Текст книги "Принц из сети"

Глава 8. Дождалась

– Сандра, пожалуйста, разложи свежий багет.

– Уже сделано, Дмитрий Петрович, – мужчина по-отечески одарил меня благодарной улыбкой и привычным жестом расправил забавные гусарские усы, которые странным образом были ему к лицу.

– Подменишь меня на кассе на часик? Нужно заскочить в налоговую, а потом к поставщикам… – пояснил он, словно я могла отказать в такой мелочи своему работодателю.

– Езжайте и ни о чем не переживайте, мы прекрасно справимся без вас, – перебил меня уверенный голос Дарьи, кондитера, которая всякий раз бесцеремонно вторгалась в наше общение, возомнив себя директором.

Вот и сейчас она как раз вынесла в торговый зал новую партию ароматных пирожков с корицей.

Дмитрий Петрович окинул нас довольным взглядом с высоты своего внушительного роста, подхватил пиджак со спинки стула и кейс с документами.

– Я мигом, не успеете соскучиться, – подмигнул нам одинокий вдовец с добрыми светло-серыми глазами и проседью на висках, распахнув перед собой дверь.

Небольшое, но уютное помещение кафе при пекарне с расставленными по периметру столиками, наполнилось мелодичным перезвоном колокольчиков, в то время, как сам хозяин, прикрываясь кейсом от накрапывающего дождя, скакал между лужами к припаркованному внедорожнику.

Как только Дмитрий Петрович скрылся из поля зрения, диктаторша заговорила иначе:

– Я сама постою на кассе, а ты вот… Разложи, – раздалось повелительным тоном. – И поаккуратнее! Не забывай, что ты на испытательном сроке! – сочла необходимым предупредить Дарья, хотя за первые две недели работы у самого хозяина, который трудился с нами бок о бок, ко мне не было никаких замечаний.

Сопроводив недоверчивым взглядом, она всучила мне в руки еще горячий противень, хотя сама держала его в специальных рукавицах. Но об этом я подумала уже потом, потому что подобной подлости от нее просто не ожидала. Раскаленный металл незамедлительно врезался в кожу, и вариантов оставалось всего два: бросить противень, спасая ладони от ожогов, или добежать до ближайшего столика, спасая выпечку, и все-таки заработать парочку волдырей.

Из глаз невольно брызнули слезы. Закусив щеку, чтобы не завыть от боли, я поспешила к столу.

– Ай-яй-яй, как же так?! Бедная Сандра, а я и не подумала, что противень еще горячий, – насмехалась женщина, разыгрывая сочувствие.

Я проглотила и это. Утерла рукавом слезы и продолжила работать. В целом мне нравилось в пекарне. Зарплата была небольшой, но график гибким, люди в основном хорошими, отзывчивыми, и недалеко от дома, что исключало расходы на транспорт. Я понимала, в нашем положении и это удача. Мои три курса в престижном университете без диплома ничего не значили. Никакого среднего специального образования я не имела. А до моей золотой медали в школе с углубленным изучением иностранных языков в реальном мире никому не было дела.

Да и на Дарью, которая меня невзлюбила, я не обижалась. Женщина она была порядочная и работящая. Возможно, причиной всему являлась банальная ревность. Ее плечистый и коренастый муженек, в котором она души не чаяла, работал вместе с нами пекарем. И однажды, когда я заменяла формовщика, он имел неосторожность отвесить мне какой-то дурацкий комплимент про красивые руки. Я засмущалась, а она возьми да появись в этот момент из ниоткуда злющая, как мегера. С тех пор я всячески старалась с пекарем не пересекаться, но зародившаяся ко мне неприязнь у Дарьи только набирала силу.

Дождь прекратился и кафе заполнилось посетителями. Пока Дарья обслуживала клиентов на кассе, меня отправили в подсобку за коробкой с упаковкой и напитками. Она оказалась объемнее, чем я предполагала, и на порядок тяжелее. По-хорошему, нужно было позвать на помощь пекаря или тестомеса. Будь на месте Дмитрий Петрович, точно не дал бы мне подобного распоряжения. Но зная, как отреагирует диктаторша, если я загляну к мужчинам в производственный цех с просьбой о помощи, и какие еще неожиданные санкции меня будут ждать, решила справиться сама.

