Текст книги "Последний из Драконьих Владык"

Глава третья

Возле дома Патрика в самом деле собралась городская стража. Двадцать конных солдат, все при палашах, а некоторые еще и при мушкетах. Всадники перегородили мостовую. Четверо из них спешились и о чем-то спорили с лакеем, вышедшим на крыльцо. Парень по имени Иоганн, уже пострадавший незадолго перед этим от Делвина и его магии, стоял, скрестив на груди руки, и сердито смотрел на очередных незваных гостей.

– Да быть того не может, – пробормотал Патрик. – Мы же только что распрощались с Битнером. Как они так быстро явились к моему двору? Крылья у Рихарда, что ли, отросли? До ближайшей казармы полчаса ходу.

– Сейчас узнаем, в чем дело, – сказал Делвин, сам испытывая тревогу.

Капитан понимал, что, если дойдет до драки, он и его спутники окажутся в четырехкратном меньшинстве. Возможно, придется прибегнуть к магии. Патрик тоже может помочь – он, как и все в королевском доме, сильный волшебник. Дирхейл, впрочем, совершенно не хотел драться. И без того наделали шуму в парке.

– Господа! – сказал Патрик. – По какому праву вы устроили тут столпотворение? Ни пройти ни проехать, а это, между прочим, мой дом. Я буду жаловаться в магистрат.

– Из магистрата мы и приехали, – ответил их командир, развернувшись и смерив графа Телфрина внимательным взглядом. Капитан был хмур, его ладонь лежала на рукояти клинка. – У меня имеется при себе приказ, подписанный самим бургомистром. Будьте любезны с ним ознакомиться, сударь.

Сойдя со ступенек, офицер протянул Патрику скрепленную гербовой печатью бумагу. Сломав печать, Телфрин, слегка прищурившись, принялся читать документ. Сначала он быстро пробежал его глазами, затем прочел еще раз, более внимательно. Граф помрачнел лицом, но не сказал ни слова, только между бровями пролегла глубокая складка.

Видя его замешательство, офицер добавил:

– На словах мне велено передать, что вам дается три дня, дабы покинуть Димбольд. В случае если не сделаете этого, вы будете взяты под арест и затем переданы особой миссии из Гвенхейда сразу же, как только та прибудет в город. Своих слуг вы вправе как отпустить, так и взять с собой, по собственному усмотрению. Если эти люди останутся в городе, бургомистр обещает, что им не будет грозить никакая опасность.

– Спасибо и на этом, – произнес граф Телфрин медленно. – Так вот почему не пришел никто от Штрайнера, – добавил он, скомкав приказ бургомистра и бросив его на мостовую. Налетел ветер, подхватил бумагу и закружил ее. – Жаль будет прощаться со старым Димбольдом, – добавил граф, поглядев на ажурные башенки своего особняка.

Лицо Патрика, когда он произносил эти слова, потеряло всякую выразительность. Подобным образом можно сообщать о чем-то совершенно незначительном и неважном. Фрэнк и Клайв переглянулись, Боб что-то проворчал себе под нос.

– Вы не станете протестовать и пытаться это решение обжаловать? – спросил командир городской стражи несколько нервно.

Было заметно, что он чувствует себя не в своей тарелке. Ну еще бы – Телфрин обладал репутацией человека неуравновешенного и весьма скорого на расправу. Такой, чего доброго, схватится в сердцах за оружие, узнав, что его в очередной раз изгоняют из очередной страны. Однако Патрик лишь снисходительно усмехнулся, поглядев на офицера:

– Прикажете вас заколоть в порыве гнева? Успокойтесь. Люди, чьей смерти я сегодня желал, уже мертвы. Поэтому, пожалуйста, просто не мозольте мне глаза. Я выдам слугам жалованье, соберу вещи и оставлю эти чудные места в предписанный срок. Можете вернуться в ратушу и отчитаться, что все прошло гладко.

– Мне велено проследить за исполнением приказа, сударь.

– А мне хочется провести последний день в своем доме без конвоя у ворот. Так сложно пойти навстречу усталому, измученному человеку, честно платившему налоги в городскую казну?

– Я бы и рад, ваша милость, но едва ли меня поймут в магистрате.

– И потому вы станете торчать тут с тридцатью солдатами, вооруженными до зубов? Бросьте, любезный. Не испытывайте моего терпения. Поезжайте к своему начальству. Доложите, что граф Телфрин хорошо все понял и не собирается безобразничать. Все, проваливайте. Дальнейшую назойливость я сочту неучтивой.

