Текст книги "Юлия Хот – повелительница? Книга 2"

Юлия Хот – повелительница?
Книга 2
Анастасия Привалова

© Анастасия Привалова, 2024

ISBN 978-5-0062-7104-3 (т. 2)

ISBN 978-5-0062-7105-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Юлия Хот – повелительница?

Глава 1

И снова она добилась всего, чего хотела.… И снова несчастна…

В своем отражении Юлия наблюдала молодую, красивую, стройную блондинку с необычными, яркими фиолетовыми глазами. Веер черных ресниц обрамлял их, словно рамка из драгоценных камней. Двадцать две руны служили украшением и напоминанием, что она видит все, всех, всегда. Прямой нос, выделенные скулы с пятью, сверкающими стразами и нежные розовые губки с легким блеском на них. Светлые волосы, немного подкрученные и собранные в замысловатую, высокую прическу.

Она была уверенна, что прекрасна. Еще Юлия была полностью уверенна, что самая лучшая и самая нужная. Она достойная, повелительница мира, в котором не была рождена, однако для которого появилась на свет. Юлия избавила этот народ от синего ангела, от полумировцев. Родила наследников для трона, заставила повелителя, навести порядки в своих владениях и наконец, приклоняться перед собой девять ветвей, девять приспешников повелителя, который к слову, давно не мог существовать без своей достойной половинки. Хамин наивно полагал, что мать его детей не просто достойна уважения, но и заслужила.

Как известно, заслужить можно, что угодно. Необязательно вытворять для этого только благие, полезные дела. Для этого просто необходимо хоть что – то делать. Шевелится, выкручиваться, действовать. А это Юлия умеет делать лучше всех. Как же был прав ее муж, когда сказал, что Юлии прикрепили везения в настройках. Это еще случилось при назначении земной девочки именно той достойной, какая была необходима этому миру.

Ей очень везло, так везло, что муж не имеет и малейшего представления, кто преобразил его неспокойного братца в вегетативное состояния. Последнего брата Хамина, Маму, синего ангела. За пол замка от нее располагались вечные покои мужчины, но его тюрьма – это его тело. Уже целых десять лет, Маму может двигать только глазами. Видеть своих двоих племянников, девочку и мальчика. И своего убийцу, мать этих двух чудесных малышей.

Трудно назвать жизнью, это существования. Он остался жить, но его тело не показывало признаков жизни. Расплата оказалась намного хуже, чем мог предположить синий ангел изначально, когда принес в свой мир достойную. Маму искал орудие мести, верного солдата в женском обличье, искусную манипулятору и соблазнительницу. И нашел самоуверенную психопатку, волочащую за собой небольшую стайку призраков мужчин. И то, что она устала их тянуть, не значит, что она прекратит собирать их дальше. А еще не значит, что именно ты избежишь этой участи.

Юля дернулась, когда резко открылась дверь в спальню. Автоматически обернулась, ее взгляд застыл на муже. Даже спустя десять лет, она все еще любила Хамина, как раньше. Его статная фигура в коричневом костюме уверенно двинулась к ней. Напряженное, мрачное лицо отражало глубину его переживаний и душевных терзаний.

– Хамин, не изводи себя так, – обеспокоенно попросила Юлия. – Это когда – нибудь должно было случиться. Ты даже не представляешь, как этого ждал твой народ. Порош своей вонючей кровью должен омыть свою жестокость.

Девушка поднялась с места, когда Хамин грузно приземлился на кровать. Белоснежное, шелковое покрывало сморщилась под его весом. Пушистые юбки Юлии зашелестели от торопливого шага в сторону мужа. Она встала напротив и погладила его голову, которая уютно уместилась на ее животе. Нежно и заботливо проводила рукой по его голове, искренне сопереживая мужчине. Искренне стремясь утешить и поддержать. Напряженный взгляд уставился вперед в окно, где собирались приспешники повелителя, девять ветвей, используя свои крылья, слетались к воротам замка. Огромные крылья показались вдалеке ясного неба. В его голубизне дракон казался массивной птичкой и не более. Она приближалась и стремительно увеличивалась в размерах. Вскоре кинула внушительную тень на замок, на мгновения в их спальне потемнело. Хозяин полудраконов прибил на суд, быстро превратившись в получеловека.

