Текст книги "Обратная сторона психосоматики. Почему мы болеем и как это изменить"

Физиология психосоматического символизма

До сих пор мы имели дело с неспецифическими реакциями и симптомами. Чтобы решить ребус про боль в горле от невысказанности, следует обратиться к симптомам специфическим.

Разбавим немного медицинскую энциклопедию, которую мы с вами затеяли выше, и рассмотрим жизненный пример из книги упомянутого мною в прошлой главе российского ученого Ю. М. Орлова «Саногенное мышление».

Жили-были муж и жена. У мужа был гневливый характер, жена научилась успокаивать его лаской и сексом. Со временем у супругов начинает срабатывать «эффект собаки Павлова».

Мы все знаем, как работают рефлексы: повторение одних и тех же действий, особенно подкрепленных чем-то приятным, вызывает повторение одних и тех же реакций. Реакция полового возбуждения в ответ на гнев – свой в случае мужа или партнера в случае жены – закрепляется на уровне нейронных связей.

И все бы хорошо, если бы в жизни жены гневался только муж, а он гневался бы лишь в домашних условиях. Но нет. Помимо гневливого супруга, у жены есть еще и гневливый начальник, а муж злится и вне дома, когда жены под рукой нет. Однако тело знает последовательность эмоций и действий. За гневом следует возбуждение, а за ним – непосредственная сексуальная разрядка.

В ситуациях, когда муж гневается не рядом с женой, а с ней рядом гневается не муж, оба супруга оказываются в ситуации, когда возбуждение по привычке есть, но сексом оно не заканчивается. Физическое желание есть – возможности удовлетворить его в моменте нет.

Если органы и системы, в данной истории половые, готовятся к активной деятельности, а самой деятельности за этим не следует, они оказываются в ситуации, похожей на ту, что мы описывали выше в истории с подготовкой организма к бегству или драке.

Женщина получает воспалительные процессы половой системы потому, что органы начинают активно реагировать на ситуации, которые, согласно задумке природы, не должны эти органы задействовать. Злость любого человека противоположного пола не должна вызывать половое возбуждение. У мужчины, если он регулярно гневается вне доступа к жене, происходит то же самое.

Этот пример можно разложить на гормональном уровне, но тут не будем сильно углубляться. Просто обобщим схематично.

Определенные, регулярно испытываемые человеком эмоции через нервное и гуморальное управление, то есть посредством нейроимпульсов и гормонов, вызывают ответное напряжение или другую активность органов– или клеток-мишеней. И если напряжение не заканчивается адекватной этому органу или клетке разрядкой, тело вынуждено его компенсировать или подавлять, в результате чего возникает «болезнь».

Теперь, когда мы разобрались, как это работает, вернемся к набившему за эти несколько страниц оскомину примеру с невысказанностью.

Допустим, есть ситуация, где я хочу поговорить с кем-то по определенному поводу. Например, сказать маме, что в детстве мне не хватало ее внимания и заботы. Гормоны и нейромедиаторы готовят мои связки что-то сказать, то есть возникает определенное напряжение. Однако я думаю, что мои слова обидят маму, или это вообще неважно, или еще что-то, почему говорить маме о наболевшем не стоит. Поэтому я волевым усилием сдерживаю свое желание высказаться.

Это приводит к хроническому напряжению в органах речевого аппарата, даже если я не каждую минуту осознанно помню, что хотела что-то сказать.

Наша подсознательная часть постоянно поддерживает все по какой-то причине незавершенные дела в формате «открытой вкладки» на компьютере. Я ее не закрыла, чтобы когда-то вернуться к ней, и пока занимаюсь другими делами и активно о ней не думаю, компьютер продолжает держать вкладку открытой и тратит на это поддержание определенное количество энергии.

В здоровом организме, органе, клетке напряжение чередуется с расслаблением, которое обычно следует за разрядкой. Нет разрядки – нет расслабления, и орган дает сбой от перенапряжения.

