Текст книги "Нарушенный договор"

Глава 7

Девушка молчала, молчала и я.

Первой мыслью, после «великолепного» признания было: может это и к лучшему? Теперь у меня есть веская причина сидеть в комнате и не показываться на глаза ненавистным жителям замка.

А второй, куда более разумной: нужно найти хоть что-то, способное заменить платье. Не в сорочке же спускаться к трапезе?

Сдерживая раздражение и злость, переспросила спокойно:

– Всё? И одежду, и украшения?

Не скажу, что моё приданное было богатым, но матушка постаралась собрать всё самое лучшее, что нашлось под крышей нашего замка. Отец, конечно же, не озаботился такой ерундой, ведь вооружённые люди, по его мнению, и так щедрый подарок, к чему придумывать ещё что-то?

И если я хоть как-то могу понять всесожжение тряпок, то украшения… Не проще ли было отдать их лорду Брайену?

Брита отвела взгляд и сильнее стиснула в руках накрахмаленный передник. И что-то в её жесте было такое…

Внятного ответа я не дождалась, девушка только кивнула и тут же предложила:

– Госпожа, у меня есть лишнее платье, маменька в прошлом месяце подарила, хотите я вам одолжу его?

Я окинула внимательным взглядом служанку и заметила, что мы с ней почти одной комплекции. Правда, у неё грудь немного меньше, но это не так страшно.

– Я буду благодарна тебе за помощь, – улыбнулась, на этот раз вполне искренне.

А когда девушка ушла, подошла к окну и посмотрела вниз. Во дворе замка царило небывалое оживление. Во всяком случае, наши рабочие в разгар трудового дня никогда не позволяли себе прохлаждаться таким образом. Но присмотревшись, я поняла причину столь странного поведения и свою ошибку.

Одна дородная женщина, взобравшись высоко, трясла над головой какой-то тряпкой, которая на поверку оказалась ничем иным, как моим платьем. Целым и невредимым.

Выходит, Брита солгала мне. А я поторопилась, приписав ей доброжелательное ко мне отношение.

Теперь мне даже интересно, ради чего затеялось это представление. Неужели, чтобы выставить меня посмешищем? Наверняка, платье будет тем ещё страшилищем.

Ну нет, такого удовольствия я им не доставлю.

Пока Брита не вернулась, я забрала вещи из купальни, отряхнула их от пыли и песка, и оделась. Пусть от них не очень приятно пахнет, но, всё же, это лучше, чем идти на поводу у шутников.

Девушка вошла в комнату и застыла, рассматривая меня. По её щекам медленно расплывался румянец, а сама она будто уменьшалась в размерах: вжимала голову в плечи, а потом вовсе обхватила себя руками, позабыв о куске ткани, которое лишь по недоразумению можно было назвать платьем. Выцветшая ткань и чудовищного вида оборки, к тому же, даже на первый взгляд можно сказать, что я в этом платье просто-напросто утонула бы.

– Мне показалось, что ты не такая, – тихо, но твёрдо произнесла я.

Девушка отчаянно затрясла головой и скороговоркой, так что я едва поспевала за её мыслями, начала объяснять.

– Госпожа, я не хотела, честное слово! Но они сказали, а я… Нужно было отказаться, только Зэйн сказал, чтобы я не смела защищать вас, ведь вы… Вайнер.

Последнее она произнесла почти неслышно и всхлипнула. Брита выглядела искренней, хотя, что я могу знать об искренности? Если за всю свою жизнь не услышала и слова правды?

– Что они собираются делать с одеждой? – сделала вид, что ничего, из сказанного ею, не услышала. Да и что там слушать? И так всё понятно.

Служанка подняла на меня покрасневшие глаза и растерянно хлюпнула носом:

– Не знаю, они там… – махнула в сторону окна, и я оборвала её:

– Я видела.

Можно проглотить оскорбление, можно сделать вид, как и минутой ранее, что я ничего не заметила, и пошить себе платья самостоятельно (благо этому матушка меня научила), но… Насколько правильным будет этот поступок? Не дам ли этим понять, что они могут топтаться по мне грязными ногами и им за это ничего не будет?

– Пойдём, – бросила твёрдо, не оставив себе времени на сомнения.