Командир стражников собирался еще возразить, но Патрик достал из кобуры пистолет и направил на него, взведя курок. Офицер с досадой махнул рукой, явно не собираясь продолжать препирательства, и приказал своим людям возвращаться в ратушу. Лишь когда улица перед особняком Телфрина опустела, граф спрятал оружие и спешился. Его движения оставались размеренными, лишенными всякой суеты. Нельзя было сказать, что он выбит новостями из колеи. Делвин мог лишь отдать должное самообладанию Телфрина. Каким бы паяцем тот ни казался, но владеть собой явно умел.

– Иоганн, – распорядился Патрик, обращаясь к слуге, – скажи всем, чтобы собирались в холле и ждали меня.

В конюшне, улучив момент, Делвин спросил Патрика:

– Ну и что вы думаете обо всем этом?

– Что тут можно думать? – ответил граф. – Бароны Димбольда никогда не стремились задирать тех, кто сильнее. Сейчас город находится почти что под протекторатом империи, и я не удивлюсь, если через пару лет тут разместится Алгернский гарнизон. Но от торговли с Гвенхейдом зависит немалая статья местных доходов, и ссориться с Тельгардом местные не желают. Несомненно, дядя Кледвин потребует моей выдачи. Он же не хочет, конечно, чтобы люди вроде вас, Дирхейл, добрались до меня первыми. Бароны не стали бы меня укрывать. Лучше всего было бы арестовать меня сразу и выдать гвенхейдцам, когда те прибудут. Возможно, Кледвин уже успел послать сюда весточку. Но в окружении бургомистра найдутся люди, сочувствующие моему положению. – Телфрин имел в виду, видимо, дочь местного градоправителя. – Они-то и повлияли на магистрат. Иначе бы этот бравый капитан попытался взять меня под арест, а он подобного приказа не получал.

Телфрин произнес этот монолог размеренным и немного даже сонным голосом. Он держался как учитель, читающий скучную лекцию нерадивому ученику. Граф завел своего немного разгоряченного скачкой коня в стойло, снял с него седло и попону, принялся чистить. Закончив с этим, Патрик на минуту замер, глядя в потолок, а затем недовольно отряхнул рукава и похлопал себя по штанам.

– Обычная политика, только и всего, – подвел он итог. – Штрайнер, мой торговый партнер, держит нос по ветру и в курсе большинства решений магистрата. Платит, конечно, за это звонкой монетой осведомителям, но зато не рискует попасть впросак, поступив опрометчиво. Он, наверно, одним из первых прослышал о решении избавиться от меня. Потому и не стал присылать секунданта. Зачем связываться с человеком, на котором бароны уже поставили крест? Полагаю, моя доля в нашей компании будет арестована, а доходы уйдут в казну. Неприятно, но делать тут нечего – не начинать же войну из-за этого.

– Раньше бы вы начали, – отметил Дирхейл. – Только теперь немного размякли. Не знал, что встречу в Димбольде ленивого, скучающего сибарита, способного только недовольно ворчать. Прежний Патрик Телфрин умел ответить на брошенный ему вызов.

Патрик смерил его внимательным и весьма неприятным взглядом.

– Знаете что, сударь, – сказал он негромко, заметив, что застывшие в дверях Боб, Фрэнк и Клайв навострили уши. – Зарубите себе на носу: ваша персона не вызывает у меня ни малейшей приязни. Вы делаете, что вам вздумается, и непонятно, как дожили до своего возраста. Ворвались в мое жилище, перепугав бедного Иоганна. Потребовали моего участия в даром не давшейся войне. Убили человека, которого, по всем законам чести, убивать полагалось мне. Вы наглец, лорд Дирхейл, и уже сейчас вызываете желание пересчитать вам излишне белые зубы.

Делвин спокойно встал напротив него, держа на виду руки.

– Если хотите, граф Телфрин, можем подраться. Выпустите пар, вам будет полезно. Но только прошу – никакого оружия и никакого смертоубийства. Генерал Марлин приказал доставить вас в Тенвент живым и невредимым, и я намереваюсь этот приказ исполнить. Могу заверить, в своем полку я считался лучшим кулачным бойцом. Точно так же, как лучшим фехтовальщиком и лучшим стрелком. Если после дюжины выбитых зубов вам полегчает и ваш характер станет менее несносным, – Дирхейл позволил себе легкую улыбку, – значит, дело того стоит. – Он щелкнул костяшками пальцев, разминая их.

