Текст книги "Апрельские снега. Стихи"

Идеальных миров первоцветы

 
Идеальных миров первоцветы
Прорастают на почве мечты,
Я из них собираю букеты
И дышу ими до дурноты…
 
 
А ещё я тебе на рассвете
Их бывает беззвучно дарю,
Мы с тобою останемся в лете
И расстанемся вновь к сентябрю.
 
 
Мы в июне исчезнем как в волнах,
А июль, как зыбучий песок,
К первоцветам добавит подсолнух,
Что согреет наш дивный мирок
 
 
Ярко-желтым звучанием солнца —
Август станет закатом его-
И в ночи лишь в луне отзовется,
Не оставив, увы, ничего…
 
 
Идеальных миров первоцветы-
Красной книги большая глава —
Их нельзя собирать на рассвете:
Не цветы это – только слова…
 

О ревности

 
засосало по ложечкой – ревность
и она же в висках в теплых венах:
затрещала по швам повседневность
даже если не будет измены
 
 
пару букв переставить и «верность»
что же проще так сделать – и сразу!
исключая скандал и манерность
но вот нет же – никак по приказу
 
 
недоверие слезы сквозь ссору
месть как повод любить еще слаще
изнурили себя разговором
но в висках только чаще и чаще
 
 
гулким стуком отмерен отрезок
на котором не выдержит сердце
на котором ты вновь будешь резок
без отсылок до патогенеза
 
 
но себя заставляем – так надо:
снова буквы меняем местами
выбираясь из этого ада
проклиная бои на татами
 
 
ревность-верность нам сложно и просто
выбрать что-то одно и надолго
верность – это из ста девяносто
а десятка застряла осколком
 

Вблизи-издалека

 
Раздели со мной моё молчание —
Рядом будь вблизи-издалека,
Не забыв при этом обещание
Всё проговорить наверняка:
 
 
В спорах, монологах и дискуссиях —
Голосом и текстом – в телефон,
Речью письменной и речью устною,
Не стыдясь за резкий лексикон.
 
 
Даже если где-то несогласие
Проступает в профиль и в анфас
Не судить друг друга и не властвовать-
Пропустив всё лишнее на раз.
 
 
Разговоры – не повествование —
Невозможно предсказать финал,
Но сегодня мне важней молчание,
Ведь от разговоров ты устал.
 
 
Ты устал и ты на расстоянии,
И сейчас молчишь наверняка,
Но и молча сдержишь обещание
Рядом быть вблизи – издалека…
 

Еще немного приступов тепла

 
Ещё немного приступов тепла —
И снова в путь – в тоскливую дискретность,
И в бег по кругу «стрелка-циферблат»,
Где ни к чему души транжирить щедрость.
 
 
Подострое спокойствие страстей
Нас отрезвляет до перезагрузки —
До тишины всех видов и мастей
Диапазоном, ставшим очень узким,
 
 
Усталостью, съедающей восторг —
Сухой паёк из рюкзака туриста —
Ушедшего сквозь тьму встречать восход
Через тоски оптическую призму.
 
 
Все замирает медленно внутри,
И чувства клеем застывают тоже:
Вот на бумаге каплями они…
Теперь на что это, скажи, похоже?
 

Год прошел – дела нормально

 
Год прошёл – дела нормально,
Жизнь идёт куда-то там:
Мощным фоном гормональным
Превращая всё в бедлам.
 
 
Полосой нескладных мыслей
Чертит круг вокруг оси,
С корабля сбегают крысы —
И не платят за такси…
 
 
Я смотрю на них привычно,
Быть привычкой не рискну —
Быть собою лишь… прилично…
Но о личном не моргну.
 
 
Ось, бедлам, такси, гормоны,
Полосатое нутро…
Год скатился под уклоном,
Не задев моё ядро.
 

