Текст книги "К горизонту. Дорожные истории и путевые заметки. В стихах"

ДУЭТ «ОСЕННИЙ РОМАНС»

 
Дуэт:
Он и Она… Они могли бы петь дуэтом,
Нелепый случай разметал их навсегда…
Ну, почему когда Любовь, Разлука где-то
Ее готова подменить? А с ней беда…
Он:
Еще по комнате блуждали ароматы
И янтарем коньяк в бокале отливал…
– Ну, почему ушла ты в ночь? Скажи – куда ты?!
Ведь я тебя своей любимой называл…
Она:
На виражах колеса жалобно стонали,
Грустил в динамиках и душу рвал шансон…
– Ну, почему мы в наше Лето опоздали,
И сказку Осень превратила в серый сон?!
Дуэт:
Еще тепло хранили их воспоминанья,
Но сумрак ночи холодил. И стужа жгла…
И вразнобой метались мысли и дыханье,
Не в унисон – остался он, она ушла!
Он:
Здесь все одной тобой поет, вздыхает, дышит,
Я в этой комнате мечусь как в западне…
Но мое сердце больше твоего не слышит,
Как будто опустилось, замерло на дне.
Она:
Стремилась стрелка из спидометра на волю
И тени мчались прочь за ветровым стеклом…
И ночь в протекторах металась тихо воя,
Когда на наледи машину занесло.
Дуэт:
Она и Он… Они могли бы петь дуэтом,
Нелепый случай их навеки разметал…
Разлука-Осень оборвала Сказку-Лето
И наступил Любви трагический финал
 

ЖЕНСКИЙ ПРИГОВОР

 
Прочь куда-то несут колеса,
Норовя за двойную сплошную…
И спасения нет от вопросов, —
Как любовь потеряли такую?
 
 
Что с того, что весны дождались,
Где от счастья сносило крышу…
«Мы с тобою в любовь играем!» —
Постоянно одно лишь слышу.
 
 
«Ты теперь уж как нибудь сам уж…
Ну, прости мне мою банальность!
От тебя выхожу я замуж
Из иллюзий и грёз в реальность!»
 
 
Как-то так и никак иначе
Прозвучал приговор твой женский.
А в динамиках вновь плачет
Об ушедшей любви Анне Веске.
 
 
Прочь куда-то несут колеса,
Норовя за двойную сплошную…
И горчит аромат Hugo Вossа, —
Как любовь потеряли такую
 

ЗА ПОВОРОТОМ СНОВА ОСЕНЬ

 
За поворотом снова осень,
А дальше где-то и зима.
Еще километров так восемь,
А дальше все поймешь сама!
 
 
Нет, там снежок еще не выпал,
Но веет холодом… Смотри:
По курсу ледяная глыба
(так, километра через три; о)
 
 
Да не волнуйся – мы объедем,
Хоть это будет нелегко…
С тоской об уходящем лете,
Где рек парное молоко,
 
 
Где берегов кисель смородин,
Смешался с разноцветьем трав…
Смотри – там бабье лето вроде?
Иль скажешь: «Снова я не прав?»
 
 
За поворотом снова осень,
Я бабье лето пропустил?
А если б скорость чуть-чуть сбросил,
Его крылом бы зацепил!
 
 
Нет, там снежок еще не выпал,
Но веет холодом… Смотри:
По курсу ледяная глыба
(так, километра через три; о)
 

ЗАДЕРЖАНИЕ

 
Возле поста тормозил я буквально —
Стрелка спидометра у сорока.
Но зацепил меня взгляд тот печальный,
Жезл в руках девушки дрогнул слегка.
 
 
Скрип тормозов! Мне совсем уже плохо —
Сердце рванулось долой из груди…
Сам подошел к ней! – Вдруг стал таким лохом,
Что превзошел всех других на пути!
 
 
А от волненья язык заплетался,
Фразы царапали жаром гортань.
– Я опьянен вашим взглядом! – Признался.
Младший сержант, на меня ты хоть глянь!
 
 
От ее взгляда асфальт закачался,
Меж моих глаз побежали круги…
Словно в тумане услышал: – Признался,
Что опьянен! Вот, водитель «Оки!»
 
