Текст книги "Пасынок звёзд. Мир на верёвке"

Мы иногда…

 
Мы иногда хотим победный взять венец,
Как иногда хотим среди жары – прохлады.
Среди победы вдруг пришел конец,
Забыт и ты, и все твои награды.
 
 
О, как же быстро ты взлетал,
Достигнув высоты орлиной.
Но оступился и упал,
Не принят вышнею долиной.
 
 
Витал среди могучих туч,
Низвергнут был с прекрасных далей.
Среди обломков мусора и куч
Никто не видит блеск твоих медалей…
 

Настало время…

 
Настало время подвести итоги,
Воспоминаньям возложить цветы.
Припомнить все прошедшие дороги
И перекрестки суетной судьбы.
 
 
Испита жизнь – стоит пустым бокалом…
Когда-то был я весел и упрям —
И пел я гимны сумрачным подвалам
И их некоронованным царям.
 
 
Когда-то я ценил в себе отвагу
И презирал холуйство слизняков…
Отваги нет, остался только скряга,
Боящийся коварных сквозняков.
 
 
Испита жизнь, исчерпана по капле,
Не дай такого, Боже, никому.
Подобен я той одноногой цапле,
Привязанной к болоту своему.
 
 
Настало время подвести итоги,
Быть может, лучшим, но бесцельным дням.
Вели в тупик избитые дороги…
Пора на свалку старым кораблям.
 

Ночка тёмна

 
Ночка тёмна – землю поит
Всю белёсою росой,
По полям – вся в белом – ходит
Дева с вострою косой.
Подошла да рядом села,
Да сказала: «Дорогой,
Твоё время не приспело,
Я пришла не за тобой…
 
 
Я пришла к тебе с посылкой
От зазнобы дорогой.
Передать просила пылко,
Что уходит на покой…
Завтра утром  на рассвете
Заберу в краю родном.
Сирота на Этом свете —
Будет счастлива на Том…»
 
 
Всё внутри похолодело:
«Забери меня во тьму!..»
«Твоё время не приспело.
Я ж сказала – не возьму…»
Белым саваном махнула
Да исчезла у леска,
Да над полем промелькнула
Пулей быстрой у виска…
 
 
…А на утро в рукопашной —
За передней полосой —
Я искал в той битве страшной
Деву белую с косой…
Мне хотелось поменяться
С милой любушкой судьбой:
Мне бы здесь – в бою остаться,
Ей на родине – живой…
 
 
Я кидался в гущу схватки,
На штыки бежал во тьму…
Смерть со мной играла в прятки
Да шептала: «Не возьму…»
Награждён был, так случилось,
Генеральскою рукой.
По щеке слеза катилась —
Да на орден золотой…
 
 
Ночка тёмна – землю поит
Всю белёсою росой.
Снова где-то в белом ходит
Дева с вострою косой…
 

Ночной десант

 
Уже темно, крепчает ветер,
И кромка сопок далека.
Рванув форштевнем хмурый вечер,
Идёт трудяга БДК.*
 
 
Комбат стоит на полубаке,
Взглянувши мельком на часы.
Когда же даст сигнал к атаке —
Достичь прибрежной полосы?
 
 
Всё в напряженье – мозг и нервы,
И даже слышен сердца бой,
Как будто я в атаке первой…
Вот – долгожданный взмах рукой!
 
 
Пора! Вся сталь пришла в движенье,
И с аппарелей в бездну вод —
Вперёд в учебное сраженье —
Пошёл морской пехоты взвод!
 
 
Порыв и натиск, быстроту —
Всё воедино воплотили.
Атакой взяли высоту,
И скалы – будто отступили!..
 
 
Бой впереди, всё разгораясь,
И позади уже прибой.
Комбат доволен, улыбаясь,
Он говорит: «Добро, отбой!..»
 
 
* БДК – большой десантный корабль.
 

