Текст книги "Щербатая луна. Проза"

С минимальными потерями

Памяти капитана Бату Бимбаевича Батуева, заместителя командира первой роты 177-го отдельного отряда специального назначения

Хронос – молох времени, оставляющий после себя мрак и забытье. И только память оживляет прошедшее. Пока мы помним, мы живем, живут и наши товарищи, погибшие, выполняя воинский долг.

Осень 2007 года. Телефон подпрыгнул, завибрировал и сыграл мелодию «Давай за нас…» Голос Александра Мусиенко, ответственного секретаря журнала «Солдаты России».

– Анатолий, завтра в Химках открытие памятника погибшим спецназовцам. Приходи! Форма одежды парадная!

Памятник покрыт белым полотном. Угадываются контуры гор и птицы. Торжественные речи.

И вот убрано полотно. Подхожу кпамятнику, ищу знакомые фамилии. Капитан Батуев Бату Бимбаевич. Память переносит в далекие восьмидесятые…

Афганистан. Населенный пункт Руха. Командир роты старший лейтенант Талай Шатемиров убывает в отпуск. Вместо него командиром роты остается старший лейтенант Алишер Агзамов. Последние напутственные слова: «Бату, ты как самый опытный, не давай молодым зарываться. Берегите людей!»

Рота занимает несколько домов. Первая группа, усиленная минометчиками, несет боевое дежурство на горе Дарялавушт. Остальные обслуживают технику, благоустраивают быт. Обстановка в целом мирная, если так можно, конечно, говорить о войне.

Возле штаба отряда оборудована вертолетная площадка. Раз в неделю садится дежурный борт из Баграма. Наиболее опасное направление – Базарак. Деревушка на берегу реки Пандшер. Река делает изгиб и мощью своих вод выносит песок на берег. Так образовался песчаный остров, который между собой мы называли «пляж».

– Матвей, я в штаб! – это Алик Агзамов. – Керимбаев вызывает. Всем офицерам и прапорщикам ждать меня!

Вернувшись, Агзамов сообщил приказ командир отряда: «Завтра в шесть утра выходим в Базарак. Задача: оказать помощь бригаде „Коммандос“, которая расширяет зону влияния. Выдвигаемся на технике. Нас поддерживает артиллерийская батарея. На выход берём взвод саперов».

Ранним утром ротная колонна без первой группы двинулась на Базарак. Шесть километров рота преодолела без происшествий. Вот и штаб бригады «Коммандос». Синие «Зил—130» укрыты в тутовой роще. Горят костры. Афганцы готовят чай.

Подходит советник командира бригады Володя Бородач:

– Бригада – это громко сказано! Могу поставить в строй человек сто пятьдесят. Люди злые, голодные. Горы заняты душманами.

Агзамов производит боевой расчет:

– Вторая и третья группы возглавляют колоны афганцев. Занимаем ближайшие высоты и обеспечиваем огневое прикрытие афганцев, которые прочесывают местность. В случае контакта с душманами принимаем бой и выбиваем их из занятых районов. Выдвижение в горы осуществляется под прикрытием огня артиллерии.

Командир роты – со второй группой, замполит роты – с третьей. Быстрое перестроение, и вот две колонны медленно начали подъем по своим направлениям. «Кроты» – это саперы-разведчики – щупами проверяют тропу.

Главное в горах – оторваться от подошвы, а потом устанавливается особый ритм, который позволяет равномерно, без сбоев, двигаться к цели.

Бату идёт с командиром группы Мишкой Усеновым. Группа достигла указанной высоты. Командир произвел расчет, организовал систему огня. Афганские солдаты заняли позицию левее группы.

Вторая группа Матвеева перекрыла тропу, которая спускалась с гор к реке. Алик Агзамов связался со штабом бригады и доложил о готовности к действиям.

Внизу, в долине, медленно двинулась серая змейка. Это афганские подразделения приступили к прочесыванию. Постепенно змейка распалась на несколько групп, которые то появлялись, то исчезали в зелени виноградников.

Выстрелы душманов прозвучали как-то несерьезно. Глухо, как будто удары молотком по дереву. В ответ афганцы открыли беспорядочный огонь. Матвеев, Агзамов приникли к окулярам бинокля, пытаясь отыскать огневые точки душманов. Есть! Агзамов по радиостанции уточнил командиру батареи цели.

И вот уже взрывы снарядов давят огневые точки. Медленно, как бы нехотя, но пули начали щелкать по укрытиям, которые занимала группа Матвеева. Группа редким огнем стала отвечать.

