Текст книги "Другая правда. Другая жизнь. 30 лет в парламенте"

Часть 2
Куда исчезла демократия?

Народ жаждет справедливости!

Осенняя сессия Государственной Думы ФС РФ началась в период крупных коррупционных скандалов, резкого повышения цены на хлеб и другие продукты питания, тарифы ЖКХ и естественных монополий, и, наконец, отставки правительства.

Лидеры правящей партии неустанно заявляют об успехах проводимого ими экономического и социального курса. Иной позиции придерживается оппозиция, не раз ставящая в Думе вопрос об отставке правительства и корректировке курса. Разобраться в политических и экономических проблемах страны нашему корреспонденту помогает пятикратный депутат Государственной Думы России, лидер ярославского отделения партии «Справедливая Россия» Анатолий Грешневиков.

– Анатолий Николаевич, удовлетворены ли Вы отставкой правительства, которое критиковали за пенсионную реформу, монетизацию льгот, разграбление лесов?

– При обсуждении в Думе кандидатуры нового председателя правительства меня до слез рассмешили депутаты от партии власти. Они так зло критиковали министров за которых голосовали, и с которыми работали рука об руку, что мне показалось на миг, будто не они, а я посадил в министерские кресла Грефа, Швыдкого, Зурабова, и не я требовал судить правительство за развал экономики и сельского хозяйства, за лишение ветеранов войны и труда всех льгот, за срыв лекарственного обеспечения, а опять же они. Раньше надо было господам из «Единой России» думать об имидже партии, и отправлять в отставку правительство.

– Вы полагаете, что отставка совершена в интересах одной партии, а не в угоду экономике страны?!

– А кто в этом сомневается? И Президент Путин, и Грызлов, как лидер «единороссов», – все увязывают отставку с выборами. Я год назад говорил своим избирателям на встречах, что Зурабова и Грефа уберут именно перед выборами, чтобы показать народу, будто власть учитывает его протест. Эти предвыборные ходы давно не тайна. Секрет в ином, почему партия власти не добилась смены Зурабова после того, как на всю страну по телевизору показали фронтовика, умершего в очереди за лекарствами. Сотни людей умерли тогда от недостатка лекарств… Одной нашей Ярославщине не дали лекарств на 400 миллионов рублей. Уголовные дела посыпались на ведомство Зурабова. И что сделала партия чиновников? Лишь пальчиком погрозила в сторону Зурабова.

– Почему же не сняли тогда Зурабова?

– Если девяносто процентов в стране лекарств импортных, если многие фармацевтические фирмы подконтрольны клану и друзьям Зурабова, то как без потрясений для страны можно убрать господина Зурабова?! Прежде чем уничтожать отечественное производство лекарств, следовало подумать, как эта горе-реформа аукнется в будущем.

– Выходит, некоторые министры сделали заложниками правительство…

– То, что федеральные чиновники ходят в заложниках – это полбеды. Деньги они держат в зарубежных банках, дети их учатся за границей, и лечатся они там же. О народе тут думать некогда. Но большая беда в другом, в том, что ельцинские либералы превратили страну в сырьевую колонию, и наш народ заложник реформ, ведущих его в пропасть. Природные ресурсы страны потоком идут за границу, стимулируя развитие не отечественной, а зарубежной экономики.

– И звезды эстрады, кино, культуры то же полны прелестями зарубежной жизни.

– Культурная элита, проповедующая западные ценности, давно служит не народу, а мамоне. Это раньше их богами был патриотизм, любовь к родине, теперь их интересуют только деньги. Потому они и пропагандируют безвкусицу, насилие, разврат. Их гонорары сопоставимы с бюджетами городов и районов. Приватизация телевидения сделала богатыми тех, кто денно и нощно восхваляет правительство, но развращает молодежь, толкает их на преступления, и запрещает выступать тем артистам и писателям, которые стоят на патриотических, честных позициях. Умер в безвестности великий певец Борис Штоколов. Под цензурой и запретом была деятельность другого великого русского подвижника, скульптора Вячеслава Клыкова. Не пускают на телевидение ни народную певицу Татьяну Петрову, ни классиков современности Василия Белова и Валентина Распутина. Дело дошло до того, что перед юбилеем этих писателей, кои являются совестью страны, я вынужден был идти в правительство и добиваться издания книг, демонстрации по телевидению документальных фильмов.

– Удалось добиться?