Только поднять коробку с обожженными ладонями, на которых в нескольких местах уже налились волдыри, оказалось не так-то просто. Пару минут я скрипела зубами и корячилась, постепенно приближаясь к цели. С заветной дверью меня разделяла лишь пара шагов. Но, услышав до боли знакомый баритон и незабываемый раскатистый смех, выйти из подсобки я так и не решилась. Вместо этого, в обнимку со своей ношей, лихорадочно вжалась в стену.

– Не может этого быть! Господи, пусть это будет не он, – взмолилась я, прикрыв веки и уже не ощущая физической боли.

Воспоминания прошлых лет в одно мгновение яснее ясного ожили перед глазами. Как сейчас ощутила на себе жадные мужские руки, забирающиеся под юбку и сдирающие трусы, вездесущие губы с языком, от которых некуда скрыться. А еще мерзкий запах сигарет на своей коже и рваное возбужденное дыхание. Меня снова окутал тот липкий страх, а в голове звучали жалкие мольбы восемнадцатилетней девчонки, которые этого сумасшедшего только возбуждали.

Если бы не отец, так вовремя появившийся тогда рядом, даже страшно представить, чем бы все это закончилось. Именно он оторвал от меня Лекса, выволок из машины, и отделал до сбитых кулаков. Никто и подумать не мог, что приставленный ко мне обаятельный и улыбчивый парнишка-водитель, который ежедневно отвозил и забирал меня из школы, в один день слетит с катушек и набросится, как изголодавшийся зверь, пытаясь изнасиловать.

Что самое интересное, повода для этого я ему никогда не давала. Одевалась и вела себя скромно, общалась только по делу и вежливо, не переходя черту. Да, чисто по-человечески он мне нравился до этого случая, но никаких особых знаков внимания я никогда ему не оказывала.

Руки задрожали, выпуская тяжелую коробку, и я поспешила поставить ее на пол. Обессиленно опустилась рядом на ступеньку, обхватила колени и беззвучно заплакала от собственной беспомощности.

«Я еще вернусь, Сандра, девочка моя. Я вернусь за тобой…» – звучали его последние слова в моей голове.

Вот уже три года я не видела Лекса и не думала, что его голос будет преследовать меня и иметь подобное воздействие. Может, это и не он вовсе? Перепутала? Показалось? Но отчего же тогда так страшно выйти за эту дверь?

– Тебя только за смертью посылать! Мне «Париж» упаковывать некуда. Где тебя носит, никчемная пигалица?! – разгневанно кричала Дарья, а мне как никогда хотелось стать невидимкой, ощущая ее приближающиеся шаги.

Домой в этот вечер после работы я шла все время озираясь по сторонам. Когда вдвоем вместе с Дашей мы выволокли в зал ту самую коробку, никакого Лекса в кафе и в помине не было. Диктаторша, заметив мои слезы, в этот раз даже проявила акт милосердия и обработала какой-то проверенной мазью ожоги на моих ладонях. Правда, взамен попросила ничего не говорить Дмитрию Петровичу. Хотя, я и так не собиралась.

На общей кухне в этот раз было шумно. Еще из коридора раздавался звон рюмок и несколько мужских голосов.

«Неужели внучок вернулся, в честь него и праздник? Нет уж, без меня, товарищи…» – мелькнула крамольная мысль.

Под шумок я надеялась незаметно прошмыгнуть в нашу с мамой комнату, откуда доносился плачь Ванюшки, но неожиданно все притихли, и Баба Нюра завыла какую-то тоскливую песню, на фоне которой половица на входе скрипнула слишком громко.

– Шура, иди к нам, Алешка приехал, я вас познакомлю! – радостно прокричала соседка, которая словно только и ждала моего возвращения с работы.

Ей было плевать на просьбы матери звать меня исключительно Сандрой. К сожалению, я на это не могла наплевать с той же легкостью и маман буквально стребовала с меня обещание, что никак иначе представляться на работе и в других приличных местах я не буду. Дабы избежать очередной депрессии, пришлось поклясться на журнале Космополитен.

– Он кричит уже который час! Чего я только не делала, а ему все мало! – не успела войти, как мама, вытащив из ушей беруши, пожаловалась на Ванюшку. – Еще и эти уголовные морды приперлись, – раздраженно кивнула в сторону общего коридора.