– Куда? – растерянно проблеяла Брита, и я пожала плечами, как ни в чём не бывало, хотя у самой внутренности сжались от страха:

– За моими вещами.

Девушка и не подумала сдвинуться с места, так что мне пришлось обернуться к ней у двери и предложить:

– Если не хочешь, можешь не выходить к ним, просто проводи меня во двор.

Вчера я довольно плохо запомнила дорогу, а плутать сейчас по замку у меня не было никакого желания.

Брита с силой прикусила губу, раздумывая над моим предложением, и, наконец-то, кивнула, соглашаясь.

Отлично.

Платье, а точнее его подобие, она из рук так и не выпустила, цеплялась за тряпку так, будто от этого зависела, как минимум, её жизнь. Я же смотрела на это с какой-то отрешённостью. Нет, страх так и клокотал в груди, бродил по венам, сбивал дыхание, но понимание, что это не просто моя блажь, а необходимость, толкало вперёд. И мыслей, чтобы трусливо сбежать или вовсе отправиться за помощью к мужу, даже не возникало.

Теперь я сама по себе. Ведь матушка права – доверие, это роскошь. А роскошь, как известно, достаётся лишь тем, кто её заслужил, ну или награбил, тут уж как повезёт.

Поворот, ещё один, широкая лестница и парадные двери. Но служанка повела меня вовсе не к ним. На мой недоумённый взгляд она ответила тихо, будто боялась, что её услышат:

– Если мы выйдем через другую дверь, они не сразу вас заметят.

И у неё будет время сбежать незамеченной. Этого она не сказала, но я кожей почувствовала её настрой.

Что же. Это даже хорошо. Я не долго обманывалась мнимой добродетельностью девушки.

Узкий коридор упирался в массивную обшарпанную дверь. Девушка остановилась, пропуская меня, но когда я сделала пару шагов, она тихо предложила:

– Не ходите к ним, госпожа. Давайте я позову лорда Брайена, и он во всём разберётся?

Разумнее было бы согласиться на это, но… Брита ведь не знает, каким образом мой папенька заставил их господина жениться на мне, и ей невдомёк, что Ленгро может встать на сторону крикливой толпы. И хоть он пока что не давал повода думать о нём так… Да, доверие, с ним у меня теперь особые, трепетные отношения.

– Не нужно, – бросила на ходу, решительно направляясь к двери. Не убьют же они меня, в самом-то деле. А уж насмешки и колкие словечки я переживу, и не такое вытерпела за последние пару дней.

С усилием толкнула обшарпанную воротину, дверью эту махину назвать у меня так и не вышло, и вышла во двор. Толпа собралась знатная. Крикливая, голосистая и не в меру счастливая. Будто любование моими вещами это настоящее шутовское представление.

Ох, конечно! Как я могла забыть, что исподнее девичье бельё – это так смешно?

Над сундуком стояла всё та же дородная женщина, которую я видела в окно. Она с комичным видом вытаскивала на свет вещи и давала им отнюдь нелестную оценку, хотя, догадываюсь, что платья из такой дорогой ткани она никогда не носила. И вряд ли сможет поносить.

– Смотрите, смотрите, – охая и ахая, причитала она, – неужто Вайнер для своей кровиночки богатств пожалел? Ведь на этом платье ни одной золотой нити, только серебряные, и те, небось, не настоящие!

Вместо закономерного смущения, во мне проснулось веселье. Эмоции толпы передались, не иначе. Как же ещё объяснить, что я усмехнулась и громко, чтобы все услышали, произнесла:

– Видите ли, уважаемые, украшать золотом всё подряд считается дурным тоном. Есть цвета, к которым гораздо лучше подходит серебро. Вещи из-за этого приобретают утончённость, а не крикливую вульгарность.

Леди Элизабет уважала моду, более того, уделяла ей отнюдь не последнюю роль в нашей жизни.

Воспоминание о матери приносили боль, но я старалась не обращать на неё внимание. Никто из собравшегося сброда не узнает, что не так давно я потеряла всё, что больше всего ценила и чем дорожила.