 
– Будем дышать? Да для вас я не против!
Если хотите, могу даже спеть…
– Запах прибор наш не выявил вроде!
– Но все симптомы присутствуют ведь!
 
 
Я говорю – Я поехал, ребята!
Девушка, дайте мне свой телефон!
Но на пути стал сержант с автоматом:
– К стенке лицом! – Приказал мне вдруг он.
 
 
Ну, полицай! Чуть чего – сразу к стенке!
Есть же права и аптечка при мне! —
Вроде бы прав, а трясутся коленки,
Целит в меня автомат на ремне.
 
 
– Вы тут потише, прошу вас, с оружьем!
Я же послушный и стаж десять лет!
Вдруг пелена накатила с удушьем,
Словно бы кто-то вдруг выключил свет…
 
 
Голос за кадром – Сейчас разберемся!
Э, да, любезный, ты вроде поплыл…
Видно как все, что сначала напьется,
Сразу давай демонстрировать пыл!
 
 
– Граждане… Нет, господа полицаи,
Я же любовью своей опьянен…
– Вот опьянение мы отмечаем
Здесь в протоколе. А это закон!
 
 
– Девушка, милая, вы мне простите,
Я вас почти что уже не люблю!
Мне документы лишь только верните,
Ведь осознал я ошибку свою…
 
 
– Вроде трезвеет… Такая вот жалость —
Много ль возьмешь дивидендов с «Оки»!
Ладно, мужик, видимо показалось…
Больше не балуй! Свободен, беги!
 

ЗАОБЛАЧНОЕ

 
Облака кучевые кучами
Заслонили мне Млечный путь.
Я удобным воспользуюсь случаем,
В гости чтоб к тебе заглянуть.
 
 
И по круче вверх как по лестнице,
Позабыв отдышку, взберусь…
Где-то здесь я встречу прелестницу,
Что разделит со мною грусть.
 
 
Облака расступаются клочьями,
Под ногами как ваты слой!
Захватило дух… Ну, а впрочем мы
Без экстрима не можем с тобой.
 
 
Вижу – Боинг с тремя семерками,
Ярко светится среди туч.
И лицо твое где-то за шторками
Мне подсветит солнышка луч.
 
 
Я уже топочу по плоскости,
Ревет двигатель подо мной…
И динамик, забыв о робости,
Верещит: «Рейс Полста второй…»
 
 
В один миг из сна меня выхватив,
Окунув моментально в ночь.
Я тебя увидел на выходе
И спешу, чтоб тебе помочь!
 
 
О нелетной погоде надо ли,
Как я ждал, что видел во сне…
Перемазан губной помадою
Поцелуя и счастлив вполне!
 
 
Облака кучевые кучами
Заслонили мне Млечный путь.
Я удобным пользуюсь случаем,
Чтоб в глаза твои заглянуть
 

ЗЕЛЕНЫЙ ВАГОН

 
А по рельсам поезд катится,
В такт стучит пи-эр-квадрат.
И березки в ярких платьицах
Вдоль дороги всей стоят.
 
 
Фирменный вагон зелененький
К Красноярску держит путь.
Не грустите Лены, Оленьки,
Не успеете вздохнуть.
 
 
Я вернусь к вам, город юности,
Друг-красавец Енисей.
Дождик смоет след угрюмости,
Унесет печаль ручей.
 
 
Солнышко сияет, радуя,
Как девчонки светлый взгляд.
Пусть не лезу на эстраду я,
Подарить Вам песню рад!
 
 
Катится вагон зелененький,
И колеса в такт стучат…
 

ЗРЯ!

 
А давай-ка я снова приеду к тебе на часок,
Ведь три года уже собираюсь, да только никак…
А давай ты заваришь как прежде с душицей чаек,
И не будешь ворчать, что к тебе заскочил просто так.
 
 
А когда разомлев и от чая, и ласковых слов,
Я тебя попрошу: «Нет такси где-то там под окном, посмотри!?»
Улыбнешься ты мне, спросишь: «Снова к полетам готов?
А когда заглянешь на чаек – года вновь через три?»
 
 
И задушит в груди перегрузка от множества g,
Даже просто «Прости!» помешает сказать в горле ком…
И на лестничной где-то площадке отвечу уже:
«Не успел объяснить, извини… Я отвечу письмом!»
 