– Зубки у него лезут, – ответила я, подхватив братишку в переполненном подгузнике на руки. – И было бы неплохо уделить ему хоть немного внимания, а не оставлять на полдня одного в кроватке.

Свеженький и переодетый братишка, по обыкновению зажал в ладошку прядь моих длинных волос и заулыбался своим пока еще беззубым ртом.

– Вот и все, а теперь пора и подкрепиться, – с грустью признала я, бросив взгляд на часы.

Чтобы простерилизовать бутылочку и сделать смесь, хочу я того или нет, а показаться на общей кухне и познакомиться с «женишком» все-таки придется.

Ванюшка не желал возвращаться в кроватку. «Да и с ним на руках будет проще избежать этого нежелательного общения», – рассуждала я, с неохотой выходя за дверь.

На кухне мы с братишкой появились под очередной звон рюмок. Не предвещая ничего хорошего, в воздухе так и витали пары алкоголя, кисловатый запах квашеной капусты и малосольных огурчиков. Трое молодых плечистых мужчин в черных кожаных куртках во главе с захмелевшей бабкой Нюрой окружили небольшой стол, в центре которого красовался торт из нашей пекарни.

Заметив мое присутствие, двое из них подняли глаза с каким-то одинаково идиотским выражением. А тот, что сидел спиной, с бритой головой, лишь нехотя оглянулся, явно не ожидая увидеть того, кто был бы достоин его внимания. Но приглядевшись, он резко подскочил в полный рост, с противным звуком прочертив ножками табуретки по полу и заставив меня вздрогнуть.

– Сандра?! Это ты? – его удивленный взгляд метался с моего перепуганного лица на зажатого в онемевших руках Ванюшку, и то, как он смотрел на беззащитного ребенка, мне совсем не нравилось. – Не дождалась значит, сука… – постановил разъяренный мужчина, подступая все ближе и ближе. – А строила из себя целку. Только скажи, какая сволочь успела тебя обрюхатить?!

Страх подкатил к горлу, сдавив спазмом. От волнения перед глазами поплыли круги. Казалось, еще немного и я потеряю сознание. Тот, кто стоял передо мной, просто не мог быть реальностью. Откуда Лекс спустя три года в самый неподходящий момент взялся здесь, на этой кухне? Не может же он быть только игрой моего воображения? За это время, что мы не виделись, он возмужал, стал шире в плечах и надвигался на меня, как скала, заставляя колени дрожать.

– Да брат он ей! Не дури, Алешка. Не видишь, как смутилась. Не трогал ее никто, девственница, – любезно просветила маньяка во всех интимных подробностях баба Нюра и изголодавшийся мужской взгляд, все это время бродивший по моему телу, немного смягчился. – Хороша?! А я что говорила? Во, какая невеста!

– Брат, значит, – широкая ладонь потянулась к моему застывшему лицу, нагло оглаживая щеку и зарываясь в волосы.

Меня тошнило от его прикосновений, но я лишь закрыла глаза, покрепче прижав к груди брата и заставляя себя дышать. Теперь мне неоткуда было ждать помощи. Наверняка, соседка уже поведала внучку во всех подробностях о смерти папы и нашей безвыходной ситуации.

– Сандра, девочка моя, – шептали его губы, становясь все ближе и ближе. – Помнишь, я говорил, что вернусь? Вот ты и дождалась.

Глава 9. Цена любви

– Что здесь происходит?! – ураганом ворвалась на кухню мама и у гостей, включая Лекса, пооткрывались рты. Заявись на их импровизированную вечеринку сама Английская королева, не уверена, что они отреагировали бы так же.

– Анна Дмитриевна… – Лекс вмиг протрезвел и убрал от меня руки.

– Она самая, – присмотревшись к нему, с едким прищуром резко ответила мама.

Не знаю, что поражало больше, ее идеальный внешний вид и костюмчик от Версаче, который дико контрастировал с интерьером обшарпанной кухни, пропахшей алкогольными парами, или величественность и достоинство, которые она несла с высокоподнятой головой. Как пришелец из другого мира, именно это стойкое ощущение вызвало ее появление. И когда только успела переодеться и навести марафет?

Не обращая на подвисших присутствующих никакого внимания, мама решительно пробралась к окну и распахнула его пошире, впуская прохладный осенний воздух с запахами прелой листвы.

