Текст книги "Как наладить отношения с подростком. 100 практических советов"

Анастасия Пономаренко
Как наладить отношения с подростком. 100 практических советов

© Пономаренко А.

© ООО «Издательство АСТ»

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Введение

У вас есть ребенок, и даже не один? Вы боитесь подросткового возраста, потому что слышали много «страшилок» о том, как меняется поведение ребенка в этом возрасте? Боитесь, что не справитесь? Тогда эта книга для вас.

На ее страницах описаны основные проблемы, с которыми сталкиваются почти все родители подростков. А также предложены пути их эффективного решения. Это действенные, практические советы, которые доказали свою эффективность и которые не сложно применять на практике.

Начав применять советы комплексно, у вас есть прекрасный шанс вырастить успешного, здорового ребенка.

Следует помнить, что подростковый возраст – это один из важнейших жизненных периодов человека, когда формируется способность к сознательному руководству собственным поведением. Именно в этот период происходит образование структуры собственной иерархии, собственных ценностей. Критерий возраста – те новообразования, которые характеризуют сущность каждого возраста. Новообразование – новый тип строения личности, ее деятельности, те психические и социальные изменения, которые впервые возникают на данной возрастной ступени и которые в самом главном и основном определяют сознание ребенка, его отношение к среде, его внутреннюю и внешнюю жизнь, весь ход его развития в данный период. Ведущая деятельность подросткового периода – интимно-личностное общение со сверстниками. Формирование нравственных ценностей, представления о себе, о смысле жизни, самосознания. Происходит воспроизведение новых моделей в отношениях между сверстниками. Тех отношений, которые существуют между взрослыми.

Благодаря этому возникают новые задачи и мотивы для дальнейшей собственной деятельности.

В подростковом возрасте изменения личности ребенка могут происходить резко, критически и могут происходить постепенно. И по тому, как ребенок пройдет этот непростой период, с каким багажом ценностей и навыков он оттуда выйдет, в полной мере зависит от родителей, то есть от вас. Многие авторы в своих работах отмечали, что формирование и развитие уверенности в себе актуально для человека на всех возрастных этапах, и особенно в подростковом возрасте.

Это обусловлено тем, что данный период представляет собой один из самых сложных и критических этапов развития человека. Подростки, как правило, с трудом решают свои психологические проблемы, они конфликтны в социальном взаимодействии, им не свойственно продуктивно выходить из стрессовых ситуаций, для них характерны болезненные переживания, повышенная чувствительность и раздражительность, перенос неудовлетворенности собой на окружающий мир, чувство одиночества, боязнь насмешек, повышенная тревога, неуверенность и др.

От вас, дорогие родители, зависит, каким вырастет ваш ребенок: успешной, состоявшейся личностью или невротичным середнячком. От вас зависит, будет ваш отпрыск помощником и опорой, когда вы выйдете на пенсию, или это вы будете тащить его на своих плечах всю жизнь.

Читайте, применяйте на практике полученные знания и живите в мире со своими детьми!

Глава 1
10 советов, как общаться с подростком

Многие родители как огня боятся подросткового возраста. Кажется, что ни один возраст не удостоился такого количества страшилок и мифов, как этот. А между тем, соблюдая несложные правила общения с собственным ребенком, этот период может стать залогом прочных будущих взаимоотношений, когда сын или дочь станет вам надежной опорой. Только, чтобы это правила соблюдать, и самим родителям придется постараться – где-то сдержать эмоции, где-то отказаться от просмотра футбольного матча и вместо этого поговорить и обсудить возникшие у отпрыска проблемы. Это потребует усилий, и многие родители ленятся, предпочитают не вмешиваться и отстраниться.

Случай из психологической практики:

На прием они пришли вместе – Оля и ее мама. Точнее, это мама привела Олю, заявив с порога, что я «должна что-то сделать, чтобы дочь ее слушалась». Причина обращения – невозможность наладить контакт друг с другом. «Она мне хамит», – возмущалась мама.

Однако Оля, подросток 15 лет, не производила впечатления агрессивного, враждебно настроенного к миру человека. Наоборот, складывалось впечатление, что она нерешительный и тревожный подросток. Может, поэтому старалась относиться к происходящему несколько отстраненно.