Патрик Телфрин, казалось, колебался. Он беззвучно шевельнул губами, а затем потянулся к трофейной имперской сабле, заткнутой за пояс. Можно было подумать, он намеревается с ходу зарубить неприятного визитера и на этом покончить с изрядно раздражавшей его историей. Пальцы графа коснулись золоченого эфеса, он начал вытаскивать клинок, высвобождая его. Патрик делал это нарочито медленно, не отводя от Делвина остекленевшего от ярости взгляда. Он мог бы выхватить саблю мгновенно – но вместо этого не торопился, как если бы не принял еще решения, будет ли драться.

Боб и его товарищи, заметив это, двинулись к Патрику, заходя ему за спину, но Дирхейл жестом приказал им остановиться. Сам Дирхейл браться за оружие не стал.

– И куда вы сбежите, убив меня? – спросил Делвин.

– Найду подходящий угол, уж поверьте. Мир велик, а хорошие солдаты везде нужны.

«Телфрин закоснел в безделье и обывательском образе жизни. Он действительно сделался неповоротлив. Тридцать лет – не двадцать. В этом возрасте от неприятностей хочется держаться подальше. Покинув Димбольд, Патрик скорее предпочтет залечь на дно, а не мчаться в Гвенхейд. Даже если сейчас он уверит меня в обратном, то затем на первом же привале сбежит. Я разбудил его злость. Осталось лишь направить ее в правильное русло».

– На всей земле вам не найдется места, чтобы укрыться, граф. Кледвин Волфалер не потерпит соперника. Вы последний, кроме него, из Драконьих Владык, кто имеет право на тельгардский высокий престол. Он знает об исходящей от вас угрозе, раз уже передал здешним баронам приказ вас задержать. Он станет искать и не успокоится, пока не настигнет вас. Башня чародеев на его стороне. Сила Кледвина велика, а скоро сделается еще больше. Вам известно, что он ищет ключи от Бездны? Он желает войти в нее – и обретет тогда могущество большее, чем у любого из колдунов от самого основания королевства.

– Откуда вы знаете это, черт побери, и почему не сказали сразу?

– Знаю от генерала Марлина, а тому донесли его шпионы в Тельгарде.

– Вы блефуете, бесы вам в глотку! – сказал Патрик. – Вы это придумали только сейчас, чтобы убедить меня ехать в небом забытый Гвенхейд. Дядюшка честолюбив и амбициозен, но в Бездну уже много столетий не возвращался ни один чародей. Никто не обладает достаточной силой, чтобы туда проникнуть. Это все сказки. Глупые сказки для мечтателей и фантазеров. Старая родина и замок предков, стоящий среди пустоты, – о них студенты в Башне рассказывают друг другу после вечернего отбоя, окосев от зубрежки.

– Может, я и блефую, – согласился Делвин легко. – А может, говорю чистую правду. Стоя здесь, вы никоим образом не сможете этого проверить, граф. Избавьтесь от меня, сбегите за Море Фантомов, развратничайте там и пейте. Но однажды утром вы проснетесь. Увидите, как драконья тень закрыла небеса, – и поймете, что Кледвин пришел за вами.

Патрик Телфрин на миг замер, охваченный сомнением и гневом. Делвин затаил дыхание, не зная, что граф предпочтет. Если выберет все же ввязаться в драку, придется обездвижить его заклинанием. Вот только Телфрин и сам искусный волшебник, он вполне способен сломать чужие чары. Придется браться за клинок и надеяться, что Боб или кто-то другой из его ребят сможет оглушить Телфрина метким ударом по голове.

Граф Телфрин раздраженно вздохнул и спрятал наполовину уже вытащенную саблю обратно за пояс. Он непристойно выругался и двинулся к ведущей во внутренние покои лестнице. Пришедшие с Делвином солдаты нехотя расступились перед ним. Судя по их лицам, они уже и сами бы не отказались от драки.

– Мне нужно поговорить со слугами, – бросил Телфрин через плечо. – А там посмотрим.

В доме Патрика Телфрина служили шесть лакеев, включая уже знакомого Делвину Иоганна. Все как на подбор дюжие ребята, косая сажень в плечах. Хмурые, внимательные и настороженные, по виду похожие больше на солдат, нежели на слуг. А еще дворецкий, повар, два конюха и четыре горничные. По меркам тельгардской знати совсем небольшой штат. Столичные аристократы привыкли держать не меньше пятидесяти слуг. У них считалось дурным тоном не иметь, к примеру, личных музыкантов или парикмахера. Патрик, похоже, не гнался за излишествами.