– Так-то лучше, – похвалила она саму себя, – а то совсем дышать нечем, развели тут не пойми что…

Далее она подхватила с плиты вскипевший чайник, из носика которого еще поднимался пар, и банку с детской смесью.

– Идем Сандра, тебе тут делать нечего! – по-генеральски скомандовала маман, направляясь с раздобытым провиантом в нашу комнату.

В ее голосе и поведении было столько уверенности, которой мне в данной ситуации так не хватало, что едва за нашими спинами закрылась дверь, а в замке проскрипел ключ, я была готова расцеловать свою родительницу.

– Спасибо, что сделала это ради меня, – прошептала я, поблагодарив маму за неожиданную защиту, пока та разводила в бутылочке смесь. – Он смотрел на меня, как животное… А его руки…

– Не для того мы с отцом в тебя столько вкладывали, чтобы ты досталась какому-то отморозку! – отбросив лишние эмоции, ответила мама. – Ты – Апраксина, знай себе цену! Лекс нас из этого дерьма не вытащит, а кто-то более достойный вполне может, – рационально рассуждала она, только у меня от ее слов тошнота подкатила к горлу.

Притихший Ванюшка, прижатый к груди, играя, дергал меня за волосы слюнявыми ручонками. А я прижалась к стене и не могла пошевелиться. Только теперь пришло осознание всего ужаса происходящего, и по щекам полились горячие слезы отчаяния.

Выходит, я для нее всего лишь ценный ресурс, который можно выгодно использовать. Живой товар, способный поднять Анну Дмитриевну Апраксину на прежнюю высоту в случае удачной партии.

Мама забрала из моих рук братишку и тот, причмокивая, с жадностью вцепился в бутылочку, тут же обхватив ее крохотными ладошками.

Ноги подкашивались, и я обессиленно сползла по стене на пол, обхватив голову руками. За хлипкой дверью, разделявшей нас с общим коридором, снова послышались веселые голоса и мужской смех, вызывающий у меня устойчивые мурашки. Теперь эта компания точно не собиралась расходиться. Моему личному маньяку есть, что отпраздновать, он снова меня нашел.

– Лекс не оставит меня в покое, – озвучила я вслух, уже представляя, как будут развиваться дальнейшие события. – Он знает, где я живу и где работаю. Он одержим мной и абсолютно точно дал понять, что не отступится.

Какое-то время мама молчала, словно меня и не слышала вовсе. Ванюшка тоже притих и уже мирно посапывал на ее руках, сытый и довольный.

– Соберись, Сандра, мы что-нибудь придумаем, – наконец, прошептала мама, оглянувшись в мою сторону. – А пока буду встречать тебя с работы.

* * *

Пугающие голоса на кухне наконец стихли, гости бабы Нюры разошлись. Устав бояться неизбежного, я уже засыпала, свернувшись в позе эмбриона на краю кровати. Но когда сквозь подступающий сон услышала, что на смартфон пришло новое сообщение, просто не смогла удержаться от любопытства. К тому же, писать мне мог лишь один человек.

«Привет, Саша! Я в Берлине», – гласила надпись под фото, где на фоне темного неба со вспышками грозовых молний, сияя огнями, прорисовывался современный мегаполис.

00:23. А совсем скоро возвращаюсь домой. Давай встретимся, когда буду в Москве? Ужасно хочу тебя увидеть. Сможешь приехать?

От его слов сердце радостно ускорило ход, на лице расцвела глупая улыбка и снова побежали слезы, только совсем другие. Все чаще я ловила себя на том, что мне и неважно, как мой Спайдер выглядит в реальной жизни. Тело – это всего лишь выданная нам при рождении оболочка, а душа, мысли и поступки – и есть сам человек. За время общения мы неплохо успели узнать друг друга, став гораздо ближе, чем я могла себе представить. И я готова была принять этого удивительного мужчину таким, какой он есть, потому что где-то в глубине души уже привязалась и полюбила его.

00:24. Конечно, смогу. Привет, – не раздумывая, ответила я и, все еще улыбаясь, уткнулась лицом в подушку.

Смартфон снова пропищал и на радостях, забыв о спящей рядом маме, я вышла в сеть, озарив ее лицо ярким светом экрана.

– С кем это ты переписываешься посреди ночи? – заинтересовалась мама, приоткрыв один глаз и с подозрением окинув взглядом мое, наверняка, сияющее лицо.