О йогах

 
Рассказов много слышал я про йогов:
У йога жизнь – больницы ни к чему!
Всё – хорошо, ему не надо «йодов»,
И всё, вообще, до лампочки ему!
Вгоняет иглы он себе под ногти,
В глазах – ни искры «больноты»!
Положит в рот себе свободно локти..
Кто или что в сравнении с ним ты?!
Тебе (всего лишь шесть раз в сутки)
Сестра воткнёт «Пенициллин».
Твой перелом под прибаутки
Хирург помнёт, как пластилин!
 
 
На костылях, наверно, тыщу
Ты километров отскакал!
«Ведь ты – морпех! Крепись, дружище!..» —
Однажды доктор мне сказал.
И я крепился, стиснув зубы,
И улыбался сквозь слезу.
Но верю, заиграют трубы,
Конец придёт, я всё снесу!
Что йогу до моих болезней?
Придёт мой час, я гипс сниму.
Хоть вверх ногами спать полезней,
Но не завидуйте ему.
 

Ода писарям

…Я не буду сводить с кем-то счёты

И доказывать вескость причин.

Слава! Слава виртуозам отчётов,

Музыкантам печатных машин!..

А.Г.

 
Во глубине больших штабов от января до января,
Не поднимая умных лбов, корпят ребята – «писаря»!
Ведь им подвластны все бумаги, командировки, отпуска,
Колдуют день и ночь, как маги, не ради хлебного куска.
 
 
Они корпят за нас с тобою, влачат свой тяжеленный крест,
Смирясь с проклятою судьбою, не сберегая тёплых мест.
За что же так они страдают? Чтоб нас бумажкой одарить!
Нас их забота согревает, нам надо их благодарить!
 
 
Ведь будь ты даже первоклашка,
Запомни, выучи навек,
Что без бумажки ты – букашка,
А вот с бумажкой – Человек!
 

Один в поле воин…

 
Я просыпаюсь по горло в поту
От страха ночных боев.
Жадно из кружек пью «бормоту»,
Наполненных до краев.
 
 
Каждую ночь я мечусь, как в бреду,
Ввергнутый в этот ад.
Каждую ночь я в разведку иду,
Не зная, вернусь ли назад?
 
 
Падаю с криком в пропасть, ко дну.
Падать – это не грех!
Я по ночам ухожу на войну
И погибаю за всех…
 
 
Сводок в газетах вам не читать
Этих военных годин.
Вам по ночам даровано спать!
Я же – воюю один.
 
 
Я просыпаюсь по горло в крови…
Лучше б остался там.
Водку из кружки пью до зари,
Но, впрочем, зачем это вам?..
 

Окопный вальс

 
Вот уж солнце в небушке радуется, светится,
Покормлю я хлебушком перелётных птиц,
Что порхают вольные, жизнию довольные, —
Воробьи пугливые, парочка синиц.
 
 
Тишина над полюшком, но она обманчива.
Тяжела ты, долюшка, у солдата – так.
На рассвете дышится, лес вдали колышется,
А за лесом прячется ненавистный враг.
 
 
Не скупясь припасами, били в нас фугасами
День да ночь – умаялись, спят они пока.
Покормлю я вольных птиц – воробьишек да синиц,
Любят птички вольные хлебец из пайка.
 
 
Из-за леса дальнего, из овражка крайнего,
Из окопа тайного – с самого конца
Прилетела меткая птичка неприметная
Выпить моей кровушки, лита из свинца…
 
 
Вдруг и солнце в небушке тучами закрылося…
Разлетелся хлебушек, когда я упал.
Враг коварный, каверзный, над бедою радостный,
Мне судьбой назначенный, сторожил – не спал.
 
 
Я упал на травушку – зелену муравушку,
Три минутки с хвостиком оставалось жить.
И пришла нежданная мысль такая странная:
Кто же без меня теперь будет птиц кормить?..
 