Хамин дернулся, Юля отстранилась и перевела вопросительный взгляд на мужа.

– Лион прибыл, – констатировал факт появления хозяина – полудраконов повелитель. – Сегодня годовщина смерти Каира. Ты же знаешь, что его старший сын не может пережить убийства отца. Сегодняшняя годовщина напомнит ему, что тот так и не отыскал негодяя. Надо его поддержать.

Хамин поднялся с места и немедленно вышел из спальни. Юлия судорожно вздохнула, проследив взглядом за удаляющейся массивной спиной мужчины. Когда тот скрылся за дверью, ее губы растянулись в холодной полуулыбке, но вскоре она сползла с лица. Женщина торопливо подошла к окну и выглянула наружу. Перед ее глазами показался Лион, стремительно шедший к воротам замка. Душу сковал непонятная тревога. Сын Каира отличался высоким ростом и буйным нравом. В общем, любил пошуметь. Хамин поэтому так скоро понесся тому на встречу, чтоб избежать всевозможных перепалок в замке. Лион уважительно относился к Хамину и не стал бы задираться в присутствии повелителя.

В этот день, 18 апреля погиб Каир и его сын, когда взошел на престол, пообещал себе найти убийцу его отца и поквитаться. Лион на полном серьезе искал убийцу среди ветвей, среди приближенных. И можно точно сказать, он был весьма умным мальчиком.

Юля отвлеклась от окна и переключилась на свое отражения в зеркале. Ее длинное платье было из черного атласа, потому что сегодняшний день можно было отмечать черным по праву, как первая в этом мире казнь высокопоставленного существа, Пороша. Этот черт удостоился такой чести, умереть в камере тихо и безболезненно, а не быть кинутым на растерзания народу. Сегодня состоится последнее заседания, но все знали, что окончится оно смертельным приговором.

Убедившись, что выглядит сногсшибательно, Юля вышла из спальни. Прошагала довольно долго, стуча каблуками, пока не дошла до нижнего этажа. Сверху она заметила наполовину полный холл. Равнодушно проследила за всеми. Наткнулась на Хамина, который о чем – то беседовал с Лионом. Хозяин полудраконов, будто ощутил на себе ее пристальное наблюдения. Поднял голову, встретился глазами с Юлей и приклонился в уважительном полупоклоне. Хамин обернулся и заметил жену, которая ободряюще улыбнулась и неспешно начала спускаться по лестнице вниз.

Она повелительница. Она Юлия Хот. Она привыкла к любопытным и восхищенным взглядам, поэтому с поразительным хладнокровием терпела обращенные на нее многочисленные взоры. Лицо девушки сохраняло равнодушие, старательно замаскированное под доброжелательное гостеприимство. Ей приходилось кивать, приветливо разглядывая высокопоставленных гостей. Мишаф, владыка Нюхчей, снимал с себя верхнюю одежду и подавал слуге, одновременно кивнув в знак приветствия проходящей мимо повелительнице. Маленький татанху с громилой Фафасом с нескрываемым восхищением разглядывали Юлию и доброжелательно переговаривались друг с другом. Две фигуры без головы восседали на диванчике, Инахаб с женой, они уже не вызывали у Юлии даже долю того ужаса и растерянности, что ранее. Она вполне непринужденно могла разговаривать с ними, не обращая внимания на пустоту на плечах. Хотя в основном голова появлялась, когда кто – то к ним обращался. Это воспроизводилась по желанию безголовых всадников.

Владыка полукровок мило беседовал с Расоном у окна. Когда их заметила Юля, в ее сторону развернулся и Расон. Его губы расплылись в доброжелательной улыбке, он кивнул в знак приветствия. Она сменила маршрут и решительно направилась в их сторону. Стоило ей приблизиться, Тосон согнулся в уважительном поклоне.

