Текст книги "Тайная жизнь гениев"

Сексуальный меланхолик

Если и был художник, который не испытывал сексуального неистовства, то это, конечно, Эдгар Дега (1834–1917). И в то же время, как это ни парадоксально, именно ему принадлежат самые прекрасные и самые соблазнительные образы проституток из борделей.

Самая знаменитая серия его графических работ, известная как «Сцены в закрытых домах», представлена пятьюдесятью листами. Почти все они выполнены черной тушью, и только некоторые слегка оттенены пастелью. Практически на всех этих рисунках изображены девочки, развалившиеся на канапе в салонах. Иногда они одеты в короткие рубашки, что позволяет лицезреть их обнаженные груди. Но чаще всего на них нет ничего, кроме чулок, шлепанцев и ленточек в волосах и вокруг шеи. Это – униформа их профессии, неоднократно описанная в литературе того времени.

Все эти женщины изображены в форме ожидания. Но источаемая ими соблазнительность ограничивается лишь простым оголением их половых органов или ягодиц.

Однако более всего поражают сцены, на которых изображено то, что можно было бы назвать сексуальными отношениями, и которые могут произойти только по воле завсегдатая таких мест.

Эти гравюры родня Дега обнаружила после его смерти в одной из его папок. И его брат, потрясенный увиденными иллюстрациями, уничтожил те из них, которые показались ему откровенно порнографическими.

Большинство поклонников творчества Дега также были смущены этими рисунками. Им не хотелось верить, что эти работы принадлежат художнику с возвышенным взглядом на искусство. Все это казалось настолько неожиданным, что многие видели в этой серии выплеснутую наружу сексуальную навязчивость и одновременно страх перед тем невидимым притяжением, которое исходило от секса.

Но так ли все обстояло на самом деле? Для всех знавших Дега художников, которые часто предавались сексуальным утехам с прелестными натурщицами, отношение Эдгара к своим интимным потребностям было глубокой тайной. Даже когда художник перешагнул тридцатилетний рубеж, никто не знал, есть ли у него любовница. В 1869 году Эдуард Моне в письме французской художнице Берте Моризо утверждал, что Дега «не способен ни любить женщину, ни сказать ей об этом, ни сделать этого».

А Ван Гог в письме Эмилю Бернару, касаясь интимной части жизни Дега, пишет следующее: «Почему ты говоришь, что он плохо совокупляется? Дега живет, как скромный нотариус, и не любит женщин, зная, что если бы он их любил и много совокуплялся, будучи нервнобольным, то стал бы неспособным к живописи. Его живопись смела и безлична, так как он согласился быть не более чем скромным нотариусом, боясь сексуальных излишеств».

Кто прав из этих двоих, сказать трудно. «Я, как и все молодые люди, страдал, но я никогда не распутничал», – в своем дневнике уже на исходе жизни написал Дега. Возможно, после своей сдержанной юности художник впал в своего рода сексуальную инерцию, из которой так и не смог выйти.

«Однажды, – это уже признание одной натурщицы, – Дега отбросил свои кисти, но не для того, чтобы кинуться на нее, как поступали другие, а для того, чтобы ее причесать».

А когда кто-то поинтересовался у французской художницы Сюзанны Валадон, была ли она любовницей Дега, она, улыбаясь, ответила: «Я – никогда! Он слишком боялся! Никогда мужчина не делал мне столько комплиментов по поводу моей кожи, моих волос, моих мускулов акробатки. Он хвалил меня так, как хвалил бы лошадь или танцовщицу… Его восхищение было исключительно духовным, оно относилось к моему телу канатоходки».

Эта любовь к женскому телу и горечь из-за того, что ему приходилось отказываться от удовольствий, которое оно дарило, красной нитью проходило сквозь все творчество Дега. Обнаженную фигуру он очень внимательно изучал, и порой его карандаш замедлял движение, когда он рисовал половые органы, этот королевский кусок женской анатомии. Однако бессилие вынуждало его воздерживаться, отбрасывая свои желания на значительное расстояние. А чтобы убить очарование женским телом, он рисовал желчные портреты путан, пребывавших в ожидании клиента. Для того чтобы успокоить себя, нет ничего лучше искусства.