– Сегодня не требуется разносить в щепки министерские кабинеты, чтобы убедить чиновников в поддержке подлинно народного искусства. Необходимы другие аргументы – горячее желание помочь, напористость, связи.

– Про разнос кабинетов Вы пошутили?

– Первый отказ Гайдара выделить деньги на газификацию области я выразил громким ударом по двери. Вышел так, что дверь чуть впереди меня не вылетела. Для меня было не понятно, как страна, имеющая мировые запасы газа, не хочет обеспечить газом мои ярославские города и села. Впрочем, я и сейчас не согласен с тем, что мы транжирим голубое топливо и нефть не на себя, мало того, что газифицировали всю Европу, так еще тянем трубопроводы то вдоль Байкала в Китай, то по дну Балтийского моря в Германию. Вот они признаки колонизации страны, о которой говорил на Всемирном Русском народном соборе в Храме Христа Спасителя Валентин Распутин. Всем странам помогаем – одним списываем миллиардные долги, другим везем за бесценок лес, у третьих закупаем столько мяса, что подрываем собственную продовольственную безопасность.

– Ярославцы признательны Вам, Анатолий Николаевич, за ту огромную помощь в газификации, дорожном строительстве, в открытии новых школ и домов ветеранов, которую Вы оказали им. Многие помнят, как поднимая народ против строительства атомной станции, Вы обещали дать альтернативу – газификацию во все районы. Сегодня газ не пришел лишь в один Брейтовский район.

– Невероятных усилий стоит сегодня борьба за газификацию Брейтова. Но мы добьемся своего. Ни один объект в Рыбинске, в Угличе, в Большом селе, в Тутаевском поселке Микляиха не давался легко. И мне, и администрации области хорошо известны министерские барьеры. Я не вылезал из правительства. Но в последние годы партия власти закрыла федеральную программу газификации российских территорий, как и закон о социальном развитии села. Этот позор взялся исправлять Газпром. Из его бюджета пошли средства в регионы.

– Насколько нам известно, у Вас сложились добрые отношения с Газпромом. На последних выборах газовики открыто поддерживали Вашу кандидатуру.

– Наше взаимопонимание цементирует государственный интерес. Лесники, дорожники, чернобыльцы, ветераны, учителя – у всех был интерес поддержать депутата, который борется за сильное государство, ибо только оно может защитить их. Мой избиратель четко понимает, если государство представляет никудышное правительство, вороватые чиновники, то жизнь их не улучшится. И депутату все труднее будет помогать им в разрешении их бед. Да депутат решает конкретные проблемы конкретного человека. Но лишь справедливая власть даст ему бесплатное и доступное образование, здравоохранение, жилье.

– Разочарование избирателей Вам довелось испытать?

– Любая власть держится либо на обмане, либо на доверии. Если бы я лишился доверия, как главного капитала депутата, то меня ярославцы никогда бы не избрали пять раз в парламент. И моя борьба с правительством и партией власти «Единая Россия» строится не на том, что мне больше нечего делать, как критиковать их, а потому, что избиратели заставляют это делать. Чернобыльцы хотят вернуть отнятое санаторно-курортное лечение. Работники милиции и прокуратуру недовольны Уголовным кодексом, потому что он связывает им руки в борьбе с бандитизмом и хулиганством. Лесники недовольны массовыми реорганизациями и сокращениями в их ведомстве. Пенсионеры протестуют против нищеты и недоступности лекарств. Я в один день получают сотню писем с криком души о помощи. Приходится бросать любую работу лишь бы найти справедливое решение. Чтобы опубликовать всю депутатскую почту не хватит всех газет Москвы. А если озвучить вслух все что пишет народ про правительство, то Россия тотчас оглохнет от стона, рыданий и пощечин. Не зря в европейский суд каждый месяц от россиян поступает полторы тысячи жалоб. Это 15 процентов всей почты суда.

– Вы упомянули слово «справедливость». Наверняка, не случайно. И партия ваша называется «Справедливая Россия». Что означает, на Ваш взгляд, справедливость для российского избирателя?