Если я долгое время ношу в себе невысказанную обиду к маме, у меня начинает болеть горло, ведь речевой аппарат находится именно там. Боль может возникнуть и из-за инфекционного заболевания, потому что хроническое напряжение опять же за счет гормонов (в том числе кортизола) подавляет иммунную систему, и инфекции проще вызвать «болезнь».

Почему я постоянно беру слово «болезнь» в кавычки, станет понятно в главе «Что такое болезнь на самом деле».

Если наше погружение в психосоматические процессы проходит успешно, на этом месте уже должно проясниться, откуда берутся символические психосоматические связки вроде «болят колени – ты не можешь сделать шаг».

Но это далеко не полная подводная часть психосоматического айсберга, и в следующих главах мы нырнем еще глубже. Для этого мы разложим стресс по полочкам: сравним острый и хронический, а также биологический и социальный.

Глава 3
Виды стресса

Стресс и переживание стресса. В чем преимущество крысы перед человеком?

Вероятно, приверженцы доказательной медицины со мной не согласятся, но я все же скажу: в большинстве случаев люди болеют, поскольку в своем психологическом и социальном развитии слишком далеко ушли от крыс и других представителей фауны.

В этой главе я докажу, что с точки зрения сохранения оптимального физиологического гомеостаза гораздо выгоднее быть крысой, чем человеком. Основная проблема человека кроется в восприятии мира. Помните, в первой главе мы говорили: главное в психосоматике не ЧТО происходит, а КАК мы это воспринимаем?

Как устроено восприятие мира живым существом и какие в этом смысле преимущества у животных перед человеком?

Две сигнальные системы

Сигнальная система – это способ восприятия реальности. Человек пользуется двумя, животные – на свое здоровье – только одной.

Первая сигнальная система одинаково работает и у человека, и у крысы. Мир воспринимается через впечатления, которые действуют на органы чувств. В итоге возникают ощущения, восприятия, представления. Например, мы видим, как на нас бежит тигр. Мы знаем, что это хищник, он может нас съесть, а значит, нам грозит опасность. Или слышим сильный шум и моментально на рефлексах поворачиваем голову в сторону источника шума, чтобы оценить, насколько ситуация опасна.

Вторая сигнальная система обеспечивает человеку абстрактное мышление. Слова, которые мы произносим и слышим, создают в сознании образы. Мы говорим «тигр», и в сознании уже есть какая-то картинка – на нее организм реагирует определенным образом.

В процессе развития человек стал в большей степени ориентироваться на вторую сигнальную систему, тем самым перейдя от биологического к социальному типу мышления.

Но! При этом каждый человек реагирует биологическими механизмами на социальные импульсы извне и свои образы, которые образуются в сознании под влиянием этих импульсов.

Большинство болезней и страданий – результат того, что мы чаще всего пользуемся второй сигнальной системой, однако реакции остались биологические. У животных нет подобных проблем, или мы просто знаем о них недостаточно.

Когда крыса бежит от кошки, она подвергается всем биологическим механизмам стресса. Но, как только она забегает в норку и с облегчением выдыхает, уровень стресса начинает естественным образом снижаться и через небольшое время сходит на нет. Крыса больше не вспоминает, какой ужас испытывала в процессе спасения, не покрывается по ночам холодным потом от флешбэков, не обдумывает, что в процессе спасения могла сделать лучше, и не ведет бесконечные обвинительные дискуссии с кошкой в своей голове. Она просто живет дальше.

Стресс острый и хронический

В отличие от крысы, мы, люди, склонны снова и снова проваливаться в пережитый стресс. При этом мы не только продолжаем вспоминать саму неприятную ситуацию, но и нанизываем на нее всевозможные домыслы, версии и другие травмы, организуя себе таким образом материал для хронического стресса.

В первой главе мы обсудили, что для организма и психики неважно, происходит что-то на самом деле или мы себе это только представляем. Нервная и эндокринная системы реагируют примерно одинаковым гормональным коктейлем, который влечет за собой примерно одинаковые физиологические реакции.