 
И захваченный водоворотом событий и дел,
Я под старенькой дверью твоей появлюсь через год,
Незнакомый мужик мне ответит: «А что ты хотел?
Я не знаю, быть может она тебя где-то и ждет…»
 
 
И слеза на щеке, обжигая, а сам сразу сник…
И опять в горле ком, атмосферный столб к полу прижал.
За спиной хриплый голос: «Куда ты, эй, слышишь, мужик!
Она здесь не живет, та, к которой, ты, кажется, зря приезжал…»
 

ИГРУШКА

 
Мной играла ты как мишкой плюшевым
С шевелюрою рыжих волос.
Называла шутя своим суженым,
Торопила скорей, чтоб подрос!
 
 
Только время неслось скорым поездом,
Что меня увозил от тебя,
Плешь проела практически поедом,
Бесконечно вихры теребя.
 
 
Вьются три волоска над макушкою,
Сеть морщинок сплелась возле глаз.
Был забавною мягкой игрушкою,
Только время не балует нас.
 
 
Я прошу уходящее времечко:
«Ну, пожалуйста, не уходи…»
Три седых волосинки на темени
Обреченно сплелись позади.
 
 
С каждым днем приближаясь к полтиннику,
Я надеждой буквально горю,
Что приеду к тебе именинником,
Плюш медведя тебе подарю!
 
 
И его грустно-карие бусинки
Скажут, что не сказал я любя.
В рыжий мех, чуть заметные усики
Поцелуй как когда-то меня
 

К ГОРИЗОНТУ!

 
Он стоял и молча смотрел,
Как река уносила лодку,
Как родимый берег в тумане седел.
Тихий ветер трепал бородку.
Наконец-то водная гладь
Затянула сплошь горизонт.
Человек сел, открыл тетрадь,
Распахнувши над нею зонт.
 
 
И, кривя задумчиво ус,
Написал: «Первый день пути.
Я покинул родной улус,
Чтобы счастье свое найти…»
Помогая быстрой реке,
По воде скользнуло весло.
Что ждет путника вдалеке,
Где теченьем его несло?
 
 
Подчиняя судьбы каприз
Равнодушным легким волнам,
Он шептал: «Вдруг выпадет приз?
Может чудо таится там?»
Только дни и недели шли,
Заполняли тетрадь заметки,
Умолял: «Счастье мне пошли!
Ведь они, чудеса, нередки!»
 
 
Безмятежен был горизонт,
Только всплохи зарниц вдалеке.
Шел на убыль летний сезон,
Стало холодно на реке.
Впереди океан шумел,
Путешествие завершалось.
Он на лист последний смотрел,
И в сомненьях терзался малость.
 
 
Вспоминая пройденный путь
От родного дома-причала,
Он мечтал все снова вернуть,
Повторить свой поход сначала.
Ведь удачна рыбалка была,
Миновала лодка пороги,
Без проблем столько верст проплыла!
Разве ж в том непричастны боги?
 
 
Может, именно, счастье в том,
Что живешь, его не замечая.
Ощущается в горле ком,
Безвозвратно удачу теряя!
Впереди дорога домой.
Человек спокойно вздохнул:
«Славлю я тебя, Боже мой,
Что ты мне эту мысль вдохнул!»
 

К СВЕТУ!

 
Вещь заметил я очень странную,
Объясненье ищу ей теперь:
Если я прямо к свету странствую,
То на задних бросаю тень.
 
 
Не спешите ворчать, прошу я
Всех кто движется вслед за мной.
Эту думу в себе ношу я,
Надо думать своей головой.
 
 
Те, кто дышат мне прямо в спину,
Будут двигаться в вечной тьме.
Я смету на пути лавину,
По осколкам шагать тебе.
 
 
Лобачевскому если верить,
Параллельных путей держись.
К одному источнику света
Приведет нас мудрая жизнь.
 
 
Ну а если уж невозможно
К свету путь только свой избрать,
Попрошу я задних: «Не сложно
Ведь дистанцию соблюдать!»
 