Конечно, для начала мы поговорили с мамой. Необходимо было убедить уже взрослого человека, что я не волшебник и что взмахнуть палочкой и сказать: «Крекс, пекс, фекс – Оля, слушайся маму», – я не могу. И что начинать нужно с себя – самой менять отношение к дочери.

Мы долго выясняли, в чем заключается так называемое хамство. Наконец, выяснили.

– Вы понимаете, она ничего не делает из того, что я прошу, – возмущению мамы не было предела.

– А как вы просите? – спрашиваю я. – Покажите.

– Ну, как… – Мама пытается сосредоточиться, чтобы показать как можно достовернее… Губы ее начинают непроизвольно сжиматься в «куриную гузку», между бровями залегает глубокая складка. Взгляд становится тяжелым. – Олечка, – с придыханием говорит она, и от ее тона даже у меня пробегают мурашки, – Иди делай уроки, – потом она выжидает пару секунд и добавляет: «Быстро»!

– А «быстро» зачем добавили? – мне интересно, отслеживает она свои реакции или это получилось у нее спонтанно.

– Ну, как зачем… не знаю. Чтобы быстро сделала. Если не скажу, то ведь не пойдет, – мама уже начинает раздражаться на такого бестолкового психолога.

– И что, делает быстро? – наивно интересуюсь я.

– Нет, конечно. Ничего не делает, – мама тяжело вздыхает, как бы предлагая мне ей посочувствовать.

– Она как-то объясняет вам причину? – спрашиваю я.

– Нет, она просто перестает на меня реагировать. Я ничего от нее не могу добиться, она сразу уходит в комнату и начинает плакать.

– А как вы реагируете на ее плач?

– Я сначала взываю к разуму, – мама, как мне показалось, впервые попыталась задуматься над тем, что она делает в ответ на слезы дочери, – А вот бабушка… она начинает ее жалеть, успокаивать. Говорит мне: “Ну, что ты от нее хочешь, сейчас так трудно учиться. Не всем же быть умными”. И я сдаюсь, тоже начинаю ее успокаивать, и так все время. Замкнутый круг.

– Так почему же вы называете ее поведение хамством? Мне кажется, хамское поведение несколько иное, – замечаю я.

– Так я же нервничаю, – глаза мамы просто горят от возмущения. – Заставлять нервничать свою мать! Я для нее все делаю: готовлю, убираю, стираю. Хожу на собрания. Я делаю для нее все! – мне показалось, что от ее пафоса дрогнули стены.

Мне очень захотелось спросить ее: «А вы вообще любите свою дочь?»

Достаточно было просто взглянуть на детское выражение лица, чтобы понять, в чем суть проблемы: чудовищное искажение детско-родительских отношений. Мама воспринимает себя как машину, обеспечивающую определенные функции: покормить, постирать, проверить уроки. А поговорить? Узнать, что ребенок чувствует, чем живет. Может, его кто-то несправедливо обидел в школе? Помочь разрулить ситуацию?

Если этого не делать, то ребенок будет жить с чувством незащищенности. И, вырастая, начнет защищаться сам – как умеет. И вот тут мало не покажется никому, ибо способы защиты у него самые примитивные: агрессия или избегание. То есть или напал и побил, или вообще ушел.

– Физически. Из дома – на улицу, к дальним родственникам, куда глаза глядят.

– Психологически. Когда человек как бы разрывает внутреннюю связь с внешним миром, перестает реагировать.

В результате длительного стрессорного воздействия целостность личности находится под угрозой разрушения. Когда некие внешние события начинают разрушать картину мира, очень часто выбирается модель поведения, которая в научной литературе называется «выученная беспомощность».

Термин «выученная беспомощность» был введен американским психологом Мартином Селигманом и его сотрудниками еще в 70-е годы XX века. Они проводили серию опытов на собаках. Собак разделили на три группы: первую, вторую и контрольную. Все они подвергались действию электрического тока. Первую группу животных посадили в клетку со специальным рубильником, нажав на который носом, собака могла прекратить действие тока. Собаки быстро научились это делать. У собак из второй группы не было рубильника и возможности отключить электрошокер. Они скоро сдались, легли на пол и заскулили от боли. На контрольную группу воздействия не оказывалось.