– Для русского человека справедливость всегда была и есть выше закона. Веками складывался характер, ментальность. Для русского духовность важнее материальных благ, он привык решать проблемы коллективно, а не частным образом, и будущее страны для него важнее, чем сегодняшний день. Это для американца жизнь выстраивается по законам, а у нас все сложнее. Прошла приватизация, например, а результаты ее все равно считаются несправедливыми, и сколь бы ее депутаты и чиновники не узаконивали, она служит камнем преткновения в отношениях народа и власти. Более того, эта преступная приватизация опасна не ограблением страны и народа, а тем, что она служит особым фундаментом в строящейся рыночной экономике. Значит, в будущем этот фундамент рухнет, хотим ли мы этого или не хотим, потому что народные представления о справедливости не дадут ему выстоять. Так что программные цели нашей партии совпали с чаянием народа, жаждущего справедливости во всем, не только в экономике и социальной сфере, но и в правосудии.

– Будет ли новое правительство, на Ваш взгляд, проводить такие реформы, которые народ воспримет не как грабительские и антинародные, а как справедливые?

– Для этого надо менять не правительство, а экономический курс. Нынешний либеральный и псевдодемократический курс полностью обанкротился, привел страну в тупик, а народ – к вырождению и деградации. Мне кажется, Путин это понял, когда увидел, что большинство его поручений правительству просто-напросто не выполняется. Он говорит – верните госмонополию на водку, в ответ – саботаж. И примеров тут тысяча. Но в силу внутренних и внешних обязательств ему не хватило ни времени, ни сил исправить это. Курс этот был порочен изначально, ибо его мотором является нажива, корысть, деньги. А там, где в общество вбрасывается идея наживы, там больше всего воруют чиновники. И тут развивается масштабно коррупция, которая начинает пожирать страну.

– Коррупция, действительно, в России достигла угрожающих масштабов. Это все политики признают. В чем ее корни?

– В подмене нравственных и духовных ценностей. Мы предаем заветы предков. О них я уже говорил. Для русского материальные блага не были важнее духовных. Можно прочесть летописное Слово о законе и благодати и успокоиться. Но современные реформаторы попали в плен западных ценностей, причем самых диких, и на законодательном уровне превратили в товар лес с птицами и ягодами, внутренние органы человека, песни, памятники архитектуры. Сегодня все продается и покупается, не только земельные паи и искусство, но и дети, и должность губернатора, и посты министров и прокуроров, и даже девственность. Спросите у строителей, сколько стоит откат ради того, чтобы получить бюджетные деньги под объект. Они ответят – двадцать процентов. Три тысячи долларов стоит запись на прием к маленькому министру. В связи с тем, что коррупция пронизала все слои общества, у нас и пословицы резко изменили свое содержание. На смену поговорки «Нет уз святее товарищества», пришла другая – «Друга нельзя купить, но можно дорого продать!». И песни с экранов телевидения льются соответствующие идеологии курса «Ты беременна – это временно!».

– Новый председатель правительства Зубков пообещал в своем недавнем выступлении в Думе, что борьба с коррупцией станет в его деятельности приоритетной.

На посту главного финансового разведчика ему ведь удалось добиться успехов в этом деле, прекратить отмывание денег…

– Зачем повторять штампы и мифы, звучащие пропагандистки каждый день с экранов телевидения. Верить надо не телевидению, а жизни. Две недели назад прокуратура возбудила уголовное дело, связанное с воровством 350 миллионов рублей на строительстве олимпийских объектов в Сочи. Строительство едва началось, а коррупция уже впереди его. Только что опубликованы данные агентства ООН по образованию – россияне ежегодно дают взятки за поступления в вуз в размере 500 миллионов долларов. Сегодня уровень коррупции в высших эшелонах власти, в правоохранительных органах и судебной системе так высок, что стал реально угрожать национальной безопасности государства. Мне за год удалось освободить от уголовного преследования четырех невинных директоров завода.

– Рейдерство? Можете привести пример.

– В том числе и рейдерство, незаконный захват предприятий. Директор предприятия «Спецфундаментстрой» может рассказать, как отстоял свой завод, и как пережил четыре уголовных дела. Плохо еще то, что общество начинает свыкаться с коррупцией. Дума не желает принимать закон о противодействии коррупции. Отсюда у людей и апатия к власти, к депутатам. Мол, они, как пчелы – не могут быть против меда. Но если бы избиратель проявил грамотность, узнал, какая партия не проголосовала за этот важный закон в Думе, то на следующих выборах исправил бы ошибку. Правильный лозунг «Все решают кадры», я бы дополнил словом «проверенные».

– Где избиратели могут узнать, какая партия голосовала за тот или иной закон? Публикуется ли стенограмма заседаний парламента?