Толпа замерла и на двор, до этого шумный и многоголосый, пустилась тишина. На лицах тех, кто стоял ближе всего, появилась отчётливая бледность и страх. Надо же, буквально минуту назад им было весело, а сейчас вот отчего-то испугались.

Лишь один человек так и улыбался гаденькой улыбкой. Мужчина, правую щёку которого рассекал уродливый бугристый шрам, шагнул вперёд и брезгливо бросил:

– А вот и наша госпожа! Ну же, люд честной, давайте её поприветствуем, как полагается!

«Госпожа» в его исполнении звучало так, словно он ведро помоев на меня выплеснул. А вот голос я узнала. Кажется, именно он вчера отпускал шуточки по поводу запаса перчаток для нерадивой меня.

Зэйн, помнится, так его зовут. Да и Брита упоминала его имя, жаль, я сразу не придала этому значения.

– Оставьте приветствие при себе, – опередила волну колкостей. – Достаточно будет, если вы вернёте мои вещи.

Посмотрела за спину мужчины и увидела, как дородная женщина ретировалась с пьедестала почёта и попыталась скрыться за спинами собравшихся. Но не тут-то было. Дорогу ей преградили. Видимо, здраво рассудив, что её и стоит обвинить во всех мыслимых и немыслимых грехах. Если вообще обвинять придётся.

– Вещи? – один за всех решил говорить Зэйн, и, судя по тому, как остальные не торопились его поддерживать, только ему и были нужны мои вещи. Для чего? А демоны его знают. Может, он ночами в женском белье ходит.

Воображение у меня было богатым, порой, даже чересчур, вот и сейчас я живо представила воина со шрамом в моём тёмно-синем платье, с серебряной нитью на лифе. Улыбка непроизвольно коснулась губ. Что крайне не понравилось мужчине – взгляд посмурнел, и скулы заострились.

– Вещи, – повторила за ним, и кивнула даже. – Больше мне от вас ничего не нужно.

– Так нет их здесь, – развёл руками мужчина и неспешно двинулся в мою сторону. – Они сгорели, – ухмыльнулся, и выдохнул в лицо: – Случайно.

То ли от его близости, то ли от ситуации в целом, мне стало душно. Я не привыкла общаться с такими наглецами, которые и слов-то человеческих не понимают. А тут ещё за нами с любопытством наблюдает толпа прислуги. И веселье, и решительность стали трещать по швам.

Я смотрела ему в глаза, стараясь не выдать робость и страх, но слова нужные нашлись не сразу. Пришлось стиснуть кулаки и вдохнуть глубоко прежде, чем ответить:

– Просто отдайте вещи, иначе…

– Иначе – что? – перебил он меня и тихо, почти неслышно, добавил: – Иначе вы прогоните меня, как и ту тварь? Я видел, она вас не тронула, хотя должна была сожрать и глазом не моргнув.

У меня внутри всё похолодело. Даже не страх, а ужас затопил сознание. Он видел? Ещё только этого мне не хватало!

– Хотите, я объявлю всем, что вы ведьма? Люди суеверны, тем более слуги…

– Я не ведьма, – возмутилась, но как-то слабо, будто в свои же слова до конца не верила.

Кто я, если мать родом из Пустоши?

– Да? – продолжил издеваться Зэйн. – А чем докажите?

Я только собралась ответить, что ничего доказывать ему не собираюсь, как за спиной прозвучало:

– Что здесь происходит?

Голос лорда Брайена звучал хрипло, а когда я обернулась, то увидела, что и сам он выглядел помятым. Словно всю прошедшую ночь заливал своё горе креплёным вином. Собственно, судя по амбре, исходившим от него, я совсем не ошиблась в своём предположении.

А за его спиной, словно за стеной, пряталась Брита.

– Я задал вопрос, – спокойно произнёс хозяин, хотя это спокойствие было лишь напускным. Я чувствовала, как от него волнами исходит злость, даже ярость. И от этой ярости было не по себе.

– Господин, тут… – откуда-то из толпы раздался старческий голос и вперёд выступил сгорбленный старик.

Неужели и ему было так интересно наблюдать за тем, как мои вещи подвергают тщательному разбору? Мне всегда казалось, что в таком возрасте люди не склонны к глупостям. Или и тут я ошибалась?