Мне не хватает города – тебя

 
Мне не хватает города – тебя:
Осточертела ежедневность гонки..
Смотреть в твои глаза из-под дождя,
И отражаться в них всегда девчонкой,
 
 
И быть смешной, и запрещать грустить
По пустякам тебе и понапрасну,
И вспоминать, как это просто – жить,
Вновь убеждаясь в том, что жизнь прекрасна.
 
 
Не торопясь вернуться снова в строй
И стать опять деталью механизма-
Ещё совсем чуть-чуть побыть с тобой
В попытке стать зарядом оптимизма,
 
 
В попытке быть всегда самой собой,
Звучать в дожде и в радуге сквозь тучи,
И песни петь с тобой на перебой,
Не соревнуясь в том, кто в этом лучше.
 
 
Нам иногда дозволено сбежать,
Хоть отрицаем мы идею бегства,
И наша старость будет вспоминать
Все эти встречи за руки – как в детстве…
 

С переходом на латинский

 
Вырез на блузке, скажи мне, инстинкт материнский?
Это легко иногда перейти на латинский:
Absit invidia verbo* – пером, а не птицей —
Ты – изучившая небо – должна приземлиться..
 
 
Горстью рассыпала вновь перед идолом бисер,
Он изваянием каменным принял лишь мизер —
Даже не жертву, и нет, не вопрос и не вызов —
Фетиш на капище с кровью да с горькою слизью..
 
 
Странным обрядом в борьбе двух напрасных религий
Ты ритуал совершаешь в единственном клике
И отправляешь себя в электронном конверте,
Вновь не забыв повязать его траурной лентой.
 
 
И в этом действии снова и снова твой выбор:
Не опрометчивый, а монолитный как глыба,
И проникающий в толщу всех прежних ошибок,
Как в чешую твоих внутренних бешеных рыбок.
 
 
Меж плавников, между жабр забиваясь как тина,
Aliud ex alio malum** – бонмо*** на латыни:
Зло порождает лишь зло – применимо и к боли-
На эту язву души предостаточно соли.
 
 
Соли и бисера, тины и бешеных рыбок,
Птиц и пера полусотни никчемных попыток —
Вырез на блузке пусть будет «инстинкт материнский»,
Если не хватит ума – перейди на латинский.
 
 
*Пусть сказанное не вызовет неприязни.
**Одно зло вытекает из другого.
***Бонмо – устар. острОта
 

ДНК-прострации

 
Лицо – оболочка ментальных матриц-
В которой двоится двоичный код..
И в каждой ложбине и нервной складке
Когда-то таился Чеширский кот.
 
 
Когда-то там кто-то сказал «не верю» —
И не Станиславский, а близкий друг —
С такими случаются адюльтеры
И нас замыкают в порочный круг.
 
 
В глазах не призыв, а спокойный вызов —
Почти волнорез посреди штормов-
Вот рыцарь любви позабыл девизы —
И вновь изгибает дугою бровь.
 
 
Они не нужны – есть ресниц сплетенье,
Внутри хромосом стонут ДНК.
И на колесе этом обозренья
Нет сил посмотреть на всё свысока.
 
 
Вновь телекинезом своих иллюзий
До рта уголков долетает маг,
И в звёздной войне спецвагон контузий
Опять разорен – победил рейхстаг.
 
 
Внутри оболочки ментальных матриц
Порой прозябаем одни насквозь
В эксцессах своих ДНК-простраций
С собой сообща равно с кем-то врозь.
 

Выпьем?

 
В крутящем моменте штопора
Витки заплелись в спираль,
С тобою не мизантропы мы,
И нам не страшна печаль.
 
 
Питательна ценность общности —
Богат нынче рацион,
Забудем про все минорности —
Оставим их на потом.
 
 
И лапками лягушачьми
Наполним мы животы,
По-взрослому, но в ребячестве
С тобою всегда на «ты».
 
 
Без специй – немного приторно,
Ты снова как эстрагон,
И мина твоя сердитая
Разбудит мой пьяный сон,
 
 
Набитый деликатесами
И лакомством для души,
Принцессами и балбесами…
Ты вновь меня рассмеши!
 