 
Все ищите свою колею,
Как Высоцкий нам завещал.
Я вам песню его пою,
Хоть иначе истолковал
 

КАК НАКАРКАЛ…

 
Мне б слететь по касательной, —
Зажиганье хандрит!
Да и срок испытательный
Надо мною висит…
То последствия стресса ли
Иль Фортуны оскал?
Годы крылья подрезали —
А ведь раньше летал!
Нынче – чаще на бреющем…
Счастлив, что не ползком!
В организме болеющем
Приключился надлом.
 
 
При таких приключениях
Недосуг пить Клико…
И тону я в мучениях,
А всплывать нелегко!
Вот крадусь между лужами,
Опасаясь засад,
Безнадёжно простуженный —
Нет дороги назад!
Как накаркал… Приклеился —
Ни назад, ни вперед!
Приподнять зад надеялся,
Да движок не даёт!
 
 
Тридцать сил лошадиных в нём,
Да впридачу моя…
Апельсиновой жвачки ком
Насмерть держит коня!
Как мы долго мытарились
Не скажу, хоть убей!
Наконец оторвались и
К дому мчим без затей.
Отдуваясь, на бреющем
Обгоняем мопед…
Бубль-гум блин алеющий
Грустно смотрит нам вслед
 

«КАЛИНА»

 
Ты поставил «Жигуль» на обочине,
Аварийка пульсаром в ночи.
Нам такую любовь напророчили,
Что аналогов зря не ищи!
Припев:
Нашу страсть разбудила калина —
Куст расцвел возле самого дома.
А под ней ты паркуешь машину,
Что досталась нам от автопрома.
Твоя желтого цвета «Калина»
Уж не вырастит, не зацветет!
Жутко греется чудо-машина
И ночами о чем-то орет!
 
 
Не доехав версту до калитки,
Закипела «Калина» твоя!
Эти мне, понимаешь Калинки
Губят страсть как у сердца змея!
Припев.
 
 
У людей «Мерседесы» и «Мазды»,
«Таурег» вон – реальный сарай!
Но коль сердце «Калине» отдал ты,
То в пути ко мне не приставай!
Припев.
 
 
Говорила: «Давай, возьмем «Логан»,
Или «ДЭУшку» – чем не авто?!»
Но о всех отзывался ты плохо,
Лишь «Калиной» гордился за то!
Припев.
 

КАРАМБОЛЬ

 
– Боже мой! Боже мой, боже мой… —
Я шептала, глаза закрывая.
Вот такая со мной карамболь
Приключилась сегодня в трамвае:
 
 
Отобрали авто за долги.
Я, как дура, вишу на подножке:
«Молодой человек, помоги
Милой даме подняться немножко!»
 
 
Ах, как он посмотрел на меня, —
Кризис сразу растаял в тумане.
Локоточек он мой приобнял,
А глаза так и манят, так манят…
 
 
А трамвайчик катил семеня,
Нас сближая все ближе и ближе.
Отстранил вдруг попутчик меня
И, вздохнув, улыбаясь мне, вышел.
 
 
«Боже мой!» – Мне хотелось кричать,
Ведь должна быть напастям причина.
О таком я могла лишь мечтать —
Четверть часа в объятьях мужчины!
 
 
Чтоб меня взял он за локоток
И держал до скончания века…
А трамвай, сделав третий виток,
На ночную стоянку в парк въехал.
 
 
Не поможет, видать, алкоголь.
Штрафстоянку мой «Форд» украшает…
Повторить бы мою карамболь,
Повторить бы… А кто мне мешает?
 
 
На трамвае вновь место займу
И, конечно, опять на подножке…
«Дама милая, Вас уже жду!» —
Скажет мне он, смущаясь немножко
 

КОЛЛАПС

 
Может то локальный конец света
Или же ученья сил ГО?
Иль какая крупная комета
Рухнула у волжских берегов?
Взвизгнули отчаянно клаксоны,
А гаишник проглотил свисток.
Может то коварные масоны
Забрели к нам в волжский городок?
Припев:
А нам дела нет до катаклизмов,
И до разной прочей суеты…
А глаза твои так близко-близко,
И меня целуешь в губы ты.
 
 
Справа-слева с места рвут болиды,
И за лобовым сгустился смог…
Может быть Земля сошла с орбиты?
Только я ответ найти не смог!
Мир опять приблизился к коллапсу.
Вспыхнул красным светом светофор.
И не дав гармонии ни шанса,
Сзади снова строится затор!
Припев.
 