Возможно, в случае острого стресса переживания будут чуть более интенсивными. Зато стресс хронический отличается продолжительностью воздействия, которая и изнашивает тело. Клетки и органы просто не успевают очухаться и прийти в себя, как мы снова обрушиваем на них лавину переживаний – и кортизола.

Мы помним, как гормоны стресса влияют на тело, когда ему перед лицом очевидной опасности надо бежать или драться: сосуды брюшной полости сужаются, чтобы замедлить пищеварение; сосуды вблизи сердца сужаются, чтобы повысить артериальное давление и частоту сердечных сокращений; уровень сахара в крови повышается.

Мы помним, что большинство современных стрессоров не позволяют нам просто разрешить проблему дракой или убежать и забыть о ней навсегда, как это делает крыса в случае с кошкой. Стресс из-за супруга или начальника может длиться годами; пробки на дорогах, родительские чаты и другие психологические и социальные стрессоры настигают нас изо дня в день. Стресс становится хроническим.

Какие последствия для тела на долгий срок мы получаем?

• Постоянное перевозбуждение сердца приводит к хронической гипертонии и прочим недугам сердечно-сосудистой системы, тому самому убийце номер один.

• Постоянно повышенный сахар в крови приводит к диабету, всем его неприятным последствиям и поражениям органов и тканей (почки, глаза и т.д.).

• Повышенный холестерин также ведет прямиком в сердечно-сосудистую патологию.

• Постоянное напряжение мышц одаривает нас мышечными зажимами и, как следствие, нарушением кровообращения, болью, нарушением сна и прочими неприятностями.

• Сниженная деятельность желудочно-кишечного тракта приводит к проблемам с пищеварением, из которых вытекают не только противные симптомы со стороны ЖКТ, но и штуки посерьезнее, основанные на неполном усвоении нужных организму веществ.

• Гормоны коры надпочечников, так называемые глюкокортикоиды, среди которых и наш дружок кортизол, повышая хозяину давление и сахар, еще и сажает иммунитет, поскольку уровень эозинофилов (защитных белых кровяных телец) в крови под его влиянием падает.

Поэтому, кстати, анализы крови, особенно глюкозу, инсулин и все сюда привязанные показатели, следует сдавать не только натощак, но и в спокойном состоянии, предварительно не постояв в пробке или в очереди, ни с кем не поругавшись и не переживая из-за того, что медсестра скоро уколет тебя иголкой. Желательно даже помедитировать. Кто из вас так делает? Дайте угадаю: примерно никто?

Все вышеперечисленное не может не отражаться на самочувствии организма в целом. Снижение уровня энергии, апатия, подверженность инфекциям – все это можно рассматривать как обратную сторону того, что мы хронически противостоим какому-то стрессору, дай бог, если только одному.

Крыса и другие дикие животные так не делают. После пережитого стресса она просто спокойно живет до следующей кошки. Крыса – молодец, мы могли бы взять с нее пример. Но нет.

Зато кошки, собаки и прочие домашние животные не стесняются брать пример с человека, входить в хронический стресс и болеть хроническими болезнями. Так происходит потому, что, живя с человеком, они прекрасно чувствуют его состояние и в какой-то степени разделяют его.

Болезни острые и хронические

Как и стресс, болезни классифицируют на острые и хронические, и это, как вы понимаете, не просто совпадение.

Острые болезни настигают нас как бы внезапно (на самом деле нет, и мы скоро научимся понимать, как предотвратить или хотя бы предсказать острую болезнь), протекают интенсивно и, как правило, сопровождаются воспалением тех или иных органов или тканей. Если речь не о простуде, которая также является острым заболеванием, то в большом количестве случаев здесь может потребоваться врачебная помощь, так как острые симптомы несут риски для жизни. Обычно врачебная помощь заключается в том, чтобы убрать опасный симптом.