Во второй части эксперимента животных посадили в клетки, где можно было избежать боли от шокера, перепрыгнув через ограждение. Собаки из первой и контрольной группы так и сделали. Собаки из второй группы снова легли и заскулили. Они даже не попытались перепрыгнуть через барьер. Психологи называют это «синдромом выученной беспомощности».

То есть такое состояние, когда человек заранее уверен, что у него ничего не получится, что он неудачник и не стоит даже пытаться.

Решающим фактором в развитии состояния беспомощности стало то, что самый первый опыт животного в этом эксперименте был связан с неизбежностью ударов электрическим током. Селигман усматривал в таком синдроме беспомощности аналогию с условием возникновения хронической неудачливости и реактивной депрессии у людей.

Однако если рассматривать выученную беспомощность с точки зрения нейрофизиологии, то подобная реакция на внешние раздражители является обоснованной. Еще И.П. Павлов обращал внимание на так называемый «динамический стереотип». Если брать во внимание тот факт, что устойчивый динамический стереотип – привычка реагирования – зарождается в детстве, то корни выученной беспомощности находятся там же. У Оли же сформировалась соответствующая модель поведения: когда я начинаю плакать – меня жалеют, я получаю свою порцию родительского тепла. То есть чем я несчастнее (читай, беспомощнее) – тем больше тепла.

Потом мы говорили с Олей о ее детстве, о том, как реагировали взрослые на ее успехи и неудачи. Ее картина детства была типичной: за промахи взрослые нещадно критиковали, успехи считали естественными.

– Один раз даже поставили в угол за то, что разбила тарелку, когда мыла посуду, – Оля вздохнула. – Хотя это случайно получилось, да и тарелка была старая, – надо же, столько лет прошло, а она до сих пор оправдывается за ту несчастную тарелку. Хотя я, в принципе, человек посторонний.

– Оля, а сколько тебе лет было, когда ты ее разбила?

– Где-то года четыре, наверное.

Дорогие родители, у вас ребенок в четыре года моет посуду. Старается помочь матери по дому. Почему же вы требуете от него тех умений и навыков, которые присущи взрослому человеку? Что получает ребенок четырех лет, когда на попытку помочь ему объявляют, что он неумеха?

Ученые провели ряд исследований, посвященных изучению источников стиля объяснения собственных успехов и неудач у детей. Исследование, проведенное вышеупомянутым Селигманом с коллегами, показало, что стиль объяснения ребенка обнаруживает значимую положительную связь со стилем объяснения матери. Стиль объяснения формируется благодаря характеру обратной связи с родителями. Критика, которую взрослые адресуют ребенку при его неудачах, накладывает отпечаток на то, что он сам о себе думает. Пессимистический стиль объяснения формируется на основе неконструктивных представлений о себе: «я полное ничтожество», «я неудачник» и т. д. Оптимистичный стиль формируется на основании безусловного положительного подкрепления и связан с конструктивным представлением о себе: «я могу сделать и лучше», «я не червонец, чтобы всем нравиться» и т. д.

Вот взять случай с этой несчастной тарелкой. Как можно было отреагировать маме на несчастную разбитую тарелку? Спокойно сказать дочке: «Ничего страшного, ты все равно молодец – вон как стараешься! А то, что разбилось – ничего страшного, ты же не знала, что так получится. В следующий раз будешь аккуратнее». И не будет сформирована связь, что проявлять инициативу в деятельности (в сознании ребенка – познавать мир) это плохо.

Маленький ребенок еще не может мыслить категориями взрослых – «это дорогая вещь; это часть сервиза; чтобы это купить, знаешь, сколько надо работать?» Для маленького ребенка любая вещь в окружающем его пространстве – всего лишь объект познания мира. Потому дети и разбирают свои машинки, нажимают все кнопки на планшете без страха его повредить. Берутся мыть посуду – интересно же, как получаются чистые тарелки. Плюс мама похвалит – тоже приятно.

Если малышу не разрешать активно познавать мир (разумеется, следить за тем, чтобы изучение было безопасным – святая родительская обязанность), то в подростковом возрасте ему уже это будет совсем неинтересно. И страшно – ведь в подсознании сидит этот факт, что слишком большая познавательная активность вызывала негативную реакцию окружающих. Соответственно, дорогие родители, о какой заинтересованности в учебе вы мечтаете? Учеба – это тоже своего рода познание окружающей действительности. А вы уже один раз ребенку объяснили, что познавать мир ему не надо.