 
Наконец мы разомкнули губы,
И я стронул с места «Жигули».
А вдогонку слышу голос чей-то грубый:
– Ты, давай, целуйся иль рули!
И клаксоны взвыть опять готовы,
И сказать мне нечего врагу:
Ты меня целуешь в губы снова.
Жаль, тебе ответить не могу!
 

КОЛЬЦО

 
Помню я нетипичное лето.
Опьянен невозможной жарой,
«Передайте, прошу, на билеты!» —
Я услышал в маршрутке одной.
 
 
И рука, протянув мне монету,
Поразила Амура стрелой!
И озноб посетил меня где-то,
Затмевая полуденный зной!
 
 
Костромской юбилейный червонец
Драгметаллом с ладошки сиял,
Я дышал как бегун-марафонец,
Что у финишной ленты упал.
 
 
С безымянного пальца колечко
Как с гранаты-лимонки чека
В аритмию подвигло сердечко
И заставило сжаться слегка.
 
 
Нет, оно как кольцо парашюта
Обрывало надежды мираж,
И маршрутка вдруг сбилась с маршрута,
Почему-то включивши форсаж.
 
 
Не узнал сам свой голос я робкий,
Что развеял минутный туман:
«Тормозни-ка возле остановки!»
Так закончился авто-роман
 

КОШЕЧКА

 
Я таких видел только во сне,
А в кино её только пародии.
А она улыбается мне
И сказать что-то силится вроде бы!
 
 
А ведь я далеко не Брэд Питт
И Делон разве в профиль немножечко.
А она устремлённо глядит
И сосёт поневоле под ложечкой.
 
 
С ней сравнится едва ли Денёв
Или та, что не помню фамилии,
Что нашла ты во мне, ё-моё,
Коли звезд у тебя в изобилии?
 
 
Перекрыло дыханье в зобу —
Мне б сказать, только не получается!
И стою я подобно столбу,
А она – ничего… улыбается.
 
 
Наконец, тишину разорвав,
Мне сказала она с придыханием:
«За стоянку здесь, юноша, штраф!
Вот квитанция о наказании…»
 
 
Сразу ступор куда-то исчез,
Хоть сосет безнадёжно под ложечкой.
Ну, а Форд с полосой «ДПС»
Уносил прочь прекрасную кошечку.
 
 
Я таких видел только во сне,
А в кино её только пародии…
 

КРАСНАЯ КРАСАВИЦА

 
Красная красавица в гараже стоит,
И вспоминая лето, резиною скрипит.
Совсем ещё недавно везла на огород
Она семейство дачников. А нынче? Нынче вот…
 
 
Зима пришла надолго, внезапно, как всегда.
И в лужах позамёрзла студёная вода.
Уж птицы улетели, в берлоге мишки спят,
А «Жигули», ржавея, под крышею стоят.
 
 
Когда дары природы с багажника в подвал
Спустились осторожно, хозяин повздыхал.
Сказал: «Сезон закончен. Ты милая поспи».
И в темноте остались трудяги «Жигули».
 
 
Быть может только дети за лыжами в гараж
Заглянут как-то утром, как солнечный мираж…
Наполнив ярким светом забытый уголок
Шепнут: «Привет, красавица! Ты потерпи чуток!»
 
 
И покраснев от радости, что всем они нужны,
С весной по мокрым улицам помчатся «Жигули».
Трамваи обгоняя, чтоб солнышко догнать,
И красную красавицу уж грустной не назвать.
 
 
Как важно из окошка в мир смотрит рыжий кот,
Ведь старше и мудрее он стал на целый год!
А на подъезде к даче издаст он львиный рык
И радостно ответит ему клаксона крик.
 
 
Всё в жизни повторится: и радость, и печаль.
Как в той телерекламе, где банк «Империаль».
Под нашими колёсами вращается Земля,
И салютуют гавани приходу корабля!
 

«ЛАДА» -ЛАДУШКА

 
Опять зима нависла над порогом,
На лужах грязь подернулась ледком.
И снова «Ладушка» зовет меня в дорогу,
Нацелившись на трассу передком.
 
 
«Буржуйка» чахнет над рекламной кипой —
Прогресса двигатель не греет, не горит…
А по стеклу скребет ветвями липа,
Озябшим взглядом на меня глядит.
 