 
И тост подними бессмысленный
Иль просто так помолчи,
Уж на брудершафт начислено,
Меня ты не огорчи!
 

Предел очарования конечен

 
Предел очарования конечен,
Сплетён хитро сомнений лабиринт,
Абсцесс души не вскрыт и не залечен:
В аптечке только средство от морщин..
 
 
Все стадии возможные крещендо
Теперь прошли и впереди тупик
Со вкусом земляничного абсента,
К какому ты, пожалуй, не привык.
 
 
В обыденном порой нужны контрасты,
Как яркий цвет в игре полутонов:
Мы очарованы теперь приставкой «разо» —
Разобрались в себе в конце концов.
 
 
Мне не поможет стерво-солидарность
В компании участливых подруг:
Внутри куда-то подевалась радость..
Скажи, зачем награды без заслуг?
 
 
Скажи, зачем друг другу быть балластом,
За гранью слёз возможен счастья пик,
Но где найти мне сил его дождаться,
Чтобы в отчаяньи не перейти на крик?..
 

Снова сканер сетчатки глаз

 
Снова сканер сетчатки глаз
Распознал все оттенки счастья
Под штрих-кодом ресничных фаз
В этом слишком правдивом взгляде..
 
 
Завершен и сезон дождей —
Очень долгий – стонал экватор —
Он бывает и у людей:
Время – строгий экзаменатор…
 
 
Нервы связаны в узелки
Были кем-то – сложна  развязка —
Ноги мокрые на мостки —
Из болота прочь – слишком вязко!
 
 
На дорогу, в прозрачный лес,
Зашифрованный в тайных знаках:
От чудовищ и до чудес,
Лишь бы вновь не хотелось плакать..
 
 
Капилляры сетчатки глаз
Переполнены этим главным
Счастьем… Знаешь, как в первый раз —
Кто-то выжил в бою неравном…
 
 
И увидел опять рассвет,
И экзамен сдал на «отлично»,
Судей, впрочем, конечно нет,
И, о радость, что нет их в личном.
 

Мы знали друг друга разными

 
Мы знали друг друга разными:
Был каждый силён и слаб,
Мы жали на плэй и паузу,
Когда позволял формат.
 
 
Формальность иных параметров
Катилась ко всем чертям
Зигзагами темпераментов,
Приравненных к скоростям…
 
 
Мы бились о стекла птицами
И жгли бесполезно ток,
Плевали в чужие лица, но
Пришлось выносить урок.
 
 
Швырялись напрасно временем —
Его не вернуть назад,
Пробоины нынче в темени,
И не до олимпиад.
 
 
И кто-то кому-то должен был,
А позже о том забыл,
Промокшее средство розжига
Уже не тревожит жил.
 
 
Латая сердец пробоины,
Оставили лишь одну —
Одна на двоих – не много, но
Я вою с ней на луну.
 

Мы знали друг друга разными…

 
Мы знали друг друга разными:
Был каждый силён и слаб,
Мы жали на плэй и паузу,
Когда позволял формат.
 
 
Формальность иных параметров
Катилась ко всем чертям
Зигзагами темпераментов,
Приравненных к скоростям…
 
 
Мы бились о стекла птицами
И жгли бесполезно ток,
Плевали в чужие лица, но
Пришлось выносить урок.
 
 
Швырялись напрасно временем —
Его не вернуть назад,
Пробоины нынче в темени,
И не до олимпиад.
 
 
И кто-то кому-то должен был,
А позже о том забыл,
Промокшее средство розжига
Уже не тревожит жил.
 
 
Латая сердец пробоины,
Оставили лишь одну —
Одна на двоих – не много, но
Я вою с ней на луну.
 
 
Мы знали друг друга разными…
 

Один-один

 
Разбор полётов… вновь «один-один» —
Мы со счетов не сброшены друг другом,
На лицах тонкой сетью из морщин
Возникнет след – последствия испуга:
 
 
Страх потерять – последствие потерь —
Так высоту теряет истребитель,
А впрочем, что об этом да теперь,
Я навсегда твой самый верный зритель.
 