Моя трехлетняя крестница решила проверить: можно ли рулоном для рисования из магазина «Икеа» застелить всю комнату. Несколько часов она пыхтела и старательно раскатывала рулон на полу, стараясь сделать это ровно. Потом она решила, что раскатанный рулон выглядит не очень красиво, и из части рулона сделала «снег» – гору рваных бумажек, которые украшали угол комнаты.

Ее мама это сфотографировала и выложила фото в социальные сети. Интернет-пространство отреагировало бурной жалостью к родителям. Многие подсчитывали, сколько времени займет уборка. Глупые, они жалели родителей, считая в данной ситуации время и силы. Кто вспомнит о них через много лет, когда родительское одобрение бумажных дорожек через всю комнату и кучи «снега» превратит крошку в уверенного и успешного человека!

Ведь ни одному человеку не пришла в голову мысль, что время, затраченное на уборку, это ничто по сравнению с тем уроком, который получила малышка. А урок простой – думай, познавай мир, это правильно, это интересно.

Исследования М. Селигмана продолжил Юлиус Куль – немецкий ученый. Он проводил очень интересные эксперименты на своих студентах. Студентам предлагали решать различные логические задачи. Все предложенные задачи не имели решения, но студенты, которые принимали участие в эксперименте, об этом не знали. В начале эксперимента преподаватель объявил, что задачки простые, легко решаются и все должны с ними справиться играючи.

После нескольких безуспешных попыток решить эти «простые» задачи и выслушивания в свой адрес негативных комментариев экспериментатора о способностях испытуемых большинство людей впадало в состояние тревоги и отчаяния, так как, понятное дело, наносился удар по самооценке.

После чего испытуемым предлагали простую задачу, решение которой действительно было легким, но с которой они тоже не справлялись, так как сформировалась «выученная беспомощность». Да-да, вот так быстро она формируется! Ю. Куль предположил, что снижение эффективности в решении простой задачи в последнем случае связано с невозможностью человека быстро абстрагироваться от мысли о неудаче.

Мысль: «Я полное ничтожество, я неумеха», оставаясь в активном состоянии, поглощают ресурсы, необходимые для реализации намерения.

Ученый доказал, что выученная беспомощность – это нарушение способности преодоления возникших трудностей и отказ от любых действий для преодоления кризисной ситуации. Отказ от активных действий мотивируется отрицательным предшествующим опытом преодоления неудач в сходных ситуациях.

Вот так. Юлиус Куль выяснил, что если три таких составляющих компонента, как:

1) присутствие у человека четкой внутренней уверенности в отсутствии собственных сил, чтобы самому справиться с задачей;

2) ощущение невозможности контроля над ситуацией;

3) уверенность, что неуспех зависит от личных качеств, – присутствуют одновременно, то возникает состояние «выученной беспомощности». Если человек уверен, что не устраивающая его ситуация не зависит ни от его поведения, ни от предпринимаемых им усилий эту ситуацию изменить; что во всех своих неудачах виноват только он (его глупость, бездарность, непрофессионализм и т. д.), а успех, если вдруг случается, обусловлен удачным стечением обстоятельств или помощью извне, а уж никак не его способностями, то он ничего не будет предпринимать для исправления ситуации.

И вот эту безобразную мысль ребенку чаще всего внушают в детстве любящие родители.

Наличие выученной беспомощности у человека можно легко определить на основе слов – маркеров, употребляемых в речи. К таким словам относятся:

• «Не могу» (просить о помощи, строить нормальные отношения, изменить свое поведение и т. д.);

• «Не хочу» (учить трудный предмет, менять образ жизни, решать существующий конфликт и т. д.);

• «Всегда» («взрываюсь» по пустякам, опаздываю на встречи или работу, вечно все теряю и т. д., то есть «я всегда таким был, есть и буду»);

• «Никогда» (не могу вовремя подготовиться к встрече, не прошу о помощи, у меня никогда не получится справиться с этой проблемой и т. д.);

• «Все бесполезно» (нечего и пытаться, никогда ни у кого ничего в этой ситуации не получалось, и не такие, как ты, пробовали, но…);

• «В нашей семье все такие» (семейные послания о способностях к определенным наукам, о неудачной судьбе или замужестве).