Впереди на позициях афганцев взметнулись два шлейфа взрывов. Это разрывы минометных мин. По гребню гор стали проявляться вспышки. Огонь мятежников усилился. Об аналогичном доложил и Усенов.

– Матвей, а нас кажется обходят, – это Алик Агзамов. – Посмотри вон туда.

В бинокль Матвеев увидел около пятнадцати человек, которые, перебегая и прячась между камней, выходили в тыл группе. Два пулеметчика открыли огонь по душманам. Те залегли.

Доклад Усенова поверг в шок: афганцы из бригады бросили позиции и бегут в сторону душманов. Агзамов приказал Усенову сменить позицию и выйти в зону, где есть возможность контролировать бой огнем второй группы.

Ситуация складывалась довольно сложная. Внизу – действующие группы афганской армии. Справа афганцы бросили позиции. Впереди – ненадежное афганское подразделение, которое готово в любой момент убежать с поля боя. С тыла – попытки душманов отрезать путь к отступлению.

Агзамов доложил командиру отряда. Он подтвердил приказ – выполнять поставленную задачу.

Группа Усенова и Батуева подошла ко второй группе и организовала оборону ската, обращенного к долине реки Пандшер. Бой одновременно разгорался внизу и в горах. Бронегруппа роты огнем из своих пушек поддерживала действия «Коммандос». В воздухе – дежурная пара вертолетов МИ-24. Через авианаводчика Алишер наводит машины на цели.

Грохот боя уже заглушает рокот вертолетных моторов. Душманы не предпринимают активных действий. На связи Володя Бородач. В направлении, которое прикрывает Усенов, установлены мины. В основном ПОМЗ-2. Мины ставили афганские минеры. Вот почему душманы не предпринимают попыток прорваться здесь! Агзамов решает захватить и удерживать спуск в долину на случай отхода.

– Бату, возьми отделение и продвинься к тропе. Держи ее. Она нам пригодится.

– Матвей, смотри!

Солдаты-афганцы, подняв руки, побежали в разные стороны. Самое страшное, что душманы открыли по ним огонь. Агзамов вызвал огонь артиллерии.

Ну, вот мы и одни! Впереди – никого. Операция принимала незапланированный ход. Замысел на оказание помощи афганской бригаде рухнул. Рота втянулась в прямое противоборство с душманами и взяла всю тяжесть боя на себя.

На связи Бату:

– Вижу группу душманов. Устанавливают миномет. Принял решение – расчет уничтожить!

Усиление шума боя показало, что Бату сосредоточенным огнем отделения пытается уничтожить расчет.

Бату находился ниже по гребню. Только грохот боя показывал, что он решает задачу. Взрыв, черный шлейф в зенит. Это – не минометный взрыв!.. Это взрыв наземной мины.

…На участке Бату – тишина. Матвеев с группой солдат перебежками вышли на его позиции. То, что Матвеев увидел, потрясло его до глубины души. Солдаты на плащ-палатке выносили то, что еще пять минут было его другом Бату.

За год Матвеев насмотрелся на издержки войны, нервы закалились и не давали вырываться эмоциям наружу. А здесь губы затряслись, сердце сдавило. С трудом доходящие до сознания слова: «Афганцы бежали, замполит пытался их предупредить о минах. И – взрыв мины!»

Матвеев скомандовал: «Огонь!» Огонь как отмщение, как наказание, как завершение задачи, которую выполнял капитан Батуев.

…Капитан Бату Бимбаевич Батуев ценой своей жизни спас афганское подразделение, в панике вышедшее на своё минное поле. Первая рота специального назначения 177-го ОО СпН боевую задачу выполнила с минимальными потерями. Населенный пункт Базарак перешел под контроль правительственной армии.

Пенсия

В январе 2010 года подполковника Александра Ильина вызвали на разговор в отдел кадров одной из воинских частей Министерства обороны. В части давно уже ходили слухи про то, что увольнения офицеров примут массовый характер. Работала комиссия Главного управления кадров.

Офицер был очень удивлен, когда в комнате, куда его провел дежурный, увидел бывшего своего друга Федора Петрова. Когда-то они вместе служили на Севере. Потом он уехал в Чечню, и дороги их разошлись. И вот теперь перед ним сидел полковник Петров. Подполковник остановился и доложил:

– Товарищ полковник! Подполковник Ильин на беседу прибыл!

