Книга: Каникулы Кроша - Анатолий Рыбаков

Удачным этот образ, как мне кажется, стал еще и потому, поскольку написанный в 60-е годы оттепели, он получился универсальным. Не даром его свободно передвигали во времени во все времена. Напечатанная в 80-е первая часть спокойно выдавалась за современную, а снятый фильм - тем более. Можно, конечно, все это связать с годами брежневского застоя, дескать, для нас время остановилось, но, хе-хе, это уже другая тема.

Если кому-то интересно, то о первой части я уже писал отзыв и хронологически Сережа Крашенинников позже по времени остается летом один, родители его уезжают по Волге, совсем как некоторые из нас. Вот такая незамысловатая преамбула. В свойственной себе манере, писатель слепил из повести для детей и юношества некий детектив, который очень органично переплетается с Москвой 60-х. Советский вариант "Москвы и москвичей". Главной же темой произведения являются никому тогда неизвестные нэцке, японские миниатюрные скульптуры, своего рода брелки, ибо традиционно японцы все носили на поясе.

Буквально еще в 50-е подобный труд был невозможен, излишнее японофиллство могло выйти боком. Помните песню, я ее еще любил в детстве петь вместе с бабушкой, "Три танкиста, три веселых друга", которая ясно отражала взаимоотношения СССР и Японии. Там было еще. "и летели наземь самураи". Тема нэцке стала нам близка исключительно благодаря Рыбакову, в виде же невинного, на первый взгляд, собирательства этих миниатюрных скульптур она остается в памяти навсегда.

Прекрасно передан дух того времени, Рыбаков пишет о здоровых завоеваниях нашей цивилизации без всякого советского пафоса, он, конечно, есть, но приписывается некоторым чертам характера главного героя. Рыжий чудак Крош, правдивый ребенок, по сути отражает рыбаковскую однозначность на долгие годы. И при том в "Каникулах Кроша" он показан обычным нормальным человеком, который, как и все, слушает зарубежную музыку и способен влюбиться в продавщицу из магазина "Спорттовары".

"Каникулы Кроша" пропитаны какой-то здоровой добропорядочностью, переданной очень органично. Помня книгу в подробностях, мне с детства особенно врезался в память эпизод, когда "мафиозный клан" собирателей нэцке пытался материально надавить на Кроша, заставив его вернуть долг. Думали, что тот попытается с ними договориться. А Крош просто купил плавленных сырков и пакетиков с супом до приезда родителей. Момент для меня оказался знаковым, довольно часто впоследствии я его вспоминал и это воспоминание заряжало бодростью.

Обратил внимание, что во второй части у Кроша появляется друг Костя, который чем-то похож на прежнего, из первой части, Шмакова Петра. Если первый просто здоровый парняга, то второй уже профессиональный боксер. То есть, друзья у Кроша по определению такие, что способны защитить его физиономию от излишних на нее посягательств. Действительно, правдолюбие должно уметь за себя постоять.

В общем, трилогия прекрасная, понимаю, что предложить к чтению ее сейчас довольно сложно, но не стоит ее бояться. Если любите "Кортик. Бронзовая птица. Выстрел", то здесь все намного приличнее.

p.s. В книге упоминается игра "10 книг, которые я взял бы на необитаемый остров". Давайте поиграем тоже.

И еще девочкам нравится, когда в книге много блатных словечек. Они это называют «словесными находками».

А я не люблю ругательств. Терпеть не могу, когда ругаются, особенно при женщинах и детях. Типу, который ругается при женщинах и детях, я стараюсь заехать в физиономию. В художественном произведении приходится иногда воспроизводить то или иное ругательство — литература отражает жизнь. Но и не следует забывать, что беллетристика — это бель летр , красивое письмо. В нашем дворе иной раз услышишь такое… но разве этот бель летр я должен совать в книгу, которую сейчас пишу?!

- Нет, Рыбакова не читал. У меня на серьёзных писателей времени не хватает. Директора перебил Блинов: - Сегодня вечером мы соберёмся в главной редакции и решим. Его лицо от волнения побагровело. Он потвердевшим голосом заключил:

- А вообще-то, Юрий Львович, договоримся сразу: отбор рукописей и подготовка их к печати - дело редакций и главной редакции. Что же касается первого издания, я буду предлагать книгу Михаила Александровича Шолохова. Может быть, нам следует включить в неё его военные рассказы.