– И голосования, и выступления депутатов – все публикуется. Конечно, жаль, что не во всех массовых газетах и изданиях. Но для того избирателя, кто хочет голосовать обдуманно, эти данные всегда доступны. Любой депутат снимет копию с думской стенограммы. Однако, сегодня работа парламента так построена, что любой закон и всякая реформа получают право на жизнь только благодаря депутатскому большинству – партия власти «Единая Россия» имеет 306 депутатских мандатов из 450. Так что ответственность за провал реформ в здравоохранении, сельском хозяйстве, в сфере сокращения министерств и чиновников, в ликвидации дорожного фонда, за монетизацию льгот – полностью лежит на партии власти. Доступное некогда жилье, образование, медицину они сделали недоступными, жутко дорогими. Потому их курс я считаю антинародным.

– Анатолий Николаевич, ваш прогноз – кто будет следующим президентом России? Зубков? Или все-таки преемником станет Иванов?!

– Позорно смотреть на эту политическую комедию, когда телевидение, олигархи, и вип-политики навязывают стране некоего преемника. Народ должен определять, выбирать и навязывать, если хотите, политикам своего ставленника. Я всегда был сторонником народовластия. Это когда народ сам определяет, кому быть главой города, губернатором, депутатом, президентом. Сегодня у народа отняли эти права. Его направляют на путь авторитаризма, управляемой демократии. Чтобы избежать неминуемой катастрофы, необходимо оставить за народом право и выбирать власть, и отзывать ее. Политики, получившие власть несправедливо, не будут служить народу честно. А народ, видя несправедливость власти, откажется ее слушать. Повторять ошибки прошлого нам сегодня ни к чему. Для спасения страны нужно доверие народа.

Суд обслуживает власть

Кризис судебной системы привлекает к себе внимание не только журналистов и политиков, но и Президента страны. Именно Д. Медведев недавно обрушился с критикой на суды, обрастающие институтами посредников-«приживал», съездил в Конституционный суд РФ, где вспыхнул скандал с отставками судей, и внес в Госдуму РФ пакет законопроектов о совершенствовании судебной системы.

О том, какими же проблемами болеет наша судебная власть, мы решили откровенно поговорить со старожилом российского парламента, депутатом Государственной Думы России Анатолием ГРЕШНЕВИКОВЫМ.

– Анатолий Николаевич, страна увязла в экономическом кризисе, а Президент не только заявляет о необходимости политической и судебной реформ, но и вносит в Госдуму соответствующие законопроекты. К чему такая срочность?

– Страна живет-надрывается из последних сил, проедая, как заметил Президент в своем ежегодном послании парламенту, запас советского прошлого. Ее экономические и духовные силы иссякают на глазах. Спасти нас от сырьевой экономики и деградации может только срочная модернизация. Но она буксует, ибо опутана коррупцией, продажностью судов, лизоблюдами и серыми чинушами из партии власти. Движение вперед возможно лишь при конкуренции, причем не столько в экономике, сколько в первую очередь в политике. Президент понимает, что отсутствие судебной реформы становится тормозом в развитии страны. Люди не верят ни власти, ни суду. Неправедный суд способствует росту правового нигилизма. И если сегодня в России останется самый низкий уровень доверия к судьям, то завтра коррупция и беззаконие повергнут страну в хаос.

– О всесилии коррупции говорить не буду. Известно, что в списке наименее коррумпированных стран Россия занимает 121-е место. Неужели судебная власть у нас также основательно деградирует?!

– Коррумпированность российских служителей Фемиды позорно высока. Наши суды, по мнению известных правозащитников, занимают 43-е место, расположившись между Тайванем и Венесуэлой. Более того, коррумпированной судебную систему считают более 60 процентов наших граждан. И этим цифрам приходится верить. Мне довелось побывать и в российских тюрьмах, где слишком много сидит невиновных людей, и в Европейском суде по правам человека, где треть всех жалоб поступает из России. Помнится, за один лишь 2002 год в Страсбург поступило 8199 исков к нашему государству! А в 2008 году их было уже 27 тысяч, что составило 28 процентов от среднеевропейских показателей!

– Цифры пугающие. Но ведь они в большей степени дискредитируют государство, а не суды… В чем тут вина нашей судебной власти?