– Бенджи, не лезь, я задал вопрос не тебе, – его резко перебил лорд и широкими шагами сократил расстояние между нами.

Остановился, посмотрел в глаза, пытаясь там отыскать что-то. А я молчала. Не жаловаться же ему в самом деле! Не при всех. Да и думаю, Брита уже постаралась за меня.

– Стой здесь, – бросил коротко и прошёл дальше. – Зэйн, не хочешь ответить?

Но воин промолчал, видимо, только со мной он такой разговорчивый и щедрый на угрозы.

– Кажется, вчера я высказался понятно, но для тех, кто так и не усвоил, повторю – Дженис моя жена. Она ваша госпожа. И проявляя неуважение к ней, вы оскорбляете меня. Надеюсь, все помнят, чем вам грозит оскорбление господина?

Нет, он не повышал голос, да этого и не нужно было, в наступившей тишине было слышно, как жужжат мухи. Лорд Брайен лишь говорил, медленно, с расстановкой, напоминая каждому (вдруг кто-то забыл, такое ведь тоже случается), кто в замке хозяин.

И ведь прониклись все. Кроме Зэйна.

Он выхватил из ножен меч и одним молниеносным движением оказался за моей спиной, приставив острое лезвие к горлу.

– А как же Ханна? Моя сестра? Или ты, достопочтимый лорд Брайен, уже забыл о своей невесте? Зачем ты согласился на условия Вайнера? Она же сама пришла к тебе, спровоцировала…

Он не договорил, лишь сильнее надавил на лезвие, и я почувствовала острую боль. Всё происходящее казалось зыбким и ненастоящим, словно фигуры в облаках, – сейчас подует ветер, и они разлетятся по клочкам в разные стороны.

О чём говорил Зэйн, я не знала, но этого и не требовалось. Я услышала достаточно, чтобы понять причину его ненависти.

– Опусти меч, Зэйн, – несмотря на происходящее, Ленгро остался спокоен. Только ладонь сжал на рукояти меча и быстро окинул меня взглядом, словно пытался сказать, чтобы я не думала совершать глупости.

Если уж быть откровенной, о глупостях в этот момент я думала меньше всего.

– Лорд, прислушайся к здравому смыслу! Думаешь, Маригор просто так отправил сюда свою дочь? Она предаст тебя при первом удобном случае!

– Опусти меч, – с нажимом повторил Брайен и сделал крохотный шаг вперёд. Почти незаметный, но этого оказалось достаточно, чтобы Зэйн сильнее надавил на лезвие.

Я поморщилась, но на этот раз боль не была такой острой.

Ленгро хотел ещё что-то сказать, потом посмотрел куда-то за спину несостоявшегося родственника и едва заметно кивнул.

Миг, и удерживающая меня рука, как и меч у горла испарились. Только хриплый стон прокатился по молчаливому двору.

Оказавшись без опоры, я пошатнулась, и непременно упала бы, если бы супруг не придержал.

– Цела? – бросил бесстрастно и бегло осмотрел мою шею.

Я кивнула, сомневаясь, что сейчас голос послушается меня.

Кажется, такой ответ его не удовлетворил, потому что он жестом подозвал служанку и попросил:

– Уведи отсюда госпожу и обработай рану.

Брита послушно поклонилась и поманила меня за собой. Только сейчас я обернулась и увидела картину, которая надолго отпечатается в моей памяти.

Талим, брат Брайена, стоял над распластанным на земле телом Зэйна. Мужчина рвано дышал и то и дело морщился, будто каждый вздох причиняет ему боль. Когда мы встретились с ним взглядом, он прищурился и сплюнул, выражая своё «доброе» отношение.

Заметив это, Талим наступил ему на грудь и громко, чтобы услышал каждый, произнёс:

– Мы не убиваем женщин только за то, что они нам не нравятся. Неужели ты забыл об этом, Зэйн?

И столько издёвки, смешанной с отвращением, было в его голосе, что я не смогла не вздрогнуть в ответ, несмотря на то, что слова были адресованы вовсе не мне.

– Перестираете вещи и вернёте госпоже, – резкий оклик Брайена я услышала уже в дверях замка. – Все вещи, – добавил с какой-то особой мрачностью.