 
Бывают дни – как пыль на сундуках,
В чулане темном позабытых кем-то,
И даже в этих пылевых пластах
Твоё тепло – ему не нужно света.
 
 
Ему не нужно разных лишних слов,
Оно желает вновь стать безымянным,
Оно внутри… не будем про любовь —
Не доводи до кровоизлияний!
 
 
И промолчи о разнице высот,
Полеты все же совершаем вместе,
У нас один диапазон частот
И сомневаться в этом неуместно.
 
 
«Один-один», а надо ли считать?
Счета двоими – нами же – закрыты:
Зачем считать, когда пора летать,
И зритель снова выбрал истребитель.
 

Ссора

 
Ужом на сковородке из фраз —
До новых покаяний гореть
Тебе – все эти искры из глаз
Смогли опять меня так задеть.
 
 
До крови я сжимаю кулак —
Полезен ли для донора гнев?
И как мне успокоиться, как?!
Похоже, что опять перегрев.
 
 
Но вот спадает градус слегка,
Хоть крови иссякает запас,
А искры продолжают сверкать
Из всё ещё взволнованных глаз.
 
 
Чуть-чуть, и мы опять всё простим
Друг другу – это наверняка,
И нужные слова повторим,
Обиженные только слегка.
 
 
А к чёрту этот список обид,
Хоть в нём наверно тоже есть соль —
На раны сыпать там, где болит…
Зачем, скажи, так ценим мы боль?..
 
 
И снова продолжаем гореть,
Всегда – как будто в вечном огне:
Смолчать способность, как и стерпеть —
Увы, хромает в нас наравне…
 

Без названия

 
Вот пью я чай, смотря на талый снег,
Вновь в мыслях о тебе, ты это знаешь:
Не может быть столь близок человек
И задевать так много струн и клавиш
 
 
В душе… Ты – бесконечно громкий звон,
Мне тихим светом хочется укрыться,
И яркость убавляя на подтон,
Стать еле различимою частицей
 
 
Песка, пустыней тоже можно стать,
Но лучше просто чай, коты и сказки,
Болтай со мной – ты в силах рассказать
Их эдак сто – особый способ ласки —
 
 
Мечтать вдвоём, и пусть растает снег:
Ты для меня придумаешь сугробы,
Мой громкий и уютный человек,
Моя непроходимая чащоба.
 

Рука на запястье

 
К твоему прикасаясь запястью,
Оберегом возникну во сне,
Ты – моё неподдельное счастье,
Ты – подснежник по ранней весне.
 
 
И в слезах, как в росе, отражаясь,
Ты их разом осушишь опять,
Да, я плачу бывает, ты знаешь,
Только долго мне плакать нельзя,
 
 
Как нельзя быть не очень-то нужной:
Ты меня навсегда приручил,
Приучил быть покорно-послушной,
Даже если на это нет сил.
 
 
Мои силы – в руке на запястье,
И в слезах, когда плакать нельзя —
В этом есть очень много от счастья,
И оно только лишь для тебя.
 

Без вариантов

 
А я тебя жду и жду,
Как снега, что сразу тает,
Как вмёрзшую в лёд весну,
И мантры тебе читаю.
 
 
И некуда мне идти:
Стою босиком на крыше,
И вот мы вдвоём летим
Со снегом всё ниже, ниже…
 
 
И с криком врастаем в лёд —
Бессмысленны были мантры,
Ведь кто-то из нас умрёт,
Я знаю… Без вариантов…
 

О пустотах

 
Если ты не заполнишь пустОты – то кто ты?
Если я не заполню, то нам разойтись?
Мы – потоки дыхания в жерле фагота,
Не попавшие в такт, улетевшие вниз.
 
 
Мне хотелось бы зреть только в корень, но знаешь,
Корень неисчислим из попыток смотреть
И играть не по нотам без струн и без клавиш,
А ещё из возможностей просто гореть.
 