Беспомощность часто маскируется за различными состояниями, которые идентифицируются как нечто иное, например, неврастения, усталость, апатия. Как ни странно, но поведение людей в состоянии выученной беспомощности бывает диаметрально противоположным.

Основными вариантами поведения бывают:

1. Псевдоактивность (бессмысленная, не целенаправленная, суетливая деятельность, которая не ведет к результатам и с последующим торможением);

2. Полный отказ от деятельности;

3. Ступор (состояние заторможенности, непонимания);

4. Использование стереотипных действий, чтобы найти одно, адекватное ситуации, при постоянном контроле результатов;

5. Деструктивное поведение (агрессия, направленная на себя и/или окружающих);

6. Смещение на псевдоцель (занятие другой деятельностью, которая дает ощущение достижения результата – замещающее действие).

К факторам, препятствующим формированию выученной беспомощности, относят:

– Опыт активного преодоления трудностей и собственного поискового поведения. Это повышает сопротивляемость человека к неудачам.

– Психологические установки относительно объяснения своего успеха и неудач. Человек, который считает, что его удачи случайны и обусловлены стечением обстоятельств (счастливым случаем, помощью извне и т. п.), а неудачи закономерны и обусловлены его личными недостатками, капитулирует перед трудностями и обучается беспомощности быстрее, чем человек с противоположными установками.

– Высокой самооценкой. Если личность при всех обстоятельствах сохраняет уважение к себе, она более устойчива к формированию состояния «я ничего не могу, спасайте меня все».

– Оптимизм отражает веру человека в позитивный прогноз, который связан с позитивным мышлением и поэтому является одним из факторов противодействия формированию выученной беспомощности.

Таким образом, выученная беспомощность – это своеобразная психологическая защита своего Эго. Мы подсознательно не можем допустить, чтобы наше глубинное Я, сама наша сущность были подвергнуты остракизму окружающих. Никто (в том числе и мы сами) не должен сомневаться в том, что суть наша, ядро, стержень всемогущи и прекрасны. Поэтому для сохранения мощи своего Эго человек идет до конца. Использует самые изощренные, самые разрушительные виды психологических защит, в том числе и запредельное торможение – депрессию.

Я так подробно останавливаюсь на самой беспомощности, потому как в последнее время это становится самой главной причиной неуспешности современных подростков как в учебе, так и в отношениях.

Оля с детства была уверена, что она бездарна, у нее ничего не получится. И что ее удел – варить борщи на кухне, работая в поликлинике в регистратуре. Несколько странный выбор для современного подростка, но в поликлинике работала мама. Именно в регистратуре. И очень хотела, чтобы дочь была «под присмотром».

– А вам не кажется, в таком случае, что заставлять учиться девушку с такой будущей профессией нелогично? Зачем ей хорошие оценки, ведь в работе ей пригодятся, скорее, другие качества – скорость реакции, внимательность.

– А так надо. Надо хорошо учиться. А у нее половина «троек».

– А сама Оля кем хочет быть?

– Кем? – мне показалось, что мама впервые задумалась над этим вопросом. – А вот вырастет, пойдет работать и будет решать, кем быть. А пока я это решаю, раз я ее кормлю.

Как говорится, «no comment». «Хоть бы замуж кто тебя взял», – «добрая» мама, кажется использовала каждую возможность, чтобы показать дочери ее никчемность.

Самое удивительное, что мама долго не могла понять, что такого ужасного она говорит своей дочери.

– Вы понимаете, что делаете все, для того чтобы ваша дочь выросла несчастным человеком? – я уже даже не знала, какие аргументы нужны для пояснения такой очевидной вещи.

– Да если я буду ее хвалить, она вырастет эгоисткой, – не сдавалась мама.

Надо сказать, что для того, чтобы распутать этот клубок отношений, трудиться пришлось довольно долго. Слава богу, мама Оли поняла, что страх перед неудачами – это не хамство, и что навязанная подростку роль жертвы не приведет ни к чему хорошему.

Для преодоления такой беспомощности, этого «домоклова меча» современных подростков, необходимо тренировать способность к поисковому поведению, поисковой активности – активности, направленной на изменение ситуации. Важно подчеркнуть, что именно поисковая активность как процесс, даже независимо от прагматического результата, повышает сопротивляемость организма и к болезням, и к выученной беспомощности, которая представляет собой отказ от поиска. Поисковая активность успешнее стимулируется задачами, не имеющими однозначного решения.