Я хотела обернуться, не знаю зачем, но тихий, и серьёзный голос Бриты не позволил мне этого:

– Не нужно, госпожа. Идёмте.

Наверное, она права. Лорд Брайен сам разберётся со своими подданными.

Спустя час, когда об инциденте напоминал лишь испачканный ворот туники и неприятное покалывание от заживляющей мази, все собрались к завтраку.

Я привыкла к тому, что трапеза проходит в тишине и спокойствии, ведь кроме меня и матушки больше никто не присутствовал за столом. Те дни, когда являлись отец и брат были исключением, хоть и не самым приятным.

А сейчас… Под внимательным взглядом Талима, хмурым – Брайена, и недовольными от слуг, мне и кусок в горло не лез. Всё казалось, что кто-нибудь да бросит что-то едкое, жалящее и гадкое.

И ведь не ошиблась.

– Дженис, может быть, вы посвятите нас в планы вашего батюшки? – рассматривая наколотый на вилку кусочек рыбы, поинтересовался младший Ленгро.

Голос прозвучал вполне дружелюбно, я бы даже сказала, лениво, но только глупый бы не понял, что он имеет в виду.

– Талим, – устало огрызнулся Брайен.

Я же отложила столовые приборы – всё равно поесть не получится. Только не в этой компании.

– А что? Я спросил что-то запретное? – наигранно удивился молодой мужчина. – Мы же взрослые люди и прекрасно понимаем, что просто так ничего не делается.

Я понимала, конечно, понимала, но говорить об этом не собиралась.

– Если у лорда Маригора и были какие-то планы, мне он о них рассказать забыл, – ответила спокойно, встретившись с нахальным взглядом.

Талим хмыкнул, почти беззлобно и покачал головой:

– Прямо-таки и забыл?

– Представьте себе, – безразлично пожала плечами и посмотрела на Брайена: – Могу я вернуться в свою комнату?

– Можешь, – после некоторой заминки кивнул он, и жёстче добавил: – Без Бриты никуда не выходи.

Я и не собиралась. На сегодня с меня хватить приключений.

Глава 8

Но приключения нашли меня сами. Им будто бы понравилась моя компания.

Только они спросить забыли, нужны они мне или нет…

Когда Брита проводила меня в комнату, и я осталась одна, то решила ещё раз прочитать письмо, но… Его не оказалось на месте.

В первое мгновение мне показалось, что я ищу не в том месте, и, если сдвинуть руку чуть левее, а потом правее, – конверт обязательно найдётся. Но… Чуда не случилось.

А спустя время, перевернув кровать вверх дном и тщательно просмотрев всё, начиная покрывалом и заканчивая наволочкой, я испугалась. До дрожи, до онемения рук и ног, до заполошного стука сердца.

Письмо пропало… Письмо, где моя мать рассказала обо всём, о тайнах, которые уж точно не были предназначены для чужих глаз, пропало!

Кто мог его взять? Кто?!

О боги… Да кто угодно…

Но как он, или она (такого тоже нельзя исключать), узнал о письме?

Если только этот кто-то не сопровождал меня во время поездки и не увидел случайно, как я забирала письмо у погибшего охранника…

Тысячи образов, один ужаснее другого, всего за какие-то считанные мгновения пронеслись перед глазами.

И стук дверь стал апогеем моей фантазии…

Я не ответила, только и смотрела на деревянную преграду, которая отделяла меня от расправы…

После третьего стука, в комнаты вошла Брита и посмотрела на меня с удивлением.

– Госпожа, что-то случилось?

Я же не смогла вымолвить и слова, потому что за спиной девушки маячила два здоровенных охранника.

Заметив мой взгляд, служанка обернулась и поспешила пояснить:

– Мы принесли вещи, – робкая улыбка коснулась её губ, на что я смогла отреагировать лишь шумным выдохом.

Вещи… Они всего лишь принесли вещи.

– Д-д-да, – пробормотала с трудом и жестом показала, что они могут войти.

В руках охранников был сундук и никакого оружия.

Наверное, я выгляжу, как перепуганная пичуга, готовая распрощаться с жизнью, иначе, почему мужчины смотрят на меня так настороженно?