Парафраз

 
Он кричал, когда пьяный хирург рвал остатки обломанных пальцев,
 
 
Он кричал так, что взгляд отводили от отчаянья санитарки…
 
 
А ему грезилось, что он поёт в красном мареве огненных протуберанцев,
 
 
И до боли рвёт струны своей старой шестиструнной гитарки…
 

Переосмысление

Николаю Гольцову

 
Забыл про нас Бог – спасти уж не мог,
И ангел устал нас хранить…
А руки мои – по локоть в крови,
И рвётся последняя нить…
В атаках война испита до дна,
Остался один взгляд назад.
А там, позади – хмельные дожди,
Любовь и заброшенный сад.
 
 
А тот генерал, что войну проиграл,
Примеривая ордена,
Он всех убеждал, что этот провал —
Совсем не его вина.
Что во всём виноват какой-то комбат,
Пославший мальчишек на смерть.
И скромно молчал тот, кто всё затевал,
Кто нас посылал в круговерть…
 
 
Кому – ордена, а кому-то – тюрьма
За то, что вдруг стал нехорош.
А смерть и вина – смешная цена,
Где жизнь стоит ломаный грош…
Вот кружка вина допита до дна,
Быть может, так стоило жить?
Взгляд, брошенный вдаль,
За храбрость медаль…
И всё… И пора уходить…
 

Письмо

 
Сегодня получил твое письмо.
Ты снова вспоминаешь время дружбы
И хочешь быть со мною после службы,
Но этому бывать не суждено.
 
 
Я снова вижу почерк твоих рук,
Но я теперь, увы, уже не школьник.
И вечный наш любовный треугольник
Не может превратиться в вечный круг.
 
 
С собою совладаю как-нибудь,
Переживу я суету неволи.
Тебе могу быть другом, но не боле,
Любви усопшей больше не вернуть.
 
 
Должна ты снова превозмочь себя,
По новой песне старый смысл бродит.
Должна ты знать, что, уходя – уходят.
И вдруг не отрекаются, любя…
 

Про дучку*

 
В разломанный гальюн**,
Где срач и швабры кучкой,
Поставили толчок,
А по-морскому – дучку.
 
 
И боцман – грозный, как бобыль,
Охаживал ту дучку:
Не дай, божок, чтоб где-то пыль,
Или сломали ручку!
 
 
Так он весь день, крутясь, как вьюн,
Дневальных бедных драл.
А, как стемнеет, шёл в гальюн,
И… прозаично – срал!..
 
 
С моралью всем нам повезло:
Скачи хоть антилопой,
Куда ты не целуй хамло,
Он всё равно к вам – жопой!
 
 
* Дучка – унитаз (морск.).
**Гальюн – туалет (морск.).
 

Родина в огне

 
Свет багряный на стене,
Цвет герани на окне.
У околицы за домом —
Красный всадник на коне,
И винтовка на ремне.
С перевязанной рукой,
С красным флагом над собой,
Чтобы не было богатых,
Он зовёт меня с собой
На кровавый смертный бой.
 
 
А хлеб некошеный стоит,
И вокруг земля горит.
День и ночь все на коне,
Моя Родина в огне.
 
 
Дни проходят, как во сне,
Не видать конца войне.
У околицы за домом —
Белый всадник на коне,
И винтовка на ремне,
Саблей машет над собой.
Бьёт копытом конь гнедой.
За великую Россию
Он зовёт меня с собой
На кровавый смертный бой.
 
 
А хлеб некошеный стоит,
И вокруг земля горит.
День и ночь все на коне,
Моя Родина в огне.
 
 
Нет войны такой страшней,
И героев – нет на ней.
Воевали русский с русским,
Улыбался фарисей
На беду России всей.
В прах порушены мечты,
По земле моей – кресты.
Не забудет тот, кто видел,
Не забудем – я и ты.
 
 
Как хлеб некошеный стоит,
А вокруг земля горит.
День и ночь все на коне,
Моя Родина – в огне.
 

Свой стих дарю…

Николаю Сироте

 
Свой стих дарю на память другу,
С кем пережили вместе быль,
С кем замерзали в злую вьюгу,
Глотали пот, глотали пыль!
 
 
Свой стих дарю на память «брату»,
С кем вместе плыли по волнам,
С кем поделился я гранатой
И с кем горбушку – пополам!
 