Очень интересна точка зрения психофизиолога В. Ротенберга на преодоление выученной беспомощности. Ротенберг рассматривает преодоление выученной беспомощности с точки зрения кросс-культурной и религиозной составляющей.

Действительно, в рамках православной религии жертвенность, беспомощность, неуспех всегда воспринимались с сочувствием, все неудачи объяснялись просто: «Так Богу угодно».

В России страдание всегда возводилось в добродетель, великомученики обожествлялись, слабые поддерживались. Поэтому, как ни странно это звучит, в нашей стране выгодно быть слабым и беспомощным, а сильным и успешным – стыдно. Но как только внешние условия глобально изменились, люди, привыкшие быть слабыми и несчастными, ничего не смогли противопоставить обстоятельствам.

Воспитание в рамках иудаизма, как отмечает Ротенберг, характеризуется поощрением мыслительной активности с самого раннего детства. Талмуд, который изучают в религиозной школе, не является неким сводом неоспоримых истин. Это есть конфликт разных, часто противоречащих друг другу трактовок на одни и те же события.

В противоположность другим религиям у еврейских детей на протяжении столетий формировался антидогматический подход к самым сложным вопросам бытия.

Ребенку предлагалось найти собственную позицию в процессе сравнения и обсуждения. Получалось, что любой ученик мог стать как бы соавтором комментария. Он не получал в готовом виде готовую истину (как это сегодня, к сожалению, зачастую происходит не только в школе, но и в университетах) – он сам искал пути решения.

Требование активного соучастия в строительстве собственной личности поднимает ребенка в собственных глазах и побуждает его к поисковой активности. А когда он убеждается, что противоречащие друг другу трактовки не отрицают, а дополняют друг друга – именно тогда ребенок осознает, что одна и та же задача может иметь множество решений.

Сейчас на просторах Интернета даже активно обсуждается так называемый «феномен еврейской мамы». Этот феномен как раз и заключается в том, чтобы поддерживать маленького ребенка во всех его попытках познания мира, дать чувство защищенности и внушить мысль: «Ты все можешь. Если не получилось таким способом – получится по-другому. Пытайся, действуй. Ищи пути решения».

В принципе, простые истины, но почему-то нам все простое кажется неэффективным. Неэффективна простая физкультура – чтобы быть в форме, нужен обязательно пилатес. Чтобы ребенок вырос успешным – обязательно нужны «Школы раннего развития», суперэлитные гимназии, репетитор.

Однако в подростковом возрасте на первый план выходит общение, и от того, каким он будет в своей группе – уверенным, активным, умеющим гасить конфликты или изгоем, – зависит будущая успешность вашего ребенка.

Поэтому, если вы – родители подростка, то надо скорректировать методы общения с собственным отпрыском. Ведь подростковый возраст – это практически последний ваш шанс исправить те ошибки, которые вы совершили в воспитании, когда ваш ребенок был пухлым младенцем с ямочками.

1. Основная особенность подросткового возраста – это резкие гормональные и функциональные изменения в организме, что не может не отражаться на его психике. Соответственно, стиль общения с подростком должен отличаться от стиля общения с младшим школьником. Перестраивайтесь.

2. В этом возрасте подростки обычно эмоционально неустойчивы и ранимы. Поэтому следите за тем, КАК вы разговариваете, не в меньшей степени, чем ЧТО вы говорите.

3. Монологи надо оставить в прошлом. Что успели внушить, то успели. Теперь только разговор на равных. Привыкайте к диалогу.

4. Больше интересуйтесь мнением подростка по поводу вашего бытия. Спрашивайте почаще о будущих серьезных покупках, о планировании расходов, о предстоящем ремонте. Обязательно прислушивайтесь к его рекомендациям. И, если ваш сын или дочь считает, что обои в гостиной должны быть зелеными – купите зеленые. Поступив по-своему, вы потеряете его доверие. Подумайте, что важнее: доверие сына (дочери) или цвет обоев. А через 5 лет поклеите новые, на свой вкус.