– Вы не правы, ибо благодаря Европейскому суду мы отчетливо осознаем, какой наш суд никчемный, беззаконный и несправедливый. Вина государства в одном – оно позволяет такому суду существовать. Европейский суд принимает жалобы от граждан только в одном случае: если те прошли все судебные инстанции снизу доверху у себя на родине. То есть, наши суды вынесли гражданину приговор, а тот с ним не согласился, направил жалобу в Страсбург и выиграл… Но что значит выиграл дело? В первую очередь он доказал, что российские суды выносили по его делу беззаконные решения! Тут-то и кроется корень зла. Если россияне не могут добиться правды, то есть справедливого правосудия в родных судах, а делают это за границей, то выходит, что наша судебная власть не способна на праведный суд. И тут меня менее всего пугают цифры выигранных судов, больше страшит мысль о том, сколько невинных людей эти суды засадили за решетку. Вот почему аргумент правозащитников о том, что смертная казнь в России не должна вершиться по причине судебных ошибок, имеет право на существование. Но только до тех пор, пока не будет принято решение: смертный приговор приводится в исполнение лишь после десяти лет тюремного заключения, а в случае судебной ошибки смертная казнь применяется к судье, совершившему ее.

– Вы можете привести примеры выигранных судов в Страсбурге?

– Дня не хватит их перечислять. Я знаю, что в последнее время ежемесячно из России туда поступает около 1,5 тысячи жалоб. Это 15 % от общего числа поступающих в суд обращений из европейских стран. По этим показателям Россия держит твердое первое место! Таков вердикт нашему криминальному государству. Среди жалоб россиян более всего обозначены проблемы незаконных судебных решений, пытки милиционеров при расследовании уголовных дел, ничтожное пенсионное обеспечение. Житель села Александровского Ставропольского края Николай Лазарев подал в Европейский суд иск против Российской Федерации, так как государственное учреждение, получившее от него по договору подсолнечное масло, не удосужилось с ним расплатиться. Предприниматель послал жалобу в Страсбург. После выигранного суда Минфин выслал Лазареву деньги. Старушка из города Нововоронежска Матрена Полупанова выиграла в Страсбурге суд у нашего государства, не выплачивающего ей задолженность по пенсии. Наш суд не захотел помочь 98-летней старушке и обязать Пенсионный фонд выплатить ей 7 тысяч рублей. Зато европейская Фемида оказалась щедрой: Полупановой выплатили 2400 евро. Помогла заграница и жительнице Воронежа Евгении Красюченко получить деньги, причитающиеся ей из-за задержки пенсии. Сельский библиотекарь из Белгородской области Анна Рябых всю жизнь копила деньги в Сбербанке на покупку дома. И когда реформы Ельцина с Гайдаром обесценили все ее сбережения, да к тому же отказались выплачивать долг, она нажаловалась в Европейский суд. Сегодня библиотекарь не только получила деньги с процентами, купила квартиру, но и выслушивает просьбы чиновников Минфина о том, чтобы она больше не писала жалобы.

– Интересные «промашки» у нашей судебной системы…

– Данные истории свидетельствуют не только о крайне низком уровне качества нашего правосудия. Позор гораздо больший в другом… Оказывается, после вынесения приговора, и после того, как европейские судьи получают из Минфина бумагу о выполнении решения, они тотчас присылают бумагу российскому гражданину с просьбой сообщить, а действительно ли их решение выполнено. Никто и за границей не верит в наше правосудие. Но и это не все. Когда наши граждане выигрывают в Страсбурге суды, то к ним идут чиновники Минфина, но не с извинениями, а с мольбой, чтобы те больше не жаловались в Европейский суд.

– А известны ли Вам причины, по которым Россия до недавнего времени оставалась единственной страной в Европе, не ратифицировавшей 14-й протокол к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод?

– Причины политические. Государство не обеспечивает защиту прав и свобод своих граждан, а суды подыгрывают чиновникам от власти. В стране нет разделения властей, нет демократии. Над властью и судебной, и законодательной есть всепоглощающая власть исполнительная. Отсюда и все беды, и все зло…

– В начале года вы, депутаты Госдумы, наконец-то ратифицировали этот 14-й протокол. Чего ради?