 
Но о сложном не буду, с тобой не за этим
Мне приказано кем-то за руку идти,
Возвращаясь к началу начал – там мы дети..
И у нас будет время ещё подрасти.
 
 
И у нас будет время всмотреться друг в друга,
В сотый раз начиная обратный отсчёт,
Расходясь в параллели, смыкаясь до круга,
Сомневаться, искать, и стремиться ещё
 
 
Даже в прятки играя, не прятать пустОты,
Нам от них не уйти ни в тебе, ни во мне,
Но я точно узнала, какой ты и кто ты,
И я рядом – в пустОтах твоих и вовне.
 

Дай на миг пожить твоей жизнью

 
Дай на миг пожить твоей жизнью
И вдохнуть её дым костра.
Ты – моя узловая пристань
И полуденная жара.
 
 
Как же мало мне вечно, всюду
Твоих сложных и нужных глаз,
Но тревожить тебя не буду —
Не сегодня, не в этот раз.
 
 
И наученная быть сильной,
Всё же вдруг не смогу смолчать:
Попрошу тебя, помоги мне,
Разучи меня ТАК скучать!
 
 
Так от моря летят на север,
Свою в лете оставив часть,
Где её морской бриз овеет,
Сохраняя над сердцем власть.
 
 
Запах дыма у этой правды,
Жжёный сахар она на вкус,
В нём есть горечь, и в нём же – радость,
Мне знаком он до боли, пусть…
 
 
Дым костра, узловая пристань,
Ты – мой недостижимый рай,
Я живу лишь твоею жизнью,
Ты за это меня ругай…
 

Слепящего света померкшие блики

 
Слепящего света померкшие блики
Застряли в сетчатке беспомощных глаз,
И все до единой сжигая улики,
Стирают на дне глазном память о нас.
 
 
И видимость гнева бессильна в попытках
Вернуть яркий свет – остроту этих чувств:
Их было, пожалуй напрасно, в избытке —
Осталось их так же напрасно чуть-чуть.
 
 
И нет в этом драмы – лишь тихая правда,
Клеймящая сердце печатью «печаль»,
Я жизнь без тебя оставляю на завтра —
Расстаться с тобою сегодня так жаль…
 
 
Я в странностях жизни запуталась сильно:
Так портят глаза, обжигая металл,
Так портят мозги себе оперой мыльной,
Так в струях воды чей-то гибнет вокал..
 
 
Вопрос адекватности – строй наших мыслей:
Не признак ума – демонстрировать боль,
Но лучше уж боль от ожогов и бликов,
Чем боль расставания с близким тобой.
 

Энергосберегающий режим

 
Энергосберегающий режим —
Вполне себе обыденная вещь,
И нам легко, когда вдвоём молчим:
Порой друг друга нужно поберечь…
 
 
Магнитных бурь последствия внутри,
И вспышки солнца выжгли нам глаза,
Ты отдал мне так много своих сил,
Что я теперь живу в предлоге «за»:
 
 
Я за тебя, не важно, прав иль нет,
Я за тобой пойду за горизонт,
Но, если есть усталость от побед,
Ты отдыхай вне степеней свобод.
 
 
Тебе не надо быть хорошим, знай,
Ты просто будь собой – ты лучше всех,
И я – твой тыл с паролем от вай-фай,
А откровенность, в общем-то, не грех.
 
 
Обыденность… её не будет в нас,
О ней не стоит много говорить,
Вот моё «здесь» и вот твоё «сейчас»,
И есть, что вспомнить, и о чём забыть.
 
 
Энергосберегающий режим —
Когда не нужно слов – он в тишине,
Мы в ней друг другу не принадлежим,
Но остаёмся на одной волне.
 

Я стараюсь

 
Я стараюсь… без драм в реальность…
Я стараюсь… совсем без чувств…
Я с трудом с тишиной сживаюсь,
Я привычкою быть боюсь.
 