– Доброе утро, – заговорил спокойно Расон, одобрительно оглядев ее с ног до головы. – Шикарно выглядишь.

– Спасибо, – поблагодарила с улыбкой старого друга Юлия. – Ты знаешь, что Пороша все – таки казнят? Он отказался отречься от трона.

– Думаю, каждый получает по заслугам, – протянул печально Расон, опустив грустный взгляд вниз. – К такому решению пришло большинство.

– Извините Юлия, – появился осторожный голос Тосона. – Я даже не участвовал в решении, как не совсем объективная сторона, однако странно не спрашивать мнения жертвы…

– Я с вами согласна, – перебила Юлия хозяина полукровок. – И не обвиняю не в чем. Странно жалеть существа, которого ненавидит собственный народ.

Пальчики Расона нервно забегали по подоконнику.

– Да, – согласился полукровка, поглядывая на повелителя. – Только если ты в принципе не самое эмпатичное существо. Хамин сегодня с утра не в себе?

– Ну, ты же знаешь, его расстраивает, что придется пролить кровь? – неодобрительно спросила Юлия. – Но он отлично осознает, как народ требует возмездия.

– Повелитель пытался образумить Пороша, – появился вдумчивый голос Тосона. Полукровка был высоким мужчиной среднего возраста с густой, рыжей шевелюрой зачесанной назад и мутными коричневыми глазами. – Но Порош поставил себя выше повелителя и не захотел опускаться на землю ни за что на свете.

– Конечно, – хмыкнул снисходительно Расон. – Внизу море крови и жертв, которые жаждут его тельце, чтоб самим распять. Ну, я спокоен за повелителя, потому что возле него есть те, кто сможет поддержать в трудные времена.

Расон устремил многозначительный взгляд на Юлю и мягко улыбнулся. Девушка благодарно улыбнулась в ответ и вспомнила, что спешила к мужу.

– Время лечит и близкие, ты прав Расон, – согласилась Юлия и извиняющимся тоном закончила: – Пойду, надо выразить слова поддержки Лиону. Сегодня годовщина смерти его отца. Хамин уже старается утешить мальчика, как может.

– Точно, сегодня еще годовщина! – воскликнул участливо Тосон. – Как символично. Надеюсь через десять лет, 18 апреля не будет столь кровавым.

Юлия удалилась, плывя через холл к мужу и хозяину драконов, которые все еще продолжали беседовать. Она медленно приблизилась к мужчинам, мельком взглянув на часы, весящие на стене. До начала заседания оставалась пятнадцать минут, обогнув спину Хамина, она встала рядом с ними.

– Доброе утро, Юля, – проявился хриплый голос Лиона. Его взгляд равнодушно скользнул по фигуре повелительницы. – Отлично выглядите.

– Доброе утро, – отозвалась девушка, растянув губы в доброжелательной улыбке.

Юлия взглянула в рептилий желтый глаз. Зрачок расширился и заполонил почти весь хрусталик. Она давно научена, что эмоции полудраконов лучше всего считывать по рептилией стороне. Девушка расслабилась, когда заметила приветливость и интерес. В отличие от его отца Лион всегда к Юлии относился с уважением и даже долей здорового восхищения.

Когда Юля перевела взгляд на мужа, то сразу ощутила беспокойства. Хамин выглядел еще более расстроенным, чем покидал спальню десять минут назад. Его печальные глаза встретились с Юлиными и почти сразу отвелись в сторону. В ней сразу начала просыпаться тревога, перерастающая в панику. Затошнило, чувствуя нарастающий приступ этого неприятного состояния, Юля попыталась сохранить лицо относительно спокойным. Ее мозг лихорадочно принялся выдумывать возможности узнать причину ухудшения настроения Хамина.

– Порош хотя бы раскаялся, перед смертью, – выплюнула брезгливо девушка. – Я слышала, что тот решил умереть, но только не решится статуса.