Но если быть до конца откровенной, то именно так я себя и чувствую. Сердце неистово барабанит, словно пытается проломить грудную клетку, а ноги немеют, превращаясь в ватные тумбы.

Я обессиленно опустилась в кресло, как только охранники вышли за дверь. А служанка осталась, чем я воспользовалась:

– Брита, ты ничего здесь не трогала? – спросила осторожно и посмотрела на неё внимательно, пытаясь уловить настроение. Утром у девушки не так уж хорошо вышло с ложью, может, и сейчас я замечу что-то… Особенное?

– Я? – вроде бы искренне удивилась она и нахмурила: – Нет, госпожа, я без вас и не заходила сюда.

Наверное, это глупо, – верить после всего произошедшего, но… Я лишь кивнула в ответ и отпустила её.

А стоило остаться одной, я вновь перетрясла все вещи. Письма не было. Оно пропало.

Не находя в себе сил, стала ходить по комнате из угла в угол, пока не остановилась у окна и не посмотрела вниз, на казавшийся пустым двор. Там, у невысокого столба был привязан человек. Его спина напоминала кровавое месиво, волосы слиплись и закрывали лицо со всех сторон, но, даже не видя шрама, я знала, кто сидит там, потеряв сознание от боли.

Ленгро всё же наказал его.

Я уже хотела отойти от окна, но Зэйн словно почувствовал чужой взгляд, встрепенулся и, с трудом повернувшись, посмотрел мне в глаза. Не думая, я быстро задёрнула штору, но перед этим увидела на губах воина кровавую ухмылку. Многообещающую…

Такое впечатление, что я запертый в клетке зверь – куда ни глянь, кругом враги и предательство. И самое ужасное – я не знала, как жить среди ненависти и лжи. Не умела. Матушка вырастила из меня тепличное растение, и если раньше мне так нравился мой мир, полный доброты и справедливости, то сейчас… Я его почти ненавидела. За несовершенство, за иллюзию, за обман.

За… то, что он когда-то был и обещал прекрасное будущее…

Мама, милая, почему всё сложилось так? Почему я здесь, а ты…

Нет, даже мысленно я не смогла произнести это…

Я опустилась в кресло и, подтянув колени к груди, обхватила их руками. Мне не хотелось плакать, во всяком случае, так казалось, но слёзы текли и текли, застилая взгляд.

Я не знала, что делать дальше. Что говорить. Как себя вести.

Матушка всегда твердила, что я унаследовала её характер, просто он ещё не раскрылся, но, сколько я ни пыталась, так и не смогла отыскать в себе бесстрашия, невозмутимости и холодности, хотя бы мнимых. Я тушевалась, боялась, и это было видно каждому.

Да, лорду Брайену не чуждо благородство, и он заступился за меня. Раз, другой, третий, только как долго продлится такое отношение? Что будет, когда ему надоест играть в доброту и понимание?

Теперь ещё письмо… Моё происхождение и принадлежность к каким-то кланам Пустоши до сих пор не укладывались в голове.

Слишком много всего, и я решительно не знала, с какой стороны подступиться к этому огромному запутанному клубку.

В таких думах я просидела до самого вечера. По моей просьбе Брита приносила обед и ужин в комнату. Она не спрашивала, почему я не хочу спускаться вниз, а я не спешила пояснять. Но, думаю, глядя на моё распухшее от слёз лицо, девушка и так всё понимала.

А как только на замок опустилась ночь, в коридоре раздались тихие, но уверенные шаги, и в спальню вошёл лорд Брайен.

Судя по выражению его лица, он был настроен решительно, а я… Вдруг перестала бояться. Я его жена и супружеский долг часть моей жизни. Так к чему бежать от неизбежного?

– Брита сказала, что ты плохо себя чувствуешь, – начал он, остановившись у кровати и глядя на меня пристальным взглядом.

Значит, всё же сказала. Тем лучше.

– Немного, – выдохнула хриплым голосом и закашлялась. Всё как по заказу – и кашель, и опухшее лицо, и хрипота. Даже придумывать ничего не нужно.

– Завтра можно позвать знахарку, – неуверенно предложил он, будто раздумывал – лечить меня или само пройдёт.

– Не нужно, – покачала головой и отвернулась. – Завтра мне станет легче.