Сексуальный вампир

Уже задолго до своего совершеннолетия Пабло Пикассо (1881–1973) познал секс и проводил долгие часы в борделях. Фактически до двадцати лет секс и живопись были его главными увлечениями, что оказало немалое влияние на последующие семьдесят лет его жизни.

Художнику довелось попробовать разные формы любви. Оказавшись в 1904 году в Париже, Пикассо, чтобы выжить, вынужден был продавать свое тело, находясь на содержании у художника-гомосексуалиста Макса Жакоба. Впрочем, отдавался Пабло и другим представителям парижской богемы.

Пикассо обладал огромной сексуальной энергией, благодаря которой за свою взрослую жизнь он имел множество любовниц, которых, впрочем, как и жен, он с иезуитской радостью натравливал одну на другую.

Он всегда содержал несколько женщин одновременно, используя и оскорбляя их, как ему только хотелось. Например, однажды Пикассо пригласил свою жену Ольгу, к которой он уже охладел, навестить его на Лазурном Берегу. Когда она откликнулась на его предложение и прибыла на средиземноморский курорт, где отдыхал художник, он поселил ее в том же отеле, где проживал сам со своими новыми любовницами…

Он, как торнадо, проносился по судьбам своих жен и любовниц, оставляя после себя трагедии и разрушения. Ольгу Хохлову – первую свою жену – художник практически превратил в эмоциональную калеку, издергав и изуродовав ее чувства. У Доры Маар также случился нервный срыв, после которого она попала в лечебницу для психически больных. Мария-Тереза и вторая жена Пикассо Жаклин после его смерти не смогли совладать с навалившимися на них проблемами и покончили с собой.

Пикассо говорил: «Я скорее предпочел бы видеть женщину мертвой, чем счастливой с другим». Это очень отчетливо показал случай, когда он после того, как Франсуаза Гило ушла от него и вышла замуж за другого художника, опять предложил ей вернуться к нему. Более того, Пикассо даже заверил Франсуазу, что возьмет ее в жены и усыновит ее детей, если она уйдет от мужа. Но когда Гило начала бракоразводный процесс, как 80-летний художник втайне женился на своей возлюбленной Жаклин. Кроме того, чтобы еще больше досадить Франсуазе, он пресекал все слухи о своей женитьбе до самого последнего дня. А разбил он ее жизнь лишь за то, что Гило осмелилась оставить его.

А вот еще один случай, который очень наглядно показывает отношение художника к женщинам. Завершая работу над «Гарникой», Пикассо специально пригласил в студию двух своих любовниц – Марию-Терезу и Дору Маар. Причем назначил для них встречу в одно и то же время, предвидя между ними ссору. И едва они вошли в мастерскую, как Пикассо почти сразу же спровоцировал между женщинами перебранку, которая, в конце концов завершилась рукоприкладством. Художник же в это время лишь посмеивался и продолжал рисовать. Позднее об этом скандале он сказал: «Это было моим лучшим воспоминанием».

Видимо, наиболее полно натура Пикассо отражена в картине «Минотавр, похищающий женщину». На этом полотне он показан как полумужчина-полубык, уносящий обнаженную нимфу – свою любовницу Марию-Терезу, в то время как другая его возлюбленная – Дора Маар наблюдает за этой сценой. В этой картине художник в символических образах пытался показать свои садомазохистские фантазии в отношении женщин. У него существовала внутренняя потребность в жертвоприношениях со стороны женщин, которые отдавали ему свой разум и тело, как на картине его Минотавру. Таков это был человек. Но вот был ли он счастлив – неизвестно.

Сальвадор Дали: эротические фаhтазии

Знаменитый испанский художник Сальвадор Дали (1904–1989) уже с юных лет был склонен к нестандартной любви.

Он даже в некоторых картинах прославлял свою сексуальную ориентацию. Среди них, безусловно, самыми яркими следует считать «Мед слаще крови» и «Механизм и рука».