Это была первая акция Блинова против Прокушева, Михалкова, Качемасова и Яковлева - иудейских божков, стремившихся начать деятельность издательства, созданного для русских писателей, изданием книги автора-еврея, кстати гнусной и клеветнической по своему содержанию. Этим своим мужественным поступком Андрей Дмитриевич в отношениях с директором резко обозначил трещину, которая вскоре превратится для него и да и для нас, его заместителей, в глубокий непреодолимый ров.

- Да, да - конечно, всё так и будет, но вы смелее выходите из-за моей спины, бейтесь с этим чёртом,- я уже устаю от него, он мне начинает надоедать.

Минуту шли молча. В столовой Андрей Дмитриевич продолжал:

- Вот и первая книга. Уже решили, и в Комитете согласны,- издаём рассказы Шолохова, а он ныне снова: «Давайте заводить "Записки Кроша"». Я вспылил: «Да сколько можно! Уже решили, и все согласны, и уже редактор работает, с Шолоховым договорились. Наваждение какое-то!»

И ко мне:

- Теперь проза - твоя забота, подключайся быстрее. Я с ним один не совладаю.

В тот день мне звонили из Союза российских писателей - от Михалкова. Звонил институтский знакомый, человек в Союзе небольшой, но, видимо, по чьей-то подсказке.

- Поздравляю с назначением. Через твои руки теперь пойдёт вся новая проза российских писателей. С кого начать-то решил? Чья будет первая книга? - Судьбу первой книги мы тут решали сообща: будем издавать Шолохова. И уже готовится оформление, определена типография… - Всё так, но ты, старик, заместитель главного и за всё там отвечаешь. - Да за что отвечать? За Шолохова? Он наш первый писатель, кого же издавать, как не его?

- Первый-то первый, да только издательство ваше «Современник» - это ведь тоже о чём-то говорит. Современную ли тературу должны издавать. А Шолохов - хорошо, конечно, но это ведь гражданская война.

- Да ты куда клонишь? За Натана Рыбакова что ли адвокатствуешь? Говорю тебе, что вопрос решён. Карелин добро дал.

- Ну, ладно, старик… Плохо ты слышишь конъюнктуру. Повыше смотреть надо - не на Карелина. Ты теперь на открытое место вышел. Тут тебя сквознячок со всех сторон доставать будет. Смотри, не продуло бы. Я тебе по-дружески говорю. И если хочешь, чтобы и впредь тебя информировал о том, что здесь на Олимпе думают, какие ветры дуют,- молчок о нашем разговоре. Держи в тайне, пригожусь.

Главный герой оказывается втянут в ряд афер с маленькими японскими фигурками — нэцке. Он пытается постичь японскую культуру, выясняет, для чего создавались нэцке и раскрывает тайны, связанные с ними. Здесь и драма, и приключения, и детектив... Все, что необходимо подростку, еще и морально-этических дискуссий хоть отбавляй!

Кстати, я до сих пор, если где-то слышу о нэцке, сразу вспоминаю книгу о Кроше! Книга ничуть не утратила былой прелести: мне так же интересно было читать ее сейчас, как и много лет назад.

А вот насчет оформления вопросы... Книга имеет стандартный формат БИСС, бумага офсет, иллюстрации Р.Вольского. Но при сравнении со старинкой оказалось, что многие иллюстрации не использованы, а некоторые взяты как бы в ухудшенном варианте, не знаю, почему, но какие-то набросочные варианты.. Это меня немного подрасстроило, да и вообще иллюстраций в книге мало...

Рекомендую для чтения подросткам 12+. Ну и, разумеется, фильм, снятый по этой повести — классика детского кино, и смотреть его необходимо!

Особенно тяжело читается первая повесть - убогий сюжет (кража амортизаторов) и такой же стиль. "Каникулы" интереснее, но слишком всё стремительно развивается, не будучи перед этим закручено как следует; нехороший Веэн разоблачен, Крош не дает втянуть себя в его сомнительные делишки (поразительная сила воли у 16-летнего пацана - деньги сами плывут в руки, но нет, он же комсомолец, низзззяяя!) А сам сюжет мне понравился, построен на коллекционировании нэцке. Но вся эта советско-комсомольская мораль... Убивает. Особо извращенным способом - тоской и досадой на порчу хорошей задумки. И очень неубедительная мотивация поступков героев.