5. В подростковый период ведущей деятельностью становится общение. На первый план выходит то впечатление, какое подросток производит на сверстников. Никогда не критикуйте его в присутствии друзей, не рассказывайте истории про то, как он был маленьким и делал глупости. Это может оказаться болезненным и лишить вас его доверия.

6. Особая оценочная категория у подростков – то, что на их сленге называется «продвинутые предки». Чаще всего под этим подразумевается всего 2 вещи:

– родители не читают нотаций (см. пункт 3);

– родители понимают их культуру (мода, одежда и т. д.).

Дело в том, что в подростковом возрасте мнение сверстников для ребенка намного важнее, чем мнение взрослых. Именно мнение сверстников влияет на подростковую самооценку. И по этой причине подростки не могут не учитывать молодежных течений как в увлечениях, так и в одежде. Потратьте пару часов времени и узнайте, кто сейчас у молодежи пользуется успехом. Предложив послушать что-то менее радикальное, предлагайте ему альтернативу в его системе координат, а не в своей. И велика вероятность, что он вас послушает (при соблюдении пункта 3).

7. Почаще спрашивайте мнение подростка «о жизни вообще». Дети в этом возрасте социально активны, им всегда хочется поделиться своим мнением с кем-то. Будьте благодарным слушателем! Задавайте вопросы из серии: «а почему ты так считаешь», «а как ты думаешь».

8. Спорьте! Ваш отпрыск назвал Парфенова «занудой», а вы не согласны? Отстаивайте свою точку зрения, но деликатно. Политика соглашательства напоминает равнодушие. Ребенок должен чувствовать: его мнение вам интересно не только на бытовом, но и на глобальном уровне.

9. В 14–20 лет хочется изменить мир. Если у вас этот случай – радуйтесь! Ваш ребенок имеет доброе сердце. Только избегайте насмешек! Одна неверная интонация – и вход в его внутренний мир вам будет закрыт. Поддерживайте его стремление вступить в молодежные организации. Главное, проверьте (в эпоху Интернета это нетрудно), чтобы организация не носила экстремистский или другой негативный характер.

10. Хвалите почаще. Наверняка есть за что. «Что бы я без тебя делал», «Спасибо, что помог», «Молодец» – такие простые фразы, но как они важны для подростка!

Ключевые ошибки

Ошибка № 1

С подростком продолжают общаться, как с младшим школьником. Разница в восприятии мира между ними огромна. Для младшего школьника самым главным является учеба. То есть собственная состоятельность оценивается по школьным успехам. Поэтому отличники в младших классах пользуются непререкаемым авторитетом.

У подростков на первое место выходит общение со сверстниками. И его статус, самооценка, самоощущение теперь зависит от того, пользуется ли он успехом у друзей, какую роль играет среди них, лидера или вечного неудачника. Внешность выходит на первый план. Попробуйте сказать пятилетней девочке: «что-то ты толстая». И скажите то же самое пятнадцатилетней. И вы почувствуете разницу.

Булемия, анорексия, дисморфофобия (неприятие собственной внешности) уходят корнями в подростковый период – в неосторожное слово, в пренебрежение к потребностям.

Ошибка № 2

Родители не понимают степень важности первого романтического увлечения. Словно забывая свою первую любовь, начинают препятствовать отношениям, говорить гадости про предмет обожания, а то и вовсе вторгаться в личную жизнь: проверять почту, мобильный телефон, встречать после занятий. Аргумент, как правило, один: это несерьезное увлечение и может повредить учебе. Хотя в данной ситуации может быть и наоборот. Если возлюбленная или возлюбленный серьезная, позитивная личность, которая стремится состояться в будущем, то вместе им будет проще готовиться к экзаменам, проходить испытания. И, кстати, под влиянием объекта любви ваш отпрыск, мечтающий о скромном негосударственном вузе, может поверить в свои силы и сдать ЕГЭ даже лучше, чем ожидалось. А все для того, чтобы вместе поступать в МГУ.

Ну а если все-таки, по-молодости, ребенку действительно «снесло голову», то постарайтесь помочь ему так организовать свое жизненное пространство, чтобы хватило времени и на романтику, и на подготовку к экзаменам. Увидев с вашей стороны желание помочь, а не сопротивление его чувствам, ваш отпрыск вполне может прислушаться к вашим советам и совместить отношения и учебу.

Ошибка № 3