– Здравствуй! – улыбаясь, бывший сослуживец протянул руку, поздоровался и предложил сесть.

Подполковник сел, но как-то съежился и ощущал себя только подполковником. Бывший друг по совместной службе, холеный, с розовыми, аккуратно постриженными ногтями, рассматривал его и пытался найти общие воспоминания из прошлого.

– Помнишь наш городок? Дом, где мы жили? Командира? Кстати, где он сейчас?

– Погиб в Грозном.

Тут полковник вспомнил, что, действительно, него доходили эти слухи.

– Да. Я хотел спросить, где он похоронен?

– Его забрала жена и похоронила в Самаре.

Полковник улыбался, но было видно, что этот ответ ему неприятен. Лицо его приобрело серьезность, в голосе послышались металлические нотки.

– Подполковник Ильин, принято решение по оптимизации армии, и вы представляетесь к увольнению по организационно-штатным мероприятиям.

– То есть, такие, как я, больше не нужны, и наше увольнение позволит армии совершенствоваться и оптимизироваться? Понимаем так: «Вы своим присутствием на службе тормозите процесс развития». А то, что у меня опыт, в том числе, боевой? И до пенсии еще три года?

Полковник заерзал и перебил подполковника.

– Это решение Правительства.

– И ты с ним согласен?

– Я выполняю приказ Министра обороны.

– Да! Путь в рай выстлан терновыми ветками!

Полковник замолк и смотрел через окно на улицу. Потом отвел глаза и начал листать какие-то бумаги.

– Товарищ подполковник! Мы были друзьями, и я хочу помочь вам.

– Что вы можете предложить? Мне будет нужна работа. Образование позволяет командовать войсковыми формированиями вплоть до полка, а вот на гражданке?.. Там мой удел охрана, ну, старший в охране. И мне будут говорить, что охрана имущества – почетная обязанность отставных офицеров? Кстати, а куда ты пропал тогда, когда полк уходил в Чечню?

– Это не имеет отношения к разговору. А, в общем, я заболел, лечился. Потом академия и вот я здесь. Ну, наверное, хватит. Разговор окончен. Вы представляетесь к увольнению. Можете идти.

Ильин вышел, закурил. Жизнь сделала поворот и такой, что удержаться в колее не представлялось возможным. Что говорить жене, детям? Он больше не нужен армии. Армии, которую любил, которая стала для него смыслом жизни.

Прошло три месяца, и он стал пенсионером. Друзья помогли устроиться на работу. Он стал старшим поста охраны в специализированном магазине по продаже строительных материалов. Каждое утро подполковник надевал черную форму с синими погонами, приходил в магазин, располагавшийся в здании, похожем на склад. Ангар из гофрированных металлических конструкций, наполненный товарами для строительства. Здесь были бетономешалки, дрели, гвозди. Народ сновал между стеллажами, рассматривал товар, трогал, укладывал на транспортные тележки. В этом муравейнике надо было за всеми уследить, не допустить краж.

Директором магазина был некий Иван Хромов. Небритый детина с аршинными плечами. На указательном пальце левой руки у него была татуировка в виде латинской буквы N. Кабинет Ивана располагался в конце ангара, где была дополнительная входная дверь. Очень часто гости проходили сразу в кабинет директора, минуя охрану.

В один из рабочих дней Ильина вызвали к директору. В кабинете, помимо хозяина, сидели четыре человека. Их облик напомнил ему Кавказ. Когда они заговорили, он убедился – чеченцы.

На столе громоздились гора фруктов, бутылка виски и шашлык. Иван, уже в подпитии, посмотрел на Ильина и произнёс: «У нас гости. Уважаемые люди. Возьми мою машину и привези девочек».

Гости захихикали, перебросились между собой словами, непонятными для него, но явно продолжавшие тему, заказанную директором.

– Я прошу меня извинить, но это не мои обязанности.

Директор посмотрел на Ильина.

– Ты что, не понял моего приказа?

Гости зашумели. Один из них, с бородкой, произнес: «Таких у нас наказывают».

Хромов поднялся, шатаясь, вышел из-за стола.

– И накажу! Ты что, сука, не понял?

Громада тела надвигалась. Гости хихикали. Ильин отступил.

– Иван! Успокойся. Я охранник, а не мальчик на побегушках.

– А я сказал – побежишь!

Перед лицом мелькнул кулак. Натренированным движением Ильин увернулся от удара. И тут перед его глазами запрыгали красные огоньки. Ненависть закипела в нём. Ноги обретали упругость, руки наливались силой. Он, русский офицер, и его пытаются, как нашкодившего котенка, обучить повиновению.