Собрав всех работников в холле, граф Телфрин коротко рассказал им о случившемся. Подробностей недавней дуэли он, впрочем, приводить не стал. Лишь признался, что дрался с родичем одного из баронов, а также получил приказ от магистрата в кратчайшие сроки покинуть город.

– Луис, – кивнул Патрик в сторону дворецкого, – выдаст вам жалованье на полгода вперед и подпишет рекомендательные письма, с которыми вы сможете поступить на работу в любой приличный дом, от этих мест и до Изломанных гор. Так что не беспокойтесь, не пропадете. Советовал бы вам, впрочем, покинуть Димбольд и искать место в Хорнисе или Цитарисе. Магистрат уверяет, вам здесь не будет ничего грозить, но бес знает, что у них на уме. Ну а если кто-то жаждет последовать за мной на войну, – граф немного театрально развел руками, – перечить не стану.

– Решили все же ехать с этими? – спросил Иоганн, недобро поглядев на гвенхейдцев.

– Решил. Я не рвусь в короли, но у дяди Кледвина в заложницах моя кузина Джулианна, и девицу явно стоит спасти. – Патрик улыбнулся. – Я уже влез в неприятности ради дамы здесь, и было бы странно не продолжить этой славной традиции там, на родине. К тому же, судя по рассказу лорда Дирхейла, будет весело, а моя шпага давно не покидала ножен.

– Мы заодно с вами, – сказал Иоганн, явно бывший тут заводилой. – Большинство уж точно. Не первая наша совместная передряга, герр Патрик, и не последняя тоже, дай-то небо. Этот город мне поначалу понравился, кабаки отличные и девицы на загляденье, красотки. Но штаны протирать здесь уже порядком надоело, хочется ветра в лицо. Очень рад, что и вам тоже.

– Два столетия легко их еще протирал бы, – пробормотал Патрик себе под нос. – Хочу предупредить сразу, что дело предстоит опасное, – сказал он громко. – Преимущество в Гвенхейде пока что на дядиной стороне. Он контролирует столицу и располагает большими силами. Чем все закончится и продержится ли генерал Марлин хотя бы до нашего прибытия – гарантировать не может никто. Вполне вероятно, мы отправляемся смерти в пасть. Не могу об этом не предупредить.

– Да бес с ним, – буркнул Иоганн. – Все равно однажды помрем. Сегодня, завтра, в следующий вторник или в прошлый четверг. Вы дважды спасали мне жизнь, мессир. Вытащили с горящего корабля и лечили раны. Будет подлостью не помочь вам в такое паскудное время. Димбольд от вас, может, и отвернулся, вот только мы – нет.

– К тому же, – добавил дворецкий по имени Луис, – если вы победите в Гвенхейде, то сможете раздать самым отличившимся своим сторонникам поместья и дворянские титулы. Сделаться лордами и заиметь собственных слуг, согласитесь, намного лучше, нежели прислуживать какому-то другому лорду, пусть даже великодушному господину наподобие вас. – Тут Луис отвесил графу короткий поклон.

Дворецкий был высокого роста, белокож и светлоглаз. Он носил выгоревшие на солнце, почти белые волосы стянутыми в хвост. Несмотря на южное имя, Луис внешностью куда больше напоминал морских разбойников из Нордлина, до сих пор пиратствовавших в северных морях. Он разговаривал неторопливо и церемонно, словно аристократ.

– Мне всегда нравилась подобного рода расчетливость, Луис, – сказал Патрик.

– Без нее никто бы из нас вовек не поднялся с грязной обочины жизни, – улыбнулся дворецкий. – Мы пойдем вместе с вами в поход, а вы уж, будьте любезны, по достоинству наградите после победы всякого из нас, кто останется жив.

– Быть по сему, договорились. Дворянство выжившим и вечная слава погибшим! Ну что ж, господа, кто хочет принять участие в этом безумстве – сделайте шаг вперед. Кто пожелает остаться – стойте на месте, и, видят боги, попрекать за подобное решение не стану. Сам бы охотно не ввязывался в эту неразбериху.

Вперед выступили все лакеи, кроме одного, дворецкий, оба конюха и, к удивлению Делвина, повар. Этот среднего роста худой человек, похоже, совсем не возражал отправиться на войну, да и выглядел он жилистым и ловким. Одна из горничных, совсем молодая миловидная девушка с длинными каштановыми волосами и покрытым веснушками лицом, также сделала шаг вперед.