 
Свой стих дарю тому морпеху,
Кто вражий берег штурмовал,
В атаку шёл в глазах со смехом,
Кто на старуху-смерть плевал!
 

Слёзы

 
Всех ещё слёз я не выплакал, видно,
Но каждой слезы мне ни капли не стыдно.
Это душа моя плачет ночами
О тех, кто не с нами, за тех, кто не с нами.
 
 
Может, и лучше, что вы не со мною:
Вам не узнать, что творят со страною.
Родины вашей не видеть разора,
Не испытать от подачек позора.
 
 
Лучшая, братцы, досталась вам доля.
Вам не кричать ночами от боли,
Не собирать вам бумажные груды,
Чтоб доказать, что вы не верблюды.
 
 
Не пожинать вам плоды перестройки,
Не видеть родных, что живут на помойке,
В очередях не толкаться собесов,
Не видеть улыбок зажравшихся бесов.
 
 
Награды не носим, зовём их железом,
Ведь наши награды – плохие протезы.
Но ими кичатся в бреду бессознанья
Уроды, что просят в метро подаянья.
 
 
И пусть вы укрыты землёю сырою,
Но, как ни крути, а вы всё же – герои!
А мы – доживаем и плачем ночами,
За вас, что не с нами, за всех, кто не с нами…
 

Смутное время

…Смутная тень.

Все несчастья на свете…

Поль Элюар

 
Как часто мы хотим переступить черту
И сделать шаг отчаянный в огонь.
Вперед летим и гибнем за мечту,
Не замечая, что хромает конь!
 
 
Как часто мы кричим, что жизнь – наоборот.
Мы рвемся в бой и требуем ответ,
Ломаем кирпичи в стене, идя вперед,
Не замечая, что дороги нет!
 
 
И до конца пройдя сумбурный этот путь,
Все мысли оставляя на потом,
В тупик зайдя, хотим мы отдохнуть,
Вдруг осознав, что наш разрушен дом!
 

Сон

 
Ночь. Сон. Там память царствует —
Причина горестной печали…
Как только ночь, – все мысли рвались
и кричали,
Просили тишины и сна!!!
Очередная ночь… Что принесёт она?
На сон права иль на метанья?
На бред проклятого всезнанья?
Как тяжек крест, что выпало нести,
Как тяжело сказать: «Прости».
Чем выше, тем – тяжельче:
Сильнее тянет вниз.
И хочется, чтоб был помельче…
Как счастливы, кто просто спит.
Проснувшись, сразу одеваешь маску,
Ведь сон – причина избежать проблем…
Сон – знатный лекарь, он подобен сказке,
Но лишь тогда, когда он глух и нем…
 

Цинк

 
В атаку завтра я пойду.
Хоть с детства я в войну играл,
Быть может, в цинковом гробу,
Найду покой, что потерял.
 
 
Простое слово, просто – цинк,
Металл в таблице элементов…
Но, может быть, что чей-то сын
Замрёт на веки в постаменте?!
 
 
Пусть цинк за радость не считают,
Но проклинать его не смей!
Из цинка ящики клепают
И матерям шлют сыновей…
 

Что может быть…

 
Что может быть хуже, —
В мае бушуют метели?
Что может быть хуже, —
Берёзы листвой облетели?
Что может быть хуже
Израненных, трепетных птиц?
Что может быть хуже
Навеки закрытых ресниц?..
Что может быть хуже
Предательства верных друзей?
Что может быть хуже
От горя седых матерей?
Что может быть хуже, —
На бой проводить сыновей?
Что может быть хуже
Отцов переживших детей?
Что может быть хуже,
о чём я вам тут написал?
Иль ещё что-то,
О чём я ещё не сказал?..
 

Я видел…

 
Я видел, как плачут на кладбищах вдовы.
Их скорбные лица немы и суровы,
Их нежные руки давно уж в морщинах.
Я видел, как плачут они о мужчинах.
 