Позже известный исследователь творчества Дали Ян Гибсон в своей книге «Безумная жизнь Сальвадора Дали», основываясь на признании художника в «Тайной жизни», что рукоблудие для него «слаще меда», пишет: «Если мастурбация слаще меда, а мед – слаще крови, то, возможно, что кровь, в контексте его картины, предполагает сексуальное соитие и боязнь его. Выражение “мед слаще крови” является эвфемизмом для выражения “мастурбация слаще полового акта”».

Теме мастурбации посвящена и другая знаменитая картина Дали «Великий мастурбатор». Ее художник написал вскоре после знакомства и объяснения в любви с Галой и, видимо, символизирует новый взгляд художника на сексуальные отношения.

Впоследствии он говорил, что в этой картине он попытался показать «чувство вины существа, полностью лишенного жизни из-за активного онанизма». Кстати, эту работу Дали не продал, а хранил до конца жизни.

После шестидесяти лет Дали неожиданно стал не только наслаждаться видом обнаженных тел молодых людей, которые окружали его, но и стал устраивать оргии. И хотя сам он уже не в состоянии был принимать в них участие, но продолжал руководить и режиссировать ими.

Любовь… по почте

Видимо, другой такой экстравагантной пары в мире, скорее всего, не было и нет. А речь идет о знаменитом английском писателе Бернарде Шоу и его жене Шарлотте. Оказывается, эта пара, прожив вместе 45 лет, осталась целомудренной.

А все случилось после того, как в самом начале совместной жизни 42-летняя невеста и 43-летний жених пришли к соглашению, что они не будут вступать в сексуальные отношения. И для такой договоренности у них были вроде бы достаточно веские основания. Так, Шарлотта испытывала чуть ли не физическое отвращение к интимной близости, а сам Шоу, однажды изведав «сексуальные радости», впоследствии оставался к ним абсолютно равнодушным.

«Половой акт, – писал Шоу, – представляется мне занятием чудовищным и низким, и я не в состоянии понять, как могут уважающие себя мужчина и женщина лицезреть друг друга, проведя вместе ночь».

Видимо, поэтому любовные увлечения Шоу предпочитал испытывать… по почте. «Лишь почта может обеспечить идеальное любовное приключение, – признавался он. – Моя переписка с Эллен Терри (знаменитая актриса) была вполне удавшимся романом. Я мог бы встретиться с ней в любую минуту, но мне не хотелось усложнять нашу восхитительную связь. Ей успели надоесть пять мужей, но со мной она не соскучилась».

Необычный однолюб

Знаменитый американский писатель Марк Твен (1835–1910), конечно же, при его популярности в качестве любовницы мог иметь не одну женщину. К тому же он был довольно симпатичным мужчиной. Однако в его сердце господствовала лишь одна женщина – его жена Оливия Клеменс, или Лайви, которая, скорее всего, и «лишила его девственности», став его женой в 1870 году.

А поскольку писатель считал ее самой совершенной женщиной, то и повиновался ей во всем. И, безусловно, был безумно в нее влюблен. И это чувство к Лайви он сохранил до ее смерти в 1904 году. И ее уход из жизни настолько потряс писателя, что он так и не смог смириться с ее потерей до конца жизни.

К 50 годам Твен был практически полным импотентом. Впрочем, это его особо не беспокоило, поскольку он не стремился к славе Дон Жуана. Его вполне устраивала его жена. И, скорее всего, с другими женщинами он не вступал в близкие отношения.

Когда умерла Лайви, Марк Твен был атакован своей секретаршей Изабель Лион. Но никаких шансов обратить на себя внимание писателя у нее не было, поскольку она, как женщина, Твену абсолютно не нравилась. В письме к одному из друзей писатель признавался: «Я просто не могу лечь в постель с мисс Лион. Лучше уж я сделаю это с восковым манекеном».