Хронические болезни менее интенсивные, зато длятся продолжительное время, в течение которого симптомы могут усиливаться и ослабевать. Доказательные врачи «наблюдают» за хроническим процессом и поддерживают при помощи лекарств более или менее приемлемое состояние пациента, то есть держат симптом под контролем.

С точки зрения психосоматики острые болезни – это следствие свежих, недавно пережитых психологических конфликтов, вернее, выход из них. Хронические – это затянувшийся, как бы зависший выход из конфликта, вернее, попытка выхода. С хроническими заболеваниями обязательно нужно работать психосоматически, если, конечно, у вас не стоит задача годами держать симптом в узде при помощи таблеток.

Подробности того, каким образом мы через болезнь выходим из стрессовых ситуаций, ждут вас в главе «Что такое болезнь на самом деле».

Но сначала подробнее взглянем на стресс биологический и социальный.

Стресс биологический и социальный

Тот факт, что мы с вами, как представители человеческой расы, перешли по большей части на вторую сигнальную систему, не говорит о том, что мы теперь совсем не пользуемся первой и не испытываем биологического стресса, как это происходит у диких животных.

Давайте посмотрим, как психосоматика классифицирует биологический и социальный стресс. Это важно для последующего понимания, как и почему тот или иной орган реагирует на то или иное событие, вернее – на восприятие того или иного события.

Биологический стресс затрагивает наши биологические цели и потребности.

Главные биологические цели любого живого существа – выжить и размножиться. Потребности, обслуживающие эти цели, – обеспечить себе и своему потомству безопасность; найти еду, съесть и переварить ее оптимальным образом; поспасть, чтобы восстановить силы и энергию; найти партнера для размножения, если биологический вид не подразумевает размножение самостоятельное; зачать, выносить и родить потомство, обеспечив ему безопасность.

Биологические потребности – это, как видите, наши базовые потребности, и их удовлетворению мы уделяем достаточно много времени и сил.

Биологический стресс в современной жизни мы испытываем, когда страдаем от голода, холода, когда на нас на улице ни с того ни сего с громким агрессивным лаем кидается большая собака. Мы испытываем его, если становимся жертвой нападения бандита или оказываемся в зоне боевых действий. Мы испытываем его, когда кто-то или что-то мешает нам спать или когда испытываем сексуальное возбуждение без наличия подходящего партнера. Тут вроде бы все ясно.

Социальный стресс касается непосредственно наших взаимоотношений с другими членами как общества в целом, так и сообществ поменьше: любая социальная группа размером больше одного человека уже считается таковым: партнеры, семья, друзья, единомышленники, коллеги и другие знакомые и незнакомые личности.

Какие мы в общении с ними? Что хотим им дать и что получить и почему? Как мы себя при этом чувствуем и какие стимулы нас мотивируют? Какие испытываем проблемы и как находим решения?

Все вышеперечисленное является источником социального стресса, который не прекращается для нас примерно никогда.

Муж опять не закрыл тюбик зубной пасты. Начальник, которому я доверяла, организовал на стороне свой бизнес и уходит туда, не позвав меня в команду, хотя мое положение в старой компании без него окажется шатким. Какой-то нехороший человек подрезал меня на светофоре. Другой нехороший человек через интернет плюнул мне в самое сердце, оставив комментарий «бред» под моим экспертным постом в соцсети. Богатый дедушка умер, упомянув в завещании всех своих внуков, кроме меня. Я могу перечислять эти ситуации до бесконечности, да и вы, скорее всего, тоже.

Социальный стресс затрагивает наши социальные потребности в общении и любви, признании и уважении, в безопасности и протекции. Они, в свою очередь, появились в те давние времена, когда люди поняли, что жить вместе легче и веселее. А еще они поняли, что бесполезный член общества в любой момент может стать изгоем и погибнуть в одиночку от голода или в цепких когтях орла. С тех пор каждый из нас любит нести пользу другим и справедливо хочет, чтобы его за это уважали и ценили, ведь в глазах нашего древнего мозга это равнозначно выживанию.