– Со своим сказочным принцем, – отшутилась я, в надежде, что такой ответ удовлетворит родительницу и она, как обычно, потеряет ко мне всякий интерес. Но не тут-то было.

– И чем же он занимается, этот твой принц? – повернувшись в мою сторону, и мирно подложив ладони под подушку, маменька, раздираемая любопытством, открыла уже и второй глаз.

– Программист в какой-то крупной компании, – ответила честно, продолжая любоваться фотографией Берлина.

«Вот бы мне сейчас телепорт. Хоть на пару часиков. За таким, как он, я отправилась бы в любой конец света!»

– Бросай эти глупости, Сандра! – разочарованно отрезала мама. – Нам надо думать о будущем, а не размениваться на мелочи.

– А как же любовь? – имела неосторожность спросить я, задетая в самое сердце ее словами.

– А у тебя к этому неудачнику уже есть какие-то чувства? Вы встречаетесь?! – взбунтовалась мама.

– Он не неудачник! Пожалуйста, не надо так говорить. И нет, мы не встречаемся, – отвернувшись к ней спиной я прижала смартфон к груди, сожалея о своей откровенности.

– Не в твоем положении мечтать о какой-то глупой любви, Сандра. Надеюсь, ты меня услышала.

* * *

На работе отвлечься от навязчивых мыслей, подобно стае коршунов круживших в моей голове, тоже не выходило.

– Ты сегодня какая-то тихая, зашуганная, даже посетителям не улыбаешься. Что-то случилось? – подметила Дарья, которая вынесла в торговый зал свежую выпечку, окинув меня уже привычным подозрительным взглядом.

Ага, так я тебе и рассказала, мымра! Сейчас наигранно посочувствуешь, а через пять минут подставишь. Этот урок мы уже проходили.

– Нет, все в порядке, просто не выспалась, – натянуто улыбнулась и продолжила работу, с опаской поглядывая на окна.

Лекс придет, как пить дать, придет. В этом я даже не сомневалась. Прежде всего, посмотреть, как низко пала отличница и гордость семьи Апраксиных, оказавшись девочкой на побегушках в среднестатистической пекарне на окраине. Хотя, этого я как раз не стыдилась. А еще, чтобы запугать меня и заявить о своих правах. Не знаю, кто втемяшил в голову этого психопата, что я должна принадлежать ему, но он в этом за три года не разуверился ни на секунду. Одного его взгляда, хищного и необузданного, было достаточно, чтобы развеять все мои надежды.

Время шло, но ничего особенного не происходило. Перед глазами мелькала череда знакомых клиентов. Дверь кафе то и дело открывалась и закрывалась, заставляя трезвонить колокольчик и всякий раз ускоряться до сверхскоростей мое неспокойное сердце.

С самого утра девушки из соседних офисов в разноцветных пальтишках затаривались пирожными. Всякий раз они залетали в помещение веселой стайкой, хихикая, неспешно щебетали о всяких глупостях, и уверяли друг друга, что в первой половине дня вполне можно позволить себе немножко калорийной радости, так как все пойдет на работу мозга, а не отложится на животе или бедрах.

– Именно так! – потеряв терпение, раздраженно подтвердил гнусавый дяденька в очках и шляпе. Он куда-то торопился и ужасно нервничал, ожидая своей очереди. – Только правило это применимо лишь к тем, у кого есть мозги! Чего нельзя сказать о людях, которые за десять минут не способны определиться с выбором пирожных!

Девушки синхронно скривили недовольные физиономии и обиженно надули губы, зато соображать стали явно быстрее.

К обеду подтянулись школьники и долговязые подростки из строительного колледжа, расположенного неподалеку. Галдя и пререкаясь друг с другом по делу и без, они уже привычно сметали с прилавков запасы мини-пиццы и пирожков с разными начинками.

Когда же на улице поднялся порывистый ветер, закружив в воздухе золотую листву и в одночасье сгустив темные грозовые тучи над головой, посетителей, словно сдуло. Побросав на столах пакетики и одноразовую посуду, ребятня разбежалась кто куда. В кафе воцарилась долгожданная тишина, пока по стеклам не забарабанил дождь. Ливень был такой силы, что вскоре по тротуарам заструились ручьи, а пешеходы и вовсе куда-то попрятались.

