закрыт, он был длиной ровно с гараж и дом.

Было ощущение, что мы исчезли на сегодняшнюю ночь, покрытые мраком и занавесом по ту сторону нашего с ним мира.

На ум пришли слова из песни: «Когда мы вдвоём мы неуловимы, теряем контроль над своими силами».

Мы зашли в пристройку. Кровать, душ, музыка – стандартный набор. На столе стояла ваза с белым цветком и вино.

Он налил нам по бокалу и присел на диван. Я нахмурилась, пить не планировала.

– Тебя трудно разговорить, пей больше, ты мне интересна, – бархатный голос мелодично заливался в уши, вино теплотой разносилось по телу, ноги и руки немели. – Смотри, как мы можем быстро любить, раз, два, и между нами уже нет дистанции, только обнаженный провод с электротоком в 1000 вольт. Ты чувствуешь? Это как на войне, Бабушка рассказывала, как все быстро сближались, любили, умирали. Моя бабушка воевала… Она была еврейкой, не любит вспоминать об этом, точнее не любила. Что ты вообще думаешь о войне?

– Странный и неожиданный вопрос.

– Видела клип на песню Цоя «Кукушка»? Ее перепели к современному военному фильму.

– Нет, не видела.

– Смотри…

Он достал телефон и включил клип на песню Полины Гагариной.

Фильм «Битва за Севастополь», по которому был снят в последствии клип Полины, повествует о девушке – стрелке, которая убила 309 фашистов, влюбилась в трёх мужчин и страдала от их потери. Но сама осталась жива и даже родила сына.

«Солнце моё, взгляни на меня, моя ладонь превратилась в кулак, и если есть порох, дай огня» – пела Полина прекрасным голосом.

Я смотрела в его глаза и на действия в клипе. И не могла понять, этот человек так глубоко верующий в свою историю, патриот, смелый, сильный, красивый, сейчас сидит рядом и обманывает меня?

Что-то он скрывал, жил одним моментом, только сегодня, завтра для него не существовало.

Я совсем захмелела, в глазах все поплыло, израильское вино кружило голову, или не вино.

У него были потрясающие синие глаза, они идеально сочетались со смуглой кожей, отчего имели еще большую глубину цвета. Умный взгляд, русые волосы, прекрасное тело.

Голова шла кругом.

Его пальцы проскользнули по моим обнаженным плечам, побежали по руке. Он взял меня на руки и положил на кровать, в голове играла следующая композиция из фильма: «Океан Эльзы – обними».

Под эту песню двое влюблённых героев бежали по полю под градом гранат.

Я не понимала, почему мой мозг проводит аналогию с военно-историческим фильмом, это было странным, можно было взять эротические романы, но мой мыслящий центр выбрал отрывки из фильма «Битва за Севастополь».

А еще, для меня оказалось приятной новостью, что я встретила человека, мыслящего такими же образами что и я, хотя и по-прежнему скрывающего что-то.

Я уходила все глубже в раздумья. И тут память перенесла меня обратно в госпиталь.

Я вспомнила, как мое сознание защищалось там, в больнице, оно играло в сталкера и войну 1941 года.

Иногда мне казалось, что я схожу сума, мозг судорожно защищался. Рядом была жена моего отца и ее мама, мы боролись в этом «сталкерском мире» вместе, против одного из самых страшных злодеев потустороннего и нашего мира под названием рак.

Когда я жила в госпитале, мне очень хотелось поддержать пациентов, но я не знала, как. Они бродили по коридорам, понимая, что их час скоро придет. Никому так не понять отношения между жизнью и смертью, как тому, кто ходит на грани или является наблюдателем этого процесса.

В последующем, когда я встречала в жизни таких больных, я подходила и брала их за руку, старалась разговаривать.

Так и история с женщиной, которая встретилась мне в аэропорту. Я увидела ее, когда мы ждали посадки, и подсела. Мы разговорились.

Она провела пять недель в Израиле на лечении и летела снова.

Она рассказала все про свою жизнь, от начала до конца. Как родилась и как училась, как работала и заболела раком. Как рак, того не ведая, открыл для нее новые страны и новые ощущения.

Еще один человек в крутом кожаном костюме, встретился мне в Московском метро.

Он был весь в цветных татуировках, которые говорили о панковском прошлом этого мужчины. Возможно он был музыкантом и хорошо прожил свою жизнь.