К отделам мозга, древним и тем, что поновее, мы скоро вернемся, когда будем разбираться с вопросом, как так вышло, что одним тканям и органам больше свойственно реагировать на одни виды стресса, а другим – на другие.

Пока же я хочу обратить ваше внимание на интересный факт: базовые биологические потребности настолько глубоко определяют нашу сущность и настолько тесно вплетены в нашу социальную жизнь, что мы иногда начинаем их смешивать и воспринимать одно через призму другого. Чаще, конечно, социальное через биологическое, хотя случается и наоборот.

Что это значит?

Воспринимая социальные проблемы через биологические, мы как бы натягиваем наши биологические потребности на социальные: хотим, например, «проглотить и переварить» неприятные ситуации; «не видеть, не смотреть» на проблемы, которые нужно решать; «зачать, выносить, родить, выкормить и взрастить» рабочий проект.

Воспринимая биологические проблемы через социальные, мы поступаем наоборот. Например, когда «выстраиваем отношения» с едой.

На основании того, что мы уже разобрали, становится понятно: регулярно возникающий и решаемый острый биологический стресс (найти еду, убежать от хищника) не так опасен для здоровья, как хронический социальный стресс или хронический социальный стресс, воспринимаемый через биологическую призму.

Острый биологический стресс способен вызывать симптомы болезни, а как именно это происходит, мы рассмотрим в главе «Что такое болезнь на самом деле». Такая болезнь будет кратковременной, а ее интенсивность будет зависеть от интенсивности пережитого стресса. Это неприятно, но точечно и потому достаточно быстро, а значит, условно здоровый организм имеет все шансы ее преодолеть.

Хронический социальный стресс более коварен. Он входит в привычку и подрывает телесные ресурсы, изо дня в день тихим лесным пожаром сжигая наше здоровье. И мы сами подливаем масла в этот огонь, бесконечно прокручивая неприятные ситуации у себя в голове и запуская тем самым гормональные и нейронные реакции.

Напрашивается промежуточный вывод: жизнь в обществе опасна для здоровья! И у человека, как существа социального, мало шансов на это повлиять.

Но мы попытаемся. Иначе зачем я пишу, а вы читаете эту книгу?

Самое время освежить знания, которые мы получили на школьных уроках биологии. Они нам пригодятся, чтобы понять, почему конкретные органы склонны реагировать на конкретные типы переживаний. Обратимся к эмбрионологии.

Глава 4
Ткани и конфликты. Что на что реагирует и почему?

Виды тканей и их антропологическое развитие

Человек не сразу населил собой Землю таким прекрасным и сложноустроенным, как сегодня: жизнь на планете зародилась в виде амебоподобных существ. Потихоньку эти существа выходили из воды, осваивали новые функции и обрастали новыми тканями и органами, которые брали на себя исполнение этих функций. Все это происходило поэтапно, и вы сейчас поймете, почему следует обратить на это внимание.

В процессе эмбрионогенеза, то есть развития зародыша в утробе матери, человек в точности повторяет все фазы развития, которые проходили наши самые древние предки на протяжении тысячелетий, поэтому мы можем наблюдать за этим процессом на базе развития эмбриона.

Начиная с самого первого деления эмбрион, зародыш, представляет собой бластоцисту —скопление нескольких десятков и сотен клеток. После первых 17 дней развития формируются три зародышевых слоя (листка).

• Внутренний зародышевый слой – энтодерма. Из него формируются внутренние ткани и желудочно-кишечный тракт.

• Средний зародышевый слой (между внутренним и внешним) – мезодерма. Из него формируются соединительные ткани, скелет, мышцы, кровеносная система.

• Внешний зародышевый слой – эктодерма. Это фундамент нашей нервной системы и кожи. Поэтому, кстати, кожа так остро реагирует на стресс: нервная система и кожа – эмбриональные братья.