– Россия была единственной страной из 47 государств, не подписавшей 14-й протокол. Без консенсуса этот документ не имел юридической силы. Мы парализовали работу суда на 4 года, задержали его реформу. В Страсбурге накопилось 112 тысяч нераспечатанных жалоб, четверть из которых – жалобы наши, ведь Россия – главный их поставщик. Наши высокопоставленные чиновники, имеющие влияние на Госдуму, и тормозящие реформу Европейского суда, не соглашались, например, с положением, согласно которому комитет из трех судей по правам человека наделяется правом выносить постановления без обязательного включения в его состав представителя государства-ответчика. Измотанный нами суд пошел навстречу нашим претензиям: Президент дал депутатам команду поддержать 14-й протокол, и мы его ратифицировали. Теперь он поможет разгрести завалы первичных жалоб.

– В последнее время позиция Президента Д. Медведева по реформированию судебной системы становится все более практичной, смелой. Одно его заявление о суровом и безоговорочном наказании тех судей, что создают посреднические структуры при судах для вымогания денег, многого стоит. Но, с одной стороны, он вносит в Думу воистину реформаторские законопроекты, а с другой стороны, едет в Конституционный суд примирять разругавшихся судей.

– Мне кажется, Президент понимает, что если не реформировать суды, не побороть коррупцию, не вернуть доверие народа к власти и не выстроить честную реальную политическую конкуренцию, то страну ждет скорая погибель. Любая сырьевая страна не имеет будущего, а Россия с ее колоссальными природными ресурсами и жадными врагами – тем более. Другое дело, у Президента нет команды, готовой к политической реформе. У нас не только явный дефицит неподкупных судей, но мало и политиков, готовых жертвовать собой ради народных интересов. Отсюда мне понятны и причины, побудившие его выехать в Конституционный суд.

– Анатолий Николаевич, Вы негативно восприняли решение об отставке судьи Конституционного суда РФ Анатолия Кононова и выход из состава судей РФ судьи Конституционного суда Владимира Ярославцева. Поясните свою позицию, скажите, почему она разнится с официальной?

– Конфликт в Конституционном суде не остался не замеченным для общества. Если у некоторых политиков он вызвал шок, то в обществе возникло множество недоуменных вопросов: что же на самом деле происходит в суде? Так как я и мои коллеги-депутаты хорошо знакомы со многими судьями Конституционного суда, то изнанка конфликта известна, что называется, из первых уст, а не из СМИ. Мы уверены, что со стороны Кононова и Ярославцева никакого нарушения Закона «О Конституционном суде» и уж тем более кодекса судебной этики не было. Нельзя же считать беззаконием отсутствие в суде единомыслия при вынесении того или иного судебного решения?! Пусть судья Кононов чаще других своих коллег не соглашался с решением суда и писал по ним особое мнение. Законом это разрешено. Вице-президент Российского союза юристов Владислав Гриб считает, что наказание судей связано с тем, что они своими высказываниями могли нарушить закон. Но каким образом они могли стать виновными, если судьям разрешено публиковать свои статьи, заявлять открыто о своей позиции?! Может, судьи обнародовали факты коррупции в их системе, вынесли сор из избы, и тем самым умалили авторитет судебной власти?! Я внимательно изучил все публичные высказывания обоих судей, изложенные как в газете «Собеседник», так и в зарубежной печати. Нет там обличений в коррупции, нет там даже критики в адрес коллег, что можно бы считать совершением дисциплинарного проступка, за который судью лишают полномочий. В обнародованной позиции судьи есть лишь мысль о его несогласии с российской судебной системой. Здесь, на мой взгляд, и следует искать причины конфликта. Одни судьи не видят ничего плохого в том, что принимают решения, устраивающие кремлевских чиновников, и тем самым умаляют закон и прогибаются под властью чиновников, другие судьи считают, что критиковать судебную систему в стране могут все, кроме самих судей, но есть и третья категория судей – те, кому изнутри видны пороки судебной власти, и они, не желая их разрастания, говорят о них вслух, честно, бескомпромиссно. В этой ситуации, мне кажется, справедливым и государственно важным, наказание первых судей, но не третьих.

– Уточните, вернее, резюмируйте, за что же конкретно наказаны судьи-бунтари?