 
Но рядом лицо молодое в печали.
«То с матерью дочка», – подумал вначале.
Но вижу – кольцо на руке золотое,
И орден сжимает дрожащей рукою…
 
 
А взгляд, устремлённый её через горе,
Направлен туда, где афганские горы.
Туда, где за белою дымкой тумана
Погиб её муж от гранаты душмана.
 
 
Я видел, как плачут на кладбищах вдовы,
Их скорбные лица немы и суровы.
И видел средь них я, в косынках чуть мятых,
Вдов юных, рождённых в шестидесятых…
 
 
Проходят года, забываются даты,
Но снова домой не приходят солдаты.
И снова на кладбищах юные вдовы,
Их скорбные лица немы и суровы…
 
 
Давайте всех молча помянем, ребята,
Всех, кто не пришёл и сейчас, и когда-то.
Сто грамм боевых выпьем молча и стоя
За всех, кто однажды не вышел из боя…
 

Я помню

 
Я помню, как надо нажать на курок,
Я помню раненых стон.
Экстерном сдавал я этот урок:
Я помню последний патрон,
Я помню, как вырвать гранаты чеку,
И выставить верный прицел.
Я помню, как надо стрелять на ходу…
Поэтому я ещё цел.
 
 
Вот только забыл, что такое весна,
Надолго забыл объятия сна.
Как вспомнить любовь, как веру вернуть,
И выйти на истинный путь.
 
 
Я помню пуд соли и кровь на вкус,
Я помню предательства грязь.
Я помню от денег блаженный искус,
Я помню ублюдков и мразь.
Я помню, как лучше ударить ножом
И лечь на самое дно,
Уйти от погони скользким ужом…
Я помню, как пахнет дерьмо.
 

Беловщина

Нарисуй это черным…

 
Встань пред белым холстом
В окруженьи кистей.
Нарисуй мой портрет,
Как я вижусь тебе.
Древнеримским рабом —
Не сорвавшим цепей,
Падшим грязью на пол
И покорным судьбе?
 
 
Кисти в руки возьми,
Нарисуй на холсте
Самый честный портрет,
Как я вижусь тебе.
Страшным воином тьмы
(Со щитом? На щите?),
Что не ведал любви
Ни к другим, ни к себе.
 
 
Почему не спешишь,
и рука замерла?
Это шанс для тебя —
Воплотить все мечты.
Почему вновь не спишь,
Иль мечта умерла,
Или видишь себя,
Как взошёл на кресты?
 
 
Не оставь на потом.
Пока краски свежи,
Честен будь сам с собой,
Расскажи это всем.
Стань обычным шутом,
погрязшим во лжи,
И уйди в никуда,
как уходят совсем.
 

Апокалипсис

 
…И вот вострубил первый ангел!..
И слепые прозрели от пламени свеч,
Чтоб увидеть друг друга на миг.
И в руке Его огненный меч.
 
 
…И вот вострубил второй ангел!..
И глухие прочистили уши,
Чтоб услышать друг друга на миг,
Как трепещут от страха их души.
 
 
Ведь пришёл Он, и встали из пепла
Все, кто ждал и не ждал,
Все, кто верил и нет.
И узнали ответ. Вот он – истины свет:
Смерти нет!
Что в глазах Его – только любовь,
Что в руках Его – дважды любовь,
Что в словах Его – трижды любовь!
И душа моя – отлетела,
И душа моя радостно пела,
Когда я вкусил Его тела,
Когда я испил Его кровь.
 
 
…И вот вострубил третий ангел!..
И хромые сломали свои костыли,
Чтобы сделать свой шаг и понять,
Что им некуда больше идти.
 
 
А четвёртый и пятый, шестой, и седьмой —
Они тоже начистили трубы!..
И божественный свет был со мной,
Целовал воспалённые губы.
 
 
Ведь пришёл Он, и встали из пепла
Все, кто ждал и не ждал,
Все, кто верил и нет,
И узнали ответ: вот он, истины свет —
Смерти нет!
Что в глазах Его – только любовь,
Что в руках Его – дважды любовь,
Что в словах Его – трижды любовь!
И душа моя – отлетела,
И душа моя радостно пела,
Когда я вкусил Его тело,
Когда я испил Его кровь.
 