– Дмитрий Петрович куда-то запропастился, – имела неосторожность произнести вслух, что Дарья тут же трактовала по-своему.

– А тебе-то что? Или на босса глаз положила? Даже не мечтай! Пигалицы, как ты, такому солидному мужчине неровня.

– О чем ты, женщина? Он мне в отцы годится, – не выдержала я, недоумевая, что творится в ее дурной голове, раз так могла подумать. – Просто Дмитрий Петрович – хороший человек, к тому же, уехал решать какие-то проблемы с налоговой, вот я за него и переживаю, – попыталась объяснить свою позицию.

Но кто бы меня слушал, у всех правда своя.

– Ага, рассказывай, нашла дуру. Думаешь, я не вижу, как ты на него смотришь? Все вы, вертихвостки смазливые, одинаковые! Только и ищете, в чью бы постель потеплее забраться и молодость свою продать подороже!

Здесь я поняла, что общаюсь с непробиваемой стеной из собственных комплексов и нездоровых предрассудков. Не говорить же, что будь рядом Дмитрий Петрович, я бы так не волновалась, ожидая появления Лекса? А то, что этот псих придет, я просто чувствовала, и уже вся извелась от этого болезненного состояния. Как перед дверью к стоматологу, только хуже в сто крат. Нервы, словно натянутые канаты, того и гляди не выдержат напряжения. Аппетит отбило напрочь. За весь день только и жила на двух стаканах воды, которые влила в себя силой, дабы не превратиться в безжизненную пустыню.

– Пока нет никого, пойду порядок наведу в подсобке, – предупредила я, желая хоть на какое-то время спрятаться от чужих глаз и остаться наедине со своими мыслями.

– Иди-иди, делом займись! Тут я и сама справлюсь, – вставила свое слово Дарья, прихлебывая чай с конфеткой.

Когда я услышала голос Лекса, а конкретно то, как настойчиво он интересовался, где меня найти, поняла, что сама себя загнала в ловушку. Выход из подсобки был только один и тот к нему навстречу. Я даже сожалеть начала, что не предупредила диктаторшу о появлении моего преследователя.

– А кем вы ей, собственно, приходитесь? – по каким-то причинам не сдавала позиции Даша.

– Женихом и без пяти минут мужем, – уверенно ответил Лекс, а мой взгляд уже принялся нервно скакать по коробкам, примеряясь, в какой из них я могла бы уместиться. Но, как на зло, все они были для этого слишком малы, а времени, чтобы придумать стоящий план по спасению, еще меньше.

– Говорю вам, молодой человек, здесь такие не работают. А цветочки можете оставить. Не пропадать же добру?

После ее слов в моей голове начали выстраиваться причинно-следственные связи, а от ужаса даже передернуло лицо чем-то наподобие саркастической улыбки. Выходит, Дарья просто не хотела, чтобы любящий красавец-жених вручил мне цветы? Слишком велико счастье для моей никчемной особы? Так ей все это представляется?

Со стороны, если не знать подробностей, Лекс производил самое приятное впечатление на женщин. К тому же, за время службы по контракту он возмужал, раздался в плечах. Его взгляд ожесточился, голос стал ниже, глубже. Только у меня кроме холодного пота и жутких мурашек он по-прежнему ничего не вызывал. Под маской привлекательного мужчины я видела его настоящего, чуяла мерзкую звериную сущность. Не благородного хищника, который играет честно и уважает чужую силу. А беспринципного падальщика, психа, сумасшедшего. Я для него лишь желанная игрушка, которую он с легкостью сломает и уничтожит в угоду больной одержимости.

– Предупредила, значит, сука! – взорвался Лекс, накидываясь на Дарью. В зале послышался звон битого стекла и какая-то возня. – Говори, где Сандра? Она все равно будет моей. А продолжишь молчать, толстуха, я в вашей забегаловке камня на камне не оставлю!

– Так бы и сказал сразу, – оправдываясь, запричитала Дарья. Кто бы сомневался, агрессивному психопату она меня сдаст, не раздумывая. Это вам не влюбленный женишок с цветами. – В подсобке твоя девка и деться ей оттуда некуда.

– Оставила ключ и пошла вон! – резанул холодом приказ Лекса, а сердце окончательно ухнуло в пятки.