Короткий удар в переносицу свалил Хромова на пол. Гости стихли. Один из чеченцев схватил бутылку и запустил ее в Ильина. Он увернулся, ударом ноги опрокинул стол. Грохот, разлетающиеся фрукты. Инстинктивно рука потянулась к пистолету, который, по обязанностям его работы, входил в экипировку, и носил он его на поясе.

Скорее почувствовал, чем увидел, оружие в руках одного из гостей. Это был пистолет Макарова. Выстрелы из его служебного оружия произошли, как упреждающее действие. Гость рухнул. Голова его упала на раздавленный помидор, и было непонятно, краснота вокруг головы – это кровь или помидорная мякоть. Держа пистолет в сторону гостей, он достал телефон. Набрал 112. Назвал адрес и произнес: «Убийство, с применением огнестрельного оружия».

Когда подъехал полицейский патруль, он отдал пистолет и протянул руки, на которых защелкнулись наручники. В голове – только одна мысль: «Надо написать доверенность жене, чтобы получила военную пенсию».

Будем жить, Бача

– Матвей, ты живой?

– А куда я денусь! Оглушило только малость!

Командир группы специального назначения Матвеев и командир шестой роты Валерий Петрович лежали в арыке. Минуту назад взрыв минометной мины заставил их принять позу для «переползания».

– Кто по нам шпарит? Матвей, ты что, оглох?

Матвеев приходил в себя. Он окинул взглядом группу, которая залегла и напряженно ждала его команд.

Справа изгиб арыка, далее зеленая роща. Сбор там.

Перебежками вперед, группа слева и справа, броском, выходила из-под огня душманов.

Матвеев, снайпер Гена Птиченко, пулеметчик Рашид Шарипов и командир первого отделения Сережа Гладков периодически прочесывали огнем заросли винограда, где, как предполагал Матвеев, и укрылся противник.

Матвеев вызвал на связь Петровича:

– Валера, как только группа соберется в указанном районе, дай мне знать.

Утром, когда группа Матвеева готовилась к выходу, командир роты тыла Валерий Петрович напросился, с согласия комбата, участвовать в выходе. Как он выразился, разогнать лень и тоску.

Выход был самым обыденным. Надо было проверить датчики разведовательно-сигнализационной аппаратуры, при необходимости уточнить координаты пристрелянных участков местности для артиллерии.

– Матвей! Группа в сборе! Мне здесь не нравится. Виноградник редкий. Дальше, это метров пятьсот, есть укрытие – разрушенный дом.

– Добро, Валера! Отводи группу туда. Я сейчас переберусь к вам.

Матвеев выпустил хорошую очередь из автомата.

– Ну, славяне! За мной! – крикнул он.

Петляя, залегая и снова вскакивая, группа, руководимая Матвеевым, перебежала в рощу. Основного состава группы не было. «Петрович увел», – подумал Матвеев. В это время, звук, напоминающий полет шмеля, заставил Матвеева и его маленькую группу залечь.

– Из ДШК шпарят, – процедил Гладков. – До разрушенного дома метров пятьсот. Ну что? Вперед!

Петляя, группа с нарастающим ускорением вырвалась из рощи. Ой! Это Шарипов. Солдат упал, но снова начал подниматься. Из левого рукава фонтанчиком билась красная струя.

– Гладков, не останавливаться! Вперед!

Матвеев подхватил Шарипова. Мастер спорта по дзюдо, великан Шарипов, сейчас был как младенец. Боль от ранения сделала его тело неуправляемым. Пулемет, зажатый в правой руке, мешал ему и Матвееву двигаться. Духи, по всей видимости, это поняли, и пули стали чаще и ближе ложиться возле них.

– Рашид, держись! – Матвеев плечом подталкивал Шарипова.

Вот и спасительный дувал. Упав за стенку, Матвеев увидел, что навстречу ему двигаются Петрович и Гладков. Они забрали Шарипова и унесли его в здание. Матвеев медленно приводил дыхание в порядок. Ну что, как дела? Командиры отделений докладывали по очереди. Двое ранены, рядовой Ананьев – тяжело.

– Петрович, а мы, кажется, влипли! – Матвеев в бинокль наблюдал за местностью. – Если я все правильно понимаю, мы напоролись на дозор духов. Они не уходят, значит, к ним кто-то должен подойти. Будем докладывать комбату.