– Не стоит самой разбираться с моими людьми, – сказал бесстрастно, но слова полоснули не хуже острого лезвия.

– Бегать к вам и жаловаться? – усмехнулась, так и не повернувшись.

– Если хочешь жить – да.

Категорично. Но правдиво.

– Как прикажете, господин, – встала со своего места, встретилась с ним взглядом и изобразила что-то вроде поклона.

Лорд Брайен моего настроения явно не разделял. За каких-то пару шагов он подошёл ко мне и сжал руками подбородок:

– Не кривляйся, Дженис, – жёстко обронил он. – Теперь ты будешь жить по законам, которые диктую я.

– А я и не кривляюсь, – отчего-то тихо прошептала, чувствуя, как мелкая дрожь охватывает тело.

Глупо было бы отрицать, что я боюсь. Конечно, боюсь, и ещё как… Я отчётливо помню, его грубые прикосновения, болезненные удары и тяжёлое дыхание. Помню, как смотрел с ненавистью, желая свернуть шею. И будто бы до сих пор слышу ядовитые слова.

– Теперь ты принадлежишь мне, – так же тихо отозвался лорд Брайен и его захват стал мягче. Большой палец легко очертил скулу, при этом взгляд неуловимо изменился. Вроде бы в нём так и горела та же самая ненависть, и то же пренебрежение, но… В самой его глубине заклубилось что-то незнакомое, и манящее.

Только даже в этой непонятной для меня ситуации, я не смогла сдержаться от честного признания:

– Оказывается, я себе никогда и не принадлежала.

Он усмехнулся, не через силу, не пытаясь меня задеть, а искренне, и я даже засмотрелась на эту полуулыбку.

– Наивная, неужели ты когда-то думала иначе?

Ответить я не смогла. Лишь заворожённо смотрела на него, будто увидела впервые. А что, если так и есть? И все наши предыдущие встречи он лишь умело скрывался под маской?

– Ты похожа на невинного ангела, – приближаясь к моему лицу и обжигая дыханием, произнёс он. От него пахло по-особенному – чем-то терпким и мягким одновременно. Чем-то, отчего закружилась голова, и дыхание замерло в груди.

– Только ты – Вайнер, и не можешь быть ангелом по определению, – сквозь шум в ушах я не сразу разобрала, что он сказал, а когда всё же справилась с этой задачей и ещё задумалась над смыслом сказанных слов, то отшатнулась от мужчины, будто он меня ударил.

Хотя… чем эти слова отличаются от пощёчины?

– Если я так противна вам, могли бы позволить Зэйну убить меня!

Фраза вырвалась прежде, чем я подумала о последствиях, которые она повлечёт.

Ленгро отступил, отвернулся и только после этого произнёс:

– Возможно, так и нужно было поступить.

И всё. Больше он ничего не сказал. Широкими шагами прошёл по комнате и скрылся за дверью купальни. А я так и осталась стоять на месте, оглушённая, по сути, всего парой слов.

Не знаю, что я хотела услышать, бросая подобную глупость, но уж точно не такое откровенное признание. Или именно этого и ждала? Подсознательно?

Перевела взгляд на закрытую дверь и вздрогнула. Если опустить все переживания, метания и бестолковые высказывания, то сейчас, всего через каких-то несколько минут лорд Брайен вернётся сюда, и вовсе не для того, чтобы вести со мной светские беседы о погоде…

Так как в купальне я уже была, и даже переоделась в сорочку и халат, то, не задумываясь, насколько глупо это будет выглядеть, подбежала к кровати, юркнула под одеяло и замерла. Никогда прежде мне не доводилось притворяться мёртвой, а сейчас захотелось, чтобы боги ниспослали этот талант.

В купальне стало тихо. Я затаила дыхание. В огромной спальне было слышно, как грохочет моё сердце, что выдавало моё волнение с лихвой. А потом послышались шаги, – тихие и осторожные, будто супруг решил поохотиться. Нет, это, возможно, хорошая затея, только мне было бы куда приятнее, если бы меня не рассматривали в качестве добычи…

Дверь со зловещим скрипом приоткрылась, и вновь стало тихо. Лежать неподвижно было невыносимо сложно, хотелось непременно вскочить и… Что? Сказать, чтобы он уже сделал то, что должен? Или же наоборот, умолять его не трогать меня?