Апокриф

 
Апостол Фома в раздумьях сидел,
Терзалась в сомненьях его голова.
– Скажи мне, Учитель, в чём смысл бытия:
Так мало, как – Ты, так много, как – я?
Как молиться, чтоб Бог разглядел?
 
 
Учитель сказал: «Фома, не молись,
Молитвы твои – пустые слова.
Забудь про посты, наперёд не греши,
Не трать в подаяньях бессмертной души.
Ты спишь в этом мире, проснись…»
 
 
Учитель сказал: «Фома, что с тобой?
Зерно от плевел отделяй, и слова,
Как  древо, взойдут. потекут, как вода,
Придёт благодать, и отринет зола.
Себя преврати в перегной…»
 
 
Учитель сказал: «Фома, бога – нет!
А все рассужденья – пустые слова.
Бог – это ты, бог – это я,
Бог – это всё, что носит Земля,
Вот такой тебе мой ответ…»
 
 
…Одиннадцать ртов вопрошали о Нём:
Какие Учитель поведал слова?
«Но если хоть слово скажу вам, друзья,
Камнями до смерти забьёте меня,
Что к вам возвратятся огнём…» —
 
 
И он замолчал. И в молчании жил,
Ведь все рассужденья – пустые слова.
Но вдруг снизошёл божественный Свет:
Не верить, но веровать! Вот в чём секрет!
Так вот Он – о чём говорил!
 
 
Заплакал Фома, когда мысли пришли,
И не с кем ему поделиться о них.
Взошёл на Голгофу Учитель с крестом,
Был он Иисусом, а стал он Христом,
Когда гвозди в Его тело вошли…
 
 
…Я не атеист, чтоб кричать: бога – нет!
Ведь все рассужденья – пустые слова.
Бог – это ты! Бог – это я!
Бог – это всё, что носит Земля!
Вот таков мой вам ответ…
 

Безответная

 
За окошком льёт печальный дождь…
Знаю, ты сегодня не придёшь,
Не увижу света твоих глаз,
Буду я один на этот раз.
 
 
Грустно я смотрю в твои глаза,
Никто не увидел, не сказал,
Никто не увидел, не сказал,
Где, когда тебя я потерял?
 
 
Ветер бьёт в лицо моё печаль,
Я тебе не нравлюсь – очень жаль,
И насильно я не буду мил,
Но ты знай, что я тебя любил.
 
 
Сердце бьётся, песнею звеня,
Ну зачем ты мучаешь меня?!
Мысли о тебе гоню я прочь,
Но никто не может мне помочь.
 

Безучастье

 
Средь шумного зала девчонка стояла.
На танец никто не зовет.
Душа лишь кричала, и сердце стучало,
Вдруг кто-нибудь к ней подойдет?
 
 
Никто не подходит, с другими уходят,
И кружатся в танце не с ней.
Средь шумного рока стоит одиноко
В кругу безразличных людей…
 
 
В комфорте уюта нет места кому-то,
Не делимся им мы сполна.
Себе лишь в угоду ругаем погоду,
И пьем свое счастье до дна.
 
 
Как часто, как часто в кругу безучастья
И шума веселья, и грез,
Счастливо мечтаем и не замечаем
Чужих очень горестных слез.
 

Белый ангел

 
Ночь. Над городом моим
Белый ангел тихо плыл.
Над домами он летел,
Песню ласковую пел.
Выбирал какой-то дом,
Накрывал его крылом:
Людям в доме снились сны
О пришествии весны.
Вот и ты усни скорей,
Мысли изгони все прочь.
Пусть навеет сны Морфей,
Пусть спокойной будет ночь.
День уснул, наполнен мир
Песнями ночных ветров,
Песнями прекрасных лир,
Чередой прекрасных снов,
Что несут в ночной эфир
Смысл моих нежных слов.
 