Наверное, не всем известно, что Марк Твен любил сочинять непристойные стихи и баллады. Правда, он их писал в основном для себя и близких товарищей, поэтому или не публиковал совсем, а если и делал это, то издавал лишь небольшими тиражами.

Плеть – для себя и для партнера

Американский пианист и композитор Грейнджер Перси (1882–1962) соединил в своей личности две перверсии – садизм и мазохизм, породив особое расстройство – садомазохизм.

Предполагается, что виновницей его необычного пристрастия является мать композитора, широко использовавшая физические методы воспитания, в частности битье кнутом.

Когда мальчику исполнилось двенадцать лет, мать отправилась с ним в Европу, чтобы дать сыну профессиональное музыкальное образование. С этого времени она, помимо обучения сына, контролировала и его интимную жизнь. Ходили даже слухи об инцесте. Сколько в них было правды и была ли она вообще, сказать невозможно, но тем не менее в 1922 году мать Перси, проживая в Нью-Йорке, выбросилась из собственной квартиры на восемнадцатом этаже…

В своих садомазохистских пристрастиях композитор очень часто пользовался плетью, избивая не только партнеров по интиму, но и свою супругу Эллу. Впрочем, Перси хлестал и самого себя, причем нередко до крови.

Он даже не опасался своим необычным сексуальным поведением вызвать недовольство властей и попасть в тюрьму. Ведь он не только не скрывал своих извращенных наклонностей, но даже сделал ряд фотографий для музея Грейнджера в Мельбурне. Правда, они должны были быть опубликованы лишь спустя десять лет после его смерти.

Трудно поверить, что человек, создававший музыкальные шедевры, наполненные чистейшими духовными образами, в разговорах с близкими людьми иногда доходил до невероятных по жестокости и кощунству фантазий. Так, одной из своих знакомых он рассказывал, что своих детей он мог бы хлестать до полного удовлетворения своих желаний. Более того, обязательно вступил бы в интимную связь со своими дочерьми.

Знаменитые женщины-лесбиянки

Кроме мужчин, иной любви отдавали предпочтение и некоторые известные представительницы богемы. Например, Марина Цветаева (1892–1941). Ее способность влюбляться удивляла и заставляла задумываться знавших ее людей. А влюбиться она могла и за стихи, как в Пастернака, и за княжество, как в Волконского…

Но особым увлечением Марины Цветаевой стала поэтесса Софья Парнок, имевшая репутацию донжуана в юбке… Встретились они осенью 1914 года. Софья Парнок была на 9 лет старше Марины. Несомненно, это она позвала Марину. И та откликнулась. Почему? Скорее всего, вообразив себя Сафо, переродившись на время в знаменитую древнегреческую поэтессу, которая слыла лесбиянкой. К тому же надо добавить, что и Парнок писала стихи. И начался ураган, утихший только через полтора года.

В литературных салонах можно было видеть, как они сидят, обнявшись, и курят одну папиросу. «Соня меня очень любит, и я ее – и это вечно, и от нее я не могу уйти», – писала Цветаева сестре своего мужа Сергея Эфрона, который на время даже отошел в сторону, но, конечно, с болью в сердце.

Но любовь Софьи, как обычно, оказалась недолговечной. И хотя у Марины тоже прошло наваждение, но измену Парнок она не могла простить до конца жизни. Сама же Парнок навсегда сохранила память о ней. И как свидетельство этого – фотография Цветаевой, которая постоянно находилась на столе Софьи.

Были у Цветаевой и другие женщины. Например, в Праге она увлеклась еще одной Сонечкой, правда, на этот раз актрисой Софьей Голлидей. Ей поэтесса посвятила «Повесть о Сонечке», а также несколько стихотворений. Цветаевой, безусловно, нравилась хрупкая и прелестная актриса, однако это увлечение так и осталось в сфере духовности, не созрев до уровня интимных отношений.

В жизни еще одной звезды русского Серебряного века – Зинаиды Гиппиус (1869–1945) – тоже присутствовала однополая любовь. Симпатичная женщина и талантливая поэтесса, она была бисексуалкой. А некоторые из ее знакомых считали Зинаиду гермафродиткой.