– Не удивлен, – поддержал Лион с нотками, какой – то лютой ненависти в голосе. – Выяснились дополнительные обстоятельства, которые показывают всю сущность колдуна. Теперь я уверен, что именно он виновен в смерти отца. Мой отец рьяно выступал за снятия Пороша с поста. Он даже собирал сведения о незаконных казнях должников в подпольных тюрьмах.

– Что? – ошарашено, выдавила Юлия, осматривая мужчин потерянным взглядом. – Подпольная тюрьма должников?

Хамин устало уставился на жену. Юлия с сочувствием покачала отрицательно головой. Ей было жаль только мужа, который принимал все близко к сердцу. Спустя годы она могла любить, сопереживать только мужу. На остальных было абсолютно наплевать. В данный момент к Лиону чувствовалось нарастающее негодования и гнев. У того энергии всегда было много и Юле казалось, что из – за излишек полудракон не унимался по убийству отца. Ему банально требовалась тратить куда – то ее, а гнев и жажда мести довольно энергозатратные эмоции.

Хамин напротив, очень быстро выдыхается и впадает в депрессию, потому что скидывает на себя весь груз вины. Так еще за себя и того парня.

– Надо быстрее с этим покончить, – выдохнула с раздражением Юля. – Иначе скоро он переплюнет полумировцев.

– Уже переплюнул, – вставил хмуро Хамин. – Полумировцы никогда даже не нацеливались на стражников. Для Маму они всегда были братья, особенно Каир.

– Зато Маму не было жалко своих братьев, чтоб спасти свою шкуру, – вставила равнодушно Юля, хорошо осознавая, что Хамину это напоминания причинит боль.

Но в то же время ее приводило в замешательство постоянное отбеливания брата мужем. Хамин со всех сил старался забыть о вредительстве синего ангела. Ей пришлось убрать Маму так, чтоб подозрения не пало на нее, иначе тот бы ее возненавидел. Несмотря на все недопустимые делишки, Хамин хотел сохранить жизнь Маму. Верить, что злодей современного времени изменится, раскается и отныне станет выполнять только благие дела, глупо. Однако он предпочитает выглядеть глупо, но не соглашаться видеть и осознавать всю чудовищность и жестокость брата. Нельзя жалеть заразу, даже если вырос с ней.

Истекло пятнадцать минут и Хамину пришлось уйти, чтоб вести собрания. Он так ничего не ответил, он чувствовал вину, что жене пришлось еще раз напомнить ему о погрешимости брата. Его всегда это расстраивало, но тот предпочитал не спорить. И какая вообще дискуссия, если жена вполне адекватно оценивает врага. Холл почти опустел, все стремительно стекались на собрания. Она оглянулась и с удивления отметила, что они остались вдвоем с Лионом. Направила на того вопросительный взгляд и напряглась, когда заметила, его пристальное наблюдения за ее растерянностью.

– Я согласен, что сравнивать Маму с Порошом глупо, – заговорил с улыбкой полудракон и выждал подозрительно долгую паузу.

Она заметила на губах полудракона неприятную усмешку, а в глазах подозрительный блеск. Девушка попыталась сделать максимально искреннее непонимания. Ее ресницы захлопали, рот приоткрылся в бесслышных доводах.

– Порош намного дольше и практически незаметно творил свои грязные делишки. Маму был весьма глупым злодеем. Его смогла перехитрить одна слабая землячка, – продолжил уклончиво разглагольствовать Лион.

– Его проблемой стала не простая землячка, – выдохнула безразлично Юлия. – А достойная. – Она неосознанно улыбнулась внезапно появившейся мысли и продолжила более невозмутимым тоном: – Ты прав, он оказался еще глупей, чем можно было предположить.

Вдруг Лион протянул ей небольшой листок, свернутый в трубочку. Желтоватый цвет натолкнул на неприятные, но довольно четкие воспоминания. Юля вспомнила о внезапно возникшей изжоги, которая словно спящий дракон, проснулась и принялась жарить ее внутренности. Запахло жареным и даже пригорелым, когда Юля услышала:

– Маму было достаточно много времени, чтоб обдумать свою внезапную глупость перед прекрасной незнакомкой.

