Книга: Молк - Анастасия Шолохова

«Что?! — Оксана замерла и повернулась к мужу. Ее пшеничные волосы были взлохмачены» - самое то уточнять цвет волос, когда Оксана бежит за пропавшим племянником.

«Все это несколько угнетало», «апеллировала даже к своему любимому фильму» - ага, мальчик в 10 лет именно так и говорит.

«Оксана вышла из душа, вытирая длинные светлые волосы» - сколько раз уже упомянули, что Оксана блондинка?

«широко раскрытыми карими глазами» - а сколько раз то, что у Оксаны карие глаза?

И это только в начале! Что там по редакторам в инпринте? Работать за медовую печеньку не захотели?

Во-вторых, мерзейшая самодрочка на маньяка. Не знаю, что у авторки с эмпатией, но у меня мороз по коже прошёл, когда я представила, что реальные жертвы Сливко прочитают эти смакования маньячного тела, гуляющие по рту ребёнка руки и навязчивое выпрашивание пожалейки. И здесь отвращение вызывает не насилие над детьми, а то, как авторка смакует эти растянутые описания, написанные максимально "слэшно". Флобер говорил о том, что автор подобен Богу во вселенной, он везде и нигде одновременно. Так вот г-жа Шолохова умудрилась быть везде там, где маньяк соблазнял мальчика, оставляя на произвол судьбы остальных героев - во внеманьячном повествовании, по сути, сплошные филеры - словно кот лапами по клавиатуре прошёл, и что-то из этой невнятицы да сложилось. Впрочем, авторское дарование явно слабое, так как для того, чтобы писать о педофилии мало просто эту тему взять.

У Дмитрия Бушуева есть чудесный роман "На кого похож Арлекин" - книга о гей-Лолите, как называли его критики. И это тот случай, когда форма прекрасна, а содержание отвратительно. И то - это только один взгляд. Когда автор через язык может передать всё. И трагедию, и психологизм, и любовь, и веру, и покаяние. Роман, который содержит в себе столько слоёв - от педофилии до сложной темы, где та грань между тем, что называть любовью, а что извращённой перверсией, граничащей с помешательством и преступлением. Конечно, странно сравнивать эти два произведения, но показательно, что вещь, написанная как исповедь, призванная отчасти для чесания кинков выглядит большой литературой, а книга с вроде бы простой и понятной мыслью - опасной самодрочкой.

Отдельная дичь - то, что все герои знают Тухачевского. И мало того, знают, как он выглядит! Видимо, в этом и есть мистика произведения.

Начинается всё с семейной ссоры. Но не в этом суть, семейные неурядицы семьи Тимофеевых мало интересовали, так как ничего примечательного в них нет. Навесить младшего брата во все путешествия молодожёнов - это испытание для многих молодых семей. Суть да дело, оказывается эта семейка в рощице с идолами, и тут исчезает Митя. Мне кажется, последний раз я слышала сокращение от Дмитрия именно в таком виде в далёкой деревне в пятилетнем возрасте. Тогда было нормально использовать Митя, а сейчас мне лично режет слух. Но это мелочи по сравнению с тем, что будет дальше. Дальше наш юный Дима оказывается в незнакомом месте с незнакомыми людьми и его мало что смущает. В то время, как его ищут с собаками, он неплохо проводит время в компании взрослого мужика. Да-да, именно этот мужик меня сразу насторожил своей внимательностью к малолеткам. Он описан как типичный педофил и потом становится понятно, кто стал прообразом для этого замечательного персонажа. Я могу понять многое, особенно важное для СЮЖЕТА и его раскрытия. Но понять, за каким хером авторка взяла реально существовавшего маньяка и "ОБОЖЕСТВИЛА" его, я не могу. Серьёзно, она могла придумать своего, сделать из этого некую изюминку повествования, приплести серую мораль. Но использовать образ Сливко в контексте "хорошего друга" - увольте, это эребор. И ладно бы он помаячил там косвенно, потусил с малолетками, и типа его никто не видел. Но нет, он идёт рука об руку с милым и красивым Димой в чёрных ботиночках и белых гольфиках. Хоспаде, это даже звучит уё@щно, особенно по отношению к тем, кто не пережил знакомство с этим "хорошим другом". Культ восточного бога, который якобы зародил Анатолий и тем самым промыл мозги некоторым персонажам, выглядит как распитие медовухи на чьей-то вписке, только с последствиями. Что и зачем они делают - не понял даже Анатолий, хотя ему бы заткнуться и отправится к фараону обратно. Описание рваное, непонятное, тонны снов на много-много страниц, в которых фигурируют реальные съёмки Сливко и разные фантазии авторки. Это настолько убого, что с какого-то момента чтение превратилось в пытку. Можно пережить дифирамбы к маньяку, но пережить авторский стиль уже невозможно. Мужчина, к мужчине, с мужчиной, у мужчины, мужчина, мальчик, мальчику, с мальчиком, к мальчику, опять мальчик! Да как так писать-то можно?! Возьмите словарь синонимов уже наконец и почитайте его! Описания как у школьника в его первом сочинении на свободную тему; персонажи тупые; личная неприязнь авторки к КиШу и Лавкрафту смущает. Хотя, казалось бы, после Сливко меня ещё что-то может смущать в этой книге?