 
Ну, все, пора! Лег пуховик на плечи,
А термос с кофе – к бутербродам в туесок.
Ах, «Лада», «Ладушка», с тобою в этот вечер
Нам предстоит проделать марш-бросок.
 
 
А ты, «Буржуйка», прекращай филонить!
И к возвращенью комнату согрей…
Ну, все, пора! Эх, «Ладушка», по коням!
Неси меня в дорогу-путь скорей!
 
 
И пусть зима нависла над порогом,
А в лужах грязь подернулась ледком,
Опять меня уносит вдаль дорога,
Оставив за спиной под липой дом
 

ЛЮБВЕМОБИЛЬНЫЙ

 
Шепчешь ты в телефон, смущаясь:
«Ах, какой ты любвеобильный!»
Я ж, с ответом не затрудняясь,
Поправляю: «Любвемобильный!»
 
 
Улыбаешься ты – я слышу,
Говоришь: «Хулиган такой!»
Я ж от слов твоих хоть на крышу
Хоть куда готов за тобой…
 
 
Ты меня позови лишь только,
Промурлычь: «Как соскучилась я,
Почему всё не едешь Толька!?»
Сразу брошусь я до руля.
 
 
Сотни миль я преодолею,
Только ты позвони, Малыш.
Я тобою одной болею,
Пусть ты бодрствуешь или спишь.
 
 
Телефон захлебнулся словами,
Проскрипев, перешёл на гудки.
Абонент растворился в тумане
Телефонно-локальной сети.
 
 
О, коварство мобильного друга!
Чтобы так вот в глазах моих пасть!
Как на всём скаку рвётся подпруга,
Или в картах не ту выбрал масть.
 
 
Нет, про карты я зря, конечно.
Если так не везёт в любви…
Ты Малыш не грусти беспечно:
Позови меня! Позови!!!
 

МАЕЧКА

 
Словно альбатросы-чайки,
Что над водной гладью реют,
Так и эти иномарки
Как на бреющем летят.
Ничего! – Шепчу я «Майке» —
Мы доедем, мы успеем…
И давлю на газ в запарке —
Им на хвост был сесть бы рад.
 
 
«Жигули» – моя старушка,
С мая прошлого подружка.
Дребезжа чем только можно,
Мнет колесами рельеф.
Да, назвать дорогу гладью,
Постеснялись б эти… дяди!
Ведь по ней проехать сложно,
Не оставив пыльный шлейф.
 
 
У обочины болида
ГИБДД трясут сердито.
Да, мужик, сошел с орбиты —
Всё, приехал, космонавт!
Положи права на бочку —
На десятку! Всё! И точка!
Впрочем, что таить обиды,
Поспешил – лишился прав!
 
 
Ну а нам экстрим не нужен.
«Маечка», успеть б на ужин!
Что-то лампочкой тосола
Ты мне стала вдруг мигать?!
Ну, не подведи, родная,
Нам б доехать хоть до мая!
Нам крутую иномарку
Все равно ведь не догнать
 

МАМЕ!

 
Самым первым словом в жизни,
И последним в жизни словом,
Что мы вымолвим на тризне:
Мама – ты всему основа!
Припев:
Мама! Мамочка! Мамуля!
Я с тобой всегда мальчишка!
Не гляди ты, брови хмуря, —
Неуклюжий, мол, как мишка!
Для меня, моя родная,
Ты – восьмое чудо света!
Свод чудес всех в мире знаю,
Только мамы лучше нету!
 
 
Все-все радости, печали
Делим мама мы с тобою!
И пусть взрослыми мы стали,
От тебя тайн я не скрою.
Припев
 
 
Ты прости меня родная,
Что так редко навещаю.
Шепчешь в трубку ты, вздыхая:
«Обещал приехать к маю!»
Припев
 
 
Вот и солнышко сияет,
От весны пройдя путь к лету.
Сердце мамы замирает —
Мамочка, к тебе я еду!
Припев
 

МАЧО

 
Мир с ума сошел и не иначе,
Кругом побежала голова —
Перешел дорогу мне мой «Мачо».
Девки, не цепляйтесь за слова!
 