Лион удалился с победной улыбкой, Юля держала в руках круглый сверток и ощущала, как земля уходит из – под ног. Ее держала только привычка, привычка держаться прямо несмотря не на что. Привычка быть Юлией Хот. Ей не надо было разворачивать листок, чтоб понять, откуда он. Вырванный листок из старинной книги, который она самолично вырвала и передала Агнесс десять лет назад. Все еще не забылся тошнотворный запах старых чернил. Того листка, где черным по белому была указанна инструкция, как можно достойной перевести полумировца в вегетативное состояния. Тем самым его, обезвредив и не став самой полумировцем.

Ее взгляд наткнулся на надпись человеческими буквами: «сегодня в десять вечера на той самой крыше». Юля осмотрелась потерянным взглядом по сторонам. Ей хотелось попросить у кого – то воды, но в холле на удивления женщина осталась совершенно одна. Так было впервые. В голове звучала только одна мысль: меня раскрыли, схватили на шею и пытаются потыкать носом в свое дерьмо, как нашкодившего котенка.

Если Лион не рассказал Хамину о том, что узнал, тогда он хочет чего – либо от нее заполучить. Верно, для этого назначает ей встречу. «Шантаж, снова шантаж, отец номер два, – хаотично пронеслось у нее в уме. – Второй самоубийца. Девятая предполагаемая жертва Юлии Хот». От последней догадки ей стало совсем не по себе, в ушах застучала кровь. Тошнота стремительно накатила и быстро переросла в разрушительное цунами. Резко подкатила к горлу, сбивая с ног сногсшибательной силой. От появившегося сильного головокружения Юлия попятилась назад и едва не упала.

Ее подхватили сзади чьи – ты крепкие руки и поволокли к дивану. Уже лежа, она заметила Расона, склонившейся над ней. Его крайне обеспокоенное выражения лица заставила почувствовать себя неловко. Назревал вопрос, где желтый, вонючий листок? Юля его выронила? А если он попадет еще в чьи ты руки? Как Хамин отреагирует на открытие, что и к тяжелому состоянию Маму, она имеет прямое отношения? Он ее возненавидит?

Вскоре тошнота с головокружением стали отступать, сознания постепенно прояснилась. Очнулась Юля уже в спальни, поднялась наполовину и осмотрелась. В спальни, кроме нее никого не было. Очень сильно болела голова. Неосознанно Юлия схватилась за нее двумя руками и стиснула ее, скривившись в страдальческой гримасе. Дверь резко открылась, на пороге появился Хамин. На мгновения он застыл у двери, затем торжественно улыбнулся, заметив проснувшейся жену.

– Юлечка, ты выспалась? – жизнерадостным тоном поинтересовался он и быстрым шагом направился к ней.

Юля застыла, наблюдая за подозрительно радостным мужем. Когда тот приблизился, взял ее руки в свои и поцеловал нежно, заботливо с причмокиванием. Его глаза сияли, это явления ей одновременно нравилось и пугало.

– Я выспалась, – запинаясь, ответила Юлия сонным голосом. – А что случилось? Пороша не казнили?

Хамин на мгновения приуныл и затем, опомнившись, сдавленно ответил:

– Как ему оставить жизнь? Его казнят сегодня вечером. Целая папка нашлась доказательств, что он убил Каира. Он был мне, как брат. Только ты у меня осталась, – искренне признался мужчина. – Я бы, наверное, умер, если ты не была рядом. Наши дети и скоро появится третий ребенок. В такой день мне бог подарил дитя. И знаешь, это заставило меня оглянуться и осознать, что жизнь продолжается.

Юлия побледнела на три тона ниже. Хамин обнимал и целовал руки жены. Однако сама женщина чувствовала только головную боль, и казалось, что теперь она закончится не скоро. Мужчина не видел, как за его спиной по лицу Юлии текла слеза. И более того, ей хотелось кричать, метаться, прыгнуть в окно, наконец. Только не переживать беременность снова. Снова гадать, кто на этот раз вылезет из нее и сможет ли собственная мать не убить своего ребенка?