 
Этих драм больше нет в эфире,
И трансляций избытка чувств:
Лишь реальность в реальном мире —
В нереальный я не вернусь.
 
 
Иероглиф рубцом на коже
Твоё имя запечатлел
Навсегда – ведь любовь возможна,
Даже если она вне тел,
 
 
Даже если она напрасна,
Всё же знай, что она во мне:
Вне привычки, вне драм, вне счастья,
Вне эфира, но в тишине.
 
 
Я стараюсь… Без драм в реальность…
Я стараюсь… Совсем без чувств…
Я без чувств: что же мне осталось,
И к кому я теперь вернусь?..
 
 
И кому я устрою драму,
Выходя лишь в прямой эфир?
Выжигая на коже шрамы,
Веря в наш нереальный мир…
 

Уголки губ

 
Подними уголки губ,
Разреши им скользить вверх,
Посмотри, как всегда, вглубь,
Через слёзы и сквозь смех…
 
 
Запрети мне искать суть,
Запрети рифмовать боль,
В веществе сером всю муть
Разотри в порошок – в соль.
 
 
Посоли ей мою грусть,
Превращая её в свет,
Света много теперь – пусть,
Хоть тебя рядом вновь нет.
 

Что-то там хрустнуло

 
Что-то там хрустнуло, словно больные пальцы,
Иглами, нитями остро воткнулось в пяльца,
Всё растревожив, резко дошло до точки:
Это прострел сквозь голову в позвоночник.
 
 
Это одна безумная чёрная кошка —
Вместо моих следов у тебя в прихожей..
Вздыблена шкура – гладить никто не будет:
В прошлом все бывшие кем-то кому-то люди.
 
 
Ну почему я ищу вновь назад тропинки,
Хоть мы с тобою вовсе не половинки.
Есть ли, скажи, в этом остатки смысла?
Я разучилась видеть простые числа,
 
 
Сбившись со счёту в том, сколько раз прощались,
Только молчали, только не сознавались.
Или казалось? Может быть, нам казалось:
Всё ещё будет, если оно осталось.
 
 
К вечеру, знаю, станет гораздо хуже,
Я буду думать, что одинок, простужен,
Что у тебя вдруг хрустнут больные пальцы,
А мне останутся нити, игла да пяльца…
 

Под кожей-стеклом

 
Жилка-бабочка бьётся под кожей – стеклом,
Мы не будем о сложном, о сложном – потом:
И ты знаешь, что лучше – чутьем, наугад:
И нам в этом не сделать ни шагу назад.
 
 
Создавай! Я дополню, когда разрешишь,
Сколько радости ты мне ещё причинишь?
Я послушна до скуки и слишком верна,
У тебя я, наверно, такая одна.
 
 
И нас ждут эти тропы – заснеженный лес,
Мы с тобой повстречались на поле чудес,
И, пожалуй, всё то, что случилось – не зря:
Корабли так находят свои якоря.
 
 
Я мечтаю о том, чтобы ты не устал,
Проходя мимо разных разбитых зеркал,
Только бабочку помни под кожей-стеклом,
Не оставь ее как-нибудь вдруг на потом.
 

Подогретое вино

 
Снижаем резко градус драмы
До перетёртых калачей,
Прощать не поздно и не рано,
Вина останется ничьей.
 
 
Вино виною подогрето,
В гордыне суверенитет,
Друг другу мы не шлем приветов,
Ответов на вопросы нет.
 
 
Дрожит стекло и свищет ветер:
«Да пейте уж своё вино!
Вы пьёте, значит, вы не дети,
И, значит, вам не всё равно..»
 
 
И сердце сотни раз кульбитом
Прощалось с разумом не зря:
Границы оного размыты,
Как тень в ночи от фонаря.
 
 
И память где-то там отшибло,
И кем-то проклят мозжечок,
А голос, от обиды сиплый,
Вдруг окончательно умолк…
 
 
Но будет снижен градус драмы,
И перетёрты калачи,
Прощать не поздно и не рано,
А если тяжело – молчи.
 