В своем интимном дневнике «Contest d'amour» Гиппиус признавалась, что ей нравилось, когда за ней ухаживали мужчины, и ее даже иногда тянуло к некоторым из них. Но в то же время они были ей неприятны.

«В моих мыслях, моих желаниях, моем духе – я больше мужчина, в моем теле – я больше женщина. Но они так слиты, что я ничего не знаю». Ей нравилось целоваться, в то время как половая близость вызывала у нее отвращение.

К тому же многие стихотворения Гиппиус написаны от имени лирического героя мужского пола: «Я не единой мысли сужен, / Смотрю в сверкающую тьму, / И мне давно никто не нужен, / Как я не нужен никому».

В то же время поэтесса прожила в законном браке с Дмитрием Мережковским не один десяток лет. И это, кстати, она неоднократно подчеркивала. Но так ли это? Да, они десятилетия официально считались супружеской парой. Но все эти годы их связывали в единое целое лишь общие занятия и убеждения. В то время как их чувственные отношения больше походили на «свободный брак», в котором каждый жил по своим моральным правилам. По крайней мере, Мережковский не препятствовал весьма рискованным опытам супруги в сфере чувств и секса.

Так, в доме Мережковских долгое время жил некто Философов, у которого были явные гомосексуальные наклонности. Тем не менее Гиппиус находилась с ним в достаточно близких отношениях. Затем, уже в зрелые годы, в жизнь Гиппиус входит любовь к лицам своего пола: сначала к Елизавете Овербек, затем, уже на закате дней, – к Грете Геррелл…

Французская писательница Натали Барни (1876–1972) была широко известной лесбиянкой своего времени, прославившейся любовными связями со многими знаменитыми женщинами. А после того как французский писатель и эссеист Реми де Гурмон рассказал о ней в своих «Письмах к Амазонке», ее даже стали нередко называть этим именем.

Свою нетрадиционную сексуальную ориентацию Барни осознала в 11 лет и, обладая ненасытной чувственностью, уже в детстве часто мастурбировала в ванной. Впоследствии же всю свою жизнь она рассматривала не иначе как бесконечную цепь приключений в сфере однополой любви. И, вероятно, была права, если учесть, что в течение жизни у Барни было более сорока «постоянных» сексуальных партнерш, не говоря уже о ее бесчисленных непродолжительных связях со случайно встреченными женщинами.

Впервые же она вступила в сексуальные отношения в шестнадцатилетнем возрасте. А первой ее гомосексуальной любовью, о которой заговорили в великосветских салонах, стала красавица, танцовщица и поэтесса Лиана де Пужи.

Натали исполнилось 22 года, когда в ее жизнь вошла эта женщина. После того как они познакомились, Лиана завладела ее телом и душой. Де Пужи в то время пользовалась славой известной куртизанки. Однако в перерывах между мужчинами из высшего общества, среди которых мелькали фамилии представителей великосветской знати, она стала все чаще встречаться с Барни, деля с нею свою постель.

И даже когда Лиана вышла замуж, она все еще разрешала Барни играть со своим телом, правда, теперь уже только выше талии. Однако когда какое-то время спустя Натали в своих воспоминаниях написала, что Лиана была ее самым памятным «чувственным наслаждением», де Пужи в ответ назвала ее своим «величайшим грехом».

Расставшись с Лианой, Барни познакомилась с поэтессой Рене Вивьен и влюбилась в нее. Однако до конца преданной ей не была и временами дарила свои объятия другим женщинам. Рене с трудом терпела измены своей любовницы и несколько раз пыталась порвать с ней отношения. В таких случаях, чтобы помириться с Вивьен, Барни прибегала к разного рода экстравагантным выходкам. Например, однажды ее доставили к дому Рене в гробу.

В конце концов Вивьен привыкла к эскападам Натали и перестала на них реагировать. Спустя несколько лет Вивьен скончалась от истощения: весила она всего 30 килограммов. Зато благодаря ее смерти о Барни стали говорить как о роковой женщине.