Сознание вернулось в реальность. «Все или нечего» – L’ONE, в моем плей-листе играла следующая песня. Я хочу брать от жизни все или ничего. По-другому никак. Я была горда собой, за то, что приехала в Израиль, вырвалась из того ужаса, прямо в рай, к нему в объятия.

Мой принц целовал меня, целовал плечи, волосы, руки. Мне никогда не целовали волосы. Он говорил, что они потрясающие, блестящие, мягкие и длинные. Прикасаясь ко мне, нежно водил руками по коже. Наши красивые тела бились в экстазе, в сексуальном танце.

– Почему ты не входишь в меня?

– Хочу потомить, – на удивление застенчиво ответил он, опустив лицо в подушку.

– Давай уже, хотя я тоже люблю нежность и ласку.

– Видишь, как мы сходимся… – прошептал он, засовывая свой язык мне в ухо. Он подсмотрел это действие в кафе на нашем первом свидании.

Как я тогда ещё не поняла, что этот парень – фантазер. И что его возбуждают все проявления нестандартных ласк в обществе и у всех на виду.

Он играл со мной, причем, профессионально. Театр двух актеров, ждавших друг друга, может быть всю жизнь, продолжался.

Моя душа радовалась такой находке, а как был счастлив он.

– Подай бокал белого.

– Конечно, все что хочешь, моя дорогая.

Он поднес бокал с холодным вином и случайно выплеснул содержимое на меня, было неожиданно. Я посмотрела на него, улыбнувшись. Он аккуратно вытер вино и поцеловал меня.

В зеркале на потолке отражались две счастливые обнаженные фигуры.

Я любила наблюдать за происходящим со стороны. Как будто это была не я. Зеркала преследовали меня всегда и везде, как и белые цветы.

Отклонившись на спинку кровати, он взял меня за руку и поцеловал ее.

– Посмотри на своё тело, ты очень красивая, и кожа у тебя такая интересная, нежная, мягкая, загорелая… И кто, интересно, из нас живёт в Израиле, а кто приехал?

Я невольно улыбнулась, посмотрев еще раз наверх в зеркало. Там я увидела две прекрасно сложённые фигуры, мужскую и женскую: высокий статный парень и нагая девушка. Несмотря на всю смуглость, его кожа была светлее, чем моя.

Мы были два человека с похожими энергиями. Может, конечно, этого и не хватало для обмена кольцами, но я уверенна, именно существа с такими схожими энергетическими полями женятся. Просто в этот раз что-то не сошлось, но следующий такой энергетический близнец, возможно, будет моим мужем.

Почти шесть часов меня целовали с ног до головы, не давая опомниться. За это время было всего три половых акта, как такого.

Мне показалось, что смысл нашего соития был не в этом. Он был в духовном единении через физическое сближение. Для него был важен процесс, сама прелюдия. Он делал все с чувством, с толком и расстановкой, с огромным желанием.

Я потеряла контроль над ситуацией, на время, уснув у него на плече. Но спать мне не дали, на часах пробило 6 утра. Ему пора было на работу, а мне в гостиницу.

Такси ждало меня у входа. Он отпустил воздушный поцелуй в мою сторону и сел в свое БМВ. Я улыбнулась в ответ и отправилась домой.

За окном пролегали пустынные равнины, пальмы и барханы77
  Барханы – положительная форма рельефа; подвижное скопление сыпучего песка, навеянное ветром [1] и слабо закреплённое (либо не закреплённое) растительностью.


[Закрыть]. Вчера ночью выглядело все по-другому, – подумала я. Может эмоциональный окрас моего восприятия изменился?

Я встречала рассвет в машине, напевая песню о любви и страсти, играющую по радио. Мое тело было еще «горячо», от ночных ласк, солнце пускало лучи в окно, ослепляя.

Это были чудесные минуты наслаждения моментом.

Придя в гостиницу я упала на кровать и уснула. Мне нужны были силы, ведь вечером был вылет домой.

Меня разбудил звук смс.

– Доброе утро.

– Доброе.

Я не думала, что он еще напишет, но он писал.

– Как твой день, выспалась?

– Да, вполне, сегодня улетаю, а ты?

– Я на работе, спать очень хочу, но это стоило того, спасибо за ночь!