– Они не бунтари, скорее – правдолюбцы. И пострадали за свои убеждения, за отстаивание полной независимости судебной власти. Так как чиновники при вынесении судьями справедливых решений посягают на их независимость и объективность, то отсюда и соответствующая реакция. Высказывание судьей Ярославцевым собственного мнения о взаимоотношениях разных ветвей власти в стране я считаю вполне правомочным и заслуживающим внимания. А то, что Кононов критично оценил ряд принятых судебных решений, так эти решения не только депутаты Госдумы, но и большинство наших думающих граждан подвергли еще большей острой критике. Достаточно упомянуть решение суда о продлении моратория на смертную казнь… Почти девяносто процентов населения страны выступает за смертную казнь. А судьи выносят такое решение, какое не раз озвучивало кремлевское чиновничество. Выходит, у нас не народ источник власти, а чиновничья рать, у нас не суд выносит правовые решения, а опять же чиновники. Тут пахнет не демократией, а авторитарной властью.

– Председатель Конституционного суда В.Д. Зорькин высказал в «Российской газете» по данному инциденту свою точку зрения. По его мнению, против Конституционного суда идет информационная война, и в ней задействованы не майоры типа майора милиции Дымовского, а «маршалы»… А вина опальных судей в том, что, заявляя о действиях суда «по указке Кремля», нужно не «воздерживаться от каких-либо доказательств», а приводить их.

– Во-первых, Кононов в статье пишет не про кремлевские указания, а комментирует лишь отставку своего коллеги из Совета судей. Это была попытка отстоять право коллеги иметь самостоятельное, то есть независимое суждение.

– Но статья навела Зорькина именно на такой вывод.

– Сомневаюсь, что Валерий Дмитриевич Зорькин не знает о том, что в нашей стране суды потеряли независимость. Сколько ни говори в защиту самостоятельности судов, наши граждане не поверят этим заклинаниям, ибо видят на практике, как суды обслуживают власть. Вся и трагичность ситуации вокруг опальных судей, а может, и ее комичность заключаются в том, что народ давно знает и негодует оттого, что суды зачастую служат не закону, а чиновничьим просьбам и указам, а где-то на вершинах власти эту правду считают крамолой. Либо сами уже боятся этой чумной правды. При моем глубоком уважении к Зорькину, я все же не разделяю заявленную им позицию про спланированную «организационную и политическую» кампанию против милиции и суда. Когда я писал книгу «Информационная война», то хорошо изучил технологии и механизмы ее ведения. Допускаю, провокацию с майором милиции Дымовским можно спланировать. Однако ни одной провокационной кампании не под силу спланировать по всей стране преступления милиционеров-обортней типа Евсюкова, расстрелявшего людей в магазине, спланировать чуть ли не еженедельные случаи коррупции, убийств, изнасилований со стороны милиционеров. Проблема тут в ином, в том, что когда страна погружена горе-реформаторами либерального толка в пучину наживы, работники правоохранительных органов не могут жить вне страны и вне этой системы наживы.

– А может, трагичность ситуации в том, что высокопоставленные чиновники не считают столь уж опасными для страны существующие масштабы коррупции в высших эшелонах власти, и Зорькин не видит опасности в том, что принимаемые судом решения устраивают кремлевских чиновников, но не общество?!

– Трагичность в том, что суды перестают быть независимыми, они стоят не на стороне закона, а на стороне власть имущих. И об этом уже опасно говорить, ибо начинается реальная опала. Получается, проблема есть, она кричащая, а обсуждать ее себе дороже. В отличие от Зорькина, я считаю, что опальные судьи имели право сказать, что Конституционный суд работает под бдительным оком президентской администрации, выполняя порой его волю.

– Приведите тогда случаи, когда суд прогнулся или подыграл власти, когда им было принято решение вопреки Конституции?

– Таких примеров у меня много. Но беда не в этом, а в том, что их сегодня приводят уже множество других авторитетных людей. Мне не нравится, когда Конституционный суд уклоняется от рассмотрения многочисленных жалоб народа по защите гражданских прав. Избиратели пишут в суд, надеясь найти управу на власть, а суд дает отписку. Они пишут мне, но суд и мне дает подобный отлуп. Причину уклонения от всех жалоб народа назвала бывший председатель Конституционного суда Тамара Морщакова. Она сказала: «Ориентировка на вышестоящие инстанции уничтожает правосудие». Не менее смелое заявление сделал и недавний председатель Высшего арбитражного суда Вениамин Яковлев: «Исполнительные органы выносят решение, а суды используются как принудительная сила для исполнения этих решений. Поэтому судебная власть превращается как бы в придаток исполнительной. А она должна быть не придатком, она должна осуществлять надзор за законностью действий исполнительной власти».