После Рене в постели Натали перебывало еще много любовниц. Порой сразу несколько молодых подружек Барни жили в ее квартире на улице Жакоб. Поэтому ей непросто было поддерживать мир в своем гареме. Например, племянница Оскара Уайльда Долли Уальд, во многом похожая на своего дядю, настолько болезненно относилась к изменам Барни, что начинала глушить свое горе алкоголем и наркотиками. А однажды она даже попыталась покончить с жизнью, вскрыв на руках вены. Ее едва спасли.

И все же по требованию своей очередной любовницы – американки Ромен Брукс – Натали вынуждена была выселить Долли из своего дома. В тот момент она почти во всем подчинялась Ромен.

А вообще, с Брукс у Натали была самая длительная и прочная связь. Впервые они встретились, когда обеим было почти по сорок лет. А прожили они вместе, изредка прерывая свои отношения короткими расставаниями, почти полстолетия.

Но и в пожилом возрасте Барни не потеряла вкуса к любовным приключениям. Так, в 82 года она познакомилась с пожилой супругой посла, у которой до этого никогда не было интимных связей с женщинами. Но Барни соблазнила и ее.

В течение многих лет Ромен прощала Натали эти ее измены. И все же однажды терпение ее лопнуло, и в 94 года Брукс навсегда ушла от нее. Спустя два года после расставания Ромен умерла. А через два года после смерти своей подруги ушла из жизни и Натали Барни…

К числу известных лесбиянок относится и английская писательница Вирджиния Вулф (1882–1941), до замужества – Аделина Вирджиния Стивен, впервые испытавшая гомосексуальную любовь в 16-летнем возрасте. Объектом ее страсти стала некая Мэдж Воген. Однако она вскоре вышла замуж, и их интимные отношения прекратились.

Когда Вирджинии исполнилось 20 лет, в ее жизни появилась старинная знакомая ее родителей – 37-летняя Вайолет Диккинсон. Эта связь длилась целых десять лет. В письмах писательницы к Вайолет проскальзывают порой строки, в которых прямо говорится о физической близости. Например, в одном из посланий Вирджиния писала: «Когда ты просыпаешься ночью, ты все еще чувствуешь, я надеюсь, как я тебя обнимаю».

В 1909 году произошло событие, которое довольно трудно объяснить. Именно в это время Вирджинии сделал предложение 19-летний английский писатель-гомосексуалист Литтон Стречи. И она, как ни странно, ему не отказала, хотя прекрасно знала о его наклонностях. Правда, уже на следующий день Литтон забрал свои слова обратно.

Наконец в 1912 году Вирджиния вышла замуж. Ее супругом стал писатель и политический деятель Леонард Вулф. Но вскоре выяснилось, что Вирджиния фригидна. Она заявила: «Я теперь считаю, что все, что говорят об оргазме, сильно преувеличено».

Естественно, и интимные отношения между супругами закончились довольно быстро: сразу же по окончании их медового месяца. Но тем не менее они на протяжении 28 лет жили вместе, что, конечно же, может показаться весьма странным.

Свой же чувственный мир писательница однажды охарактеризовала следующими словами: «Я ни то ни другое. Я и не женщина, и не мужчина». Не лучшего мнения она была и о сексе, к которому с детских лет относилась почти с отвращением.

И все же у Вирджинии были в жизни серьезные любовные связи. В 40 лет писательница стала объектом обожания 30-летней английской аристократки Виты Сэквил-Уэст. А спустя какое-то время Вирджиния тоже влюбилась в Виту. И эта любовная связь растянулась на целых пять лет. Причем она сопровождалась многократной телесной близостью. Стоит заметить, что этот роман с Витой стал первым и последним в жизни писательницы, в котором присутствовал секс в прямом его понимании.

А завершила свой земной путь Вирджиния Вулф в марте 1941 года: она наполнила камнями карманы и кинулась в реку. Большинство ее биографов считают, что причиной этого шага стали участившиеся психические припадки. Опасаясь впасть в безумие, она и совершила суицид.