Я не вижу смысла ни в культе, который придумала авторка, ни в присутствии в книге Сливко. Оправдывать маньяка - идея сомнительная, даже придумав тупой обряд и вот это вот всё. Тухачевский там в своём гробу волчком крутился, ведь это реальная дичь. Нет, товарищи, нет и ещё раз нет. Никогда в жизни ребёнку не будет лучше с маньяком-педофилом, нежели в родной семье. Не сможет данный антисоциальный тип заменить Диме отца и стать его лучшим другом. Даже если он боженька, видевший какого-то там фараона. Это ж надо было додуматься, настолько превознести опасного маньяка из СССР! Я как упала в начале книги, так и до сих пор не могу встать. Ибо это днище, товарищи, писать в таком контексте.

Я люблю триллеры с вотэтоповоротами; истории маленьких городков, где творится всякая чертовщина; периодически слушаю тру-крайм – особенно про секты и культы. Я люблю «Твин Пикс», «Извне», «Солнцестояние» и «Вьюрков» Дарьи Бобылевой. Это могло бы быть идеальное попадание, но ничего, кроме шока и ощущения липкой мерзости, мне книга не принесла. Да, завязка интересная, да, потенциал был большой, но мало того, что это совершенно сырой черновик, который нам продали под видом законченной работы, так еще и дико некомфортное чтиво, причем некомфортно явно не в тех моментах, которые задумывались автором как напряженными или страшные.

Книга активно позиционировалась как атмосферная и даже уютная (!). Нам обещали, что в ней нет педофилии (притом, что в центре сюжета – маньяк-педофил), а с острыми темами обходятся максимально аккуратно. Да, описаний половых актов с несовершеннолетними здесь нет, но во всем остальном динамика взаимоотношений 10-летнего мальчика и почти 50-летнего мужчины носит явный эротическим подтекст. Можно обвинить читателей, что они не так все поняли в силу своей испорченности, но, на мой взгляд, с прямыми цитатами и иллюстрациями от автора сложно спорить. Должна была получиться история о маньяке с выводом о том, что, если ребенка не любить и не понимать, на место хороших людей в его жизни придут плохие. Авторским голосом между строк должна была быть подкреплена мысль, озвученная одним из персонажей:

"Вот настоящее чудовище! Не с щупальцами, кожистыми крыльями и ужасной мордой. Нет. Аккуратное, чистоплотное, с приятной внешностью. Чудовище, уверенное, что оно тоже делает добро. Только берёт за него небольшую комиссию".

А получился типичный фанфик с сёта-коном, и вышеприведенная цитата кажется слабой попыткой прикрыть кинки автора.

Хоть убейте, но я не поняла, почему Дима одинокий – ему всю книгу чуть ли не в попу дуют, берут в отпуск на море, беспокоятся и ищут, «сучка» Оксана ни разу не повышает на него голос, даже когда он творит всякую дичь. Линия «злого» папы прописана максимально неубедительно. «Хорошие», по этой логике, персонажи выписаны какими-то мразями, зато «плохой» маньяк Анатолий выглядит для Димы единственным другом, любовью (уж никак не отцовской фигурой, простите), строгим, но милосердным божеством – и все это без каких-либо серьезных последствий для мальчика, которого душили, топили, засовывали пальцы в рот во время кормления, постоянно таскали на руках и Бог знает что еще делали (все эти детали в книге явно смакуются и растягиваются в отличие от других совсем крошечных глав, которые автору не так интересны). Дима не хочет с ним расставаться, скучает и едва верит в объяснения взрослых. И это НЕ показано как Стокгольмский синдром у ребенка, которому долго и упорно втирались в доверие – нет, «искра буря безумие» происходит в первую же секунду, когда 10-летний, блин, мальчик, любуется незнакомым мужиком во время купания и отмечает его «красоту».

И самое страшное, что это не просто «вдохновленный» реальностью вымышленный персонаж, это переосмысление образа самого маньяка, где кошмарные детали (ботиночки, «кино», турпоходы) безо всякого уважения к жертвам разбросаны по тексту как «отсылочки» и «пасхалки». Вообще вот эти постоянные «подмигивания» читателю смотрятся крайне странно и инородно. Про Булгакова, Гоголя, КИШ и, внимание, Тухачевского! писали выше, но то, что сделали с историей РЕАЛЬНОГО советского маньяка, переплетя ее с фантазией о языческом культе, за гранью моего понимания. Мне очень жаль выживших жертв реального Анатолия Сливко. Надеюсь, они никогда не увидят эту книгу, где над их трагедией надругались, обеляя и романтизируя человека, который сломал столько судеб. Хочется верить, что автор сделал это, просто не подумав и не проявив эмпатию, а не потому, что реально верит в то, что это Лолита соблазнила Гумберта.