Какой кошмар… Это ещё глупее, чем обвинять в том, что он спас мне жизнь…

Лорд Брайен погасил свечи и в наступившей темноте произнёс:

– Ты же понимаешь, что рано или поздно это должно произойти?

Всё же труп из меня никудышный…

Я понимала. Вот только ответить ему не смогла бы при всём желании. Язык буквально прирос к нёбу. Да что там слова, я и дышала-то с трудом!

Собственно, я бы предпочла сказать ему, что пусть это случиться гораздо позже, но… Было ли у меня право просить его об этом?

О том, что должно произойти я знала только образно, и то из подслушанных разговоров между служанками. Матушка же, когда я однажды решилась спросить её об этом, сказала, что мне пока рано знать.

Тогда было рано, – сейчас поздно. Где справедливость?

Хотя, если бы я знала всё наверняка, неужели не боялась бы? Ведь мой «богатый» опыт сводится лишь к той страшной ночи с моим, теперь уже, мужем.

Кровать промялась под его весом, и я вновь перестала дышать.

Ленгро тоже замер, потом пододвинулся ближе и провёл кончиками пальцев по шее. Как он безошибочно ориентировался в темноте, я просто не представляла. Да и представлять этого не хотелось.

– Смерть от нехватки воздуха довольно болезненна, – не понятно зачем сказал он, и я инстинктивно переспросила:

– Что?

– Говорю, что если ты не будешь дышать, то умрёшь от нехватки воздуха, – как ни в чём не бывало повторил мужчина и вновь коснулся шеи. Его прикосновения были невесомыми, я бы даже назвала их нежными, если бы не так давно Брайен не напомнил мне, что я Вайнер. Та, кого он всегда будет ненавидеть за происхождение.

– Знаете по своему опыту? – не нужно было этого говорить, но не признаваться же ему в том, что мне приятна его близость. Вот такая – ненавязчивая и не предполагающая более активных действий.

На этот раз он не разозлился, а ответил совершенно серьёзно:

– Именно так.

Я повернулась, пытаясь в темноте найти его взгляд, но потерпев неудачу, всё же спросила:

– Вас пытались убить?

– И не один раз.

Признание сорвалось с его губ так легко, будто он только что сказал, что за окном пустилась ночь.

А потом его рука переместилась ниже, к вырезу сорочки и я поняла, что меня всего лишь пытались отвлечь, словно зверушку перед тем, как поймать.

– Н-н-не н-н-надо, – прошептала, заикаясь, и так жалостливо, что самой стало противно от скулящих ноток в голосе.

– Конечно, не надо, – согласился Ленгро. Но мало того, что руку не убрал, так ещё и принялся развязывать шёлковые ленты.

Меня затрясло, и отделаться от страха, который стал настоящим и вполне ощутимым уже не получалось. Я зажмурилась с силой и скорее почувствовала, чем увидела, как медальон вспыхнул и погас, а за ним исчезла и мужская рука.

С ужасом открыла глаза и, несмотря на темноту, увидела, как лорд Брайен упал на подушку и… попросту уснул, сном безмятежного младенца.

Несколько секунд, показавшиеся едва ли не вечностью, я смотрела на безмятежное лицо, слушала ровное дыхание и пыталась осознать, что всё произошло на самом деле. И вспышка мне вовсе не привиделась.

В порыве чувств сжала медальон в ладони и прошептала в наступившей тишине:

– Спасибо!

Конечно же, мне ничего не ответили, но приятное тепло коснулось кожи, и я со спокойной улыбкой легла на подушку.

Если все проблемы можно было решить так же легко, вот так, р-р-раз, и всё.

Несмотря на то, что мыслей в голове было столько, что впору вычерпывать вёдрами, уснула я быстро. И проснулась только утром, когда за окном вовсю сияло солнце, а вторая половина кровати была пуста.

И только сейчас я осознала, что провела ночь с мужчиной, мало того, что в одной комнате, так ещё и под одним одеялом. Лицо полыхнуло жаром, и я зажмурилась с такой силой, что перед глазами заплясали чёрные пятна.