Головная боль, тошнота трепали ее бедное тело, заставляя его неосознанно трястись, словно в агонии. Ей стало холодно. Происходило необъяснимое явления, ее душу захватывал леденящий холод. Постепенно сердце сменилось на глыбу льда, Юлия возненавидела всех: мужа, Лиона, народившегося ребенка. Окончательно охладев эмоционально, Юлия вдруг перестала труситься, пропала тошнота. И только ужасная головная боль указывала, что она все еще жива.

В ее тело поступало столько энергии, нечеловеческой силы от внезапного желания ударить Хамина чем – то потяжелей. По голове и бить и бить, пока комната не зальется алой кровью. Вообразив такой сценарий в голове, девушка точно была уверенна, что ей станет после этого лучше. Потом она вынет ребенка из своей матки и запихнет эмбрион в разбитую черепушку мужа и пусть лежат в сырой земле вместе. Пусть Хамин вынашивает своего ребенка сам в своем блаженном мозгу.

Мужчина отстранился и обеспокоенно заглянул жене в глаза.

– Что случилось? – сдавленно поинтересовался он.

Вдруг Юле стало стыдно и страшно. Она знала же, что любит Хамина. Юлия пыталась вспомнить свои чувства, найти их в своем сердце. Однако помнила их всего лишь мозгом. К сердцу же не давало пробиться толстенная корка льда. У них уже было двое чудесных детишек, девочка и мальчик. Но был и третий, самый первый ребенок, которого Юля нечаянно усыпила, когда в третий раз пожелала ему поскорей заснуть. И их первый мальчик заснул навсегда. На младенца мужского пола распространилось ее проклятие, Юля тяжело переживала смерть первенца.

Ее вытащило из разрушительной депрессии и всепоглощающего чувства вины вторая беременность. Ирину, так назвали малышку, Юля могла воспитывать, не опасаясь нечаянно усыпить навсегда. Ей уже девять лет. Второго мальчика Юля вынашивала сложно. Ее мучили кошмары, головные боли и бессонница. Хамин не мог понять стремительно ухудшающего состояния жены. Вовсе был ошарашен, когда после рождения Марка новоиспеченная мать отдала мальчика и велела больше не приносить сына к ней никогда. И вот третье испытания, Юлия предвкушая свои моральные и физические страдания, вдруг наполовину умерла. В той умершей части была любовь к мужу и ближнему.

Организм защитился от страданий полной отключкой эмпатии или вспомнилось ее реальное состояния? Она же Юлия Хот и никогда никого не любила. Разве можно говорить о таком чувстве в отношении Юлии Хот? Все ее несостоявшийся любовники мертвы. А может любовь к Хамину никогда не была реальной? Юля ее просто придумала? Хамин ее первый и единственный мужчина, которого она не смогла усыпить?

Она подняла глаза и встретилась с медовым взглядом мужчины. Где – то глубоко едва чувствительно что – то перевернулось, отдаленно шепнув: «Эти глаза все – таки приводили в восторг твое сердце. С самого начала ты отдавалась мужу полностью сердцем, душой и телом. Я это точно помню».

– Я не хочу детей, – прошептала Юля, еле сдерживая подкатывающие слезы. – Ты разве не помнишь мою последнюю беременность? Я чуть не сошла с ума. У меня постоянно болела голова.

Хамин перехватил слезу большим пальцем правой руки со щеки Юлии. Она не сдержалась и расплакалась, бессовестно жалея себя, лишь свое бренное тело.

– Последний, – успокаивающе прошептал в ответ мужчина. – Он уже есть. И я прикажу заколдовать тебя на бездетность.

– Ты думаешь, это мальчик? – переспросила с ужасом в голосе Юля. – Зачем рожать конкурента на трон? Чтоб повторилась ситуация, как с твоими братьями?

– Не говори глупостей? – мгновенно нахмурил брови Хамин и отстранился от Юлии. – Я пришлю врача и попрошу что – то сделать с твоей головной болью.