В "Неизвестном солдате" дела со стилем обстоят получше. Всё-таки между этой повестью и двумя предыдущими - 18 лет. По крайней мере, автор перестал распинаться о том, что и так понятно. Сюжет - поиски неизвестного солдата.

Но побоку прежние впечатления, что же есть в самой повести? Автор, которого потом нелегкая кривая истории занесла в записные разоблачители Сталина (если верить интернету, именно Рыбаков изобрел знаменитую псевдоцитату «Нет человека, нет проблемы»), и в середине 60-х охотно говорил на эту тему. Собственно, весь сюжет и построен на том, что каждый лакированный эстет может оказаться человеком, который был добровольным винтиком сталинской культурной машины. И нэцкэ тут и не особо важны.

Да, повесть о тех, добрежневских 60-х, когда (многим) казалось, что очистительная волна прошлась по Советскому Союзу, многие косяки в прошлом и все почти хорошо. Но не будет лишним напомнить об этих косяках. Заострить, так сказать, на них внимание.

Впрочем, прямым текстом Рыбаков вспоминает о культе личности только раз, упоминая о БСЭ и об исправлениях в нее, вносившихся после очередного громкого снятия (все эти пресловутые рассылки страниц подписчикам, которыми надо было заменять более не соответствующие моменту статьи, а-ля Берия на расширенную статью о Беринговом проливе). Иллюстрация Р. Вольского

Но меня, как всегда, потянуло в детали. Повесть, несмотря на все идеологические константы, транслируемые автором, о другом. О том, как научится видеть плохое и хорошее, о дружбе, романтике и чувствах.

Интересно, когда Рыбаков рассказывает о читательском листе Кроша, это идеальный вариант самого Рыбакова или все же более-менее правдоподобно для середины 60-х? Крош, напомню, любит Дюма, Купера, Бальзака, Франса, Гоголя, Стендаля, Шолохова, Ильфа и Петрова, Толстого. Восхищается Пушкиным, вворачивает к месту цитату из Конармии Бабеля.

Любопытен и советский быт. Мотели, заметное число личных автомобилей, пикники в лесу с ночёвкой, заметный интерес к магазинам спорттоваров. Рисуется картина довольно динамичного общества, в котором у людей (творческой интеллигенции) есть время и ресурсы еще и на коллекционирование искусства.

P.S. Издание ИДМ привлекает не только броской и симпатичной обложкой, но и довольно большим количеством разбросанных по тексту иллюстраций Рафаила Вольского.

Плюс интереснейше подана тема о коллекционировании нецкэ, сборе информации, раскрыты переживания коллекционеров. После такого можно запросто самому увлечься каким-нибудь собирательством!

Вердикт: местами бесподобно! Психология человеков и увлекательность подачи на высоте! Образец лучшей советской литературы.

Кстати, у этих ребят больше общего, чем может показаться на первый взгляд, хотя и кажется, что они антиподы. Крош, как и положено советскому подростку, весь из себя коллективист; Холден же, как и положено литературному герою, весьма далек от коллектива. Но я не зря вспомнил о Холдене – у Кроша часто проскакивают холденовские интонации, он очень чуток на всякую «липу» (да и на девушек они смотрят одинаково наивно-пуритански-эротомански). А как он препарирует поведения Игоря! – это почти чистый Холден Колфилд:

— Что такое Краснухин? Краснухин одаренный художник. Я не все принимаю в его творчестве, но он художник прогрессивный — это бесспорно. Мне стало смешно: Игорь чего-то там не принимает в творчестве Краснухина. Потеха!

Да, но ясно, что появись Холден в поле зрения Кроша, и он бы его тоже припечатал – с общественных позиций. А вот что Холден сказал бы о Кроше – мне кажется, он мог бы отозваться о нем и вполне нейтрально и даже положительно, как это ни странно. Как это доказать? - да никак, естественно:)