Так же и вышеупомянутая амеба, выйдя однажды из воды, в процессе развития нарастила эти слои и выстроила из них новые органы, чтобы в один прекрасный день превратиться в человека. Я намеренно слегка упрощаю процесс, чтобы схематизировать его для лучшей наглядности.

Древние организмы состояли из энтодермы – органы пищеварения у современного человека строятся из этого лепестка. Они представляли собой пищеварительную и выделительную трубку: для жизни им не нужно было больше.

Когда «древняя амеба» вышла из воды, у нее появилась необходимость в активной защите от хищников, живущих на суше. Для этого она со временем обзавелась скелетом, скелетной мускулатурой и начальным вариантом внешней оболочки, то есть органами, которые строятся из среднего лепестка – мезодермы.

На следующей стадии развития наши предки стали объединяться в группы, потому что вместе жить, защищаться от хищников и добывать еду было значительно легче. Появилась необходимость в органах и тканях, которые помогали им выжить среди других людей – органах и тканях эктодермы.

Каждая из трех стадий развития сопровождалась соответствующими задачами и конфликтами, которые выходили на первый план.

• Для водной амебы – проблемы голода, найти и суметь переварить пищу, чтобы выжить.

• Для существа, которое только покинуло воду, – защита и акклиматизация на суше.

• Для тех, кто стал жить в группах, – социальные вопросы, то есть проблемы, возникающие при жизни в группе себе подобных: достаточно ли я хорош, полезен для группы, не исключат ли меня, ведь один я погибну.

В свете этой информации предыдущая глава про биологический и социальный стресс начинает играть новыми красками, не так ли?

До сих пор на определенные конфликты в нашей жизни тело реагирует тканью, появившейся в соответствующий период развития.

• Если мы не можем «переварить» что-то, реагирует энтодерма, внутренний слой, то есть органы пищеварения

• Если нам в жизни не хватает опоры или чувствуем, что нашу целостность кто-то нарушает, реагирует мезодерма, то есть кости, хрящи, сухожилия, внутренние слои кожи

• Если у нас проблемы в отношениях с другими людьми, реагирует эктодерма, а это, прежде всего, верхний слой кожи и слизистых.

В этом месте курс школьной биологии уже успел плавно перетечь в постулаты Германской новой медицины (ГНМ), поэтому я считаю важным сделать небольшой информационный вброс на тему, что это такое и почему ГНМ считается теоретической основой современной психосоматики.

Германская новая медицина

Доктор Рик Хамер (1935–2017), немецкий врач-онколог, разработал учение о причинах и механизмах возникновения телесных болезней, заплатив за него личной трагедией. Его старший сын Дирк в возрасте 18 лет скончался в результате случайного пулевого ранения. Через три месяца после гибели сына у доктора обнаружили онкологию яичка.

Доктор Хамер вел здоровый образ жизни, поэтому у онкологического диагноза должны были быть другие причины. Связав свое заболевание с переживаниями по поводу потери сына, Хамер начал исследования.

Он опросил пациентов онкологической клиники и у каждого из опрошенных выявил некое драматичное, шокирующее событие, случившееся до болезни. Догадки доктора подтвердились не только многочисленными опросами пациентов, но и серьезными медицинскими измерениями, на основании которых он сформировал пять биологических законов о здоровье и болезнях.

До того как Хамер сделал свое открытие о реакциях тела на психические конфликты, его врачебная карьера активно развивалась. После того как он поделился наблюдениями с медицинским сообществом, она пошла под откос, причем вплоть до лишения врачебной лицензии и судебных разбирательств.

Это не помешало ему продолжать развивать дело своей жизни и оставить нам внушительное учение, в основе которого лежит глубочайшая взаимосвязь тела и психики. Доказательная медицина до сих пор официально признает ее лишь в редких случаях, предпочитая рассматривать человека как упомянутый нами в первой главе «суповой набор на электроимпульсах».

Вернемся к вопросу, почему конкретные органы склонны реагировать на конкретные переживания.