– Нет, Марта, – решительно сказал Патрик. – Война – не женское дело. Отойдите назад, я вас прошу. Не рискуйте собой попусту. Вы легко найдете себе нового хозяина, куда лучше меня. Куда больше достойного подобной преданности. Все лучше, чем ехать навстречу холоду, голоду и, скорее всего, смерти.

– Предлагаете полжизни греть постель очередному избалованному дворянину, выполнять все его никчемные прихоти, понести от него бастарда и выйти замуж потом за конюха или кузнеца, которым господин меня сплавит? Грязные тарелки и похотливый баран – вот мой удел? Я, позвольте, куда лучшего о себе мнения, милорд. – Девушка горделиво вскинула подбородок. – Мой отец служил в имперской армии, и его памяти я не посрамлю. Я хорошо умею стрелять, вы сами меня научили, и со шпагой тоже управлюсь. Обещайте, что, если не подведу вас, сделаете меня дворянкой и подарите поместье в приданое.

– Ваша любовница? – сочувственно поинтересовался Косой Боб.

Телфрин не ответил ему. Граф подошел к горничной, коснулся ее лица, медленно проведя пальцами по гладкой коже – от переносицы к уголку рта. Этот жест выглядел до странности нежным.

– Вы очень красивы, Марта, – произнес Патрик мягко. – Но вы не представляете, как война уродует порой даже самые красивые лица. Этот прелестный нос без труда можно срезать саблей, превратив его во внушающий отвращение обрубок. Этот милый глаз способен вытечь, если всадить в него нож, и хорошо еще, если лезвие не дойдет до мозга. Эту кожу легко может изуродовать пламя. На войне всегда что-то горит. А если окажетесь в плену, первым делом вас пустят по кругу. Лучше лечь под кузнеца, поверьте, в качестве законной жены. Я помню женщин, которых мы освобождали из плена. Незавидное зрелище.

– Все верно говорит, – вставил Боб. – Не дурите, сударыня. Нечего вам там делать.

В ответ служанка выхватила из рукава кинжал – и одним молниеносным движением приставила его Патрику Телфрину к горлу. Острие клинка уперлось мужчине в кадык. Выступила капелька крови. Граф даже не шелохнулся при этом. Он все так же стоял, насмешливо улыбаясь, и пристально глядел на свою горничную.

– Я сумею за себя постоять, – сказала та, крепко сжимая кинжал. – И поверьте женщине, выросшей в этом бесстыдном городе, – опасностей тут подстерегает не меньше, чем на самой лютой войне. Или возьмите меня с собой, или убейте, но в богом проклятом Димбольде я не останусь. Лучше рискнуть жизнью и честью, чем гнить здесь и дальше, без смысла и без цели, теряя со старостью зубы и гордость.

Патрик взмахнул открытой ладонью, и кинжал вдруг вылетел у Марты из рук. Короткий росчерк стали – и вот уже граф Телфрин прижал тот же самый клинок, перехваченный им в воздухе, к горлу девушки. Если еще чуть-чуть провернуть – окажется пробита сонная артерия и хлынет фонтан крови. Все это граф проделал за какие-то считаные доли секунды, явно без малейшего труда, похоже, он был привычен к подобным фокусам. Делвин мог поклясться, что Патрик даже не прибегал к магии, положившись лишь на собственную ловкость.

– Кое-что вы действительно умеете, – отметил Телфрин, поймав исполненный бешенства взгляд, – а кое-что совсем нет. Вам еще многому следует научиться, Марта, если желаете выжить в тех краях, в которые мы все скоро отправимся. Но так и быть, я займусь вашим образованием. – Он опустил кинжал, крутнул его между пальцев и протянул горничной костяной рукояткой вперед. – Если найдется свободное время в дороге, конечно.

– Благодарю, – сказала Марта, принимая кинжал и пряча его обратно в рукав. Девушка смотрела на графа немного недоверчиво, явно подозревая подвох. – Я этого никогда не забуду.

– Не благодарите попусту. И запомните, если с вами все же случится какое-нибудь несчастье – я предупреждал, что такое возможно. А теперь идите все собирайтесь в дорогу, и быстро. Берите оружие, деньги, драгоценности – все, какие имеются и какие можно выгодно продать. Теплую одежду, припасы, лекарства. Не мне вас учить. И не мешкайте – через час выезжаем. Может, даже быстрее. Смотря насколько шустро управимся. У меня имеются основания полагать, – Патрик с долей тревоги поглядел в окно, – что по нашу душу скоро кто-нибудь явится. Кто-нибудь крайне на меня злой.