Пласты времени

 
Ты предо мною мальчик лет десяти,
Тридцать пять плюс – это лишь баррикада…
Я понимаю, как сквозь неё пройти:
Времени слой – это всегда фасады.
 
 
В сложной укладке каждый кирпичик – знак,
Ты мимоходом их накопил избыток,
Я понимаю сразу, где что не так:
Внутренний рост требует ста попыток.
 
 
Будь беззаботен, мальчик мой, счастлив будь…
К черту воспоминаний шероховатость,
Взрослость – конечно, боль без пяти минут,
Ну а без боли будет ли острой радость?
 
 
Я затерялась снова в твоих пластах,
Будто в слюде солнце – слепящим светом,
Не размышляя в принципе, что не так,
И создавая вновь для тебя лето.
 

Пик или плато?

 
Скажи мне, это пик или плато?
И чувства это или геометки?
Пусть в желобе гранитного метро
Я знаю направления и ветки,
 
 
Но под землёй порой до дурноты
Бывает от нелепых мыслей тошно,
Я жду момент набора высоты,
И он придёт, и он не так уж сложен.
 
 
Смотри, вот новый перепад высот
Уже не запределен – это благо:
Всего лишь фаз известных оборот,
В нём редких слёз живительная влага,
 
 
Что, испарившись, выпадет дождём
В очередном сердечном межсезонье…
Потом с тобой поговорю о нём,
Смотря прогноз погоды в телефоне.
 
 
Вновь все сезоны соберу в один,
И буду жить на полную катушку,
Деля с тобою свой серотонин,
Пускай опять нас увезут в психушку.
 

На Луне

 
Уход в себя заведомо цикличен:
Прилив-отлив – мы дети лунных фаз,
Мы, сидя на Луне, молчим о личном,
Ну кто ещё так помолчит за нас?
 
 
Чуть-чуть непонятые вновь друзьями-
Мы с ними вечно в этом же грешны,
А от любимых в штиль хотим цунами:
Ну что там нынче с фазами Луны?…
 
 
Чего там с нами не случится снова?
Ждём ожиданий новый пересмотр,
Пересмотрели, ко всему готовы…
А свой прилив поставим на повтор.
 
 
Но на Луне всегда за нами место,
Никто не снимет точно эту бронь,
И если вдруг вновь с кем-то станет тесно,
То место есть с табличкою «Не тронь».
 

Солнечные очки

 
Протри мне стёкла солнечных очков,
И выбрось их, коль посчитаешь нужным,
И солнце покажи меж облаков,
Став воздухом в пространстве безвоздушном.
 
 
Напомни мне, каким ты видишь мир,
И кто я в твоём мире, кроме шуток…
Я для тебя: черта или пунктир?
Я – сердце иль встревоженный рассудок?
 
 
Да, мне пора стать проще, но, увы,
Я – вечно негодующая дама,
И взгляд мой – натяженье тетевы,
В комедии я тоже вижу драму.
 
 
Но за окном весна и март к концу,
Очки от солнца.. их не надо больше..
Мой взгляд скользит по твоему лицу,
Лучами солнца, но теплей и дольше.
 

Пасхальный заяц

 
Не становись апрельскими снегами,
Не упади мне на голову вдруг
Несовпаденьем цифр на диаграмме,
Её и так мне непонятен круг.
 
 
Не сигани в окно пасхальным зайцем:
Апрель таким не стелит мягких трав,
Попробуй в сотый раз со мной остаться,
Не рассуждая, кто и в чём не прав.
 
 
Да, тишина случайно стала кляпом
В сердцах и душах, что уж там про рты…
Когда-то вместе, а теперь лишь рядом,
Хотя ещё по-прежнему на «ты»…
 
 
Внутри – снегА, нули на диаграмме,
Быть не хочу оскоминой совсем!
И тишиной – я не любитель драмы,
Я верю в май – вне цифр и вне схем.