 
Ну, не перешел, а переехал,
В джипе под названием УАЗ!
Из динамиков вздыхала Пьеха,
Толь Эдита, толи Пьеха Стас…
 
 
От моей разбитой вдрызг Приоры
От не отводил, девчонки, глаз.
Говорил крутые разговоры,
Как, меня увидев, впал в экстаз.
 
 
Я ж как из тумана отмечала
Латки джинсов и небритость щек…
«Без претензий!» – тихо отвечала,
Хоть и он мне въехал в правый бок.
 
 
В ночь давно эвакуатор канул,
И страховщики, и ДПС…
Долго я рассказывать не стану,
Как в УАЗик «Мачо» мой залез.
 
 
И кивнув на кресло то, что строго
Облегал чехол – медвежий плюш,
Выдавил: «Сергей, в смысле Серега!
Ну чего, поехали, Надюш…»
 
 
Позже угостив бифштексом с кровью —
Знать котлеты жарить был не спец,
Мне за рюмкой хвастался здоровьем,
Намекал, кто у него отец…
 
 
Брудершафт запомнился в финале
Как меня щетиной наколов,
Он мне предложил ночевку в зале,
Сам уснул на кухне за столом.
 
 
Дверь захлопнув утром на защелку,
Шлепая к метро одна средь луж,
Смахивала я с глаз толи челку,
Толь слезу, размазывая тушь.
 
 
И шептала я, кусая губы:
«Эх, Серега… Я ж огнем горю…
Пересек дорогу ты мне грубо,
Я на ж память бритву подарю…»
 

МИЛЫЙ ДРУГ

 
Считала дней остаток осень,
И стужей веяло вокруг.
Сказали Вы: «До встречи в восемь!
Я буду ждать Вас, милый друг!»
 
 
Некстати вспомнил Мопассана —
С таким названием роман.
Мой телефон упал с дивана,
Был видно я надеждой пьян!
 
 
И я купил роскошный тортик,
Из вафли спрятанной в глазурь,
Коньяк в бутылке формы кортик.
И сел за руль. Взлетел за руль!
 
 
С пути сметая иномарки,
Пегасом мчался мой «Жигуль».
Его я бросил возле арки.
Жму в лифте «два», а где же «нуль»?
 
 
Второй этаж – открылись двери.
Я понял: дальше марш-бросок!
И отсчитав шестьсот ступенек,
Заныл висок – этаж высок!
 
 
Приятно невесом был тортик,
Коньяк допил я по пути!
Сжимая ароматный кортик,
Я дверь твою хотел найти…
 
 
Этаж двадцатый ждал уныло,
И ощущая нервный криз,
Я тортик съел, найти чтоб силы,
Вас позабыв, спуститься вниз…
 
 
Знакомств читая объявленья,
Порой от них впадаю в раж:
Рост, вес, цвет глаз – к чему вступленья?!
Скажите лишь какой этаж!!!
 

МИШУТКА

 
Набегает волна вдоль причала,
И сменяется новой волной.
Мне понять бы хотелось сначала,
Что случилось Мишутка с тобой?
С папой, с мамой любимой за ручки
Ты спешил на воскресный круиз.
От вопросов сынка-почемучки
Молча папа в каюту шел вниз.
Припев:
В белой пене утенок пластмассовый
Увлеченно играет с волной…
И как будто бы миру рассказывает,
Что не взял его Мишка с собой.
 
 
Почему наш корабль такой старый?
Отчего кренит судно на борт?
Что сирены кричат как к пожару,
Коль мы просто покинули порт?
У родителей нету ответа —
Скоро мультики будут малыш!
Будь примерным, получишь конфету,
Ну, чего ты все время шалишь?!
Припев.
 
 
Миша, Мишка, сыночек Мишутка,
Малышей зовут в видео-зал,
Там для вас будут мультики, шутки… —
Папа Мишу в кино провожал.
А по палубе дождь барабанил,
Возвращалась «Булгария» в порт…
Ждал Казанский причал, где отчалил
Наш корабль, куда вновь не придет.
Припев.
 
 
Новый век и наш новый «Титаник»,
Правда айсбергов нету вокруг!
Почему крен критическим станет
И затонет «Булгария» вдруг?
Почему на вопросы ребенка
Не ответили те кто должны?
Почему… Тишина стала звонкой —
Виноваты ли только дожди?
Припев.