 
Белый ангел прилетел,
За твоим окошком сел,
Посмотрел в твои глаза,
И ушла из них гроза.
Тронул струны не спеша,
И очистилась душа.
Тихо слово произнёс, —
Всё укрылось миром грёз.
Вот и ты усни скорей,
Мысли изгони все прочь.
Пусть навеет сны Морфей,
Пусть спокойной будет ночь.
День уснул, наполнен мир
Песнями ночных ветров,
Песнями прекрасных лир,
Чередой прекрасных снов,
Что несут в ночной эфир
Смысл моих нежных слов.
 

Белый вальс

 
Снег —
Белым пухом над нами кружится.
Свет —
На алмазных снежинках искрится.
Ночь —
Затаилась и смотрит, как мы
В лунном свете танцуем с тобой
Белый танец любви.
Ты
Обещаешь загадочным взглядом,
Что
Вечно будем с тобою мы рядом.
Эту клятву под небом зимы
Будем знать только я,
Только ты!..
Пусть
Наша жизнь нелегка и сурова,
Мы
Всё забудем и встретимся снова.
Вновь, вновь забьются сердца в унисон.
Я тебя приглашаю на бал
В этот сказочный сон.
 

Бессонница

 
Бессонной ночью в темноте
Лежу, сомненьями терзаем.
Кто я такой и смысл где
Существованья? Я не знаю.
 
 
Я, может, дождевой червяк
Иль пес бездомный и больной?
Саднящий вздувшийся синяк,
А может, пьяный рулевой?
 
 
Копейка, брошенная в снег,
Часы, что встали навсегда,
Иль лань, сорвавшаяся в бег,
Навек уснувшая звезда?
 
 
А может, я вещун, что внемлет,
А может, глупая свинья,
А может, лес, что тихо дремлет…
Что я такое, кто же я?
 

Боль моя

 
Ты!
Причина суетной душевной пустоты.
Ты!
Оковы тяжкие на взлёт моей мечты,
Печаль моя до самого предела.
Меня понять ты так и не сумела.
Мне больше не взлететь, как ни зови,
Я крылья опалил о жар любви!
 
 
Ты!
Как через реку разведённые мосты.
Ты!
Прыжок отчаянный с небесной высоты,
Печаль моя до самого предела.
Я жил всегда лишь так, как ты хотела.
Тебя прошу – на волю отпусти!
Скажи: «Прощай!», а я скажу: «Прости».
 
 
Боль!
Иглой калёной сердце гложет день за днём.
Боль!
Сжигает яростным безжалостным огнём.
Ты боль моя, что разрывает жилы,
И всё же от тебя уйти нет силы,
Не потушить любви твоей огня,
Ведь ты так любишь, мучая меня.
 

Боль

 
Куда идем, кто скажет мне?
Нет цели больше, нет идеи.
Все рухнуло и, как во сне,
Живу тревогой – фарисеем.
 
 
Живу в сомненьях, но молчу,
Подобно мелочной душонке.
Одна лишь мысль: «Где взять тушенки,
Взять колбасы… Я заплачу».
 
 
Какой-то бред, всё – пепел, прах,
Всё рухнуло вдруг – в одночасье.
Не знаю, что такое счастье,
Не знаю! Веры нет в умах.
 
 
Сегодня, сердцем не скуля
И наплевав на осторожность,
Вдруг понял я всю ту ничтожность
В существовании себя…
 
 
Я мало пожил, но устал,
Не в силах видеть – ну еще бы! —
Как ветеран живет в трущобах,
Как проститутка правит бал!
 
 
Кликуши, где вы? Отзовитесь!
Здесь ваше время, ешьте всласть.
Втопчите душу мою в грязь,
Порадуйтесь и порезвитесь!
 
 
Художник слаб, его штрихи —
Всего набор различных пятен,
И вся душа его из вмятин…
Я отпускаю вам грехи.
 
 
И кости бренные сложив,
Вся жизнь – докука, без огня.
Эй! Кто-нибудь! Спаси меня!
Я жив еще… Наверно… Жив…