После этих слов Хамин удалился. Юля прямо ощутила холод между ними, сердце покрылось дополнительным слоем льда. Взгляд устремился вперед, про себя произнеслось замеченное время: без двадцати восемь. Тяжело выдохнув, Юля встала с постели. Неторопливо оделась и услышала негромкий стук в дверь.

– Входите! – выкрикнула она, тут же на пороге показался Ини.

Она упала в кресло и полнейшим равнодушием проследила за его действиями. Колоритный старичок с добрыми, зелеными глазами поставил свой чемоданчик на подоконник и с озорством в глазах посмотрел на нее. Юлию едва не стошнило от оптимизма в фигуре семейного врача. Стало еще хуже, когда губы того растянулись в улыбке.

– Поздравляю вас Юлия, – бодро выговорил он. – Вы радуете повелителя и народ все новыми наследниками.

«Домашний питомец приносит приплод, – неосознанно пронеслось в голове женщины, и она рассмеялась. Едва успевая помещать воздух в легкие и не задохнуться, тело Юлии все еще судорожно дергалась от веселого хохота. Но было ли в нем что – то веселого? Смех звучал звонко, легко, однако подозрительно внушал в сердце живого, нормального существа непонятную тревогу и недоумения. Доктор вдруг перестал улыбаться, с ужасом наблюдал за смехом пациентки. Его ли пациентки?

– Хороший настрой, – выдохнул сдавленно старичок.

Юлия прекратила странный хохот, с сочувствием свернула глазами в его сторону, доброжелательно улыбнулась и совсем уж миролюбиво ответила:

– А если я скажу, что этот ребенок станет настоящим проклятием. Похлещи Маму, Пороша…. Вы даже не заметите этого, потому что слепы и глупы.

– У вас появился дар предвиденья? – с усердием сглотнув слюну, спросил Ини.

Юлия встала с места, медленно приблизилось к старичку. Невинный и абсолютно сочувственный взгляд женщины заглянул в глаза врачу. Но неискренность улыбки поражала и устрашала одновременно. Ужас в глазах немолодого врача перестал скрываться под пеленой непонимания. Рот приоткрылся в немом восклицании. Сама Юлия вдруг прекратила ощущать себя собой, ей это нравилось, она не могла остановиться. Наблюдала за настоящей паникой в глазах собеседника и словно наполнялась вкуснейшей энергией. Мм, хочу еще! – попросило нечто в ней, и она потянулась к морщинистому побледневшему лицу. Провела легко по его щеке с омерзительной, фальшивой улыбкой и приветливо бросила фразой, будто самой тихой в мире гранатой:

– Зачем? Я и есть сама судьба. Стоит только захотеть.

Страх врача мгновенно утроился, а Юлия наслаждалась кратковременным облегчением. Густое, вязкое и стойкое удовольствия заставила головную боль на время отступить. И наслаждаясь минутами нереального блаженства просто от созерцания ужаса, паники и гнетущей безысходности, убрала руку. Блаженно выдохнув, словно после качественного секса, она развернулась и пошла к выходу. Ей требовалась спешить на встречу. Юлия не собиралась опаздывать, особенно сейчас она чувствовала себя божественно и собиралась дальше… пить страх. Отныне это теперь ее любимый напиток

Звук падающего тела заставил ее обернуться. Она равнодушно устремила взгляд на врача, растелившегося на полу без чувств. Мозг прошибло лишь негодования, размеренно выдохнув, Юлия возмущенно выдала:

– Да что же мрете, как мухи?

И быстрей зашагала к выходу. Дверь резко распахнулась, она повернула в сторону и совершенно спокойно сказала, стоящему рядом лодасту – охраннику:

– Там Ини стало плохо. Он упал.

Морда громилы исказилась в беспокойстве и тот пуляй, влетел в спальню. Воспользовавшись ситуацией, Юля двинулась к выходу. За спиной нарастал шум и за суматохой никто и не обратил внимания, куда пошла достойная и абсолютно одна. Теперь о ней несколько часов и не вспомнят.