– Нулевой, я – семнадцатый! Прием.

Радиостанция шипела и булькала.

– Нулевой, я – семнадцатый, ответь! – надрывался Матвеев.

Месяц назад по команде сверху радиостанции р-392 были заменены на р-148, которые при отсутствии прямой видимости отказывали, и связь не обеспечивали.

На площадке возле дома разорвались две мины.

«Это пристрелка», – подумал Матвеев.

Пули духов все чаще стали залетать во двор дома. Но движения Матвеев не наблюдал.

– Командир! Сзади дома! Духи!

Матвеев перебежал к окну и практически сразу увидел силуэты перебегающих людей. Пулеметчики открыли огонь, и они залегли. «По всей видимости, решили взять в плен», – с тревогой подумал Матвеев.

– Связь с комбатом, во что бы то ни стало. Сержант Приходько, ко мне!

Саша Приходько, заместитель командира группы, замер в ожидании.

– Найди место на возвышенности! Связь с комбатом! Доложи ситуацию! Наши координаты! Нужна помощь!

Вой и взрыв мины заставили Приходько и Матвеева наклониться.

– Вперед, Саша! Без связи нам хана!

Огонь по зданию велся уже с трех сторон.

– Беречь патроны! Стрелять одиночными и только на поражение!

Противник контролировал, казалось, все пространство.

Так потихоньку перестреляют всех! Группа отвечала на стрельбу духов редким огнем. И вдруг плотность огня со стороны противника стала нарастать. Подошли дополнительные силы – про себя отметил Матвеев.

– Товарищ лейтенант, есть связь! Я все передал комбату! Первая рота идет к нам! Будет через минут сорок!

Приходько кубарем скатился в комнату дома:

– Я доложил, товарищ лейтенант!

И только сейчас Матвеев заметил кровь на левой голени сержанта. Он был ранен осколком от мины еще тогда, когда ему ставилась задача на установление связи. Матвеев позвал Костю Кириленко, санитара:

– Сделай ему перевязку. Спасибо тебе, Саша!

– Аллах Акбар!

Духи под прикрытием бешеного огня попытались ворваться в дом. Но напоролись на огонь пулеметов, откатились назад.

Пулеметы были гордостью Матвеева. Если в пехоте был один пулемет РПК на взвод, то у него в группе было три ПКМ. Пулеметчиков он подбирал сам, сам их и обучал. И вот сейчас эти пулеметы держали на почтительном расстоянии свору духов, готовых ворваться и растерзать его и его солдат! Снова вой и разрывы мин. Хорошо, что глиняные дувалы не пробиваются осколками, а то его группе не позавидовать! Командиры отделений докладывают об истощении патронов.

– Беречь патроны! Это приказ! Наши уже идут на помощь!

– Матвей! – Это Петрович. – Дай мне пять солдат и штук десять «мух». Я засяду возле дувала! Как только они подойдут, я залпом одновременно ударю по ним.

Каждый солдат в группе носил «муху». Эта карманная артиллерия не раз выручала их в бою.

Петрович и пять солдат затаились у дувала. Огонь со стороны духов снова стал нарастать. И вот черные тени практически подошли к дувалу.

Залп! Взрывы! Вой душманов! Петрович нанес им свой подготовленный удар. В наушнике радиостанции вдруг прекратился шум.

– Семнадцатый, я – десятый, слышу бой. Обозначь себя!

Матвеев произвел выстрел из сигнальной «авторучки» красной ракетой в зенит.

– Вижу тебя! Держись!

Залп! – это Петрович со своей командой нанес второй удар по духам.

– Командир! – это Гена Птиченко, лицо в крови. Взрыв мины по касательной задел ему голову. – Командир, там наши!

Колонна, которую вел командир роты Талай Шатемиров, выходила из-за арыка.

– Все к дувалу! Огонь! Патронов не жалеть!

Через пять минут бой был окончен. Талай подошел к Матвееву.

– Ну что? Будем жить, Бача!

Организовали отход. Вынесли раненных.

Как оказалось, группа Матвеева нарвалась на передовую часть отряда душманов Ахмад Шах Масуда, которые пытались перекрыть дорогу Анава – Гульбахор. Против восемнадцати спецназовцев вели бой около ста душманов. Дорогу они так и не перекрыли.

С тех пор Матвеева стали подначивать, что он с ротой тыла сорвал все планы духов.

А в первой роте первый тост всегда провозглашался: «Будем жить, Бача!».